Четвёртая глава-Atari и Индия.
Atari и Индия
Atari
В феврале 1974 года, после восемнадцати месяцев пребывания в колледже Рид, Джобс решил вернуться в дом своих родителей в Лос-Альтосе и найти работу. Это оказалось непростой задачей. В семидесятых годах раздел объявлений о приеме на работу в технологической отрасли в журнале San Jose Mercury насчитывал до 60 страниц вакансий. Одно из объявлений привлекло внимание Стива. Оно гласило: «Получайте удовольствие и зарабатывайте деньги».
В тот же день Джобс уже стоял у порога производителя видеоигр – компании Atari. Дождавшись собеседования с менеджером по персоналу, который был шокирован видом непричесанного и неопрятного молодого человека, Стив безапелляционно заявил, что никуда не уйдет, пока ему не предложат работу.
Основателем Atari был тучный бизнесмен по имени Нолан Бушнелл, который обладал солидной харизмой и шоуменскими задатками. После того как Бушнелл стал знаменитостью, он любил кататься на «Роллс-Ройсе», курить травку и принимать гостей, сидя в большой ванне. В точности как и Фридланд, а также впоследствии Джобс, он мог трансформировать свое обаяние в силу обмана, хвалить и одновременно унижать окружающих, а также искажать реальность силой своей личности. Главным инженером в его компании был Эл Алкорн – весельчак крепкого телосложения, который отличался более приземленным нравом и умел направлять энтузиазм Бушнелла в нужное русло. В то время их самым большим хитом была игра под названием Pong, в которой два игрока пытались отбивать пятно на экране двумя двигающимися линиями, выполнявшими функции ракеток (если вам меньше тридцати лет, спросите своих родителей).
Когда одетый в сандалии Джобс прибыл в фойе Atari и начал требовать работу, Алкорн был в числе тех, кто при этом присутствовал:
«Мне сообщили: «У нас тут в фойе какой-то хиппан. Он говорит, что никуда не уйдет, пока мы его не трудоустроим». И я сказал: «Пригласите его ко мне!»
В результате Джобс стал одним из первых пятидесяти работников Atari. Он выполнял обязанности лаборанта и зарабатывал 5 долларов в час.
«Оглядываясь назад, я думаю, что странно было принимать на работу человека, бросившего учебу в Риде, – вспоминает Алкорн. – Но что-то такое я в нем видел. Он был очень умным и демонстрировал огромный энтузиазм и интерес к технологиям».
Алкорн поручил Джобсу работать вместе со строгим инженером по имени Дон Лэнг. На следующий день Лэнг пожаловался:
«Этот парень – какой-то долбанный хиппи, от которого ужасно пахнет. Зачем ты мне его дал? С ним ведь невозможно работать!»
В то время Джобс верил, что его жесткая фруктовая диета предотвратит не только образование слизей, но и появление неприятного запаха от его тела. Поэтому он никогда не пользовался дезодорантом и душ принимал крайне нерегулярно. В действительности выяснилось, что его теория оказалась в корне неверной.
Лэнг и еще несколько сотрудников настаивали на увольнении Джобса, но Бушнелл принял другое решение.
«Запах и поведение человека для меня не являются большой проблемой, – говорит он. – Стив был неопрятным, но чем-то он мне нравился. Поэтому я попросил его работать в ночную смену, и так я смог сохранить его на работе».
Отныне Джобс заступал на работу после того, как Лэнг и все остальные уходили домой, и вкалывал почти всю ночь. В дополнение к репутации отщепенца, в то время Джобс также успел прославиться своей нетерпимостью. В те редкие случаи, когда ему доводилось взаимодействовать с другими людьми, он мог без стеснения называть их «тупыми задницами». В своих воспоминаниях он об этом не жалеет:
«Единственная причина, почему я блистал, состояла в том, что все остальные были намного хуже».
Несмотря на свою заносчивость (а возможно, и благодаря ей), очень скоро Джобс стал любимчиком руководителя Atari.
«От других людей, с которыми мне довелось работать, его отличал куда более философский склад ума, – вспоминает Бушнелл. – Мы с ним могли спорить на тему противостояния свободной воли и детерминизма. Я был склонен считать, что все на земле было предрешено, запланировано заранее. И если бы у нас была точная информация, мы бы могли предсказывать действия людей. Стив был убежден в обратном. Такая позиция укладывалась в его веру в то, что сила воли может трансформировать реальность».
Джобс помогал совершенствовать некоторые игры, перемещая чипы и создавая более приятный дизайн. Он вдохновлялся стремлением Бушнелла играть по своим правилам, к тому же на интуитивном уровне его восхищала простота игр Atari. Они поставлялись без какой-либо инструкции и были такими простыми, что в них с легкостью мог играть даже обкуренный первокурсник. Единственной игрой Atari, которая дополнялась пользовательским руководством, был Star Trek, хотя инструкция там состояла всего из двух пунктов:
Вставьте 25-центовую монетку
Избегайте Клингонов
Далеко не все коллеги Джобса вызывали у него уважение. В какой-то момент он смог подружиться с Роном Уэйном – чертежником Atari, который имел опыт создания компании, производившей игровые автоматы. Компания прогорела, однако Джобса очень воодушевила идея того, что можно создавать свою собственную компанию.
«Рон был удивительным человеком, – говорит Джобс. – Он учреждал компании. Я еще никогда не встречался с такими людьми».
Он предложил Уэйну вместе заняться бизнесом. Джобс сказал, что может занять 50 000 долларов, и они смогут начать производить и продавать игровые автоматы. Однако у Уэйна уже имелся печальный опыт в этой сфере, и он предпочел отказаться.
«Я сказал ему, что это был самый верный способ быстро потерять 50 000 долларов, – вспоминает Уэйн. – Но я восхищался тем, что у него было такое сильное стремление создать свое собственное предприятие»
Однажды на выходных Джобс навестил Уэйна в его квартире, где, как часто это бывало, они вновь предались беседам на философские темы. Но на этот раз Уэйн неожиданно сказал, что хотел бы кое-что сообщить Стиву.
«Я догадываюсь, что ты хочешь сказать, – ответил Джобс. – Мне кажется, что тебе нравятся мужчины»
И ответ Уэйна был утвердительным.
«Это была моя первая встреча с человеком, о котором мне известно, что он гей, – вспоминает Джобс. – И он все очень понятно и откровенно мне все рассказал»
Джобс спросил его: «Когда ты видишь красивую женщину, что ты чувствуешь?». Ответ Уэйна был таким:
«Ну, например, то же самое, когда видишь красивую лошадь. Ты можешь ценить ее красоту, любоваться ей, но вот в кровать с ней лечь уже не захочешь. Ты просто ценишь красоту саму по себе».
Позднее Уэйн вспоминал, что по какой-то причине ему хотелось доверить свою тайну именно Джобсу:
«В Atari никто об этом не знал, а общее число людей, которым я за всю свою жизнь успел в этом признаться, можно пересчитать по пальцам рук и ног. Но я знал, что будет правильно рассказать ему об этом, что он все поймет как надо, и что это никоим образом не отразится на наших дальнейших отношениях».
Индия
Одна из причин, по которой Джобс так активно копил деньги в начале 1974 года, состояла в том, что Роберт Фридленд, который предыдущим летом путешествовал в Индию, призывал Стива последовать своему примеру. Фридленд обучался в Индии с Нимом Кароли Баба (Махараджи), который был гуру для многих представителей движения хиппи. Джобс решил, что ему обязательно следует туда съездить, и уговорил Дэниела Коттке составить ему компанию. Но Стива в этой поездке привлекали не связанные с ней приключения.
«Для меня это был серьезный духовный поиск, – говорит он. – Я был зациклен на идее просветления и пытался понять, кто я такой, и куда мне следует идти»
Коттке добавляет, что частично мотивация для Джобса состояла в том, что он не знал своих настоящих родителей:
«Чувствовалось, что у него внутри была какая-то дыра, которую он пытался заполнить»
Когда Джобс сказал коллегам в Atari, что он уходит и отправляется в Индию искать гуру, жизнерадостного Алкорна это очень повеселило:
«Он зашел ко мне в кабинет, уставился на меня, а потом заявил: «Я хочу найти своего гуру». А я говорю: «Охренеть, просто супер! Пиши мне письма». Он сказал, что хочет попросить у меня помощи в оплате поездки, а я ответил: «Черта с два!»
Но потом у Алкорна родилась одна идея. Дело в том, что компания Atari производила сборочные комплекты и отправляла их в Мюнхен, где игровые приставки собирались и затем в готовом виде переправлялись оптовому дилеру в Турине. Однако в то время возникла одна проблема: игры были предназначены для американских телевизоров с распространенной частотой 60 кадров в секунду, а в Европе использовалась другая частота – 50 кадров в секунду. Из-за такого дисбаланса на экране возникали помехи. Алкорн вместе с Джобсом разработал решение для этой проблемы и предложил оплатить ему поездку в Мюнхен, чтобы тот съездил и помог устранить эту проблему. «А оттуда в Индию добраться будет намного дешевле», сказал он. Джобс согласился и отправился в дорогу, а Алкорн лишь крикнул ему вдогонку:
«Встретишь гуру – передавай привет!»
