Глава 14 Как тренировать свой собственный мозг?
Зачем нужно искусственно фабриковать Спиноз, когда любая баба может его родить когда угодно.
М.А. Булгаков
Как мозг тренируется сам
Да не буду я понят так, что мозг вообще нельзя тренировать и вообще с ним нельзя ничего делать. Можно и должно. Более того, вся история человечества – это история тренировки его мозга. Стоит людям попасть в новое место, изобрести новый способ существования и создать новую религию – как начинается создание новых психических новообразований. Начинается создание новых качеств мозга и тренировка мозга для приобретения этих качеств. Руки и ноги изменяются мало – по крайней мере, слабее, чем мозг. Вот мозг изменяется кардинально.
А независимо от этих глобальных изменений мозг отдельного человека все время, всю его жизнь, сам по себе тренируется. Вдумайтесь, что стоит за такой вот статистикой…
Новорожденный первое время постоянно спит. Ребенку в возрасте 1 года следует спать 16 часов в день. В возрасте 3 лет – 14 часов. В 5 лет – 13, в 7 – 12. Подростку 10–12 лет следует спать по 10 часов в сутки, в возрасте 16 лет – 8 с половиной часов. С 17‑ти лет спать можно уже по 8 часов. Примерно с 40 лет человеку достаточно спать по 7 часов, а с 60 – по 6.
Почему? Да потому, что с момента рождения на человека обрушивается невероятное количество информации. Звуки всякие со всех сторон, ветер веет, дождь капает, люди входят и выходят, деревья шумят, облака ходят по небу, небо розовеет на закате…
|
|
|
Эту информацию, строго говоря, вообще можно не получать – и ничего плохого не произойдет. Но ребенок‑то откуда это знает?! Ему еще предстоит научиться выделять действительно важное из потока повторяющихся, заурядных событий. Постепенно мозг перестает реагировать на эти обычные звуки и формы, и чем дальше, тем больше. Даже у взрослого человека это происходит. Мозг 60‑летнего лучше тренирован, чем мозг 40‑летнего. Ему надо меньше отдыхать от потока информации, которую обрушивает на него мир, пока человек не спит.
Это имеет свою плохую сторону: обычные события становятся обычными, привычными, их начинаешь мало замечать. А ведь в дождях, колыхании кроны дуба под ветром или в журчании ручейков после дождя, в отмытом дождями сияющем небе есть своя прелесть. Для человека «за сорок» этой прелести становится все меньше, в том числе и по этой причине поэты, как правило, моложе. Да и прозаики, самые сильные писатели – люди если не «до сорока», то уж точно «до сорока пяти». И если до сорока пяти не состоялся как писатель – уже поздно.
Но «зато» у пожилого человека есть возможность спать меньше. Жизнь ворует у него меньше часов жизни, чем у молодого.
|
|
|
Точно так же горожанин «не слышит» городского шума. А житель авиагородка прекрасно засыпает под надсадный рев двигателей, который непривычного человека буквально вышвыривает из постели.
Мозг и традиция
Опыт человечества говорит, что можно тренировать абсолютно все разделы мозга. Абсолютно все психические и физические качества можно совершенствовать, тренировать, улучшать, даже создавать как бы из ничего. Это касается воли, памяти, внимания, способности к точным движениям, в том числе меткости… да собственно говоря, абсолютно любых и психических, и психологических, и моторных качеств.
Почему японец или китаец быстрее и легче европейца «схватывают» образ нового для них предмета или явления? А потому, что у них письменность – это система иероглифов. Как сказали бы люди, верящие в то, что мы думаем и чувствуем разными половинками мозга: они «правополушарные». Японец не только постигает смысл иероглифа, но и любуется его красотой, совершенством, мистическим смыслом. Когда‑то такое было у предков нашей цивилизации, на Древнем Востоке: египтяне ведь несколько тысячелетий писали иероглифами. Примерно такое отношение было к рунам у скандинавов в Средневековье. Но у европейцев такого давным‑давно нет, а у жителей Дальнего Востока – по‑прежнему есть. И всю историю было.
|
|
|
Почему в начале XX века у американцев отмечали какое‑то «срастание» человеческого тела с техникой? Это «соединение» с техникой, органичность ее применения появилась и в России – но позже. Потому что использованию всяких механических штучек американца учили с детства, а у россиян такое поколение пришло в жизнь позже.
