Драко поднял на неё глаза и был до такой степени озлоблен, что мог бы сейчас кинуться на кого угодно. Команда же Гриффиндора взвыла от радости и запрыгала.
— Скажите за это спасибо мистеру Поттеру, потому что он поймал мячик раньше вашего подлога. Теперь мы видим, что разрыв между очками двух этих командах — более пятисот. У Гриффиндора почти сто процентная возможность получить кубок. Но я не хочу обижать команду Хафалпаффа, и матч состоится в начале мая. Советую вам, мистер Малфой, играть честно, может вам ещё и повезёт… — а потом судья против правил добавила. — В чём я лично сомневаюсь. А сейчас, возвращайтесь все в замок.
Гриффиндорская команда и некоторые болельщики, шумно обсуждая выходку Малфоя, направились в замок на обед. Их счастье, словно шампанское, пьянило всех. Гарри шёл впереди, обнимая Гермиону за талию, рядом Рон с Кристиной, а за ними вся команда.
— Ну, как облажался Малфой! — радости Рона не было предела. — Он сам подарил нам победу.
— Именно, Ронни, я с тобой согласен, — кивнул Симус.
— А ты, Гарри, молодец, что заметил, как это слизеринское отродье держит в руке лже-снитч, — Дин похлопал капитана по плечу.
— И как хорошо, что Рон решился об этом сказать, — кивнул Колин.
— Это было великолепно, — согласился Дэннис.
— Ну ладно вам, — прервала игроков Гермиона. — Гарри и Рон, конечно, молодцы — согласна, но нам нужно успеть на обед, поэтому, оставьте нашего капитана с его славой…
— Или с тобой, — хихикнул Рон, а Гермиона покраснела.
— Ну, может, хватит, а?!! — не выдержал Гарри, а потом замер, потому что к ним спешил мистер Томсон и какой-то маленький волшебник с фотоаппаратом.
|
|
|
— Победители! — воскликнул главный редактор «Ежедневного пророка». — Я думаю, вы не против, ребята, если мы сделаем пару колдографий.
— Нет! — закричали все, кроме Гарри.
— Отлично! — фоторепортер засуетился. — Вы — капитан, мистер Поттер, и встанете впереди, а за вами вся команда.
Друзья схватили своего капитана за руки и вытащили вперёд, так, чтобы была видна и замечательная метла. Юноша закатил глаза и глубоко вздохнул, он терпеть не мог фотографироваться. Гермиона стояла в стороне и, прикрыв рот ладонью, тихо смеялась. Гарри с надеждой посмотрел на неё, но она только покачала головой. Наконец, после третьего снимка Гарри сдался и стал даже немного позировать. Сначала фотографировали команду в нескольких ракурсах, а потом — несколько снимков самого ловца, они даже позвали Гермиону, как его девушку. Минут через десять фотограф и репортер взяли небольшое интервью у победителей и отпустили ребят.
— Как клёво, что мы попадём на первую полосу, мама будет гордиться, — радостно подпрыгивая, сказал Симус.
— Гарри, почему ты не любишь фотографироваться? — поинтересовался Дин.
|
|
|
— Не люблю и всё, — пробурчал тот, вспомнив прошлый год, когда его поливали грязью в каждом номере. Конечно, в конце года всё вернулось на свои места, и Гарри перестали считать лгуном. Но тогда он поклялся себе впредь никогда не связываться с этой газетой.
— Ты из-за прошлого года? — шёпотом спросил друга Рон.
— А ты как думаешь? — отозвался тот.
— Ну, прекрати, это в прошлом, Маркус Томсон из Ордена — он не даст тебя в обиду, — напомнил Рон.
— Знаю, — кивнул юноша. — Но мне не по себе, всё же…
Они подошли к главным дверям Хогвартса, и в этот момент к Гарри подлетела Хедвиг. Птица села на плечо юноши и протянула лапку с запиской.
— Уже записки от поклонников, — засмеялся Симус.
— Не думаю, — Гарри нахмурился: Хедвиг давно не приносила письма. Это, скорее всего, от Сириуса. Гермиона сразу сообразила от кого послание и громко сказала:
— Ну, всё. Оставим в покое нашего героического ловца и пойдём переодеваться.
— Ну ладно, ладно, — замахал руками Дин.
— Пока, — изрекли братья Криви и побежали в гостиную.
— Аналогично, — Симус и Дин последовали за ними.
— Что там, в записке? — сразу спросил Рон.
— Понятия не имею, — пожал плечами Поттер. Он осторожно вытащил бумажку из лап совы и развернул.
|
|
|
«Гарри.
Нужно встретиться. Желательно — сегодня ночью. Давай, в полночь, в радужной башне. Надень мантию невидимку и приходи вместе с Роном. Жду.
Кстати, ты классно сегодня сыграл — я горжусь тобой.
Сириус».
— Что могло случиться? — нахмурилась Кристина.
— И почему я должен идти с тобой? — недоумевал Рон.
— Вот в полночь и узнаем, — Гарри спрятал записку в карман.
— Ты пойдёшь? — зашептала Гермиона.
— А ты что-то другое предлагаешь, — заметил Уизли.
— А если вас увидит Фильч? — добавила Кристина.
— Не увидит, всё будет в порядке, — кивнул Гарри. — Я думаю, это что-то важно, иначе бы Сириус не назначал встречу ночью.
— А если это обман и записку послал не Сириус, — вдруг предположила Гермиона.
— С чего ты взяла, — удивился Рон.
— А с того, что я не видела, чтобы Сириус возвращался, да он и уехал не так давно, — рассуждала девушка. — К тому же, я не помню, чтобы он подписывался — «Сириус». И это странно — назначать свидание в радужной башне — там же сильное эхо. Лучше уж в избушке Хагрида.
— Слушай, Гарри, а ведь Гермиона права, — кивнул Рон. — Всё это странно.
— Но мы всё же должны проверить, — кивнул Поттер. — И не пытайтесь меня отговорить, — добавил он, когда Гермиона и Кристина открыли рты.
|
|
|
Половина двенадцатого. Рон и Гарри стояли в пустой гостиной. Они уже десять минут пытались завернуться в мантию-невидимку, чтобы никто их не засёк. Но ребята уже порядком подросли, и им никак не удавалось вдвоём скрыться под мантией целиком — чаще всего наружу торчали ноги, потому что она расползлась по их спинам и стала короче.
— Нам не спрятаться, — тяжко вздохнул Рон.
— Но пойти мы должны, — нахмурился Гарри. — Нужно узнать, кто написал письмо — Сириус или враг.
— Согласен. Но сам посуди, мантия нас не укроет, а представь Филча, который увидит идущие по коридору ноги без тела, — напомнил Уизли.
— Рон, мы не будем под ней идти, а только укроемся. Когда возникнет опасность, шмыгнём к стене или доспехам и закроем себя. К тому же, у нас есть карта.
— Ладно, хорошо, — согласился Рон. — Но если нас поймают, я тебя убью.
— Думаю, не получиться, сначала меня убьёт мой дядюшка, а убивать труп тебе будет не весело, — заметил Гарри. — Пошли!
— Иду.
Поттер медленно пошёл, разворачивая карту, и изучая ближайший коридор, но вдруг резко остановился. Рон в него врезался сзади и проворчал что-то. Юный волшебник его не слышал, а уставился в карту. Около портрета, в коридоре, стояли две точки с подписями: «Гермиона Грейнджер» и «Кристина Равенкло». Юноша решительно шагнул за портрет, но там никого не было, и всё же он громко сказал:
— Что вы тут делаете?
— Ты это кому? — не понял Рон.
— Гермионе и Кристине…
— Кому?!
— Нам, Рон, нам, — в углу, у окна, появились две девушки.
— Как ты узнал — что это мы? — задала вопрос Кристина, но Гермиона догадалась, потому что увидела в руке Гарри свёрнутую карту.
— Нюхом. Так что вы тут делаете? — повторил вопрос юноша.
— И откуда у вас мантия-невидимка? — удивлённо воскликнул Рон.
