ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ.

Стр 1 из 2Следующая ⇒

На правах рукописи

Короткова марина владимировна

ЭВОЛЮЦИЯ ПОВСЕДНЕВНОЙ КУЛЬТУРЫ
МОСКОВСКОГО ДВОРЯНСТВА
В Х VIII – ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ Х IХ вв.

Специальность 07.00.02 – Отечественная история

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

доктора исторических наук

Москва 2009

Работа выполнена на кафедре истории России исторического факультета Московского педагогического государственного университета

Научный консультант:

доктор исторических наук, профессор

Лубков Алексей Владимирович

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор

Перевезенцев Сергей Вячеславович

доктор исторических наук, профессор

Жукова Людмила Александровна

доктор исторических наук, профессор

Зверев Василий Васильевич

Ведущая организация:

Московский гуманитарный университет

Защита диссертации состоится 14 сентября 2009 года в _____час.
на заседании диссертационного совета Д 212.154. 01 при Московском педагогическом государственном университете по адресу: 119571, Москва, проспект Вернадского, д. 88, ауд. 817.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического государственного университета по адресу: 119991, ГСП-2, Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1.

Автореферат разослан июня 2009 года.

Ученый секретарь

диссертационного совета Киселева Л.С.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность проблемы повседневной жизни московского дворянства ХVIII — первой половины ХIХ вв. обусловлена, прежде всего, утратой некоторых духовных ценностей и этикетных норм в современном российском обществе. Исторический опыт предшествующих поколений позволяет оценить этические установки и ментальные потребности нашего социума. Сегодня как никогда возникла необходимость восстановления нравственных основ, которые способны объединить общество. Следование вполне определенным правилам жизни в сочетании с высокой степенью духовности позволяло дворянству создать уникальную культурную среду, исключительно благотворную для развития литературы, искусства и всей русской культуры. Истоки духовности дворянства, по мнению ряда исследователей, зиждились не столько в их образованности и адекватном восприятии западноевропейской культуры, сколько в особом типе взаимоотношений в рамках семьи и всего дворянского круга. Именно благодаря выработанному этикету дворянству удалось создать «коллективную модель» частной жизни. В условиях возрождения утраченных традиций наблюдается усиление интереса к дворянской культуре как к источнику нравственных, просветительских и эстетических идеалов. Московское дворянство оказало большое влияние на формирование отечественных традиций и во многом на протяжении веков определяло культурное развитие страны. Становление повседневной культуры дворянства шло вместе с законодательным определением его сословных прав и обязанностей, оформлением привилегий и ценностно-смысловых критериев принадлежности к «авантажному» слою. Осознание значимости человеческой личности в дворянской среде привело впоследствии к привитию таких нравственных качеств, которые стали внесословными ценностями.

Важнейшей проблемой изучения частной повседневной жизни московского дворянства ХVIII — первой половины ХIХ вв. является определение степени и форм проникновения в эту жизнь европейской культуры и быта. Существует миф, что степень подражания Западной Европе и проникновения в жизнь первого сословия европеизма была не высока, являлась подражательством и главным образом касалась образования и искусства. Однако, без подражательства западноевропейцам и усвоения их культуры, прежде всего, духовной, а затем и материальной, трудно представить себе московских дворян, создающих в своем обществе новую русскую культуру. Европейские новшества в сфере повседневных жизненных практик чаще всего противоречили обыденным представлениям дворянства. Они примеривали европейские стандарты к своей реальной жизни и творчески их перерабатывали, создавали новую культуру быта и повседневности. При этом в дворянской среде всегда бережно сохраняли традиции в следующих поколениях, а традиции придавали социуму устойчивость. Этот опыт важен для нашего общества, которое в своей истории испытало пагубные последствия резкой ломки традиций.

Историография проблемы четко делится на три периода: 1) ХVIII век — 1917 год. 2) 1917 год — конец 1980-х годов. 3) 1990-е годы — по настоящее время.

Для первого этапа было характерно, что специально повседневная культура московского дворянства не исследовалась, хотя отдельные ее аспекты можно найти в сочинениях того времени. Эта тема тогда разрабатывалась этнографами и историками-бытописателями И.Е. Забелиным, Н.И. Костомаровым, А.В. Терещенко и другими.¹ Внимание исследователей было сосредоточено на внешней предметно-материальной стороне жизни, на доступных взору автора обычаях, обрядах, ритуалах, стереотипах поведения. Они описывали, как поступали в той или иной ситуации, не углубляясь в мотивацию деятельности и психологию людей. Обычно все интерпретации повседневности сводились к русскому национальному характеру и загадке «русской души». Исследователи не выявляли своеобразия дворянской культуры, так как она воспринималась как данность и повседневная реальность. Между тем именно дворянство на протяжении двух столетий вырабатывало наиболее приемлемую поведенческую культуру, основываясь на национальных традициях, нравах и обычаях русского народа и приращивая к ним европейские ценности. Наиболее последовательная характеристика русского быта и нравов, связанная с эволюцией поведенческой культуры и влиянием на нее правителей России, была предложена С.М. Соловьевым и В.О. Ключевским.² В трудах М.М. Богословского, П.Ф. Вистенгофа, С.А. Князькова, А.О. Корниловича, Е.П. Карновича, М.Н. Лонгинова, С.М. Любецкого, В.О Михневича, Е.Н. Опочинина, И.А. Павленко, П.П. Пекарского, М.И. Пыляева, С.Н. Шубинского и других затрагивались вопросы повседневных занятий и досуга московского дворянства.³

_______________________________________

¹ Забелин И.Е. Хроника общественной жизни в Москве с половины ХVIII столетия // Забелин И.Е. Опыт изучения русских древностей и истории. — М., 1873. — С. 351–506. Костомаров Н.И. Исторические монографии и исследования. — Кн. 1–2. — М., 1889. Терещенко А.В. Быт русского народа. — Ч. I–IV. — СПб., 1848.

² Ключевский В.О. История сословий в России. М., 1913. Ключевский В.О. Неопубликованные произведения. — М., 1983. Соловьев С.М. Об истории новой России. — М., 1993. Соловьев С.М. Чтения и рассказы по истории России. — М., 1989.

³ Богословский М.М. Быт и нравы русского дворянства в первой половине ХVIII века. — М., 1906. Вистенгоф П.Ф. Очерки жизни Москвы. — М., 1847. Карнович Е.П. Исторические рассказы и бытовые очерки. — СПб., 1884. Князьков С.А. Быт дворян Москвы конца ХVIII — начала ХIХ века // Москва в ее прошлом и настоящем. — 1911. –Т. 8; Корнилович А.О. Нравы русских при Петре Великом. — СПб., 1901. Лонгинов М.Н. Русский театр в Петербурге и Москве. — СПб., 1873. Любецкий С.М. Старина Москвы и русского народа в историческом отношении с бытовою жизнью русских. — М., 1872. Михневич В.О. Исторические этюды из русской жизни. — Т. 1–2. — СПб., 1882. Пекарский П.П. Введение в историю Просвещения в России ХVIII столетия. — Т. 1–2. — СПб., 1862. Пыляев М.И. Старое житье. — СПб., 1897. Шубинский С.Н. Очерк из жизни и быта прошлого времени. ХVIII — начало ХIХ вв. — СПб., 1888.

В работах общего характера о дворянстве Г.А. Евреинова, С.А. Корфа, Н. Павлова-Сильванского, И.А. Порай-Кашица, А.В. Романович-Славатинского, М.Н. Яблочкова и других прослеживались причины формирования менталитета первого сословия. В своих трудах они показали, что процесс оформления сословного мировоззрения в стройную культурно-семантическую и социально-психологическую систему происходил одновременно с формированием самого сословия и его прав и привилегий.⁴ Исследования Н.Ф. Дубровина, В.А. Гольцева, П. Сиповского, Е.Н. Щепкиной, М.М. Щербатова и других о первом сословии отличались обличительной антидворянской направленностью, в которых было выявлено положительное и отрицательное влияние государства на изменение быта и нравов, вскрыто противоречие законов и распоряжений с реальной жизнью.⁵

В дореволюционной историографии анализировались дуэльные указы и манифесты правителей. Особенно эту тему оживило появление дуэльных кодексов В. Дурасова, С. Важинского, А. Суворина, переводного кодекса Ф. фон Болгара.⁶ В работах М. Драгомирова, Е.П. Карновича, Л.А. Киреева, Г.В. Курнатовского, М. Махова, В.Д. Набокова, Н. Стеллецкого, М.Ф. Теодоровича, А.С. Чужбинского и других присутствовали два противоположных взгляда на дуэльный феномен. Одни понимали ее как высочайшую милость для дворянина, без которой его невозможно себе представить, так как это был единственный способ отстоять сословную честь. Другие определяли ее как убийство, смертельный грех, и одновременно высочайшую кару, которая уничтожала смутьянов и негодяев, была своего рода очищающей силой.⁷

_______________________________________

⁴ Евреинов Г.А. Прошлое и настоящее значение русского дворянства. — СПб., 1898. Корф С.А. Дворянство и его сословное управление за столетие. 1762–1855. — СПб., 1906. Павлов-Сильванский Н. Государевы служилые люди. Происхождение русского дворянства. — СПб., 1898. Порай-Кашиц И.А. Очерк истории русского дворянства от половины IХ до конца ХVIII века. — СПб., 1874. Романович-Славатинский А.В. Дворянство в России от начала ХVIII века до отмены в России крепостного права. — СПб.,1870. Яблочков М.Н. История дворянского сословия в России. — СПб., 1876.

⁵ Гольцев. В.А. Законодательство и нравы в России ХVIII века. — СПб., 1896. Дубровин Н.Ф. Русская жизнь в начале ХIХ века // Русская Старина. — 1899. — Т. 97. Сиповский П. Русская жизнь ХVIII века по романам и повестям // Русская Старина. — 1906. — Т. 126. Щепкина Е.Н. Старинные помещики на службе и дома. Из семейной хроники. 1578–1762. — СПб., 1890. Щербатов М.М. О повреждении нравов в России. — СПб., 1898.

⁶ Болгар Ф. Правила дуэли / Пер. с нем. — СПб., 1895. Важинский С. Правила поединка. — СПб., 1912. Дурасов В. Дуэльный кодекс. — СПб., 1909. Суворин А.А. Дуэльный кодекс. — СПб., 1913.

⁷ Драгомиров М. Дуэли. — Киев, 1900. Киреев Л.А. Письма о поединках. — СПб., 1899. Курнатовский Г.В. Дуэль. Историко-догматическое исследование. — СПб., 1898. Махов М. Дуэль, ее происхождение и современный характер. — СПб., 1902. Набоков В.Д. Дуэль и уголовное законодательство. — СПб., 1910. Стеллецкий Н. Дуэль, ее история и критическая оценка с научно-богословской точки зрения. — Харьков, 1911. Теодорович М.Ф. Дуэль и вопросы чести. — М., 1918. Чужбинский А.С. Дуэлисты. — СПб., 1892.

Заслугой дореволюционной историографии является собрание огромного фактического материала по различным аспектам жизни первого сословия. В это время были созданы фундаментальные работы П.А. Адамова, И.А. Алешинцева, М.Ф. Владимирского-Буданова, А.С. Воронцова, В.В. Григорьева, П.Ф.Каптерева, А.С. Лаппо-Данилевского, С.В. Рождественского, Д.А. Толстого по истории сословного образования в России.⁸ В трудах А.Н. Антонова, Ф.Ф. Веселаго, А.В. Висковатова, Ф.В. Грекова, П.А. Галенковского, М.С. Лалаева, Е.О. Лихачевой, П.Ф. Лузанова, Н.Н. Мельницкого, Н.П. Черепнина и других был собран богатый фактический материал по истории отдельных дворянских закрытых учебных заведений.⁹ Весомые размышления над проблемами образования и конкретные программы его развития были представлены в работах А.Ф. Афтонасьева, Б. Богдановича, Г. Бланка, П.Н. Енгалычева, Е.И. Конради, С.П. Шевырева, И.М. Ястребцова и других.¹⁰ Проблема дворянской семьи, родственные связи отдельных фамилий и дворянские браки традиционно исследовались в рамках генеалогии.¹¹

__________________________________________

⁸ Адамов П.А. Заслуги императрицы Екатерины II в истории образования в России. — Воронеж, 1897. Алешинцев И.А. История гимназического образования в России ХVIII–ХIХ вв. — СПб., 1912. Владимирский-Буданов М.Ф. Государство и народное образование в России с ХVII века до учреждения Министерства. — СПб., 1900. Григорьев В.В. Исторический очерк русской школы. — М., 1900. Каптерев П.Ф. История русской педагогики. – СПб., 1915. Лаппо-Данилевский А.С. И.И. Бецкой и его система воспитания. — СПб., 1904. Рождественский С.В. Очерки по истории системы народного просвещения в России в ХVIII–ХIХ вв. — СПб., 1912. Толстой Д.А. Взгляд на учебную часть в России в ХVIII веке до 1782 года. — СПб., 1883.

⁹ Антонов А.Н. Первый кадетский корпус. — СПб., 1907. Веселаго Ф.Ф. Очерк истории Морского кадетского корпуса. — СПб., 1852. Висковатов А.В. Краткая история первого кадетского корпуса. — СПб., 1832. Галенковский П.А. Воспитание юношества в прошлом. — СПб., 1904. Греков Ф.В. Краткий исторический очерк военно-учебных заведений. — М., 1910. Лалаев М.С. Исторический очерк военно-учебных заведений, подведомственных главному их управлению. — СПб., 1880. Лихачева Е.О. Материалы по истории женского образования в России. 1086–1796. — Т. 1. — СПб., 1890; 1796–1828. — Т. 2. — СПб., 1893. Лузанов П.Ф. Сухопутный Шляхетный корпус. — СПб., 1907. Мельницкий Н.Н. Сборник сведений о военно- учебных заведениях в России. - Т.1-4. – СПб., 1857-1861. Черепнин Н.П. Императорское воспитательное общество благородных девиц. Исторический очерк. 1764–1914. — Т. 1–3. — СПб., 1914–1916.

¹⁰ Афтонасьев А.Ф. Мысли о воспитании. — СПб., 1846. Бланк Г. Мысли о начальном воспитании детей или семейная школа. — СПб., 1839. Богданович Б. О воспитании юношества. — М., 1807. Енгалычев П.Н. О физическом и нравственном воспитании с присовокуплением словаря добродетелей и пороков. — СПб., 1824. Конради Е.И. Общественные задачи домашнего воспитания. - СПб., 1883. Ястребцов И.М. О системе наук, приличных в наше время детям, назначаемым к образованнейшему классу общества. — М., 1833. Шевырев С.П. Об отношении семейного воспитания к государственному. — М., 1842.

