БОРЬБА ЗА КИЕВ, ЛЕНИНГРАД И МОСКВУ 16 страница
После того как Сталин по просьбе Рузвельта рассказал о положении на советско-германском фронте, они перешли к обсуждению проблем ряда других стран, обнаружив при этом сходство взглядов по многим вопросам. У них оказалось немало общего в оценке положения Франции. Сталин и Рузвельт выразили незаинтересованность в сохранении французской колониальной администрации в Сирии, Ливане и Индокитае. Сталин заметил, что «он не представляет себе, чтобы союзники проливали кровь за освобождение Индокитая и чтобы потом Франция получила Индокитай для восстановления там колониального режима». Рузвельт заявил Сталину, что Черчилль не разделяет его взглядов по ликвидации колониального режима самоуправлением угнетенных народов. Оба участника беседы поиронизировали относительно того, что для Черчилля Индия — это больное место, а поэтому лучше не касаться этой страны на конференции».
По воспоминаниям А. Гарримана, Ф.Д. Рузвельт неожиданно занял более радикальную позицию по сравнению со Сталиным, рассуждая об
337
Индии. Он сказал, что «лучшим решением для Индии стала бы реформа снизу по советскому образцу». На это Сталин ответил, что «реформа снизу означала бы революцию». В то же время он заметил, что «Индия является сложным обществом, в котором существуют различные уровни культур и отсутствие взаимоотношений между кастами». Комментируя этот обмен мнениями, А. Гарриман писал: «Мне показалось, что Сталин проявил гораздо большую глубину в обсуждении Индии, чем Рузвельт. Мне было интересно, что Сталин осознавал сложности индийского общества. Беседуя с ним, меня снова и снова поражал объем его знаний относительно культур других стран. Для меня это было особенно удивительным, учитывая, что он очень мало путешествовал».
|
|
|
Содержание этой встречи, как и подобных ей, требовало внимательного анализа. В. Бережков вспоминал, что «в обязанность переводчика входило также составление официального протокола. Его надо было продиктовать стенографистке, а затем составить проект краткой телеграммы. Эту телеграмму Сталин лично просматривал и корректировал. Если переговоры происходили в Москве, то телеграмма направлялась шифром советским послам в Лондоне и Вашингтоне. В данном же случае такая информационная телеграмма посылалась также в Москву оставшимся там членам Политбюро». «Бывало и так, что его не устраивал мой вариант, — писал Бережков. — Это его раздражало. Правда, груб он не был, а просто укорял: «Вы тут сидели, переводили, все слышали, а ничего не поняли. Разве это важно, что вы тут написали? Главное в другом...» Он, однако, понимал, что я старался, но не сумел. И не было смысла отсылать меня с простым напутствием: «Переделайте». Он говорил: «Берите блокнот и записывайте...» — и диктовал по пунктам то, что считал важным».
|
|
|
28 ноября 1943 года, через несколько минут после завершения встречи Сталина и Рузвельта, в 16 часов открылась Тегеранская конференция — первая из трех исторических встреч Большой Тройки, решения которых определили основы послевоенного мира и границы в Европе почти на полвека вплоть до крушения СССР и социализма на востоке Европы в 1990— 1991 годы. В своих первых выступлениях на конференции каждый из руководителей высоко оценил сам факт ее созыва и тех возможностей, которые открываются перед ее участниками. Черчилль сказал, что конференция Большой Тройки представляет собой «величайшую концентрацию мировых сил, которая когда-либо была в истории человечества.. Я молюсь за то, чтобы мы были достойны замечательной возможности, данной нам Богом, — возможности служить человечеству». Схожую мысль выразил и . Сталин: «Я думаю, что история нас балует. Она дала нам в руки очень большие силы и очень большие возможности. Я надеюсь, что мы примем все меры к тому, чтобы на этом совещании в должной мере, в рамках сотрудничества, использовать ту силу и власть, которые нам вручили наши народы».
