Любовь через отказ от собственного суверенитета и растворение своей психологической территории в территории партнера.

Стр 1 из 2Следующая ⇒

О токсичных отношениях через призму созависимости По материалам книги Е. В. Емельянова "Кризис в созависимых отношениях". " ЭМОЦИОНАЛЬНАЯ СОЗАВИСИМОСТЬ Традиционно созависимость в семье понимается как зависимость супруга, детей или родителей от члена семьи, пристрастившегося к наркотикам или алкоголю (которого называют зависимым). Однако это только частный случай созависимых отношений. В широком смысле слова, созависимость — это эмоциональная зависимость одного человека от значимого для него Другого. Исходя из последнего определения, мы можем сделать вывод, что любые значимые отношения рождают определенную долю эмоциональной созависимости, поскольку, впуская в свою жизнь близких людей, мы обязательно реагируем на их эмоциональное состояние, так или иначе приспосабливаемся к их образу жизни, вкусам, привычкам, потребностям. И это действительно так. Однако в так называемых «здоровых», или зрелых, отношениях всегда остается достаточно большое пространство для удовлетворения своих собственных потребностей, для достижения собственных целей и индивидуального роста личности, которая, как известно, сохраняет здоровье и жизнеспособность исключительно в процессе развития. В отношениях же, которые мы называем созависимыми, пространства для свободного развития личности практически не остается. Жизнь человека полностью поглощена значимым Другим. И в таких случаях он живет не своей, а Его жизнью. Созависимый человек перестает отличать собственные потребности и цели от целей и потребностей любимого. У него нет собственного развития: его мысли, чувства, поступки, способы взаимодействия и решения двигаются по замкнутому кругу, циклично и неотвратимо возвращая человека к повторению одних и тех же ошибок, проблем и неудач. Выражаясь схематично, психологическая территория одного человека, поглощенная психологической территорией другого, практически прекращает свое суверенное существование. При взаимодействии людей друг с другом их психологические территории (или границы территорий) приходят в соприкосновение: они могут пересекаться, подвергаться оккупации, уважаться или насильственно ограничиваться. Психологическая территория, как мы здесь будем ее понимать, — это сочетание нескольких факторов: • система представлений о себе (какой Я, что во мне хорошо и что плохо, какими качествами Я обладаю, оценка своей внешности и т. д.); • представления о своем месте в мире, социуме; • система правил и принципов, по которым строится взаимодействие с социальной средой; • способы и стиль взаимодействия с другими людьми; • потребности, желания, стремления, цели и представление о способах их достижения; • система экзистенциальных установок, касающихся смысла жизни и смысла происходящих событий, ответственности и вины, любви и одиночества, зависимости и свободы, собственной возможности (или невозможности) принимать решения и делать выбор, творчества и ограничивающих долженствований; • представление о собственных возможностях; • право создавать идеи и выбирать способ их реализации; • обладание некоторой физической территорией, то есть вещами, предметами, объектами, которые именуются словом «мой» (например, стол, диван, комната, дом, одежда, рабочее место и т. д.). Психологические территории разных людей могут являться в той или иной степени устойчивым образованием и иметь более или менее жесткие границы, нарушение которых всегда вызывает негативную реакцию — от легкого дискомфорта до болезненных переживаний. Такая реакция, в свою очередь, может стимулировать возникновение самых разнообразных форм защиты, вплоть до ответной агрессии. В любом случае, собственные границы всегда стремятся сохранить, защитить, отстоять. Нарушением границ психологической территории мы будем называть воздействие одного человека на другого с той или иной степенью насильственности (то есть без получения согласия) с целью изменить по своему усмотрению принадлежащую человеку систему представлений о себе, своих возможностях, ресурсах и своем месте в мире, заставить изменить правила и принципы, навязать чуждые цели и способы их достижения и т. д., а также самовольное использование и присвоение физической территории другого человека или его предметов физического мира. (1) Под оккупацией психологической территории другого человека мы будем иметь в виду то же воздействие, что и при нарушении границ, но осуществляемое во всех сферах жизни человека и с гораздо большей степенью интенсивности.