— Мантию мне подарила мама в прошлом году, — объяснила Кристина. — Были на то обстоятельства, — при свете дня ребята бы заметили, что щёки девушки тронул румянец.
— Не только у тебя, Гарри, есть прекрасное средство маскировки, — улыбнулась Гермиона.
— Ладно, с этим ясно, — буркнул Гарри. — Что вы тут стоите… уж не нас ли ждёте?
— Вас, — кивнула девушка. — Мы не можем вас бросить.
— Это опасно идти одним — вчетвером будет легче справиться с врагом, если он там будет, — объяснила Кристина.
— Вы что, считаете — мы не способны за себя постоять, — насупился Рон.
— Я не хочу вас ввязывать в этом. А если нас поймают?! — продолжил Гарри.
— Мы не можем вас бросить — вы же наши друзья, — громко зашептала Гермиона. — Не пытайся нас отговорить, мы идём вчетвером, так спокойнее.
— А если и вас исключат из Хогвартса за походы по ночам… — заметил Поттер. — Вы же лучшие ученицы школы…
— И, к тому же, друзья Гарри Поттера, который просто мастак вляпываться в разные истории, — напомнила староста. — Никаких НО! — сразу добавила девушка, лишь Гарри открыл рот.
— Гарри, без четверти двенадцать, — заметил Рон.
— Очень надеюсь — нас не увидят, — воздохнул Гарри. — Идём.
Они разбились на пары и стали медленно идти вдоль стены, чтобы можно было в любой момент прижаться к ней и накинуть мантии. Кристина и Гермиона аналогично не укрывались полностью. Они прошли уже практически до главной лестницы, как раздался тихий шорох в конце коридора. В освещённой луной нише окна появилась маленькая тень, а через пару минут взору предстала кошка.
— Миссис Норисс! — испуганно прошептал Рон.
— Значит, рядом Филч, — добавил Гарри.
— Мы можем успеть проскочить на лестницу, — послышался голос Гермионы. — Сейчас или никогда!
Ребята рванули с места и, игнорируя кошку, побежали к заветной двери. Они слышали сзади грозный голос завхоза и спиной чувствовали его шаги. Филч шёл к ним, потому что гриффиндорцы наделали немало шума, когда открывали дверь на главную лестницу. Друзья выскочили на площадку и стали оглядываться, вниз лестницы не было, а ждать её времени нет — завхоз уже близко. Гермиона махнула рукой наверх, и они стали подниматься выше. Преодолев несколько пролетов, ночные путешественники оказались в тени небольшой арки над дверью. Они видели Филча на восьмом этаже, который озирался вокруг, и в свете факела его лицо стало ещё злее, но потом он развернулся и ушёл с главной лестницы.
— Уф, вроде пронесло, — выдохнул Рон.
— Вперёд, время уже без десяти двенадцать, — Гарри шагнул к лестнице, но она вдруг взяла и отодвинулась. — Что за чёрт! — выругался Гарри, когда лестница пропала в темноте.
— Придётся ждать ещё одну, — вздохнула Гермиона.
— А, вообще, что это за место? — задумчиво произнёс Рон. — Так высоко мы ещё ни разу не поднимались, — Уизли посмотрел вниз.
— Смотрите, тут дверь, — раздался голос Кристины.
Ребята подошли ближе, и Гарри зажёг палочку. Друзья сразу его окружили, чтобы никто не заметил огонёк снизу. Это была огромная дубовая дверь, отделанная медными узорами, а в центре — герб Хогвартса, цветной и переливающийся в свете палочки. Арка над дверью представляла собой статуи льва, змеи, барсука и ворона, они причудливо переплетались. Гарри не мог в это поверить. Юный волшебник никогда не думал, что такое увидит в Хогварсте. Ему казалось, что он изучил замок и каждый его закоулок вдоль и поперёк. Этой двери нет на карте Мародёров — в этом юноша был уверен. Поттер оглянулся на друзей и понял, что они удивлены не меньше. Это дверь не простая, возможно, она появляется не всегда — только в определённое время или лестница ведёт сюда только по определённым дням, как сегодня. Внутри у Гарри что-то кольнуло, и он понял, что за этой дверью — тайна Основателей, и она им открылась только потому, что они четверо стоят напротив — Наследники Покорителей, надежда всего мира — и от этого Гарри стало страшно.
Он взглянул на друзей ещё раз. У всех были немного перепуганные лица, но всё же в глазах читался интерес. Тогда юноша решительно толкнул дверь, которая сразу поддалась и со скрипом открылась. Впереди было темно, но, судя по звуку шагов, это была огромная комната или зал. Прежде чем Гарри успел что-то подумать, его друзья зажгли палочки, и часть помещения озарилась голубоватым светом. Ребята смогли разглядеть лакированный паркетный пол, украшенный замысловатыми узорами. Они сделали ещё пару шагов вперёд. Гермиона дёрнула за что-то, и часть комнаты залил лунный свет. Они догадались, что все окна были плотно закрыты тяжёлыми, пыльными портьерами.
Гриффиндорцы быстро управились со всеми занавесями, и теперь комната была достаточно освещена, чтобы понять, что это за место. Это был огромный зал, может немного меньше обеденного. С каждой из сторон — по четыре огромных окна, в которые лился лунный свет. Верхние витражи украшены мозаикой из яркого стекла, на каждом были изображены гербы факультетов. Потолок утопал в темноте, и трудно был сказать — какова его высота. Удивляло то, что могло освящать раньше эту комнату — на стенах не было уступов для факелов, не было огромной люстры или ещё чего-то подобного. Гарри опустил глаза и увидел круглый стол, он был огромен и стоял посреди комнаты. Казалось, что его перенесли сюда из Камелота, именно тот Круглый стол, которым славилось правление короля Артура. Юноша подошёл ближе и стал рассматривать его. В центре был вырезан герб Хогвартса, а с одной из сторон — той, что была по тёмную стену — стояли четыре высоких стула, обшитые бархатом: один — красным, другой — зелёным, третий — синим и, наконец, ещё один — жёлтым.
Мысли блуждали в голове, и что-то было так знакомо в этом. Юноша, забыв о друзьях, зашагал к тёмной стене — его туда потянуло, словно магнитом. Он слышал тихие шаги сзади, но не обернулся. Дыхание перехватило и стало жарко — на той стене висела огромная картина в золочёной рамке, но изображение на ней было скрыто: часть закрыта старой тряпкой, а часть — в сумеречной тени. Но одно было ясно, он видел этот портрет, видел, когда входил в транс и видел, когда во сне к нему приходил Годрик.
— Что это за странный зал? — нарушил тишину голос Рона.
— Кто его знает… — ответила Крис.
— Судя по тому, что мы здесь видим, он, наверное, принадлежал Основателям. Этот стол, гербы и четыре стула. Похоже, здесь Основатели проводили заседания… — стала рассуждать Гермиона.
— Но почему мы раньше не видели этой комнаты? — прошептал Рон.
— Потому что мы никогда не приходили сюда вчетвером, — наконец, подал голос Гарри.
— Ты это о чём?
— О том, что эту комнату смогут найти только четыре Наследника вместе, — медленно проговорил он.
— Ты хочешь сказать…
— Не знаю, — перебил его Гарри и протянул руку к ткани, скрывающей картину. — Нужно посмотреть, чей это портрет, — медленно протянул он.
— Ты уверен, что это безопасно?! — прошептала Гермиона.
— Да…
Рука уже сжала кончик тряпки — одно резкое движение вниз и ткань скатилась на пол, осыпав всё вокруг пылью. То, что произошло дальше, трудно было описать. Рама портрета засияла и озарила весь холст ярким светом. На нём были изображены четыре человека: двое мужчин и две женщины. Друзья вошли в ступор, рассматривая их.
Рон вздрогнув, смотрел на мужчину справа. Тот был одет в длинную мантию из изумрудного бархата, она была расшита серебряными узорами и украшена камнями, в руке он сжимал серебряный меч, огромные изумруды переливались на эфесе. Лицо его было бледным и серьёзным, чуть вьющиеся тёмно-рыжие волосы падали на плечи, из-под густых бровей пристально глядели серо-голубые глаза. «Салазар Слизерин» — прошептал одними губами Уизли, и холод пронзил тело.
