Специалист по Бадди Рестлингу 9 страница
– Не боись, Ваня, это посол России! Мы с ним знакомы, – объяснил пьяный Заблудский.
Посол стиснул Ивана в своих могучих объятиях, которые были не слабее объятий Бузатти.
– У‑у, конспираторы! – шумел он. – Прикидывались овечками! Комитет по культуре! Видна омоновская хватка, видна!
– Ну, все… Засветились окончательно… – махнул рукой вернувшийся к столу Вадим.
– А это кто? Товарищи по команде? Алексей, вижу! Поздравляю! Рука до свадьбы заживет… – Посол пожал здоровую руку Алексею, познакомился с Вадимом и Ольгой.
После чего было самое время выпить. Посол опрокинул фужер виски и уселся за стол так прочно, что все поняли – это надолго.
– А эти молодые люди кто? – спросил он Пенкину, указывая на Максима и Федора.
– Художники. Друзья детства, – ответила Ольга.
– Эмигранты?
– Нет, командировочные.
Посол чокнулся с мафией, опрокинул еще один фужер. Пил он профессионально, одним глотком. Атташе за соседним столиком тоже не теряли времени даром.
Бранко появился в зале, взглянул на компанию. Он не знал, на какое время ставить часовой механизм.
К нему вышел Максим, они о чем‑то посовещались. Бранко удалился.
А Максим снова отправился в ставку верховного главнокомандования, чтобы уточнить время, когда старику взрывать. Здесь не могло быть неопределенности.
Максим зашел в кабинет Переса и застал там семейный скандал шефа и доньи. Исидора сидела в кресле в чем мать родила, не успела еще одеться, а склонившийся над нею Перес орал:
|
|
|
– Ментам продалась, сука!
– Пардон, я не помешал? – вежливо осведомился Максим.
– Пожалуйста, заходите, – кивнул Перес и продолжал донимать донью: – Мы должны уничтожить их, а ты целуешь им руки!
– Нет им! Один Иван! – защищалась Исидора.
– Нехорошо, донья… – мягко заметил Максим.
– Клянусь Христом… – продолжал Перес, но донья, вскочив на ноги, перебила его.
– Не клянись Христос! Он любить людей!
– Ты предлагаешь мне любить ментов? – опешил Перес.
– Христос любить ментов. Он всех любить… Этот мальчик иметь чистый глаз, – с волнением проговорила донья.
– Этот мальчик, не задумываясь, сдаст тебя Интерполу. Он для этого сюда приехал, – не сдавался Перес.
– Отдай мента Исидора, – сказала она.
– Ты что… любишь его? – дрогнувшим голосом спросил Перес.
– Да! Да! Да! – взорвалась она. – Я ненавидеть стриптиз! Кабаре! Париж! Я не хотеть деньги, я хотеть любовь!
– Фу‑ты, ну‑ты… – сказал Максим.
Донья поспешно натянула трусики и бросилась прочь из кабинета, размахивая лифчиком, как флажком. Перес, зарычав от ярости, устремился за ней.
Взрыв откладывался на неопределенное время.
Максим вернулся к «тойоте», рядом с которой томился Бранко, и предупредил старика, что сам даст знак. Бранко должен поставить взрыватель на пять минут позже этого знака.
|
|
|
– А какой будет знак? – спросил любивший точность Бранко.
– Я хлопну пробкой шампанского, – сказал Максим.
– Хорошо, комиссар, – кивнул Бранко.
Глава 25
Карнавал
Исидора снова появилась на эстраде – на этот раз в белом вечернем платье с глухим воротом и в широкополой шляпе с пером.
– Дамы и господа! – обратилась она к гостям по‑французски. – Сегодня к нам пришли самые сильные люди России. Их зовут Иван, Вадим и Алексей. В честь моих русских друзей я объявляю карнавал!
Она сошла в зал и вывела на сцену слегка упиравшихся агентов Интерпола и Алексея Заблудского.
Засверкали вспышки фотокамер. Музыканты заиграли бешеную самбу – и донья, подобрав юбку, пустилась в пляс, тряся подолом перед собой.
Алексей был уже очень хорош, поэтому он без колебаний поддержал донью. Плясал дерзко и четко, как грифельный карандаш. Вадим делал финты руками, как фокусник. Иван неумело топтался на месте.
