Мадам Марго Крикен и Ранья Мохаддина 18 страница
– Асторы Венти были обыкновенной семьей, такой же, как и все остальные. Мы нормальные.
– Нормальные? А что, по‑твоему, значит «нормальные»? Магипсия – это не шуточки. Это образ жизни, которую должны вести все те, кто обладает ментальным дарованием. Никогда не забывай об этом, – жестко сказал фон Цантар.
Хотя Блокирующее слово действовало, Джено почувствовал, что теряет душевное равновесие. В голове у него все перепуталось, ему захотелось, чтобы вся эта история как можно скорее закончилась.
Садистски улыбнувшись, суммус велел Рене вернуться к своим упражнениям в медитации. Так и произошло: мальчик снова открыл белую дверцу и закрыл ее у себя за спиной, даже не удостоив бедного Джено взглядом.
Дым сигары, запах благовоний, голос Ятто и сама по себе комната приводили Астора Венти в еще больший испуг.
– Я устал, – вдруг сказал он. – Мой разум совсем не силен. Не думаю, чтобы в моей крови тек Клонафорт. Я ни на что не гожусь.
– Ты боишься? – спросил немец, выдыхая ему в лицо новую порцию дыма.
– Вот уже одиннадцать лет внутри меня живет страх. Я боюсь одиночества. Я боюсь, что меня никто не любит… – Слова, бесконтрольно вырывавшиеся у мальчика, словно разбивались о камень.
– Любовь? М‑да… понимаю… любовь родителей, которых у тебя не было. В Арксе сантименты не берутся в расчет. Твоя дорогая Крикен не испытывает к тебе ни любви, ни дружбы. Она использовала тебя для борьбы со мной. Но в конце концов проиграла. Она бежала, потому что поняла, что никогда не сможет занять мой пост, – произнес фон Цантар, желая окончательно лишить мальчика уверенности в себе.
|
|
|
– Хоть Джено и чувствовал себя потерянным в этом незнакомом мире, у него неожиданно возникло ощущение, что на самом деле это Ятто задумал заговор против мадам. Чтобы выяснить правду, Джено решил задать провокационный вопрос, надеясь, что суммус попадется на удочку:
– Она правда сбежала, потому что причинила Аноки вред?
– Конечно. Она погубила Красного Волка, чтобы устроить волнения. Но потом поняла, что не сможет бороться со мной. Мне известны все тайны магипсии. Если ты окажешься способным, я обучу и тебя. – Суммус завис в метре над полом и стал летать по воздуху, заставляя подниматься столы и подушки.
Он направил взгляд на хрустальную вазу, стоявшую на длинной низкой скамье, и из нее заструился черный дым, принявший форму сначала змеи, потом дракона и, наконец, чудовищного младенца. Дым раздвоился, словно невидимый меч разрубил его пополам. Неожиданно страшная картина исчезла, и все в комнате стало как прежде.
– Магия и энергия, разум и воля. Это все, что нужно, чтобы управлять реальностью, – сказал Ятто, положив конец своим отвратительным медиумическим опытам. Он опустился на ковер, ткнул в Джено пальцем: – У тебя осталась всего неделя до интерканто. Смотри, не разочаруй меня. Используй все свои способности. Покажи мне, что умеешь делать. И возможно… кто знает… я и позволю тебе снова обнять родителей.
|
|
|
Лживый и коварный Верховный мудрец Аркса шантажировал юного Астора Венти. Но мальчик уже понял, что разум и сила Ятто несовершенны. Ему до сих пор ничего не известно ни об Аноки, ни о скором возвращении мадам Крикен. Значит, сокол был прав. Единственное, что оставалось суммусу, – это поддерживать воцарившееся в Арксе Ментисе безумие.
Пока Джено размышлял, послышался шелест крыльев. Это был Руа.
Астор Венти не мог понять, откуда он взялся. Полет сокола был коротким. Руа опустился на плечо суммуса и открыл клюв, словно бросая Джено вызов. Его лапы не были испачканы кровью, а крылья сияли, как солнце.
«Но почему? Значит, он… он тоже на стороне Ятто?.. Не на моей?.. – ужаснулся юный антей и поднялся с зеленой подушки.