¹¹ Бобринский А.А. Дворянские роды, внесенные в общий гербовник Всероссийской империи. — Т. 1–2. — СПб., 1890. Долгоруков П.В. Российская родословная книга. — Ч. 1–4. — СПб., 1854–1857. Лобанов-Ростовский А.Б. Русская родословная книга. — Т. 1–2. — СПб., 1895. Руммель В.В., Голубцов В.В. Родословный сборник русских дворянских фамилий. — Т. 1–2. — СПб., 1886–1887.

В дореволюционных работах была выявлена двойственность всей дворянской культуры и усадьбы, основанная на крепостном праве. В тоже время были созданы путеводители по древней столице и Подмосковью, где предлагались описания городских и сельских «гнезд» и садово-паркового искусства.¹² Достижением этого периода было собрание огромного материала по предметному миру и повседневной жизни дворянской усадьбы в работах И.Е Бондаренко, Н.Н. Врангеля, П.П. Вейнера, В.А. Верещагина, И.Э. Грабаря, В.Я. Курбатова, которые были посвящены анализу исторической картины создания и эволюции подмосковных дворцово-парковых ансамблей.¹³ В начале ХХ века исследователи стали обращаться к теме «сокровища России», которая позволила обратить внимание на высокую художественную ценность коллекций и частных собраний как национального достояния. Особенно плодотворно эта тема развивалась в изданиях «Мир искусства», «Русский архив», «Исторический вестник», «Старые годы» и «Столица и усадьба». Благодаря этим исследованиям удалось сохранить и зафиксировать впоследствии утраченные ценности.

Второй период развития историографии характеризовался негативным отношением к дворянской культуре и запретом с ней связанных тем. Дворянство в советский период рассматривали как класс эксплуататоров и поэтому искали «негативную роль» первого сословия в историческом процессе. В связи с такой постановкой проблемы изучения дворянства возникло много мифов. Например, порождением советской историографии были мифы о двух национальных культурах — дворянской и народной и о поголовной галломании в среде первого сословия. В советском обществе для ряда историков красота и индивидуальность дворянской культуры сохраняли свою привлекательность, но приблизиться к ней в своих трудах можно было только через героев 1812 года, декабристов или А.С. Пушкина. Помещичий быт Москвы и провинций изучали через «культурные гнезда», связанные с русскими писателями. На фоне изучения внешней и внутренней политики XVIII — первой половины XIХ вв. повседневная культура дворянства представлялось «скромной Золушкой» на великосветском балу.

________________________________________

¹² Долгоруков В. Путеводитель по Москве и ее окрестностям. — М., 1872. Горностаев И.Ф., Богуславский Я.М. По Москве и ее окрестностям. Путеводитель-справочник для туриста и москвича. — М., 1903. Регель Э.Л. Изящное садоводство и художественные сады. Историко-дидактический очерк. — СПб., 1896. Шрамченко А.П. Справочная книжка Московской губернии. — М., 1890.

¹³ Бондаренко И.Е. Подмосковные дворцы ХVIII века // Старые годы. — 1911. — Март. — С. 11–32. Вейнер П.П. Останкино. Подмосковная усадьба гр. Шереметева. Жизнь и искусство в Останкино. — СПб., 1910. Верещагин В.А. Памяти прошлого. — СПб., 1914. Врангель Н.Н. Помещичья Россия. Старые годы. — 1910. — Июль-сентябрь. — С. 5–79. Врангель Н.Н. Старые усадьбы. Очерки русской дворянской культуры. — СПб., 2000. Грабарь И.Э. Останкинский дворец // Старые годы. - 1910. - Май- июнь. – С.5-37. Курбатов В.Я. Сады и парки. История и теория садового искусства. — Пг., 1916.

В то же время в зарубежной историографии появились работы М. Блока, Ф. Броделя, Ж. Ле Гоффа, Ж. Дюби, Л. Февра, в которых была показана тесная связь между образом жизни людей, их бытом и ментальностью.¹⁴ Именно эти ученые предложили переориентировать исторические исследования от описательной истории быта к аналитическому изучению историко-психологических сюжетов. В российской историографии эти идеи развивали Ю.Л. Бессмертный, А.Я. Гуревич, Г.С. Кнабе, Е.И. Макарова, С.С. Минц, Е.И. Мокряк, М.Г. Рабинович, Л.П. Репина, Л.Н. Семенова и другие. В своих исследованиях под углом зрения социальной антропологии они доказывали важность изучения частной жизни, внутреннего мира человека, его ментальных доминант.¹⁵ Достижениями данного периода являлись исследования по истории театра, музыки, танцевальной культуры. В работах Э.М. Бескина, П.Н. Беркова, Б. Варнеке, В.Д. Всеволодского-Генгросса, М.В. Васильевой-Рождественской, Л. Гуревич, М.С. Друскина, Н.А. Елизаровой, Н.П. Ивановского, Ю.В. Келдыш, Т.Н Ливановой, О.Е. Левашовой, В. Натансон, О. Чаяновой и других произведен фундаментальный анализ репертуара московских театров, их зрительских вкусов, подверглись изучению домашние и усадебные театры, анализировались танцевальная и музыкальная культура дворянства.¹⁶

__________________________________

¹⁴ Блок М. Апология истории или ремесло историка. — М., 1986. Бродель Ф. Структуры повседневности: возможное и невозможное. — М., 1986. Дюби Ж. Европа в Средние века. — Смоленск, 1994. Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. — М., 1992. Февр Л. Бои за историю. — М., 1991.

¹⁵ Гуревич А.Я. Исторический синтез и школа «Анналов». — М., 1993. Кнабе Г.С. Материалы к лекциям по общей теории культуры и культуре античного Рима. — М., 1994. Макарова Е.И. Социальная психология русского дворянства эпохи капитализма: источники и методы изучения. Автореферат дисс. на соискание ученой степени канд. исторических наук. — М., 1982. Минц С.С. Социальная психология российского дворянства последней трети ХVIII — первой трети ХIХ вв. в освещении источников мемуарного характера. Автореферат дисс. на соискание ученой степени канд. исторических наук. — М., 1981. Мокряк Е.И. Дневники и мемуары как источник для изучения социальной психологии дворянства второй половины ХIХ — начала ХХ вв. Автореферат дисс. на соискание ученой степени канд. исторических наук. — М., 1977. Рабинович М.Г. Очерки этнографии русского феодального города. Горожане, их общественный и домашний быт. — М., 1978. Семенова Л.Н. Очерки истории быта и культурной жизни России. Первая половина ХVIII века. — Л., 1982.

¹⁶ Бескин Э.М. Крепостной театр. — М.-Л., 1927. Варнеке Б. История русского театра ХVII–ХVIIIвв. — М.-Л., 1939. Васильева- Рождественская М.В. Историко- бытовой танец. — М., 1963. Всеволодский-Гернгросс В.Д. Русский театр второй половины ХVIII в. — М., 1960. Гуревич Л. История русского театрального быта. — М.-Л., 1939. Друскин М.С. Очерки по истории танцевальной музыки. — Л., 1936. Елизарова Н.А. Театры Шереметевых. — М., 1944. Ивановский Н.П. Бальный танец ХVI–ХIХ вв. — М.-Л., 1948. Келдыш Ю.В. Русская музыка ХVIII века. — М., 1965. Левашова О.Е. Русская вокальная лирика ХVIII века. — М., 1972. Ливанова Т.Н. Русская музыкальная культура в ее связях с литературой, театром и бытом. — Т. 1–2. — М., 1952–1953. Натансон В. Прошлое русского пианизма. ХVIII — начало ХIХ в. — М., 1960. Чаянова О. Театр Меддокса в Москве. 1776–1805. — М., 1927.

В советские годы также были созданы уникальные работы по истории костюма. Эта тема разрабатывалась в русле исследований моды для нужд сценических постановок. В трудах Р.М. Белгородской, Л.В. Ефимовой, Р.В. Захаржевской, Н.М. Каминской, Е.В. Киреевой, Т.Т. Коршуновой, Е.Ю. Моисеенко, М.Н. Мерцаловой, И.С. Сыромятниковой и других прослеживалась эволюция дворянского костюма ХVIII — первой половины ХIХ вв.¹⁷ После революции 1917 года были уничтожены социальные основы усадебной культуры, комплексы были разрушены, дворянские архивы погибли, а художественные коллекции потеряли свою значимость в государственных музеях. Тревога за судьбу уникальной культуры подтолкнула к созданию и активной деятельности обществ: Общества изучения русской усадьбы (ОИРУ) (1922–1931), Общества изучения Московской губернии (ОИМГ) (1926–1930) и Общества «Старая Москва» (1909–1923). Ключевым в этом ряду являлось ОИРУ во главе с искусствоведом В.В. Згурой. ОИРУ было ориентировано на создание усадьбоведения как научной дисциплины, сбор материалов по отдельным усадьбам и сохранение находящихся в них культурных ценностей. После 1917 года усадьба трактовалась как самобытное явление национальной культуры, созданное трудом крепостных. В советский период усадьба была осмыслена как архитектурный ансамбль, как определенный удачный синтез искусств. В 1970-е годы наблюдался всплеск реставрационных работ в усадьбах и деятельности по созданию охранных зон, расширялся круг исследованных памятников Подмосковья. В работах С.В. Безсонова, А.П. Вергунова, В.А. Горохова, В.С. Дедюхиной, О.С. Евангуловой, Т.Б. Дубяго, Н.А. Евсиной, Д.С. Лихачева, В.С. Турчина, и других в основном изучалась архитектура усадеб и садово-парковое искусство, анализировалась художественная сторона жизни усадеб.¹⁸ В трудах советского времени стала последовательно утверждаться самобытность усадебного искусства. При отказе от целостного изучения дворянских усадеб советская историография исходила из концепции, что усадебная культура — это отдельные штучные памятники.

____________________________________

¹⁷ Ефимова Л.В. Белгородская Р.М. Русская вышивка и кружева. - М., 1982. Каминская Н.М. История костюма. — М., 1986. Киреева Е.В. История костюма. — М., 1976. Коршунова Т.Т. Костюм в России ХVIII — начала ХХ века. — Л., 1979. Мерцалова М.Н. История костюма. — М., 1972. Моисеенко Е.Ю. Шарфы и шали русской работы первой половины ХIХ века. — Л., 1981. Сыромятникова И.С. История прически. — М., 1989.

¹⁸ Безсонов С.В. Архангельское. Подмосковная усадьба. — М., 1964.Вергунов А.П. Горохов В.А. Русские сады и парки. — М., 1988. Дедюхина В.С. Кусково как историко-архитектурный комплекс ХVIII века. Автореферат дисс. на соискание ученой степени кандидата исторических наук. — М., 1982. Дубяго Т.Б. Русские регулярные сады и парки. — М., 1963. Евангулова О.С. Дворцово-парковые ансамбли Москвы первой половины ХVIII века. — М., 1969. Евсина Н.А. Архитектурная теория в России второй половины ХVIII — начала ХIХ века. — М., 1985. Лихачев Д.С. Поэзия садов. К семантике садово-парковых стилей. — М., 1982. В окрестностях Москвы. Из истории усадебной культуры ХVII–ХIХ вв. / Сост. М.А. Аникст, В.С. Турчин. — М., 1979.

В работах Р.М. Байбуровой, В.Н. Батажковой, И.А. Бартенева, Э.Я. Логвинской, Н.Б. Калязиной, Н.Н. Соболева, Т.М. Соколовой, К.А. Соловьева, К.А. Орловой и других было много сделано в плане изучения интерьера, мебели, прикладного искусства в связи с изучением жизни и быта дворянства.¹⁹ В этих исследованиях был намечен поворот в изучении повседневной жизни усадебной культуры: показывалось многообразие мира усадьбы и раскрывалось теснейшее переплетение искусства и жизни.

Третий этап развития историографии ознаменован резким возрастанием интереса к дворянской культуре.Для работ этого этапа характерны: изучение взаимодействия микро- и макроуровней исторического исследования, обращение к стереотипам сознания и ценностным ориентациям людей, раскрытие семиотики культурных смыслов бытовых вещей, одежды, формул поведения. Особенно модной темой современной историографии повседневной жизни является проблема взаимоотношений искусства и быта, в результате исследования которой возник термин «эстетика повседневности». В работах Т.С. Георгиевой, Л.А.Жуковой, М.И. Козьяковой, О.В. Кириченко, И.Н. Курочкиной, Н.П. Ледовских, В.Д. Лелеко, Ю.М. Лотмана, Е.Н. Марасиновой, Н.А. Марченко, C. В. Перевезенцева, Н.Л. Пушкаревой, С.О. Шмидта, И.Ф. Худушиной анализируются различные аспекты повседневной жизни дворянства в контексте менталитета и поведенческих модусов мужчины и женщины.²⁰ В работах Т.С. Алешиной, О.Б. Вайнштейн, А.Б. Гофман, Л.В. Ефимовой, Т.Б. Забозлаевой, М.И. Килошенко, Р.М. Кирсановой, Я.Н. Нерсесова, Е.Н.Суслиной,

________________________________________

¹⁹ Байбурова Р.М. Архитектурно-художественная организация пространства в жилом доме московской усадьбы второй половины ХVIII в. Автореферат дисс. на соискание ученой степени кандидата искусствоведения. — М., 1984. Бартенев И.А., Батажкова В.Н. Русский интерьер ХIХ века. — Л., 1984. Калязина Н.Б. Интерьер первой четверти ХVIII в. Новое в планировочном и декоративно-архитектурном решении. Автореферат дисс. на соискание ученой степени кандидата искусствознания. — Л., 1971. Логвинская Э.Я. Интерьер в русской живописи первой пол. Х1Х века. - М.,1978. Соболев Н.Н. Стили в мебели. – М., 1939. Соколова Т.М. Орлова К.А. Русский жилой интерьер первой трети ХIХ века глазами современников. — Л., 1982. Соловьев К.А. Русский художественный паркет. – М., 1953.