Исидора за руки потянула мужчин с эстрады в зал, на танцплощадку, где уже извивались темнокожие и русский посол с тремя атташе.
За столиком русских гостей остались Ольга и Федор. Ольга пригорюнилась, глядя на танцующих. Федор выпил очередной фужер виски и галантно обратился к даме:
|
|
|
– Вы позволите потанцевать с вами?
– С бандитами не танцую, – сказала она.
Федор обиделся:
– Просидишь здесь весь карнавал. Мужиков твоих уже увели. Пойдем!
Ольга покорилась обстоятельствам.
Вадиму удалось в одиночку завладеть Исидорой. Он обхватил ее за талию, пылко прижал к себе, и они закружились в вихре танца. Иван облегченно вздохнул и потихоньку ретировался с танцплощадки.
Он вернулся за пустой столик и загрустил. Поискал глазами Ольгу и увидел, что она танцует с Федором, положив руки на его могучие плечи. Алексей рядом плясал сразу с двумя негритянками. А может, у него двоилось.
Перес появился в зале. Он был мрачен как туча. Рядом сразу же возник Максим.
– Донт ворри, дон, – сказал он. – Пусть напляшутся перед смертью. Бранко уже начинил машину взрывчаткой. Я командую парадом.
– А ты мне нравишься, парень. – Перес положил руку на плечо Максиму. – Давай выпьем.
Тут же возник официант с подносом, Перес и Максим взяли по бокалу. Максим обнял Переса, увел к стойке, не переставая бдительно наблюдать за событиями на танцплощадке и за столиками.
|
|
|
Федор потерял в толпе танцующих Ольгу и нашел другую женщину. Потом выяснилось, что это переодетый женщиной гомик, клюнувший на великолепные физические данные Федора. А Ольга вернулась за столик к Ивану и уселась рядом. Иван закусывал.
– Ванечка, ты бы вилочку в левую руку взял, – жалостно проговорила Ольга, охваченная внезапно вспыхнувшим к Ивану чувством.
– Откуда же знать… – смутился он.
– Ничего, привыкнешь. Небось первый раз в Европе…
– Я тебя что хотел спросить, – начал Иван. – Вот ты обо мне в газету пишешь…
– Пишу, Ваня.
– Не позоришь?
– Что ты! Ты у меня герой, – с любовью сказала она.
– А Вадим?
– И Вадим.
Иван придвинулся к ней, жарко зашептал в ухо:
– Ты не смотри, что я деревенский. Я еще кое‑кому фитиль вставлю!
– Да ты уже вставил, Ваня, – сказала она, намекая на Бузатти.
Иван почему‑то покраснел.
– Нет, еще нет…
– А я тоже деревенская, Вань, – призналась она. – В Париже хорошо, а в Будогощи получше будет.
– В Рязани была? – спросил он. – Лучший город.
Донья Исидора наконец оторвалась от Вадима, буквально отпихнула его от себя и, поискав глазами Ивана, направилась к нему.
– Вания, дансинг, Вания! – блестя своими огромными, чуть раскосыми черными глазами, пригласила она Ивана.
Лейтенант не мог отказать.
Донья закружила его, увлекая все дальше от столика, к эстраде. Там, улучив момент, она юркнула за кулисы, потянув Ивана за руку, и они оба скрылись из глаз.
Максим краем глаза следил за ними, успевая отвлекать внимание Переса. Увидев, что пара исчезла, Максим сказал шефу:
– Пойду проверю динамит.
– О’кей, – благодушно кивнул Перес.
Максим бросился к кабинету хозяина.
Когда он отворил дверь, донья уже успела стянуть с себя левую половину платья, правой же рукою раздевала упиравшегося Ивана.
– Позвольте, мэм, я помогу, – галантно бросился на помощь Максим.
Он стянул с доньи вторую половину платья, оставив ее в трусиках и в лифчике, и они вдвоем, в четыре руки, принялись расстегивать на Иване брюки и рубашку.
– Что вы делаете, товарищи?.. – шептал обескураженный лейтенант.
– Иван, неудобно отказывать хозяйке. Будь умницей, – тяжело дыша, приговаривал Максим.