Джобс провел в Мюнхене лишь несколько дней , но их было достаточно, чтобы устранить проблему с помехами и повергнуть одетых в костюмы германских менеджеров в культурный шок. Они пожаловались Алкорну, что он был одет как бомж и пахнул соответствующим образом. Кроме того, он очень грубо вел себя с окружающими. Акорн вспоминает:
«Я говорю: «Он там проблему-то решил?». А они говорят: «Ну да». Я отвечаю: «Если будут еще какие-нибудь проблемы, звоните мне – у меня тут таких ребят полно». А они говорят: «Нет уж, спасибо, в следующий раз мы сами управимся».
Сам же Джобс был очень расстроен тем, что немцы активно пытались заставить его есть мясо и картошку. «У них в языке даже нет такого слова – вегетарианец», жаловался он Алкорну по телефону. Хотя в действительности, конечно, он ошибался.
Когда Стив на поезде отправился в Турин, там он провел время намного лучше. Итальянская паста и дух товарищества, который излучал встретивший его партнер, куда больше пришлись ему по душе.
«Я провел замечательные две недели в Турине, – вспоминает он. – Это очень современный промышленный город. Дистрибьютор каждый вечер водил меня ужинать в одно и то же заведение, где было всего восемь столов и ни одного меню. Ты просто садишься, говоришь им, чего хочешь, и тебе просто готовят это блюдо. Один из столов был зарезервирован на имя председателя совета директоров Fiat. Это было очень круто».
После этого Стив отправился в швейцарский город Лугано, где немного пожил у дяди Фридленда. Оттуда он уже полетел в Индию.
Когда Джобс сошел с трапа в аэропорту Нью-Дели, он почувствовал, как асфальт излучает волны тепла, даже несмотря на то, что на дворе еще стоял апрель. Ему сообщили номер отеля, но по прибытию выяснилось, что в нем не было свободных мест. Поэтому он решил ехать в гостиницу, которая, по уверениям таксиста, была не хуже. «Похоже, водитель был под кайфом, потому что он привез меня в гостиницу, которая оказалась полной дырой», вспоминает Джобс. Он спросил владельца отеля о том, фильтруется ли там вода, и, получив утвердительный ответ, наивно в это поверил. Оказалось, напрасно:
«Очень быстро я подхватил дизентерию. Я очень сильно заболел, у меня была высокая температура. Примерно за неделю мой вес упал с 72 до 54 килограммов»
Когда Джобс поправился достаточно для того, чтобы быть в состоянии передвигаться, он решил, что нужно убираться из Дели. И он направился в город Харидвар, находящийся на западе Индии, неподалеку от устья реки Ганг. В этом городе в то время проходил фестиваль под названием Kumbh Mela. В городишко с населением чуть более 100 000 человек съехалось как минимум десять миллионов гостей:
«Повсюду были священники, стояли тенты с духовными учителями, кругом катались люди на слонах и все такое прочее. Я пробыл в этом городе несколько дней, но решил, что оттуда тоже надо выбираться»
Поездом и автобусом он добрался до деревни неподалеку от города Найнитал, у подножья Гималаев. Именно там, как говорили Стиву, и жил тот самый Ним Кароли Баба. Но когда Джобс достиг пункта назначения, Баба уже покинул этот мир (по крайней мере, его текущая инкарнация). Джобс снял комнату с матрасом на полу у местной семьи, которая помогла ему выздороветь, кормя его вегетарианской пищей.
«Там была копия книги «Автобиография йога» (Autobiography of a Yogi) на английском языке, которую оставил один из предыдущих путешественников. Я прочел ее несколько раз, потому что там особо нечем было заняться. А еще я гулял от одной деревни до другой и постепенно восстанавливал здоровье после дизентерии»
В числе тех, кто проживал тогда в той же местности, был Ларри Бриллиант – эпидемиолог, работавший над вакциной от оспы. Позднее он стал руководителем благотворительного подразделения Google и возглавил фонд Skoll Foundation. Они познакомились с Джобсом и стали друзьями на всю жизнь.
В какой-то момент Джобсу рассказали о молодом священнике-индуисте, который проводил собрание своих последователей в одном особняке в Гималаях, принадлежащем зажиточному бизнесмену.
«Это была возможность познакомиться с духовным человеком и пообщаться с его последователями, но для меня это также был шанс впервые за последнее время хорошо поесть. Приближаясь к дому, я чувствовал запах вкуснейшей еды, и меня это радовало, потому что я был ужасно голоден»
Когда Джобс уплетал кушанья, священник, который был ненамного старше его, вывел Стива из толпы, показал на него пальцем и закатился маниакальным хохотом.
«Он подошел, схватил меня, усмехнулся и сказал: «Ты прямо как маленький ребенок», – вспоминает Джобс. – Такое особое внимание мне не очень-то польстило»
Потом, взяв Стива за руку, молодой священник вывел его из толпы почитателей и отвел на холм, где был колодец и маленький пруд:
«Мы уселись рядом, и после этого он вытащил из кармана опасную бритву. Я подумал, что у этого парня не все дома, и уже начал волноваться. Потом он достал кусок мыла, после чего намылил мне волосы (а они у меня в то время были длинными) и обрил налысо мою голову. Он сказал мне, что спасает мое здоровье»
Дэниел Коттке прибыл в Индию в начале лета, и Джобс отправился обратно в Нью-Дели, чтобы встретить его. После этого они путешествовали по Индии на автобусе, и скитания их в основном были бесцельными. В то время Джобс уже не пытался найти гуру, который мог бы поделиться с ним мудростью. Вместо этого он искал просветление в эстетическом восприятии, самоограничении и простоте. Внутреннего умиротворения ему достичь не удалось. Коттке вспоминает, как Джобс однажды вступил в гневную перепалку с продавщицей-индуисткой на сельском рынке, которая, как утверждал Стив, разбавляла молоко водой, прежде чем продавать его.
Но в то же время Джобс мог быть очень щедрым. Когда они добрались до города Манали, кто-то украл спальный мешок Коттке, в котором находились его дорожные чеки. «Стив оплатил мои расходы на еду и купил мне билет до Дели», вспоминает Коттке. Джобс также отдал ему свои оставшиеся деньги (около 100 долларов), чтобы Коттке справился с возникшими финансовыми трудностями.
За семь лет своего пребывания в Индии Джобс писал своим родителям изредка, когда заходил в офис American Express в Нью-Дели. Поэтому они были очень удивлены, когда он позвонил им из аэропорта Окленда и попросил заехать за ним. Родители немедленно поехали за сыном из Лос-Альтоса.
«Моя голова была лысой, я был одет в хлопчатобумажные индусские лохмотья, а моя кожа от загара приобрела шоколадный красно-коричневый цвет, – вспоминает он. – Пока я сидел в аэропорту, мои родители пять раз успели пройти мимо меня, прежде чем моя мать неожиданно взглянула на меня и неуверенно спросила: «Стив?». А я сказал: «Привет!»
Родители отвезли его домой, где он продолжил пытаться найти себя. В поисках просветления он успел истоптать немало дорог. По утрам и вечерам он медитировал и изучал дзен, а в перерывах посещал занятия по физике и инженерному мастерству в Стэнфордском университете.
В поисках
Интерес Джобса к восточным культурам, индуизму и дзен-буддизму, а также желание найти духовное просветление вовсе не были проходящим подростковым увлечением. В течение всей своей жизни он будет стараться соблюдать многие из правил Восточных религий. В частности он будет придавать большое значение Праджне (Prajñã) – мудрости, свойственной лишь интуитивному знанию. Много лет спустя после возвращения из Индии, Стив, сидя в саду у себя в Пало-Альто, попробовал поразмышлять обо всей важности той поездки:
Стив Джобс:
«Возвращение в Америку было для меня куда бóльшим шоком, нежели прибытие в Индию. Население той страны не придает такое значение интеллекту, как мы. В отличие от нас, при принятии многих решений они руководствуются интуицией, и делать это они умеют гораздо лучше, чем остальной мир. На мой взгляд, интуиция – великая вещь, куда более могучая, чем разум. Это было важно для всей моей работы.
Западное рациональное мышление – вовсе не врожденный дар. Этому можно научиться. И именно в этом состоит великое достижение всей Западной Цивилизации. В деревнях Индии этому никто не учит. Вместо этого там изучают нечто другое, в чем-то более важное, в чем-то менее. Это нечто – человеческая интуиция.