²⁰ Георгиева Т.С. Русская культура и православие. Культура повседневности. — М., 2008. Жукова Л.А. История культуры России IХ–ХХ вв. Социокультурные аспекты. — Ч. 1. — М., 2005. Кириченко О.В. Дворянское благочестие. — М., 2002. Козьякова М.И. История. Культура. Повседневность. — М., 2002. Курочкина И.Н. Истоки становления и развития русского этикета с древнейших времен до ХVIII в. — М., 1999. Ледовских Н.П. Обыденное сознание россиян ХVIII – Х1Х вв. - СПб., 2001. Лелеко В.Д. Эстетика повседневности. — СПб., 1993 Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства ХVIII — начало ХIХ века. — СПб., 1994. Марасинова Е.Н. Психология элиты российского дворянства последней трети ХVIII в. — М., 1999. Марченко Н.А. Приметы милой старины. – М., 2001. Перевезенцев С.В. Россия. Великая судьба. — М., 2006. Пушкарева Н.Л. Частная жизнь женщины в доиндустриальной России. Х — начало ХIХ века. — М., 1997. Худушина И.Ф. Царь. Бог. Россия. Самосознание русского дворянства конца ХVIII — первой трети ХIХ века. — М., 1995. Шмидт С.О. Общественное самосознание российского благородного сословия. ХVIII — первая треть ХIХ века. — М., 2002.

Н.М. Тарабукина, М.Н. Топалова, Р.Б. Фишман и других костюм рассматривается в контексте ментальности и деятельности человека того или иного времени.²¹ Перестройка неизмеримо расширила горизонты изучения дворянской повседневности введением огромного документального и литературного пласта. В 1992 году произошло воссоздание ОИРУ, что способствовало накоплению материала по истории отдельных усадеб и разработке методологических подходов к ее изучению. Зазвучала тема владельцев усадьбы, они стали рассматриваться как заказчики и создатели своего жилища. В работах Л.В. Беловинского, М.К. Гуренок, Е.Е. Дмитриевой, Л.А. Жуковой, О.С. Евангуловой, Л.В. Ивановой, Э.Г. Истоминой, Т.П. Каждан, Е.И. Кириченко, О.Н. Купцовой, М.Ю. Коробко, М.В. Нащокиной, О.А. Ходяковой, Е.Э. Спрингис, Ю.А. Тихонова, Л.В. Тыдмана и других начаты исследования в области взаимосвязи менталитета дворянина с его деятельностью в усадьбе, просветительством, научными изысканиями, благотворительностью и общим вкладом в русскую культуру.²² Наиболее полно эта проблематика изучалась на примере Шереметевых и Голицыных. Достаточно изучены отдельные усадьбы и их владельцы, прежде всего благодаря сборникам «Русская усадьба», подготовленным ОИРУ. В последнее десятилетие в центре Москвы под видом реконструкции осуществлялся тотальный снос сооружений ХVIII–XIX вв., поэтому историко-культурная ценность дворянского жилища представляется сегодня особенно актуальной. Самым перспективным направлением изучения усадебной культуры и городского жилища является реконструкция «философии жизни» дворянства.

______________________________________

²¹ Вайнштейн О.Б. Денди. Мода. Литература. Стиль жизни. — М., 2005. Гофман А.Б. Мода и люди. Новая теория моды и модного поведения. — СПб., 2004. Забозлаева Т.Б. Драгоценности в русской культуре ХVIII–ХIХ вв. — СПб., 2003. Ефимова Л.В. Алешина Т.С. Самонин С.Ю. Костюм в России. ХV — начала ХХ вв. — М., 2000. Килошенко М.И. Психология моды. — СПб., 2001. Кирсанова Р.М. Русский костюм и быт ХVIII–ХIХ вв. — М., 2002. Нерсесов Я.Н. Путешествие в мир моды. – М., 2002. Суслина Е.Н. Повседневная жизнь русских щеголей и модниц. — М., 2003.Тарабукин Н.М. Очерки по истории костюма. — М., 1994. Топалов М.Н. Социальные аспекты моды: мода и цивилизация. — М., 1991.Фишман Р.Б. Мода как социальное явление. Автореферат дисс. на соискание ученой степени кандидата философских наук. — Свердловск, 1990.

²² Беловинский Л.В. Изба и хоромы. Из истории русской повседневности. — М., 2002. Дворянская и купеческая сельская усадьба в России ХVI–ХIХ вв. / Под ред. Л.В. Ивановой, Ю.А. Тихонова. — М., 2001. Дмитриева Е.Е. Купцова О.Н. Жизнь усадебного мифа: утраченный и обретенный рай. — М., 2003. Евангулова О.С. Художественная Вселенная русской усадьбы. — М., 2003. Жукова Л.А. Быт и праздники подмосковной усадьбы ХVIII — первой половины ХIХ вв. // Москва и Подмосковье: праздники и будни / Под ред. Ю,А. Полякова. — М., 2005. — С. 132–149. Каждан Т.П. Художественный мир русской усадьбы. — М., 1997. Кириченко Е.И. Запечатленная история России. — Кн. 1–2. — М., 2001. Коробко М.Ю. Москва усадебная. — М., 2005. Нащокина М.В. Дворянские гнезда России. — М., 2000. Перевезенцев С.В. Москва. Грани веков. — М., 2001. Три века русской усадьбы / Под ред. М.К. Гуренок. ХVII — начало ХХ вв. — М., 2004. Тихонов Ю.А. Мир вещей в московских и петербургских домах сановного дворянства. — М., 2008. Тыдман Л.В. Изба. Дом. Дворец. Жилой интерьер России с 1700 по 1840е годы. – М., 2000.

Достижением этого периода являются соединение материальной и духовной культуры дворянства во всем ее многообразии, появление работ по истории детства, сексуальности, любви, материнства, педагогической антропологии, семьи и брака, а также постановка гендерного аспекта проблемы повседневной жизни. В современный период немало было сделано в области изучения дворянского досуга. В работах Е.В. Дукова, О.Ю. Захаровой, Д.Д. Зелова, Е.Э. Келлер, А.В. Колесниковой, Е.В. Лаврентьевой, Л.А. Лепской, Н.А. Марченко, Н.А. Огарковой, А.Ф. Некрыловой, Н.В. Сиповской, Л.М. Стариковой, Н.А. Хренова и других предприняты исследования в области развлекательной и зрелищной культуры дворянства.²³ В 1990 е годы возник новый всплеск интереса к дуэльной теме в связи с появлением работ Ю.М. Лотмана и круга его учеников. Тема дворянских поединков разрабатывалась в работах А.В. Вострикова, Я.А. Гордина, А. Кацуры, В.Ф. Миронова, И. Рейфман, Б.А. Савченко, Н.И. Уханова и других.²⁴

В духе педагогической антропологии в настоящее время изучаются процессы взросления «маленького человека», коммуникации дворянских детей и взрослых и, конечно, воспитания в различные периоды. Некоторый вклад в изучение дворянского образования внесли работы Н.Н. Ауровой, А.В.Беловой, С.В. Волкова, Г.П. Изместьевой, О.Е. Кошелевой, Д.И. Латышиной, А.И. Любжина, О.С. Муравьевой, В.В. Пономаревой, С.В. Сергеевой, О.Ю. Солодянкиной, Е.П. Титкова, Н.В. Христофоровой, Л.Б. Хорошиловой, в которых предложена периодизация развития сословного государственного и частного образования в России и дана содержательная характеристика деятельности дворянских

_____________________________________

²³Захарова О.Ю. Светские церемониалы в России ХVIII — начала ХХ вв. — М., 2003. Зелов Д.Д. Официальные светские праздники как явление русской культуры конца ХVII — первой половины ХVIII вв. История триумфов и фейерверков от Петра Великого до его дочери Елизаветы. — М., 2002. Келлер Е.Э. Светская жизнь в интерьерах столичных особняков. — СПб., 2007. Колесникова А.В. Бал в России ХVIII — начала ХIХ вв. — СПб., 2005. Лаврентьева Е.В. Светский этикет пушкинской поры. – М., 1999. Лепская Л.А. Театр и музыка в русской усадьбе // Мир русской усадьбы. – М., 1995. – С. 62-75. Марченко Н.А. Быт и нравы пушкинского времени.- СПб., 2005. Некрылова А.Ф. Русские народные городские праздники, увеселения и зрелища. Конец ХVIII — начало ХХ вв. — СПб., 2004. Огаркова Н.А. Церемонии, празднества, музыка русского двора ХVIII — начала ХIХ вв. — СПб., 2004. Развлекательная культура России ХVIII–ХIХ вв. Очерки истории и теории / Под ред. Е.В. Дукова. — СПб., 2000. Старикова Л.М. Москва стародавняя. Герои жизни и сцены. — М., Калининград, 2000. Хренов Н.А. «Человек играющий» в русской культуре. — М., 2005.

²⁴ Востриков А.В. Книга о русской дуэли. — СПб., 2004. Гордин Я.А. Дуэли и дуэлянты. — СПб., 2002. Кацура А. Дуэль в истории России. — М., 2006. Миронов В.Ф. Дуэль в России: законы, нравы, обычаи. — СПб., 1991. Рейфман И. Ритуализованная агрессия. Дуэль в русской культуре и литературе. — М., 2002. Савченко Б.А. Знаменитые дуэли.- М., 2005. Уханов Н.И. Великосветские дуэли. — Владимир, 2000.

учебных заведений.²⁵ В современной историографии намечены важные направления изучения истории семьи в русле демографических, антропологических и юридических проблем. Основным объектом изучения в работах Ю.Л. Бессмертного, О.Е. Кошелевой, Т.Н. Мальковской, Б.Н. Миронова, В.В. Пономаревой, Н.Л. Пушкаревой, Л.П. Репиной, Л.Б. Хорошиловой, М.К. Цатуровой и других является индивид с его внутренним миром во взаимоотношениях с другими членами семьи.²⁶ Изучение повседневности или повседневной культуры того или иного общества в ракурсе прошлых эпох в последнее десятилетие становится важнейшим направлением исторического исследования, затрагивает достаточно широкий круг научных проблем и отражает соотношение макро- и микроисторических подходов к изучению прошлого.²⁷

_____________________________________

²⁵ Аурова Н.Н. Система военного образования в России: кадетские корпуса во второй половине ХVIII — первой половине ХIХ вв. — М., 2003. Волков С.В. Русский офицерский корпус. — М., 1993. Изместьева Г.П. Классическое образование в истории России ХIХ века. — М., 2003. Кошелева О.Е. «Свое детство» в Древней Руси и в России эпохи Просвещения. ХVI–ХVIII вв. — М., 2000. Латышина Д.И. Воспитательное общество благородных девиц при Смольном монастыре. — М., 1998. Любжин А.И. Очерки по истории российского образования императорской эпохи. — М., 2000. Муравьева О.С. Как воспитывали русского дворянина. — М., 1995. Пономарева В.В. Хорошилова Л.Б. Университетский Благородный пансион. 1779–1830. — М., 2006. Сергеева С.В. Теория и практика частного образования в России. Последняя четверть ХVIII — первая половина ХIХ вв. — М., Пенза, 2003. Солодянкина О.Ю. Иностранные гувернантки в России второй половины ХVIII — первой половины ХIХ вв. — М., 2007. Титков Е.П. Образовательная политика Екатерины II. — М., 1999. Христофорова Н.В. Российские гимназии ХVIII –ХIХ вв. (на материале г. Москвы). — М., 2002.

²⁶ Человек в кругу семьи. Очерки по истории частной жизни в Европе до начала Нового времени / Под ред. Ю.Л. Бессмертного. — М., 1996. Человек в мире чувств. Очерки по истории частной жизни в Европе и некоторых странах Азии до начала Нового времени / Под ред. Ю.Л. Бессмертного. — М., 2000. Дворянская семья. Из истории дворянских фамилий в России / Под ред. В.П. Старк. — СПб., 2000. Мальковская Т.Н. Семья и власть в России ХVII–ХVIII столетий. — М., 2005. Миронов Б.Н. Социальная история России ХVII — начала ХХ вв. Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства. — Т.1-2. - СПб., 2003. Пономарева В.В., Хорошилова Л.Б. Мир русской женщины: семья, профессия, домашний уклад. ХVIII — начало ХХ века. — М., 2009. Пушкарева Н.Л. Женщина в русской семье: динамика социокультурных изменений Х — начало ХIХ вв. Автореферат дисс. на соискание доктора исторических наук. — М., 1997. Семья, дом и узы родства в истории / Под ред. О.Е. Кошелевой. — СПб., 2004. Цатурова М.К. Русское семейное право ХVI–ХVIII вв. — М., 1991.

²⁷ Бессмертный Ю.Л. Частная жизнь: стереотипное и индивидуальное // Человек в кругу семьи. Очерки по истории частной жизни в Европе до начала Нового времени. — М., 1996. — С. 11–19. Козлова Н.Н. Социально- историческая антропология. — М., 1999. Репина Л.П. Смена познавательных ориентаций и метаморфозы социальной истории // Социальная история. Ежегодник. 1997. — Ч. 1. — М., 1998. — С. 11–52. Там же. — М., 1999. — Ч. 2. — С. 7–38. Хвостова К.Д. Финн В.К. Проблемы исторического познания в свете междисциплинарных исследований. — М., 1997.

Макроанализ, необходимый для понимания закономерностей, канонов и стереотипов в изучении жизни отдельных сословий и корпораций, был дополнен микроанализом, предполагающим выявление девиантного и своеобразного у отдельных субъектов. Для современной науки характерно внимание к историко-психологическим и историко-культурным сюжетам в комплексном изучении индивидуального и особенного в человеке. На первый план вышло изучение ментальных стереотипов, обусловливавших поведение людей всех сословий. Междисциплинарные связи исторических исследований с психологией, антропологией, эортологией, социологией, культурологией и другими гуманитарными дисциплинами стали предпосылками интегративного подхода и углубленного интереса к частной стороне жизни, что привело к возникновению терминов «история повседневности», «повседневная культура», «обыденная жизнь», «частная жизнь», охватывающих широкий пласт тем.²⁸ Целостное понимание учеными истории повседневности и частной жизни пока не существует, так как историки, культурологи, социологи трактуют понятие «повседневной культуры» в русле параметров отдельных наук: частная жизнь, наполненная будничными событиями²⁹, герменевтика жизни на уровне повседневного общения³⁰, быт и историческая психология³¹, повседневное поведение (стиль жизни) и социальные взаимодействия³², брачно-семейные отношения, досуг и эмоциональные переживания³³, семья и формы социального общения³⁴. Под повседневной культурой в диссертации понимается сложное социокультурное явление, отражающее совокупность материальной и духовной сторон существования определенного социального слоя, многообразие частной жизни человека того или иного времени, которая определялась общественным статусом, ментальными установками, вкусами,

_________________________________

²⁸ Бутенко И.А. Социальное познание и мир повседневности. — М., 1987. Гудков Л.Д. Культура повседневности в новейших социологических теориях // Общие проблемы культуры. — М., 1988. — Вып. 1. — С. 1–32. Козьякова М.И. Эстетика повседневности. — М., 1996. Лелеко В.Д. Пространство повседневности в европейской культуре. — СПб., 2002. Магомедова А.А. Феномен повседневности. Социально- философский анализ. Автореферат дисс. на соискание ученой степени кандидата философских наук. — СПб., 2000. Тесля С.Н. Опыт аналитики повседневного. — М., 1995.