Суммус слегка погладил золотое оперение птицы и высокомерно посмотрел на Джено.
– Этот кречет – мое создание. Я прекрасно его обучил, правда?
|
|
|
– Я бы никогда не стал держать взаперти такого прекрасного сокола. Отпустите его свободно летать среди гор и деревьев, – сказал Астор Венти.
– Свободно? Нет! – Ятто коснулся сильных лап Руа. – Посмотри на этот перстень, он такой же, как у меня. Каждый раз, когда Руа пытается улететь за горы, его лапу пронзает мощный энергетический разряд, и он вынужден возвращаться назад, достаточно мне дунуть в этот свисток! – И немец дунул в свисток, но не раздалось ни звука. Из него исходили лишь бесшумные, но смертельно опасные волны. Их энергия передавалась непосредственно на перстень сокола, и разряды тока сразу же обжигали лапу птицы, заставляя ее кровоточить. Эту дьявольскую методику фон Цантар разработал, чтобы помешать бегству кречета.
Перстень начинал раскаляться и жечь птице лапу, и тогда Руа, повернув голову и посмотрев на Ятто своими янтарными глазами, сильно клюнул его в правую руку.
И Джено понял, что Руа ненавидел своего хозяина.
Схватившись за руку, суммус стал ругаться на Руа:
– Глупая птица! Если ты еще раз это сделаешь, я обрежу тебе крылья.
Наблюдая за Руа, который перелетел на скамейку, Астор Венти облегченно вздохнул.
Он больше не сомневался в волшебном соколе: его блестящие желтые глаза были выразительнее любых слов.
|
|
|
«В письме, написанном его кровью, только правда… правда… Возможно, он ищет тюрьму моих родителей и пострадал от свистка Ятто, улетев слишком далеко. Все это ужасно, ужасно…» – мысленно повторял юный антей.
Именно в этот момент головокружитель фон Цантара засветился – пришло телемпическое сообщение от церемониймейстера. Ятто подошел к стене и открыл ее.
Возле мозаики стояли Набир Камбиль и Стас Бендатов.
– Нам надо поговорить, – сказали мудрецы.
Пило Магический Росток развел руками:
– Суммус, мне жаль, но они так настаивали, что я…
– Ладно, Пило. Проводи Джено на первый этаж.
Оба сапиенса конечно же не ожидали увидеть юного Астора Венти. Именно о нем они и хотели поговорить с суммусом. Одного взгляда на мальчика оказалось достаточно, чтобы понять: он совершенно здоров и находится в отличной форме. Джено услышал знакомый шум в ушах и, посмотрев на двух мудрецов, подумал, что им наверняка можно доверять.
Церемониймейстер потащил его к выходу, а когда мальчик повернул к аудитории полной билокации, отвесил ему затрещину:
– Давай пошевеливайся. Это не то место, где ты можешь разгуливать в одиночестве.
Джено, которому ужасно хотелось увидеть Большое О, пожал плечами и пошел к лестнице.
Батаккья Тремула отбила тринадцать ударов.
В то время как мальчик направлялся в аудиторию Возвышенной пищи, чтобы найти Суоми, в апартаментах суммуса шел о нем разговор. Ятто сказал сапиенсам, что в поведении Астора Венти нет ничего тревожного и что он полностью контролирует ситуацию.
– Я все о нем выяснил. Не стоит опасаться новых инцидентов во время магопсихических испытаний и экспериментов. Он всего лишь наивный мальчишка, не успевший отточить свои способности медиума, – объяснил фон Цантар.
Но Набир Камбиль сразу же почувствовал ложь. Он превосходно ощутил напряженность энергетического поля и в упор спросил у немца:
– Где Рене?
Понадобилось несколько секунд, прежде чем фон Цантар ответил:
– Он медитирует.
– Где?
– Вам важно, чтобы я указал точное место, где мой любимец сосредоточенно занимается сложными медиумическими упражнениями? – нервно огрызнулся суммус, направляя взгляд на белую дверь, которая медленно приоткрылась. Сокол залетел внутрь, и через несколько секунд на пороге появился Рене.