Вернувшись в Штаты после семи месяцев, проведенных в таких индийских деревнях, я четко увидел эту разницу между Западом и Востоком. Я увидел ненормальность во всей этой рациональности, присущей западным людям. Если вы сейчас сядете и попробуете понаблюдать за своим мышлением, то сразу почувствуете бурю, ощутите ураган в вашей голове. Мысли сменяют одна другую, постоянно. Если попробуете успокоить их, то лишь усугубите этот процесс. Со временем вам все же удастся успокоить свой разум, и тогда проснется интуиция. Вы начнете улавливать эти тонкие нити жизни. Вы начнете видеть мир по-другому, гораздо более отчетливо. Избавившись от ненужных следов прошлого, вы окажетесь в настоящем. Умственная деятельность замедляется, зато теперь в вашем сознании намного больше места для интуиции, которая позволяет видеть то, что было недоступно вам ранее. Это особая дисциплина, и каждый должен хотя бы попытаться освоить ее.
С тех пор неотъемлемой частью моей жизни стал дзен. В какое-то время я хотел отправиться в Японию, чтобы попасть в монастырь Эйхэйдзи (Eihei-ji), но мой духовный наставник отговорил меня. Он сказал, что в Японии нет ничего такого, чего я бы не нашел в Штатах. Ещё он привел тогда пословицу: «Если ты готов свернуть горы ради того, чтобы найти учителя, то он сам тебя найдет». Так, в конечном счете, и оказалось»
—
Джобс и на самом деле нашел наставника среди окружающих его людей. Сюнрю Судзуки (Shunryu Suzuki), автор книги «Сознание дзен, сознание начинающего» (Zen Mind, Beginner’s Mind) и руководитель дзен-центра в Сан-Франциско, каждую среду приезжал в Лос-Альтос, где читал лекции и медитировал с небольшой группой учеников. Немного позже он попросил своего помощника, Кобун Тино Отогава (Kobun Chino Otogawa), открыть там постоянный центр. Джобс стал его преданным последователем. Вместе с ним туда ходила его «непостоянная» подружка Крисанн Бреннан, а также Даниэль Коттке и Элизабет Холмс. Кроме того, Стив еще посещал дзэн-центр Тассахара (Tassajara), монастырь, в котором Кобун Тино Отогава (Kobun Chino Otogawa) также проповедовал.
Коттке находил Тино забавным, но не более:
«Его английский язык был просто отвратительным. Он изъяснялся на каком-то смешанном диалекте японского и английского, порой это даже походило на что-то поэтическое. Мы сидели и слушали его, только вот половину из его изречений мы были просто не в силах понять»
Холмс придерживалась другого мнения:
«Посещая его медитации, мы научились очищать наше сознание от вещей, которые нас отвлекают. Например, во время одной из таких встреч шел дождь. Капли барабанили по стеклу, это очень мешало сконцентрироваться. Но ему удалось совершить настоящее волшебство – он показал, как при помощи подобных звуков можно фокусироваться на медитации»
Что же касается Джобса, то его вера была непоколебима. Вот как отзывается Коттке об этом периоде жизни своего друга:
«Он воспринимал это слишком серьезно. Стив стал заносчивым, порой даже невыносимым. Его встречи с учителем участились, теперь они виделись почти каждый день. Раз в несколько месяцев они буквально пропадали, медитируя вместе»
А вот воспоминания самого Джобса:
«В конце концов, я стал проводить все время, что у меня было, с учителем. Кобун был женат, у него было двое детей. Когда жена работала в ночную смену, то все свои вечера я проводил с учителем. В полночь она возвращалась домой и прогоняла меня»
Иногда Стив задумывался о возможности посвящения себя целиком и полностью религии, но Тино отговорил его. Он считал, что Джобс сможет совмещать свои дела духовные с работой. В конечном счете, отношения ученика и учителя оказались невероятно крепкими: 17 лет спустя Кобун будет заниматься свадьбой Стива.
В поисках самого себя Джобс решил испробовать Первичную Терапию – метод американского психолога Артура Янова (Arthur Janov), базирующийся на теории Фрейда. Идея заключалась в том, что основой человеческих проблем является неосознаваемая психическая травма, возникающая в раннем детстве. Янов утверждал, что эти проблемы могут быть решены путем переживания той самой травмы вновь. И что самое важное – человек должен заново пережить боль, страдать. Одним из важнейших компонентов был крик человека. Джобс нашел этот метод куда более предпочтительным, чем простые разговоры с психологом, потому что он включал в себя интуитивные ощущения и работу эмоций, а не мысленные процессы и анализ событий, как это бывает на приеме у врача.
«Там не надо было думать и размышлять, а надо было действовать, – говорит Стив. – Надо было закрыть глаза, задержать дыхание и заново прочувствовать событие из прошлого»
Группа сторонников метода Янова проводили программу под названием Oregon Feeling Center в одном из отелей города Юджин. Во главе этого отеля стоял Роберт Фридланд, человек, который стал гуру для Джобса во времена колледжа Рид. В конце 1974 года Стив записывается на недельный курс терапии стоимостью в 1000 долларов.
«Джобс и я находились в периоде становления личности, поэтому я тоже хотел отправиться с ним, – вспоминает Коттке, – но, к сожалению, я не мог себе этого позволить»
Стив рассказал своим близким друзьям о той боли, что мучила его всю жизнь – боль человека, от которого в детстве отказались родители.
«У него было чрезвычайно сильное желание узнать своих родителей, ему казалось, что так он сможет лучше узнать себя», – вспоминает о Джобсе Роберт Фридланд.
Пол и Клара Джобс поведали Стиву, что его биологические родители были выпускниками университета, и что отец, возможно, был сирийцем. Но ему не хватало этих знаний. Он даже задумывался о том, чтобы нанять частного сыщика, но не стал делать этого из-за любви к приемным папе и маме.
«Его усыновление не давало ему покоя, – говорит Элизабет Холмс. – Стиву чувствовал необходимость в том, чтобы разобраться с этим. Он сказал мне «Меня это беспокоит, я должен с этим разобраться»
Джобс много разговаривал о своих чувствах с Грегом Калхоуном:
«Он постоянно копался в себе, – делится воспоминаниями Грег. – При помощи диеты Стив пытался очиститься, чтобы было легче углубиться в себя. Он рассказывал мне, что тот поступок биологических родителей сильно его злил»
В 1970 году Джон Леннон прошел курс первичной терапии. В декабре того же года вместе с группой Plastic Ono Band он выпускает песню «Мама» («Mother»). В ней он отражает свои собственные чувства об отце, который бросил его, и о матери, которая была убита, когда Джон был ещё подростком. С припеве повторяются слова «Мама, не уходи; папа, вернись домой» (Mama don’t go, daddy come home). Эту песню Джобс будет слушать очень часто.
Позднее Стив признается, что терапия Янова не оправдала возложенные на неё надежды:
«Это словно готовый, шаблонный ответ на все вопросы, где нет простора для воображения. Ты можешь кричать, но не более»
Однако Холмс утверждает, что после этой терапии Стив стал более уверен в себе:
«Джобс изменился. До этого он был очень раздражительным и резким, но недельная терапия усмирила его нрав, хоть и на время. Прибавилась уверенность в себе, а чувство ненормальности наоборот, уменьшилось»
Со временем Стив решил, что сможет вселить в других такую же уверенность, что появилась в нем и помочь им делать такие вещи, которые всегда казались невозможными. И Элизабет Холмс ощутила это на себе. После разрыва с Даниелом Коттке, она присоединилась к одному религиозному культу в Сан-Франциско. Обязательным условием был разрыв всех связей с друзьями и родственниками. Но это не помешало Стиву приехать туда и заявить, что он вместе с Элизабет отправляется на яблочную ферму Фридланда. И что самое интересно, вести автомобиль половину пути должна была Холмс, даже несмотря на её неумение обращаться с коробкой передач.
«Когда мы выехали на шоссе, он посадил меня за руль. Стив сам переключал передачи до тех пор, пока машина не разогналась до 90 км/ч., – вспоминает Холмс. – Потом он поставил альбом Дилана «Blood on the tracks», положил свою голову мне на голени и заснул. Джобс был уверен, что раз он умеет что-то делать, то и вы сумеете. Стив доверился мне, он предоставил мне свою жизнь, поэтому я поняла, что смогу сделать вещь, которая совсем недавно представлялась мне невозможной»
В этом и заключается светлая сторона того, что нам известно как «поле искажения реальности» Стива Джобса.
Раздор
Однажды в начале 1975 года Эл Алкорн сидел у себя в кабинете в Atari, когда неожиданно вбежал Рон Уэйн и закричал: «Стиви вернулся!».
«Вот это да! Ну-ка заводи его», ответил Алкорн.
В кабинет вошел Джобс, босой и одетый в оранжевую рясу. В руках у него была копия книги «Будь здесь и теперь», которую он немедленно вручил Алкорну и настоял, чтобы тот ее обязательно прочел. «Я могу вернуться к работе?», спросил он.