|
|
|
338
Обменявшись информацией о текущем положении дел на фронтах войны (при этом Сталин рассказал о контрударах, нанесенных немцами на Украине во второй половине ноября в районе Житомира и Коростеня), участники конференции перешли к обсуждению возможности открытия второго фронта. Задав несколько вопросов относительно операций, запланированных союзниками в 1944 году (взятие Рима, десант на побережье Адриатического моря, десанты на греческие острова при возможном участии Турции, десант в Южной Франции и операция «Оверлорд», как теперь стал называться десант в Северной Франции), Сталин выступил против распыления усилий союзных армий. Он заявил: «По-моему, было бы лучше, чтобы за базу операций в 1944 году была взята операция «Оверлорд». Если бы одновременно с этой операцией был предпринят десант в Южной Франции, то обе группы войск могли бы соединиться во Франции... Я лично бы пошел бы на такую крайность. Я перешел бы к обороне в Италии, отказавшись от захвата Рима, и начал бы операцию в Южной Франции, оттянув бы силы немцев из Северной Франции».
Когда Черчилль стал говорить о необходимости провести операции на Балканах, Сталин вновь подчеркнул, что «основным и решающим вопросом мы считаем операцию «Оверлорд». Его поддержал Рузвельт, заметивший, что проведение операций в Средиземном море задержит операцию «Оверлорд», а потому «эти планы должны быть разработаны так, чтобы операции... не нанесли ущерба «Оверлорду». Сталин настаивал на том, чтобы операцию «Оверлорд» провести «в пределах мая, скажем, 10—15— 20 мая». Поскольку Черчилль отказался дать такие обязательства, Сталин сказал: «Если осуществить «Оверлорд» в августе, как об этом говорил Черчилль вчера, то из-за неблагоприятной погоды в этот период из этой операции ничего не выйдет. Апрель и май являются наиболее подходящими месяцами для «Оверлорда».
|
|
|
Настойчивость Сталина возымела свое действие. 30 ноября Рузвельт начал заседание конференции с того, что сообщил: «Сегодня объединенные штабы с участием Черчилля и Рузвельта приняли следующее предложение: Операция «Оверлорд» намечается на май 1944 года и будет проведена при поддержке десанта в Южной Франции». Подчинившись настойчивым требованиям Сталина, Черчилль пообещал, что через две недели будет назначен командующий операцией «Оверлорд».
Помимо военных операций, участники Тегеранской конференции обсудили и некоторые важнейшие вопросы послевоенного мира, и прежде всего о западной границе СССР, «польский вопрос» и будущее Германии, что было во многом связано друг с другом, поскольку затрагивало безопасность нашей страны. Взаимосвязь трех проблем наглядно выразил Черчилль, взяв три спички для обозначения СССР, Польши и Германии. «Все эти спички должны быть передвинуты на запад, чтобы разрешить одну из главных задач, стоящих перед союзниками, —обеспечение западных гра
339
ниц Советского Союза», —заявил Черчилль. Признав обоснованной озабоченность СССР безопасностью своих границ, Черчилль внес предложение: «В принципе было принято, что очаг польского государства и народа должен быть расположен между так называемой линией Керзона и линией реки Одер, с включением в состав Польши Восточной Пруссии и Оппельнской провинции. Но окончательное проведение границы требует тщательного изучения и возможного расселения населения в некоторых пунктах».
Сталин твердо настаивал на признании границы, установленной после сентября 1939 года: «Речь идет о том, что украинские земли должны отойти к Украине, а белорусские — к Белоруссии, то есть между ними и Польшей должна существовать граница 1939 года, установленная Советской Конституцией». Кроме того, Сталин повторил требование, которое впервые высказал А. Идену в декабре 1941 года: «Русские не имеют незамерзающих портов на Балтийском море. Поэтому русским нужны были бы незамерзающие порты Кенигсберг и Мемель и соответствующая часть территории Восточной Пруссии. Тем более что исторически — это исконные славянские земли. Если англичане согласны на передачу нам указанной территории, то мы будем согласны с формулой, предложенной Черчиллем». Не решившись возражать Сталину, Черчилль ответил: «Это очень интересное предложение, которое я обязательно изучу». Если в 1941 и 1942 годы англичане отказывались даже рассматривать вопросы о признании западной границы СССР 1940 года и передаче нашей стране Кенигсберга, то после Сталинграда и Курска ситуация изменилась.
