ГЕК, ИЛИ ИСТОРИЯ ОДНОГО МОХНАТОГО СТАЛКЕРА 2 страница
Пошатываясь, я добрел до кровати, опустился на нее... Дикая боль заставила меня сжаться, подтянув колени к груди, в которой из пустоты рождалось что-то невообразимое, дикое, страшное. Судорога распрямила мое тело, и я вытянулся на кровати, раскинув руки в стороны.
Выброс.
Невидимый, но вместе с тем нестерпимо яркий, слепящий. Он сочился из каждой клеточки моего тела, вырываясь наружу, накрывая собой уже не только мою квартиру, но и весь квартал.
Каким-то внутренним зрением я видел, как пожухла листва на деревьях, коричнево-желтым дождем осыпаясь на землю, трухлявыми кусками полетела вниз штукатурка с домов, звоном разбитых стекол отозвались окна, пятна ржавчины расцветали на железе... а люди умирали... за столами, на кроватях, в креслах... валились на асфальт или на пол своих квартир, офисов, домов... кого-то Выброс настигал в машинах, которые сталкивались, врезались в световые опоры и стены, на ходу покрываясь ржавчиной...
Мужчины, женщины, дети, старики... Зона никого не щадила.
Когда Выброс закончился, я долго лежал, потеряв все силы, неспособный пошевелить даже пальцем. Лишь через несколько часов кое-как смог прийти в себя.
Теперь я понял, зачем ОНА дала мне тот последний хабар. ОНА знала, что, получив достаточно денег, я уйду за Периметр. Ей нужен был проводник в этот мир, и она выбрала меня. Хрен тебе, сука!
Я потянулся за ружьем, но полыхнувшая «жарка» обожгла мне руку. В тот же миг уже знакомая боль скрутила меня, заставила сжаться, как пружину, а потом рвущей мышцы судорогой распрямиться.
|
|
|
Я закричал, только когда от полыхающей рядом «жарки» подо мной загорелась постель. Но горло словно сжала чья-то рука, крик тут же превратился в хрип, потом в сипение, а вскоре и вовсе прекратился. От внутреннего напряжения казалось, что глаза вот-вот лопнут. В этот момент я почувствовал, как новый Выброс набирает силу внутри меня. Выброс невероятной и безудержной мощи, во много раз страшнее предыдущих. Он сжимался в тугой шар, вытягивая из меня жизнь, подпитываясь и заряжаясь ею. И с его рождением ярчайший огонь поглотил меня. Вслед за огнем пришла боль...
Боль.
Бесконечная. Невыносимо жгучая, непереносимая. Все мое существо – воплощение дикой первозданной боли. Я не хотел ее и не ждал. Она сама пришла и, словно огромная чудовищная змея, проглотила меня всего, без остатка. И теперь медленно переваривала меня в своей огненной утробе. Боль затмевала мой рассудок, но и у нее есть свой предел. Когда она достигает его, я словно перешагиваю незримый барьер, после которого мой разум очищается и я начинаю мыслить... а значит, существовать. Обычно это происходит после каждого нового Выброса. В эти моменты я могу обозревать Зону.
|
|
|
Новую Зону. Охватившую уже почти всю некогда цветущую планету.
Я вижу все: от пожухлой травы в сотне километров отсюда до ледяной корки, сковавшей мертвые озера в Канаде, от пожелтевших джунглей в бассейне Амазонки до смертоносных оазисов Сахары. Я вижу рождение новых мутантов и аномалий везде, где появляется Зона. И я вижу вас – оставшихся в живых людей, которых судьба превратила в сталкеров. Я пытаюсь докричаться до вас, стараюсь передать свои мысли в ваши головы, и порой мне кажется, что получается, потому что лица выбранных мною людей, а каждый раз они разные, становятся мрачными. Напряжение заставляет их хмурить брови, они начинают прислушиваться. Но потом снова приходит боль...
Часто я сам вступаю с нею в схватку. Иногда даже выигрываю и преодолеваю тот незримый порог, когда сознание высвобождается на короткое время. И тогда я снова начинаю мысленно транслировать свое послание. Может быть, кто-то сможет его принять, почувствовать, понять...
Приходите! Я жду вас! Очень жду! Прошу, найдите меня! Пока еще остались непораженные земли, пока океан еще сопротивляется, пока еще жива хоть какая-то надежда. Найдите меня... пожалуйста...
|
|
|
Артюшкин Сергей
ДВА СТАЛКЕРА
В отдельном кабинете столичного ресторана за накрытым столом сидели двое мужчин. Одному, крупному, рыхлому, краснолицему, было на вид лет пятьдесят, другой выглядел лет на тридцать-сорок, был подтянут и крепок.