Кристина смотрела на женщину, стоящую рядом. Её длинное, прямое, василькового цвета платье, повязанное широким серебряным поясом, так красиво сочеталось с роскошными золотыми волосами. Тонкие черты лица восхищали, а хрустально-прозрачные серые глаза завораживали. На голове чуть мерцала небольшая серебряная диадема. Не было сомнений — это Ровена Равенкло.
Гермиону привлекла женщина, расположенная на полотне дальше. Она была облачена в тёмное платье, расшитое золотыми узорами по всему подолу и корсету, на плечи был накинут длинный плащ канареечного цвета. Её кудрявые каштановые волосы собраны у висков в красивые лилии, от которых идет цепочка на лоб. Умные карие глаза лучились жизнью и светом. Это, конечно же, Хельга Хафалпафф. «Как же мама на неё похожа» — подумала Гермиона.
Сердце Гарри бешено забилось. Он узнал второго мужчину, который приходил к нему во снах. Годрик Гриффиндор был точно такой же, как в видениях. Сейчас он стоял, гордо подняв голову, чёрные, как смоль, волосы падали на плечи, а рука сжимала знакомый Гарри меч, украшенный рубинами.
Четверо друзей не могли отвести взгляд от Основателей. Они были так величественны и прекрасны. Каждый из них смотрел на своего предка. Рон не отрывал взгляда от Слизерина, его глаза были широко раскрыты, и в них читался страх. Вскоре Гермиона шумно выдохнула и проговорила:
— Портрет Основателей Хогвартса — его никогда никто не видел. Я читала в «Истории Хогвартса», что комната, хранящая его, заколдована, и туда не просто попасть.
— Мы попали сюда, потому что все четверо — Наследники, — тихо сказал Гарри.
— Так всё-таки я его сын…
— Рон…
Кристина не договорила, так как комната наполнилась странным призрачным светом. Перед глазами всё закружилось. И та картина, что вдруг открылась им, была ужасна. Они видели холмистую долину, словно с высоты птичьего полёта, словно стояли на высокой башне или парили на облаке. Сначала всё было немного мутным и смазанным, постепенно изображение стало чётким и жутким. Гермиона вскрикнула и отвернула голову. Вся долина была словно окроплена кровью — трупы, много трупов: людей, животных, птиц, драконов. Всюду рыскали мантикоры и вынюхивали новые жертвы. К горлу подступила тошнота — это картина какого-то огромного побоища, отчего оно произошло — не понятно. Вдруг издали, из тёмной чащи леса, выехали четыре человека. Они восседали на красивых белых скакунах, тёмные плащи развевались на ветру. В руках мужчин сияли яркие мечи, женщины сжимали палочки. Это были Основатели, совсем молодые, но не менее величественные. Гарри, не отрываясь, смотрел, как они неслись по полю, срубая головы мантикорам и разбрасывая заклинаниями трупы.
Они остановились в центре поля боя и спустились на землю, вокруг не было ни звука: не пели даже птицы, мёртвая тишина укрывала долину… — тишина смерти и горя. Она давила на уши и не давала дышать. Гарри казалось, что он чувствует её, словно сам стоит в центре этой долины, стоит и сжимает меч, но там был его предок — Годрик. Неожиданно юноша понял, и сам испугался своих мыслей — это же та война, о которой говорилось, война, которая стирает всё с лица земли, война тех, кто хотел покорить Стихии. Неужели, тоже ждёт мир и в двадцатом веке?! И словно в подтверждение мыслей Наследника Покорителя Огня, видение переменилось. Облака бешено закружились по небу, подул сильный ветер, пошёл дождь, земля задрожала, извергая из себя столбы огня. Мир сошёл с ума, стихии перемешались. На поле боя надвигалась огромная чёрная тень, которая покрыла всё, убивая леса и травы, высушивая моря, съедая облака. Вот она уже накрыла всю долину. Гарри видел это, словно стоял рядом с Основателями. Лица их исказились, глаза расширились, они кричали громко изо всех сил, но звука не было, потом осели на землю, упали, и чёрная тень поглотила их… Гарри хотел закричать, но не получилось, никто не слышал. Гермиона всё сильнее сжимала его руку, её глаза были полны слёз. Да и сам юноша был не далёк от этого — это была самая ужасная картина, которую он видел.
Но…
Небо озарилось белым светом, и тонкий луч ударил в эту тьму, а потом свет стал переливаться радужными всполохами. В небе появились четыре точки. Они двигались ближе. И тут Гарри понял — что это. Он не мог оторвать взгляда от этих диковинных духов. Они плыли по небу, словно привидения, но были реальными и не прозрачными. Белые одежды отливали разными цветами, огромные крылья озаряли небо белым светом. Это были Альтаиры — ими стали основатели Хогвартса. Теперь юноша смог разглядеть странные кулоны на их шеях. У Слизерина висела синяя капля, мерцающая в глубине — Вода. У Годрика — язычок пламени, сверкающий красным цветом — Огонь. У Ровены — небольшое облачко, клубящееся призрачным белым светом — Воздух. И, наконец, у Хельги — трёхлистный клевер, блестящий зелёным светом — Земля.
Альтаиры были великолепны, друзья смотрели на них, не отрываясь, пока белый свет не стал слепить глаза. А потом всё переменилось. Чёрная тень исчезла, леса зазеленели, заискрились реки и озёра, небо стало голубым и прозрачным, некогда поле боя покрылось зелёной травой, огонь исчез, вулканы затихли. Покорители вернули в мир Равновесие…
И опять всё пропало. Они вернулись в этот зал, но он стал другим….
Его освещал солнечный свет, переливаясь в красивых золотых узорах на стенах, которые находились на тёмных картинах, увенчанных золотыми и серебряными кисточками. Лакированный пол и стол светились, словно каток в солнечный морозный день. Портрет всё так же освещала рамка, но теперь Гарри мог разглядеть на тёмной стене гербы факультетов и портреты Основателей, но по отдельности. Комната светилась великолепием. Друзья замерли на месте и старались не шевелиться, чтобы красивое видение не пропало. Потом, в тишине, раздались тихие шаги, они становились всё более звонкими и отчётливыми, и вскоре раздался такой знакомый Гарри голос.
— Этот день наступил, они, наконец, нашли друг друга, — сказал мужской голос.
— Они такие юные, — послышался второй — женский.
— Мы были такими же, вспомни, — опять мужской голос.
— Кто здесь? — спросил Рон.
— Он не очень похож на него, — снова мужской голос.
— У него его глаза, но душа иная, — опять женский.
— Он красив…
— Так кто здесь? — повторил вопрос Гарри.
— И что, вообще, здесь происходит? Где мы? — добавила Гермиона.
— Этот зал для секретных заседаний, — теперь мужской голос был обращён к ребятам.
Словно появляясь из воздуха, к ним шагнул мужчина. Он был весь в белом, но кафтан отливал красным и золотым светом. Когда мужчина подошёл ближе, то можно было увидеть его лицо, чёрные волосы падали на плечи, голова была чуть опущена, поэтому, трудно было разглядеть его глаза. Только когда незнакомец подошёл ближе к Гарри, то вскинул голову. На мгновение юноша испугался и отпрянул, ему показалась, что в этих серых глазах он увидел пылающий огонь, но потом пришло озарение.
— Годрик?! — не уверенно прошептал Гарри.
— Да, — мужчина положил руку ему на плечо, и странное обжигающее тепло разлилось по венам, юный волшебник опять отшатнулся.
— Мы — Альтаиры, — возвестил женский голос.
Гарри перевёл глаза и увидел говорившую. Её длинное платье, подобно одежде Годрика, отливало голубым и синим цветом. Это конечно была Ровена — точная копией той, что на портрете. «Но где Слизерин и Хельга?» — задал сам себе вопрос Гарри. Похоже, это волновало не только его, но и Рона, который вытянулся и старался не шевелиться, его глаза расширились. Там в дальнем углу комнаты, в тени, кто-то стоял. К сожалению, его лицо было трудно различимо, но голос слышался хорошо:
— Похоже, ты дождался этого часа, Годрик, — этот голос был холоден, как лёд.
