Рыцарь второй половины XIV в.

Крылатый польский гусар» XVII в.

Воин облачался в кольчугу и стёган­ный на вате кафтан, поверх которых на­девал панцирь из связанных между со­бой пластин либо нашитых на ткань или кожу че­шуек. Сфероконический шлем нередко имел полу­маску из стали и всегда — кольчужную бармицу (прикрытие шеи, а иногда и лица). Круглый не­большой щит, поножи из кожи, усиленной сталь­ными бляхами, дополняли защитное снаряжение. Конь воина тоже покрывался панцирем — коль­чужным или чешуйчатым, либо из мягкой кожи, толстой ткани или войлока, кое-где обшитых бляхами. Меч и копьё были главным оружием напа­дения. Маленький, но мощный и гибкий сложносоставной лук, боевые топоры, дротики, булавы до­полняли арсенал.

Полноценными бойцами считались тяжелово­оружённый всадник и лёгкий конный лучник, кое­го в Европе не было. Дисциплина мусульманских воинов давала полководцу больше возможностей руководить сражающимся войском. Так что слож­ные построения, передвижения на поле боя, мани­пулирование отдельными частями использовались мусульманскими полководцами.

Столкновение упрощённой военной машины Ев­ропы с гораздо более сложной, развитой восточной выявило единственное преимущество европейцев — стойкость. Да ещё выносливость в непривычных природных условиях. Полезной оказалась способ­ность к обучению. Европейские владыки на Востоке составляли себе наёмные отряды конных лучников из местных жителей. Таких воинов называли туркопулами. Для повышения дисциплины рыцарям пришлось отказаться от многих радостей жизни, стянуть свою спесь жёстким обручем дисциплины и субординации. Так начали создаваться духовно-рыцарские ордена.

Военные традиции Римской империи нашли продолжение и развитие в Византии. Здесь налицо сочетание личных дружин императора и высших вельмож, наёмных и союзных отрядов, воевавших собственным оружием, а часто и под началом своих командиров, и ополчения военнопоселенцев — зем­ледельцев, владевших землёй при условии обяза­тельной военной службы. Вооружение византийцев хотя и напоминало мусульманское, но было ближе к древнеримским прототипам.

Наибольшие возможности для развития военно­го дела сложились в Китае, где в распоряжении военачальника кроме практичных, детально разра­ботанных военных трактатов были многолюдное во­инство, широчайший выбор вооружения, мощная производственная база, да ещё и отряды кочевых федератов, готовых за добычу или из страха кары геройствовать во имя интересов очередного импе­ратора.

Надёжные доспехи — панцири из связанных меж собой пластинок стали или из кожаных и стё­ганых сложнокроенных полотнищ, наборные шле­мы с пластинчатыми бармицами, набедренники и наголенники, стоячие боевые воротники — варьи­ровались в бесконечном количестве модификаций.

Не менее разнообразны были мечи, сабли, копья, топоры, алебарды и глефы. Любили китайские вои­ны мощные сложносоставные луки. Нечего и го­ворить, что традиция бронирования коня в Китае продолжала развиваться.

Японцы, получив изначальный импульс из Ко­реи и Китая, столь любовно культивировали всё, касающееся оружия, что выработали совершенно оригинальные формы. Особенно больших успехов достигли они в производстве клинков, которые в VII—VIII вв. стали изготовлять дамасским спосо­бом. В качестве одного из металлических компонен­тов они использовали куски высокоуглеродистой стали — булата.

Однако в военной тактике этот период отличался максимальной простотой. Бой представлял собой турнир «до первой крови», т. к. противники, выез­жая из рядов, представлялись друг другу, а затем вступали в поединок.

В XIII в. монгольское нашествие всколыхнуло и во многом изменило военное дело Азии и Европы. Залогом успехов Чингис-хана и его наследников стала строжайшая дисциплина, основанная как на системе материального поощрения, так и на жес­точайших карах за проступки. Дружины степных наездников превратились в настоящую армию, со­хранившую все достоинства кочевых воинств — скорость передвижения, манёвренность в походе и на поле боя, традиции членения войска и выделе­ния резервов, приёмы ложных отступлений с за­маниванием в засаду. Дисциплина придала веко­вым приёмам «чистоту исполнения», а полномочия и авторитет полководца настолько усилили мощь войска, что под копытами монгольских коней ока­залось полмира.