– Итак, молодой человек, – сказал краснолицый, – поскольку у вас, сталкеров, не принято называть друг друга по именам, можете звать меня Клещом.
– Хитрован.
– Отлично. Вас рекомендовали мне как самого лучшего сталкера Зоны. Это правда?
Молодой мужчина улыбнулся и отрицательно покачал головой.
– В Зоне нет лучших или самых опытных. Там все равны. Зона может сделать так, что зеленый новичок пройдет к Исполнителю без единой царапины, а может и так, что мастер гробанется на какой-нибудь пустяковине.
– Меня, знаете ли, больше интересует Блуждающий город и Портал миров в Белом храме.
– Понятно. – Хитрован поскреб ногтем накрахмаленную скатерть. – Значит, рак?
– Хуже, молодой человек. Я банкир, взял значительную сумму у значительных людей. Отдать не смог. Так что теперь на планете Земля нет места, где бы я чувствовал себя в безопасности. Я совсем было отчаялся, как вдруг узнал о Зоне и о Портале миров. Может он переправить меня туда, где меня никто не найдет?
|
|
|
– Да, это он умеет.
– А если те люди, ну, вы понимаете, о ком я, пошлют человека следом за мной? И он наймет вас, и вы отведете его к Порталу, попадет ли он в тот же мир, что и я?
– Исключено. Человек, входя в Портал, не знает, где он окажется после перехода. Портал смотрит в его душу и сам выбирает место назначения.
– Это рассказали те, кто вернулся?
– Никто и никогда не возвращался из Портала. Это билет в один конец.
– Тогда откуда вы знаете, что он вообще работает? – Клещ удивленно вскинул брови. – Может быть, всех входящих просто что-то убивает? И все? И нет никакого перехода в другие миры?
Банкир возмущенно хлопнул по столу ладонью.
– Не я к вам пришел. – Хитрован поднялся со стула.
– Постойте! Фу-ты, какой обидчивый! – Клещ всплеснул руками. – Я согласен с вами идти. Просто я думал, есть какие-то более серьезные факты. Подробности.
– В Зоне все серьезно. – Хитрован сел и взял бокал с вином. – Зона шутить не любит и другим не дает.
– Ну что ж, тогда поговорим серьезно. – Клещ тоже потянулся к бокалу. – Стоимость и время отправления?
– Денег потребуется много. В Зоне постоянно кто-то с кем-то воюет. «Свобода» против «Долга», «Долг» против бандитов. «Монолит» против всех. Поэтому придется заплатить всем. Так безопаснее. Что же касается времени, то я не знаю...
– Как не знаете, молодой человек? – Брови Клеща второй раз за вечер полезли вверх.
– Не знаю, и все. Города сейчас нет в Зоне.
– Как нет?!
– Блуждающий город, он... – Хитрован на минуту задумался, – он перемещается по Зоне. То в одном месте появляется, то в другом. Блуждает. Может совсем исчезнуть. Однажды его не было целый год. А может простоять на одном месте долго-долго. Года два назад он три месяца простоял недалеко от бара «Сто рентген». Только ленивый тогда не ходил к Белому храму. И когда он исчез, много людей с собой унес.
– Что с ними стало?
– Кто знает? Только Зона.
– Ну а все-таки, когда и где его примерно ждать?
– Где он появится, когда и сколько там пробудет, решает только он сам. Оставьте телефон. Я позвоню.
Хитрован допил вино. Поднялся и вышел из комнаты.
– Буду ждать звонка, – сказал ему вслед Клещ. – Буду ждать, пока меня не убьют.
Под утро Диме приснилось солнце. Сталкер стоял на пригорке и смотрел, как багровый шар опускался на Рыжий лес, плющился, растекался кровавым светом, пытаясь скрыться, спрятаться от Зоны среди деревьев. Но лес тоже был Зоной, и солнце погибло, запутавшись в корявых ветвях. Последний луч, как взмах руки, мелькнул над зубчатой кромкой, и тьма густым вязким желе наползла, навалилась со всех сторон. Обвила удавьими кольцами, поднялась все выше, выше и начала душить свою жертву.