²⁹ Ерасов Б.С. Социальная культурология. — М., 1996. — С. 137.

³⁰ Савченко Л.А. Социология повседневности. — Ростов-на-Дону, 2000. — С. 132.

³¹ Пушкарева Н.Л. «История повседневности» и «история частной жизни»: содержание и соотношение понятий // Социальная история. Ежегодник. — М., 2005. — С. 97–100.

³² Шпак Л.Л. Социология повседневной жизни. — Кемерово, 2001. — С. 15.

³³ Бессмертный Ю.Л. Частная жизнь и индивид // Человек в кругу семьи. Очерки по истории частной жизни в Европе до начала Нового времени. — М., 1996. — С. 347.

³⁴ Репина Л.П.«Новая историческая наука» и социальная история. — М., 1998. — С. 252–261.

привычками, традициями, семиотическим контекстом, находилась в тесной связи с его деятельностью и проявлялась непосредственно в стереотипах поведения обыденной жизни данного слоя и формах ежедневного общения индивидуумов, регулировалась нормами этикета. Частная жизнь — это материальная и духовная жизнь отдельной семьи, включающая в себя пространство жилища, домашние занятия, семейные и религиозные ценности и отношения между родственниками. Основополагающей для данного исследования является концепция В.Д. Лелеко о двух уровнях понятия «повседневная жизнь», которая исходит из того, что объективная, онтологическая сторона понятия «повседневность» фиксирует суточный ритм повторяющихся в жизни человека событий, другая, субъективная, психологическая и аксиологическая его сторона запечатлевает эмоциональную реакцию на эти события. Структура теоретической модели повседневности включает в себя, по его мнению, следующие компоненты: вещно-предметный ряд (мир вещей), стереотипы жизни (одевание, еда и др.), набор сценариев поведения и повседневных ритуалов (суточный ритм), формы взаимодействия и общения людей. Компонентами повседневной культуры являются: микро и макро среда обитания (дом), телесные заботы человека (еда, костюм, медицина), круг жизни человека, семья и макросоциальные группы, досугово-развлекательная и праздничная сферы.³⁵ Ю.А. Поляков строит феномен повседневности из следующих трех блоков: жизненные условия (жилье, еда, одежда, транспорт), семья, брак, любовь, демография, досугово-праздничная сфера.³⁶ В свое время Б.И. Краснобаев предложил комплексный подход к изучению культуры и быта, в который он вкладывал сочетание предметно-аксиологического, технологического или деятельностного и семиотического элементов.³⁷ Этот подход и был положен в основу нашего исследования повседневной жизни московского дворянства ХVIII — первой половины ХIХ вв. Теоретическая модель исследования включила в себя: вещно-предметный ряд, стереотипы жизни и формы общения и определила структуру диссертации. Историографический анализ показал, что несмотря на накопленный значительный опыт в изучении проблемы повседневности и даже разработку отдельных подходов, комплексного изучения повседневной культуры московского дворянства за полтора столетия не проводилось до настоящего времени, а по исследованиям ее отдельных сторон и фрагментов невозможно реконструировать и создавать целостную картину жизни первого сословия.

_________________________________

³⁵ Лелеко В.Д. Пространство повседневности в европейской культуре. — СПб., 2002. — С. 8–9, 103.

³⁶ Поляков Ю.А. Человек в повседневности. Исторические аспекты // Отечественная история. — 2003. — № 3. — С. 129.

³⁷ Краснобаев Б.И. Русская культура ХVII — начала ХIХ вв. — М., 1983. — С. 7–11.

Объектом данного исследования является московское дворянство и его повседневная среда в ХVIII — первой половине ХIХ вв. Предметом исследования являются эволюционные процессы в повседневной культуре московского дворянства ХVIII — первой половины ХIХ вв.

Цель данного исследования заключается в выявлении эволюционных изменений в повседневной культуре московского дворянства в ХVIII — первой половине ХIХ вв.

Основными задачами работы являются:

выявление основных этапов и сущности эволюционных изменений в повседневной культуре московского дворянства в ХVIII — первой половине ХIХ вв.;

анализ процесса проникновения иноземных тенденций в материальную культуру и менталитет московского дворянства за полтора столетия;

раскрытие основных аспектов светской трансформации домашнего и государственного образования детей московского дворянства в хронологических рамках работы;

исследование соотношения традиционной и европеизированной составляющих в развитии различных форм светского досуга московского дворянства за полтора столетия;

рассмотрение процесса формирования светских элементов духовной культуры и повседневности московской дворянской семьи в ХVIII — первой половине ХIХ вв.;

определение различных форм европеизации и формирования светских компонентов повседневной культуры московского дворянства в хронологических рамках работы;

установление различных типов московского дворянства и характеристика степени их проявления в различных сферах повседневной культуры за полтора столетия.

Хронологические рамки исследования охватили полтора столетия — ХVIII — первую половину ХIХ вв. На первую половину ХVIII века приходится внедрение новых европейских форм в повседневную жизнь первого сословия, вторую половину века принято считать «золотым веком» русского дворянства: именно тогда сформировалось понятие «частной жизни» и появился феномен повседневной культуры московского дворянства. Первая половина ХIХ века — это время синтеза повседневной дворянской культуры европейского образца с традиционными духовными ценностями и одновременно начала проникновения ее в другие социальные слои. Благодаря этим процессам впоследствии нормы повседневной культуры дворянства стали частью российских ценностей.

Методологическая основа исследования строилась на базе работ философов, историков, антропологов. Предмет исследования рассматривался как внутренне связанная система и как последовательная совокупность исторических связей и зависимостей. Задача беспристрастного и досконального анализа источников и предмета исследования в целом продиктовала необходимость принять в качестве теоретической основы диссертации методологический синтез. Данное исследование выполнено в междисциплинарном поле гуманитарного знания, поэтому комплексный подход учитывает все многообразие факторов от исторических и антропологических до этнографических и культурологических. Историко-антропологический и историко-культурологический подходы дали возможность осуществить анализ дворянского общества с точки зрения его человеческого содержания, ценностных и ментальных структур, создающих «образ мироустройства» реальности повседневной жизни. Историко-генетический метод позволил показать причины и следствия, которые порождали изменения в повседневной культуре московского дворянства ХVIII — первой половины XIX вв. в целом и способствовали развитию отдельных элементов быта и духовной культуры. Историко-сравнительный метод помогал вскрывать сущность изучаемых явлений быта и повседневной жизни по сходству и различию присущих им свойств, а также проводить сравнение во временном ракурсе. При помощи историко-типологического метода удалось выделить существенные признаки отдельных структур повседневной культуры и применить их к московскому варианту дворянской жизни. Историко-системный подход позволил рассмотреть повседневную культуру московского дворянства ХVIII — первой половины XIX вв. в целом, выявить ее эволюцию: описать явление в момент зарождения в петровскую эпоху, выявить изменения в процессе эволюции в елизаветинское, екатерининское и александровское царствования, а затем охарактеризовать его в николаевскую эпоху — определенный этап завершения дворянской истории дореформенного периода. При изучении многогранной повседневной жизни московского дворянства ХVIII — первой половины XIX вв. применялся агрегативный метод (от фр. agrege — соединять) на основе сбора разрозненных фактов из разных сфер повседневности и построения на основе этих данных полной картины жизни московского дворянства. Ретроспективный метод позволял выявлять особенности поведенческой и бытовой культуры московского дворянства ХVIII — первой половины XIX вв. на разных этапах исторического развития. В ходе исследования были составлены перечни вопросов, которые можно было бы задать «живым дворянам», живущим в ХVIII — первой половине XIX вв. Историко-культурный подход к теме предполагал использование таких нетрадиционных в данном случае источников, как живопись, художественная литература, архитектура, памятники быта и прикладного искусства. При анализе живописных работ использовался интерпретативный метод, заключающийся в анализе и сравнении жестов, поз, костюмов героев картин. При описании эволюционных процессов в жилищном строительстве московского дворянства использовался индуктивный метод, связанный с анализом изменений внутри одной московской усадьбы за 150 лет, и дедуктивный, для которого было характерно обобщение данных о новшествах и изменениях в строительстве усадеб в целом.

Источниковой базой диссертации является широкий спектр разнородных архивных и опубликованных источников. Все источники были классифицированы по группам: 1) описи и приходно-расходные книги, 2) архивные материалы бытового характера; 3) законодательные акты в области бытовой и поведенческой культуры; 4) мемуарная литература; 5) нравоучительная и этикетная литература; 6) изобразительные и музейные материалы; 7) художественная литература. При создании общей классификации источников по повседневной культуре в диссертации использовались некоторые предложенные ранее типологии источников по отдельным структурам повседневности.³⁸ Основой диссертации стали архивные источники — 106 фондов из 6 архивов Москвы, не считая документов из музейных собраний Останкино, Кусково, и Архангельского. Наибольшее число документов было обнаружено в 36 фондах Отдела письменных источников Государственного исторического музея, где особо продуктивными для диссертации стали фонды Голицыных (14), Уваровых (17), Апраксиных (25), Долгоруковых (50), Воронцовых-Дашковых (60), Ермоловых (93), Олсуфьевых (164), Зубовых (242), Щербатовых (270), Оболенских (332), Гагариных (361), Юсуповых (411), Мусиных-Пушкиных (421), Собрание нот (391). Фонды ОПИ ГИМ содержат богатый, хотя и разрозненный бытовой материал: описи гардеробов, интерьеров, картинных галерей, библиотек, описи приданого, приходно-расходные книги, духовные завещания, брачные договора, планы домов и садов, счета, кулинарные рецепты, программы и афиши увеселений, альбомы, ноты, билеты, ученические тетради и рисунки, контракты с гувернерами, расписания занятий, молитвословы, визитные карточки, меню, ноты.³⁹

Из Российского государственного архива древних актов были использованы 28 фондов, особенно богатыми представляются фонды Московского университета (359), Воронцовых (1261), Гагариных (1262), Голицыных (1263), Гончаровых (1265), Демидовых (1267), Нарышкиных (1272), Паниных-Блудовых (1274), Шереметевых (1287), Шуваловых (1288), Щербатовых (1289), Юсуповых (1290),Салтыковых (1386), Яньковых (1395), Науки, литературы и искусства (17), Описи дел Синодальной конторы (1183).

____________________________________

³⁸ Жабрева А.Э. Типология источников ХV–ХVIII вв. по истории русского костюма. Автореферат дисс. на соискание ученой степени кандидата исторических наук. — СПб., 1999. Саверкина И.В. Описи имущества частных лиц как источники по истории культуры первой четверти ХVIII в. Автореферат дисс. на соискание ученой степени канд. исторических наук. — СПб., 1995. Сазонова Е.И. Приходно-расходные книги как источник по изучению быта и материальной культуры ХIХ века // Сообщения Ростовского музея. — Вып. 9. — Ростов, 1998. — С. 259–270.

³⁹ОПИ ГИМ. Ф. 14. Оп. 3. Д. 3506–3513, 3570, 3571. Ф. 17. Оп. 1. Д. 1–10, 124, 133–139, 142, 176, 183. Ф. 25. Оп. 1. Д. 21–25. Ф. 50. Оп. 1. Д. 15, 83. Ф. 60. Оп. 1. Д. 184, 1212, 1213, 2635. Ф. 93. Оп. 1. Д. 268, 289, 345. Ф. 164. Оп. 1. Д. 52–72. Ф. 242. Оп. 1. Д. 11–28. Оп. 2. Д. 12, 79, 104, 108, 112. Ф. 270. Оп. 2. Д. 11–21, 111. Ф .332. Оп. 1. Д. 20–37, 97. Ф. 361. Оп .1. Д. 1–24. Ф. 391. Оп. 1. Д. 6–8, 14, 20–24. Ф. 411. Оп. 1. Д. 3–10, 96–98. Ф. 421. Оп. 1. Д. 85–94.

В данном архиве хранятся документы по разным сферам повседневной жизни московского дворянства: костюму, досугу, образованию, дуэлям, садово-парковому искусству, оранжереям, кулинарии, благотворительности, чтению, православной вере, распорядку дня, семье и браку, похоронам.⁴⁰ Из Государственного архива Российской Федерации были использованы документы 14 фондов, особенно следует отметить фонды Бартеневых (632), Шаховских (635), Дашковых (907), Олсуфьевых (1019), Муравьевых (1153), Мухановых (1707), Орлова (1711), Коллекцию бытовых документов (1463). Из фондов данного архива были извлечены документы о музыкальной и застольной культуре московского дворянства, образовании, повседневных занятиях дворянок, включая чтение, коллекционирование, молитвы и визитерство.⁴¹

Отдел рукописных фондов Государственного Центрального Театрального музея им. А.А. Бахрушина располагает 12 фондами по теме исследования, из которых следует отметить фонд русского актера первой половины ХIХ века И.С. Носова (192) с богато представленными материалами о репертуаре московских театров, описаниями спектаклей и маскарадов, фонд театрального художника А.А. Роллера (230), где собраны уникальные материалы о театрах ХVIII века, их зрителях, а также нотный материал.⁴² В диссертации использованы альбомы, ноты, письма и другой рукописный материал 10 фондов Российского государственного архива литературы и искусства — фонд З.А. Волконской (172), Н.П. Огарева (359), В.Ф. Одоевского (365), Е.П. Ростопчиной (433), ), И.М. Долгорукова (1064), В.С. Пушкина (1142), Е.Р. Дашковой (1241) с рукописными нотами и альбомами, фонд Тучковых (498) с воспоминаниями М. Тучковой, П.П. Свиньина (1534). ⁴³

_______________________________

⁴⁰ РГАДА. Ф. 17. Оп. 1. Д. 322–333. Ф. 359. Оп. 1. Д. 17–22, 46, 64–75. Ф. 1183. Оп. 3. Д. 4–6 ,11, 16, 23, 106, 134, 182, 218, 239. Ф. 1261. Оп. 4. Д. 198, 215, 247–255. Оп. 7. Ч. 2. Д. 2033, 2045. Оп. 13. Д. 74, 173, 200, 201. Оп. 9.Д. 6, 31. Ф. 1262. Оп. 12. Д. 117–126. Оп. 1(доп.). Д. 191, 258, 373. Ф. 1263. Оп. 1. Ч .4. Д. 6120, 6249, 6300, 6380, 6441, 6461, 6501, 6508. Оп. 3. Д. 241. Оп. 5. Д. 35. Оп. 10. Д. 7, 36–41, 72, 83, 105, 115, 120. Ф. 1265. Оп. 3. Д. 2609–2613, 2489. Ф. 1267. Оп. 1. Д. 794. Оп .6. Д. 105, 134. Оп. 7. Д. 240, 385, 458, 558, 1542, 2145, 2284. Оп. 10.Д. 108, 119–122, 164, 434. Ф. 1272. Оп. 1. Д. 125, 134, 140, 214. Оп. 2. Д. 73. Ф. 1274. Оп.1. Д.2896 – 2928. Ф. 1287. Оп. 1. Д. 5725–5734, 5769, 5861, 6643–6691. Оп. 2. Д. 3790, 3809, 3875, 3928–3930. Ф. 1288. Оп. 1. Д. 3373, 3374, 3404–3428, 3636. Ф. 1289. Оп. 1. Д. 327, 336, 473, 500, 504, 622, 683. Оп. 3. Д. 2, 70. Оп. 4. Д. 63–70, 165–168. Ф. 1290. Оп. 1. Д. 39. Оп. 2. Д. 1, 130, 149, 157, 159, 530–533 ,555, 556, 707–709, 715–719. Оп. 3. Д. 53, 54, 79–88, 96, 105, 106, 373, 423, 444, 500, 528, 567, 607, 709, 717, 827. Оп. 7. Д. 83, 90–92. Ф. 1386. Оп. 2. Д. 333, 350. Ф. 1395. Оп. 1. Д. 62, 145, 153, 185, 228, 251, 259.