Когда на Иване осталась лишь его чемпионская форма – сатиновые трусы и черные носки – Максим вежливо покинул апартаменты, не забыв вынести за дверь одежду Ивана.
Далее он действовал точно и хладнокровно.
Первым делом Максим извлек из кармана брюк чек на миллион долларов и спрятал его за подкладку берета. Одежду Ивана бросил на пол перед дверью. Затем быстрым шагом вернулся в зал, подошел к стойке и тронул Переса за плечо.
– Шеф, донья изволит отдаваться менту.
– Где?! – взревел Перес.
– В вашем кабинете, шеф.
Переса ветром сдуло от стойки. Круша все на своем пути, дон полетел за кулисы. А Максим направился к столику, где одиноко сидела Ольга. Плюхнувшись на стол рядом с нею, он потянулся к бутылке шампанского, стал неторопливо сдирать серебряную фольгу с пробки.
За его действиями жадно следил от дверей кабаре Бранко Синицын.
– Вот мы тут сидим, – лениво начал Максим, – а Иван с Исидорой, между прочим, трахаются.
– Где?! – подскочила Ольга.
– Там, – указал он за кулисы.
Ольга вихрем помчалась к эстраде. Увидев ее порыв, за нею побежали Вадим с Алексеем.
А Максим открутил проволоку на пробке, отставил горлышко в сторону и произвел эффектный салют с обильной пеной, которая залила плясавших поблизости атташе. Это был единственный неосторожный жест в цепи продуманных действий, ибо атташе тренированно скрутили Максима и принялись мять ему бока. Максим уворачивался, придерживая на голове драгоценный берет.
Но дело было уже сделано. Бранко Синицын увидел выстрел шампанского, удовлетворенно прикрыл глаза и ушел взводить адскую машину.
Глава 26
Погоня
Схватка с доньей была посерьезнее поединка с Бузатти. Глаза не выдавишь. Все‑таки женщина. Иван оборонялся как мог, но донье удалось‑таки стянуть с него один носок, и теперь последним оплотом Ивана были трусы, которые оказались на редкость прочны. Донья буквально повисла на них, а Иван, вцепившись обеими руками в резинку, медленно отступал к двери, волоча донью по полу за собой.
– Я любить тебя… – твердила она. – Почему ты не хотеть?
– Я хотеть… Потом… Не здесь… – тяжело выговаривал чемпион по реслингу.
Трусы угрожающе затрещали.
– У‑у, сука! – взвыл Иван и тут же получил от доньи оплеуху.
Она отпустила трусы и принялась избивать Ивана, а он только прикрывался руками, пока ему не удалось задом открыть дверь.
За дверью стоял Перес в черном сомбреро.
Иван успел нагнуться, и кулак Переса просвистел над его головой. Зато Исидора не успела, и следующий взмах руки Переса поразил ее.
Иван выскочил в коридор, подобрал свою одежду, но тут же был сражен прямым ударом в подбородок, который нанесла ему подоспевшая Пенкина.
– Оленька… – прошептал он, падая.
– Я тебе дам – Оленька! Падло мохнатое! – Она была прекрасна в своем гневе.
Иван, прижимая одежду к груди, в одном носке, бросился по коридору. Ольга за ним. Следом бежала Исидора, которой удалось увернуться от обезумевшего любовника.
По дороге им встретились Вадим и Алексей.
– Вы куда, ребята? – спросил Заблудский.
Ответа не последовало, поэтому соратники поспешили следом.
Перес в это время бешено выдвигал ящики письменного стола, ища револьвер.
– Всех пристрелю, как собак! – рычал он.
Наконец, пистолет был найден, Перес произвел устрашающий выстрел в потолок и бросился в погоню за беглецами.
В зале продолжалось веселье, гремела самба. На танцплощадке три русских атташе избивали Максима, Федор избивал обнаружившего себя неосторожными приставаниями гомика, за компанию дрались еще несколько пуэрториканцев и негров.
Карнавал был в разгаре.
Внезапно из‑за кулис эстрады вылетел Иван в порванных трусах и в одном носке. Он почему‑то прихрамывал. За ним, размахивая вырванной у мексиканского трио гитарой, мчалась Ольга, следом выскочили мало что понимающие Вадим и Алексей, а последней – Исидора в одном нижнем белье. Они проследовали к выходу, путаясь в дерущихся.