– Вот он, мой Рене. Видите, все прекрасно. У него усталый вид, но, уверяю вас, упражнения в медитации, которыми он занимается, весьма утомительны.
Рене кивнул в знак приветствия и быстро удалился, закрыв за собой белую дверь. Его поведение удивило мудрецов, но они привыкли, что Рене никогда не выражал ни дружеских чувств, ни других эмоций.
– В Арксе больше нет мира, – сказал Стас Бендатов. – Произошедшее с Аноки Кериоки и мадам Крикен нарушило психофизическое равновесие. Через пару дней все псиофы соберутся на Галь Айперон, Большой совет по Контра Унико, и нам конечно же нельзя нервничать.
Врач зачихал и, ничего не добавив, покинул комнату вместе с Камбилем.
Ятто фон Цантар не сомневался, что в течение восьми дней Галь Айперона все псиофы будут постоянно требовать разъяснений по поводу событий, поколебавших равновесие в Арксе Ментисе. Необходимо помешать медиумам и шаманам, не вызывавшим у него доверия, вмешаться в его дела, иначе все могло еще больше осложниться. Придется снова применить Сфериконду, чтобы найти Аноки и очернить Марго.
Тем временем Джено нашел Суоми в аудитории Возвышенной пищи и, воспользовавшись телепатией, рассказал ей обо всем, что случилось в комнате Ятто. Друзья не могли говорить вслух, потому что ухотрубы и скантопии были, несомненно, открыты. Финку огорчил рассказ Джено, и она попыталась ободрить его, чтобы облегчить груз, лежавший у того на душе.
Пока не начались испытания в психофонии, Суоми захотела пойти на медитацию к Набиру Камбилю.
Она предложила Джено пойти с ней:
– Это нам пригодится на интерканто.
Они разошлись по комнатам, чтобы взять ошо и скерьи, подушки и туники, необходимые для медитации. Когда они подошли к Противоречивым Утверждениям, те, как обычно, заговорили. На сей раз в рифму:
– Надо играть, а не медитировать. Быстрее возвращайтесь, по лестнице не поднимайтесь.
Поддерживаемая другом, Суоми улыбнулась и, нащупывая тростью ступеньки, поднялась на третий этаж.
Когда два антея вошли в аудиторию забвения, там уже собрались несколько псиофов. Они сидели на краю большого бассейна с бирюзовой водой, на всех были скерьи, оранжевые туники, такие же, как у Набира. В комнате стоял полумрак: ее освещали только несколько факелов, установленных по углам, и две люстры в форме котелков, разливавшие спокойный зеленый свет.
Юный Астор Венти начал описывать обстановку слепой подруге, но уже через несколько секунд она прервала его:
– Хоть я и не вижу, я чувствую все, что вокруг нас. Я слышу тихий шум воды, плещущейся в…
– В бассейне, – подсказал Джено.
Перламутровая дверь распахнулась, и на пороге появился Набир Камбиль. Сапиенс из Тибета, заметив Джено, улыбнулся ему. Следом за ним примчался Боб Липман, натягивая на ходу скерью.
Набир быстрым движением сделал знак левой рукой: все псиофы и Боб расселись вдоль бортика бассейна. Погрузив в него ноги по щиколотки, сами растянулись на полу, подложив под голову ошо, мягкие оранжевые подушки.
Джено надел свою скерью и велел Суоми сделать то же самое. Он быстро поправил черную тонку на голове, снял сапоги и принял нужную позу: ноги – в бассейне, спина – на полу, а голова – на ошо.
Псиофы и антей третьего уровня, уже владевшие техникой релаксации, закрыли глаза и скрестили руки на груди.
Набир помог Суоми, а потом твердым голосом сказал всем:
– Медитировать – означает наводить чистоту у себя внутри. – И, повернувшись к антеям первого уровня, прошептал: – Освободите свой разум от всех проблем и представьте, что спускаетесь по лестнице. Медленно считайте от двадцати одного до одного. Каждое число соответствует ступеньке на лестнице, которая ведет в секретное место, существующее только в вашем воображении. На последней ступеньке номер один вы увидите крохотную дверцу, ведущую в тайник вашего разума – место ваших желаний. Войдите туда и начните медитировать.