Свою роль сыграли, конечно, снаряжение и во­оружение. Большая часть монгольских воинов име­ла панцири из связанных между собой стальных пластинок, отполированных до зеркального блеска, либо из кожаных толстых и твёрдых лакированных полос, соединённых кожаными тесёмками. Широко использовались и панцири из кожи, войлока или толстых тканей, простёганных шерстью или ватой и подбитых с изнанки железными пластинами. Сфероконические шлемы имели наносники, полу­маски, личины, бармицы и науши. Помимо круг­лых щитов всадников, для создания полевых ук­реплений применялись большие прямоугольные щиты с подпоркой, заимствованные, вероятно, у китайцев. У них же монголы заимствовали и заме­чательную метательную технику, состоявшую из огромных и мощных луков, арбалетов и других ору­дий.

Под монгольским влиянием изменились запад­ноевропейские доспехи. Теперь сталь облегала каж­дую часть тела рыцаря.

Процессы, протекавшие в Европе в XIV—

468

Воины средневекового Востока: 1 Согдийский воин VII—VIII вв.

2. Китайский воин XI—XIII вв.

3. Монгольский всадник XIII — начала XIV вв.

Турецкий всадник-дели XVI в.

XVI вв., привели к появлению высоко­квалифицированной пехоты — лучни­ков, арбалетчиков и алебардщиков, пикинеров. Именно они оказались вполне способными громить рыцарские построения, как, например, швейцарцы, первыми научившиеся строиться в плотные каре и дружно орудовать алебардами и пи­ками. Монголы, а также арабы донесли до Европы порох. Его сила использовалась в пушках, изрыгавших куски металла и камни. Провозвестниками перемен в военном деле Европы стали отряды на­ёмных воинов, профессионально владевших пикой и мечом, носивших с лёгкостью сплошной стальной доспех и пользовавшихся громовым оружием — ру­жьями, а позднее и пистолетами.

Свой вклад в развитие военного дела внесла и Турция. Хотя ударной силой османского войска по-прежнему были тяжеловооружённые всадники, ос­нову армии составляли пешие стрелки и сабельщи­ки — янычары, мальчиками отнятые у родителей-христиан и воспитанные в специальных школах. Примерно в середине XVI в. всадник имел на во­оружении щит из толстой кожи, длинное (более 4 м) копьё, саблю или проторапиру кончар, клевец и пару пистолетов. Эффективность такой конницы в бою была столь велика, что она послужила про­тотипом формирования двух родов конницы — улан и гусар Европы.

НОВОЕ ВРЕМЯ

Новое время представляет собой совершенно особый период всемирной истории. Челове­чество впервые осознало, что оно отныне об­речено жить в одном историческом пространстве, в пределах одного исторического времени. В пре­дыдущие века ситуация была иной. И разбросанные по поверхности планеты первобытные племена, и мощные государства в достойных восхищения ци­вилизациях Египта, Междуречья, Индии и Китая, и даже великие древние Эллада и Рим не могли дать современникам представления о всемирном харак­тере развития. Взгляд человека на мировое про­странство был ограничен соседними странами и полуфантастическими рассказами «бывалых лю­дей» о далёких землях. Понимание ими историче­ского времени обычно охватывало жизнь всего лишь нескольких поколений, а за этот промежуток невозможно было уловить изменения в традици­онном укладе. Конечно, мыслители и учёные и тогда размышляли о единстве мира, но эти раз­мышления были чисто умозрительными, и про­верить их на практике люди не могли.