Дима судорожно захрипел, заскрежетал зубами и, рванув на груди майку, сел на кровати. Сердце пудовой кувалдой било в виски. Дима провел ладонью по мокрому лицу. Оглянулся на жену. Спит? Спит. Осторожно встал с постели и прошел в прихожую. В темноте на ощупь оделся. Стал собирать рюкзак. Осторожно – чтобы не звякнули – снял с полки мешочек с болтами. Под потолком вспыхнула лампа без абажура. Свет больно ударил по глазам. В дверном проеме появилась Вера. Боже мой, какое у нее усталое лицо. Дима отвернулся.
– Иди спи. Еще рано.
– А ты чего поднялся? – Голос Веры постепенно набирал обороты.
– На рыбалку.
– С гайками? – Вера всхлипнула. – С гайками он на рыбалку собрался.
Вдруг, без всякого перехода, она закричала хрипло и страшно:
– В Зону ты свою поганую собрался! Она тебе жены и жизни дороже! Ну что ты все не уймешься?
– Последний раз.
– Да у тебя каждый раз последний! Мало тебе тюрьмы? Мало я тебя по больницам выхаживала?
– Заткнись, дура! Что ты понимаешь?
– Да ничего я не понимаю! – От крика на шее Веры вздулись вены. – Я не понимаю, как можно от жены идти в какую-то там Зону.
Она внезапно замолчала. Тихо-тихо заплакала и сползла по косяку на пол.
– Ты же обещал. На работу устроился, – сквозь слезы, по-детски картаво, проговорила Вера.
Дима опустился перед ней на колени. Попытался оторвать от лица мокрые кулачки. Заглянуть в зареванные глаза. Минута – и уже никуда ты, сталкер, не уйдешь. Поднимет блестящие глаза, скажет: «Останься!» – и все, как гвоздями прибьет к дивану, к опостылевшему телевизору. Нет уж, Вера, молчи. Лучше молчи. Дима рывком вскочил на ноги. Метнулся к двери. На пороге задержался на мгновение, бросил: «Последний раз». Таким Вера его и запомнила.
В этот раз Дима по кличке Аладдин вел в Белый храм хрупкое прозрачное существо по имени Алена. Девушка мечтала стать эльфом в каком-нибудь Средиземье. Она почти насильно вручила сталкеру свои скромные сбережения. Глупый, зачем ей ТАМ наши деньги? На второй день они вышли к первой двери.
– Аладдин, а сколько всего дверей? – спросила Алена.
– Три. – Он сидел на взгорке и грелся на редком в Зоне солнышке.
– Долго еще идти? – Девушка подошла и села рядом.
– Нет, не очень. Просто сейчас начнется самое трудное. Надо отдохнуть, приготовиться.
– Странно. – Девушка легла на спину. Закинула руки за голову. – Я почему-то совсем не устала.
– Я вижу, – Аладдин с трудом поднялся на ноги.
После двухдневного броска по Зоне он еле волочил ноги. Девчонка же по-прежнему скакала, будто козочка. Двужильная, что ли?
– Ну, пошли.
– Аладдин, а что там будет? За дверью?
– Не знаю, там всегда все по-другому. – Он остановился, вынул «маузер» из кобуры. – Поэтому и тяжело. Не знаешь, чего ждать.
Они подошли к одиноко стоящей двери.
– Ой, такая же, как в комнате у меня! – удивилась Алена. – Фанерная и белой краской покрашена! Слушай, Аладдин, а нельзя ее просто обойти? Вокруг же ничего нет!
– Нет. – Сталкер распахнул дверь и бросил болт в проем. – Иди.
Алена переступила порог и осмотрелась. Слева, высоко над землей, висела панельная многоэтажка. Рядом со зданием в беспорядке парили лавочки, качели, шведская лесенка и бронетранспортер. Справа вдалеке блестела река.
– А это как? – Глаза у девушки широко распахнулись.
– Никак. – Аладдин подошел, тронул Алену за плечо. – Это Зона, здесь всякое бывает.
Он бросил гайку, и девушка послушно пошла к ней.
– Помнишь, я тебе гравиконцентрат показывал? А это, наверно, антигравиконцентрат. Попадешь туда и будешь в воздухе болтаться, пока с голоду не помрешь.
