ЧЕЛОВЕК ОСТАВЛЯЕТ СЕБЯ В ЧЕЛОВЕКЕ 24 страница

Вдруг слышит девочка: кто-то тихонько плачет. Да это же Зоя. Девочка положила ее на диван лицом к стенке и забыла. Зое было тяжело, обидно. Почувствовала она себя одинокой и заплакала.

Стыдно стало девочке. Подняла она Зою, прижала к сердцу, поцеловала. Перевязала искалеченную ручку. Улыбнулась Зоя, при­открыла губки и что-то прошептала. Это она сказала девочке:

— Ведь я же твоя, верно? Не забывай меня никогда.

Он придет...

В нашем селе живет старая мать. В первый месяц войны с фа­шистами она получила извещение, подписанное командиром части. В том извещении было написано: «Ваш сын пал смертью героя...» А боевые товарищи приписали: «Разорвался снаряд, и не осталось от вашего сына ничего. Мы зарыли воронку и, отдав честь воин­ской могиле, снова пошли в бой с врагом».

Заплакала старая мать, положила извещение под икону, но не поверила, что сын убит. Пока шла война, ожидала письмо, но письма не было.

А как окончилась война, старая мать стала ожидать сына. Она верила: сын жив, он придет.

Как только склонится солнце к закату, выйдет старая мать за околицу села, станет у высокого степного кургана и смотрит на дорогу.

Все, кто идет по дороге, низко кланяются матери. Все знают, что она ждет сына. Каждому хочется сказать старой матери доб­рое слово, хочется поддержать ее.

— Если сегодня не придет, то уж завтра обязательно придет, — скажет иногда путник, встретив старую мать, и она отвечает:

— Да, сегодня его уже, наверное, не будет. Солнышко садит­ся... Пойду домой. Завтра придет...

Двадцать семь лет каждый день выходит старая мать встре­чать сына. Пятьдесят три года было ей, когда пришла на сына по­хоронная, а сейчас уже восемьдесят лет.

Поседели косы, высохли руки, слезятся глаза... Только курган стоит у дороги, как вечный часовой, да старая мать со своим горем и вековечной надеждой.

— Сынок мой дорогой, — шепчет мать, уходя домой, когда солнце садится за горизонт, — я бы уже умерла давно... Но кто же... кто же встретит тебя, когда ты придешь?

Иволга

Вечером Олег, самый младший внук — первоклассник, сказал бабушке:

— Завтра у нас последний день занятий. Будут награждать книгами самых лучших учеников.

— А тебя наградят? — спросила бабушка.

— Если поставит Мария Ивановна по арифметике пятерку — наградят. У меня в году были и пятерки и четверки.

На следующий день бабушка с волнением ожидала внука. Вот он открывает дверь, кладет на лавку сумку. В глазах мальчика нет радостных огоньков. «Не поставила учительница по арифметике пятерку», — подумала бабушка и вздохнула. Она отложила вя­занье, подошла к Олегу и сказала ему тихо-тихо:

— Что я тебе покажу, если бы ты только знал...

— Что? — спросил Олег, его угасшие глаза осветились тем жизнерадостным светом, который всегда успокаивал бабушку.

Бабушка взяла Олега за руку и повела в сад. Они пришли к гус­тым зарослям дикого винограда. Раздвинув ветви, бабушка показала гнездо. Олег увидел в гнезде изумительную птицу — иволгу.

Таким радостным своего внука бабушка еще никогда не видела.

Эту радость она берегла для него уже много дней.

Я не боюсь ни грома, ни молнии

Был жаркий июньский день. Пятиклассники пошли на целый день в лес.

Весело было в лесу. Дети играли, читали интересную книгу, варили кашу.

К вечеру из-за леса набежали черные тучи, загремел гром. От дождя дети убежали в курень к пастухам. Витя тоже побежал. Но вдруг сверкнула молния и раздался такой оглушительный гром, что Витя от испуга присел под большим дубом, закрыл глаза и чуть не расплакался. Он уже открыл рот, чтобы закричать, призы­вая на помощь, но увидел рядом одноклассницу Валю.

— Это ты, Витя? Ой, как хорошо, что я не одна. Теперь мне не страшно.