Миссионерский порыв и религиозные войны средневековья, постепенное освоение человеком океана приблизили друг к другу страны и народы. Однако это сближение не было добровольным. Ис­тория сложилась так, что Западная Европа начиная с XV в. осуществила всемирную экспансию (т. е. рас­ширение, распространение влияния), объединив

мир под своим владычеством. Как писал один из самых знаменитых историков нашего времени анг­личанин А. Тойнби, драматическая и многозначная встреча Запада со всем остальным миром стала центральным явлением Новой истории.

Как и за счёт чего западная цивилизация смогла вырваться вперёд? Прежде всего следует иметь в виду то, что некоторые черты западноевропейского феодализма сильно отличали его от строя, сущест­вовавшего в тот же период на Востоке. В Европе ремесло горожанина чётко выделилось в противовес сельскому хозяйству, изделия мастерских обмени­вались на продукцию крестьянина. Город был не только центром ремесла и торговли, но имел само­управление, сильно ограничившее власть феодалов. Имелись законы, которые как-то охраняли прос­толюдина от произвола «сильных мира сего», от произвола государства. Отношения купли-прода­жи, торговые, посреднические отношения вообще были сильно развиты. На Востоке же правители бы­ли полновластны над жизнью и имуществом своих подданных, а место закона занимали их повеления. Ремесленники Востока (часто превосходившие сво­им мастерством европейцев) работали не на рынок, а обслуживали властителей и их приближённых.

Различалась и общественная мораль. Если на За­паде люди привыкли ставить во главу угла свои права, подкреплённые законом, то на Востоке счи­талось, что главное — благопристойное поведение,

Вид на Нью-Йорк.

Демонстрация безработных. США. 1930 г.

472

исполнение человеком предписанных ему обязан­ностей. Если для западной цивилизации нормаль­ным явлением стало стремление людей к прибыли, к личной выгоде, и на этой основе развивалась кон­куренция и соревновательность во всех сферах, то на Востоке всегда подчёркивалась важность инте­ресов общины, касты, клана, государства, воспиты­валось преклонение перед властью. Торговцы и предприниматели не пользовались уважением в традиционных обществах. Поэтому западная циви­лизация, которая была «не такой, как все», оказа­лась более способной к использованию таких ка­честв человеческой натуры, как предприимчивость, желание разбогатеть; более способной к развитию технических достижений. Именно на основе тех­нологического превосходства над остальным миром Запад вскоре развернул своё наступление на море и на суше.

Европейской экспансии способствовали также новые (или вновь открытые) идеи, развившиеся в пламени гуманизма итальянского Возрождения (XIV—XVI вв.). Собиратели античных рукописей и статуй, поэты и художники, воспевавшие «челове­ческое в человеке», его энергию, упорство и стрем­ление к счастью, были предшественниками Васко да Гамы, Христофора Колумба, Америго Веспуччи и Джона Кэбота. Открытие новых земель способ­ствовало наступлению Нового времени. Мир сразу сделался почти в десять раз больше, вместо чет­верти полушария теперь весь земной шар лежал перед взором европейцев, которые спешили завла­деть остальными семью восьмыми его суши. Взгля­ду человека открылся бесконечно более широкий горизонт. Техническое превосходство и торговая предприимчивость европейцев были первоначаль­ными факторами, обеспечившими распространение промышленной цивилизации и западных идей по всему миру.

Однако не эпоха Великих географических от­крытий послужила точкой отсчёта Нового времени (хотя есть историки, придерживающиеся этого мне­ния). Испания и Португалия, первыми ринувшиеся на богатый сокровищами американский континент и славящиеся пряностями южные острова, были не самыми развитыми странами Европы, и награблен­ное золото и серебро оседало в руках торговцев и промышленников Нидерландов, Англии, Северной Италии. Именно там сформировались отношения, положившие начало промышленной цивилизации Нового времени, подчинившей вскоре весь мир. Именно там простолюдины, занимавшиеся скуп­кой сырья у крестьян, стали создавать мануфак­туры — ручные производства с разделением труда между работниками. Если ремесленник делал всё изделие целиком, от начала до конца, то рабочий мануфактуры выполнял только отдельные опера­ции, доводя свои навыки до автоматизма. В итоге мануфактурное изделие бывало менее качествен­ным, чем ремесленное, но всегда более дешёвым — ведь мануфактуры производили гораздо больше продукции. Дешёвые товары хорошо покупались населением, и мануфактурное производство стало

Очередь в столовую благо­творительного общества. Нью-Йорк. 1931 г.