Однако безопасность западных рубежей СССР не сводилась к переносу границ. Мир на границах СССР во многом зависел от отношений с ее западными соседями — Польшей, территория которой на протяжении нескольких столетий служила плацдармом для нападения на Россию, и Германией, которая в первой половине XX века дважды нападала на нашу страну. Война с Германией покончила с позицией непризнания Советским Союзом эмигрантского правительства Польши. 30 июля 1941 года посол СССР в Великобритании Майский подписал с премьер-министром эмигрантского правительства Сикорским соглашение, в котором «советско-германские договоры 1939 года касательно территориальных перемен в Польше» были признаны «утратившими силу». Правительства двух стран восстанавливали дипломатические отношения, объявляли себя союзниками в войне против Германии, и соглашение предусматривало создание польской армии на территории СССР.
14 ноября 1941 года Сталин принял в Кремле посла Польши Кота, 3— 4 декабря 1941 года участвовал в пере говорах с прибывшей в Москву делегацией правительства Польши во главе с премьер-министром В. Сикорским, а 4 декабря подписал вместе с Сикорским декларацию двух правительств о дружбе и взаимопомощи. Хотя это были напряженные дни под
340
готовки контрнаступления Красной Армии под Москвой, Сталин уделил большое внимание польской делегации. Он произнес речь, в которой призвал раз и навсегда положить конец истории войн между Россией и Польшей и объединиться в войне против Германии. На встрече с польской делегацией Сталин тепло вспоминал былую солидарность революционеров окраинных районов России: достаточно ему было сказать польскому сапожнику, что он сам — сын сапожника и революционер, как ему была оказана помощь при переходе границы.
Однако вскоре отношения СССР с эмигрантским правительством стали ухудшаться. Хотя на советской территории из бывших пленных польских офицеров сформировалась польская армия во главе с генералом Андерсом, ее руководство отказывалось направить части этой армии на фронт. Сокращение продовольственного снабжения этой армии в апреле 1942 года привело к решению эвакуировать армию Андерса в Иран. Отношения с правительством Сикорского ухудшились до предела после того, как последнее выразило свое возмущение в связи с сообщениями германской печати об обнаружении немцами захоронений польских офицеров.
В качестве доказательства вины советских властей в расстреле 10 тысяч польских офицеров в Катынском лесу под Смоленском немецкая пропаганда ссылалась на показания ряда свидетелей и данные эксгумации трупов. Для обследования были привлечены эксперты из нейтральных стран. Утверждалось, что все офицеры были в зимнем обмундировании, а извлеченные из карманов одежды периодические издания относились, самое позднее, к концу апреля 1940 года. На этом основании было сделано заключение, что офицеров расстреляли в конце апреля 1940 года. После того как Смоленск был освобожден, на место захоронения прибыла советская комиссия по расследованию при участии иностранцев. Теперь свидетели, дававшие показания немцам, отказывались от своих слов, и появились новые свидетели, утверждавшие, что расстрелы совершили немцы. Эти свидетели подчеркивали, что в советское время в Катынском лесу не было лагеря польских военнопленных, а лишь после оккупации немцы стали свозить в созданный ими лагерь тех пленных поляков, которые до войны находились в трех лагерях в Смоленской области, а затем разбежались по лесам после отступления Красной Армии. В пользу последних свидетельств говорил характер расстрелов и захоронений, соответствовавший тем, что были обнаружены на оккупированной немцами территории.
