Тема: Re: Я все равно его задам.

Заметил, ты упустила смысл моего предыдущего сообщения. Ни один из твоих вопросов не относится к сексу, так что я не обязан на них отвечать.

- Джейк

 

Она направила еще более длинный ответ с кучей матерных слов, но кто-то постучал по моему плечу до того, как я смог на него ответить.

– Командир? – Он похлопал по моему плечу еще сильнее. – Сэр?

– Да? – Я оторвал взгляд от телефона и застонал, осознавая, что прямо сейчас нахожусь вообще-то в воздухе. Я сидел в чертовом симуляторе на тренировке пилотов. – Чего ты хочешь, Райан? Тебя ведь Райан зовут?

– Да, сэр. Я гм, мне нужно пару советов.

– Я слушаю.

– Мне стоит сделать объявление о предстоящей турбулентности или включить сигнал «пристегнуть ремни» будет достаточно?

– Ты ведь понимаешь, что это симулятор, верно? – Я взглянул на него, отмечая бисеринки пота на его красном лице. – За нашими спинами нет пассажиров. Там даже нет кабины. Здесь только ты и я в металлической коробке.

– Так... – Он вытер лоб. – Это означает «да» или «нет»?

– Просто пролети через чертову трубу. – Я взглянул на экран управления, убеждаясь, что он не сделал ничего лишнего, а затем откинулся назад и стал читать остаток письма Джиллиан.

Аэродинамичная труба начала бросать нас взад-вперед – первые признаки турбулентности, а затем толчки усилились. И вдруг трясти стало очень серьезно, а затем симулятор издал громкий скрежещущий и тошнотворный звук.

Окончательные результаты вспыхнули на экране.

«Тестовый полет 2102. Пункт назначения не достигнут. Полная катастрофа».

– Поздравляю, – сказал я. – Ты убил всех ста сорока двух пассажиров, четыре стюардессы, меня и себя. А еще умудрился приземлить наш самолет так глубоко в Тихом океане, что Национальное управление безопасности перевозок не найдет его обломков по крайней мере года три.

– Нет. – Он покачал головой. – Это ваша вина, сэр. Я просил у вас помощи.

– Ты спросил у меня, стоит ли делать объявление о поддельной турбулентности. – Я расстегнул свой ремень и взглянул на контроллеры, отмечая, что он отключил автопилот и полностью отошел от плана полета. – А должен ты был спросить о том, нормально ли то, что ты сменил настройки. Я бы ответил «нет».

Он покачал головой, выглядя так, словно вот-вот готов расплакаться.

– Я попал в сваливание на крыло. И не знал, что система позволит мне упасть так низко, особенно без вмешательства.

– Вмешательства?

– Реальная версия этого самолета оснащена электро-дистанционной системой, которая берет на себя управление, если самолет опускается ниже пятнадцати футов над уровнем моря?

– Ага. – Я встал. – А еще есть скрытый парашют, открывающийся автоматически и спасающий каждого пассажира на борту вот как раз в таких случаях. Я в шоке, что ты не нажал на эту кнопку.

– Подождите, постойте, – сказал он, когда я взялся за ручку на двери. – Я правда не был уверен, что делать, сэр.

– Ты вообще рассматривал вариант связи с диспетчерской? Спросить у них о возможности подняться выше?

– А я мог так сделать?

– Покойся с миром, Райан. – Я открыл люк и сразу же направился по лестнице стимулятора.

– Командир Уэстон? – Один из руководителей Элиты, выглядящий на лет десять моложе меня, вдруг появился прямо передо мной. – Командир Уэстон, вы уходите?

–  Как только вы уйдете с моего пути, да.

– Но почему? Ваш ученик только что разбил свой самолет посреди Атлантического океана.

– Нет, он разбил его в Тихом океане. А там намного глубже.

– Не в этом дело.

– Для спасателей было бы дело, не считаете?

– А вы не считаете, что должны прямо сейчас дать ему наставления или прочитать лекцию? Возможно, если бы вы дали ему указания, это больше не повторилось бы?

– Я считаю, что страха смерти будет достаточно.

– Знаете... – Он вздохнул, скрещивая руки на груди. – Если бы не знак почета в вашем деле, я бы уволил вас еще несколько недель назад, когда вы якобы сказали целой группе пассажиров «Убирайтесь, на хуй, с моего самолета», когда посчитали, что они слишком долго сходят с борта. 

– Это случилось не якобы. Об этом даже есть видео на YouTube.

Он закатил глаза.

– Мы тратим много денег на программу новых слияний, и лично я был бы счастлив, если бы каждый пилот попытался сделать свой положительный вклад. Разве не поэтому вы летаете, мистер Уэстон? Не потому ли вы здесь?

– Я здесь ради зарплаты.

– Я сдаюсь. Я. Сдаюсь. – Он застонал, поднимая вверх руки и притворяясь, что сдается. – К слову, о вашей зарплате. До того, как уйдете, мне нужно, чтобы вы, наконец-то, подписали вот это. Сигнатуре выплачивали зарплату на две недели раньше нас, и предполагаю, вы хотите, чтобы вам платили в эти же сроки. – Он вытянул сложенный лист бумаги из нагрудного кармана и передал мне ручку.

Я развернул бумагу, быстро прочитал напечатанные слова и передал лист обратно.

– Это не та зарплата, что я просил. И даже не часть той суммы.

– Ясен хрен. – Он насмехался. – Размер зарплаты нового командира составляет от семидесяти до девяноста тысяч в год. Максимальная зарплата командира в компании находится в диапазоне от ста двадцати до ста сорока тысяч после выслуги командиром в течение многих лет.

– Это кажется очень прискорбной проблемой остальных пилотов компании. А еще намекает на то, что вы никогда не удовлетворите мой запрос. Вы просто допускаете то, что сказал бы отдел кадров.

– Нет необходимости допускать, я точно знаю, что они скажут. – Он сделал шаг назад. – И знаю, что они высмеют меня и отвергнут подобное прошение. Четыреста пятьдесят тысяч долларов в год за полеты на коммерческих самолетах?

– Обязательно сообщите им, что это мой минимум.

– Вы больше не работаете в Сигнатуре, Уэстон. Не летаете для спортивных команд, знаменитостей или мелких мировых лидеров. Конечно, вы можете это понять, и, конечно, видите, что ваш запрос смехотворен.

Я не отступил. Я не летал за меньшие деньги на протяжении последних шести лет и не собирался начитать сейчас. И даже не собирался размышлять об этом.

– Мне также нужны выходные в третьи субботу и воскресенье каждого месяца. Это обещали мне еще до того, как я подписал документы.

– Ладно. Сколько кокса вы снюхали, Уэстон? А то я подумываю взять у вас прямо сейчас мочу на анализы.

– Четыреста пятьдесят тысяч. И выходные в каждый третий уикенд. И я не употребляю кокаин, балуюсь только кисками.

– Если я пойду к ним с этим, – сказал он, наконец-то осознавая, что я не шучу. – И они скажут мне передать вам, чтобы вы пошли к черту, что, по-вашему, мне нужно ответить?

– До этого не дойдет. – Я начал уходить. – Поверьте мне.

– На вашем месте, я бы не рассчитывал на это.

– А на вашем месте, я бы не сомневался в этом.

 

Джиллиан

 

~БЛОГ~

Настоящее...

 

Я набираю этот пост, пока просиживаю пересадку в дождливом Далласе, ожидая рейс в Париж.

Моя жизнь сейчас представляет собой череду городов и стран, сливающихся в один бесконечный день. Я засыпаю в Сан-Франциско и просыпаюсь через несколько часов на Гавайях. Заказываю чашку кофе в Мадриде и покупаю блинчики в Париже на обед. Вижу дождь в сером будничном Сиэтле и ловлю яркий кровавый закат в Фениксе.

А где-то между всеми этими путешествиями – в закрытых на ремонт уборных, парковках и номерах отелей на пару часов, я нарушаю первое правило своей авиакомпании – занимаюсь сексом с гребаным пилотом.

Я отдаю ему всю себя до последнего кусочка, позволяю сексу с ним проникнуть мне под кожу, вызывая жжение, слушаю его слова шепотом мне на ушко, и моя киска становится от них влажной, пока парень толкается в меня сзади. А затем я позволяю ему уйти.

Или по крайней мере, пытаюсь позволить...

Думаю, он начинает мне нравиться, и когда я говорю «он», то произношу это нерешительно. Я даже не знаю, кто, черт побери, он такой, потому что он так неистово отбивается от каждого поставленного мной вопроса и дает лишь один ответ.

А еще он исчезает каждые три недели, никогда не отвечает на телефон в моем присутствии, и по какой-то странной причине, я не могу отделаться от чувства, что он скрывает от меня что-то.

(Я немного забыла, каково писать в этом брошенном блоге. Немного.) Спишемся позже, **Тейлор Дж.**

2 комментария:

КейТРОЛЛЬ: С возвращением. Снова.

КейТРОЛЛЬ: А теперь, пожалуйста, уйди снова и найди вдохновение, чтобы писать о чем-то, кроме твоей сексуальной жизни. Никого не волнует, с кем ты трахаешься (тем более учитывая то, что твои чувства безответны, и ты нарушаешь правила), и как твой единственный читатель, я заслуживаю лучшего чтива, чем твои порно-истории. #спасибо #будьлучше

 

Выход на посадку В16

Джиллиан

Атланта (ATL)—> Денвер (DEN)—> Нью-Йорк (JFK)

 

Это последнее приглашение на посадку на рейс Элита Эирвейс 1297, следующего в Сан-Франциско. – Раздался голос через колонки уборной аэропорта Харстфилд-Атланта. – Если вы зарегистрированы на этот рейс, просьба подойти к выходу на посадку Е13. Также...

Остальные слова вышли приглушенными, так как Джейк сжал мои бедра, перемещая меня вверх-вниз на своем члене. Мои пальцы впивались в его кожу, его губы накрывали мои, и как множество раз до этого, мы боролись за контроль, пока наши тела наконец-то не сдались.

На секунду прикрыв глаза, я рухнула в его объятия, ощущая, как Джейк нежно поцеловал меня в губы, пока я пыталась перевести дыхание. Мне не хотелось признавать этого, но мы становились безрассудными. Чрезмерно безрассудными.

Всякий раз, когда оказывались в одном городе, мы обязательно встречались. В одном отеле – обязательно встречались. И не дай бог, если мы оказывались в одном аэропорту больше, чем за тридцать минут до взлета.

Мое тело теперь страстно желало его прикосновений, рот скучал по его языку, а киска пульсировала по ночам от потребности в его члене. Секс с ним становился дикой зависимость, и я не желала от нее избавляться.

Даже сейчас, зная, что мы не увидимся снова до воскресенья, когда наши пути пересекутся в Далласе, я чувствовала то, чего не ощущала в течение длительного времени, – тоску, подлинную тоску.

– Джиллиан? – Джейк вдруг опустил на меня взгляд, его пальцы все еще прижимались к моей коже на бедрах, а член был похоронен глубоко внутри меня. – Я уже могу опустить тебя на ноги? – Кивнула, и он медленно вышел из меня, помогая встать на пол.

Передал мне мою юбку, а я ему его галстук. Я надела пиджак и заметила новые, серебряно-черные часы Audemars Piguet на его запястье. По моим подсчетам, это были восьмые.

Зная, что он, вероятно, собирается покинуть меня через несколько секунд, я подошла к зеркалу и быстро проверила свой макияж, а затем поправила пиджак. Достала несколько салфеток и попыталась отделаться от запаха секса и пота на своей коже, добавив немного духов, а затем, когда осознала, что он все еще здесь и смотрит на меня, развернулась к нему лицом.

– Ты знал, что в среднем, часы Audemars Piguet стоят порядка десяти тысяч долларов? – спросил я.

– Джиллиан... – Он прищурил глаза.

– Я просто озвучиваю случайный факт, который, думаю, тебе уже известен. – Я сделала шаг назад, и он подошел ко мне. – А хочешь узнать еще один случайный факт?

– Этот факт снова будет на грани нарушения наших правил? Он ведь не будет касаться секса?

– Время от времени ты должен будешь со мной говорить, Джейк, – сказала я. – Ты согласился дать мне это, так что тебе нужно начать отвечать на мои вопросы.

– У меня нет проблем в общении с тобой. – Он прижал меня к раковине. – И я отвечу на все твои вопросы, если только у них есть разумное основание.

– И... – Я ненавидела то, как близко он был ко мне, как резко развернул меня, как я почти забыла о том, что собиралась сказать. – Тебя бы не убило, попытайся ты вести себя цивилизованно, задай ты мне несколько вопросов о том о сём. К слову, думаю, ты никогда у меня ни о чем не спрашивал.

– Я задал тебе кучу вопросов. – Он встретился со мной взглядом, и его глаза были полны жара и тьмы. – Я спрашиваю у тебя, хочешь ли, чтобы я трахнул тебя у раковины или у стены. Я спрашиваю, не могла бы ты прекратить кричать, когда ставлю тебя раком, спрашиваю, в порядке ли ты, когда мы закончили, и могу ли я вынуть из тебя свой член... Это более, чем цивилизовано.

Он сделал шаг назад и схватил ручку своего чемодана, а затем направился к двери.

– Увидимся в Далласе в воскресенье. С5.

***

Через полторы недели...

 

Я продинамила его в Далласе. Затем проигнорировала в Атланте. Не отвечала на его письма, когда он спрашивал, почему я не пришла в оговоренное место, и сейчас, сидя одна в номере отеля Денвера, я сожалела, что не воспользовалась преимуществом для снятия стресса.

Моя мама и сестры снова вернулись в строй, звонили мне каждый час, посылали раздражающие напоминания о дурацком предложении, которое меня не волновало, а мисс Коннорс только что написала мне во второй раз. Что я сделала не так? Мой блеск для губ был «недостаточно красным» и выглядел, «словно кто-то его буквально сцеловал».

Нажимая кнопку «отклонить» на десятый звонок матери, я заметила, что она и Брайан прислали мне несколько сообщений.

 

Мама: Бен звонил мне несколько недель назад и сказал, что ты его бросила...

Мама: Джиллиан, нам нужно об этом поговорить. Не ты ли говорила, что его отец представляет собой влиятельную персону, с которой считаются на Уолл-стрит? Мы обе знаем, что кое-кому (вернее тебе) нужно удачно выйти замуж...