Очередь безработных. США. 1931 г.

Вид Лондонского вокзала Кинг-Кросс. 1982 г.

473

Восстание в Берлине 18—19 марта 1848 г.

вытеснять ремесленное, ремесленники разорялись и превращались в рабочих, на мануфактуры стека­лись массы потерявших землю крестьян. Промыш­ленники и торговцы богатели, и экономическая мощь землевладельцев-феодалов стала падать. Вскоре «буржуа» — так называли новых богачей из простонародья — потребовали расширения своих прав и участия в управлении государством, а фео­далы, опиравшиеся на королевскую власть, этому противились. В ходе революций 1566—1609 гг. в Нидерландах и 1642—1648 гг. в Англии сопротив­ление знати было сломлено, и государственную по­литику по сути дела стала определять буржуазия.

Англия превратилась в настоящий образец для Европы и мира. Английские пряжа и полотно, обувь и металлические изделия заполонили в XVIII в. рынки многих стран. Британские купцы, банкиры, фабриканты создали образцовую полити­ческую систему, основанную на власти парламента, экономический уклад, выросший на рыночных на­чалах, своеобразную культуру и идеологию — т. е. то, что понимается под так называемым «англий­ским образом жизни». Всё это — уже неотъемлемая принадлежность эпохи, пришедшей на смену фео­дализму. Традиционно именно Английская буржу­азная революция считается тем рубежом, с кото­рого начинается отсчёт Нового времени. С середины XVII столетия промышленная цивилизация стала распространяться по Европе и другим континентам, между делом разрушая натуральное хозяйство, низвергая власть королей и императоров, включая народы земного шара в единый процесс мирового развития.

Обычно историки разделяют Новое время на несколько периодов. Начальный длился немногим бо­лее столетия (середина XVII в. — последняя треть XVIII в.). Промышленный переворот, начавшийся в последние десятилетия XVIII в., и Великая фран­цузская революция, открывшая эпоху массовых народных революций в Европе, открыли второй пе­риод — период победы капитализма в Европе, обуржуазивания монархий, перехода великих держав к созданию колониальных империй. Второй период Нового времени тоже продолжался около ста лет и закончился к 1870-м гг. Тогда европейские держа­вы уже разделили весь мир, подчинили себе отда­лённые земли и сошлись в острой схватке за пре­обладание в Старом и Новом Свете. Первая мировая война (1914—1918 гг.) служит конечным рубежом этого периода, внёсшего очень важные изменения в соотношение сил в мире, в идеологию людей, в их быт, образ жизни и т. д. Победа Октябрьской ре­волюции в России позволила сторонникам комму­низма заявить о том, что Новое время — эпоха гла­венства западноевропейской промышленной циви­лизации — завершилось. Взошла заря Новейшей истории, времени, когда социализм — более спра­ведливый общественный строй, чем капитализм, — уничтожит последний.

После Второй мировой войны (1939—1945 гг.) многим действительно казалось, что капитализм отступает «по всему фронту». Однако промышлен­ная цивилизация показала свою силу. Она доказала своё преимущество перед социалистическими стра­нами в экономике, сумев поставить себе на службу великие достижения научно-технической револю­ции; она сумела убедить мир в превосходстве либе­ральных идей над жёсткой и стройной идеологией

474

коммунизма, она в конце концов вышла победи­тельницей из гонки вооружений. В конце 1980-х гг. «социалистическое содружество» прекратило су­ществование. Значит, мы можем говорить, что Но­вое время в истории человечества ещё не закончи­лось. Либерально-промышленная цивилизация со всеми её несомненными доблестями и очевидными пороками всё ещё является главной силой в совре­менном мире. История её развития — это история человеческого общества на протяжении трёх с по­ловиной столетий.