Они двигались к реке. Вторая дверь висела как раз над ее серединой. Оставалось чуть меньше половины пути. Внезапно что-то заурчало и зафыркало за спиной у Аладдина. Сталкер обернулся и увидел грузовик-цементовоз с красной кабиной. Непонятно откуда взявшийся автомобиль несся на них с невероятной скоростью. «Беги! К реке беги!» – крикнул сталкер Алене. Сам он обернулся и несколько раз выстрелил, целясь в ветровое стекло. Вдруг Аладдин увидел, что за рулем надвигающейся на него многотонной махины никого нет. Времени соображать, что к чему, не было. Сталкер согнулся пополам и бросился под бампер грузовика. Автомобиль заскрежетал тормозами и пронесся над лежащим человеком. Круто развернувшись, машина бросилась в новую атаку. Аладдину вновь удалось проскочить между колесами. Он проделывал этот трюк еще и еще, постепенно приближаясь к реке. Неожиданно прятки со смертью кончились. Разворачиваясь для очередного тарана, грузовик не удержался на скользком берегу, перевернулся и упал в реку.
Дима сидел на берегу. Прикладывался к фляжке и ругался длинно, неумело. Слезы оставляли на корке грязи, покрывавшей его лицо, светлые дорожки. Подошла Алена. Села рядом. Спросила:
– Аладдин, а почему он ожил?
– Радиации набрал под самую крышу. Вот и ожил. Мертвые оживают, а железка чем хуже? – Аладдин швырнул камнем в беспомощно торчавшее из воды колесо.
Затем поднялся и подошел к воде. Махнул рукой Алене – не отставай! Они вошли в воду и поплыли к висевшей над серединой реки второй двери. Аладдину удалось зацепиться снизу за порог, подтянуться и открыть дверь. Он взобрался на дверную коробку и подал руку Алене. Вдвоем они с трудом уместились в узком проеме. Вода по ту сторону двери была какая-то странная. Больше всего она напоминала перевернутое зеркало. Ни волн, ни ряби. Аладдин бросил в реку, на полпути между дверью и берегом, болт. Тот отскочил от воды, как от спины огромной рыбины, и укатился в прибрежные камыши. Вся река разом вздрогнула и зашевелилась в узких берегах.
– Она живая! – взвизгнула Алена.
Сталкер достал из рюкзака банку консервов и зашвырнул ее на середину реки, в самое глубокое место. Вода расступилась, приняла банку, сомкнулась, забурлила и через мгновение выплюнула на берег растерзанный кусок жести.
– Черт! – Аладдин вцепился себе в волосы. – Здесь нам не пройти.
Внезапно какая-то идея пришла ему в голову. Он схватил флягу с пояса, бросил, подождал, пока она перестанет кувыркаться по лжеводе, и выстрелил в нее из «маузера». Спирт вспыхнул, затрепетал прозрачными синими язычками. Река взревела, встала столбом, отхлынула, собралась вся в один огромный шар и закрутилась, пытаясь унять, залить, задушить пламя. Скорей! Сталкер столкнул Алену и прыгнул сам в образовавшуюся у самых ног пропасть. Выбравшись из покрывавшей дно грязи, они бросились к берегу. Опомнившись, река бросилась в погоню. Но было уже поздно.
Девушка первой взобралась на невысокий пригорок. Внезапно Алена дико закричала. Она высоко подпрыгнула и начала отплясывать какой-то неестественный, страшный танец. Трава, словно клубок змей, жалила ее ноги. Каждая травинка, каждый стебелек раскаленным сверлом вгрызались в нее.
– Аладдин, помоги!
Аладдин выскочил на берег, подхватил девушку на руки и бросился бежать.
– Держись! – крикнул он. – До дороги недалеко. Добежим – будем жить.
Всего в полусотне шагов от них блестела лента бетонной дороги. Аладдин бежал, стиснув зубы. Трава с остервенением рвала его джинсы. Впивалась в голени. Резала ступни. Выскочив на бетон дороги, Сталкер повалился навзничь и потерял сознание. Обе его ноги ниже колен представляли одну большую рану. Алена склонилась над ним. Достала из кармана куртки бинт. Аладдин пришел в себя.
– Брось. Дальше иди одна. Ты сможешь. Больше не опасно. Вот по этой дороге. Прямо до двери. За дверью тоже прямо. Увидишь три арки. Тебе в левую. Я сам выберусь...
Сталкер закрыл глаза. Забился, забормотал что-то в бреду. Алена перевязала его. Постояла минуту. Внимательно посмотрела по сторонам. Потом легко, как пушинку, подняла его с земли. Закинула на плечо и бросилась бегом к третьей двери.
Хитрован не был бы Хитрованом, если бы, случайно наткнувшись на идущего тем же маршрутом Аладдина, не решил использовать его в качестве миноискателя. Они с Клещом сели ему на хвост еще на кордоне. И шли дальше, как по белой скатерти, обходя вслед за ним все ловушки и аномалии. Вскоре они были уже недалеко от Белого храма. Вокруг них раскинулся удивительный, неземной архитектуры город. Мостовые были вымощены голубым зеркальным камнем. Тоненькие ажурные арки удерживали в заоблачной выси грандиозные дворцы. На изумрудных лужайках стояли увитые плющом статуи. Как непривычно было видеть это после непролазной грязи и болот Зоны.