«Он выглядел как какой-то кришнаит, но я был очень рад его видеть, – вспоминает Алкорн. – Поэтому я сказал: конечно!»
И вновь, чтобы не нарушать микроклимат коллектива, Джобсу было предложено работать преимущественно в ночное время. Возняк, который жил в квартире неподалеку и работал в HP, заходил к нему после ужина, чтобы пообщаться и поиграть в видеоигры. К игре Pong он пристрастился еще в боулинг-клубе в Саннивейле и теперь смог создать версию, которую подключил к телевизору у себя дома.
Однажды летом 1975 года Нолан Бушнел, упорно отказывавшийся верить распространявшемся убеждению о том, что эпоха симуляторов пинг-понга закончилась, решил разработать версию игры Pong, рассчитанную на одного игрока. Теперь, вместо соперничества с противником, игрок должен был отбивать ракеткой мяч, который отлетал в стену. При этом каждый раз, когда мяч врезался в стену, последняя должна была терять по одному кирпичику. Он вызвал Джобса к себе в кабинет, нарисовал набросок игры на доске и попросил его разработать такую игру. При этом Бушнел сказал ему, что если Джобсу удастся разработать игру с количеством менее 50 чипов, то за каждый сэкономленный чип он получит премию. Бушнел знал, что Джобс не был таким уж прекрасным инженером, но предполагал (как оказалось – не зря), что тот позовет на помощь своего друга Возняка, который постоянно околачивался поблизости.
«Тогда я догадывался, что они работают дуэтом, – вспоминает Бушнел. – и Воз был куда более толковым инженером».
Возняк был очень воодушевлен, когда Джобс попросил его о помощи и предложил разделить премию пополам. «Это было самым чудесным предложением в моей жизни – разработать игру, которой люди действительно будут пользоваться», вспоминает он. Джобс заявил, что игру было необходимо сделать за четыре дня и с минимальным количеством чипов. Но на самом деле, этот крайний срок придумал сам Джобс, который хотел еще выгадать для себя несколько дней, чтобы успеть собрать урожай яблок в All One Farm. Кроме того, он не стал сообщать другу, что размер премии был привязан к количеству сэкономленных чипов.
«На создание подобной игры у большинства инженеров уходит несколько месяцев, – вспоминает Возняк. – Мне казалось, что я не смогу с этим управиться, но Стив убедил меня, что мне это удастся».
Таким образом, проведя четыре ночи без сна и отдыха, Воз смог справиться с задачей. Во время рабочего дня в HP он набрасывал эскизы игры на бумаге, а затем после ужина в ресторане быстрого питания отправлялся в Atari и проводил там целую ночь. Когда схема была готова, Джобс сел на скамейку слева от Возняка и начал располагать чипы на макетной плате.
«Пока Стив располагал чипы, я играл в свою самую любимую игрушку в жизни – гоночную игру Gran Trak 10», говорит Возняк.
Это невероятно, но друзья смогли справиться со своей работой за четыре дня, причем при создании игры Возняк использовал всего 45 чипов. Воспоминания расходятся, но большинство источников сообщает, что Джобс отдал Возняку лишь половину базовой ставки, положенной за работу, а премию, которую обещал Бушнел за уменьшение количества чипов, просто оставил себе. Лишь десять лет спустя (как рассказывалось в книге Zap об истории компании Atari) Возняк узнал о том, что Джобс получил премию.
«Я думаю, тогда Стиву нужны были деньги, и он просто не стал говорить мне правду», позднее сказал Возняк. Сейчас, когда Воз говорит на эту тему, он делает длинные паузы и признает, что ему больно вспоминать об этом:
«Мне просто хотелось бы, чтобы он был честным. Он ведь сам знает, что скажи он мне о том, что ему нужны деньги – разве я бы не дал их ему? Он ведь был моим другом, а друзьям всегда нужно помогать»
По словам Возняка, эта история продемонстрировала, насколько фундаментально они различаются своими характерами:
«Для меня этика всегда имела большое значение, и я до сих пор не понимаю, почему он получил одну сумму, а мне сказал про другую, – говорит он. – Но люди, конечно, все разные»
Когда Джобс узнал, что эта история была предана огласке, он позвонил Возняку, чтобы опровергнуть эти сообщения.
«Он сказал мне, что не помнит, чтобы делал этого. А если он не помнит, чтобы что-то делал, то, скорее всего, он этого не делал», вспоминает Возняк.
Когда я напрямую спросил об этом Джобса, он стал спокойным и нерешительным, что не особо ему свойственно:
«Я не знаю, откуда поступают такие слухи. Но я дал ему половину тех денег, которые у меня были. У нас так с Возом было всегда. Например, в 1978 году он перестал работать. После 1978 года он не сделал практически ничего, но ему досталось ровно столько же акций Apple, сколько и мне»
Могло ли статься так, что Возняк из-за травмы головы мог запутаться в своих воспоминаниях, и никакой недополученной из рук Джобса выручки не было?
«Действительно, имеется вероятность того, что моя поврежденная память меня подвела, – сказал мне Возняк, но после небольшой паузы вновь вернулся к старому. – Но этот случай я помню хорошо – в чеке было указано 350 долларов»
Его воспоминания были подтверждены Ноланом Бушнелом и Элом Алкорном.
«Я помню, что разговаривал с Возом о той премии, и его это очень расстроило, – говорит Бушнелл. – Я сказал: да, мы выплатили премию за каждый чип, который удалось сэкономить. Когда он это услышал, он покачал головой и щелкнул языком»
Но какова бы ни была правда, поздней Возняк утверждал, что эта история не стоит такой шумихи. Джобс – сложный человек, говорит он, и стремление манипулировать людьми является лишь темной стороной тех черт, которые сделали его успешным. Возняк никогда бы не стал таким как Джобс, но в то же время он признает, что и Apple бы он никогда не смог создать.
«Лучше просто закрыть на это глаза, – сказал он, когда я пытался педалировать этот вопрос. – Я бы не стал осуждать Стива за это»
Опыт работы в Atari помог Джобсу сформировать свой подход к бизнесу и дизайну. Он восхищался простотой в использовании игр Atari, которые требовали лишь «вставить четверть доллара и избегать Клингонов».
«Эта простота поразила Стива и позволила стать человеком, который уделял максимальное внимание деталям продуктов», говорит Рон Уэйн.
В то же время Джобс также был очарован подходом к работе Бушнела, который можно было описать фразой «пленных не брать».
«Ответа «нет» для Нолана не существовало, – вспоминает Алкорн. – И тогда Стив понял, что именно так дела и должны делаться. Однако Нолан никогда не был груб со своими подчиненными, чего не скажешь о Стиве. Но энергичный и целеустремленный подход к работе их объединяет. Лично меня это порой раздражало, но – черт возьми! – это в конечном итоге сработало. В этом отношении можно сказать, что Нолан был наставником Джобса»
Сам Бушнел с этим соглашается:
«В настоящем предпринимателе должно присутствовать что-то необъяснимое, и в Стиве я это чувствовал. Он проявлял интерес не только к инженерской работе, но и к разным аспектам бизнеса. Я научил ему тому, что если ты делаешь вид, будто в состоянии с чем-то справиться, то у тебя все получится. Я говорил ему: «Создавай впечатление того, что у тебя все под полным контролем, и люди будут уверены в том, что на самом деле так оно и есть».
Пятая глава-Apple I.
Машины любви и благодати
В конце шестидесятых в Сан-Франциско и Санта-Клара Вэлли наблюдался расцвет самых разных культурных течений. Во-первых, процветала технологическая революция, которая началась вместе с ростом числа военных заказов, а впоследствии охватила электронные компании, производителей микрочипов, создателей видеоигр и компьютерные компании. Во-вторых, существовала субкультура хакеров, к числу которых относились телефонные взломщики, киберпанки, любители и простые гики – например, инженеры, не желавшие играть по правилам HP, и их дети, которые не хотели подчиняться ее подразделениям. В-третьих, были группы псевдоученых, которые занимались исследованием воздействия ЛСД. В число последних входил Дуглас Энгельбарт из Центра прикладных исследований в Пало Альто, который впоследствии помог разработать компьютерную мышь и графический пользовательский интерфейс, а также писатель Кен Кизи, который воспевал наркотик в светомузыкальных представлениях во время выступлений группы, впоследствии ставшей известной под названием Grateful Dead. И наконец, нельзя не упомянуть о движении хиппи, произошедшем от битников, а также политических бунтарях, которых подарило миру Движение за свободу слова университета Беркли. А накладывались на все это различные движения, которые занимались поисками пути к внутреннему просветлению через дзен-буддизм, индуизм, медитацию, йогу, первобытный крик, сенсорную депривацию и др.