— Салазар, — губы основателя Гриффиндора скривились, и он обернулся. — Как ты попал сюда? Ты не можешь…
— Я всё ещё Альтаир, — ответил тот же холодный голос.
— Ты — чёрный демон, который разорвал четырёхконечную звезду! — вскрикнула Ровена.
— Ты предал нас и наше детище, — добавил Годрик
— Это ты называешь детищем, — Слизерин всё ещё стоял в тени. — Школа, в которой учатся дети магглов, сквибы, оборотни и полукровки…
— Это ты был помешан на чистоте крови, ты так и не смог понять, что чистота души не зависит от чистоты крови! — выкрикнул Годрик.
— А что хорошего в обучение детей магглов?! — Салазар шагнул ближе.
— То, что они талантливы, — Годрик сверкнул глазами.
— Зачем ты пришёл, Салазар? — подала голос Ровена. — Чтобы в очередной раз доказать нам свою правоту; чтобы сказать, что не виновен в смерти Хельги?!
— Я, как и вы, хочу видеть своего Наследника, своего продолжателя, — ответил он и, наконец, вышел из тени. Его одежда была чёрный, поэтому, его было трудно различить в тени. В глазах сверкал голубой огонь. Он направился к Рону. — Так вот ты каков!
— Я не ваш Наследник, — вдруг выкрикнул Рон и отшатнулся.
— Как же не мой?! — удивился Салазар. — Мой, но, похоже, ты этого не желаешь.
— Я не хочу быть сыном Волдеморта! — выкрикнул Уизли и отошёл ещё дальше.
— А! — протянул Слизерин, будто понимая. — Тот сумасшедший, мой Наследник, который решил захватить мир и подогнать его под себя. Он хоть и обладает силой воды, но ему никогда не стать Альтаиром. А ты — другое дело, ты ещё юн и не понимаешь все прелести жизни.
— Не пудри мальчику мозги! — строго сказал Годрик.
— Это не твоего ума дела, занимайся своим Наследником… — словно выплюнув, сказал чёрный Альтаир. — Ты, малыш, сейчас сам убедишься, что ты мой Наследник…
В комнате наступила тишина, которую вдруг нарушило зловещее шипение. К ним ползли змеи со всех сторон, они были самые разнообразные, большие и маленькие, тёмные и светлые. Основатели на них не отреагировали. Гермиона и Кристина взвизгнули и отбежали в сторону. Гарри стоял, не двигаясь, и следил за Роном. Друг огромными от ужаса глазами смотрел на змей, но постепенно страх стал исчезать, и пришла ярая решимость. Именно сейчас Гарри первый раз услышал, как его друг говорит на змеином языке, и теперь не осталось и капли сомнений, что он сын Волдеморта и Наследник Салазара. Юноша понимал каждое слово Уизли и поражался им.
— Ты пытаешься меня напугать, — голос был резок.
— Хотел проверить, — отозвался Слизерин. — И вижу, ты способен говорить на этом языке чёрных магов.
— Лишь потому, что во мне течёт твоя чёрная кровь. Я не желаю знать этого языка, ты сам меня вынудил говорить на нём.
— Ты ещё молод и не понимаешь, что сила и власть — это самое ценное в мире, — змеи уже окружили Рона плотным кольцом, но юноша их не замечал, он, не отрываясь, смотрел в глаза Слизерина.
— Ты считаешь нормальным создать Тайную комнату, чтобы огромный Василиск убивал невинных детей?!!
— О! Ты об этом?! Это была моя самая гениальная идея, эту комнату не могли найти при мне и не нашли бы до сих пор, но какой-то мальчишка её чуть не уничтожил! — прошипел Салазар. Он знал о Роне и уничтоженной комнате, но кто это сделал, не предполагал. Почему? Гарри задумался, но вдруг понял — Альтаир знает только о своём Наследнике. И юноша сказал то, о чём сам потом пожалел:
— Тайная комната была уничтожена мной!
— Что?!! — глаза Салазара округлились, он обернулся и стал искать глазами произнёсшего эти слова. Гарри не мог видеть, что Годрик не был удивлён. — Кто это сказал?!
— Я! — отозвался Поттер. — Я тоже знаю этот язык, владение им мне «подарил» твой наследник — Волдеморт, когда убил моих родителей и хотел убить меня. Ты этого не знал. Ты знаешь о Роне и Томе Реддле, но ничегошеньки не знаешь о Наследниках других Основателей…
— Кто ты и как твоё имя?!
— Я — Гарри Поттер, если тебе это имя что-то говорит, — жёстко сказал Гарри.
— Совершенно ничего, но тот факт, что ты знаешь этот язык, меня поражает…
— Но ни я, ни Гарри не хотим идти дальше по той тропе, которую выбрал ты, — это был Рон.
— А ты думаешь, я буду тебя спрашивать, глупый мальчишка, — Слизерин обернулся и двинулся к Рону. — Я ждал тебя, чтобы забрать твою душу и снова восстать…
До Гарри и Рона с трудом дошёл смысл этих слов. Уизли отшатнулся от своего предка и закричал на змей что есть мочи: «Прочь!». Яркая вспышка и комната пуста, нет и следа пресмыкающихся. Но Салазар не исчез, он стоял на том же месте, и на его лице сияла довольная улыбка. Слизерин торжествовал, а потом медленно и на обычном языке заговорил:
— Ты сам убедился — какая в тебе сила. Ты и теперь будешь отрицать, что ты мой Наследник?!
— Я этого не отрицаю, — выдохнув, сказал Рон. Гарри поражался его самообладанию. — Но я тебе сказал, что никогда не встану на твою сторону или сторону своего отца.
— Ты глуп, — выкрикнул Салазар. — Я дам тебе невиданную силу. Ты будешь великим и даже более сильным, чем твой глупый отец.
— Нет! Я не хочу этой силы, которая превратит меня в тебя, я не хочу творить зло. Я — Уизли, а не злодей, слышишь?!! Я — Уизли, я — Покоритель Воды и буду стоять горой за своих друзей и этот замок! Ты бросил своих, но я никогда этого не сделаю, — он указал рукой на Гарри и девушек. — Так что убирайся и не смей больше появляться!
— Ах, мы вот так! — Слизерин сжал кулаки. — Тогда ты навсегда потеряешь свою силу — всю магическую силу, — Слизерин вскинул руки.
— НЕТ!!! — закричал Рон и выставил вперёд руку. Он сам не понимал что делает, но его тело и разум сработали автоматически. Комнату осветила очередная вспышка яркого света, который сопровождал их всё это время. Раздался тихий хлопок. Небольшое облачко тумана развеялось, словно дым костра. Рон сидел на коленях, уперев руки в пол, к нему быстро подбежала Кристина и помогла встать. Больше никого не было. Слизерин исчез! Навсегда?
— Ты молодец, — наконец, подал голос Годрик. — Смог не поддаться заговорам Салазара.
— Но почему вы знаете только о своих Наследниках, а о других вам не ведомо? — спросил Гарри.
— Да, — ответил Годрик. — Я знаю про тебя всё... Но четырёхконечная звезда разомкнута, и мы разобщены. Если бы мы всё ещё были вместе, то знали бы обо всех сразу, но Салазар нас покинул…
— Он продал душу тьме и чёрным силам, — тихо сказала Ровена. — Слизерин всегда был не особенно выдающимся волшебником, но ему нечто помогало. И это нечто поглотило его.
— Мы хотели узнать, кто или что стоит за его неожиданно проснувшейся силой, — Годрик вздохнул. — Один раз я увидел в его кабинете девушку в чёрном одеянии, она с ним говорила на странном языке…
— Именно тогда он отказался от нас, — продолжила Ровена. — Я его всегда любила и помогала, а он выбрал её. А Хельга… — она замолчала, но потом продолжила. — Я догадалась, что это дух, но выяснить какой именно — мне не удалось…
— А что случилось с Хельгой? — подала голос Гермиона. — Почему её нет с вами, и что Слизерин ей сделал?