Паля из пистолета, показался Перес.
– Ложись! – заорал он, размахивая револьвером.
Но лег на пол один посол. Остальные продолжали биться, кое‑кто танцевал.
Атташе отбросили Максима, который облегченно упал на пол, обеими руками прижимая к голове берет. Расстановка сил была ясна для атташе. Гнались за русскими, значит, нужно было их защищать.
Атташе набросились на Переса. Один тренированным ударом выбил у него из рук револьвер, двое других повалили на пол. На помощь хозяину бросились служащие, человек пять. В центре танцплощадки произошла грандиозная свалка.
А убегавшие выскочили на Елисейские Поля, где их почтительно встретил Бранко. Он протянул Ивану ключи от «тойоты», но подоспевшая Исидора оттолкнула руку старика.
– Вания, я есть ехать с тобой. Мой кар! – Она указала на джип «шевроле», стоявший рядом. – Перес убить меня! Вания!
– На кой она нам! – вскричал Вадим. – Ее только нам не хватало.
– Так ведь убьют женщину, Вадим, – заступился за нее Иван.
– Так ей и надо! – крикнула Ольга, замахиваясь на донью гитарой.
– Ребята, потом разберемся, – миролюбиво проговорил Заблудский, отворяя дверцы джипа. – Кто поведет?
– Я драйвер! – объявила донья, садясь за руль.
Алексей уселся рядом с ней, остальные сзади. Иван принялся неловко натягивать брюки, извиваясь всем телом.
– Оля, ей‑Богу… – шептал он. – Ничего не было.
Джип с ревом отвалил от дверей кабаре, оставив на тротуаре брошенную гитару и рядом старика Бранко в полном недоумении. Синицын вертел в руках ключи от «тойоты», раздумывая, что делать с ними дальше, ибо из пяти оставшихся до взрыва минут прошли уже две.
Его раздумья прервал выскочивший из кабаре Перес.
– Где они?! – взревел он.
– Уехали, господин, – Бранко указал на скрывающийся за поворотом джип.
Перес прорычал что‑то, выхватил у Бранко ключи, прыгнул в «тойоту» и помчался следом за неверной доньей.
Бранко посмотрел на часы и перекрестился.
Визжали тормоза, машины неслись по улицам ночного Парижа.
Донья вела машину на дьявольской скорости, с ненавистью взглядывая в зеркало заднего вида, где уже виднелись огни преследующей их «тойоты».
– Он думать, я есть его вещь! Кабаре мой имени! Публикум смотреть меня! – не переставая восклицала она. – Христос посылать мне Ванию!
– Христос и министерство внутренних дел, – уточнил Вадим.
– О, как он надоедлив для мой! – вскричала донья. – Вы должен знать. Он не есть испанец, нет. Он есть еврей Одессы. О‑о, чтоб тебя разорвать! – воздела она глаза к небу.
Сзади прогремел взрыв. «тойота» разлетелась на куски, вечернюю улицу заволокло дымом.
– Мадам, его разорвало, – сообщил Вадим.
– Мой Бог! Я не думать, что это есть так буквально, – сказала донья.
Глава 26
Инструктор Интерпола
Уже когда подъезжали к отелю «Коммодор», Ивана как громом поразила догадка.
– А ведь этот взрыв для нас предназначался, Вадим. Мы ведь должны были на «тойоте» уехать.
– В самом деле… Мне в голову не пришло, – признался Вадим.
– Бранко. Его почерк, – приподнял голову дремавший Заблудский.
Донья затормозила на бульваре Оссман. Была глубокая ночь. Лишь одно окно светилось в отеле. Это было окно номера, который занимали агенты Интерпола.
Вадим первым обратил на это внимание.
– Стоп! Туда нельзя. Там засада.
– Люди Переса, – кивнула донья. – Надо звонить полис.
Примчавшийся через три минуты на желтом джипе полицейский патруль обнаружил под окнами отеля группу из трех мужчин и двух женщин, одна из которых была в кружевных трусах и лифчике. Правда, на ее плечи был наброшен пиджак. Это был пиджак Алексея производства швейного объединения «Пролетарский труд».
