У ДВУГЛАВОГО ОРЛА СЛАВА ТЁМНАЯ БЫЛА
Там, где к Куретным воротам
Столбы моста прильнули,
Кутафья башня ныне там
Стоит на карауле.
Манеж напротив башни той,
А раньше мост был над рекой.
В двух клетках у ворот во рву
Направо и налево
Сидело по живому льву,
Что были присланы в Москву
Английской королевой.
Угрюмо, безнадёжно там
За прутьями шагая,
Те львы рычали по ночам,
Всех горожан пугая.
А через площадь, против них,
Искусными руками
Умельцев — русских крепостных—
Приподнялись два льва резных
С зеркальными зрачками.
Меж ними два крыла развёл
Свидетель зла и славы —
Огромный, гербовый орёл,
Царя слуга двуглавый.
И видели живые львы,
Что у резных — забота:
Они хранили герб Москвы —
Те две орлиных головы —
И стерегли ворота.
Ворота вделаны в забор,
Высокий, трёхсаженный,
Чтоб не пролез ни враг, ни вор
На царский двор — «Опричный двор»,
Враждою окружённый.
Там Грозный выстроил дворцы —
Ряды палат просторных,
Где всё вершили молодцы
В своих кафтанах чёрных.
Засучивая рукава,
Они брались со страстью
За всё, на что им дал права
Сам царь своею властью.
И в знак отличья — у седла
Метла
И пёсья голова
С оскаленною пастью.
Измену грызла пёсья пасть,
Метла врагов сметала,
И каждый, каждый мог пропасть,
И сколько пропадало!
Платились жизнью млад и стар.
Всё больше из бояр.
Их земли Грозный отдавал
Людишкам, мелким, свойским,
Весь этот люд опорой стал
|
|
|
И постоянным войском.
Царь перестраивал страну,
Он брал присягу трону,
Чтоб мог народ вести войну,
Усилил оборону.
Царь посылал своих гонцов
По княжествам удельным —
Собрать людей со всех концов,
И создал войско из стрельцов
С оружьем огнестрельным.
Войска одеты, сыты — Руси защита!
Но правых, мудрых дел царя
Бояре не ценили
И, тайной злобою горя,
Мешали, вред царю творя,
Везде, где были в силе.
Карал Иван мечом, огнём
Бояр — врагов державы,
И становился с каждым днём
Страшней орёл двуглавый —
Орёл московского герба,
Свидетель остроглазый.
Он первый ведал — с кем борьба,
Кого какая ждёт судьба,
Он подкреплял приказы.
Когда ж боярские рода
Гонением упорным,
Чтоб не было от них вреда,
Повырывали с корнем,
Взялись опричники за люд —
За мужика простого,
Презрев и нищету и труд,
Лишая пищи, крова.
Тогда сжигал опричник дом,
Ничьим мольбам не внемля,
И расправлялся с мужиком —
Он увозил его силком
Пахать опричне землю.
Тогда мужик, крестьянин, раб,
Был вынужден за плугом
На место лошади трёх баб''
Впрягать в упряжку цугом.
Тогда опричник брал оброк
Угрозами и плетью,
И нёс мужик в короткий срок
То, что боярину он мог
Отдать в десятилетье.
|
|
|
И Русь, богатая страна
И признанная всеми,
Перенести была должна
Позорнейшее бремя —
В увечьях, в страхе, в темноте
И в нищете!
Семь лет опричнина была
Для родины напастью,
Пока сама не сожрала
Себя собачьей пастью.
* * *
С тех пор четыре сотни лет
Над Русью прошумело.
Произошло немало бед,
Пока зажёгся новый свет,
Маяк живого дела.
И вот теперь на месте том,
Где двор стоял опричный,
Стоит необычайный дом,
Хоть с виду он обычный.
Куда же, — спросишь ты, — ведут
Ступеньки из гранита?
И я скажу тебе, что тут
Священный храм народ воздвиг —
Миллионы книг!
Архивы полнятся, растут,
Для каждого открыты.
На языке любой страны
Новейшие изданья.
Здесь документы старины
И древние сказанья.
Здесь и опричные дела
И Грозного приказы…
Ну, словом, книгам нет числа,
И не окинешь глазом.
Знаком в столице этот дом
Любому человеку,
И ты, быть может, будешь в нём,
Его мы с гордостью зовём:
БИБЛИОТЕКА
ИМЕНИ
ЛЕНИНА!