(2) В здоровых отношениях устанавливается партнерство суверенных территорий, которые свободны в своем развитии и могут оказывать взаимную помощь и поддержку, но в пределах, не препятствующих осуществлению потребностей каждого. Сохраняется область взаимодействия, на территории которого устанавливаются взаимовыгодные правила, в остальном - происходит совершенно свободное и ответственное самоопределение. Если на предыдущих этапах развитие личности подавлялось, этот уровень развития личности не наступает. Блокирование развития личности может наступить практически на любом этапе. Это означает, что человек, становясь взрослым, оказывается не в состоянии строить ответственные и суверенные взаимоотношения с окружающими. Напротив, у него развивается склонность к созависимым отношениям, тенденция «уходить» от самостоятельного решения проблем или, наоборот, сверхответственность как частный случай попытки нейтрализовать тревожность и чувство собственной ничтожности через стремление к контролю. (2) Что же происходит? Каким образом человек, обладающий всеми необходимыми ресурсами для того, чтобы стать зрелой и независимой личностью, оказывается в тисках потребности «употреблять» других людей для достижения собственных целей? О ГЛУБИННОЙ СУЩНОСТИ СОЗАВИСИМОСТИ В тот период, когда я размышляла о наиболее точной, лаконичной и образной метафоре, передающей сущность созависмых отношений, я познакомилась с идеей М. М. Решетникова о «клеточной структуре» депрессии. Исходя из представлений о психической структуре человека, состоящей из «Оно», «Я» и «Сверх-Я», М. М. Решетников описывает глубинную сущность депрессии следующим образом: «Мы знаем, что Оно — не структурировано, бесформенно, является представительством сферы инстинктов (большей частью асоциальных), в нем нет причинно-следственных отношений, понятий и пространства, и времени (все «существует» в неопределенном времени) и его деятельность подчинена только одному принципу — удовольствия (и удовлетворения потребностей, «несмотря ни на что!»). Оно контактирует с реальностью только через Я, которое в отношении Оно является своеобразной «оболочкой». Основной функцией Я, которая развивается из Оно (при «катализе» родительской любовью) является тестирование реальности и взаимодействие с реальностью. Я социализирует (в том числе сублимирует) требования Оно и делает их приемлемыми для личности и ее Сверх-Я. Сверх-Я развивается частично из Я, а частично путем интроекции родительских и других социальных запретов, моральных норм и установок. То есть в норме мы могли бы представить эту гипотетическую структуру личности в виде «клетки», где в центре находится «ядро» — Оно, окруженное «оболочкой» Я (и внутри этой оболочки есть какое-то «содержимое» — содержание Я), а поверх этой оболочки — еще одна «оболочка» Сверх-Я со своим содержимым (содержание Сверх-Я). Если Я было исходно «сломано» в детстве или даже просто «надломлено», то, во-первых, в нем нет «содержимого», а если оно даже было, это содержимое (содержание Я) «растеклось» под «оболочкой» Сверх-Я и смешалось с содержанием последнего (которое является более «вязким» и более мощным, в любом случае — у нормально социализированной личности — доминирующим). Что происходит? Так как Я фактически отсутствует (или присутствует кое-где в виде фрагментов, при этом Я все равно оказывается «опустошенным»), то Оно напрямую контактирует со Сверх-Я, которое не принимает и жестоко осуждает потребности Оно, диктуемые принципом удовольствия и никак не соотносимые с реальностью (так как они не трансформированы — с помощью Я — даже в сколько-нибудь социально приемлемые формы). Во-вторых, так как Я было «сломано» в раннем детстве, то из него не могло развиться нормальное собственное Сверх-Я (у большинства из нас — всегда более «покладистое», чем его социальный прототип), поэтому единственная «наружная оболочка» представлена почти полностью родительскими запретами (и оценками) и самыми жесткими вариантами моральных норм и социальных установок (то есть Сверх-Я вынуждено в определенной степени искусственно и насильственно идентифицировать Я и Оно — именно поэтому пациенты бесконечно обвиняют себя во всех смертных грехах, к большей части которых они никогда не имели отношения: при таком-то Сверх-Я это просто невозможно!). В итоге фрагментарное Я (не имеющее собственного содержания) не просто мечется, а «зажато» между властными побуждениями (стремлением к удовольствию) Оно и не менее жесткими требованиями сверх-моралитета Сверх-Я (и ему, этому Я, не до общения с внешним миром) . Это Я опустошено и ожесточено, весь его запрос к внешнему миру большей частью обусловлен потребностью любви, любви безбрежной, такой, как