Объединение силы цветов и процессорной мощности, просветления и технологий олицетворялось в личности Стива Джобса, который по утрам медитировал, потом посещал занятия по физике в Стэнфорде, по ночам работал в Atari и непрерывно мечтал о создании собственной компании.
«В то время происходило очень много интересного, – вспоминает он, оглядываясь назад. – Из того времени вышла самая лучшая музыка: Grateful Dead, Jefferson Airplane, Джоан Баэз, Дженис Джоплин. Также оттуда ведет свое происхождение интегральная схема, появившаяся благодаря «Каталогу всей земли» (Whole Earth Catalog)»
Поначалу технологические энтузиасты и хиппи особо тесно не общались. Многие представители контркультуры видели в компьютерах что-то зловещее и оруэллианское. В произведении «Миф о машине» (The Myth of the Machine) историк Льюис Мамфорд предупреждал, что компьютеры могли лишить людей свободы и разрушить «жизнесовершенствующие ценности». Предписание на перфораторных картах того времени «Не складывать, не протыкать и не ломать» стало ироничным лозунгом левых пацифистов. Тем не менее, в начале семидесятых ситуация уже начала меняться.
«Компьютеры перестали восприниматься как инструмент бюрократического контроля и начали рассматриваться как символ индивидуального выражения и освобождения, – пишет автор Джон Маркофф в своем исследовании о взаимодействии контркультуры с компьютерной отраслью «Что сказала соня» (What the Dormouse Said).
Все это было лирически выражено в стихотворении Ричарда Бротигана от 1967 года под названием «За всем следит машина благодати и любви» (All Watched Over by Machines of Loving Grace). А довершил миф психоделико-кибернетического единения легендарный Тимоти Лири, который заявил, что персональный компьютер это новый ЛСД, а через несколько лет перефразировал свою знаменитую мантру следующим образом:
«Включай, грузи, подсоединяй».
Культовый музыкант Боно, который впоследствии подружился с Джобсом, часто обсуждал с ним то, каким образом рок-н-рольная контркультура бунтарей-наркоманов в конечном итоге поспособствовала созданию отрасли персональных компьютеров.
«Люди, которые создали двадцать первый век, были хиппи с западного побережья, одетыми в сандалии и курившими дурь, и в их числе был Стив, – говорит Боно. – Иерархические системы, наблюдавшиеся на восточном побережье, в Англии, Германии и Японии, не способствовали выработке иного мышления. Шестидесятые помогли создать анархическую мыслительную установку, послужившую отличной почвой для придумывания мира, которого еще нет и в помине»
Считается, что человеком, побудившим приверженцев контркультуры к нахождению общего языка с хакерами, стал Стюарт Брэнд. Являясь креативным человеком с эксцентричным нравом, Брэнд участвовал в исследованиях действия ЛСД, проводившихся в начале 60-х в Пало Альто. За период своей работы он успел совместно с Кеном Кизи устроить прославлявший кислоту «Фестиваль трипов», появиться в начальной сцене книги Тома Вулфа «Электропрохладительный кислотный тест» (The Electric Kool-Aid Acid Test) и поработать с Дугласом Энгельбартом над созданием светомузыкального сопровождения для презентации новых технологий, получившей название «Мать всех демонстраций».
«Большинство представителей нашего поколения пренебрегало компьютерами, считая их воплощением централизованного контроля, – впоследствии отметил Брэнд. – Но небольшая их горстка, которую поздней назвали хакерами, приняла компьютеры и решила трансформировать их в инструменты освобождения. И в результате они олицетворили собой дорогу в будущее»
Брэнд владел магазином-грузовиком под названием Whole Earth Truck Store, в котором вначале продавались полезные инструменты и обучающие материалы. В 1968 году он начал издавать то, что впоследствии стало известно как «Каталог всей земли». На обложке первого выпуска каталога красовалась знаменитая фотография Земли, сделанная из космоса. Ниже стояла надпись: «Доступ к инструментам». На первой странице самого первого выпуска Брэнд написал:
«Царство личной, персональной вычислительной силы начинает свое становление. Эта сила позволит отдельному человеку самостоятельно заниматься образованием, находить для себя вдохновение, формировать свою собственную среду, а также делиться своими успехами с теми, кому они интересны. Инструменты, способные помочь в развитии этого процесса, предлагаются в «Каталоге всей земли»
Ниже было процитировано стихотворение Бакминстера Фуллера:
«В надежно работающих инструментах и механизмах я вижу Бога»
Джобс стал большим фанатом «Каталога всей земли». Больше всего его тронул последний выпуск, который вышел в 1971 году, когда Стив еще ходил в колледж. Он взял этот номер с собой в колледж, а потом еще и на All One Farm.
«На задней обложке последнего выпуска, – вспоминает Джобс. – была фотография загородного шоссе, сделанная рано утром. Если вы достаточно авантюрны, то вам наверняка доводилось путешествовать автостопом по одной из таких дорог. А внизу стояла надпись: «Оставайтесь голодными, оставайтесь безрассудными».
Брэнд рассматривает Джобса как одно из чистейших воплощений той культурной смеси, которую он пытался передать в своем каталоге:
«Стив находится прямо на перекрестке между контркультурой и технологиями. И он обладает точным пониманием того, какими инструментами могли бы пользоваться люди»
Каталог Брэнда издавался при содействии Portola Institute – фонда, призванного помогать компьютерному образованию, которое только делало свои первые шаги. Фонд также помогал создать People’s Computer Company. Вопреки названию, это была не компания, а лишь информационный бюллетень, выпускавшийся под девизом «Компьютеры для людей». По средам в редакции проходили ужины, и два завсегдатая таких ужинов, Гордон Френч и Фред Мур, однажды решили открыть клуб, где люди могли бы собираться и обмениваться новостями об электронике и персональных компьютерах.
Сильный импульс к созданию клуба они получили, когда прочли январский выпуск журнала Popular Mechanics за 1975 год, на обложке которого красовался компьютерный набор Altair. Ничего экстраординарного в Altair не было: набор представлял собой просто груду запчастей на 495 долларов, которые было необходимо припаивать к монтажной плате. И хотя для широких масс появление этого продукта прошло незамеченным, энтузиасты и хакеры разглядели в нем предвестника новой эры. Билл Гейтс и Пол Аллен тоже прочитали этот журнал и тут же приступили за написания собственной версии BASIC – простого в использовании языка программирования для Altair. Разумеется, выпуск журнала не мог пройти и мимо Джобса с Возняком. А когда Altair поступил в People’s Computer Company, Френч и Мур решили сделать его центральным элементом собрания, которое они захотели провести.
Клуб самодельных компьютеров
Клуб Френча и Мура стал известен как “Клуб самодельных компьютеров” (Homebrew Computer Club) и он вобрал в себя все лучшее из «Каталога всей земли». Значение клуба для грядущей компьютерной эры было схоже с ролью кофейни Turk’s Head, где зародилось множество идей доктора Сэмюеля Джонсона. Мур подготовил рекламную листовку, зазывавшую на первую встречу «Клуба самодельных компьютеров» словами: «Вы собираете свой собственный компьютер? А может быть телевизор или пишущую машинку? Если да, то вам будут очень рады в клубе таких же, как и вы!». Ниже был указан адрес и дата: 5 марта, гараж в Менло-Парке (French’s Menlo Park).
Судьбе было угодно, чтобы Алан Баум заметил эту рекламку на доске объявлений в Hewlett-Packard и пригласил Стива Возняка сходить вместе на эту встречу.
«Я могу смело назвать ту ночь одной из самых важных ночей в моей жизни, – признается Воз. – Нас собралось около тридцати человек. Друг за другом мы рассказывали о себе и о своих интересах. Откровенно говоря, для меня это было очень волнительным. Когда пришла моя очередь, я сказал, что увлекаюсь видеоиграми, устройством инженерных калькуляторов и телевизоров. Ещё нам показали новый Altair, но куда сильнее меня заинтересовал новый микропроцессор, который нам также продемонстрировали»
Как он и предвидел, это был целый ЦПУ всего на одном чипе. Его можно было встроить в терминал и в различную автоматику, а вскоре он мог послужить для первых бытовых микрокомпьютеров. Навязчивая идея поселилась в голове Стива Возняка: добавить монитор, клавиатуру и готов настольный компьютер.
«На той встрече я четко увидел, каким должен быть персональный компьютер, – оглядывается в прошлое Возняк. Тем же вечером я сделал первые наброски того, что вскоре стало известны под именем Apple I».
Поначалу было задумано использовать тот же микропроцессор, что применялся и в Altair, Intel 8080. Но его стоимость была далеко не самой низкой.
«Цена на Intel 8080 была примерно такая же, как и моя месячная арендная плата, так что мне пришлось искать альтернативу», – Говорит Возняк.