Брайан: Привет, Джилл-долл. Быстрый вопросик... Родители Саманты напоминают мне о праздновании, так что ответь мне предельно честно... Твоя квартира достаточно адекватна, чтобы в ней могла остановиться наша семья? Я не могу позволить, чтобы наша семья жила в не самых лучших условиях.

Брайан: О, и мама сказала, ты бросила Бена? Неудачный ход, Джиллиан. Неудачный.

 

С болью и досадой, я тут же набрала Мередит, нуждаясь в том, чтобы хоть кому-то излить душу, но она не ответила. Я набрала ее еще пару раз, чтобы убедиться, и оба раза меня перевели на голосовую почту.

Я прокрутила список контактов, не ощущая, что могу так просто поделиться маленьким разговорим с какой-то из стюардесс, и она захочет меня выслушать, и в конце концов мой палец застыл над экраном, когда дошла до имени Джейка.

Не обдумывая дважды, я нажала «вызов». Раздался гудок. За ним второй, и до того как я могла прийти в себя и повесить трубку, он ответил.

– Привет, Джиллиан. – Глубокий, сексуальный звук его голоса застал меня врасплох. – Эй? Джиллиан?

– Да?

– Думаю, именно ты мне звонишь. – В его голосе слышалась улыбка. – Возможно, я могу тебе с чем-то помочь?

– У меня плохой день, и правда нужен кто-то, с кем можно поговорить.

Молчание.

– Не волнуйся, ты не самая моя последняя надежда, и технически ты не должен вообще отвечать, – сказала я. – Мне просто нужно сбросить пару камней души, а затем я положу трубку. Ты еще здесь?

– А не стоило бы.

Я приняла это за «да».

– Ну, во-первых... – я поправила подушку и легла на спину. – Мне жаль, что продинамила тебя в Далласе.

Он засмеялся.

– Уверен, это не одна из тех вещей, которые давят тебе на грудь, Джиллиан. – По звуку казалось, что он тоже в постели. – И знаешь, я был бы более склонен поверить, что ты сожалеешь, если бы ты не продолжала и дальше присылать мне сообщения с текстом «Идите на хрен, ты и твое нежелание общаться» каждые пару дней с тех пор.

Я улыбнулась и подавила смешок.

– У меня рейс через шесть часов, – сказал он. – Поспеши и выложи все свои ненужные никому слова, чтобы я мог положить трубку и мирно уснуть.

– Ладно... Постой. Могу я сперва спросить тебя о чем-то незначительном?

–Нет.

– Кто из твоей семьи...? – спросила я.

– Уверен, что слово «нет» имеет довольно четкое определение...

– Кто из твоей семьи или близких тебе людей был учителем английского?

Несколько секунд он молчал.

– Что натолкнуло тебя на этот вопрос?

– То, как ты разговариваешь, твоя одержимость грамматикой в простых письмах и сообщениях. Не говоря уже о том, что ты явно любишь определения. Я хотела спросить тебя насчет среды, но...

– Ты продинамила меня, – перебил он, показавшись слегка расстроенным, но затем его тон сменился. – Моя мать.

– Вы близки?

– Я кладу трубку через десять минут, Джиллиан. Говори то, что хочешь рассказать о своем дне.

– Верно... – Я выдохнула. – Я ненавижу свою семью. Каждого ее члена. Меня буквально передергивает, когда они звонят мне, и мне жаль, что не родилась кем-то другим, кем-то с подобием души. – Я услышала тихий звук разговоров из телевизора на заднем фоне и продолжила. – Они звонят мне, только когда хотят почувствовать себя лучше, когда хотят напомнить мне, что я могла бы сделать что-то большее в жизни. И я ненавижу то, что провела несколько первых лет в Нью-Йорке, пытаясь сделать что-то, чтобы впечатлить их, тогда как все закончилось таким же разочарованием, которое они мне и пророчили с самого начала... – На этом я остановилась, вспоминая все свои полные надежды посты в блоге несколько лет назад, и то, как они резко и не без причины прекратились.

– Теперь ты закончила? – спросил Джейк.

– Да. Теперь можешь положить трубку. Я вообще-то чувствую себя немного лучше. Спасибо, что выслушал.

– Пожалуйста, – сказал он. – Хотя я не собираюсь класть трубку.

– Дашь мне несколько советов?

– Тебе не нужны советы, – сказал он. – Думаю, тебе и так хорошо известно, что некоторые семьи просто ядовиты, и ты ничего с этим не можешь поделать. Хотя, думаю, ты была немного чересчур драматична и ненавидишь их не по-настоящему. Думаю, ты даже не представляешь, что может означать настоящая ненависть.

– Ты понял все это из этого рассказа? Хочешь, расскажу тебе еще один?

– Нет... – Его голос перешел на предупреждающий шепот. – Я бы лучше услышал историю о том, почему ты не явилась трахаться со мной, почему думаешь, что я стану продолжать все это дерьмо.

– Я злилась на тебя... Пыталась преподать тебе урок.

– Это был урок на тему, как разозлить меня до чертиков? Или как оставить мой член твердым и ожидающим твоей киски, которую он так и не получил?

– Нет... – Я почувствовала, как покраснели мои щеки. – Я просто злилась на тебя.

– Тогда тебе следовало «просто» показать это. – Его голос стал низким. – Я ждал тебя в течение часа, потому что думал, ты играешь в игры, как раньше. Я с нетерпением ждал, когда зарою лицо в твою киску, попробую на вкус твой клитор, проведу по нему языком.

Я молчала, но мои пальцы стали порхать по линии влажных трусиков.

– Ты не можешь решать ни с того ни с сего нарушить наши правила, когда тебе вздумалось... Особенно, не тогда, когда это касается моего обладания твоим телом.

– Ты так говоришь, словно я тебе правда нравлюсь.

– Мне правда нравится твоя киска, – ответил он. – Хотя оглядываясь назад и понимая то, что твой ротик никогда не работал над мои членом, думаю, возможно, это стоит изменить в будущем.

Я прикусила губу, услышав его тяжелое дыхание на том конце линии, когда его голос стал еще злее.

– Ты не собираешься ничего сказать насчет того, что подосрала мне все выходные вторую неделю подряд? – спросил он. – Или теперь мне нужно подождать еще одну неделю?

– Я не хочу снова тебя динамить...

– Знаю, – сказал он. – Потому при встрече хочу убедиться, что данная мысль больше никогда не придет тебе в голову. Меня не волнует, насколько мокрая твоя киска, или как громко ты кричишь, умоляя меня, позволить тебе кончить, потому что я не окажу тебе милости и не отступлю, как поступал обычно.

– Джейк, я сказала, что...

– Меня не ебет, что ты там сказала. – Он стал говорить медленно: – Меня не волнует, как ты сходишь с ума со мной. Ты можешь скакать на моем члене, пока не лишишься разума, а я могу кружить языком по твоей киске, пока ты не сможешь больше думать.

– Джейк...

– Увидимся в Антлане в следующий вторник, ясно?

– Ясно... – Мой клитор разбух под пальцами.

– Хорошо. Рад, что мы смогли поговорить.

Я кивнула, словно он мог меня видеть.

– О, и Джиллиан?

– Да?

– Это считается полуночным звонком.

– Ладно. И?

– Не делай так больше.

 

Выход на посадку В17

ДЖЕЙК

Нью-Йорк (JFK)

Она не может следовать этим чертовым правилам...

– Ты здесь, Джейк? – спросила Джиллиан по телефону через полторы недели. – Ты все еще здесь?

– К сожалению.

– Тогда что я только что сказала?

Почему я все еще разговариваю по телефону с этой женщиной?

– Ты сказала, что твой брат, кажется, ведет себя словно невеста на выданье, а его девушка даже не знает, что он собирается сделать ей предложение. – Я выдержал паузу. – А затем ты сказала, что осознаешь, что сейчас уже девять часов вечера, и мы разговариваем уже больше часа, и тебе нужно позволить мне вернуться к своей жизни, в которой не существует ночных звонков.

Она засмеялась – типично заразным смехом.

– Думаю, тебе нравятся мои ночные звонки.

– Нет.

– Тогда прекрати брать трубку.

– Прекрати звонить мне по пять раз подряд.

Она снова засмеялась, а затем продолжила болтать, как ни в чем не бывало, словно не слышала мои слова о том, что мы и так уже висим на телефоне больше часа. Десятую ночь к ряду она решала, что «не звонить мне посреди ночи» означает все равно звонить, и как бы сильно я не хотел положить трубку, сказав ей, что не желаю слышать о ее жизни вне спальни, не мог этого сделать. Во-первых, из-за светлого звонкого звука ее голоса, даже несмотря на ее бормотания и слишком много вопросов, было в этом что-то успокаивающее для моих расшатанных нервов. Во-вторых, из-за того, что она была единственной женщиной, которая интриговала и бесила меня одновременно – единственной, кто мог буквально в одну секунду разозлить меня и рассмешить в следующую.

– Ну так вот, – сказала она, наконец заканчивая болтать. – Спасибо, что снова меня выслушал.

– Выбор был не велик.

– Ты можешь делать то же со мной, если это поможет тебе почувствовать себя лучше.

– Делать то же? Ты о чем?

– Ну, я бомбардировала тебя своей семейной драмой в течение последних нескольких дней...

– Последних десяти дней, – поправил я ее.

– Ладно-ладно. – Она снова засмеялась. – Последних десяти дней. Ты мог бы рассказать мне что-то о своей семье.

– У меня нет семьи.

– У всех есть семья, Джейк. Но знаешь, спорю, я могла бы на самом деле заполнить некоторые твои пробелы.

Я закатил глаза, но вместо того, чтобы завершить этот разговор, как должен был бы, позволил себе увлечься этой мыслью.

– Испытай меня.

– Ну, в ночь нашего знакомства ты сказал, что родом из Миссури, и к сожалению, вернулся в Нью-Йорк, так что... Готова поспорить, что твое «к сожалению» означает либо:

А) Твоя семья все еще живет в Нью-Йорке,

Б) Ты покинул свою семью в Миссури, и Нью-Йорк – единственное место, где они не станут тебя беспокоить, или же

В) Ты пытался восстановить утерянные отношения со своей Нью-Йоркской семьей, но все сложнее, чем ты ожидал. Так который из вариантов?

– Г) Ни один из выше перечисленных.

– Ну, стоило попытаться. –В ее голосе слышалась улыбка. – Могу я еще раз попытаться угадать?

– Можешь делать все, что пожелаешь. Но я собираюсь положить трубку.

– Постой, – сказала она. – У меня остался всего один вопрос.

– Вот только я сомневаюсь, что...

– Ты идешь сегодня на гала-ужин авиакомпании? Так как мой рейс отменили, я подумываю пойти туда со своей соседкой по квартире.

– Джиллиан... – Я вздохнул. - Это последний ночной телефонный звонок. На будущее? Потому что нам нужно с этим завязывать.

– Ага. – Она казалась обиженной. – Я не стану звонить тебе снова после сегодняшнего вечера, если это не касается секса.

– Большое спасибо.

– Но ты мог бы хотя бы ответить на мой вопрос напоследок, хотя...

– Я не уверен, пойду ли на гала-ужин, – наконец, сказал я. – Склоняюсь к «нет».

- Ну, если ты не пойдешь, хочешь, чтобы я потом тебе обо всем рассказала?

– Это еще один вопрос. Увидимся в Атланте в понедельник. – Я закончил звонок и откинулся назад – наполовину раздраженный, наполовину возбужденный. Я был не уверен, нравилось ли мне на самом деле то, что она нарушала правила, или нет.

Не желая думать об этом и дальше, я взглянул в зеркало заднего вида. Несмотря на то, что сказал Джиллиан, я уже был на гала-ужине, наблюдая за прибывающими гостями в их дизайнерских нарядах под легким дождем.

Я размышлял, не уехать ли прочь и не сделать ли вид, что этого мероприятия вообще не было, потому что я бы мог прожить и не видя обещанного поминания рейса 1872, не став свидетелем презентации нового самолета, но почему-то не мог вставить ключ в зажигание.

За следующий час я увидел еще больше гостей, наблюдая за тем, как они стекались в здание, пока дождь сильнее барабанил по лобовому стеклу моей машины. И когда очередной раскат грома раздался где-то на расстоянии, я вышел. Подошел ко входу и вручил свое приглашение охраннику, даже не пытаясь извиниться.

Внутри ангара все мерцало, величественные огромные люстры свисали с потолка с выступающими трубами, освещая пространство и ослепляя белым светом. Столы со скатертями слонового цвета окружали массивную сцену в центре комнаты, а ледяные скульптуры в форме самолетов были выстроены у дальней стены.

В противоположном конце комнаты на громадном экране транслировались черно-белые фото. Все они отображали различные моменты прошлого генерального директора компании: двадцатилетним парнем он стоял перед маленьким белым самолетом, мастеря его двигатель, затем в возрасте тридцати собирал воедино модели самолетов со своим сыном, а затем в районе пятидесяти сидел в зале заседаний, решая вопросы собственной авиакомпании.

Чтобы добавить эффект ностальгии, на экран также выводились некоторые лучшие заголовки Элиты, и моя кровь закипала, словно я читал их все впервые. Я все еще мог отлично помнить, где был, когда каждая история впервые появилась в газетах. Это все походило на хронологию уродливой жизни нашей семьи в течение многих лет, в которой черные чернила на фотографиях напоминали хлебные крошки по всему нашему долгому пути.

И быть может потому, увидев финальный заголовок «Натаниэль С. Пирсон, генеральный директор Элит Эйрвейс, благодаря «семейным ценностям» которого авиакомпания достигла потрясающего успеха», я почувствовал тоже самое, что и однажды в семнадцатилетнем возрасте. Когда наконец-то осознал, что любимый лидер этой компании, мой отец, был гребаным мошенником.

Толпа встала на ноги и громко зааплодировала – некоторые звенели столовыми приборами, ударяя ними о бокалы шампанского. Когда аплодисменты достигли оглушающего уровня, мой отец вышел на сцену, улыбаясь своему стаду овец.

Я не хлопнул ни разу.

– Дамы и господа. – Его глубокий, отвратительный голос успокоил шум в помещении. – Я бы лично хотел поблагодарить всех вас за то, что присоединились к нам сегодня. Прежде чем мы представим дизайн наших новых самолетов, мне хотелось бы позволить вам узнать, насколько я горд, что наша семья выросла до тридцати восьми тысяч сотрудников, работающих в более чем трехстах направлениях!