⁴¹ ГАРФ. Ф. 632. Оп. 1. Д. 29–31. Ф. 635. Оп. 1. Д .53, 216. Ф. 907. Оп. 1. Д. 39, 180, 189, 326. Ф. 1019. Оп. 1. Д. 540, 541. Ф. 1153. Оп. 1. Д. 104, 105, 143, 150. Ф. 1463. Оп. 1. Д. 741, 745, 747, 1094, 1095. Ф.1707. Оп.1. Д.20. Ф. 1711. Оп. 1. Д. 74, 75, 93.

⁴² ОРФ ГЦТМ. Ф. 31. Оп. 1. Д. 9. Ф. 56. Оп. 1. Д. 56. Ф. 192. Оп. 1. Д. 2–130. Ф. 230. Оп. 1. Д. 140, 251, 395–459.

⁴³ РГАЛИ. Ф. 172. Оп. 1. Д. 406–470. Ф. 359. Оп. 1. Д. 10–350. Ф. 365. Оп. 1. Д. 21–53. Ф. 433. Оп. 1. Д. 1–31. Ф. 498. Оп. 1. Д. 1–127. Ф. 1064. Оп. 1. Д. 1–12. Ф. 1142. Оп. 1. Д. 1–10. Ф. 1241. Оп. 1. Д. 1–7. Ф. 1534. Оп. 1. Д. 1–49.

Из Центрального исторического архива города Москвы в диссертации использовались 4 фонда, в которых были найдены документы по благотворительности, описи имущества, приходно-расходные книги, дневники, альбомы, планы домов и усадеб. В этом архиве находится опись собрания минералов А.С. Уварова.⁴⁴ В Отделе письменных источников Музея-усадьбы Останкино хранятся приходно-расходные книги по дому Шереметевых, описи имущества, брачные документы и материалы по Останкинской церкви.⁴⁵ Эти документы использовались в диссертации в совокупности с материалами фонда Шереметевых Российского государственного исторического архива.⁴⁶ Большинство документов было впервые введено в научный оборот.

Извлеченные из архивов приходно-расходные книги и описи были поделены на: 1) вещевые, 2) архитектурные, 3) интерьерные, 4) библиотечные, 5) оранжерейные, 6) столовые, 7) театральные, 8) описи приданого. В процессе внешней и внутренней критики описей была разработана специальная анкета по их анализу, включающая следующие элементы: структура описи, количество предметов по разделам, распределение типов содержащихся в описях компонентов по значимости (по порядку), градация стоимости, приоритеты. В процессе исследования была также разработана анкетадля обработки данных приходно-расходных ведомостей и счетов, согласно которой выявлялись статьи бытовых расходов московских дворян в эволюционном аспекте, ранжировались на дорогостоящие, средние и дешевые, часто и редко приобретаемые, и реконструировалась общая картина бытовых расходов. Самыми дорогостоящими статьями дворянского расхода в Москве были освещение (свечи, масло), транспорт (корм лошадям и уход за ними), и предметы роскоши (произведения искусства, иконы, серебряная и золотая утварь, драгоценности).

Весьма сложной источниковой проблемой явилось для данной диссертации использование статистических данных. Статистику о качестве строительных материалов выявить весьма проблематично, ибо, во-первых, в традициях московского дворянства было использование смешанного типа построек (дерево и камень), во-вторых, они маскировали свои деревянные дома под камень с целью укрытия от налогов. Количество дворянских домов в различных частях города варьировалось в прямо противоположных тенденциях: то они строились больше в центре, то старались выехать за пределы Земляного города. Дворянские районы и даже улицы Москвы в диссертации описаны подробно. Самой сложной задачей исследования стало изучение эволюции дворянина как театрального зрителя. Статистика посещаемости театров и ранжирование ее по видам сценических постановок (степень их успеха) является при всей ее объективности в данном случае

_____________________________

⁴⁴ ЦИАМ. Ф. 1341. Оп. 1. Д. 14–126. Ф. 1614. Оп. 1. Д. 1–334. Ф. 1761. Оп. 1. Д. 1.

⁴⁵ ОПИ Московского музея Останкино. Д. 2894–2896, 2907–2999, 3019–3036.

⁴⁶ РГИА. Ф. 1088. Оп. 1. Д. 4–9, 21–25, 30, 46.

довольно субъективным источником. До 1830 года нумерации мест в московских театрах не было, поэтому присутствующих зрителей считали по числу карет и экипажей у театра.

Законодательные источники составили указы и манифесты монархов, постановления Сената, Синода и Министерств. Эти материалы помогали исследователю представить роль государства в регулировании отдельных направлений повседневной культуры дворянства в целом и московского в частности. Именно они позволили в заключении сделать вывод, с одной стороны, о широте преобразований, с другой — об осторожности и корректности в проведении реформ быта и нравов в ту или иную эпоху. Российское государство проводило огромную деятельность по формированию нового порядка поведения дворянского сословия, ориентированного на социально-экономические потребности России и европейские каноны. Законотворческая деятельность государства проявилась в большей степени в отношении таких элементов повседневной культуры, как костюм, жилище, зрелища, образование, в меньшей степени оно регулировало застольный этикет, музыкальные пристрастия и домашнюю жизнь. Особенно много документов появилось в отношении запрещения картежной игры и дуэлей.⁴⁷

Мемуарная литература, используемая в диссертации, делится на две группы — мемуары иностранцев и соотечественников. Иностранцы проводили свободное от службы время в дворянской среде, поэтому оставившие в разное время записки гольштейнский дипломат Г.Ф. Бассевич, камер-юнкер Ф.В. Берхгольц, голландский писатель К. Бруин, ганноверский резидент Х.Ф. Вебер, французская художница Э. Виже-Лебрен, французский писатель Т. Готье, английский врач Т. Димсдейл, итальянский авантюрист Дж. Казанова, японский ученый Х.Кацурагава, англичане У. Кокс, С. Коллинз, французский дипломат М.Д. Корберон, французский писатель А. Кюстин, французский секретарь Ш. Масон, генерал-майор Х.Г. Манштейн, фельдмаршал Б.Х. Миних, Ф. Миранда, английский капитан Дж. Перри, австрийский резидент в Москве О.А. Плейер, ювелир И. Позье, жена английского дипломата леди Рондо, Я.И. Санглен, французский граф Л.Ф. Сегюр, Ж.Л. Фавье, секретарь прусского посольства И.Г. Фоккеродт, профессор академии наук Я. Штелин, польский князь А. Чарторыйский, датский посланник Ю. Юль изучили в тонкостях дворянский быт и нравы. Они отмечали высокую образованность русских дворян, отменное владение иностранными языками, восхищались их частными библиотеками, любовались богатыми коллекциями и другими

_____________________________________________

⁴⁷ Полное собрание законов Российской империи. — СПб., 1830.Устав благочиния или полицейский. — СПб., 1782. Сборник постановлений по Министерству народного просвещения. — Т. 1–4. — СПб., 1864–1876. Сборник материалов по истории просвещения в России, извлеченных из архива Министерства народного образования. — СПб., 1883.

достопримечательностями их гостеприимных домов. С каждым десятилетием интерес путешественников усиливался, ибо успехи России в сфере созидания культуры становились все значительнее и заметнее. Особый угол зрения и разнохарактерные сведения, которые можно получить из записок иностранцев, способствуют более глубокому осмыслению многих явлений повседневной жизни, быта и духовной культуры того или иного времени, а также процессов культурного взаимодействия с Россией других стран. Авторов записок занимали проблемы «русского национального характера», «цивилизованности» русских, соотношения в русской культуре «нового и патриархального», что отвечало на поставленные в данном исследовании проблемы.⁴⁸

Для выявления повседневной культуры московского дворянства ХVIII — первой половины ХIХ вв. в диссертации использовались мемуары современников: А.Т. Болотова, Ф.Ф. Вигеля, Г.С. Винского, П.А. Вяземского, С.Н. Глинки, В.Н. Головиной, С.П. Жихарева, М.В. Данилова, Е.Р. Дашковой, М.А. Дмитриева, Н.Б. Долгорукой, И.М. Долгорукого,

___________________________

⁴⁸ Бассевич Г.Ф. Записки о России при Петре Великом. — М., 1886. Берхгольц Ф.В. Дневник камер-юнкера Берхгольца, веденный им в России в царствование Петра Великого. — Ч. 1–4. — М., 1858–1860. Бруин К. Путешествие через Московию Корнелиуса де Бруина. — М., 1873. Вебер Ф.Х. Записки о Петре Великом и об его преобразованиях // Русский Архив. — 1872. — Кн. 6–9. Виже-Лебрен Э. Воспоминания. — СПб., 2004. Готье Т. Путешествие в Россию. — М., 1998. Записки барона Димсделя о пребывании его в России // Сборник Русского исторического общества. — Т. 11. — СПб., 1868. Казанова Дж. История моей жизни. — М., 1990. Кацурагава Х. Краткие вести о скитаниях в северных водах. — М., 1978. Кокс У. Путешествие У. Кокса // Русская Старина. — 1877. — Т. 18–19; 1907. — Т. 131–132. Коллинз С. Нынешнее состояние России, изложенное в письме к другу, живущему в Лондоне. — М., 1846. Корберон М.Д. Интимный дневник шевалье де Корберона, французского дипломата при дворе Екатерины II. — СПб., 1907. Кюстин А. Николаевская Россия. — М., 1990. Записки Манштейна о России. 1727–1744. — СПб., 1875. Масон Ш. Секретные записки о России времен царствования Екатерины II и Павла I. — М., 1996. Записки фельдмаршала графа Миниха. — СПб., 1874. Миранда Ф. Путешествие по Российской империи. — М., 2001. Перри Дж. Состояние России при нынешнем царе. — М., 1871. Плейер О. О нынешнем состоянии государственного управления в Московии // Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских при Московском университете. 1874. — Кн. 2. — Отд. 4. Позье И. Записки придворного бриллиантщика Позье о пребывании в России // Русская Старина. — 1870. — Т. 1. Рондо Д.Ж. Письма леди Рондо, жены английского резидента при русском дворе в царствование Анны Иоанновны. — СПб., 1874. Санглен Я.И. Записки. 1776–1831 // Русская Старина. — 1882. —Т. 36; 1883. — Т. 37. Сегюр Л.Ф. Записки графа Сегюра о пребывании в России в царствование Екатерины II. 1785–1789. — СПб., 1865. Фавье Ж.Л. Записки // Исторический вестник. — 1887. — Т. 29. — № 8. Фоккеродт И.Г. Россия при Петре Великом по рукописному известию И.Г. Фоккеродта // Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских при Московском университете. 1874. — Кн. 2. — Отд. 4. Чарторыйский А. Русский двор в конце ХVIII и начале ХIХ столетия. 1795–1805. — СПб., 1908. Записки Штелина // Чтения в Обществе истории и древностей российских. 1866. — Кн. 4. — Отд. 5. Записки Юста Юля, датского посланника при Петре I. — М., 1900.

П.В. Долгорукова, И.А.Желябужского, Е.Ф. Комаровского, Б.И. Куракина, А.Е. Лабзиной, Д.Б. Мертваго, Е.А. Нарышкиной, В.А. Нащокина, И.И. Неплюева, Д.П. Рунича, Е.А.Сабанеевой, Е.А. Сушковой, А.О. Смирновой-Россет, С.А. Тучкова, А.Г. Щербатова, Я.П. Шаховского, П.Л. Яковлева, Е. Яньковой и других.⁴⁹ Мемуарная литература — своего рода культурный феномен, который отражает эволюцию менталитета и социальной психологии первого сословия. За полтора столетия наблюдался не только рост дворянских мемуаров, но и качественные их изменения: от повествования о событиях они эволюционировали до автобиографических записок. Последний тип появился в екатерининское время и расцвел в первой половине ХIХ века. Его появление свидетельствовало о повышении уровня самосознания авторов и постепенной активизации жизненной позиции представителей первого сословия. Данный тип источника в диссертации использован в различных ракурсах. Во-первых, здесь содержится материал по истории нравов, повседневных занятий и распорядка дня различных представителей дворянства. Во-вторых, мемуары дают некоторые пусть даже тенденциозные оценки и суждения авторов о собственных привычках, нравах, поведении и национальных чертах характера. В-третьих, мемуары вполне точно отражают психологию создателей, особенности личного восприятия того мира, в котором они жили.