Смотрелся он на донье великолепно.
Пятеро полицейских, сопровождаемые потерпевшими, ворвались на второй этаж и вышибли дверь ногой.
В номере на кресле, вытянув длинные ноги, дремал рослый детина с трехдневной щетиной на подбородке, иссеченном шрамами. Услышав шум, он открыл глаза.
– Что случилось? – недовольно спросил он по‑английски.
Однако полицейские вместо того, чтобы скрутить злоумышленника, почтительно вытянулись и взяли под козырек.
– Прошу прощения, капитан. Мы не знали… – подобострастно проговорил полицейский офицер. – Сорри. Экскьюз ми.
Обернувшись к Вадиму, полицейский прошипел тихо:
– Это капитан Маккензи из Интерпола! Предупреждать надо!
После чего полицейские хотели быстро ретироваться, но Маккензи остановил их жестом.
– Стойте, парни. Сдается мне, что вам придется прихватить с собою эту дамочку. – Он указал на донью. – Только я сначала перекинусь с нею парой фраз.
Капитан встал, оказавшись ростом за шесть футов и косой сажени в плечах. В сантиметрах тоже довольно много. Он не спеша закурил, явно подражая Шварценеггеру в каком‑то кинофильме (потом оказалось, что это Шварценеггер подражал ему, ибо Маккензи был консультантом на том фильме), и подошел к русским.
– Капитан Джеральд Маккензи. – Он протянул руку Вадиму, потом Ивану и Алексею. – Мне поручено руководить вашей стажировкой.
Он сделал паузу, видимо, вспоминая что‑то, потом добавил по‑русски с акцентом:
– Ебена мать.
Французские полицейские расплылись в улыбке. Им явно нравилась эта холодная бесстрастная манера супермена.
Маккензи хлопнул Ивана по плечу.
– Ты здорово работал на ринге. Поздравляю. Много денег, ебена мать. Надеюсь, ты положил чек в банковский сейф?
Иван понял по интонации, что его о чем‑то спрашивают и вопросительно взглянул на друзей.
Заблудский перевел.
– Нет, чек при мне, – ответил Иван.
– Он не при тебе. Ты ошибаешься, парень. – Маккензи помахал перед носом Ивана пальцем. – Если ты шатался с ним по Парижу больше часа, он уже не может быть при тебе. Или ты не можешь быть жив. Одно из двух, ебена мать.
Иван выслушал перевод и полез в карман.
– Да вот же… – и осекся.
Чека не было!
– И вправду… – пробормотал он.
– Не финти, лейтенант! – взвился Вадим. – Куда дел миллион?! Не хочешь делиться?!
Маккензи уже все понял. Он подошел к Исидоре, указательным пальцем приподнял ее подбородок. Исидора взглянула на него томно, как кролик на удава.
– Капитан, это наша подруга, – сказал Вадим, не привыкший к такому обращению с дамами.
– Смирно стоять! – сквозь зубы приказал капитан. – Я сделаю из вас настоящих полицейских. Распустились там, в России.
И снова добавил те же два слова по‑русски.
Русские офицеры и Заблудский вытянули руки по швам. Маккензи продолжил разговор с доньей.
– Исидора, ты знаешь меня двадцать лет, с тех пор как ты занималась проституцией в пуэрториканских кварталах Нью‑Йорка. Меня когда‑нибудь подводил нюх? Зачем ты вертишься вокруг наших стажеров? И где миллион этого парня?
– Иван, не верь этот человек! Это был белый квартал! Я не есть брать твой миллион! – пылко воскликнула донья, и совершенно зря, потому что Иван не понял ни слова из английской речи Маккензи. – Я уже другая, – добавила она по‑английски.
– Чепуха! Человек таков, каким создал его Бог. А тебя он создал проституткой, – возразил капитан.
– Что они говорят? – тихо спросил Иван.
– О Боге разговаривают, – пояснил Заблудский.
– За что вы хотите арестовать меня сейчас? – вызывающе спросила Исидора.
– Пока что – за оскорбление общественной нравственности, – указал капитан на одеяние Исидоры. – Если за тобой ничего нет и ты не брала миллион у этого парня, через три часа тебя отпустят. Увести! – сделал он знак полицейским.
Исидору увели.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 66; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!