ему представляется и, которая, вряд ли возможна — как в терапии, так и вне ее. А значит, исходно терапия должна строиться на восстановлении (или даже воссоздании) адекватного Я пациента, способного к адекватному тестированию реальности и адекватной оценке того, что можно получить от этой реальности (одновременно с постоянством усилий терапевта по интроекции его терапевтического Сверх-Я взамен «извращенно-жестокого» родительского)». Итак, используемые здесь понятия «обладание утратой», «сломанное Я», «фрагментарное Я», «опустошенное Я» — именно то, что характеризует людей, строящих созависимые отношения! Каждый из них испытывал совершенно естественную для ребенка зависимость от отношения к нему своих родителей или тех, кто их замещал. Каждый из них пережил основной, наиважнейший дефицит — дефицит любви. Слишком холодное и отчужденное, слишком контролирующее и доминирующее, слишком критическое и уничижительное или слишком непоследовательное отношение родителей надломило хрупкое Я, которое начало образовываться на основании той обратной связи, которую маленький ребенок получал в связи со своими самопроявлениями. Система представлений о себе, еще не закончив формироваться, уже была повреждена или опустошена. Каждый человек, развивающийся таким образом, «обладает утратой» и поэтому вечно ищет любви, которая была необходима и которую он так и не смог получить. Итак, Я, как система представлений о себе, как структура, которая призвана к построению реальной картины мира, определению места человека в этом мире и необходимая для урегулирования инстинктов, потребностей и желаний с реальными возможностями, оказывается нарушено. Но жизнь без него практически невозможна. Что же происходит дальше? Человек с опустошенным Я стремится его заполнить с помощью тех людей, с которыми он вступает в значимые отношения. Ему необходима эта прослойка, которая позволяет достичь более или менее комфортного ощущения себя в окружающем мире. И поскольку его собственное Я когда-то было нарушено и опустошено в результате отношений с близкими людьми, в любви которых он нуждался, теперь он стремится восстановить и заполнить его также с помощью отношений, предполагающих любовь. Тревожность, неустойчивость, амбивалентность чувств, которые он испытывает благодаря непрерывному внутреннему конфликту между потребностью получить любовь и уверенностью, что он ее не стоит, делает его стремление к получению любви Другого и наполнению им своего Я главной и навязчивой целью его существования. Пустота его Я стремится к заполнению, иначе оно будет раздавлено внешним или внутренним давлением. В экзистенциальном смысле для его обладателя это по истине вопрос жизни и смерти. Посмотрим эту информацию через призму знаний об абьюзе и нарциссизме. Я предлагаю отделить в созависимых отношениях жертву и абьюзера, так как жертва абьюза в стремлении получить любовь может иметь нарушенную структуру Я, а может получить нарушения структуры Я в травматичных отношениях. В отношениях насилия Я жертвы становится фрагментарным. Если речь идет о ребенке, то мы говорим о несформированных элементах здорового Я. В случае взрослого человека, будет иметь место разрушение элементов Я. Часто и психологи, и обыватели говорят о психологии жертвы, используя разный понятийный аппарат. Речь идет о проблемах в развитии в период детства (от психологов) и о "самадуравиновата" ( от обывателей). Я думаю, что в отношения с патологичной личностью может попасть любой, в том числе и здоровый человек с нормальной структурой Я. Если представить структуру Я как мозаику, то про психологически здоровых людей можно сказать, что все кусочки мозаики структуры Я находятся на месте. Бывают жизненные ситуации, способствующие незначительным повреждениям, но человек способен восстановить мозаику своего Эго (Я). Попадая в отношения с насилием, человек не только теряет кусочки мозаики, но и утрачивает способности к самостоятельному восстановлению ее. Я вижу два варианта развития подобной ситуации. Первый - это однократное сильно повреждающее насилие (например, или как история с Башаровым, или изнасилование). Второй - это медленное нарастание насилия в родительско-детских и/или партнерских отношениях. Насилие нарастает медленно, по мере роста а) толерантности к насилию у жертвы ( например, раньше от унизительных шуток плакала, а теперь кулаком в лицо надо врезать, чтобы ту же реакцию в виде слез получить) б)по мере крепнущего у абьюзера убеждения в своей безнаказанности в) по мере роста разрушения структуры Я и у абьюзера, и у жертвы - оба человека начинают считать нормой то, что еще вчера нормой не было, только