Еще больше оваций.

– И лишь об одном я сегодня сожалею, что моя первая жена, женщина, которая отдала свое сердце ради помощи мне в достижении этого, не может быть здесь сегодня. Ее последние слова ко мне были полны надежды и доверия, на основе которых я и построил эту авиакомпанию. Она сказала, что хочет, чтобы я продолжал мечтать, верить и строить самую великую авиакомпанию, которую только могу себе представить. Она и наш единственный сын, Эван, вдохновили меня продолжать развивать самые лучшие инноваций в авиастроении. И несколько лет спустя, трое из нас...

Ложь слетала с его уст так убедительно, что я почти поверил в то, что у него был один сын, что я на самом деле не стоял в этой же комнате. И если бы обработанные в фотошопе их с Эваном фото не весели по всему ангару, я бы, возможно, спросил, были ли мои воспоминания настоящими.

Не отрывая от него глаз, я глядел на его костюм за три тысячи долларов, гадая, сколько раз он репетировал эту речь, чтоб добиться столь неподдельного звучания. Запинался ли он на тошнотворных оборотах и словосочетаниях, просыпался ли среди ночи и, сам не осознавая того, бродил ли по округам, как это бывало со мной.

Пока он рассказывал о своем придуманном прошлом, настоящие воспоминания пронеслись внутри меня в виде маленького белого грузового самолета. И в этом воспоминании не он и Эван возились с мотором или летали над полями. Это был я. Только я. Эван всегда был далеко, сидел на заднем сидении грузовика или оставался дома, продолжая поглощать новые знания из учебников по математике.

– А теперь перейдем к главному событию вечера! – проревел отец в микрофон и указал в другой конец помещения. – Если вы все любезно обратите ваше внимание налево, то увидите наш новый 747-Самолет-мечты!

Я по-прежнему стоял и смотрел на него, тогда как все повернулись к самолету.

Услышал звук ликующей отбивки, общий «ах», а затем громкие, громовые аплодисменты, когда наконец показали самолет.

– Те из вас, кто сидит, не стесняйтесь покинуть свои места и подойти поближе, – сказал отец, прерывая аплодисменты. – Я обязательно закончу свое выступление до того, как мы все разойдемся, не переживайте.

Толпа засмеялась, и все сразу встали, чтобы подойти и взглянуть получше на самолет. Я бросил последний взгляд на отца и решил, что нужно уходить. Прямо сейчас.

Толкаясь среди гостей, я направился к выходу. Но когда уже был на полпути, то почувствовал, что кто-то сзади похлопал меня по спине.

Развернувшись, я оказался лицом к лицу со своей бывшей женой – человеком, которого ненавидел лишь немного меньше отца и брата.

– Привет, Джейк, – сказала она, подходя ближе. – Давно не виделись... Почему ты так смотришь на меня? Ты меня не помнишь?

– Изо всех сил пытался забыть. – Я взглянул на ее значок. – Ты перепутала бейджики или все еще играешь с людьми в свои ебаные игры?

– Нет. – Она выдавила улыбку и стала говорить тише. – Теперь я Саманта, Джейк. Саманта.

– Хрень какая-то. – Ее настоящее имя было Райли, Райли Картрайт, и она выглядела так, словно ее заморозили с нашей последней встречи. У нее по-прежнему были светлые, коротко остриженные волосы, которые отлично гармонировали с карими глазами, и весь ее вид так и кричал «не доверяй». Неважно, сколько раз я пытался рационально взглянуть на то, что она сделала, или пытался утихомирить свои эмоции насчет прошлого одним из наших приятных школьных воспоминаний, моя ненависть к ней никак не унималась.

– Как твои дела после всех этих лет? – спросила она.

– Ты имеешь в виду время до того, как рассказала всем в Миссури, что я жестоко с тобой обращаюсь или после этого? Или, быть может, ты говоришь о том годе, когда я застал тебя за сосанием...

– Ты не посмеешь закончить это предложение. – Она сжала челюсть. – Не смей... И ты обращался со мной жестоко, Джейк. Я была подвергнута душевной травме из-за недостатка заботы с твоей стороны, твоих постоянных полетов и неспособности дать мне то, в чем я нуждалась.

– Ты разозлилась на меня за то, что я подал на развод, и затем сказала полиции, что я раннее избивал тебя в лицо домкратом. Это физическая травма и долбанная ложь.

– Верно... – Она улыбнулась, как всегда наигранно. – Я думаю, прошло достаточно времени, чтобы ты успокоился и стал вести себя со мной мило, позволив нам отдалиться друг от друга.

– Ты почти что стоила мне чертовой карьеры, Райли, – сказал я. – Это сложно назвать отдалением друг от друга.

– Джейк...

– Ты даже заставила моего брата поверить в свою ложь... Я знаю, как тебе удалось это с моим отцом, но как ты сумела это провернуть с Эваном? Получил ли он тот же любезно предоставленный твоим горлом подарок?

– Джейк, клянусь богом...

– Джейк? – Мой отец вдруг стал между нами. – Джейк, это правда ты?

– Ты точно знаешь, что я, черт возьми.

Его глаза округлились, и он выдавил улыбку для назойливого фотографа, быстро сделавшего наш снимок.

Как только фотограф отошел, отец взглянул на меня и откашлялся.

– Хорошо выглядишь, сынок.

– Я думал, у тебя лишь один сын. Тот парень «Эван», что на всех фото.

– Да, ну... – Выражение печали исказило его лицо, но он сменил тему. – Я не мог поверить, когда отдел кадров сказал мне, что ты на самом деле подписал документы на перевод. Я горжусь и удивлен, что ты согласился работать на мою авиакомпанию.

– Не стоит. Ты продолжал покупать и инвестировать в каждую авиакомпанию, в какую бы я не переходил. Так что у меня не осталось особого выбора.

–Всегда есть выбор, Джейк.

– Уверен, твоя первая жена не согласилась бы.

Он беспокойно вздрогнул, а его улыбка слегка выцвела, пока вспышки камер продолжали щелкать вокруг нас. Я попытался взглянуть ему прямо в глаза, наконец увидеть то, что он за человек, но все, что смог разглядеть, – это бессердечного монстра, готового пожертвовать всем ради своих собственных мечтаний, и неважно какова цена.

– Что случилось с поминанием жертв рейса 1872? – спросил я. – В газетах говорилось, что ты наконец-то расскажешь правду.

– Там говорилось, что я сделаю заявление. И не было ни слова насчет правды.

– Итак, ты по-прежнему платишь им за то, чтобы они печатали твою ложь?

– Нет, я делаю заявления. –Он указал на ангар вокруг нас. – О новом самолете, например, если ты потрудишься взглянуть. Тем не менее я знал, что если упомянуть об этом в газетах, то ты придешь сегодня. Мне правда нужно с тобой поговорить. Срочно, Джейк. Срочно.

Я развернулся, собираясь уйти, но он схватил меня за локоть.

– Ты шел своим путем, избегая нас в течение многих лет, – сказал он. – И я купил Сигнатуре, чтобы попытаться положить этому конец. Я даже согласился на твою слишком завышенную зарплату. И более чем согласился, вообще-то. Я удвоил ее, чтобы ты мог понять, что я серьезен в своем желании начать все с начала. Разве не стоит попытаться? Ты хоть понимаешь, сколько это денег?

– Что такое миллион для мультимиллиардера?

– Значит, ты хочешь больше?

– Я не хочу от тебя ни хрена. И вскоре уволюсь.

– Это не правда. – Он взглянул мне в глаза. – Полеты значат для тебя слишком много, и ты подписал контракт. Даже если тебе удастся его разорвать, я просто куплю или инвестирую деньги в следующую компанию, что ты выберешь, потому что люблю тебя, Джейк. Я скучаю по тебе с тех пор, как ты покинул нас много лет назад.

– Видишь? – Райли улыбнулась мне. – Все, включая меня, все еще любят тебя, Джейк.

– Иди на хуй, Райли.

Она ахнула, делая вид, что на самом деле потрясена.

– Джейк. – Мой отец вздохнул. – Когда я сказал маленькую ложь о поминальной церемонии ради того, чтобы заманить тебя сюда, то не хотел, чтобы ты все превратно понял.

– А когда я сказал «позаботься о моей жене, пока я лечу по новым направлениям», то не имел в виду, что ты должен ее трахнуть.

Щеки Райли покраснели, и она фальшиво улыбнулась очередному фотографу.

– Джейк, послушай. – Мой отец пытался направить разговор в нужное русло, но я отказывался позволить этому случиться на сей раз.

– Ты еще даже не попытался за это извиниться.

– В очередной раз... – Он остановился, маша рукой кому-то в другом конце комнаты. – Это было всего лишь раз, и мы оба очень сожалеем. Из этого ничего не вышло, сейчас мы оба с другими людьми, и то событие было чистой случайностью.

– То есть, ее киска просто нечаянно свалилась на твой член?

– Нет, но если ты позволишь мне объяснить...

– Этому нет оправданий. – Я ненавидел то, что видел свои собственные голубые глаза в его, что если бы кто-то стал к нам достаточно близко, то тоже смог бы заметить данное сходство. – Но если ты правда заинтересован в объяснениях этого кому-то, кто желает выслушать, я бы на твоем месте написал в словарь Вебстера и сделал заявления насчет открытия нового термина, пока не стало слишком поздно. Уже существует термин «еб твою мать», но думаю, мир нуждается в том, чтобы узнать значение словосочетания «еб твоего отца».

Они оба сердито взглянули на меня.

– Больше нечего сказать? – спросил я.

– Ты знаешь не всю историю, Джейк, – прошипела Райли сквозь стиснутые зубы.

– Я знаю нужную мне главу. Сцену, в которой прихожу домой раньше времени и застаю тебя, сосущей его член в моей ванной. Если только ты не делала минет в виде дружеской услуги всем знакомым, я не уверен, что могу понять, каким образом все эти годы ошибался на сей счет.

– Тебя никогда не было дома, Джейк. – Райли почти вышла из себя. – Никогда не было рядом.

– Я был дома в тот день. – Я отступил назад.

– Джейк, пожалуйста, не уходи. – Мой отец казался искренним, но я не мог отделаться от ощущения, что он снова играет, проделывая свои волшебные фокусы. –Думаю, твоя мать...

– Не смей ее втягивать. Никогда. – Я почувствовал боль в груди. – И идите к черту. Вы оба. – Я отступил еще на шаг. – Но я говорил всерьез насчет термина для словаря Вебстера. Тебе следует поторопиться, прежде чем кто-то еще не займет это почетное место.

Я быстро направился к выходу, готовый пить всю ночь напролет. Что-то внутри говорило мне продолжать идти и не оглядываться, но я не сдержался. Я бросил взгляд на гладкий белый корпус, светло-синюю с кремовым эмблему на хвосте. И как раз когда собирался развернуться и продолжить идти в сторону выхода, мой взгляд уловил кое-что. Кое-что тревожное и совершенно бессердечное.

На правой стороне хвоста, достаточно высоко, чтобы все смогли увидеть, был изображен образ лица моей матери в светло-коричневом тоне. Годы ее жизни и несколько слов были написаны чуть ниже:

 

Я всегда буду помнить тебя, Ирен.

Люблю, Нейт.

Покойся с миром,

Сара Ирен Пирсон

1949-1999

 

– Такая жалость, не правда ли? – Пожилая женщина рядом со мной сказала тихим голосом. – Потерять жену в самом первом построенном им самолете... Уверена, это все еще опустошает его.

– Уверен, что это не так. – Я развернулся и осмотрел помещение в поисках отца, отыскав его взглядом по среди комнаты, когда он смеялся над чем-то. Я смотрел на него, пока ярость струилась по моим венам, ожидая, что наши взгляды встретятся.

Он позировал нескольким фотографам со своей новой очень молодой женой рядом и повернулся, встречаясь со мной глазами. Он выгнул бровь, словно был удивлен, что я еще здесь. А затем подмигнул мне, беззвучно говоря «достаточно хорошо?» за мгновение до того, как обратить свое внимание на кого-то другого. Я сжал руки в кулаки, в секунде от того, чтобы броситься и разбить ему челюсть.

Но до того, как это случилось, заметил Джиллиан в другом конце комнаты.

Она была одета в короткое изумрудно-зеленое платье, оставляющее мало места для воображения, и смеялась. Платье заканчивалось на уровне бедра, тесно обтягивая ее формы и демонстрируя идеальную грудь.

Я начал двигаться в ее сторону, но остановился, когда осознал, что она танцует с кем-то в темно-синем костюме. С кем-то, кто водил руками по ее спине и шептал ей что-то на ухо.

Смущенный, я наблюдал за ними еще несколько минут, полагая, что это просто ее друг или случайный танец с незнакомцем. Но, когда она откинула голову назад, смеясь, я увидел, с кем именно она танцевала, и кровь отлила от моего лица.

 

Выход на посадку В18

 

Джиллиан

Нью-Йорк (JFK)

 

– Ты делаешь мне больно... – Я нервно улыбалась, пока Эван Пирсон, сын генерального директора, наклонял меня очень низко назад и рассказывал еще одну неуместную шутку. Он держал меня чрезмерно крепко, и я надеялась, что Мередит вскоре увидит мое сообщение «Прошу, приди и спаси меня от этого мудака».

Я думала, что если просто рассмеюсь над несколькими его фразами, парень уйдет, но моя реакция, казалось, лишь еще сильнее его поощряла. Что хуже, он был в стельку пьян. Тем не менее всякий раз, как возле нас останавливался фотограф и просил сделать снимок, Эвану как-то удавалось выглядеть трезвым в течение трех секунд, что требовались для снимка. Затем он снова возвращался к домогательствам в мой адрес.

– Мы не встречались раньше, Джиллиан? – спросил он, наконец отпуская меня и читая надпись на моем бейджике.

– Нет, – ответила я. – Мы никогда не встречались.

– Уверена? Я никогда не забываю лица, и... – Он взглянул на мою грудь, улыбаясь. – Ты кажешься правда знакомой.

– Я брала интервью у тебя, твоего отца и твоей жены, но это было давно, когда я работала журналистом.

– О. – Он пожал плечами. – Возможно, в этом все и дело.

– Определенно. К слову об этом, как дела у твоей жены? – Я медленно вытянула свое запястье с его захвата. – Ее же зовут Шэрон, верно?