Значительнуюгруппу источников составляла нравоучительная и этикетная литература XVIII–XIХ вв., которая поднимала проблемы благочестия и пользы обществу, соотношения нравственного и разумного в жизни дворянина, рассматривала христианские основы человеческих взаимоотношений. Правила дворянского поведения в этикетной литературе прописывали буквально каждый шаг представителей данного круга. В книгах

_____________________________________

⁴⁹ Болотов А.Т. Записки. — Т. 1–4. — СПб., 1871–1873. Вигель Ф.Ф. Записки. — Т. 1–2. — М., 1928. Винский Г.С. Мое время. Записки. — СПб., 1914. Вяземский П.А. Старая записная книжка. — Л., 1929. Глинка С.Н. Записки. — СПб., 1895. Головина В.Н. Записки. — СПб., 1900. Данилов М.В. Записки. — М., 1842. Дашкова Е.Р. Записки. — СПб., 1907. Дмитриев М.А. Мелочи из запаса моей памяти. — М., 1869. Долгорукая Н.Б. Своеручные записки. — СПб., 1913. Долгорукий И.М. Записки. — Т. 1–2. — СПб., 1849. Записки князя Петра Долгорукого. — СПб., 2007. Дневные записки И.А. Желябужского // Русский Архив. — 1910. — Кн. 3. — № 9. Жихарев С.П. Записки современника. — М.-Л., 1955. Комаровский Е.Ф. Записки. — СПб., 1914. Куракин Б.И. Жизнь князя Б.И. Куракина, им самим описанная // Архив князя Ф.А. Куракина. – Кн.1. - СПб., 1890. Лабзина А.Е. Воспоминания и дневник. — СПб., 1914. Записки Д.Б. Мертваго. 1760–1824 // Русский Архив. — 1867. — № 8–9. Нарышкина Е.А. Мои воспоминания. — СПб., 1906. Нащокин В.А. Записки. — СПб., 1842. Неплюев И.И. Жизнь И.И. Неплюева, им самим писанная // Русский Архив. — 1871. — Кн. 1. — Вып. 3. Рассказы бабушки. Из воспоминаний пяти поколений, записанные и собранные ее внуком Д. Благово. — Л., 1989. Рунич Д.П. Записки // Русское обозрение. — 1890. — Т. 4. — № 8. Сабанеева Е.А. Воспоминания о былом. — СПб., 1914. Смирнова-Россет А.О. Дневник. Воспоминания. — М., 1989. Сушкова Е.А. Записки. — М., 2004. Тучков С.А. Записки. — СПб., 1908. Шаховской Я.П. Записки. — Т. 1–2. — СПб., 1821. Щербатов А.Г. Мои воспоминания. — СПб., 2006. Яковлев П.Л. Записки москвича. — Кн. 1–2. — М., 1828.

по хорошему тону можно найти подсказки на все случаи жизни. В диссертации также были использованы танцевальные словари и самоучители танцев XVIII–XIХ вв. Узловыми проблемами в работе с такими источниками является, во-первых, выявление знаковой системы информации, существовавшей долгое время в устной традиции дворянского круга, во-вторых установление достоверности отражения источниками действительности, то есть повседневной реальности жизни московского дворянства.⁵⁰ Кодексы поведения и нравоучительная литература прописывали, как надо было поступать в том или ином случае, но это совсем не значило, что так поступали в повседневной практике московского дворянства. В диссертации использовались произведения художественной литературы — А.Д. Кантемира, А.П. Сумарокова, М.М. Хераскова, В.В. Капнист, Д.И. Фонвизина, Г.Р. Державина, А.С. Грибоедова, А.С. Пушкина, И.С. Тургенева, Л.Н. Толстого и других.

Отдельную группу источников составили изобразительные и музейные материалы — гравюры, акварели и живопись изучаемого периода и каталоги музейных собраний. Гравюрный, живописный и акварельный материал содержит очень ценную информацию, позволявшую не только увидеть реалии повседневной культуры, но и получить дополнительные сведения к письменным источникам. Особую роль играли дворянские портреты, при исследовании которых применялся метод атрибуции, под которым понимается

______________________________

⁵⁰ Юности честное зерцало, или Показание к житейскому обхождению. — М., 1990. Гримо де ля Рейньер Прихотник или календарь объядения. — СПб., 1809. Громов Г.И. Любовники и супруги. Читай, смекай и может быть слюбится.— СПб., 1798. Делиль Ж. Сады или искусство украшать сельские виды. — СПб., 1816. Истинная политика знатных и благородных особ. — СПб., 1737. Искусство обращаться в свете, или Правила благопристойности и учтивости в пользу молодых людей, в свет вступающих. — М., 1797. Кусков И.К. Танцевальный учитель. — СПб., 1794. Ле Пренс де Бомонт Наставления молодым госпожам, вступающим в брак и брачные союзы. — М., 1788. Левшин В.А. Хозяйственная книга. — Ч. 1–2. — М., 1794. Ленобль Э. Светская школа или Отеческое наставление сыну об обхождении в свете. — Т. 1–2. — СПб., 1763. Лонэ Ш.Л. Шляхетных детей истории, да отчасти генеалогии обучающий гофмейстер. — СПб., 1763. Наука быть учтивым. — СПб., 1774. Наука общежития нынешних времен в пользу благородного юношества. — М, 1793. Новейший карточный игрок. — СПб., 1791. Пагубные следствия игры в банк. — СПб., 1807. Новейший полный письмовник или Всеобщий секретарь. — СПб., 1810. Правила светского обхождения и вежливости. — М., 1829. Праздное время в пользу употребленное. — СПб., 1759. Приклады, како пишутся комплименты разные на немецком языке то есть писания от потентантов к потентантам. — СПб., 1725. Свет зримый в лицах или Величие и многообразие зиждителевых намерений, открывающихся в природе и во нравах. — СПб., 1773. Светская школа или Отеческое наставление сыну о обхождении в свете. — СПб., 1763. Светский человек или руководство к познанию правил общежития, составленное Д.Н.Соколовым. — СПб., 1847. Собрание фигур для котильона. — СПб., 1828. Советы знатного человека своей дочери, сочиненные маркизом Галифаксом. — М., 1790.

определение времени его создания и имени на нем изображенного лица или хотя бы его социального положения. Исследовательская работа проводилась в Отделе тканей и костюма Государственного Исторического Музея и в особняках московского дворянства XVIII — первой половины ХIХ вв.

Научная новизна исследования. Диссертация открывает новое направление в изучении повседневности различных сословий дореволюционной России.

Оригинальность концептуального замысла исследования состоит в выявлении ценностных аспектов повседневной культуры московского дворянства, составляющих духовный потенциал современного общества.

Впервые на основе комплексного рассмотрения источников различного плана предпринята попытка свежего прочтения повседневной культуры московского дворянства в XVIII — первой половине ХIХ вв.

Новый подход к анализу источников и литературы позволил автору расстаться с рядом стереотипов, существующих в историографии московского дворянства. Одним из таких стереотипов, развенчанных в этой работе, было положение о традиционализме повседневности московского дворянства в противоположность европеизированному петербургскому обществу.

В исследовании выдвигается новая теоретически обоснованная источниками концепция повседневной культуры московского дворянства за полтора столетия.

Данные письменных источников либо впервые были введены в научный оборот, либо не рассматривались ранее в контексте исследуемых проблем.

Практическая значимость диссертации. Методы и результаты исследования могут быть использованы для изучения и разработки проблем повседневной культуры других сословий России. Работа также представляет определенный научный интерес для ученых, москвоведов, работников образования, культуры, преподавателей вузов. Материалы представленного исследования, научные выводы и обобщения могут быть использованы при подготовке общих и специальных курсов на исторических факультетах — «История повседневности», «История Москвы», «История российского дворянства», «История русского быта», «История русского костюма» и др.

Апробация работы. Основные положения диссертации получили апробацию в научных публикациях автора, а также в выступлениях на конференциях и в сообщениях на межвузовских теоретических и научно-практических семинарах. Результаты исследования докладывались на конференциях в ГПИБ, РГГУ, МПГИ, ИРОТ, на Забелинских чтениях и заседаниях кафедры истории России МПГУ.

Организация и этапы исследования. На первом этапе(1999–2003 гг.) осуществлялся выбор темы, проводилось изучение отечественной и зарубежной научной литературы, состоялись встречи с потомками московских дворянских фамилий. Проведенный анализ стал основой для определения исходных теоретических позиций исследования, формирования понятийного аппарата, формулирования концепции. Второй этап (2004–2006 гг.) совпал с обучением автора диссертационного исследования в докторантуре МПГУ. На этом этапе были предприняты: сбор и анализ материалов по диссертации в архивах, осмысление и уточнение исходных позиций в процессе изучения научной литературы в библиотеках г. Москвы, изложение первоначальных результатов исследования в научных статьях и учебных пособиях, оформление предварительных результатов диссертации в виде двух глав. Третий этап работы над исследованием(2007–2008 гг.) — обобщающий. Его содержанием стала систематизация и интеграция полученных данных, обобщение и рефлексия теоретических результатов работы, оформление материалов диссертации в виде двух глав, издание научных монографий и энциклопедий по теме исследования.

Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списков источников и литературы, приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ.

Во введении обоснована актуальность рассматриваемой проблемы, определены степень ее изученности и методология исследования. Сформулированы цель и задачи исследования, выявлен объект и предмет диссертационной работы и обоснованы хронологические границы рассмотрения темы. В этой части работы дан анализ использованных в диссертации источников, раскрыты ее научная новизна и практическое значение.

В первой главе диссертации «Становление личности в контексте повседневной культуры московского дворянства в XVIII — первой половине Х I Х вв.» проанализировано влияние процесса светской трансформации домашнего образования и закрытых учебных заведений на формирование нового типа личности дворянина и дворянки. Важнейшим вопросом в этой связи можно считать выявление степени заимствования европейских образовательных систем. Если во времена Петра I создание светской школы и дворянское образование было делом исключительно государственным, то в правление Елизаветы Петровны и Екатерины II государственная политика в области образования вынуждена была брать во внимание частные дворянские интересы и инициативы в этой сфере. Просветительские преобразования способствовали в той или иной мере переносу европейских систем обучения подрастающего поколения первого сословия на русскую почву, причем этот процесс шел в рамках ускоренной трансформации. В условиях появления в России большого числа энтузиастов — иностранцев, открывавших учебные заведения и заполнявших дворянские усадьбы, частное обучение стало рассматриваться как официальное явление государственной политики в области образования. Для создания государственных учебных закрытых заведений для дворянских детей изучался и тиражировался западноевропейский опыт. Время правления Александра I и Николая I совпало с созданием проектов различных учебных заведений и принятием уставов и программ. При этом основной тенденцией в развитии дворянского образования стала установка на государственные учреждения — корпуса, институты, гимназии. Частное домашнее дворянское образование медленно и постепенно подчиняли государству.

В первом параграфе главы показано, что домашнее учение детей московского дворянства долгое время было единственной возможностью получения образования. Для карьеры московского дворянина определяющими были, в первую очередь, вера и преданность престолу, а затем уже знания. В XVIII веке в «нормативном» воспитании и образовании ориентиром служили иностранные языки и хорошие европейские манеры. Из приведенных в исследовании документов, тем не менее, ясно, что богатые вельможи относились весьма трепетно к образованию своих детей и старались им дать максимум знаний, не утомляя их и не нанося вреда их здоровью. Выполнению важных воспитательных задач в московской дворянской среде мешало отсутствие профессиональных педагогов. Как правило, это были либо крепостные, либо иностранцы — немцы и французы. В первой половине XIХ века детство стало рассматриваться как особый этап в жизни человека, и его стал обеспечивать особый материальный мир — одежда, игрушки, детская литература, классные и игральные комнаты в доме. Забота о здоровье детей начиналась с выбора кормилиц и составляла важную обязанность матерей, нянь и гувернанток. Большое значение уделяли нравственному духовному воспитанию ребенка. Однако, власть пыталась унифицировать и привести в единую систему домашнее образование. Наиболее наглядным подтверждением этого является программа Г. Бланка для домашнего образования детей разного возраста высшего сословия. Анализ этого документа в сопоставлении с архивными материалами убедил исследователя в том, что дети должны были получить первоклассное по тому времени образование.

Второй параграф первой главы посвящен закрытым учебным заведениям для мальчиков. Программы вновь созданных кадетских корпусов включали военные и гражданские предметы, и образование носило универсальный характер, так как включало среднее, среднее специальное и высшее образование. Оно обеспечивало выпуск военных и гражданских кадров. Военно-монастырский порядок жизни кадетов, их суровый быт и дисциплину скрашивали атмосфера корпоративности и товарищества, а также организация досуга. В середине XVIII века были организованы первые гимназии при университете, которые делились по сословному статусу. Гимназия вначале не могла составить конкуренции домашнему образованию и частным учебным заведениям, но организованные при гимназии благородные пансионы стали важным центром образования дворянства. Миссия Благородного пансиона при Московском университете вовлечь детей дворянства в орбиту образования была выполнена. Более того, он стал образцом подражания других пансионов России и заложил основы системы классического образования. Эволюционные процессы военизации кадетских корпусов при Александре I и Николае I способствовали в известной степени консолидации дворянского сословия. Кадетский корпус стал центром системы корпоративных ценностей первого сословия, объединяющих избранное общество от императора до кадета.

В третьем параграфе выявлено, как по западноевропейскому образцу при Екатерине II были организованы закрытые учебные заведения — институты благородных девиц. Эволюция этих институтов прошла путь от полного отсутствия интереса дворян к ним до баллотировки при конкурсе кандидаток. Эти заведения отвечали потребностям «людскости», то есть умению общаться в свете и говорить на иностранных языках. Другая задача состояла в воспитании добрых супруг, хороших матерей и безупречных хозяек. Психология институтки культивировала женское начало и установку на дом и семью. Вера, благородство души, ум, долг, ответственность институток сочетались с особой институтской «чувствительностью» и невинностью, что было крайне важно в дальнейшем для семейной жизни. Своеобразие социально-психологического облика институтки заключалось в сочетании культурной выправки, светского начала образования с глубокими религиозными и семейными ценностями. В александровское и николаевское время институты благородных девиц стали более открытыми и обладали качественной системой образования в условиях конкуренции с частными пансионами и гимназиями. Использованные в диссертации мемуары свидетельствуют о значительном повышении уровня самооценки институтского коллектива и формировании в нем кодекса поведения. От «сентиментальной институтки» и «кисейной барышни» ХVIII века ее преемница ХIХ века отличалась большей самостоятельностью и независимостью, и тем сложнее было ее соприкосновение с обществом после окончания ею учебного заведения. Несмотря на различия домашнего, частного и государственного образования, неизменным оставались две вещи — «нормативность воспитания» юных дворян и дворянок.