Витя перевел дыхание, оглянулся. Лес утонул в струях дождя. Сверкала молния, озаряя на мгновение своим светом деревья и кус­ты. Лес шумел, стонал. Вите казалось, что в мире нет никого, кро­ме него и Вали.

Ему стало стыдно бояться. Разве можно бояться, когда рядом с тобой девочка и ты отвечаешь за нее?

— Не бойся, Валя, — сказал Витя. — Я не боюсь ни грома, ни молнии.

Витя прикоснулся рукой к ее белой косе. Теперь он уже совсем ничего не боялся.

Собери ее слезы...

Семиклассник Анатолий дружил с одноклассницей Олей. Он был на год старше Оли, хорошо знал математику и часто помогал де­вочке решать задачи.

Однажды Анатолий и Оля пришли в школу очень рано, никого еще не было — ни учителей, ни школьников. Оля попросила Анато­лия помочь ей по алгебре. Сели мальчик и девочка в классе. Увле­ченные задачами, они не заметили, как товарищи, пришедшие на занятия, стали заглядывать в окно и посмеиваться: жених и не­веста...

Анатолия испугали насмешки. На перемене он подошел к Оле и сердито сказал:

— Больше не подходи ко мне. Ты виновата, что надо мной смеются.

Оля с удивлением посмотрела на Анатолия.

— Чем же я провинилась? — спросила она и добавила: — Не обращай внимания на глупые шутки.

Анатолий сказал девочке грубое, оскорбительное слово. Оля заплакала. Проплакала она долго, не пошла на урок.

Анатолий опомнился. «Я оскорбил ее, — думал он. — Что теперь она будет думать обо мне?»

Дома мальчик не мог успокоиться. Его мучили укоры совести. Из головы не шли слова девочки, слышался ее дрожащий голос. Он как будто сейчас видел ее — одинокую, склонившуюся у окна.

Вечером он рассказал обо всем матери.

— Мама, скажи, что мне надо сделать, чтобы Оля забыла оскор­бительное слово, которое я сказал?

Мать долго думала.

— У тебя хватит совести повторить мне это слово? — спросила она.

— Нет, мама... Я скорее умру, но не смогу при тебе произнести это слово.

— Ну, что же... Скажу тебе, что сделать... Собери ее слезы. Да, собери до единой слезинки, которые выплакала она. Только тогда девушка забудет оскорбительное слово, которое нельзя произ­носить при матери.

Анатолий наклонил голову в тяжком раздумье.

Без косынки

Сегодня шестой класс был на экскурсии в лесу. Когда все собра­лись идти домой, почему-то случилось так, что Надя и Витя отстали от товарищей и вместе возвращались из леса. Они шли лесной тропинкой. Лес только начал просыпаться от зимнего сна. На поля­нах цвели подснежники, а под деревьями еще лежали снежные шапки — будто огромные грибы.

Витя рассказывал Наде интересную повесть о путешествиях в космические просторы. Эту повесть он недавно прочитал, и ему хо­телось поделиться с кем-то не только мыслями, но и переживаниями.

Вот и лес закончился. Тропинка пролегла полем. В поле дул сильный, порывистый ветер. С Надиной головы сорвало ветром лег­кую косынку и понесло, понесло далеко за лес. Витя бросился было догонять, но Надя остановила его, сказав:

— Разве ее найдешь? Не надо искать...

Витя снял шарф и, протягивая его Наде, сказал:

— Одень на голову... Покройся. Холодно же, простудишься.

Но девочка и слушать не захотела. Она сказала, что ветер совсем

не холодный.

— Ветер пахнет весной, — добавила она.

— Но ведь ветер еще зимний, — возражал Витя. — Ты просту­дишься, заболеешь.

В ответ Надя засмеялась.

Витя только взглянул на Надю и сказал:

— А без косынки тебе некрасиво...

Надийка покраснела и сказала:

— Айв самом деле ветер холодный. Дай, пожалуйста, шарф. Завтра принесу в школу...

П Л. <          Л ' X;rr       А '

Аист и девочка

Маленькая Наташа спрашивает у мамы и папы:

— Откуда я взялась?

— Ты родилась, — отвечает мама.

— Как это, родилась? — удивляется девочка.

— Тебя однажды рано утром принес аист, — сказала мама. — Принес, постучал в окошко, мы с папой вышли и взяли тебя у аиста.