Однако еще до освобождения Смоленска Красной Армией международные эксперты из направленной немцами в Катынь комиссии установили, что пули, которыми были расстреляны польские офицеры, были немецкой марки «Гезо», серия Д, калибр 7,65 мм. 8 мая 1943 года великий фальсификатор третьего рейха Йозеф Геббельс записал в своем дневнике: «К сожалению, в могилах Катыни были обнаружены немецкие боеприпасы. Вопрос о том, как это произошло, нуждается в выяснении». За
341
тем Геббельс, очевидно, стал придумывать версию, как объяснить присутствие немецких пуль, и записал: «Полагаю, это то, что мы продали в период наших дружеских отношений с Советской Россией или же советские люди сами побросали их в могилы». Однако понимая нелепость подобных объяснений, Геббельс сделал для себя неутешительный вывод из сообщений о находке немецких пуль в трупах польских офицеров: «Если это станет известно врагу, то от всей катынской истории придется отказаться».
Нелепость фашистской версии была очевидна. Нет никаких оснований полагать, что немецкие пули использовались Красной Армией. Еще нелепее предположить, что немецкие пули были сознательно использованы для расстрела польских офицеров с целью ввести в заблуждение мировую общественность. В этом случае надо предположить, что советские власти еще весной 1940 года заранее предвидели оккупацию Смоленска немцами и обнаружение ими захоронения. Кроме того, не было разумных объяснений того, почему советские власти решили уничтожить в апреле 1940 года 10 тысяч польских офицеров из лагерей в Смоленской области, но сохранили жизни десяткам тысяч таких же польских офицеров, находившихся в других лагерях СССР. Также очевидно, что все документальные свидетельства, доказывавшие, что польские офицеры были живы вплоть до германской оккупации Смоленска, были уничтожены немцами во время подготовки ими катынской провокации.
Исходя из клеветнического характера геббельсовской кампании, поддержанной польской эмиграцией, Сталин в своем письме У. Черчиллю от 21 апреля 1943 года осудил поведение правительства Сикорского. Сталин писал, что «нынешнее правительство Польши, скатившись на путь сговора с гитлеровским правительством, прекратило на деле союзные отношения с СССР и стало на позицию враждебных отношений к Советскому Союзу». Сталин предупредил Черчилля о том, что СССР собирается разорвать отношения с правительством Сикорского.
Уговоры Черчилля и Рузвельта повременить с этим решением не остановили Сталина, и отношения СССР с правительством Сикорского были прерваны 25 апреля 1943 года. В ноте Советского правительства утверждалось, что «враждебная кампания против Советского Союза предпринята польским правительством для того, чтобы путем использования гитлеровской клеветнической фальшивки произвести нажим на Советское правительство с целью вырвать у него территориальные уступки за счет интересов Советской Украины, Советской Белоруссии и Советской Литвы». Нет сомнения, что нежелание польского эмигрантского правительства согласиться с воссоединением западных областей Белоруссии и Украины с этими советскими республиками стало главным камнем преткновения в его отношениях с СССР.
«Польский вопрос» был поднят и на Тегеранской конференции, когда Рузвельт выразил надежду, что «Советское правительство сможет начать
342
переговоры и восстановить свои отношения с польским правительством». Однако Сталин дал понять, что о восстановлении таких отношений не может быть и речи. Он утверждал, что «агенты польского правительства, находящиеся в Польше, связаны с немцами. Они убивают партизан. Вы не можете себе представить, что они там делают». Он заявил: «Мы отделяем Польшу от эмигрантского правительства».
Это заявление Сталина не вызвало замечаний со стороны Черчилля и Рузвельта на заседании, но Рузвельт вновь вернулся к «польскому вопросу» в беседе со Сталиным наедине. Рузвельт откровенно сказал Сталину, что его озабоченность польскими проблемами, а также вопросами о статусе Прибалтики объясняются тем, что он, скорее всего, будет баллотироваться на пост президента в четвертый раз в ноябре 1944 года, а значительную часть избирателей, традиционно голосующих за Демократическую партию США, составляют американцы польского и прибалтийского происхождения. По этой причине Рузвельт сообщил Сталину, что, хотя он «лично согласен со Сталиным относительно передвижки польско-советской границы на запад... он не может публично поддержать такое соглашение в настоящее время». По воспоминаниям Гарримана, Сталин «с пониманием отнесся к позиции президента».