Во второй главе исследования «Трансформация предметно- материальных и бытовых реалий повседневности московского дворянства в XVIII — первой половине Х I Х вв.» основное внимание было сосредоточено на процессе проникновения европейской культуры в материальный вещный мир московского дворянства и изменении его семиотической системы. Дворяне всегда одевались в строгом соответствии с модой, говоря современным языком, стильно. В то же время дворянский костюм всегда отвечал ситуации и был соразмерен и гармоничен с эмоциями и мировоззрением человека. В эпоху барокко и рококо пастельные и нежные тона мужских и женских шелковых нарядов были гармоничны как на фоне садовой зелени и фонтанов, так и в зеркальных анфиладах дворцов. Рассыпанные по одежде бриллианты и пайетки дополняли огни свечей и фейерверков. Огромные юбки женских нарядов требовали пространства — широких анфилад дворцов и аллей парков. В период классицизма идеалы классического мужского костюма и «античной богини» гармонировали с колоннами интерьеров и естественностью пейзажных парков, которые хорошо оттеняли эти костюмы. Меланхолическая задумчивая женщина эпохи романтизма растворялась в темных парках того периода, а светские львы и львицы нового десятилетия гармонично смотрелись на скачущей лошади. Пышные рукава, осиные талии и отложные кружевные воротники женских платьев напоминали о средневековой эпохе также, как и зубцы ширм, готика люстр и мебели. В восточных интерьерах гармонично смотрелись дворянки в чалмах и светские львы в бархатных шлафорах или полосатых архалуках, мягких шароварах и фесках с кистями.

В первом параграфе главы показано, что ХVIII век ознаменовался переворотом в одежде московского дворянства. Изучение петровского законодательства позволило сделать выводы, с одной стороны, о широте начатых преобразований, с другой — об осторожности и корректности в проведении «костюмной» реформы. Национальная корректировка европейских стандартов одежды выражалась в использовании преимущественно сукна, мехов, яркой палитры костюмов. В период правления Елизаветы Петровны окончательно утвердились модные французские стандарты. Екатерина II пыталась наряду с французскими модами ввести английские веяния, причем и то, и другое соотносила с национальными традициями. Московское дворянство в своем европейском костюме проявляло старорусские дедовские традиции — пристрастие к драгоценностям, мехам, красным каблукам и богатым аксессуарам, которые выполняли коммуникативную функцию и являлись важным компонентом символики костюма. Костюмы барокко создавали праздничную атмосферу повседневной жизни.

В ХIХ веке развитие мужской моды стало определять культурно-эстетическое явление дендизма. Основой ее был фрак с хорошим сукном, умелым кроем и безупречным пошивом, который дополняли белоснежное белье, жилет, шейный платок, сюртук, панталоны, цилиндр и перчатки. Русские денди подчеркивали материальный достаток, увлекались модными аксессуарами, не могли отучиться от пристрастия к бриллиантам, мехам. Женская мода конца XVIII — начала XIX века ознаменовалась взлетом античной моды. Одетая в легкие туники и развевающиеся шали, «античная богиня» того времени своим костюмом резко обозначила свою гендерную роль в жизни и обществе. На смену воздушному и хрупкому облику романтической дворянки пушкинского времени пришла светская львица, костюм которой характеризовался широким кринолином, плавными приглушенными формами, подчеркивающими земную красоту женщины.

Во втором параграфе данной главы доказано, что ХVIII век прошел в напряженной борьбе между русскими палатами и европейским домом — дворцом. Петровская эпоха ознаменовалась проникновением стиля барокко и регулярности в строительство домов московских вельмож, которые стали постепенно строить дома-дворцы вблизи Немецкой слободы и Лефортово. Городская и сельская усадьбы москвичей имели ряд общих черт: расположение жилого дома в глубине двора, усадебный характер застройки, приверженность к дереву, замкнутости владений и регулярному парку. Европейские интерьеры домов знати оформлялись в красно-брусничных тонах и с зелеными изразцовыми печами по старой русской традиции. В старой столице в екатерининское время строили дома-дворцы для аристократов и особняки для среднепоместного дворянства. Все эти дома постепенно перемещались с Яузы в центральную часть Москвы. «Визитной» карточкой дворянского особняка стал портик с колоннами и облицовка деревянных деталей «под камень». Процесс художественно-культурной европеизации России этого периода связан во многом с золотым веком подмосковных усадеб эпохи классицизма. Пейзажные парки стали одной из предпосылок развития научного интереса дворянства к естественным отраслям знаний. В усадьбе создавался образ мира помещика, символ данного рода, она стала одной из форм выражения самосознания дворянина.

Первая половина ХIХ века являлась периодом высокого расцвета архитектуры русского жилища. Взлет типового строительства особняков в стиле ампир совпал с восстановлением Москвы после Отечественной войны 1812 года. Дворянская застройка с желто-белыми особняками и мезонинами окончательно заняла центральную часть города. Романтические настроения сочетались с материальностью и вещностью интерьера и приданием ему камерности и уюта. В этот период в усадьбах появился романтический парк со средневековыми и мавританскими постройками, старыми деревьями, памятниками и обелисками. Интеллектуальным и духовным центром дворянской жизни стал не городской особняк, а усадьба в стиле романтизма и неоготики, которая стала не просто жилищем, а «архипелагом культуры», центром научной, литературной и художественной жизни.

Третий параграф главы посвящен анализу застольных и кулинарных традиций дворянского стола. В петровскую эпоху наблюдалось влияние немецкой и голландской кухонь. При Елизавете Петровне и Екатерине II для московской знати наступил долгий период французской кухни. Быстрому распространению французской кухни в России способствовали не столько повара — иностранцы, сколько разнообразие вариантов блюд во французской кухне, что соответствовало национальным традициям русских. Первая половина XIX века ознаменовалась новыми тенденциями в застольной и кулинарной практике. Роскошь в эту эпоху понималась в следовании натуре в сочетании блюд и способах их приготовления. Стала модной простая здоровая пища и пиры в античном духе с символической едой и хорошими винами. В культуре застолья московской аристократии присутствовали французские, английские и немецкие тенденции проведения обеда, которые активно синтезировались в практике гастрономии. В целом же «русская экзотика» являлась определяющей тенденцией в гастрономических вкусах московского дворянства. Европейское влияние лишь способствовало их обогащению и интенсивному развитию в последующие десятилетия. В развитии застольной культуры победил русский обычай сервировки стола не только в Москве, но его признали к середине XIX века и в Западной Европе. Московские дворяне в большинстве своем были гурманами и держали «открытый стол». Свои обеды они превращали в театральные спектакли, роли которых были расписаны дворянским этикетом.

Третья глава «Развитие новых форм досуга в светской повседневной жизни московского дворянства в XVIII — первой половине Х I Х вв.» посвящена философии развлекательной сферы первого сословия в ее московской интерпретации. Именно с дворянства начинается подлинная история досуга. Владея частной собственностью, представители данного сословия, «праздного класса» могли себе позволить достойный их состояния досуг, причем с демонстрацией своего высокого положения в социальной иерархии и «демонстративным поведением». Для дворянина практически все время, свободное от служебных дел, превращалось в досуг. Имея такой неограниченный досуг, первое сословие располагало наиболее благоприятными условиями для трансформации и пересмотра не только всех прежних его форм, но и радикального изменения соотношения между государственной и частной жизнью в пользу последней. Досуг с XVIII века приобретал статус, которого ранее никогда не имел. Этот процесс шел параллельно с утверждением светского характера всей культуры и постепенного вытеснения (но не уничтожения) сакральных ценностей мирскими. Досуг приобретал все большую очевидную ценность для дворянина по мере утверждения светской культуры. Основные формы этого досуга были изначально в XVIII веке заимствованы, а затем в XIХ веке переведены на язык собственной отечественной культуры. Заимствование западноевропейских форм досуга первоначально происходило под давлением государственных указов и в противовес национальным традициям.

В первом параграфе главы показано, что восприятие европейских досуговых форм началось именно со зрелищ, фейерверков, внешних манер. Дворянин являлся проводником этой культуры и актером, лицедеем этого театра. Свой досуг, будь то праздник, бал, появление в театре или картежный поединок, он проигрывал как актер на сцене, на виду у всего общества. Не случайно в XVIII веке интерес к театру был огромным, театральное искусство доминировало над всеми остальными, включало в себя их и даже подчиняло. Но главным была театрализация всей жизни дворянина. Она проявлялась в частной жизни напоказ, в публичности досуга, в котором сознательно демонстрировался костюм, манеры, поведение, важные умения и способности. Вся эта демонстрация носила зрелищный характер, как в театре, который стал лидером досуга и образцом для сценичности поведения дворянина, для его игры в реальной жизни. В данном исследовании были выявлены факторы большой популярности светского досуга в Москве. Благодаря сохранению в сознании московского дворянства не только православных, но и языческих корней восприятие западных форм досуга проходило здесь гораздо быстрее. Этому процессу также способствовала известная «бытовая свобода» московского дворянства.

Петровская эпоха ознаменовалась новыми традициями зрелищ. Важнейшим новшеством были фейерверки, которые имели общественно-политический характер. Маскарады проводились либо в форме костюмированных шествий, либо в виде демонстрации карнавальных костюмов в публичном месте. Театральные представления прославляли царя и его победы, поэтому стали частью официальной жизни и позволили познакомить избранную публику с переводными пьесами и западноевропейским сценическим искусством. При Елизавете Петровне фейерверки распространили на дворцы вельмож, маскарады превратили в костюмированный бал, в котором наметились некоторые робкие тенденции в его эволюции к развлекательной культуре. На первом месте в театральных вкусах высшей аристократии стояло зрелищное и музыкальное оперное искусство. В эпоху правления Екатерины II государственные официальные торжества с фейерверками и маскарадами сменялись частными иллюминациями в дворянских усадьбах. Расцвет городских и усадебных театров в период правления Екатерины II был обусловлен художественной эстетикой Просвещения и ростом самосознания русского дворянства. При всем разнообразии жанров первенство оставалось за комедией. В первой половине XIX века фейерверки стали зрелищем «малых форм», достоянием дворянских усадеб. Наряду с публичными маскарадами, которые сохраняли сословные перегородки, пышным цветом расцвели и частные, где все участники были хорошо знакомы, и интрига инкогнито ушла в прошлое. Большое значение в театральной жизни московского дворянства сыграла война 1812 года. Дворяне приветствовали народные дивертисменты, водевили и развитие национальной оперы. Балетное искусство стало модой высшей аристократии, но во вкусах зрителя постепенно одержал победу интерес к русскому драматическому искусству.

Второй параграф данной главы посвящен бальной и музыкальной культуре московского дворянства. Петровские ассамблеи, которые имели своими задачами повышение статуса женщины, сближение сословий и полов, познакомили избранный круг дворян с азами танцевального искусства и новыми формами общения. Появились зачатки домашнего музицирования и песенного искусства, которое существовало главным образом в виде лирического канта и бытовой «книжной песни». «Царство женщин» на русском престоле усиливало роль женщин в танцевальной культуре, и они постепенно становились хозяйками бала. Расцвет итальянской оперы и нарастание танцевальной культуры способствовали развитию вокального и песенного искусства в дворянских домах московской знати. Правление Екатерины II стало временем расцвета частных балов и общественных балов в Дворянском собрании, которые стали важной частью самоидентификации московского дворянства. На смену салонности и церемонности постепенно пришла естественность и раскованность танцевальной культуры. Московское общество охватило музыкальное любительство игры на фортепиано и вокала. Достижениями данного периода были крепостные, уникальные роговые оркестры, активная концертная деятельность, распространение песенной культуры. Эпоха Александра I и Николая I характеризовались внесением развлекательного элемента в бальную культуру. Новые танцы несли в себе мощное гендерное начало, раскрепощенную атмосферу и общую эмансипацию бальной культуры. Важнейшими факторами развития исполнительской культуры стал расцвет салонов и распространение нотных альбомов. Дворянство стало основным контингентом среди слушателей концертов. Среди московских дворян появлялись настоящие ценители, знатоки музыки и даже композиторы. Музыка стала образом жизни московского дворянина.

Фейерверки, театральные представления, бальные танцы несли в себе печать тех художественных стилей, которые существовали в данный период развития бытовой культуры. От красочных барочных фейерверков, зрелищных пантомимных театральных постановок, от медленных и монотонных танцев в пышных нарядах постепенно перешли к строгим архитектурным формам фейерверков, к классическим балетам с естественными танцами, античной драматургии, быстрым летающим вальсам. Но в первой половине античная классика оказалась исчерпанной и уступила место сначала романтизму, а затем национальному стилю в бытовой культуре и мироощущении. Это отразилось и на развитии музыки, театра, танцевальной и зрелищной культуры.

В третьем параграфе главы делается вывод о том, что период правления Елизаветы Петровны и Екатерины II ознаменовался важным этапом становления дуэлей и карточной игры как запрещенных видов досуга московского дворянина. Важными итогами введения указов императрицы стало переведение уплаты карточных долгов в сферу чести дворянина и отчисление доходов набирающей силу пагубной страсти Воспитательным домам. Превращению картежной игры в стиль жизни, в общественный ритуал способствовала активная деятельность Московского Английского клуба. В XVIII веке власти не только проводили политику запрещения дуэлей, но и утверждения физической неприкосновенности дворянства. Жестокие законы со смертной казнью не были рассчитаны на выполнение, но вызвали огромный интерес дворян, особенно побывавших за границей. Характерной чертой нового дуэльного феномена было пристрастие к дракам, которые стали частью ритуала. Для этого периода были характерны дуэли — стычки на шпагах с высоким уровнем агрессивности поединка. Несмотря на запрещение дуэлей и весьма условные наказания за них, Елизавета Петровна и Екатерина II своим законодательством провозглашали право дворянина на защиту своей физической неприкосновенности и чести. Дуэль стала идеальным средством решения конфликтов и регулятором отношений в частной жизни дворянского сословия. Честь стала главной сословной добродетелью дворянства и законом их сословного поведения. При Александре I дуэльная практика реанимировалась с необыкновенной силой, чему способствовали военные кампании 1812–1815 годов, декабризм, дендизм и романтизм в России. При Николае I, несмотря на продолжающиеся запрещения дуэлей, они вспыхнули с новой силой, приобретая оттенок свободы личности и права решать личные вопросы по своему усмотрению. Дуэль окончательно приобрела статус наиболее адекватного средства решения частных конфликтов, которые в основном возникали в семейной или любовной сферах. К дворянам стали присоединяться деятели искусства и разночинцы.