– Да. – Он засмеялся. – Она бросила меня, но тссс! Не публикуй это. Никто пока что не в курсе.

– Моя соседка уже заждалась меня. – Я начала отступать назад. – Мне нужно...

– Постой. – Он снова схватил мое запястье, на этот раз сильнее, его пальцы сильно прижались к моей коже. – Ты облила меня дерьмом во время того интервью, когда была журналисткой?

Я покачала головой. Я слишком хорошо помнила ту неловкую встречу. Весь день, когда проводила интервью с ним и его отцом, которые кормили меня ожидаемыми отрепетированными ответами насчет Элиты. После третьей попытки провести интервью они предоставили мне ответы, которые я и без них могла найти в Википедии, и превратили простой биографический очерк в абсолютный кошмар.

– Ты спрашивала у нас, как эта великолепная авиакомпания на самом деле была основана? – Он схватил бокал шампанского с подноса официанта, а затем поставил его обратно. – Ты спрашивала у нас, с чего все на самом деле началось, было ли это случайностью?

– При всем уважении, все уже знают ответ на данный вопрос. – Он был отражен даже в книгах по истории, словно вечная сказка Золушки.

– Нет. – Он покачал головой, его язык, очевидно, заплетался. – Все просто думают, что знают. Пойдем со мной домой, и я дам тебе эксклюзив... Ты должна будешь проглотить, и так как я чист, то никаких презервативов. – Он взглянул мне прямо в глаза, бросая на меня знакомый взгляд и тем самым напоминая кое-кого другого. – Я просто ненавижу подтверждать вранье, год за годом посещая эти вечеринки... Я очень устал. Очень старый и уставший...

Мне было немного любопытно, что именно он имеет виду под «подтверждать вранье», но спустя несколько минут Эван стал утверждать, что это он изобрел кофе-машины для Старбакс, так что мне стало ясно, в нем говорит алкоголь.

Я начала придумывать еще один повод убраться к чертям собачьим от него, но тут между нами встала блондинка и, взяв его за руку, что-то прошептала на ухо.

– Он здесь? – спросил у нее Эван, его глаза округлились. – Он правда пришел? – Женщина кивнула. –Где?

Она не ответила. Просто ушла.

Не говоря больше мне ни слова, Эван развернулся и последовал за ней через толпу.

Ощущая облегчение, я направилась в другую сторону ангара, отчаянно нуждаясь в некотором пространстве. Я проталкивалась через толпу гостей и прошла мимо забитых уборных. Заметив знак «Тихо, идет аукцион» над дверью, я вошла в комнату полную стеклянных витрин с зеркальными стенами.

Куратор немедленно передала мне синий лист с перечнем лотов и улыбнулась. Затем, словно она знала, что я здесь не для того, чтобы что-то покупать, женщина закатила глаза и прошептала:

– Вы пришли сюда, чтобы проверить свой макияж, верно?

Я покачала головой.

– Нет, я просто пытаюсь отыскать место, где нет такой давки.

– Конечно. – Она поджала губы и выхватила синий лист бумаги из моих рук. – Вы можете побыть в «месте, где нет давки» в дальнем конце комнаты в течение двадцати минут. Затем вам стоит уйти.

– Спасибо. – Я начала удаляться, глядя на свое отражение в стеклянной стене.

Несмотря на то, что у меня были мешки под глазами, Мередит сотворила чудо с моим мейк-апом.

Как только я сказала ей, что мой рейс перенесли, и сегодня проходит гала-ужин, она настояла на том, чтобы одеть меня с ног до головы.

Хотя я до сих пор не уверена, что откровенное зеленое платье, бронзовые блестящие тени для глаз и ярко-розовая помада были великолепной идеей.

Я достала из клатча блеск для губ и вдруг услышала звук разбивающегося о пол стекла.

– Какого черта? Вы не можете просто врываться сюда, сэр! – ахнула куратор. – Сэр, вы должны уйти. Сейчас же.

Моя голова резко поднялась, и я увидела красное лицо Джейка в отражении зеркала. Его взгляд встретился с моим.

– Какого хрена, по-твоему, ты творишь? – проревел он.

Я оглянулась на него, полностью смущенная. Несколько гостей, находящихся в комнате, направились к двери, шокировано что-то бормоча.

– Какого хрена, по-твоему, ты творишь, Джиллиан? – повторил он, на этот раз громче.

– Прости? – Я развернулась.

– Я произнес все четко. – Он сжал зубы и подошел ко мне. – Какого хрена ты разговаривала с Эваном Пирсом?

Качая головой, куратор взяла свои брошюры и покинула комнату, оставляя нас двоих наедине.

Я не была уверена, почему он так сердито смотрел на меня в данный момент, но моя кровь начала закипать от его грубого вторжения.

– Я поговорю с тобой, когда ты успокоишься, – сказала я. – Когда ты осознаешь, с кем разговариваешь.

– Я разговариваю с тобой, – прошипел он. – И я говорю об Эване Пирсоне, о том, с кем мне нужно, чтобы ты никогда не общалась. – Он подошел ближе, прижимая меня к стене. – Но так как ты уже это сделала, мне нужно, чтобы ты рассказала почему, твою ж мать, ты с ним разговаривала, и тебе стоит объяснить это прямо сейчас.

– Я не разговаривала с ним. Он подошел ко мне, когда я пришла сюда, и настоял на танце, а затем рассказывал тупые шутки.

– И ты ожидаешь, что я поверю в это дерьмо? – Он прищурил глаза.

– Меня не волнует, во что ты поверишь. – Я почувствовала, как краснею. – И я не обязана ничего тебе объяснять. Ты правда считаешь, что можешь указывать мне, с кем могу или не могу разговаривать?

– Когда это касается определенных людей, то да.

– Ну, мне неприятно разочаровывать тебя, Джейк, – сказала я, ощущая злость, что уже чувствовала чуть ранее. – Но ты не владеешь мной.

– Я в курсе. – Его лоб коснулся моего, и он проскользнул рукой мне под платье, между бедер, касаясь моей голой киски кончиками пальцев. – Но я уверен, что пока наша договоренность в силе, я обладаю этим.

Мое дыхание замедлилось, когда Джейк прижал большой палец к моему клитору, но я не отступила.

– Наша договоренность относится лишь к сексу с другими людьми, а не к общению с ними.

– Вот как? – Он убрал руку, оставляя мою киску пульсировать от желания. – То есть нам нужно добавить здравый пункт насчет прикосновений других людей к тебе и твоего смеха в ответ на данные прикосновения?

– Он – сын генерального директора, Джейк. Пресса следит за каждым его шагом. Что я должна была сделать?

– До или после того, как он попытался трахнуть тебя? – Он чуть ли не кричал. – Ты должна была сделать то, что так просто делаешь со мной, – уйти.

– Это твоя специализация, а не моя. – Я почувствовала внезапное желание дать ему пощечину. – Он был пьян, а я просто вела себя с ним мило.

– Ты можешь вести себя мило с кем угодно, кроме него. И с данного момента он больше не существует для тебя, так что не смей сказать ему более одного слова за раз.

– Когда я увижу его, собираясь покинуть данное мероприятие, то определенно скажу «до свидания». Я, может, даже добавлю «буду рада увидеться снова».

– Тогда считай, наше соглашение закончено.

– Потому что я разговаривала с Эваном Пирсоном? – Я была на грани потери самоконтроля. – Потому что ты видишь в нем некую угрозу?

– Потому что он мой чертов брат. – Он сказал это так громко, что только что вошедшая в галерею женщина остановилась как вкопанная на месте.

– Именно. – Он все еще пристально смотрел на меня. – Так что скажи мне прямо сейчас, Джиллиан, будет ли для тебя проблематично держаться, блядь, подальше от моего брата, пока ты трахаешься со мной?

– Нет. – Я смотрела ему прямо в глаза. – Потому что я не буду больше с тобой трахаться. Мне это не нужно. – Я оттолкнула его и прошла мимо, не заботясь о том, что только что вошедшей в комнату женщиной была мисс Коннорс.

 

Выход на посадку В19

ДЖЕЙК

Нью-Йорк (JFK)—>Лос-Анджелес (LAX)

 

Мерцающий белый фейерверк гала-ужина озарил небо, когда я выехал со стоянки. Мое артериальное давление росло с каждой секундой, и уверен, если я не успокоюсь в течение следующего часа, то сделаю что-то, о чем потом стану сожалеть.

Я привык видеть лицо своего отца отфотошопленное журналами и создателями рекламных роликов, привык читать его слова и закатывать глаза на каждую сказанную им ложь, но увидев его лицом к лицу сегодня, я осознал, как сильно все еще презираю этого человека. Насколько Элита и все, что он создал, отталкивало меня.

Я включил радио, чтобы сосредоточится на чем-то еще, но место мыслей об отце заняли мысли о Джиллиан. Ее образ в том полу-платье, пока девушка флиртовала с Эваном. Факт того, что это вызвало у меня реакцию.

«Наша договоренность относится лишь к сексу с другими людьми, а не к общению с ними...» – Чушь собачья.

Я подъехал ко входу в Мэдисон и не стал ждать, пока служащий подойдет к моему авто. Просто ушел, оставив ключи в замке зажигания, пока сам быстро поднялся по ступеням к крыльцу здания.

– Добрый вечер, мистер Уэстон. – Джефф открыл для меня двери. – Как там нынче в небе?

–Турбулентно. – Я пошел прямиком к открытым лифтам и поднялся в свою квартиру, как и всегда радуясь тому, что мне больше не нужно дважды проверять систему безопасности по приходу домой. Открыл окна в гостиной, впуская прохладный ночной воздух. Затем пошел на кухню и достал рюмки, наполняя их бурбоном.

Опрокинул пару шотов и услышал, как включилась голосовая почта.

– Добро пожаловать домой. У вас два новых сообщения. Хотели бы вы их прослушать?

– Да.

– Пожалуйста, назовите пароль.

Я выпил третий шот.

– Один, восемь, семь, два.

– Сообщение номер один... – Последовал звуковой сигнал, а затем раздался хриплый голос: – Привет? Это Делюкс Кейтеринг? Этот номер...

– Следующее.

– Сообщение номер два.

– Джейк, это я. – Плаксивый голос Райли эхом раздался по всей гостиной. – Джейк, я знаю, ты дома, так что возьми трубку... Ладно, послушай. Независимо от того, что ты чувствуешь по отношению ко мне, Эвану и твоему отцу, нам нужно с тобой поговорить. Это действительно важно, и мы использовали любые возможные способы, чтобы привлечь твое внимание, в течение многих лет. Разве ты не видишь этого? Как ты можешь этого не замечать? – По ее голосу казалось, что она правда плакала. – Если ты все еще слушаешь...

– Следующее.

– Нет новых сообщений. Хотите ли вы, чтобы я удалила последние полученные сообщения?

– Да.

– Хорошо. На данный момент у вас имеется тридцать шесть архивированных сообщений. До свидания. – Я выпил четвертый шот, собираясь поставить рюмку на стол, но тут раздался громкий и внезапный стук в мою дверь. Такой грубый и не тактичный стук, который могла бы издать лишь Райли.

Со словами «Держись от меня, на хрен, подальше» на кончике языка, я подошел к двери, но когда распахнул ее, то увидел Джиллиан.

Насквозь мокрая, она все еще была одета в изумрудно-зеленое платье, в котором была на гала-ужине. Ее лицо покраснело, а грудь тяжело вздымалась и опадала.

– Да? – Я выгнул бровь.

– Нам нужно кое-что прояснить, – сказала она, направляясь мимо меня в квартиру. – Мы выясним это прямо сейчас, я выскажусь, и ты меня выслушаешь.

Я захлопнул дверь и поставил на стол рюмку.

Она скрестила руки и подождала, пока я взгляну на нее, тогда как с ее платья стекала вода на пол.

– Ты не можешь разговаривать со мной так, как разговаривал на гала-ужине. Ты никогда не станешь так со мной разговаривать снова. Я не твоя чертова половая тряпка и не какая-то наивная девочка, которая сходит с ума по твоему члену и позволяет тебе относиться к ней, как вздумается.

– Джиллиан...

– Я все еще не закончила говорить. – Она перебила меня, явно кипятясь. – Я все еще говорю, Джейк. Не ты. Ты сказал, что должен был, и это было очень грубо, так что теперь моя очередь.

Я моргнул.

– Я понимаю, что ты на самом деле меня не знаешь и даже не хочешь знать меня вне спальни, но тебе нужно понять это в любом случае. Ты должен меня уважать. Всегда. И ты будешь уважать меня так долго, пока будет в силе данное соглашение, и если у тебя возникают с чем-то проблемы, или ты «думаешь», что я сделала что-то, что нарушает наше соглашение, то ты разговариваешь со мной об этом, как с человеком, а не как с чертовой собственностью.

Она говорила все быстрее с каждой фразой, при этом ни разу не оторвала от меня взгляда.

– Я – та, кто рискует всем, трахаясь с тобой. И если о нас кто-то доложит, то меня автоматически уволят, но так как ты пилот, то тебя просто пожурят и сделают отметку в твоем деле. Так что по крайней мере ты мог бы попытаться проявить ко мне немного уважения. И можешь начать с извинений за то, что вылил на меня дерьмо в той галерее. – Она вдруг прекратила ходить и выдохнула. – Это было грубо и излишне, Джейк. А еще очень унизительно.

Тишина.

– Это все? – спросил я, раз уж казалось, что ей больше нечего сказать.

– Да. Да, думаю, это все.

– Хорошо, – ответил я. – А теперь можешь убираться к черту.

–Что?

– Мне нужно повторить это немного медленнее, чтобы до тебя дошло? – Я сердито взглянул на нее. – Я сказал, что теперьты можешь убираться к черту. Скажи таксисту возле черного входа, чтобы он отвез тебя домой и записал это на мой счет, а затем не возвращайся. Никогда.

– Нет. – Она направилась ко мне, шагая так близко, что мы почти соприкоснулись. – Я не стану ничего делать, пока ты не извинишься.

– Я не извиняюсь.

Она открыла рот, чтобы что-то еще сказать, но я перебил ее.

– Я не извиняюсь, Джиллиан. – Мне хотелось прояснить этот момент. – Я не извиняюсь за ту чертовщину, что сказал тебе на гала-ужине. Потому что имел в виду каждое произнесенное слово, и если форма изложения была для тебя немного резкой...