— А где же взял меня аист? — еще больше удивилась Наташа.

— Пойди спроси у него.

Пошла Наташа на луг. Видит, стоит аист в красных сапожках, одна нога на земле, а другую поджал.

Смотрит Наташа на красные сапожки — у нее точно такие же. «Значит, в самом деле аист принес меня маме и папе», — думает де­вочка. И забыла спросить аиста о том, где он взял ее. Прибежала быстро домой и снова спрашивает у мамы:

— Мама, аист принес меня в красных сапожках?

— Нет, без сапожек.

— Как же так, у него ведь такие же красные сапожки, как и у меня.

— Это мы ему дали красные сапожки, такие, как у тебя. За то, что он сделал нам такой подарок.

Для этого надо быть Человеком

Человек пошел на кладбище к могиле Отца. Вырвал несколько сорняков, полил траву. Потом выкопал ямку и посадил куст розы.

На стебельке травы сидела Стрекоза. Она внимательно наблюда­ла за работой Человека и думала: «Что это он делает? Зачем он щиплет траву, зачем сажает куст розы? Ведь здесь не огород и не цветник».

Прошло несколько дней. Человек опять пришел на кладбище. Вырвал несколько сорняков, полил розу. Улыбнулся, увидев на ро­зовом кусте первый цветок.

— Человек, — не утерпела Стрекоза, — что это ты делаешь? Зачем на этом холмике сажаешь цветы, зачем выщипываешь сор­няки и поливаешь траву? Что у тебя под этим холмиком?

— Здесь мой Отец, — ответил Человек. — Это его могила.

— А что такое Отец? — опять спрашивает Стрекоза. — Что та­кое могила?

Человек стал объяснять, но Стрекоза не могла ничего понять. Она просит Человека:

— Человек, скажи мне, что надо сделать, чтобы понять все, о чем ты рассказываешь?

— Для этого надо быть Человеком, — ответил Человек.

Жизнь

Бабушка Мария умирала. Она много жила, много исходила до­рог своими ногами, вырастила пять сыновей и пять дочерей, вы­нянчила тридцать пять внуков и десять правнуков.

Теперь пришел ее час.

К ее постели приходили один за другим сыновья, дочери, внуки и правнуки. Приходили прощаться.

Бабушкина кровать стояла у окна. За окном пели птицы, порха­ли бабочки, жужжали пчелы. У самого окна слепила свое гнездо ласточка. Она кормила своих птенцов. К бабушке часто приходила самая маленькая правнучка — трехлетняя Оля. Бабушка расска­зывала ей, как ласточка построила гнездо. Оля смотрела, как птич­ка носит птенцам корм, и все спрашивала:

— А скоро птенцы будут выглядывать из гнезда?

— Скоро. Через несколько дней.

И вот мама привела Олю проститься с бабушкой. Оля понима­ла, что бабушку отнесут на кладбище, что любимого человека боль­ше не будет. Но какие силы творят человека и уводят его в небы­тие — это было непостижимо для девочки, и она плакала...

— Прощайте, бабушка, — произнесла Оля слова, которым научи­ла ее мама, и поцеловала сухую, морщинистую руку.

И в то мгновение, когда Оля это сказала, из ласточкиного гнезда выглянул желторотый птенец, взглянул любопытным глазом на лю­дей и звонко запищал.

Оля подняла голову, и глаза ее, из которых текли слезы, улыб­нулись.

Улыбнулась мама, улыбнулся отец, улыбнулась бабушка.

— Прощай, Оленька, — тихо, с улыбкой сказала бабушка.

Дедушка и Смерть

Жил старый дедушка. Было ему уже сто лет. Вот узнала Смерть, что живет такой старый человек. Пришла к нему и говорит: «Время уже умирать, дедушка».

— Дай приготовиться к смерти, — говорит старик.

— Хорошо, — согласилась Смерть. — Сколько тебе нужно дней?

— Три дня, — ответил дедушка.

Любопытно стало Смерти: что же будет делать старик, как он к смерти будет готовиться?

Наступил первый день. Вышел дедушка в сад, выкопал ямку и посадил дерево.

«Что же он на второй день будет делать?» — думает Смерть.

Наступил второй день. Вышел дедушка в сад, выкопал еще одну ямку, посадил еще одно дерево.