– Вот это и есть Белый храм, – Хитрован указал Клещу на странное циклопическое сооружение впереди. – Мы почти пришли.
Они стояли в центре Блуждающего города. Шагах в ста перед ними, посреди заросшего высокой травой поля, синело небольшое озерцо. В центре озера из круглого, плоского ступенчатого основания уходили в небо четыре многогранные колонны. Где-то высоко-высоко в небе они соединялись арками и переходили в осколок полукруглого свода. Сердце сжималось при мысли о величии того, что здесь когда-то было.
– Да-а, – проронил Клещ.
Он обвел взглядом всю равнину. Из высокой, в пояс, травы то здесь, то там торчали остатки стен, зданий, колонн, статуй.
– Ну, все. – Хитрован уселся на плоский белый камень. – Я свою работу сделал. Дальше вы сами. Вам туда. – Он махнул рукой. – Портал слева между колоннами. Поднимитесь по лестнице и вперед.
– Интересно. – Клещ попытался рассмотреть остатки свода. Шлем ему помешал, и он сорвал его с головы. – Что это был за город?
Внезапно на затылке у Клеща, чуть выше воротника, заплясала ярко-алая точка. В то же мгновение голова коммерсанта разлетелась, как спелая тыква под ударом молотка. Что за хрень?! Хитрован отпрыгнул в сторону. Перекувыркнулся и дал длинную, в полмагазина, очередь по ближайшим кустам.
– Эй, дядя! – закричал кто-то из высокой травы, шагах в десяти от сталкера. – Хорош шмалять, а то гранату кину.
– Кидай! – Хитрован отполз за невысокую полуразрушенную стенку, привстал на колено и прицелился на голос. – Ловлю!
– Хитрован, не дури! Ты свою работу сделал, я свою. Давай без крови разойдемся!
– Без крови? – Хитрован хмыкнул и краем глаза посмотрел на труп Клеща. – Без крови уже не получится.
– Без нашей крови, сталкер. Ты меня знаешь. Я Дикий. Пили вместе в баре. Не стреляй. Я выхожу.
Трава зашуршала, зашевелилась. Оттуда поднялся мужчина в черном плаще. В левой руке на весу он держал «винторез», правую спрятал в карман.
– Руку вынь!
Дикий послушался. Достал руку из кармана и высоко поднял ее над головой. На ладони блеснула кровь.
– Ты, блин, Хитрован, прямо ворошиловский стрелок! Я еле-еле успел в ямку залечь. Чуть в сторону бы взял, и все...
– Зачем ты его, Дикий? – Хитрован опустил автомат, перебрался через стенку, сел, привалившись к ней спиной. – Тебе что, не заплатили?
– Вот именно что заплатили.
Дикий подошел, сел, оперся на винтовку.
– Не гроши, как этот, – он кивнул в сторону Клеща, – а нормальные деньги.
– Дурак ты, Дикий. Тебе теперь в Зоне не жить. Ты договор нарушил.
– А я с Зоной завяжу. Насовсем завяжу. К тому же кто узнает?
– Я-то знаю. – Хитрован положил палец на спусковой крючок.
– Ха! Ты что, сам себе враг? Скажешь, что я Клеща грохнул, узнают, что ты Клеща не довел, и тебе тоже в Зоне, да и нигде на Земле не жить. Можешь прямо сейчас в Портал сигать. Шансов уцелеть гораздо больше.
Хитрован убрал палец с крючка, сбросил автомат с колен на землю и длинно и забористо выругался.
– Мы нужны друг другу, дядя! – Дикий похлопал его по колену и улыбнулся. – Вот так-то!
Внезапно глаза Дикого полезли из орбит. Улыбка превратилась в какую-то чудовищную гримасу, а по шее как раз на уровне кадыка поползла тонкая, как след от ногтя, красная полоска. Заскользили вниз капли крови. Голова запрокинулась, отделилась от шеи и упала в капюшон. Фонтан крови ударил из перебитых артерий. Тело Дикого судорожно дернулось и опрокинулось навзничь. Невероятным сальто-мортале Хитрован перепрыгнул назад за стену и вскинул автомат. Над телом Дикого стоял Клещ. Остатки головы свисали ему на грудь.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 132; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!