– Если она была для меня немного резкой, тогда что?

– Смирись с этим.

– Смириться с этим?

– Ты отчасти глухая или просто наслаждаешься повторением сказанных мной чертовых фраз? – Я скрестил руки на груди. – Так как я произнес все четко.

–Джейк... – Бретелька платья соскользнула с ее плеча, обнажая тот факт, что на ней не было бюстгальтера, но Джиллиан даже не попыталась поправить ткань. – Независимо от того, сожалеешь ли ты на самом деле или нет, это нужно сделать из уважения.

– Дверь прямо у тебя за спиной. Убедись, что закрыла ее за собой, когда устанешь разговаривать сама с собой. – Я развернулся и направился по коридору на кухню, чтобы налить себе еще алкоголя.

Я выпил шот, отправил Джеффу сообщение, чтобы он убедился, что Джиллиан спуститься и уйдет, а затем снял костюм и зашел в душевую.

Позволив теплой воде ударить мне в лицо, закрыл глаза и задался вопросом, сколько еще мне нужно выпить, чтобы забыть хаос сегодняшней ночи.

Я дотянулся до мыла, но звук открывающейся и закрывающейся двери ванной застал меня врасплох. Резко и неожиданно, Джиллиан схватила мою руку сзади и сжала бицепс, заставляя меня развернуться и снова встретиться с ней лицом.

– Какого хрена, по-твоему, ты творишь? – Она вытянула руки так, словно собиралась толкнуть меня в грудь, но я перехватил ее запястья.

Что за чертовщина...

– Приятно, Джейк? – Ее лицо покраснело. – Когда кто-то подходит к тебе из-за спины и орет на тебя без причины?

– Джиллиан... – Я прищурил глаза, пока вода лилась на нас обоих.

– А как насчет того, чтобы я сделала это перед кучей людей в общественном месте? – Она была на грани плача. – Может, мне нужно разбудить всех твоих соседей и пригласить их, чтобы мы могли воссоздать тот же эффект? – Она попыталась вырваться из моего захвата, но я держал крепко и толкнул ее к плиточной стене, поднимая руки девушки над головой.

– Думаю, тебе нужно успокоиться. – Я сильнее сжал ее запястья.

– Ну, а я думаю, что нам нужно позвонить моей соседке и попросить ее невинно пофлиртовать с тобой, чтобы ты мог сравнить мою реакцию со своей и понять, как ведет себя зрелый человек.

– Ты считаешь, что прямо сейчас ведешь себя зрело?

– Я считаю, что это необходимо. – Ее платье немного сдвинулось вниз, когда вода сделала ткань тяжелее, так что в результате верхняя часть ее груди оголилась. – Это необходимо, чтобы я получила извинения, которые, как тебе известно, заслужила, или же...

– Или же что? – Я не был уверен насчет этой женщины, что проникла мне под кожу и легко увеличивала мое артериальное давление, но если мы не закончим эту ночь, то уверен, что она скоро разберет все дерьмо на крупинки. – Ты собираешься, на фиг,заговорить меня до смерти?

Она резко замолчала, – шокирующая редкость – но все же было явно, что Джиллан закипала внутри. Ее зеленые глаза были прикованы к моим, а губы втянуты в идеальный ротик.

– Нечего сказать? – спросил я. – Это означает, что ты наконец-то готова уйти?

– Это означает, что ты находишься в гребаном отрицании, – сказала она. – Это означает, что ты даже больший мудак, чем я могла себе представить. И вызывает ли наш секс зависимости или нет, я больше никогда с тобой не заговорю.

– Очень в этом сомневаюсь.

–Не заговорю. – Она сглотнула. – Думаю, я нравлюсь тебе гораздо сильнее, чем ты готов признать.

– Так ты все еще не закончила болтать...

– Независимо от того, что ты утверждаешь, тебе нравится, когда звоню поздно ночью.

– Так вот почему я так часто игнорирую твои звонки?

– Тебе нравится разговаривать со мной, потому что у тебя больше никого нет, и я знаю, что у тебя нет других друзей. – Она снова попыталась пошевелиться, но я не отпустил ее. – Думаю, тебе нравится даже, когда я пытаюсь узнать тебя получше, когда задаю тебе вопросы.

– Я ненавижу ебаные вопросы.

– Все, чего я хочу, это извинение. – Ее голос стал тверже. – Но если ты не желаешь его мне дать, это просто означает, что ты еще больший мудак, чем могу себе представить, и вызывает наш секс зависимость или нет, могу пообещать тебе, что больше никогда с тобой не заговорю.

– Хорошо. Ладно. – Я немедленно отпустил ее руки и отступил. – Сними платье, и я покажу тебе как, блядь, сожалею.

– Что?

– Сними платье. Прости, подобие платья. И я буду рад показать тебе, как мне жаль, Джиллиан. Мне нужно повторить еще раз?

Тишина.

– Ты же не думаешь, что я хочу заняться сексом с тобой прямо сейчас...

– Я не думаю, что ты знаешь, чего, черт побери, хочешь. – Я заметил, как ее соски затвердели под шелковой тканью. – И начинаю думать, что у нас возникнут кое-какие проблемы, если ты не прояснишь этот вопрос.

– Джейк... – Ее щеки покраснели, когда я провел пальцем по молнии на боку ее платья.

– Джейк, я просто хочу, чтобы ты извинился.

– Сними платье, и я извинюсь.

Она стояла неподвижно, глядя на меня в течение нескольких секунд, явно пребывая в замешательстве. Ее взгляд не отрывался от меня, а мой – от нее, и после того, как, кажись, прошла вечность, она расстегнула платье.

Оно упало на пол лужицей зеленого шелка, подтверждая, что под ним на ней не было ничего надето, и зля меня еще сильнее тем фактом, что Эван прикасался к ней. Джиллиан начала наклоняться, чтобы снять свои серебряные босоножки, но я перехватил ее руки, говоря не снимать обувь.

Я притянул ее ближе, удерживая непосредственно под водой. И не говоря ни слова, толкнул девушку вниз на душевую скамейку.

Ее губы встретились с моими – страстные и влажные – и она прикусывала мой язык каждый раз, как пытался проникнуть к ней в рот. Она боролась за контроль, проклиная меня, пытаясь оттолкнуть от скамьи и подняться, но я схватил ее за талию и с легкостью развернул.

– Встань на колени, – прошептал я, потянув назад за ее волосы.

Она медленно наклонилась вперед, держась за деревянную лавку, – так, что передо мной предстали ее идеальная попка и босоножки на каблуке.

Я сжал ее бедра и проскользнул в сочащуюся влагой киску.

– Аххх... – застонала она, когда я проник в нее одним рывком и шлепнул по совершенному заду.

– Прости... – прошептал я ей на ухо. – Мне очень жаль, Джиллиан... – Она тихо выдохнула «иди к черту», и я шлепнул ее по попке еще раз.

Она вскрикнула, когда снова вторгся в ее тело, сжимая бедра девушки и вынуждая принять каждый сантиметр моего члена.

– Я сказал, что сожалею... – Я прикусил ее плечо. – Приемлемо для тебя?

Она не ответила. Просто стонала, двигаясь мне навстречу.

Я схватил ее за волосы и потянул их назад, пока ее голова не наклонилась так, что наши глаза встретились.

– Ты примешь мои извинения? – Я проскользнул рукой между ее бедер и потер клитор, вызывая еще более громкие стоны. – Это нет?

Ее клитор разбух под моими пальцами, а киска источала влагу.

– Ты требуешь извинений, но не принимаешь их?

– Да...

– Да, ты принимаешь мои извинения, или да, ты не принимаешь их?

– Ооо... О боже...

– Ответь мне. – Я поднял за ее волосы и вдруг ощутил, как ее киска сжимает мой член. – Моих извинений недостаточно, Джиллиан?

– Я... – Она закрыла глаза, пока ее тело сотрясалось напротив моего. – Да... Да! – Она закричала в последний раз и повалилась вперед.

Кончая следом за ней, я удерживал ее за бока, чтобы девушка не ударилась лицом о скамейку. Наше дыхание было тяжелым и синхронным, и я подождал, пока оно придет в норму, и только затем выскользнул из нее.

Я переместил ее так, чтобы Джиллиан села и оперлась о стену, а затем мы вместе сидели неподвижно, пока теплая вода душа омывала нашу кожу.

Спустя несколько минут, она повернулась ко мне, ее сексуальные зеленые глаза встретились с моими.

– Я скучала по этому душу.

Я улыбнулся, сдерживая смех, и встал. Выключил воду и схватил ее за руку, поднимая и направляя в свою спальню.

– Держи. – Я передал ее полотенце и обернул еще одно вокруг своей талии.

Подошел к гардеробной и выдвинул нужный ящик комода, куда бросал случайные вещи, которые находил спрятанными по своей квартире с момента ее ухода отсюда впервые. Я схватил пару черных легинсов, огромную футболку с логотипом Бостонского университета и пару трусиков. Почему-то я оставил остальную ее одежду и закрыл ящик.

Вернувшись в спальню, я сел рядом с ней, передавая Джиллиан одежду.

– Спасибо, – сказала она тихо, выглядя удивленной. – Где ты это нашел?

– Там, где их оставили. – Я надел пару черных спортивных штанов. – Но пожалуйста.

Она смотрела на меня, пока одевалась, бросая такой же странный взгляд, которым часто меня одаривала после очередного раунда секса.

– Я сделал тебе больно? – спросил я.

– Нет, – ответила она. – Я бы сказала тебе об этом еще в душе.

– Я имел в виду на гала-ужине. Я схватил твою руку из-за спины так же, как ты схватила меня здесь?

– Нет. – Она покачала головой.

Я вздохнул, сомневаясь.

– Мне правда жаль.

– За то, что говорил со мной так?

– За то, что сделал это на публике.

– Джейк...

– Да, – сказал я, беря ее за руку и помогая встать. – Мне жаль, что разговаривал с тобой подобным образом.

– Так это не повторится?

– Нет. До тех пор, пока ты не станешь снова общаться с моим братом.

– Я не... – Она прикусила губу. – Тебя усыновили? Эван твой сводный брат?

– Этому разговору не бывать, – сказал я. – Оставь эту тему.

– Эван ни разу не упоминал о брате, когда я брала у него интервью для газеты год назад. Так что я просто спрашиваю.

– Джиллиан, если ты и я хотим, чтобы все сработало... – Я попытался успокоить свой голос. – Если все это, черт возьми, будет работать, то мне определенно необходимо, чтобы ты оставила данную тему и никогда ее снова не поднимала. Это не имеет ничего общего с тем, чем мы занимаемся.

Она улыбнулась полной сарказма улыбкой.

– Ты так говоришь, словно теперь открыт для большего, словно наслаждаешься общением со мной? Словно осознаешь, что влюбляешься в меня?

– Это вряд ли любовь.

– Тогда это вряд ли и похоть.

– Значит просто назовем это «нами». – Я закатил глаза и повел ее к гостевой спальне, поднимая по дороге ее сумочку и передавая девушке. Включив свет, подошел к кровати и приподнял одеяло. – Ты можешь сегодня поспать здесь. Я доставлю тебя домой утром.

– Спасибо. – Она забралась в кровать, выглядя как никогда сексуально.

– Как тебе удалось добраться сюда? – спросил я.

– Меня подвезла соседка.

– Лжешь. – Я взглянул ей в глаза. – Как ты на самом деле сюда добралась?

– На автобусе.

– Там не было свободного такси или водителей Uber?

– Были, но некоторые из нас не родились богатыми, так что нам нужно дождаться дня зарплаты, чтобы получить доступ к своим деньгам.

– Я не родился богатым, – сказал я, грубо поправляя подушку под ее головой. – В следующий раз, когда будешь злиться, просто возьми такси. Я заплачу.

Она казалась ошеломленной.

– Это открытое приглашение оставаться у тебя дома всякий раз, как мне нужно?

– Думаю, ты и так оставалась у меня дома более, чем достаточное количество раз. – Я проскользнул руками под ее бедра и притянул Джиллиан ближе к себе. – Но, черт, нет, это не приглашение оставаться здесь. Если не считать сегодня, могу гарантировать, что ты больше никогда не проведешь здесь ночь.

– Слишком волнуешься, что начнешь что-то чувствовать ко мне?

– Слишком волнуюсь, что ты подумаешь, будто я начал что-то к тебе чувствовать. –Я провел пальцем по ее губам. – Я ничего не чувствую, Джиллиан, но мне нравится разговаривать с тобой. Иногда.

Она тихо вздохнула и снова начала болтать – один из тех длинных монологов, медленно возбуждающих меня каждым новым словом слетающим с ее пухлых розовых губ.

На этот раз, когда она наконец-то закончила, я просто посмотрел на нее. Затем осознал, что мне нужно завершить этот разговор прямо сейчас, до того, как снова займемся сексом, до того, как потрачу все время на сон перед завтрашним ночным рейсом.

Так что я не сказал ей больше ни слова. Просто взглянул на нее в последний раз, выключил свет и вышел.

Я направился обратно на кухню, убрал рюмки и бурбон и пошел в свою комнату, где ее давний аромат клубники только сейчас начал выветриваться.

Я лег на спину на кровать и стал смотреть в потолок, гадая, каким хреном мы снова прошли от ссоры до чертового разговора по душам.

Любая другая женщина, с которой я в прошлом спорил, неважно насчет чего был спор, тут же попала бы в мой «никогда больше не общаться» список. Наши отношения немедленно были бы обрублены, общение навсегда заморожено, моментально. И тем не менее, даже приведя себе еще множество аргументов, я все равно не чувствовал потребности заблокировать номер Джиллиан или заменить ее кем-то другим.

Когда спустя несколько часов, я наконец закрыл глаза, то погрузился в дремоту, которая заменяла мне сон в последние несколько месяцев. Но когда проснулся, то осознал, что теперь находился не в своей собственной спальне. Я лежал рядом с Джиллиан и обнимал ее.

Джиллиан

 

~БЛОГ~

Настоящее

 

Я не хочу лелеять надежды, и не желаю забывать, как быстро он способен переключаться между горячим и холодным состоянием, но он правда мне нравится. Гораздо больше, чем следует... И независимо от того, насколько беззаботно он иногда со мной говорит, то, как теперь он меня целует, и то, как именно трахает, говорит мне, что я ему тоже нравлюсь.

Это говорит, что данный мужчина сожжет меня...