Заметив, что он должен учитывать и настроения избирателей литовского, латвийского и эстонского происхождения, Рузвельт спросил Сталина, нельзя ли сделать что-нибудь, чтобы народы Эстонии, Латвии и Литвы смогли выразить свое право на самоопределение. При этом Рузвельт выразил уверенность в том, что эти народы захотят быть в Советском Союзе, но он заявил, что должно быть «какое-то выражение воли народа».
На это Сталин ответил, что в прошлом Великобритания и США были союзниками царской России, в которой прибалтийские народы не имели какой-либо автономии, но тогда никто не ставил вопрос об общественном мнении. Сталин заверил Рузвельта в том, что население прибалтийских республик будет иметь много возможностей выразить свою волю в рамках советской конституции, но он отверг идею международного контроля над таким волеизъявлением. В ответ Рузвельт не высказал никаких возражений.
Объясняя «уступчивость» Рузвельта, Гарриман утверждал, что главным для Рузвельта было желание добиться поддержки Сталиным его предложений о создании новой всемирной организации — Организации Объединенных Наций. Задав Рузвельту много вопросов относительно ООН, Сталин в основном поддержал его предложение. Однако то обстоятельство, что без поддержки Сталина Рузвельт не мыслил создания новой всемирной организации, свидетельствовало о том, что в соотношении мировых сил произошли кардинальные изменения в пользу СССР.
При всей важности «Оверлорда» и других операций, проводившихся или запланированных западными союзниками, Черчилль и Рузвельт сознавали, что уже третий год войны ее главным фронтом является советско-гер
343
майский. Ярким свидетельством признания вклада СССР в общую борьбу явилась церемония передачи Черчиллем меча от имени английского короля Георга VI жителям Сталинграда. Приняв меч из рук Черчилля, Сталин вынул его из ножен и поцеловал. От имени сталинградцев, от имени всего советского народа Сталин поблагодарил союзников за признание героической борьбы советских людей.
Сталин реалистически оценивал положение СССР в мире и вел себя так, как подобало руководителю СССР в тот исторический момент. С одной стороны, он отдавал себе отчет в экономической слабости СССР, и эта мысль прозвучала в его тосте в честь президента США: «Самое главное в этой войне — это машины. Соединенные Штаты доказали, что они могут производить от 8000 до 10 000 самолетов в месяц. Россия может произвести, по меньшей мере, 3 000 самолетов в месяц. Англия производит от 3 000 до 3 500, главным образом бомбардировщиков. Поэтому Соединенные Штаты — это страна машин. Без использования этих машин, с помощью ленд-лиза, мы бы проиграли войну».
С другой стороны, Сталин ясно осознавал, что, одержав сокрушительные победы над прежде непобедимыми германскими армиями, Советский Союз продемонстрировал всему миру свою огромную мощь, и в результате первых лет Великой Отечественной войны в соотношении сил на мировой арене произошли важные сдвиги в пользу СССР. Если летом 1941 года правительства США и Великобритании видели в СССР и его лидере лишь временное препятствие на пути Германии и Гитлера к мировому господству, которое могло задержать глобальную катастрофу в лучшем случае на несколько месяцев, то теперь стало очевидным, что СССР в одиночку добился перелома в войне с Германией. Черчилль и Рузвельт понимали, что без СССР ни победа над Германией, ни победа над Японией были невозможны, а потому не могли не идти на уступки Сталину. Они согласились с перекройкой границ в пользу СССР. Отказываясь поддержать советскую позицию, они все же мирились с тем, что Сталин разрывал отношения с их польскими союзниками, из-за которых Англия и Франция вступили во Вторую мировую войну. Всего три года назад СССР был исключен из Лиги наций голосами западных стран, а теперь лидеры «западных демократий» искали у СССР поддержки в создании новой мировой организации, наделенной правом посылать международные части в любой регион планеты. Черчилль и Рузвельт заявили о необходимости расширить выходы СССР к теплым морям, пересмотрев конвенцию Монтре о проливах в Мраморном море и интернационализировав Кильский канал
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 156; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!