Первую замену он нашел в микропроцессоре Motorola 6800, который его друг из HP мог достать по цене 40$ за штуку. Но вскоре Стиву на глаза попался абсолютно такой же микропроцессор производства MOS, но цена составляла всего 20$. В будущем это решение отразится на компании Apple, потому что процессоры Intel станут «золотым стандартом» в компьютерной индустрии, а творения Джобса и Возняка будут несовместимы с ними.
После каждого рабочего дня Воз приходил домой лишь для того, чтобы подкрепиться полуфабрикатами. После еды он вовсе не засыпал, а возвращался в Hewlett-Packard и работал над компьютером. На своем рабочем месте он раскладывал детали, думал над тем, как правильно их расположил, и лишь потом соединял их все воедино. Потом она начал работать над программами, с помощью которых микропроцессор смог бы выводить изображения на монитор. Несколько месяцев упорной работы и Стив решился опробовать свое детище.
«Это было 29 июня 1975 года, важнейший день для всех персональных компьютеров. Именно тогда, впервые в истории, человек ввел на клавиатуре несколько символов, и они – о чудо! – появились на мониторе»
Когда Джобс увидел это своими глазами, эмоции просто хлынули через край. Стив засыпал своего друга вопросами: «Сможем ли мы подключить его к другому подобному компьютеру? Можно ли увеличить объем памяти?» Джобс стал помогать Возу, в частности он находил для него детали. Особенно сложно в то время было достать чипы оперативной памяти. Но всего за пару звонков Стиву удалось достать несколько штук из Intel. Бесплатно.
«Стив – именно тот человек, который умеет общаться с продавцом. Я бы никогда не смог добыть те чипы оперативной памяти. Я слишком стеснительный»
Теперь Воз ходил на встречи «Клуба компьютерных любителей» не один. Вместе со Стивом, они даже носили туда монитор и помогали все организовать. Количество людей, приходивших туда, превысило сотню, так что клубу пришлось переехать в одну из аудиторий Стэндфордского центра линейного ускорителя. Председателем был Ли Фельзенштейн (Lee Felsenstein). Подобно Джобсу, он так и не получил образование, покинув инженерный факультет. Представитель «Движения за свободу слова» (Free Speech Movement) и ярый противник войны, он пробовал сначала писать статьи для известной подпольной газеты «Berkeley Barb», но через некоторое время Ли Фельзенштейн вновь вернулся к инженерной деятельности.
Воз вел себя достаточно скромно, однако его компьютер собрал вокруг себя толпу людей, что развязало Стиву язык и придало желание гордо рассказать о возможностях своего детища.
Фред Мур привил клубу идею взаимопомощи и отказа от получения выгоды от своих изделий.
«Девизом клуба было «Делись и помогай другим». Это было даже не столько девизом клуба, сколько этикетом всех хакеров: информация должна быть бесплатной. Когда я создал Apple I, я хотел отдать его за бесплатно другим людям», – делится мыслями Возняк.
А вот Бил Гейтс не разделял эту точку зрения. Когда он и Пол Ален закончили работу над своим BASIC интерпретатором для Altair, Гейтс был просто в шокирован узнав, что члены “Клуба самодельных компьютеров” используют его и не платят создателю. Возмущению не было предела, он решил написать «открытое письмо любителям»:
«Большинство из вас крадет программы, разве это честно? … Из-за таких, как вы, никто не хочет даже пытаться написать хороший софт… Я буду рад, если хотя бы кто-то из вас заплатит…»
И надо признать, что в своем суждении, Билл Гейтс был не одинок. Стив Джобс тоже полагал, что любое из устройств Возняка, будь то «Синяя Коробка», или же компьютер, должно приносить деньги. Так что он убедил своего друга перестать раздавать бесплатные копии своих схем. У большинства людей не было времени на то, чтобы создавать эти схемы, поэтому Джобс предложил делать печатные платы и продавать их. Это является одним из примеров симбиоза двух Стивов.
«Каждый раз, когда я создавал что-то великое, Джобс находил способ получить за это деньги, – рассказывает Возняк. – Сам бы я никогда не сделал ничего из того, что предложил Стив. Да мне бы и в голову даже не пришла идея продавать компьютеры»
Джобс разработал план, по которому один его знакомый в Atari будет делать печатные платы, сначала партию в 50 штук. Стивам это обошлось примерно в 1000$, в то время как чистая прибыль с плат, продаваемых по 40$, составила бы 700$. Возняк сильно сомневался, что им удастся распродать такое количество плат.
«Я не понимал, как мы сможем хотя бы вернуть назад затраченные деньги. Вдобавок, у меня возникли с моим арендодателем, когда у меня не хватало долларов, чтобы расплатиться с ним за месяц»
Но Джобс знал, как завлечь Воза в этот бизнес. Он не стал спорить, что финансовая прибыль была неочевидной, вместо этого он сказал, что это могло бы оказаться веселым приключением.
«Не думай о потраченных деньгах. Лучше задумайся о том, что впервые в жизни у нас будет собственная фирма!»
Эта идея соблазняла Возняка гораздо больше, чем возможные горы прибыли.
«Мне понравилась мысль о собственной фирме. Два лучшихлруга основывают собственную компанию. Вау! Да я просто не мог отказаться!»
Чтобы получить необходимые для начала деньги, Возняк продал 65 своих калькуляторов HP. Несмотря на попытки покупателя заплатить всего 250$, Стив получил за них в два раза больше. Джобс же, в свою очередь, продал собственный микроавтобус Volkswagen Bus за 1500$. Но две недели спустя человек, которому был продан автомобиль, разыскал продавца и сообщил, что двигатель не работал. Джобс не стал особо спорить и оплатил половину стоимости ремонта. И теперь, невзирая на все эти издержки, у двух Стивов было всё необходимое: около 1300$ начального капитала и план действий. Так зарождалась Apple.
Рождение Apple
И вот компания появилась на свет. Единственное, чего не хватало, это названия. Накануне Джобс в очередной раз посетил All One Farm, где занимался подрезанием яблонь сорта Gravenstein, а Возняк забрал его из аэропорта. Всю дорогу, пока друзья добирались до Лос-Альтоса, они тщетно пытались придумать название для своей компании. Сначала рассматривались типичные для технологической отрасли слова, в числе которых Matrix, неологизмы вроде Executek, а также простые и прямолинейные названия, такие как Personal Computers Inc. В качестве крайнего срока для поиска названия был выбран следующий день, когда Джобс планировал подавать регистрационные документы. В конечном итоге Стив предложил название Apple Computer.
«Я только что вернулся с яблочной фермы. Название звучало весело, одухотворенно и ни капельки не угрожающе. Серьезность слова «компьютер» компенсировалась легкомысленностью слова «яблоко».
В конце концов Джобс сказал Возняку, что если к полудню следующего дня более удачного названия придумано не будет, он остановится на Apple. В итоге так оно и получилось.
«Яблоко» было очень странным и интересным выбором. Во-первых, это слово сразу же излучало дружелюбие и простоту. Во-вторых, оно звучало несколько неформально и в то же время было таким же родным, как пара тапочек под вашей кроватью. Также оно выглядело очень по-американски, несмотря на отсылки к контркультуре и философии «назад к природе». А поставленные вместе эти два слова – Apple Computer – воздавали забавный диссонанс.
«Это сочетание выглядело нелепым, – вспоминает Майк Марккула, который вскоре стал председателем совета директоров новой компании. – Поэтому когда ты его видишь, мозг невольно задерживает на нем внимание. Яблоки и компьютеры – как они могут быть вместе? Таким образом нам удалось добиться узнаваемости бренда»
В то время Возняк был еще не готов уделять новому детищу все свое рабочее время. Сердце его по-прежнему принадлежало HP (по крайней мере, он сам так считал), и поэтому он хотел сохранить свою дневную работу в этой компании. Джобс понимал, что ему была нужна помощь в том, чтобы переубедить Возняка и чтобы рассудить из спор. Поэтому он обратился к своему другу Рону Уэйну – инженеру Atari, который имел опыт создания компании по производству игровых автоматов.
Уэйн знал, что заставить Возняка уйти из HP будет не так-то просто, к тому же прямо в тот момент это делать было необязательно. Вместо этого он решил попытаться убедить его сделать так, чтобы его компьютерные разработки стали собственностью Apple.
«Мы с Джобсом понимали, что все эти схемы должны стать базовыми элементами Apple, – вспоминает Уэйн. – Мы провели два часа, дискутируя у меня в квартире, и я смог заставить Воза дать свое согласие»
Тезис Уэйна, который убедил Возняка, состоял в том, что великий инженер сможет войти в историю, только если он объединится в команду с великим специалистом по маркетингу. А для этого было необходимо, чтобы все его наработки перешли в собственность учрежденной ими компании. Джобс был так благодарен Уэйну, что выделил ему 10-процентную долю в новом предприятии, сделав его арбитром для возможных споров между двумя Стивами.