РАЗВИТИЕ МИРОВОГО

ХОЗЯЙСТВА В НОВОЕ ВРЕМЯ

Даже в эпоху промышленного переворота ры­ночный строй в Европе представлял собой лишь небольшой островок среди огромного океана натурального хозяйства. Чтобы выжить, промышленная цивилизация должна была дока­зать своё превосходство в борьбе с традиционным аграрным строем Востока и с феодальным укладом, сохранившимся на Западе, и победить их. В Европе такая победа пришла довольно скоро. Уже в начале XIX в. промышленный переворот перекинулся во Францию, Северную Европу, Германию и совер­шенно преобразил их облик. Фабрики и заводы, оснащённые пока ещё несовершенными, с нашей точки зрения, машинами, взорвали размеренную жизнь городов. Великие изобретения конца XVIII — начала XIX вв. превратили Европу в небольшое пространство, насыщенное железнодорожными и пароходными линиями, оснащённое телеграфной и быстрой почтовой связью. Казавшиеся ещё не­сколько десятилетий назад «медвежьим углом» от­далённые районы включались в процесс промыш­ленного развития, выбивая последний козырь из рук феодальной знати. В конце концов и ей при­шлось, забыв о своём происхождении, включиться в гонку за прибылью. Героическая средневековая эпоха благородного мужества, изысканных манер и религиозного экстаза ушла безвозвратно, расчистив место таким прозаическим вещам, как налоги и бюджет, тарифы и акцизы, биржи и аукционы. Религией стала технология. К середине XIX в. промышленная цивилизация завоевала главенство в Европе. Труд наёмного рабочего оказался более выгодным и более успешным, нежели труд зави­симого крестьянина Средневековья. Добыча угля, уровень выплавки чугуна, протяжённость желез­ных дорог были теперь показателем развития го­сударства.

Во второй половине XIX в. капиталистическое производство вступило в новую фазу. Из соперни­чества промышленников и торговцев выросли мо­нополии — крупные объединения капиталистов, сосредоточившие в своих руках большую часть про­изводства и продажи товаров. Конечно, мелкие и

Закладка в печь вместо топлива пшеницы

в надежде поднять цены на хлеб.

США. 30-е гг.

Предприниматели штата Мичиган выливают

в реку молоко, чтобы удержать цены.

США. 1934 г.

средние фабрики и заводы не исчезли, но дух эко­номики определялся уже не свободной конкурен­цией безвестных торгашей, а договорённостями между Морганами и Рокфеллерами, Круппами и Ротшильдами. Огромную роль в хозяйственной жизни стали играть банки, которые подчинили себе целые отрасли промышленности. Капиталистичес­ким государствам пришлось даже ограничить вли­яние монополий, т. к. их безудержное стремление к прибыли, к росту цен грозило обнищанием большой части населения. Тогда же, в середине XIX в., вы-

475

яснилось, что время от времени хозяй­ство сотрясают кризисы перепроиз­водства товаров, которых не могут себе позволить покупать крестьяне и горожане. Всё больше и больше в мире заговорили о «свободной торговле», особенно после отмены «хлебных зако­нов» в Англии (1846 г.), т. е. ликвидации запрети­тельных тарифов на ввоз в страну иностранной пше­ницы. Может быть, в последний раз Британия, по­степенно терявшая своё положение «мастерской мира», оказалась в положении первопроходца — она почти лишилась собственного зерна и превра­тилась в чисто индустриальную страну. Более круп­ные капиталистические страны — Германия, Фран­ция и особенно США — сохранили престиж крес­тьянского труда, но земледелец там превратился в результате аграрных реформ в фермера — полно­властного владельца своей земли.