— Он испортил ей жизнь и повинен в её смерти, — сжав зубы, процедил Годрик.
— Ты ведь её Наследница? — улыбнулась Ровена, а Гермиона кивнула. — Ты — магглорождённая…
— Вот что с ней произошло: она потеряла свою магическую силу, и все её потомки стали магглами… — голос Годрика звенел от злости.
— Это очень грустная история, — тихо сказала Ровена. — Но может вам стоит её узнать? — она покосилась на Годрика и тот, глубоко вздохнув, сказал:
— Я постараюсь рассказать. Хельга была моей кузиной… — ребята переглянулись, такие подробности они не знали. — Потеряв родителей в детстве и живя в моём замке, она стала мне дороже сестры… Я любил её и всегда оберегал. Хельга, к тому же, невероятно умная и добрая женщина. Она знала множество языков и любила природу… — Годрик вдруг замолчал.
— Когда мы встретились, — продолжила Ровена, — то не подозревали, что связаны навеки. Мы познакомились на балу. Хельга сначала подошла ко мне, потому что я откровенно скучала. Да признаться честно, я и не любила все эти «собрания», и, по возможности, всегда проводила время на свежем воздухе — в полях, ловя ветер и наблюдая за птицами… — глаза женщины просветлели. — Она была очень милой и доброй, познакомила меня с братом. Как раз тогда появился Салазар. Он был одет, как священник, но не как рыцарь или граф. Возможно, потому что всегда был не особо красивого телосложения. Очень бледный и усталый юноша, мне стало его жаль, а он с таким восхищением смотрел на меня. В тот момент, что-то сверкнуло в голове, и я поняла — эта встреча не случайна…
— Это почувствовал каждый из нас, — перебил Годрик. — Будто странные нити нас связали,… свели вместе в нужный момент, сделав друзьями. Сначала мы сами не понимали, зачем и почему, но однажды… — мужчина улыбнулся и посмотрел на спутницу. — Это происходило спонтанно… из-за смены настроения… с нами происходили странные вещи…
— Более странные, даже для волшебников того времени, — заметила Ровена.
— А Салазар был из чистокровной магической семьи, моя же семья обладала небольшими магическими данными, — продолжил Годрик. — Отец был придворным магом и целителем. Так вот. По одному нашему не осознанному желанию загорался огонь, менялась погода, цвели сухие деревья, шёл дождь в ясном небе… Стихии слушались нас. Осознав это, мы словно родились заново… познали мир… другой мир, неизвестный и не подчинённый никому.
— Однако, вскоре нам стало трудно жить среди простых людей, мы уединились. Много тренировались,… но об этом позже… — Годрик смотрел в пространство. — Салазар постепенно набирался силу и даже, в конце концов, превзошёл всех нас вместе взятых. Но он увлёкся чёрной магией, часто попадал в различные передряги, его уже не заботили дела школы, появлялся только на собраниях, повторяя, что нужно очистить школу «от грязи». Я сначала не придавал значения тому факту, что моя сестра ему часто помогала, и он бывал в её замке чуть ли не каждый день. К тому времени, Хельга была уже замужем за одним влиятельным графом. У неё были сын и дочь. Но однажды я увидел, как она смотрит на Салазара…
— Хельга его любила и очень давно, она все эти годы это от меня тщательно скрывала, но я знала и страдала не меньше. Салазар не питал к ней никаких чувств, а только использовал. Он мог когда угодно попросить её помощи, и она готова была всецело ему помогать, хотя знала, что его сердце принадлежит мне. Хельга никогда не пыталась быть с ним наедине или соблазнить — она дорожила нашей дружбой и не хотела сеять зерно розни. Только теперь я понимаю, насколько моя подруга была сильной. Я узнала, что Хельга даже помогла ему завоевать моё сердце… — Ровена опустила голову. — А он… оказался подлецом.
— Однажды, — продолжил Годрик, — я вернулся домой и застал сестру в ужасном состоянии. Она сидела в своих любимых розах и плакала, цветы были разбросаны, вокруг… Я узнал, что Салазар соблазнил её, показал морские глубины и подарил ей то, о чём она не могла и мечтать, а потом… Просто прогнал со словами: «Ты получила своё, а теперь оставь меня в покое!» — мужчина сжал кулаки. — Я вызвал его на дуэль и тогда мы, наконец, поняли, что за Слизерином стоит чёрный демон, который ему помогает…
— Я была в шоке, — тихо сказала Ровена. — Я его любила, а он предал нас, продав душу дьяволу. А Хельга… Господи, как же она его любила! Она смогла создать зелье, которое передало бы Салазару её магическую энергию, и, тем самым, надеялась выгнать чёрного демона из его души. Дать ему свою силу, чтобы он смог дальше колдовать сам без помощи тёмных сил.
— А этот подонок, забрав её силу, и бровью не повёл. Хельга исчезла…
— Мы её искали. Все… муж… дети: Роберт и Елена, — Ровена говорила шёпотом. — Кулон не помогал, мы знали — она жива, но не могли её найти. До нас дошли слухи, что в небольшом городе — в Ирландии — есть женщина… прекрасный врач и целитель. Говорили — она способна вылечить от любой болезни…
— Я понял… — продолжил Годрик. — Что есть во всём мире только один человек способный вылечить от любой болезни. Это моя сестра. Мы отправились туда, и нашли её…
— Это было ужасно, — прошептала Ровена. — Отдав силу Салазару, она потеряла всё, кроме умений… свою красоту, молодость и крепкое здоровье… Мы встретили там старую больную женщину, хотя безмерно сильную духом… Она нас не сразу узнала. Только увидев Елену, вспомнила — кто она и кем была. Мы забрали её домой. А её младший сын Роберт…
— Он обладал магическими способностями, а Елена — нет, — пояснил Годрик. — И этот парень нашёл зелье Хельги…
— Роберт хотел вернуть матери магические способности — готов был на всё, — продолжала Ровена подрагивающим голосом. — И хотя он был уже на седьмом курсе Хогвартса, а вот зелья ему довались плохо.… Но это его не остановило… эксперимент окончился трагично… — женщина отвернулась и закрыла лицо руками.
— И Роберт, и Хельга погибли, — смог закончить Годрик.
Гермиона прижала руки к груди, из её глаз катились тихие слёзы. Она не знала таких подробностей жизни Основателей и, как получилось, что потомки Хельги стали магглами. Гарри обнял подругу за плечи, сердце отчаянно стучало. Рон переполнялся злостью на Салазара.
— Сестра умерла на моих руках, растворилась в столь горячо ею любимой природе — в траве, в земле, в цветах, — продолжил Годрик. — Она не стала Альтаиром. Её душа затерялась в небе, и никто не знает, где она, — его голос стал тих и отчуждён.
— А Слизерин? — прошептал Рон.
— Этот подонок посмел появиться и только рассмеялся, когда Елена… Мы тогда не думали, что её слова могут стать пророчеством. Она прокляла его… — выдохнул Годрик. — Сказала, что тот, кто так поступил с её матерью, будет вечно мучиться и никогда не достигнет ни рая, ни ада. Что не будет ему прощения… И Салазар просто исчез. Хотя Елена, испугавшись сама, смягчала свои слова, оставила возможность для этого подонка исправиться, но Слизерин не знал этого, — прошептала Ровена.
— Вместе с ним исчезла и наша любовь, — грустно сказала Ровена. — Я потом узнала в своём вещем сне, что она улетела в будущее — в надежде, что когда-нибудь наши потомки встретятся. И любовь возродится, — она посмотрела на Рона и Кристину.
— Так значит… эти странные воспоминания… это неспроста?! И наша любовь… она пришла от вас? — догадался Рон.
— Да, это воспоминания нашей с Салазаром любви, и я очень надеюсь — она будет иметь более счастливый конец, — Ровена улыбнулась.
— С того самого времени мы расстались навсегда. Я остался в замке и стал первым директором Хогвартса. Ровена уехала и вышла замуж. Елена покинула нас и сказала, что не свяжет свою жизнь с магией, хотя задатки у неё всё же прорезались. А о Салазаре мы не слышали ничего, встретили его только после смерти.