«Они были очень разными, но вместе они были очень сильной командой», говорит Уэйн. Джобс тогда, казалось, был одержим демонами, в то время как Воз выглядел наивным юношей, ангелом во плоти. Джобс обладал бравадой, которая помогала ему добиваться поставленных целей, зачастую манипулируя людьми. Он мог быть харизматичным, завораживающим, но также порой холодным и жестоким. Возняк наоборот был очень стеснительным и социально неприспособленным, что делало его по-детски милым.
«Воз очень талантливый и образованный человек, но часто он испытывал трудности в общении, когда ему приходилось взаимодействовать с людьми, которых он не знает, – говорит Джобс. – И это делало нас хорошим дуэтом»
Джобс был очарован инженерским дарованием Возняка, а Воз в свою очередь восхищался предпринимательской жилкой Джобса.
«Я никогда не умел быстро сходиться с людьми, а Стив мог просто позвать каких-то незнакомых людей и заставить их что-нибудь делать, – вспоминает Возняк. – Он мог вести себя грубо с людьми, которых считал недостаточно умными. Но со мной он никогда груб не был, даже в поздние годы, когда я не мог отвечать на его вопросы так эффективно, как ему этого хотелось бы»
Но даже после того как Возняк согласился с тем, что его компьютерные наработки должны стать собственностью Apple, он чувствовал, что сначала ему нужно показывать их HP, поскольку он работает в этой компании:
«Я считал, что пока я работаю в HP, я обязан сообщать им о том, что я разрабатываю. На мой взгляд, это было правильно и этично»
Поэтому весной 1976 года он показал свое изобретение руководству. На топ-менеджера компьютер произвел очень сильное впечатление, однако в заключение встречи он заявил, что вряд ли HP захотела бы разрабатывать такого рода продукцию. Это был продукт любительского труда (по крайней мере, на тот момент), и он не соответствовал запросам сегментов рынка, на которые компания ориентировалась.
«Тогда я был разочарован, – вспоминает Возняк. – Но с другой стороны, меня уже ничто не сдерживало на пути к вступлению в партнерство Apple»
1 апреля 1976 года Джобс и Возняк отправились в квартиру Уэйна в Маунтин-Вью, чтобы составить соглашение о партнерстве. Уэйн сказал, что имеет некоторый опыт в подготовке юридических бумаг, после чего довольно быстро составил трехстраничный документ. Как водилось, бумага изобиловала различными договорными штампами наподобие «Сим удостоверяется, что…», «Нижеприведенным подтверждается, с учетом распределения соответствующих долей…». Согласно документу, участие в компании было распределено в пропорции 45%-45%-10%. При этом было внесено условие, что любые расходы более 100 долларов будут требовать согласия, по меньшей мере, двоих партнеров. Кроме того, обязанности были также детально расписаны:
«Возняк должен принять на себя общие обязанности по реализации инженерных работ; Джобс должен принять на себя общие обязанности по электрическим инженерным работам и маркетингу, а Уэйн должен принять на себя общие обязанности в области механической инженерии и документации»
Ниже стояло три подписи: Джобс расписался символами нижнего регистра, Возняк – аккуратным курсивом, а Уэйн – нечитаемыми каракулями.
Однако внезапно Уэйн струсил. Пока Джобс планировал займы денег для покрытия необходимых затрат, он вспоминал о том, как потерпела фиаско его предыдущая компания. Уэйн не хотел снова проходить через все это. Джобс и Возняк не имели личных сбережений, а Уэйн, который боялся наступления финансового Армагеддона, хранил в своем матрасе золотые монеты. Поскольку Apple была задумана как простое партнерство, а не корпорация, все долговые обязательства должны были нести все партнеры. А Уэйн боялся того, что потенциальные кредиторы начнут предъявлять к нему претензии. Поэтому спустя всего одиннадцать дней после вступления в партнерство он вернулся в графство Санта-Клара с «заявлением о выходе из партнерства» и с поправкой к учредительным документам.
«Вследствие пересмотра соглашения и при согласии всех сторон, – говорится в документе. – Сим утверждается, что Уэйн снимает с себя обязанности Партнера»
В документе также отмечалось, что в виде компенсации за свою десятипроцентную долю в компанию он сначала получит 800 долларов, а потом еще 1500.
Если бы Уэйн остался в компании и сохранил свою долю, к концу 2010 году стоимость последней оценивалась бы примерно в 2,6 миллиарда долларов. Вместо этого он встретил старость в небольшом домишке в городе Парумпе (штат Невада), где играл на копеечных игровых автоматах и получал социальное пособие. Позднее он заявлял, что ни о чем не жалеет:
«В то время я принял самое лучшее решение. Оба они были ребятами без тормозов, и я чувствовал своим нутром, что мой организм к таким американским гонкам просто не готов»
Вскоре после юридического оформления компании Apple Джобс и Возняк устроили выступление в Клубе самодельных компьютеров. Возняк держал одну из своих новейших монтажных плат рассказывал о микропроцессоре, восьми килобайтах памяти и версии BASIC, которую он написал. Также он выделил одну деталь, которую он считал самой важной: «клавиатуру, на которой может печатать человек, вместо дурацкой передней панели с кучей лампочек и выключателей». А потом выступил Джобс, который заявил, что в Apple I, в отличие от Altair, уже изначально встроены все необходимые компоненты. Потом он задал аудитории вопрос: Сколько готовы люди заплатить за такую чудесную машину? Он пытался заставить их почувствовать невероятно высокую ценность этого компьютера. Такой риторический вопрос впоследствии стал одним из приемов, которые он частенько использовал в своих презентациях в последующие десятилетия.
Но ошеломительного впечатления на аудиторию произвести не удалось. В Apple I использовался не современный Intel 8080, а более слабый процессор. Тем не менее, одного из посетителей изобретение заинтересовало, и ему захотелось узнать о нем побольше. Звали этого человека Пол Террел, и в 1975 году он открыл компьютерный магазин под названием, который находился в Menlo Park. И вот год спустя он уже является владельцем трех торговых точек и планирует построить сеть магазинов по всей стране. Джобс с огромным удовольствием устроил для него персональную демонстрацию своего продукта.
«Только взгляните на это, – сказал он. – Вам обязательно должно понравиться»
Терелл остался под впечатлением. Он вручил Джобсу и Возу свою визитку и сказал: «Оставайтесь на связи».
«Я остаюсь на связи», провозгласил на следующий день босоногий Джобс, заявившись в Byte Shop. В результате удалось заключить сделку: Террел согласился заказать пятьдесят компьютеров. Однако было одно условие: он не хотел, чтобы компьютеры представляли собой лишь монтажную плату за 50 долларов, для которой потребители должны были докупать чипы и припаивать их самостоятельно. Это могло понравиться заядлым компьютерщикам, но не широкой аудитории покупателей. Террел заявил, что готов платить по 500 долларов за каждый компьютер, если Apple I будет поставляться в полностью собранном виде. Расчет должен производиться наличными, при получении товара.
Джобс немедленно позвонил Возу в HP. «Ты сидишь?», спросил он. Возняк ответил, что нет. Невзирая на это, Джобс продолжил рассказывать ему свою новость.
«Я был просто шокирован, – вспоминает Возняк. – Никогда не забуду тот момент»
Чтобы выполнить заказ, им было необходимо закупить деталей на общую сумму 15 000 долларов. Аллен Баум, третий любитель розыгрышей из Homestead High, вместе со своим отцом согласился занять им 5 000 долларов. Джобс попытался взять оставшиеся деньги в кредит в одном из банков Лос-Альтоса, но банковский служащий, оглядев посетителя с ног до головы, ответил ему предсказуемым отказом. Потом он отправился в компанию Haltek Supply и предложил долю в Apple в обмен на запчасти. Но владелец компании не поверил «парочке бомжеватого вида юнцов» и не пошел навстречу. Алкорн из Atari согласился предоставить детали только при условии внесения предоплаты наличными. Наконец, Джобс смог уговорить менеджера из магазина Cramer Electronics позвонить Полу Террелу и получить подтверждение того, что заказ на 25 000 долларов действительно был оформлен. Терелл был на совещании, когда через громкоговоритель ему сообщили о срочном звонке (Джобс вел себя очень настойчиво). Менеджер Cramer сообщил Террелу, что к нему только что заявились два нечесаных подростка, которые размахивают перед его лицом заказом из Byte Shop. Он спросил, действительно ли это было так. Террел подтвердил, что это было правдой, и магазин согласился предоставить Джобсу детали в рассрочку на тридцать дней.
Гаражная команда
Дом Джобсов в Пало Альто превратился в цех, обитателям которого предстояло собрать пятьдесят монтажных плат для компьютера, чтобы через тридцать дней доставить все эти машины в магазин Byte Shop и получить заслуженную оплату. Для этого были мобилизованы все свободные руки: Джобс с Возняком, Дэниел Коттке с бывшей подружкой Элизабет Холмс (которая к тому моменту уже завязала со своими метафизическими исканиями), а также беременная сестра Джобса Пэтти. Ее освободившаяся спальня, а также кухонный стол и гараж тоже были задействованы для производственного процесса. Холмс, имевшей опыт посещения занятий по ювелирному мастерству, поручили припаивание чипов к платам.