Осмотрительность, которую мы ранее разделяли с ним, – идеально возвещенные «встретимся *здесь*» – теперь заменили «как только тебя увижу, мы трахнемся».

Он берет меня за руку на людях – уводит на виду у сотни наших коллег и любого, кто может увидеть. Всякий раз я пытаюсь втянуть его в какую-то глупую игру, но всегда проигрываю, потому что он трахает меня жестче с каждым разом, как делаю это. И в тот день, когда он трахнул меня на заброшенном складе фуд-корта аэропорта Миннеаполис/Сент-Пол, я начала искать новую роботу.

Это лишь вопрос времени.

Спишемся позже,

**Тейлор Дж.**

1 комментарий:

КейТРОЛЛЬ: Ты сама себя уволишь. Как и в прошлый раз. По крайней мере на этот раз ты не сделаешь еще кого-то виноватым, а будешь виновата исключительно сама...

 

Джиллиан

 

~БЛОГ~

Настоящее

 

Появились ночные телефонные звонки, бесконечные переписки по и-мейлу, пока мы летаем по разным странам, и сообщения, от которых я всегда возбуждаюсь. И все же, несмотря на то, что мы говорим больше, чем раньше, он лишь изредка присылает мне фразы типа «Это сообщение не о сексе», он позволяет нашим разговорам скользить по поверхности.

Вопросы о его прошлом или семье все еще резко пресекаются, любое упоминание о «нас» быстро растворяется в других безопасных темах, и когда он не может найти иное направление беседы, то просто прерывает нашу дискуссию сексом.

А прошлой ночью, после того как он взял меня напротив двери уборной моего отеля, то целовал так долго и глубоко, что могу поклясться, я слышала его слова «Ты не подходишь мне... Но все равно нравишься...» По крайней мере я думаю, что он так сказал...

Спишемся позже,

**Тейлор Дж.**

1 комментарий:

КейТРОЛЛЬ: Единственная причина, по которой я все еще слежу за твоим блогом, состоит в том, что мне жаль тебя и твою жизнь. И твои сокрушительные посты заставляют меня чувствовать себя в десять раз лучше. Потому что у меня не все так плохо.

 

Выход на посадку В20

ДЖЕЙК

Орландо (MCO)—> Гавайи (HNL)—> Нью-Йорк (JFK)

 

Вкус киски Джиллиан все еще ощущался у меня на губах спустя несколько часов после нашего свидания в Орландо, чем отвлекал от еще одной длинной недели. Также он послужил мне психологическим развлечением, помогая не обращать слишком много внимания на сегодняшнюю встречу пилотов. Почти помогал.

– Так... – Мужчина в плохо приталенном синем костюме стоял в передней части конференц-зала, обращаясь ко мне и еще двадцати другим пилотам. – Как вам известно, у нас в Элите лучшие пакеты привилегий среди всех коммерческих авиалиний, лучшие самолеты в небе, а еще у нас самый лучший послужной список в области безопасности.

– Вы правда позвали нас сюда, чтобы прочитать вслух брошюру компании? – спросил я. Эта встреча длилась уже больше получаса. – У меня есть дела поприятнее на Гавайях.

– Конечно, у вас есть дела, командир Уэстон. – Он закатал глаза и выключил свет, отчего сверху вниз начал открываться экран во всю стену. – Я созвал это совещание, чтобы обсудить нашу политику против тесной дружбы между сотрудниками. – Вдруг на экране появилось зернистое изображение. Пилот в униформе шел за руку со стюардессой мимо «Зоны реконструкции».

– На данный момент аэропорты обычно не устанавливают камеры с высоким разрешением в зонах реконструкции, потому что, ну... Какой в этом смысл, раз уж они и так закрыты, но пассажир сделал этот кадр несколько недель назад и выложил его в социальную сеть под заголовком: Спорю, пилот собираетсяпосадить свой член на ее взлетно-посадочную полосу.

Последовало несколько смешков других пилотов.

– Также был запощен вот этот ролик. – Он щелкнул кнопку пульта и появилось гораздо более четкое изображение. Видео того, как пилот в униформе целует прижатую к стене женщину в кладовке пустого фуд-корта аэропорта Сиэтл Интернешнл.

– А теперь, – сказал он. – Это лишь формальность, пока что мы поговорим со всеми пилотами Элиты, рейсы которых проходили через эти конкретные аэропорты во время совпадающее со временем съемки этих видео и фото. Не стоит упоминать, что хотя все происходящее в ваших спальнях является вашим личным делом, идея того, что два сотрудника грубо нарушают наше правило, тогда как мы решительно заявляем о правилах Элиты в СМИ, немного... – Он постучал по подбородку. – Немного постыдная. Нет, даже другое слово... Шокирующая? Ошеломляющая? Нет... Скандальная.

Он наконец подобрал подходящее слово и включил свет.

– Если вы знаете, кто это, предлагаю вам передать им, что вскоре мы докопаемся до истины. И если это вы, советую вам немедленно сообщить нам об этом, так, чтобы мы могли сразу же уволить данную стюардессу и подписать с вами форму нарушения политики для пилотов. К вам будут применены дисциплинарные меры, но вы сохраните эту работу до тех пор, пока будете сотрудничать. – Он продолжал говорить, раздавая документы, но я не отрывал взгляда от экрана за его спиной. Видео играло по кругу, но так как наших с Джиллиан лиц не было видно даже сбоку, у них не было ни шанса раскусить нас. Было ясно лишь то, что это два сотрудника одной авиакомпании, два сотрудника, которые целовались так, что со стороны становилось очевидно, им не будет дела, если их поймают.

– Вы слышите меня, командир Уэстон? – Его вопрос прервал мои размышления. – Командир Уэстон?

– Да?

– Я сказал, что вы можете покинуть аэропорт, как только снова подпишите документ о политике против тесной дружбы между сотрудниками. – Он указал на пустую комнату вокруг нас. – Вы единственный все еще сидите здесь.

Я бросил взгляд на документы, отмечая выделенные красным изменения:

Я, Джейк Уэстон, никогда не станупринимать участие в отношениях с любым другим сотрудником Элиты Эйрвейс, в том числе сотрудником любого подразделения или расширения компании. Я также соглашаюсь с политикой против тесной дружбы между сотрудниками.

Беря ручку, я написал свое имя и передал ему бумагу. Встал и направился к двери, но он окликнул меня.

– Да? – Я оглянулся через плечо.

– Гм, вы кое-что оставили на кресле. –Он указал на смятую пару черных кружевных трусиков.

– Спасибо. – Я поднял их и вернул в свой карман, не давая ему возможности спросить, что он там, черт побери, собирался спрашивать. Я покинул комнату, шагая по терминалу Гонолулу, и не спеша начать тратить свои четыре последующих выходных дня на острове.

Несколько лет назад я бы радовался возможности провести бесчисленное количество часов на пляже, трахая множество женщин, но почему-то, прямо сейчас данная идея не казалась привлекательной.

Я достал свой телефон и просмотрел расписание Джиллиан. В данный момент она находилась в Орландо и собиралась отправиться ночным рейсом в Сиэтл. Оттуда у нее был рейс до Лос-Анжелеса и остановка там длиной в три дня.

Я подсчитал все в уме: Лос-Анджелес был всего в пяти часах от Гавайев, разница в часовых поясах составляет три часа. Сиэтл находился в шести часах лету от Орландо, так что она приземлится и пробудет там в течение пары часов перед коротким перелетом до Лос...

Я немедленно остановил поезд своих мыслей.

Какого хрена я творю?

Покачав головой, я направился к транспортному доку и воспользовался первым свободным такси. Мне нужно было срочно добраться до отеля, прежде чем смогу развить еще дальше эти опасные мысли.

 

 

Выход на посадку В21

Джиллиан

 

Орландо (MCO)—> Сиэтл (SEA)—> Лос-Анджелес (LAX)

 

Я вздрогнула, когда заварила еще один чайник кофе в кабине первого класса. Мышцы рук были уставшими и тяжелыми – измотанными от длительного держания за откосы дверей кладовки, пока Джейк, стоя на коленях, удовлетворял мою киску свои ртом.

Я все еще ждала, когда же секс перестанет быть таким захватывающим, став просто «хорошим» или даже средним, но с каждым разом он становился лишь интенсивнее.

Убедившись, что кофе достаточно горяч, я убавила температуру, осознавая, что все готово для обслуживания завтрака. Открыла отделение, где хранились салфетки, но тут передо мной появилась мисс Коннорс и захлопнула дверцу.

– Как вам этот столь прекрасный день, мисс Тэйлор? – спросила она, улыбаясь.

– Я в норме. А вы?

– Превосходно. – Ее улыбка не дрогнула. – Я не видела вас в шатле для экипажа сегодня утром, так что была весьма удивлена, когда вы в коем-то веке опередили меня. Представьте мое удивление, когда этим утром прибыла в аэропорт и увидела вас терпеливо ожидающей у выхода на посадку.

– Да, ну... – Я не была уверена, куда она ведет. – Вовремя означает слишком поздно, а заранее означает вовремя. Я воспользовалась шатлом прямо перед вами.

– О, правда? – Она скрестила руки и прислонилась к столешнице. – Знаете, это очень интересно, потому что перед моим шатлом не было других. И даже если бы они были, я бы увидела, как вы в него заходите, потому что была в лобби и пила кофе, читая книгу, с пяти утра. Если бы вы спускались со своего номера, я бы вас заметила.

Мне нечего было ответить.

– Кроме того, – сказала она, прищурив глаза. – Я на самом деле приходила к вам в номер в семь утра, чтобы убедиться, что вы идете, и представьте мой шок, когда уборщица сообщила мне, что вы так и не приходили в свой номер сегодня ночью.

Я почувствовала, как краснею, но все еще ничего не говорила.

– Итак, я начала размышлять. Ну, мисс Тэйлор определенно временами неспособна справиться со своими задачами, и хотя я видела ее спорящей с кем-то знакомым на гала-ужине неделю назад, эта молодая женщина ни за что бы не стала рисковать своей карьерой ради члена пилота. – Она покачала головой. – И конечно же, ресепшионист не имел в виду ту же девушку, когда говорил мне, что вы въехали в свой номер почти сразу же после некого «парня пилота». Не может же такого быть, верно, мисс Тэйлор?

Я сглотнула, не в силах выносить ее взгляд не секундой более.

– Прекратите это. – Она прищурила глаза. – Закончите это сегодня же. Меня не волнует, какой вид глупой похоти вы двое испытываете, но если это продолжится и дальше, вы будете уволены.

– Мисс Коннорс, я...

Она подняла руку.

– Я ожидала от вас большего. Вы можете найти себе и получше, чем этот чертов пилот, – она закатила глаза и ушла, не сказав больше ни слова и оставив меня в крайне неловком состоянии.

 

***

 

Через несколько секунд после регистрации в отеле Лос-Анджелеса, я свалила на хрен от мисс Коннорс и закрылась в своем номере. Подключила ноутбук к питанию и села за стол, вынуждая себя временно забыть о ее угрозах.      

Я загуглила «Стюардесса уволена за нарушения политики против тесной дружбы между сотрудниками» и получила несколько страниц с ссылками. Щелкала на каждую из них, пока мое сердце опускалось все ниже с каждой новой статьей. К двадцатой статье я поняла, что восемнадцать из них касались инцидентов сотрудников Элиты Эйрвейс, но они имели место несколько лет тому назад. Более новые статьи лишь содержали цитаты руководства с различными вариациями фразы «Вот почему наша система безопасности на высоте. Наши сотрудники – настоящие профессионалы. Ни одна другая авиакомпания в мире не поддерживает политику, подобную нашей, в которой кроется наша мощь». Дерьмо...

Я закрыла окно браузера и откинулась на спинку кресла. Мне нужно было придумать способ покончить с этим; потерять работы из-за секса – не стоит этого дела, неважно, насколько этот самый секс невероятен.

Вздохнув, я встала и надолго отправилась в душ, прокручивая в голове последние несколько месяцев, подсчитывая все наши встречи. Независимо от того, что мне хотелось верить, будто все это перерастет в нечто большее, единственная вещь между нами, которая становилась все лучше, – это секс. Наши разговоры все еще были в рамках его условий, такие же несбалансированные и перекошенные в сторону моей открытости и его скрытности. И чем дольше я продолжала отрицать тот факт, что глубоко внутри хочу большего, тем более втягивалась во всю эту канитель и рисковала в результате остаться раненой.

Я вышла из душевой и сразу же отыскала контакт Джейка в телефоне. Набрала ему письмо и поспешно нажала «отправить», не давая себе шанса передумать.

 

Джиллиан: Нам нужно с этим покончить. Прямо сейчас. Мне жаль...

 

Он не ответил.

И лишь спустя целый час, я оторвала взгляд от экрана, осознав, что он и не ответит.

Красноречивое молчание было его простым способом принимать что-либо. Так что я снова открыла ноутбук и создала несколько новых вкладок.

Поскольку мне удавалось в течение нескольких недель сдерживать свое любопытство относительно семьи Джейка, а теперь мы практически расстались, я должна была узнать, что он имел в виду, говоря, будто Эван его брат. Почему он сказал это так, словно ненавидел признавать сей факт.

Я набрала «Эван Пирсон» в одной вкладке и «Генеральный директор Элита Эйрвейс Натаниэль Пирсон» во второй.

Нажала на лучшее фото Натаниэля и увеличила его, выгибая брови, когда заметила сходство между ним и его сыном, Эваном. Затем я открыла фото Джейка.

На первый взгляд они казались мало чем схожими – черты лица Натаниэля были мягче, а его волосы в более молодом возрасте были темно-каштановыми, дополняя густые усы. Но глаза – эти яркие голубые потрясающие ирисы были офигенно идентичны глазам Джейка.

Итак, его не могли усыновить...

Я смотрела на них двоих в течение по крайней мере минут пяти, гадая, каким чертом нечто подобное могло так долго не всплывать на поверхность, почему какие-то предприимчивые репортеры еще не состряпали историю хотя бы в таблоидах. Уверена, что заголовок «Известный семьянин и генеральный директор все это время скрывал сына» принес бы немало денег.