— После смерти? — переспросила Гермиона. — Вы стали Альтаирами?
— Мы ими были всегда, — Годрик сел на высокий стул. — Пора вам узнать, как мы обрели силу.
— Конечно, — согласилась Ровена. — Хотя кое-что ребятам известно. Вы нашли дневник Хельги, мне она передала его незадолго до трагедии, в ней была вся наша история.
Гермиона и Кристина переглянулись, они вспомнили книгу. Тогда обе они думали, что дневник написан Ровеной, и её сможет понять только её наследница, а выяснилось, что только Гермиона может её прочесть.
— Когда я касалась книги, то видела картинки, словно кадры из жизни… — проговорила Гермиона.
— Ты видела воспоминания, отрывки её жизни, описанной там, — ответила Ровена. — А сейчас вам стоит выслушать Годрика.
— Спасибо, — он вздохнул и начал свой рассказ, — Я немного отложил рассказ о самой великой битве и силе Стихий. Теперь же мы можем вернуться назад, к тем временам, когда мы познакомились, когда моя сестра не любила Слизерина. Так вот: Магия Стихий — самая сильная первозданная магия, которая живёт сама по себе, не подчиняясь магии людей, ибо она во много раз сильнее. Тогдашние волшебники хотели познать эту магию и покорить её, но это привело к нарушению Равновесия, к торжеству Хаоса и появлению чёрной тени, которая приходила после каждой битвы и уничтожала всё на своём пути. Мы тогда были ещё очень юны и неопытны. Магия Стихий только развивалась в нас. Мы только начинали её понимать, когда… эта тень достигла невероятных размеров, когда она уже рождалась сама по себе, когда в мире было слишком много злобы. Мы решили попробовать бороться с ней, используя те знания о Стихиях, что получили. Их было слишком мало, чтобы победить…
— Мы погибли, по крайне мере, так думали…
— Но чудо — наши души не затерялись и тела оставшиеся на земле не тлели, а все вместе оказались в странном мире…
— Вы стали Альтаирами? — перебил Гарри.
— Да. Тогда об этих созданиях ходили легенды. Говорилось, что только великий волшебник, достойно проживший свою жизнь, способен побывать в том мире. Мы называли этих созданий так, потому что считалось — они живут на яркой звезде Альтаир, которая от нас очень далеко, и там находится рай для волшебников. Потом оказалось, что Альтаиры — это магические духи-ангелы, населяющие наши небеса, — они живут в облаках. Они отличаются от обычных духов тем, что имеют плоть и способны думать и жить дальше. Они, конечно, не могли как обычные смертные: есть, спать, любить, — но часто ходили по земле. Альтаиры изобрели свой язык, который понятен только им. На этом языке они записывали и сохраняли историю мира, сказания и легенды, которые, по их мнению, будут храниться веками. И они нас ждали…
Годрик со вздохом взглянул на четырёх друзей и продолжил:
— О нашем приходе было написано в их священных книгах. Они назвали нас — Покорители Стихий, — голос Годрика наполнился гордостью. — Молодые, красивые и яркие мы выделялись даже среди этих невероятных существ. К нам тогда пришёл самый первый Альтаир — их глава — и рассказал, кто мы такие. Он сказал, что мы — Покорители Стихий, которых ждали много веков. Мы те, кто способен жить между этими двумя мирами. Мы можем не умирая, оставив тело, направить разум туда, куда нам нужно. Становиться Альтаирами — когда захотим.
— Не умирая, попасть в мир Альтаиров? — с восторгом спросила Гермиона.
— Именно, — кивнул Годрик. — И в священных писаниях было сказано, что только те, кто способны быть в этих двух мирах одновременно; те, кто хранят в себе частички первозданных элементов, — способны спасти этот мир от Хаоса. Первый Альтаир был готов собрать армию, если мы пожелаем.
— Но нам захотелось научиться управлять Стихиями не спонтанно, а по нашему желанию; тогда когда это необходимо — не хотелось снова допускать ошибок, — продолжила Ровена.
— Он согласился нас научить всему, что знает. Ведь он сам когда-то пытался покорить Стихии и даже создал сильнейший магический артефакт…
— Магический артефакт… — пробормотал Гарри, и сердце наполнило холодом — пророчество.
— Да, — Годрик внимательно смотрел на своего Наследника.
— А вы знаете о пророчестве этого времени? — поинтересовалась Гермиона.
— Пророчестве? — Годрик и Ровена переглянулись.
— Оно относиться ко всем нам, — пояснила Кристина. — Всем вместе… наверное, поэтому вы его не знаете.
— Вполне возможно, — кивнул Годрик. — А что в нём?
— Гарри… — девушки посмотрели на юношу.
— Я расскажу… — он вкратце изложил суть.
— Про тебя я знаю, — кивнул Годрик. — А о второй части нет.
— Гарри, расскажи, что ты видел в Омуте, — напомнил Рон. — Про видение тауэрского привидения…
— Да, вот… — юный волшебник рассказал о виденном в Омуте. — Мой отец предположил, что пятый элемент системы — это наследник самого Мерлина, и вы сейчас говорили о магическом артефакте Стихийного происхождения, который был создан первым Альтаиром…
— А кто был им? — поинтересовался Рон.
— Теперь я понимаю, к чему вы клоните, — кивнул Годрик. — Первого Альтаира, как первого известного сильного волшебника, зовут Мерлин.
Ребята шумно выдохнули.
— И он говорил, что создал этот артефакт — Жезл, — продолжил мужчина. — не осознавая всей его силы. Но потерял его, как и своего единственного сына…
— СЫНА! — в один голос сказали гриффиндорцы.
— Да, у него был сын, но он исчез вместе с Жезлом и укравшей его Морганой, — нахмурился Годрик. — Больше мы ничего не знаем по этому поводу.
— Только то, что Мерлин к тому времени не нашёл сына…
— А что, сейчас Мерлина нет? — поинтересовалась Гермиона.
— Мы не можем попасть в мир Альтаиров, — вздохнула Ровена. — Мы узники этого зала.
— Мы могли попасть туда только вчетвером, объединив все Стихии.
— Тогда получается, что сын Мерлина мог попасть в будущее и сейчас спокойно где-то жить, — рассуждал Гарри. — И он — тот пятый и Жезл может быть с ним…
— Вполне возможно, — кивнул Годрик. — Но здесь мы вам не поможем. Мы в состоянии только рассказать вам о нашей жизни.
— Тогда продолжайте, — кивнула Кристина.
— Хорошо… Так вот. Он немного научил нас контролировать силы Стихий — это сложно объяснить. Это рождается внутри тебя… тогда мы создали кулоны, вы их получите чуть позже, — улыбнулся Годрик. — Когда мы посчитали, что достаточно научились контролировать себя, Мерлин собрал армию и рассказал, как вернуться в свои тела, как жить заново…
— Мы видели битву, — вдруг сказала Кристина.
— Да, это была первая битва, в которой мы познали свою силу, но потом последовало ещё множество. Нам помогали войска Альтаиров, но битва была ужасна. Погибали и они. Да, да! Даже духи способны погибнуть, если в их сердца проникнет тьма. Мы сражались до последнего, боясь призывать Стихии, но как только мы объединили свои силы — тьма исчезла. Тень пропала. Мир стал прежним, а мы — другим.
— Теперь сила первозданных элементов лежала у нас на ладони, возникала на кончиках пальцев только по одному нашему малейшему желанию и зову. Мы творили невиданные вещи, создавали всё заново, — с гордостью и грустной радостью заметила Ровена, посмотрев на Годрика.
— Да. Наша молодость кипела, и мы хотели создавать и помогать. Пришла идея школы магии, чтобы учить талантливых волшебников. Первые годы наша жизнь была похожа на рай, но постепенно пришли разногласия, о них я уже говорил. Мы расстались, забыв, в чём наша цель и наша сила. Забыли, что это пик нашего могущества. Мы создали этот замок на чистой светлой магии, но нужно было в противовес создать ещё что-то — основанное на чёрной…
— Азкабан, — произнёс Гарри и сам испугался.