Почему эвенки словно «видят» дорогу в непролазной тайге? А они и правда чувствуют, куда надо идти. Когда до поселка остается не менее 20 км, эвенк спросит у вас, удобнее вам выйти к конторе или к дому Васи, на другом краю деревни. Выслушает, кивнет… и с невероятной точностью выведет, куда надо. На все расспросы эвенк закурит, задумается… И решительно махнет рукой: «трахт»! Для него в этой нехоженой тайге дорога – тракт. А вы не сможете не то что увидеть дороги… вы вообще не увидите никаких признаков, почему надо идти именно сюда.
И таковы не только различия между народами, не меньше различаются разные части народов: сословия, профессиональные группы, иногда даже имущественные классы.
Почему у французского крестьянина XVI века большие руки с красной плотной кожей, а у современного ему дворянина – длинная узкая рука? Почему даже с оружием в руках крестьянин сто раз проигрывает дворянину? Почему во время бунта «комизаров» десять‑двадцать дворян, даже без огнестрельного оружия, нападали на несколько сотен врагов и обращали их в бегство?
|
|
|
Мне скажут, что таковы плоды учения. Как китайца учили различать иероглифы и не учили разбираться в технике, так крестьянина учили пахать, сеять, собирать улиток на каменной стене и ловить съедобных лягушек, по виду неба определять погоду на завтра и быстро видеть, какие виноградные лозы и грушевые деревья дадут больше урожая. Но его не учили танцевать сложные групповые танцы. Тем более его не учили скакать на лошади, фехтовать, бросать нож. Не учили действовать в составе группы, выполняющей общее задание. Он не умеет быть таким гибким и ловким, как дворянин. У него есть друзья, но нет дружины.
Ум крестьянина не развивали образованием, чтением, письмом, долгими разговорами о сложном и отвлеченном. Он медленнее соображает, дольше думает, не так быстро принимает решения. В сравнении с ним дворянин быстрее двигается, быстрее думает и чувствует.
– Господа! Вон еще один отряд этих каналий! Вперед!
И все уже понимают без слов, что надо делать, руки сами подбирают поводья, ноги берут лошадей в шенкеля, глаза сами определяют, когда рвать пистолеты из‑за пояса, и отряд в двадцать стремительных всадников вихрем мчится на толпу в триста человек, с криком прокладывает в ней просеку, разворачивается… Дворяне наносят более точные, а часто и более сильные удары разным оружием, быстрее соображают, что делать, легко уклоняются от неуклюже выставленного оружия мужиков.
И через полчаса возникает другая проблема:
– В лесу не преследовать!
И все понимают, почему не преследовать в лесу… И все взгляды обращаются к вертикально встающим столбам дыма неподалеку.
– Не иначе, это де Фонтерош добрался до деревни…
И все понимают – пока они бились, другой отряд уже грабит деревню, присваивая результаты их победы… Безобразие! А ничего не поделаешь…
– А вон там еще вроде деревня…
– Вперед!!!
Сами дворяне охотно расскажут, что они – «благородные», поэтому более совершенные, вонючим мужикам недоступно их неимоверное благородство. Сами мужики в это, кстати, тоже верят.
Но в чем же совершенство дворян XVI века, да и вообще всяких верхов общества по сравнению с низами? Только в одном – в большей тренировке мозга. Они дольше готовились к жизни, большему учились, их восприятие мира сложнее, они могут выполнять более трудную и более квалифицированную работу.
У нас часто произносят слово «элита», но многие ли понимают, что подразумевается под этим словом? В СССР «элита» жила проще низов, и ее отличие от низов состояло только в уровне потребления.
Но вообще‑то, «элита» – это слой, который живет не легче, а труднее низов, работает тяжелее, к которому предъявляются более жесткие требования.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 107; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!