Год
БЫЛЬ ПРО УГЛИЧСКОЕ ДЕЛО, ЧТО В ПРЕДАНЬЯХ УЦЕЛЕЛО
Углич, Углич! Русский город,
Ты нам близок, ты нам дорог
Древней прелестью своей,
Что жива до наших дней.
Жив твой кремль с резьбой занятной,
В нём, народом не, забыт,
|
|
|
Крытый крышей восьмискатной,
Терем Дмитрия стоит.
И крыльцо, резное диво —
На колонках три шатра…
До сих пор преданье живо,
Мне о нём сказать пора.
Грозный царь скончался рано.
Были дети у Ивана.
И осталось царство им —
Тем царевичам двоим.
Был царевич Фёдор хилый,
В нём ни разума, ни силы.
Был царевич Дмитрий мал –
Ничего не понимал.
Дали знать стране бояре,
Что по воле государя
Начал царствовать один
Государев старший сын,
А царевичу меньшому
И его родне и дому
Город Углич шёл в удел.
Так-де Грозный повелел:
Чтоб он с матушкой царицей
Жил в сторонке от столицы,
Жил на Волге на реке,
От престола вдалеке.
А в столице на престоле
Царь всегда стонал от боли,
А при нём, всегда здоров,
Зять — боярин Годунов.
Угождал царю с полслова
Умный, ласковый зятёк.
Без Бориса Годунова
Фёдор царствовать не мог.
Что до матушки-царицы,
Нашей угличской вдовицы,
То не зря она была
На Бориса очень зла:
Он держал её в загоне,
Хоть и пасынок на троне,
Но наследник не один —
Дмитрий тоже царский сын!
И в окно, бывало, глядя,
Плачет вдовушка в досаде.
А царевич жил себе,
Не печалясь о судьбе.
Знал он игры да потехи:
В свайку, в тычку — на орехи
|
|
|
С малолетства ловко мог
Точно в цель бросать клинок.
Всем всегда он был доволен,
Если только не был болен, —
Иногда, бывало, вдруг
Забирал его «недуг».
Вот однажды, как-то в мае,
Наш царевич у крыльца,
В свайку с дворнею играя,
Изменился вдруг с лица,
В корчах, судоргах зашёлся,
На песок упал ничком
И в припадке закололся —
Сам убил себя клинком.
Тут царица увидала,
Чуть жива с крыльца сбежала
Да как в голос закричит,
Что царевич-де убит;
Что для низких целей тёмных
Подослал убийц наёмных,
Подослал сюда врагов
Сам боярин Годунов…
Нынче угличское дело,
Что в преданьях уцелело, —
Дело тёмное для нас,
Но, понятно, в этот час
Мамки-няньки завопили:
«Ох, царевича убили!
Ох, злодеи из Москвы,
Не сносить нам головы!»
Засновал народ проворный,
Всполошился весь дворец,
Бухнул в колокол соборный
Поп, по кличке Огурец.
И на звон народ толпою
Прибежал на царский двор:
«Кто содеял дело злое?
Кто злодей? Убийца, вор?»
А приставлен был к царице,
Проверять казну вдовицы,
Всем её затеям враг —
Битяговский, царский дьяк.
И толпе вдова со зла
Имя дьяка назвала.
Как волна в морском прибое,
Так в народе гнев кипит,
И мятежною толпою
Битяговский был убит.
Может, зря полезли в драку,
Может, зря убили дьяка,
Может быть, не догадались —
Разобраться бы допреж!
Но цари всегда пугались
Слова грозного «мятеж».
Шлёт отряды Годунов
Усмирять бунтовщиков.
Вот стрелецкие пищали
По посаду затрещали.
Кто в подполье, в погреб влез,
Кто бежал в соседний лес.
Но в бегах недолге были:
Бунтарей переловили
И отправили навек
К берегам сибирских рек.
И с поникшими плечами
Шли к Тобольску угличане,
Шли в тайгу, в страну снегов
С тёплых волжских берегов.
С ними колокол опальный
В этот долгий путь печальный
По снегам отправлен был,
Чтобы больше не звонил.
Чтоб не тешил больше слуха,
Оторвали ему ухо,
Чтоб к молчанию привык —
Медный вырвали язык,
Да для большего позора
Наказали словно вора:
Был он миру напоказ
Плетью бит двенадцать раз…
Вот какое было дело,
Что в преданьях уцелело.
Бунтарей народ забыл —
Нет следа от их могил,
Но из той из ссылки дальней
Вышел колокол опальный.
Из Тобольска в Углич он
Был обратно возвращён.
Год
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 190; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!