Я налила чашку дешевого отельного кофе и начала читать короткую биографию его отца на странице «Генеральный директор компании». Все было описано в точности так, как я помнила, опираясь на фундамент старой доброй сказки:

 

В шестилетнем возрасте Натаниэль Пирсон был маленьким мальчиком, который лишь мечтал стать пилотом. Он рос в бедности, его родители не могли себе позволить уроки в местной летной школе, так что вместо этого он пытался разобраться, как построить самолет. После того, как он бросил школу в четырнадцать лет, Пирсон стал работать на двух работах, дабы поддержать семью, и в конечном итоге вступил в летную школу, став одним из самых знаменитых пилотов нашей страны.

После десятилетней службы он создал Элита Эирвейс, чей первый полет состоялся на самолете, который Натаниэль помогал конструировать. Однако тот самый первый полет закончился крайне фатально, убив его собственную жену, Сару Ирен и серьезно травмировав его единственного сына, Эвана.

Хотя Эван полностью выздоровел, Сара скончалась от полученных травм, погрузив Натаниэля в годы депрессии. Из-за невыносимой душевной боли, Натаниэль пообещал сделать свою авиакомпанию самой безопасной в мире, и с тех пор у Элиты не было ни одного случая смертельных авиакатастроф.

Он надеется, что так оно будет и дальше.

 

Я открыла страничку с профилем Эвана, но его биография была еще короче и менее информативнее. Здесь были просто пересказаны его студенческие годы и упомянута любовь к полетам. Его фото было сделано в зрелом возрасте в темно-синей форме пилота.

Я разочарованно откинулась на спинку сидения и включила на YouTube снятое несколько лет назад видео-интервью с ним.

Поскольку вопросы и ответы были заранее подготовлены, я начала размышлять о том, что связь между ним и Джейком, должно быть, давно прервана, или, возможно, Джейк был плодом измены, которую семья хотела бы сохранить в тайне. Я прочла еще несколько статей и собиралась уже выключить интервью, но услышала, как Эван произнес кое-что, что застало меня врасплох.

– Да, – сказал он. – Я провел лишь несколько лет в летной академии. И закончил ее с отличием. У меня все еще есть форма. – Затем на видео появилась выцветшее старое фото молодого Эвана в его серой форме академии.

Я остановила видео и перемотала его – проигрывая этот маленький кусочек снова и снова, наблюдая, с какой легкостью интервьюер перешел к следующему вопросу.

Открыв свою почту, я поискала в старых письмах заметки, что делала несколько лет назад, пытаясь откопать прямые цитаты, которые так и не вошли в статью, но я точно знала, что отмечала следующее: «Я пошел в летнуюакадемию, но учеба давалась мне непросто. Я закончил ее, но без отметок отличия, хотя полученный опыт стоил усилий. У меня все ещеесть форма».

По старой привычке докапываться до истины, я перемотала ролик на YouTube на момент демонстрации полетов Эвана в академии, увеличив серую цифровую фотографию в не лучшем качестве с изображением его студенческого удостоверения. Затем я отыскала номер летной академии и набрала номер, как только он высветился на моем экране.

– Приемная, – ответил мужской голос спустя два гудка. – Чем могу вам помочь?

– Я... – я откашлялась. – Я провожу небольшое исследование для журнала Таймс. Мы составляем профиль выпускника вашей академии.

– О, здорово. – Он, кажется, был рад. – Мы всегда за подобное. Что вам нужно от меня?

– Я просто проверяю факты, хочу удостовериться, что вся основная информация верна.

– Понятно. – На фоне послышался звук нажатия клавиш клавиатуры. – В наши дни невозможно быть в чем-либо слишком уверенным, верно? Одну секунду... – Еще больше звуков клацанья клавиш. – В соответствии с нашей политикой, я могу лишь подтвердить или опровергнуть вашу информацию, основываясь на данном мне вами номере удостоверения. Он ведь есть у вас?

– Да. Пять, четыре, восемь, девять, семь. – Я смотрела на снимок. – Один, ноль, ноль, девять.

– Хорошо. Что вы хотите знать?

– Выпустился ли этот студент с отличием?

– Наивысшие отметки. Выиграл каждую чертову награду в проклятой книге. – Он засмеялся. – Похоже, мы даже создали одну ради него на последнем году обучения.

– Не могли бы вы подтвердить имя?

– Только после того, как вы мне его назовете.

– Верно... Гм, Пирсон. Эван Пирсон.

– Нет, мисс. Не это имя значится в наших записях. Возможно, вы перепутали...

– Да, простите, – перебила я его. – Я посмотрела не на ту страничку. Уэстон. Джейк Уэстон.

– Это он. Джейк С. Уэстон. – Он выдержал паузу. – Он согласился на создание прессой профиля?

– Мы долго его убеждали. – Я собиралась уже положить трубку, но подумала о еще одной вещи. – А у вас случайно нет ежегодника? Цифровой копии?

– Я могу выслать вам пароль для этого, но он истечет через час. Хотя вы в любом случае не имеете права использовать любое из этих фото для печати.

– Не буду. – Я продиктовала адрес электронной почты, поблагодарила его и закончила разговор. А затем смотрела на свой почтовый ящик, ожидая, пока придет сообщение. Когда через десять минут оно пришло, я тут же нажала на ссылку и пролистала отсканированные страницы ежегодника, остановившись в полнейшем шоке, когда достигла буквы У.

Там, на самом верху странички было запечатлено молодое лицо Джейка, гордо улыбающегося в камеру. Я открыла вкладку со снимком Эвана рядом с фото Джейка и осознала, что он просто приклеил в фотошопе свое лицо поверх лица Джейка.

Я нашла еще несколько снимков Эвана из прессы – фото, где он играет на лужайке академии или стоит перед небольшими самолетами. И снова прокрутила ежегодник академии, отмечая, что каждая из этих фото также была отфотошоплена.

Какого черта...

Я набрала в гугле «Сара Ирен Пирсон», и изображение ее красивого улыбающегося лица рядом с Натаниэлем появилось под заголовком о ее гибели. Но это была не биографическая статья о ней, а просто ссылки, ведущие к истории крушения рейса 1872 и снимкам плачущего Натаниэля со стоящим рядом Эваном на ее похоронах.

Джейка нигде не было, ни на одном фото. Он даже не был упомянут в ее публичном некрологе. Словно они стерли само его существование.

Я немедленно закрыла ноутбук, решив, что хорошего нужно понемножку. Мне не стоило копать глубже, не следовало знать большего.

Я легла на кровать, пытаясь изо всех сил прекратить гадать о том, почему кто-то поступил так с Джейком, и почему он все еще позволял все этой шараде иметь место в течение стольких лет. Я повернулась набок, чтобы установить будильник, но тут в мою дверь постучали.

Смущенная, я встала и открыла дверь, встречаясь лицом к лицу с Джейком.

– Какого... – Я сделала шаг назад. – Разве ты не должен быть на Гавайях прямо сейчас?

– Что, на хрен, означает твое сообщение? – спросил он, поднимая телефон у меня перед носом.

Я моргнула, все еще не в силах переварить то, что он стоял прямо передо мной в данный момент. Выглядя очень раздраженным, он был одет в обычную серую футболку, обтягивающую его мышцы во всех нужных местах, и темно-синие джинсы, которые лишь сильнее подчеркивали сияние лазурных камушков в его еще одних часах.

– Джиллиан? – Он прищурил глаза. – Какого хрена означает твое сообщение? – Звук открывающихся дверей лифта раздался из конца коридора, так что я затащила его в свой номер.

Захлопнув двери и избегая взгляда на Джейка, я откашлялась.

– Это моя попытка сказать «прощай».

– А ты не считаешь, что немного грубо не сказать мне этого в лицо? – Он приподнял мой подбородок, вынуждая встретиться с ним взглядом. – Ты могла бы подождать и сказать мне это на следующей неделе в Нью-Йорке.

– До или после того, как позволила бы себя трахнуть?

– Предпочтительно, после. – Он улыбнулся. – Это типа шутка?

- Нет. - Я покачала головой. - Я правда хотела попрощаться и покончить с этим, ради меня.

– Достаточно справедливо, – сказал он. – Мне нужна причина.

– Я только что назвала тебе одну.

– Желание попрощаться – это не причина.

– Ладно. – Я сглотнула, когда он провел пальцем по моей ключице. – Это против правил.

– Ты знала, что это против правил с самого начала. Попытайся снова.

– Мой руководитель узнала все и угрожала мне увольнением. Я не хочу погубить свою карьеру ради секса с тобой.

– Она не станет тебя увольнять. – Он, казалось, веселился. – Если бы она собиралась, то просто сделала это после гала-ужина, когда услышала, как я практически сказал, что мы трахаемся. – Он опустил руку мне на талию. – Но теперь, когда она знает, нам нужно быть более осторожными. Учитывая еще и то видео с камеры безопасности, где мы целуемся в коридоре.

Мои глаза округлились.

– Ты себя слышишь, Джейк? Разве это не идеальная причина со всем этим покончить?

– Нет, и я все еще жду, что ты предоставишь мне достойную причину. Ты закончила?

Несколько секунд я молчала.

– Ты меня больше не привлекаешь.

– Причина, которая не оскорбляет мои умственные способности. – Он убрал прядь волос мне за ухо. – Скажи правду.

– Я в тебя влюбилась.

Он моргнул.

– И я чувствую, что ты не хочешь и не станешь никогда чувствовать ко мне того же, так что учитывая угрозы моего руководителя, думаю, лучше будет прервать все на данном этапе. – Я отступила назад. – Таким образом, у меня никогда не будет соблазна произнести слова «мы», «большее» или...

– Отношения, – закончил он за меня и сжал мое запястье, притягивая обратно к себе. – Я помню.

– Итак, – сказала я, глядя ему в глаза. – Думаю, это конец. – Я ждала, что он уйдет, но Джейк не сделал этого. Вместо этого он стоял, глядя на меня, приковывая взглядом к месту.

– Ты уверена, что не путаешь страстное увлечение нашим сексом с влюбленностью? – Он обнял меня за талию, лаская пальцами мое бедро. – Может, в этом проблема.

– Проблема не в этом. – Мой голос был тише шепота. – Думаю, независимо от того, на что мы согласились, ты ранишь мои чувства в будущем.

– Ты не гадалка, Джиллиан, – сказал он. – Ты и понятия не имеешь, что нас ждет, и так как ты должна меня знать, чтобы полюбить, думаю, это лишь временная влюбленность. – Он прижал к моим губам пальцы до того, как смогла хоть что-то ответить. – Взаимная, временная влюбленность. 

Не говоря больше ни слова, Джейк переплел наши руки и потянул меня к постели. Зарываясь второй рукой в мои волосы, он выглядел так, словно хотел меня поцеловать, но я покачала головой.

– Я не временно влюблена в тебя, Джейк, – сказала я. – Я люблю тебя, я имею в виду пиздец, как люблю, и мне не нужно, чтобы ты пробовал убедить меня в обратном. Как бы не был замечателен секс с тобой, я не собираюсь продолжать рисковать своей карьерой ради него или позволять ранить свои чувства тем фактом, что кто-то не любит меня в ответ. Итак, думаю, тебе стоит уйти. Сейчас же.

Смущение отразилось на его лица, но Джейк так ничего и не ответил. Он просто смотрел на меня.

– В любом случае, почему ты здесь? – Я оттолкнула его. – Ты должен быть на Гавайях.

– Я подумал, что хотел тебя увидеть. – Он покачал головой. – Но сейчас, когда ты снова решила, что можешь буквально сделать самые бессмысленные разговоры в десять раз бессмысленнее, я пришел в себя. Так что увидимся в пятницу в Нью-Йорке. Е4. – Он направился к двери.

– Ты разве не слышал, что я сказала? – Я насмехалась. – С нами покончено. Все. Я не приду.

–Иисусе, Джиллиан, –застонал он, все еще не останавливаясь. – Я понял твою чертову точку зрения. А теперь могу ли я покинуть эту комнату до того, как ты скажешь еще что-то?

– Ты когда-нибудь пожалеешь об этом... – пробормотала я себе под нос, но он обернулся.

– Единственное, о чем я жалею, так это о том, что так и не увидел, как твой не затыкающийся рот орудовал бы с чем-то иным, кроме слов.

Моя челюсть отвисла.

– Да. – Он окинул меня взглядом сверху донизу, а затем захлопнул дверь. – Да, я правда, черт побери, сказал это.

Я смотрела на дверь еще несколько секунд после того, как она захлопнулась.

Расстраиваясь, что он оставил за собой последнее слово, я бросилась к двери, собираясь открыть ее, намереваясь швырнуть ему вслед последнее замечание, но когда открыла ее, Джейк не пошел к лифтам. Он просто стоял передо мной.

А в следующую секунду его рот уже пожирал мой, а руки приподнимали меня в воздух, вынуждая обернуть вокруг него ноги. Дверь захлопнулась за нами обоими, и наши губы вновь стали бороться за контроль. Он прорычал напротив моих губ:

– Ты так офигенно много разговариваешь, Джиллиан... Пиздец, как много... – Его губы оторвались от моих, когда Джейк бросил меня на кровать.

Мое полотенце распахнулось, обнажая тело, а он сбросил с себя футболку, демонстрируя кубики пресса, видя которые, я всякий раз кусала губы.

Все еще глядя на меня, начал расстегивать штаны, но я пододвинулась на край кровати и схватила его за запястье.

– Позволь мне, – сказала я, и мой голос был более требовательным, нежели обычно.

В ответ он выгнул бровь, но убрал руки.

Потянув пояс через петли, я позволила ему упасть на пол и затем расстегнула пуговицы джинс. Я неспешно немного отодвинула вниз его боксеры, позволяя твердому члену показаться наружу, и не смущаясь ни секунды, медленно втянула в рот его головку.

Джейк застонал, хватая горсть моих волос, когда начала всасывать его стояк глубже в рот, позволяя ему удариться о стенку моего горла. Я двигалась вверх и вниз по его длине, скользя языком по кончику каждый раз, как отстранялась.

– Блядь, Джиллиан... – Он опустил на меня взгляд, его глаза мерцали, а губы были приоткрыты.

Смакуя ощущение контроля над ним, я сжала основание его члена одной рукой и стала дразнить его, создавая давление, пока его мышцы не напряглись.

Мой рот продолжал работать над его стояком, а слюна покрывала каждый дюйм его кожи, тогда как обе руки Джейка сжимали мои волосы, пытаясь контролировать ритм.

Он снова произнес мое имя, хрипло и гортанно, и когда закрыл глаза, я проскользнула рукой между его ног. Надавливая кончиками пальцев на его яйца и массажируя их, заработав тем самым еще один тихий стон.