Четвертая глава «Формирование светского кодекса бытового поведения в повседневной частной жизни московского дворянства в XVIII — первой половине Х I Х вв.» посвящена анализу семейных отношений и повседневной жизни дворянина и дворянки в рамках обозначения гендерных ролей и соотношения баланса публичного и приватного в частной жизни человека. В созданной первым сословием модели повседневной жизни важнейшей проблемой было соотношение в ней частного и публичного. Сущностной характеристикой придворной культуры являлось отсутствие дифференциации между частной и публичной жизнью. Чем дальше дворянин находился от Двора, тем больше была эта дифференциация. В этом плане у московского дворянства появилось особое пространство частной жизни гораздо быстрее, чем в Петербурге, что отразилось на процессе европеизации бытовой и повседневной культуры. Соотношение публичной составляющей ее жизни особенно повышалось в переломные моменты исторического развития и часто под влиянием проникновения западноевропейской культуры и нравов.

В первом параграфе главы показано, что в петровское и елизаветинское время были заложены важные основы в преобразовании дворянской семьи: запрещение насильственной выдачи замуж, допущение свободы брачного выбора, нарушение замкнутости православной семьи путем разрешения браков с иноверцами и иноземцами, образованность жениха и невесты, повышение возраста молодых. Укреплению брачных уз служили некоторые важные обряды: «обручение», «оглашение», «обыск», «венечные памяти», метрические книги для регистрации браков. Несмотря на сохранение традиционных обрядов, свадьба превращалась постепенно в торжество европейского образца с модными нарядами, танцами и заграничными путешествиями. Новшеством данного времени стали разводы дворянских семей. В основе же самой семьи, сохраняющей во многом патриархальный характер, лежали долг и семейное согласие. В эпоху правления Екатерины II, Александра I и Николая I в выборе брачных партнеров появилась большая свобода, обусловленная совместными формами времяпрепровождения. Эпоха «частной жизни» научила дворянство искать новый компромиссный вариант в выборе будущих супругов: сочетание собственных симпатий и родительской воли. Влияние чувств на брак будущих супругов подтверждает увеличение тайных венчаний и увоза невест, а также возможность неравных по социальному статусу браков. Дворянская свадьба включала в себя как традиционные ритуалы венчания, так и новомодные тенденции европейского быта. Разводы представляли собой по-прежнему сложную процедуру, но были возможны в дворянской среде. Документом, служащим юридической защитой супругов, стал брачный контракт. Важным явлением стало приобретение женщиной-дворянкой исключительного права на приданое. Дворянская семья стала строиться на новых принципах. В семье возросла роль женщины, которая стала женой-другом. Власть мужа стала носить более утонченный и просвещенный характер. Отношения мужа и жены, согласно дворянским кодексам, были основаны на симпатии вкусов и взглядов.

Второй параграф главы посвящен повседневной домашней жизни московского дворянина. Проникновение западноевропейской культуры в Россию в петровское, елизаветинское и екатерининское время происходило через приобщение к чтению книг, искусству, новым формам общения. В домах московского дворянства впервые появились личные библиотеки и коллекции. Под влиянием европейской культуры в ХVIII веке постепенно формировались эстетические вкусы и новый этикет общения московского дворянства. Этот процесс сопровождался развитием самосознания первого сословия, которое в своей основе имело нравственные православные ориентиры. Формирование мировоззрения сначала петровского артиллериста и навигатора, а затем просвещенного вельможи елизаветинского и екатерининского периодов происходило путем консервации православной традиции в сфере бытового поведения на фоне игры в европейцев. Этические нормы христианства во многом влияли на моральные принципы дворянского общества. Наиболее отчетливо это проявилось в благотворительной деятельности московского дворянства, которая приобрела различные формы христианского нищелюбия — создание приютов, больниц и иных богоугодных заведений. Культурная традиция дворянства имела немаловажное значение: ряд ментальных качеств первого сословия стали достоянием всего общества, вошли в привычки и обычаи русского человека. Двойственность мировоззрения московского дворянина оставалась характерной чертой на всем протяженииXVIII века. Духовная жизнь его была тесно связана с нормами европейского Просвещения, а реальная повседневность и обыденное сознание практически целиком выстраивались на основе традиционных религиозных представлений о распорядке дня и образе жизни. В этих условиях объединяющей эти две тенденции в сознании дворянина были гуманистические ценности и общечеловеческие добродетели. Наглядным подтверждением этого является рост целенаправленной благотворительности московского дворянства в екатерининскую эпоху. Наиболее весомыми памятниками этой деятельности стали Голицинская больница и Странноприимный дом Шереметевых.

Первая половина ХIХ века — особый этап в развитии менталитета московского дворянина и его повседневной жизни. На этом этапе русско-европейского диалога стремление московского дворянства совместить приверженность к патриархальным идеалам с критически воспринимаемой ими западной просвещенностью сочеталось с осознанием величия и гордости за Россию, победившую в войне 1812 года. Расцвет издательской деятельности, рост периодической печати, появление толстых журналов и альманахов способствовали развитию дворянского чтения. Вера и ее обрядовая сторона уходили в самые ментальные глубины сознания московского дворянства, религия все более сочеталась с пониманием нравственного долга и добродетелями. В данный период наблюдался рост и увеличение масштабов благотворительности московского дворянства, а милосердие стало их важной духовной ценностью. Русский аристократ первой половины ХIХ века — совершенно особый тип, повседневную жизнь которого определяли культурная традиция, европейская образованность и конгломерат этических и этикетных норм. Он был значительно образованнее своих предков, знал языки, литературу, музыку, театр, искусство, придерживался европейского образа жизни в сочетании с некоторыми патриархальными привычками. Он постепенно становился дворянином-интеллектуалом.

В третьем параграфе главы показано, что проникновение европейской культуры в Россию коренным образом изменило положение женщины-дворянки. Сначала принудительно, а затем по собственному желанию она приобщалась к светской жизни и овладевала соответствующими умениями дворянского этикета: читала книги, занималась туалетом, учила иностранные языки, осваивала музыку, танцы, искусство беседы. В то же время у нее была семья с хорошими добрыми традициями приоритета ценностей и христианской верой. Главной повседневной заботой дворянки петровского, елизаветинского и екатерининского времени оставались дети. Все аристократки придерживались православной веры, помогали монастырям и церквям, занимались благотворительностью. На уровень менталитета и ценностных ориентаций большое влияние оказывало изменение круга чтения московской дворянки. Со временем появились женские библиотеки, специальные издания для дамского чтения, дворянки начали читать романы, затем серьезную философскую и историческую литературу и, наконец, они стали ценительницами книги. Постепенно аристократки приобщились к рисованию, сочинительству, альбомному творчеству и домашним спектаклям. В конце ХVIII — первой половине ХIХ вв. некоторые из них делали переводы, сочиняли оперы, писали стихи и повести, прекрасно пели и музицировали, а также ставили спектакли. Важным доказательством интеллектуального роста московской дворянки являлось альбомное творчество и ее переписка. Все это способствовало росту самосознания московских дворянок.

В заключении подведены итоги исследования и сделаны выводы, логически вытекающие из содержания диссертационного материала.

Повседневная культура московского дворянства в ХVIII — первой половине ХIХ вв. в своем эволюционном развитии прошла три основных этапа.

Первый этап хронологически совпадает со временем правления Петра I, Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны и составляет первую половину ХVIII века. Он характеризовался столкновением в повседневной жизни двух тенденций — традиционной и европейской. Это был переломный период, прежде всего, в области изменений внешних, материальных факторов повседневной жизни московского дворянства. Смена внешнего облика была своего рода символичным проявлением выбора того или иного пути развития страны, выражением приверженности к определённому типу культуры, но за внешними атрибутами обыкновенно стояли важные внутренние сентенции повседневной жизни представителей первого сословия. В исследовании было показано, что на данном этапе исторического развития материальная и духовная культура московского дворянства характеризовалась диффузной формой восприятия западноевропейского быта и постоянным смешением этих тенденций в повседневной жизни.

Второй этап эволюции повседневной культуры московского дворянства приходится на вторую половину ХVIII века и совпадает со временем правления Екатерины II и Павла I. Этот период характеризовался глубоким проникновением идей Просвещения во все сферы повседневности и духовной жизни первого сословия, расцветом частной жизни дворянства в Москве и Подмосковье, созданием определенного типа образа жизни вельможи. На этом этапе эволюции русской бытовой культуры преобладала стыковая форма ее восприятия, когда европейские нормы быстро усваивались в повседневной жизни первого сословия. Это время дало новый особый тип московского дворянина — просвещенного вельможу, многие представители которого стали лидерами и проводниками европейской культуры в Москве.

Третий этап процесса эволюции повседневной культуры московского дворянства относится к первой половине ХIХ века — времени правления Александра I и Николая I. Данная эпоха отличалась органической формой проникновения западноевропейской культуры в отечественную, для которой был характерен высокий уровень творческого переосмысления всех ее составляющих элементов. На этом этапе русско-европейского диалога стремление московского дворянства совместить приверженность к патриархальным идеалам с критически воспринимаемой ими западной просвещенностью сочеталось с осознанием величия и гордости за Россию, победившую в войне 1812 года. В повседневной культуре московского дворянства после войны был силен национальный элемент, что проявилось в жилищном строительстве, русской кухне, досуге, повседневной жизни. В результате ассимиляции и интеграции национальных черт с европейским образом жизни формировался новый тип личности дворянина того времени.

Процесс европеизации страны и развития отечественной культуры зависел от уровня самосознания первого сословия. В связи с этим процессом в исследовании были выделены три группы московского дворянства, ранжированные по восприятию и усвоению европейской культуры и быта: 1) европеизированные — тип дворян, которые являлись инноваторами — внедряющими элементы нового образа жизни и лидерами, которые быстро воспринимали новшества и придерживались их в обыденной жизни; 2) смешанный тип или подражатели, которые усваивали лишь отдельные, чаще всего, внешние элементы европейского быта, а в сущности придерживались традиции; 3) традиционный тип составляли консерваторы и традиционалисты, первые из которых вводили новшества только по принуждению, а последние и вовсе от них отказывались. Они критически воспринимали европейскую культуру, и, если и следовали ее отдельным элементам, то только в совмещении с патриархальным образом жизни.

Сочетание традиционных и европейских ценностей стало основой трансформации менталитета московского дворянства. В первый период при небольшом количестве лидеров и инноваторов европейского образа жизни среди московского дворянства преобладали консерваторы и традиционалисты, придерживающиеся в повседневной жизни патриархальных основ. В екатерининское время консерваторов и традиционалистов становилось все меньше, основная масса дворянства во многом являлась подражателями европейской культуры и образа жизни. В ХIХ веке типы подражателей, традиционалистов и консерваторов претерпели значительные изменения, придерживались ориентированного на Европу образа жизни в сочетании с некоторыми патриархальными привычками.

Европеизация быта повлияла на московскую дворянку в гендерном аспекте и заставила по-новому соотнести публичную и частную стороны в ее повседневных занятиях. Наряду с традиционными помещицами с допетровским консервативным взглядом на жизнь, которые были заняты хозяйством и детьми, появилисьевропеизированные маркизы с французским воспитанием и озабоченные в основном публичной жизнью. Маркиза и помещица имели разное соотношение повседневных домашних занятий и распорядок дня. Наиболее интересным типом московской дворянки данной эпохи был смешанный, сочетающий в себе черты хозяйки и матери, имеющий в основе патриархальные ценности, но не чуждый светской образованности и публичного образа жизни. Это были самые высоконравственные женщины.

Рост самосознания дворянок в екатерининскую эпоху привел к формированию нового типа дворянок — любительниц искусств, которые являлись музами представителей русской культуры и одновременно прекрасными матерями и женами. Европеизированные и раскрепощенные дворянки —модные жены или кокетки вели активный светский образ жизни и большую часть времени тратили на туалеты, в то время как хозяйка-помещица составляла духовную опору своего супруга и всей семьи и рассматривала свою затворническую по большей части жизнь как долг и самопожертвование, как выполнение христианских заповедей.

Первая половина ХIХ века ознаменовалась новыми идеалами романтизма для дворянки, которые повлияли на ее ценностные ориентации и образ жизни. Появились новые типы дворянок: европеизированные светские львицы или демонические женщины, которые являлись нарушительницами светских правил и этикета; женщины-героини, которые обладали семейным долгом и мужеством и следовали за мужьями в ссылки; светские красавицы, представляющие смешанный типмосковской дворянки. Эта дворянка могла стать хозяйкойсалона и быть его украшением, в то же время она с трепетом выполняла свой семейный долг. Московская дворянка имела вполне определенные жизненные принципы, которые формировались в русле ее чести и нравственности. Расцвет альбомной культуры московских дворянок свидетельствовал об их возросшем художественном творческом потенциале. Он способствовал развитию русской литературы, живописи, музыки и всей отечественной культуры.

В диссертации были выявлены особенности повседневной культуры дворянской Москвы. Вторая столица, как называли долгое время Москву, утратив былое соперничество в политической жизни, имела другие несомненные достоинства. Здесь процветало предпринимательство, тут всегда были деньги, несомненная тяга к просвещению, любовь к искусству и относительная свобода во всем, которую М.В. Ломоносов называл «злодейской вольностью». Это был центр «опального» неслужилого дворянства, которое, будучи в отставке, все же держало фасон в своих привычках и устраивало свой быт и повседневность соответственно своим представлениям и желаниям. Весьма важным обстоятельством для усвоения европейских новшеств в повседневной культуре была меньшая дороговизна московской жизни. Высокомерие Москвы, замешанное на традиционных вековых обычаях и дедовских устоях, столкнулось с новой культурой, разрушающей привычные стереотипы. Сильное национальное начало не столько противостояло внедрению новых форм повседневной жизни, сколько способствовало более мягкому неострому приобщению к ним и в дальнейшем к более глубокому синтезу национального и европейского. В Москве с самого начала стала очевидной необходимость постоянного учета национальных традиций и ценностей с тем, чтобы в идеале и те, и другие были объединены в некотором культурно-национальном синтезе. Повседневная жизнь вельмож с причудливой смесью обычаев и нравов стала той средой, в которой и рождались интеллектуальные победы и культурные достижения нации. Вельможи в отставке, отошедшие от дел по разным причинам, молодые дворяне, сохраняющие особняки в старой столице знатные сановники, перебравшиеся на зиму из усадеб крупные помещики — все они в той или иной мере были причастны к особому образу жизни и московской повседневности, в недрах которой занимались просвещением, науками и искусствами.

Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 99; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

12 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!