«В основном я справлялась хорошо, но не обходилось и без проколов», вспоминает она. Конечно же, Джобсу это не понравилось. «У нас тут нет запасных чипов», упрекнул он ее, и это было чистой правдой. Впоследствии он перевел Элизабет на бухгалтерскую и бумажную работу, которая осуществлялась за кухонным столом, а чипы паять решил сам. Когда плата была готова, ее передавали на испытание Возняку.
«Я подключал к каждой собранной плате телевизор и клавиатуру и проверял, все ли работает, – говорит он. – Если все было нормально, я клал плату в коробку. Если нет – я пытался разобраться, какой чип был припаян не туда»
Пол Джобс приостановил свои авторемонтные работы, чтобы команда Apple могла получить в свое распоряжение весь гараж. Он привез туда старый верстак, повесил на доске сборочную схему компьютера и расставил несколько рядов шкафчиков для необходимых компонентов. Также он установил коробку, размещенную под световыми лампами, чтобы проводить испытание работы компьютеров при высоких температурах. Когда у Стива не выдерживали нервы, что было достаточно нормальным для него явлением, отец воспринимал это спокойно.
«Что случилось? – спрашивал он. – Опять облажался где-то?»
В таких случаях Пол просил ребят взять таймаут и вернуть ему телевизор, чтобы он смог посмотреть футбольный матч. Джобс и Коттке во время таких перерывов выходили во двор и играли на гитаре, сидя на лужайке.
Клара Джобс с пониманием отнеслась к тому, что ее дом на время оказался оккупирован свалкой запчастей и шумной толпой молодежи: куда большее ее беспокоила диета Джобса, которая стала еще более неординарной.
«Когда она узнавала о его новых гастрономических предпочтениях, у нее глаза лезли на лоб, – вспоминает Холмс. – Ей ведь просто хотелось, чтобы Стив был здоров, а он иногда делал очень странные заявления, например: «Я фрукторианец, и я буду питаться только листьями, собранными девственницами при свете луны»
После того как дюжина собранных монтажных плат была одобрена Возняком, Джобс отвез их в Byte Shop. Террел был несколько разочарован, потому что компьютеры не имели ни корпуса, ни системы питания, ни монитора, ни клавиатуры. А Террел ожидал получить более завершенный продукт. Но, встретившись взглядами с Джобсом, он все же решил принять и оплатить товар. Спустя тридцать дней после учреждения Apple компания уже была близка к тому, чтобы стать прибыльным предприятием.
«Расходы на производство монтажных плат оказались ниже, чем я ожидал, потому что я очень удачно договорился о поставке деталей, – вспоминает Джобс. – Поэтому денег, которые мы получили за первые пятьдесят машин, проданные в Byte Shop, оказалось почти достаточно для того, чтобы закупить все материалы, необходимые для сборки ста монтажных плат»
И теперь у друзей появилась возможность получить реальную прибыль, продав оставшиеся пятьдесят машин своим знакомым и товарищам по Клубу самодельных компьютеров.
Элизабет Холмс была официально назначена на работу бухгалтера с частичной занятостью и зарплатой 4 доллара в час. Раз в неделю она приезжала из Сан-Франциско, чтобы пытаться перенести записи из учетной книжки Джобса в бухгалтерский журнал. Чтобы создать иллюзию того, что Apple является настоящей компанией, Стив подписался на услугу автоматического ответа на звонки, которая переправляла сообщения его матери. Рон Уэйн нарисовал логотип компании в форме графики, выполненной в стиле иллюстраций к романам викторианской эпохи. На рисунке был изображен Исаак Ньютон, сидящий под деревом, а в окаймлявшую иллюстрацию рамку была вписана цитата из поэта Уильяма Уордсворта:
«Разум, который вечно блуждает по неизведанным морям Мысли… в одиночку»
Это был довольно странный девиз, который скорее выражал сущность самого Уэйна, нежели компании Apple Computer. Пожалуй, куда лучше подошла бы здесь цитата из стихотворения Уордворта, посвященная тем, кто устроил Французскую буржуазную революцию:
«Блажен был тот, кто доживет до рассвета,
Но быть юным – вот в чем настоящий рай!»
Поздней Возняк с гордостью заявлял:
«Я считал, что мы были участниками самой великой революции, которая когда-либо случалась. И я был счастлив, что имел к этому непосредственное отношение».
Воз уже начал думать о следующей версии машины, и поэтому текущую модель они стали называть Apple I. Джобс и Воз часто катались по шоссе Camino Real в поисках магазинов электроники, которым они могли бы продать свой компьютер. Помимо пятидесяти машин, проданных Byte Shop, и еще почти пятидесяти, которые удалось сбыть друзьям, они занимались производством еще сотни компьютеров, предназначенных для реализации в розничных магазинах. Неудивительно, что между парочкой учредителей наблюдались разногласия: Возняк хотел продавать машину почти по себестоимости, тогда как Джобс стремился к максимальной выгоде. Конечно же, точка зрения младшего Стива взяла верх. Он выбрал розничную цену, которая примерно в три раза превышала стоимость производства и была на 33% больше, чем оптовая цена в 500 долларов, которую платил Террел и другие магазины. В результате получилось 666,66 доллара.
«Я всегда любил номера с повторяющимися цифрами, – признается Возняк. – Телефонный номер службы анекдотов, которую я когда-то создал, был таким: 255-6666».
Никто из них тогда не знал, что в «Откровении Иоанна Богослова» 666 является «числом зверя». Тем не менее, вскоре они начали сталкиваться с проблемами, особенно когда вышел культовый фильм «Омен». Кстати, в 2010 году один из первых компьютеров Apple I был продан на аукционе Christie’s уже за 213 000 долларов.
Первая журнальная статья о новой машине появилась в июльском номере издания Interface за 1976 год. В настоящий момент этот журнал для компьютерных энтузиастов уже давно не издается. Джобс и его друзья по-прежнему собирали компьютеры вручную в своем гараже, однако в статье они с Возом назывались директором по маркетингу и «бывшим частным консультантом Atari». Благодаря такому освещению создавалось впечатление, что Apple – это самая настоящая компания.
«Стив поддерживает связь со многими компьютерными клубами, чтобы держать руку на пульсе жизни отрасли, – пишут авторы статьи и тут же цитируют Джобса. – «Если мы будем иметь представление об их потребностях, чувствах и мотивах, мы можем соответствующим образом реагировать и давать им то, что они хотят»
На тот момент у Apple I было несколько серьезных конкурентов: помимо Altair, в их число входили такие машины как IMSAI 8080 и SOL-20 от компании Processor Technology Corporation. Последний, кстати, был разработан упомянутыми в прошлой главе Ли Фельзенштейном и Гордоном Френчем из Клуба самодельных компьютеров. Все эти машины получили возможность показать себя во время уикенда по случаю Дня труда в 1976 году, когда должен был состояться первый ежегодный Фестиваль персональных компьютеров. Мероприятие проходило в Атлантик-Сити (штат Нью-Джерси), в арендованном отеле с гниющим паркетным полом. Джобс и Возняк прилетели в Филадельфию, взяв с собой две коробки из-под сигар. В одной из них находился Apple I, а во второй – прототип новой модели, над которым тогда работал Возняк. Прямо за ними в самолете сидел Фельзенштейн, который взглянул на Apple I и назвал его «совершенно невпечатляющим». Возняк неуютно чувствовал себя, невольно подслушивая разговоры, которые раздавались позади:
«Мы слышали, как они говорили на сложном деловом языке. Они использовали такие термины из сферы бизнеса, которых мы даже никогда не слышали»
Львиную долю времени Возняк провел в своем номере отеля, занимаясь совершенствованием своего прототипа. Он был слишком застенчивым, чтобы стоять за рекламным столом, который Apple арендовала возле выставочного зала. Дэниел Коттке приехал на поезде из Манхеттена, где он теперь жил и ходил в Колумбийский университет, чтобы постоять за столом, пока Джобс прогуливался по залу и изучал продукцию конкурентов. То, что Стив увидел, совершенно его не впечатлило. Он был абсолютно убежден, что Возняк является лучшим инженером по проектированию монтажных плат, и Apple I (а также его преемник) сможет обойти конкурирующие машины в плане функциональности. Тем не менее, SOL-20 смотрелся намного лучше. Он обладал металлическим корпусом обтекаемой формы, клавиатурой, встроенной системой электропитания и кабелями. Он выглядел как компьютер, который был сделан взрослыми людьми. Apple I, с другой стороны, выглядел таким же неопрятным, как и его создатели.
material is taken from Appleinsider
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 234; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!