«Что же он на третий день будет делать?» — с нетерпением думает Смерть.

В. Л. Сухо.'/.}-.;исгий ■■■■Хри'нт.м.апшя па :нпик<.'->                                                 „7$

Наступил третий день. Вышел дедушка в сад, выкопал еще одну ямку и посадила еще одно дерево.

— Для кого же ты деревья сажаешь? — спрашивает Смерть. — Ведь ты завтра помрешь.

— Для людей, — ответил дедушка.

И отступилась Смерть от старика, убежала от него далеко- далеко.

Самый счастливый человек на земле

Жила в одном украинском селе старая-престарая женщина. Вырастила она семь сыновей и семь дочерей. У каждого сына и у каждой дочери — по семеро внуков, у каждого внука — по три прав­нука. Лишь у одной-единственной внучки, вышедшей несколько лет назад замуж, не было детей. Звали эту внучку Верой.

В теплый летний день Праматери — так называл ее весь род — исполнилось сто один год. Пришли поздравить ее с днем рожде­ния дети, внуки и правнуки. Стали вокруг нее в яблоневом саду, поклонились низко к земле, пожелали доброго здоровья, зоркого взгляда, тонкого слуха и справедливого слова.

Посмотрела Праматерь на всю свою родню и видит: все пришли, а Веры нет. Заболело старое сердце. Только хотела спросить Пра­матерь, почему Веры нет, как вдруг прибежала соседка, поклони­лась Праматери и сказала:

— У Веры родился сын.

Вздохнула с облегчением Праматерь. Радость засветилась в ее глазах. Посмотрела Праматерь в глаза каждому своему родствен­нику и сказала:

— Я умираю потому, что такого счастья никогда больше у меня не будет.

И умерла самым счастливым человеком на земле.

Все могилы — человеческие

Мама, папа, Оля и Сережа часто ходили на кладбище к дедуш­киной могиле. Кладбище на холме, сухая почва, тощая и каме­нистая, была неплодородной. Мама, папа, Сережа и Оля брали из дому четыре поливалки — две взрослые, как говорили дети, и две детские. Набирали воды, несли на холм, поливали розовый куст на дедушкиной могиле.

Рядом с могилой дедушки — чья-то заброшенная, забытая, за­росшая могила. Сторож сказал, что здесь похоронена безродная старуха, не было у нее ни близких, ни дальних родственников. Па­па сказал: очистим могилу от сорняков.

Сорняки вырвали, на следующую субботу мама принесла ма­ленький горшочек с саженцами розы. Розу посадили и стали поли­вать каждый день, когда приходили к дедушкиной могиле.

— Почему мы поливаем цветы на чужой могиле? — спросил

Сережа.

— Чужих могил нет, — ответил папа. — Все могилы — челове­ческие.

Все добрые люди — одна семья

Во втором классе был урок рисования. Дети рисовали ласточку.

Вдруг в дверь кто-то постучал. Учитель открыл дверь и увидел заплаканную женщину — мать маленькой белокосой, синеглазой Наташи.

— Прошу вас, — обратилась мать к учителю, — отпустить На­ташу. Бабушка умерла.

Учитель подошел к столу и тихо сказал:

Дети, пришло большое горе. У Наташи умерла бабушка.

Наташа побледнела. Глаза ее наполнились слезами. Она склони­лась на парту и тихо плакала.

— Иди, Наташа, домой. За тобой пришла мама.

Пока девочка собралась, чтобы идти домой, учитель сказал:

— У нас тоже сегодня не будет уроков. Ведь в нашей семье — большое горе.

— Это же в Наташиной семье? — спросил Коля.

— Нет, в нашей человеческой семье, — объяснил учитель. — Все добрые люди — это одна семья. И если кто-то в нашей семье умер, мы осиротели.

Как родился Василько

— Дети, сегодня день рождения вашего товарища — Василька.

Сегодня тебе, Василько, исполняется восемь лет. Поздравляю те­бя с днем рождения. Расскажу вам, дети, как родился Василько.

Василька еще не было на свете, отец его работал трактористом, а мама — в шелководческом звене.

Готовилась молодая жена тракториста стать матерью. С вече­ра собрался молодой муж отвезти завтра жену в родильный дом.