В конце XIX в. пар как главный источник энер­гии стал вытесняться электричеством. Электромо­тор заменил громоздкую систему рычагов и транс­миссий на производстве. Это означало удешевление производства и вызвало новый скачок развития. Оказалось выгодным не только продавать свои то­вары на далёких рынках, но и организовывать про­изводства, строить заводы и фабрики в странах, где труд рабочего стоит дешевле. Именно тогда, а не в эпоху колониальных захватов, европейская циви­лизация стала внедряться на безбрежных равнинах Азии и Африки, подчиняя себе традиционный об­щинный уклад жизни этих народов.

Показателем того, что мир в некоторых отноше­ниях в начале XX в. стал представлять собой единое целое, стала война 1914—1918 гг. Она была войной европейских держав, но одновременно являлась ми­ровой войной, ибо в ней участвовали многие страны и народы, находящиеся под их влиянием. У них было нечто общее — все они в той или иной степени были связаны с промышленным развитием. После­военные события внесли в жизнь мира очень много нового. Социалистический переворот, происшед­ший в России — одной из великих держав Нового времени, — тоже был своеобразной попыткой мо­дернизировать традиционное общество, поставить его в один ряд с развитыми странами промышлен­ной цивилизации, до предела увеличив роль госу­дарства в этом процессе.

Но сам капитализм в XX в. сильно изменился. Это капитализм эпохи всплеска технических дости­жений и завоеваний человечества. Радио и телеви­дение, автомобили и компьютеры, самолёты и кос­мические спутники связи, роботы и безотходные технологии перевернули жизнь людей. Любые бо­лее-менее серьёзные социальные и международные конфликты могут разрушить целостность мира, ос­нованного на лидерстве западной цивилизации, как когда-то сама западная цивилизация разрушила це­лостность традиционного аграрного строя народов Востока.

КОЛОНИАЛЬНАЯ

СИСТЕМА В НОВОЕ

ВРЕМЯ И НАРОДЫ

ВОСТОКА

Как уже было сказано, проникновение евро­пейцев на другие континенты началось ещё в XIV—XV вв. Это были не просто морские экспедиции во вновь открытые земли — их участ­ники строили там укреплённые форты, старались закрепиться на оживлённых перекрёстках торго­вых путей. Подчинить большие территории Европа ещё не могла, и торговля оставалась главным ка­налом контактов Запада и Востока. Не одно поко­ление европейских купцов сколотило себе состоя­ния на торговле восточными тканями и оружием, благовониями и пряностями. Не считалось зазор­ным менять на золото и жемчуг туземцев, скажем, зеркальца или цветные ленты, пользуясь тем, что местные жители не знают действительной стои­мости этих предметов.

В XVI в. крепнущая европейская цивилизация усилила своё проникновение на Восток и перешла к колониальным захватам. Главным орудием их были монопольные торговые компании. Голланд­ская, французская и британская Ост-Индские ком­пании создавались купцами при покровительстве властей и обладали исключительными правами на торговлю с восточными странами. Постепенно они золотом и оружием подчинили себе большие тер­ритории и превратились в настоящие державы. Ха­рактерно, что тогда европейцы не старались ломать традиционную общинную систему Востока и просто встали во главе её на место раджей, князьков, ту­земных принцев и прочих. Британская Ост-Инд­ская компания (самая знаменитая и сильная), со­средоточив в своих руках политическую власть, за­хватила также монополию на судоходство, на всю внутреннюю и внешнюю торговлю Индии.

С того времени, как в Америке и Вест-Индии стали создаваться плантации, сначала португаль­цы, а затем голландцы, французы и англичане включились в работорговлю и развили её до неви­данных масштабов. Торговля живым товаром давно существовала в Африке, но европейцы превратили её в стройную систему. Обычно они сами не участ­вовали в рискованной охоте за рабами, а скупали их за бесценок у туземных вождей или даже меняли на оружие и алкоголь. Затем в Америке черноко­жие невольники продавались плантаторам с огром­ной выгодой для торговцев. Работорговля XVI— XVIII вв. настолько обескровила Африку (в рабство продавали прежде всего молодых, сильных людей), вызвала такой упадок, что континент оказался в своём развитии отброшен назад. Считается, что только из бассейна реки Конго было вывезено около

476

---

Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 159; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!