Затем я снова стала втягивать его глубоко, но тут он резко оттолкнул меня, позволяя своему члену выскользнуть из моих губ.

– Я вот-вот кончу... – сказал он, глядя на меня темным и пылким взглядом. – Потому, если ты...

Я не дала ему закончить. Просто снова втянула его в рот, позволяя ему еще сильнее сжать мои волосы и грубо насаживать меня на свой член.

Он шептал проклятия, становясь все толще у меня во рту, и его мышцы ног напряглись в последний раз, когда теплая струя ударила о заднюю стенку моего горла. Я сжимала его ноги, пока оргазм Джейка не стих, глотая каждую каплю спермы.

А когда была уверена, что уже все, подняла на него взгляд, отмечая, что Джейк тоже смотрит на меня. Я открыла рот, собираясь что-то сказать, но он прижал палец к моим губам до того, как вымолвила хоть звук.

– Не сейчас, – произнес он. Потянув вверх на кровать, Джейк обнял меня и поцеловал в губы.

Водя руками по моей голой спине, прошептал:

– Даже если бы я тебя любил...

– Думаю, так оно и есть.

– Заткнись, Джиллиан. – Он укусил меня. – Даже если бы я тебя любил... А это не так, тебе следует обзавестись намного лучшей причиной, чем эта, чтобы заставить меня прекратить с тобой трахаться... – Он провел пальцами по моим волосам, и я почувствовала, как его член вновь твердеет напротив моего бедра.

– Я могу справиться с нарушением одного правила, – сказал он, поднимая меня и медленно насаживая на свою длину. – До тех пор, пока ты можешь согласиться, что это будет нашим единственным. – Он сжал мои бедра, не дожидаясь ответа, и всю ночь трахал так жестко, как никогда до этого. 

Выход на посадку В22

Джиллиан

Лос-Анджелес (LAX)

 

– Это СR-9, – сказала я через несколько часов. – Легкотня.

– Ладно. – Джейк притянул меня ближе. – Это MD-88.

– Четыре из пяти, неплохо.

– Ты только что угадала четыре из двадцати, Джиллиан. – Он улыбнулся. – Это ужасно.

Было четыре утра, и мы лежали на крыше частного чартерного аэропорта. После долгих уговоров Джейка и обоюдного согласия с тем, что после трех раундов секса за ночь, мы все еще были неугомонными, он сказал, что «его озарила идея», и заказал для нас роскошное такси сюда.

Он сжимал мое лицо ладонями и целовал всю дорогу, тем самым вызвав порхающих бабочек в животе и заставив водителя закрыть разделяющую заслонку в машине.

– Если бы мы играли в эту игру пару лет назад... – Я повернулась на бок и взглянула в его глаза. – Я бы угадала все из них.

– Почему пару лет назад?

– Потому что я много писала о самолетах и авиационной промышленности для газеты. Не все время, но пару раз в месяц точно.

Он притих, проводя пальцами по моим волосам.

– Почему бросила?

– Я не бросала. Меня уволили.

Он казался удивленным.

– За клевету?

– За правду.

– Хммм. – Он провел пальцами по моим губам. – Это не относится к Элите и тому, о ком мы решили никогда не упоминать?

– Нет, – ответила я. – Это личное. Кое-кто сжег меня, так что я сожгла их в ответ.

– Как зрело.

Я сменила тему.

– А чем ты занимался пару лет назад?

– Летал.

– Это то, чем ты всегда занимался?

– Да.

– Джейк... – Я вздохнула. – Ты замечаешь, что когда задаешь мне вопросы, я открываю детали, но когда вопрос задаю я, ты даешь мне односложные ответы?

– Тогда, возможно, тебе стоит задавать вопросы получше.

– Ладно. Почему ты не пожаловался на меня управляющему после той ночи, когда я оставила твою квартиру?

– Потому что в этом не было никакого смысла. – Он взглянул на меня. – А еще я посчитал тебя очень забавной и хотел увидеть снова.

– Хорошо. Почему тебе приходилось менять телевизоры и журнальный столик каждые несколько недель? Я помню все те заказы, даже прямо после нашего знакомства... Почему они так быстро ломались?

– Неисправная конструкция.

Я моргнула и улыбнулась, перемещаясь верхом на него.

– У меня обычно были проблемы со сном. Вот и все.

– Обычно были? Это было не так давно, Джейк. У тебя все еще есть проблемы?

– Поразительно, но нет. – Он оставил теплый поцелуй на моей коже. – С тех пор, как я с тобой, в Бог знает каких отношениях, проблем со сном нет. – Он не дал мне возможности задать следующий вопрос. – Что еще ты делала в моей квартире?

– Что ты имеешь в виду?

– Я о том, почему ты почувствовала необходимость перенастроить камеры безопасности и зациклить их? Чем ты там занималась?

– Ничем таким. – Я прижала голову к его груди, прямо над местом, где билось его сердце. – Хотя раньше я крала книги из твоей библиотеки.

– Я в курсе. Это я всегда замечал. Это все?

– Еще я часто спала голой на диване в гостиной.

Он засмеялся.

– А в спальне?

Я кивнула, и он игриво шлепнул меня по попке.

– Я знаю, что Натаниэль Пирсон твой настоящий отец, Джейк, – сказала я тихо, позволяя словам просто сорваться с уст.

– Я тоже.

– Я просмотрела старые семейные фото, и тебя нет ни на одной... Почему они стерли тебя так просто? Я хочу спросить, почему ты ничего не сказал на это? Ты – сын генерального директора-миллиардера. Отсюда берутся все твои деньги?

– Нет. – Он не уточнил более ничего. Просто потер руками вдоль моей спины, уверенно массируя мое тело, когда произнес: – Прекрати.

– Просто пообещай, что однажды расскажешь мне, – пробормотала я. – Если мы и дальше будем вместе.

– Я подумаю о том, чтобы рассказать тебе однажды.

– Ладно, но когда бы это «однажды» не настало, мне бы хотелось, чтобы оно совпало по времени с тем днем, когда ты сводишь меня на свидание.

Его рука немедленно остановила свои приятные ритмичные движения. 

– Что?

– Настоящее свидание с цветами, ужином и...

– Всем, чего мы изначально согласились не делать.

– Да, – ответила я.

– Джиллиан... – Он вздохнул. – Я бы предпочел, чтобы мы не нарушали больше правил.

– А я бы предпочла, чтобы ты по-настоящему со мной разговаривал, но очевидно, мне этого не видать, так что вот такой компромисс.

Он довольно долго молчал, но его рука в конце концов вернулась на мою спину, и мы молчали, пока солнце не начало вставать.

Когда вернулась наша машина, Джейк перебросил меня через плечо и спустился по лестнице, а затем усадил на заднее сидение авто. Уложил мою голову себе на колени, и я спала, пока машина медленно дрейфовала через утренний трафик Лос-Анджелеса.

Когда мы вернулись в мой отель, он поднялся в мой номер и уложил меня под одеяло – сдерживая смех, пока я пыталась бороться с усталостью и убедить его остаться.

Я думала, что он хотел бы остаться еще на день, так как у него было в запасе еще две ночи до вылета с Гавайев, но когда проснулась, Джейка и след простыл.

Единственным свидетельством его присутствия здесь служила забытая коробка из-под наручных часов на прикроватной тумбочке. Я открыла ее, встречаясь лицом к лицу с еще одними Audemars Piguet. Провела пальцами по сверкающим кристаллам и вздохнула. Достав телефон, собиралась написать ему сообщение о том, что он их забыл, но телефон выпал из рук, когда заметила массивный букет красных цветов у двери.

Потрясенная, я подошла к нему и открыла маленький серебристый конверт с запиской, что прилагался к букету.

Этого никогда не происходило.

И часы твои.

- Джейк.

 

Выход на посадку В23

ДЖЕЙК

Гавайи (HNL)—> Даллас (DAL)—> Нью-Йор к (JFK)

Мне нужно выпить...

Голова пульсировала от боли после пилотирования двух бурных рейсов, что шли буквально один за другим, а Джиллиан начинала звонить и писать мне всякий раз, как ей того хотелось, поэтому сейчас я был в секунде от того, чтобы выйти из этого симулятора и закончить данную сессию. Вдобавок ко всему этому, шоу цирка Элита Эйрвейс было в самом разгаре – все обложки топовых изданий, рекламные интервью в каждой чертовой газете пестрили почти во всех точках продажи прессы.

Мой отец, еще та шлюха, если дело идет об общественном внимании, теперь стал генеральным директором первых авиалиний, что организовывали «летающие пресс-туры». Он позволил журналистам из всех изданий подняться на борт нового Дримлайнера, чтобы написать блистательные статьи о самолете, пока он летал туда-сюда с ними вместе и умело уверял их в своей лжи. Исходя из написанного в газетах, отец говорил что-то типа «Да, этим самолетом я горжусь», «Моя семья до сих пор не летала на нем» и «Да. Да, думаю, Сара полюбила бы его».

Еще до прочтения последней цитаты, я осознал, что он устраивает это безумие в СМИ в одно и тоже время каждый год. Вероятно, именно так он стравлялся с виной, зарываясь в собственной куче лжи, так он справлялся с предначертанным будущим в аду.

Я сознательно остановил себя от чтения остальных статей и засунул телефон в карман. Достал новый кроссворд, но до того, как смог начать его заполнять, сессия симулятора закончилась рывком, в результате которого я чуть ли не вылетел из кресла, и почти что, на хрен, ударился о ветровое стекло.

Злясь, я взглянул на результаты не экране перед собой.

– И снова прими мои поздравления, Райан, – сказал я. – Ты опять всех убил, но по крайней мере на сей раз разбился о землю, так что всех нас смогут собрать по кусочкам в наши гробы.

– Вы не помогаете мне учиться, сэр, – сказал он, его глаза были полны слез, как и в прошлый раз. – С вас что, убудет, дай вы мне несколько советов?

Я расстегнул ремень безопасности.

– В следующий раз летай лучше.

– При всем уважении, не могли бы вы сказать мне хоть что-то, что реально помогло бы?

– А как насчет совета научиться читать? – Я встал и бросил ему руководство по управлению Аэробусом 321. – Ты делаешь одни и те же ошибки аварийного протокола, потому что воспринимаешь этот борт как СR-9. Попытайся запомнить с седьмой по тридцатую главы. Это достаточно полезный совет?

Он кивнул, и я закатил глаза, выходя из симулятора. Прошел через ангар– мимо других симуляторов, игнорируя руководителя, которой качал головой, глядя на меня.

Добравшись до парковки, открыл дверцу своей машины, но услышал, как знакомый отвратительный голос зовет меня по имени.

– Джейк! Джейк! – Эван остановился в нескольких футах, вынуждая меня развернуться. – Джейк, я.... Я упустил возможность поговорить с тобой на гала-ужине. Ты не мог бы поговорить со мной, пожалуйста?

Я не ответил.

– Мне нужно лишь пять минут твоего времени, так что...

– Убирайся на хрен от моей машины.

– Джейк. – Его лицо стало грустным. – Джейк, не делай этого...

– У тебя уже не осталось откуда меня стирать? – Я бросил на него сердитый взгляд. – Нужно больше детских фото, с которых ты мог бы меня вырезать?

– Джейк, пожалуйста.

– Мне нравится фамилия «Пирсон». Это был единственный по-настоящему хороший твой выбор. Сколько из твоих настоящих друзей потребовалось, чтобы прикрыть все это?

– Мы ничего не прикрываем.

– Нет? – Я скрестил руки на груди. – Я как-то упустил скандальный рассказ об этом в прессе? С удовольствием бы его прочитал.

– Мы все еще твоя семья, Джейк. – Он сменил тему. – Неважно, что, по-твоему, мы сделали, и неважно, что мы сделали на самом деле, мы все еще твоя плоть и кровь, и нам обоим нужно с тобой поговорить.

– Оставь мне сообщение на голосовой почте. – Я открыл дверцу машины, но он встал у меня на пути.

– Мы оставили тебе сотни голосовых сообщений, Джейк. Сотни. Ты продолжаешь менять свой номер, делая вид, что нас не существует.

– Как иронично, правда? – Я оттолкнул его. – Отойди, черт побери, с моего пути.

– Сегодня был бы день рождения мамы, знаешь ли. Она бы хотела, чтобы мы...

– Как тебе спится по ночам? – Я почувствовал, как мои вены вздулись на шее. – Как, на хрен, вы все спите по ночам?

Он сунул руки в карманы, а сожаление исказило его лицо.

– Мы не спим... Мы правда не спим.

– Хорошо. – Я сжал руки в кулаки. – Вы и не заслуживаете.

– Знаю. И думаю, пришло время тебе выслушать нас, Джейк. Если ты выслушаешь нас, то увидишь, что пришло время тебе нас простить.

– Люди, которые причиняют боль, не могут решать, когда пришло время быть прощенными. – Я сел на кресло водителя, борясь с соблазном сдать назад, а затем сбить его. – А теперь отъебись от меня и держись, на фиг, подальше. Ты, Натаниэль...

– Папа, Джейк. Его имя для тебя –папа.

– Забавно. – Я пожал плечами. – Не это я читал в газетах все эти годы.

Выглядя грустным, он поднял руки в знак капитуляции и отошел от машины. Я завел двигатель и уехал, набирая скорость на шоссе. Теперь мне было известно, что не собираюсь оставаться в Элите более нескольких следующих месяцев – огромная зарплата или нет, но мне нужно понять, как выпутаться из этой ситуации.

Включив радио, я поискал стоящую станцию – ту, что могла бы меня отвлечь –, но ничего подходящего не попадалось. Все какие-то разговоры или песни, которые не хотелось слушать.

 Я застонал и остановился у обочины, припарковавшись и включив аварийку. То, что мой брат и отец могли вести себя так охренительно нормально, словно они могут получить прощение, все еще зудело у меня под кожей, воспаляло нервы.

Когда легкий снег начал падать за окнами, я откинулся в кресле и закрыл глаза, пытаясь успокоиться до того, как вернусь на дорогу.

К тому времени, как открыл глаза снова, прошел час, и у меня на телефоне было два пропущенных звонка от Эвана с неизвестного номера и несколько писем от Джиллиан.

Тема: Не могу уснуть.

Ты не спишь?

- Джиллиан

 

---

Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 190; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!