— Да, — Годрик кивнул. — Он был ужасен и всё же именно он стал вторым оплотом Равновесия. Если будет разрушен хоть один из них, то у второго пропадёт защита, и он падёт…
— Да, — кивнул Гарри, вспомнив свою недавнюю догадку. — Хогвартс стоит только потому, что…
— …вы четверо здесь и его поддерживаете, — продолжил Годрик. — Если хоть один из вас покинет замок… Я с трудом могу представить, что тогда произойдёт. Тоже будет, если кто-то из вас погибнет. Вы связаны друг с другом, как одно неразделимое целое.
— Но мы можем что-то сделать, мы можем сделать замок автономным, независимым от Азкабана? — поинтересовалась Кристина.
— Нет, — Годрик покачал головой. — Равновесие нарушать нельзя — это самый главный закон Стихий, который многие волшебники не осознали и поэтому погибли. Нужно восстановить Азкабан и тогда Хогвартс будет снова в безопасности и ваше присутствие в нём станет не так обязательно. Вы же видите, что замок стоит на границе земли и воды: на берегу озера, на неустойчивом холме, но стоит и не падает, озеро не затопляет его подземелья. Вы видели, что все окна в коридорах без стёкол, но даже зимой не холодно, камины всегда горят и греют нас. Эта взаимосвязь, основанная на Стихиях, подчиняющихся Покорителям — объяснил Годрик. — Вы ещё молоды и многое вам предстоит понять.
— Мы долго ждали вас здесь, чтобы увидеть и передать вам эстафету нашей силы.
Годрик провёл рукой по столу, и на нём появились четыре кулона, которые Гарри уже видел на шее Основателей в недавнем видении. Кулоны были красивыми и завораживали. Потом он улыбнулся и сказал:
— Эти кулоны олицетворяют Стихии. Они не обычны. Мы сами их создали и поместили туда силу Стихий, кроме Салазара. Он отказался это делать, его кулон работает, и вы можете связаться друг с другом, но силу от него не получить.
— С помощью них вы можете мысленно переговариваться друг с другом, но только в пределах одной магической зоны. К сожалению, нам не удалось добиться, чтобы они работали везде и в разных зонах. Если кто-то из вас умрёт, то свет в остальных кулонах пропадёт. К тому же, эти кулоны могут вам помогать концентрировать вашу силу на первых порах. Они видимы только вам, другие никогда их не заметят. Теперь наденьте их…
Ребята подошли к столу и протянули руки к кулонам: каждый из них уже догадывался — какой брать. Они осторожно надели их на шеи. Гарри почувствовал тепло и прилив силы. Он осторожно сжал кулон в ладони, украшение было тёплым. Юноша вдруг вспомнил, как в прошлом году на балу Драко, коснувшись даже ненастоящего кулона, обжёг руку, что было очень странно. Гарри не знал, стоило ли спрашивать у Годрика, но, подняв голову, он увидел то, что заставило его удивлённо распахнуть глаза. Годрик и Ровена стали прозрачными, как привидения.
— Мы передаём вам нашу силу, — ответила Ровена.
— Мы были заточены здесь до того времени, пока не передадим эти кулоны следующим Покорителям, когда миру вновь будет грозить Хаос — сейчас, возможно, более ужасный, чем ранее, — тихо говорила Ровена.
— Если вы всегда будете вместе, вам не грозит это унылое ожидание, — добавил Годрик. — Вы не должны ссориться и расставаться — это губительно не только для вас, но и для мира. Он не тот, что раньше.
— Пока мы не исчезли и есть время, вы можете спросить нас о чём угодно, — произнесла Ровена.
— Слизерин, — начал Рон. — Он отличался от вас, он был в чёрном, но называл себя Альтаиром, а ведь они — создания света…
— Он и есть — единственный чёрный Альтаир, — ответил Годрик. — Когда Салазар отдался чёрной магии, он уже был признан там, в облаках, и теперь он имеет те же способности, что и мы, но он зол и чёрен душой. На нём висит проклятие Елены, даже если он снова объединиться с нами, то не сможет стать человеком, как мы. Для того чтобы ему разрушить проклятие, нужно забрать чистую душу своего Наследника — светлого и чистого, ещё не очерневшего. Поэтому, он и заманивал тебя, Рон, — Годрик посмотрел на юношу. — Но ты оказался сильнее и одолел его. Нет, конечно, он не погиб, а будет ждать следующего. Но Слизерин не знает последних слов Елены — ведь у него есть ещё один шанс вернуться…
— Какой? — насторожено спросила Гермиона.
— Если ему удаться найти душу Хельги, и она простит его, то её сила поможет ему выгнать чёрного демона, — ответил Годрик.
— Вот вы сказали, что кулоны передадут нам вашу силу, а потом добавили, что Салазар не запер свою силу в кулон, как тогда я получу силу Воды? — спросил Рон.
— Я не могу это сказать, — глаза Годрика опустились. — Его сила где-то уже спрятана, мы не знаем — где и кто её хранит. Он обманул нас, когда отдал кулон. Он хотел сам контролировать свою силу и знать, где она. Салазар мне не доверял. Но ты получишь его силу рано или поздно, я в этом уверен.
— А она не может храниться у отца Рона… у Тёмного Лорда? — спросила Кристина.
— Вполне возможно, но мы не знаем точно…
— Если я получу силу своего отца, то и его чёрную душу, ведь так?! — с твёрдостью отчаяния проговорил Рон.
— Вполне возможно, но ты ведь сильный мальчик, и сможешь побороть зло, не дать ему уничтожить тебя, и сжечь твою светлую душу, — глаза Годрика улыбнулись, и он положил прозрачную руку Рону на плечо. — Я не знаю твоей жизни, но вижу в твоих глазах огромную силу
— Когда я познакомилась с Салазаром, его глаза были не такими, — заметила Ровена. — Даже тогда в них был тёмный омут, а твои чистые. Сохрани свою чистоту и приложи к этому все усилия.
— Я буду стараться, — кивнул Уизли, и Гарри тоже расплылся в улыбке.
— Тебе помогут твои друзья, — сказала Ровена. — Они не дадут тебе упасть в тёмную пропасть.
— Да, Рон, мы не дадим тебя в обиду, — Гарри по-братски обнял его за плечи.
— Спасибо, — чуть устало улыбнулся Рон.
— А Хельга? Она передала в кулон свою силу? — взволнованно спросила Гермиона.
— Частично, — вздохнула Ровена. — То, что успела, до того как сварила то страшное зелье.
— Но как же сила Земли? — прошептала Гермиона. — Как я смогу ей управлять?
— Не знаю, — Ровена прикрыла глаза. — Возможно, тебе самой удаться вдохнуть в кулон свою силу. Я не знаю. Но уверена, ты сильная волшебница, в тебе живут таланты Хельги и магия, которая копилась годами для тебя: сначала — в Елене, потом — в её потомках, постепенно возрастая, и теперь достигла максимума. Силы нашей любимой Хельги воскресают в тебе…
— Подари миру новую силу Земли, — посоветовал Годрик.
— Я попробую, не знаю — как, но рискну, — кивнула Гермиона.
— А что теперь будет с вами? — спросила Кристина.
— Мы присоединимся, наконец, к Альтаирам навечно и вырвемся из заточения этой комнаты, а вы вернётесь в свои кровати и крепко уснёте, — ответил Годрик.
— А вы нам не поможете в решающей битвы? — с надеждой спросил Гарри.
— Нет, мы не сможем, мы так же бессильны, как и многие другие Альтаиры, — покачала головой Ровена. — Вся сила была потрачена на ту битву, вам придётся справляться самим, но ведь вы сильнее нас. А по пророчеству и вашим догадкам, в этой войне примет участие сын Мерлина, и он поможет, я уверена…
— А если вам дать часть нашей силы… — предложил Гарри.
— Нет, — резко сказал Годрик. — Никогда не делайте этого, потому что последствия не известны. Я прошу вас, никогда не пытаться вызвать нас или других Альтаиров. Если уже вам будет совсем худо, тогда мы сами придём и чем сможем — поможем. Обещайте нам!