Ночью разыгралась метель, насыпало много снегу, дороги за­мело сугробами. Автомашина не могла ехать, а откладывать поезд­ку никак нельзя было, чувствовала молодая женщина: скоро появит­ся на свет дитя. Ушел муж за трактором, а в это время у жены нача­лись страшные боли.

Приспособил муж к трактору большие сани, уложил на них жену, выехал из дому, а до родильного дома — семь километров. Метель не прекращается, степь покрылась белой пеленой, жена стонет, трактор еле пробирается по сугробам.

На полпути ехать дальше стало невозможно, трактор утонул в сугробах, мотор заглох. Подошел молодой муж к жене, поднял ее с саней, завернул в одеяло и понес на руках, с неимоверным трудом выбираясь из одного сугроба и погружаясь в другой.

ii A i 4 » О У У.:!'.', K\U ,V(;.'|' ■".!' -UirrlUit 1< > .tnuih< ■■

Метель неистовствовала, снег слепил глаза, муж обливался по­том, сердце у него вырывалось из груди; казалось, что вот еще один шаг — и больше не станет сил, но в то же время человеку было ясно, что если он остановится хоть на минуту — погибнет.

Через несколько десятков метров он на мгновение остановился, сбросил пальто, оставшись в телогрейке.

На руках стонала жена, в степи выл ветер, а муж в эти мгнове­ния не думал ни о чем, кроме маленького живого существа, кото­рое должно родиться и за которое он, молодой тракторист Степан, отвечает перед женой, перед своим отцом и матерью, перед дедушкой и бабушкой, перед всем родом человеческим, перед своей совестью.

Четыре страшных километра молодой отец шел несколько часов; в дверь родильного дома он постучал уже вечером; постучал, пере­дал на руки санитаркам завернутую в одеяло жену и упал без созна­ния. Когда развернули одеяло, изумленные врачи не поверили своим глазам: рядом с женой лежал ребенок — живой, крепкий. Он только что родился, мать стала кормить сына здесь же, в коридоре, а врачи окружили кровать, в которой лежал отец.

Десять дней находился Степан между жизнью и смертью.

Врачи спасли ему жизнь.

Так родился Василько.

Для чего человек живет на свете?

Тихий осенний вечер. Заходит солнце. В синем небе — клин журавлей. Наша бабушка сидит на скамейке возле забора, смотрит на закат солнца. Я спрашиваю:

— Бабушка, скажите, для чего человек живет на свете?

Бабушка усмехается и говорит:

— Чтобы жить вечно.

Я не могу понять: как это — жить вечно?

Бабушка говорит:

— Пошли в сад.

Мы идем в сад. Там отцветают чернобривцы. Бабушка собра­ла пучок сухих семян этих цветов и завязала в узелок.

— Подожди до весны, — сказала она и положила узелок с се­менами чернобривцев в сухой уголок.

Пришла весна. Мы посеяли семена на грядке. Взошли малень­кие растения, поднялись, зацвели. Какие красивые цветы черно­бривцы! Сейчас они красивее, чем были тогда, осенью.

— Вот и человек живет для того, чтобы вечно жила его кра­сота, — сказала бабушка. — Родители живут, чтобы воспитывать детей. А дети, становясь взрослыми людьми, растят своих детей, чтобы вечно жил человеческий род.

— А для чего живет человеческий род? — снова спрашиваю я.

— Для счастья.

Бессмертник

Одиннадцатилетний Витя никогда не видел отца. Ему было три месяца, когда его отец, летчик-истребитель, погиб в воздушном бою над Берлином в один из последних дней войны.

На столе, где вечерами работают мама и Витя, стоит портрет отца. Каждый год в день смерти отца мама ставит рядом с портретом цветы бессмертника. В другие дни рядом с портретом стоит ваза с алым цветком розы.

Несколько недель назад к ним по вечерам стал приходить инженер Иван Васильевич. Он работает на одном заводе с мамой.

Витя понимал, что мама выйдет за Ивана Васильевича замуж. Ему было очень больно: забудет мать об отце...

В тот день, когда мама сказала, что Иван Васильевич вечером будет просить ее руки, Витя думал только об отце. Мальчику ду­малось: вот приду сегодня из школы, а мама и портрет поставит куда-нибудь в другое место.

---

Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 122; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!