модальность разная (один считает, что ачотакова что ему так можно, а другой - что с ним так можно). Если говорить об абьюзерах в целом, и о нарциссах в частности, то считаю, что можно утверждать о нарушенной структуре Я изначально, до момента появления в его жизни детей, партнера. Это может быть связанно как с психологической причиной - травма детства (См. книгу Алис Миллер "Воспитание. Насилие. Покаяние."), так и с биологической причиной - недоразвитостью микроструктур головного мозга, отвечающих за высшие чувства - любовь, эмпатия, совесть (См. книгу Бауэр Иохим "Почему я чувствую, что чувствуешь ты. Интуитивная коммуникация и секрет зеркальных нейронов"). Хочется отметить, что существенный вклад в психологию агрессора вкладывает социум. Об этом хорошо у рекомендованной выше Алис Миллер. Позиции и установки социума вносят свои изменения на двух уровнях - Я и Сверх Я. Любой абьюз строится на примитивном мышлении зависимого, по своей сути, человека-абьюзера - мышлении "по желанию" и его гедонистической установке к жизни. Гедонистическая установка - это стремление к немедленному получению удовольствия, любой ценой. Такая установка часто продукт неправильного воспитания в детстве, либо последствие перенесенных в прошлом психических травм, с которыми человек не справился, либо (что встречается чаще) компенсаторная реакция на полиморфный накопленный стресс (ПНС). ПНС - воздействие нескольких стрессоров в условиях отсутствия времени на восстановление и/или отсутствие разрешени длительной стрессогенной ситуации. Структура личности абьюзера, в том числе нарцисса, имеет фрагментарное Я, через которое постоянно прорывается примитивные импульсы Оно ("мышление по желанию"). В юности эти импульсы сдерживаются Сверх Я - интроективными установками, полученными от родителей. По мере взросления, укрепления в социуме и отсутствия адекватной реакции на насилие абьюзера (нарцисса) со стороны близких и социума, фрагментация Я усиливается (остаются осколки реального Я), а ОНО прорывается все чаще и разрушительнее как для окружающих, так и для самого абьюзера (нарцисса). Если вы попали в отношения с насилием - как можно быстрее бегите, и забирайте своих детей, потому что ваша структура личности становится идентичной структуре личности абьюзера. Чем дольше вы пребываете в токсичных отношениях, тем меньше у вас воли выйти из этих отношений, и тем ниже ваша способность восстановливать структуру своего Я (найти выпавшие кусочки мозаики и приклеить их обратно). Ваша травмированная личность будет уходить в психзащиты, стремясь сохранить остатки фрагментов Я: отрицание и рационализация насилия, как способы самооправдания разрушения своей личности станут для вас началом дороги в никуда, в пустоту и функционированию из ОНО. Все, что разрушает вас, ваших детей - это зло. Чувство "мне плохо" от действий близкого человека не нуждается в поиске оправданий тому, кто создает это "плохо" в вашей жизни. Есть сила та, что разумом зовётся, И взвесить вы способны на весах Добро и зло. (с) Данте "Божественная комедия" "ФОРМЫ СОЗАВИСИМЫХ ОТНОШЕНИЙ Каким же образом используется партнер для заполнения пустующей оболочки Я? Таких способов достаточно много, но все они могут быть сведены к четырем основным. Мы рассмотрим их, опираясь на обе метафоры, передающие сущность созависимых отношений, то есть используя понятие о взаимодействии психологических территорий и о «клеточной структуре» созависимости.

«Я — часть Его. Он — лучше, умнее, интереснее, значительнее, чем я. Это счастье, что он позволил быть частью Него. Я живу для того, чтоб быть рядом с ним. Я существую для того, чтобы выполнять его желания. Он — моя жизнь. Без Него я — никто, без Него меня нет».

Человек, отказавшийся от своего суверенитета, живет интересами партнера. Он инкорпорирует его взгляды, вкусы, систему ценностей, то есть усваивает их без критики и осмысления. Он также перенимает от партнера систему представлений о себе.

В данном случае партнер играет роль Родителя, отношением которого и заполняется пустующая оболочка. Тирания собственного Сверх-Я отступает перед вновь инкорпорированным образом Внутреннего Контролера, который полностью копирует партнера.
Ответственность за свою жизнь полностью передается значимому Другому. Вместе с ней человек отказывается от своих желаний, целей, стремлений. Партнер используется им как материнская
утроба: как среда обитания, как источник всего необходимого, как способ выживать.

Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 166; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

12 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!