— Обещаем, — немного помедлив, хором сказали друзья.
— А как мы сможем использовать силу? — вдруг спросил Гарри, вспомнив, как его отец изучал этот вопрос.
— О… Я точно вам не смогу ответить… вы сами всё поймёте… — ответил Годрик.
— Вы сами почувствуете этот момент… — объяснила Ровена.
— А заклинания? — поинтересовалась Гермиона. — Они ведь тоже нужны.
— Заклинания рождаются внутри вас самих, и их не напишешь в книгах и не произнесёшь вслух… у каждого человек свои заклинания, и только сам он может их осознать… — объяснил Годрик. — Когда вы почувствуете в себе силу и поймёте, как каждый из вас управляет ею, тогда вы и познаете свои собственные тайные магические формулы…
— Но ведь Магия Стихий несёт как добро, так и зло! — заметила Кристина. — Чем больше мы будем творить добра, тем больше будет нового зла…
— Равновесие… — тихо произнесла Ровена. — Пока ваши светлые дела не перевесят тёмные, ничего не случиться.
— Ведь зла в этом мире слишком много…
— И ещё! — Гарри вспомнил Пророчество. — Если вы хоть что-то узнаете о сыне Мерлина и где его искать…
— Я приду к тебе так же, как и делал раньше, — улыбнулся Годрик.
— Я буду ждать, — кивнул Гарри.
— Теперь мы можем вернуться, — Ровена практически исчезла.
— А вы… вам пора спать…
Годрик растворился в воздухе, а за ним и Ровена. Яркая вспышка ослепила, а потом пришла темнота и покой. Всё стало сном, который вспомнится утром. А на небе загорелись две яркие звезды и одна немного тусклая, но к ним потом обязательно присоединится четвёртая, и они образуют четырёхконечную звезду, которая будет следить за этими юными ребятами и помогать им.
Гарри вздрогнул и открыл глаза — его разбудил странный звук. Юноша осторожно отодвинул полог и выглянул. Кровать Рона была пуста, а сам он стоял посреди комнаты со стаканом воды. Гарри вылез из постели, из окон лился яркий свет, а в спальне были только они вдвоём — кровати Симуса, Дина и Невилла убраны и пусты. Часы показывали полдень. Рон вздрогнул и повернулся к другу.
— Я напугал тебя? — спросил он.
— Нет, уже давно пора вставать, — Гарри почувствовал, что голос Рона был без интонаций, да и сам он произнёс слова так же.
— Верно… я хотел выпить воды, — он развернулся, на его груди блеснул кулон.
И вдруг Гарри, словно молния пронзила, всё вспомнил — всё до мельчайших подробностей. Его сердце сжалось, он опустил голову и увидел на своей груди кулон, мерцающий красным светом. Юноша поднял глаза на друга, тот стоял прямо, лицо было бледно и непроницаемо. Гарри шагнул ближе и положил ему руку на плечо:
— Ты как?
— Всё в порядке, а что — должно быть что-то не так?! — невесело отозвался Уизли.
— Я про сегодняшнюю ночь и про то, что мы узнали… — неуверенно произнёс Гарри.
— А что мы узнали? — глаза Рона блеснули. — Я удостоверился в своих подозрениях, вот и всё.
— Но…
— Гарри, я — Покоритель Воды, и ты должен радоваться, что мы собрались и нас четверо, — довольно резко сказал Рон и стал снимать пижаму.
— Но ты же Наследник Слизерина и…
— Я не его сын, — вскрикнул Рон. — Это ошибка. Может, просто в крови моей матери или отца течёт кровь Слизерина; может, они происходят из боковых забытых ветвей его рода…
— Но ты же знаешь, что это не так, — возразил Гарри.
— Знаю, — вдруг тихо сказал Рон. — Господи, Гарри, почему я?!! — он опустился на кровать и закрыл лицо ладонями. — Неужели я могу быть его сыном, ну скажи, я похож на него?
Гарри посмотрел на друга и, воспоминания преподнесли яркие картинки, когда друг упал в обморок в саду, потом эти перепады настроения в первые месяцы занятий, эти злые глаза и тон… Но ответил Гарри другое, приказав себе забыть эти воспоминания:
— Нет, Рон, ты на него не похож. Ты вырос в семье Уизли, и ты их сын, — он сел рядом и убрал руки друга от лица. — Пусть даже в тебе его кровь, но ведь ты никогда не станешь таким, как он…
— Никогда! — встрепенулся Рон. — Я никогда не предам вас. Если я хоть на миг попаду под его влияние, ты меня убьёшь…
— Рон…
— Поклянись!!! Что ты меня убьёшь, если я хоть пальцем вас трону! Если я позволю себе сделать больно кому-либо из вас…
— Рон, успокойся! Ты ведь этого не сделаешь и незачем так говорить, в результате, и думать об этом мне не придётся.
— Это ещё не известно. Тёмный Лорд ищет своего сына. И рано или поздно он меня достанет, — невесело, но уверенно сказал Рон. — Как ты считаешь, нам стоит сходить к Дамблдору и рассказать ему обо всём?
— Я думаю, он уже всё знает, — ответил Гарри. — Если он посчитает нужным, то сам вызовет нас.
— Ты прав, — кивнул Рон. — Знаешь, Гарри, ты не обидишься, если я этот день проведу один? Мне нужно подумать…
— Конечно, нет. Ты вправе это просить. Я тебя хорошо понимаю, мы к тебе сегодня не подойдём, но всё же обещай мне, что будешь осторожным — вдруг Волдеморт сможет найти тебя здесь, пройти в твоё сознание, — сам, не отдавая себе отчёта в своих словах, вдруг попросил Гарри.
— Конечно, я буду осторожным, — кивнул Рон, совершенно не удивившись просьбе друга. — Я не выйду из Хогвартса.
— Тогда я переоденусь и пойду в гостиную, а ты, когда захочешь, сам нас найдёшь.
— Спасибо.
Через несколько минут Гарри спустился вниз, а Рон остался в спальне. Сегодня был поход в Хогмист и, поэтому, Уизли сможет побыть один. Кристина и Гермиона сидели на диване готовые к выходу. Гарри сжал в руке кулон и решил попробовать поговорить с ними.
«Привет, Герми!» — подумал он, и в голове раздался ответный голос. Это было удивительно, он такое не испытывал даже общаясь с Аврелеусом. Было ощущение, словно она стоит рядом и смотрит на него.
«Здравствуй, Гарри, ты уже опробовал кулон?»
— Да, — он уже стоил за спинами девушек.
— Ой! — удивилась Гермиона.
— А где Рон? — сразу спросила Кристина.
— Он в комнате — ему нужно побыть одному. Он хочет подумать, — грустно ответил юноша.
— Понимаю, но всё же общество друзей лучше, — заметила Крис.
— Да, но сейчас ему плохо. Он сам решит, когда захочет с нами поговорить, — настойчиво сказал Гарри.
— Хорошо, пусть побудет один, — кивнули лучшие ученицы школы.
— А мне интересно — сможем ли мы ещё раз подняться в эту комнату, — задумалась Гермиона. — И рассказать ли нам об этом Дамблдору — о том, что нам сказали Основатели? Теперь нас четверо и нам нужно начинать действовать.
— Думаю, директор сам нас позовёт, когда сочтёт нужным, — заметил юный волшебник. — Я уверен, что он уже давно всё знае… — он не договорил, потому что в гостиную влетели Симус и Дин
— Что мы сейчас видели, — они подбежали к Гарри.
— И что же вы видели? — поинтересовалась Кристина.
— Снейп и МакГоногалл чихвостили Малфоя за то, что он гуляет по ночам, — начал Дин.
— Его поймали в Радужной башне вместе с Греббом и Гойлом, — закончил Симус.
Гарри быстро посмотрел на Гермиону. Да! Она была права — записку писал не Сириус, а Малфой. Скорее всего, Слизеринец хотел отомстить Поттеру за матч. Девушка словно прочтя его мысли, рукой коснулась кулона:
«Как хорошо, что мы не дошли до башни» — раздался в голове Гарри её голос.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 152; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!