Друзья приступили к этому магопсихическому упражнению.
Джено закрыл глаза, представил, что спускается по лестнице. Очутившись перед дверью, он толкнул ее рукой, и она распахнулась! Перед ним было громадное дерево. Столетний дуб, раскинувший свои сучковатые ветви над зеленой лужайкой. А вокруг ничего. Ни неба, ни моря. Ни холмов, ни гор. Только дерево.
Астор Венти подошел к нему и потрогал толстый ствол. Плотная шершавая кора оказалась влажной, и на ней было вырезано название дерева: «Дубо‑Ка».
У него перехватило дыхание. «Это дерево, из которого добывают порошок мадам Крикен!»
Джено обошел вокруг дуба и почувствовал, что он реальнее всего остального. От него исходила энергия добра, умиротворения и радости. Он заметил среди его толстых ветвей какой‑то предмет. Подвешенный на шнурке слишком высоко, чтобы до него можно было дотянуться, он показался ему смутно знакомым. Не раздумывая ни минуты, Джено влез на дуб и, пробираясь сквозь листву, схватил его: это был талисман Аноки!
«Как он мог попасть сюда?» – спрашивал у себя мальчик, рассматривая крохотный тотем.
Едва оказавшись в его руке, предмет исчез. Пропал и Дубо‑Ка. Джено почувствовал, что какая‑то темная сила снова тащит его к двери. Подхваченный мощным водоворотом этой энергии, он поднялся по ступеням обратно. В голове у него звучали какие‑то слова, заглушаемые грохотом. Погруженному в медитацию мальчику казалось, что он переживает все это в действительности, хотя он продолжал неподвижно лежать у бассейна, как и все те, кто проходил испытание вместе с ним.
Суоми, пребывавшая в своем тайном месте, не шевелила даже пальцами ног, погруженных в воду.
Некоторые псиофы мотали головами, а на лице Боба Липмана застыла странная улыбка (хотелось бы знать, куда завела его медитация!).
Неожиданно Джено открыл глаза и осмотрелся.
– Все в порядке? – спросил Набир Камбиль, нагибаясь и кладя руки на его плечи.
– Не знаю. Я видел… – Он не договорил, потому что мудрец закрыл ему рот.
– Ты не должен никому рассказывать, что видел в состоянии медитации. Это твоя тайна. Поразмысли над этим.
Правая рука мальчика была сжата в кулак, словно он что‑то держал в ней. Он раскрыл ладонь, надеясь увидеть найденный на дубе талисман.
Но этого не произошло. Реликвия Аноки осталась в безмолвном пространстве. В месте, созданном его разумом во время медитации.
Суоми и все остальные все еще пребывали в состоянии релаксации, не открывая глаз. Святой мудрец жестом показал Джено, чтобы тот встал и вышел из аудитории забвения:
– Ты очистился, сними скерью. Твое упражнение закончено, – сказал он, указывая на выход.
Юный Астор Венти снял оранжевую рясу, аккуратно сложил ее, вытер ноги, надел сапоги, взял ошо и вышел. Спустившись по лестнице, он незаметно прокрался к Уффиосерво. Ему хотелось проверить, остался ли у Красного Волка его талисман. Когда он повернул вазу на статуе, чтобы открыть потайной ход, из‑за спины у него вылетел кречет.
– Руа!
Птица трижды облетела вокруг Аноки Кериоки, опустилась ему на грудь, точно напротив сердца. Краснокожий с искаженным лицом висел на прежнем месте, напоминая дымящуюся люстру.
Руа издал пронзительный крик. Джено замахал руками, пытаясь согнать его, чтобы посмотреть, висит ли на груди у друга драгоценный талисман. Он был там!
– Возьми его, Руа, возьми, – велел мальчик, вынужденный довериться таинственной птице.
Сорвав с груди Красного Волка ожерелье и зажав его в клюве, сокол, пролетая над головой Джено, выпустил его. Едва ожерелье оказалось у мальчика в руке, как послышалась песнь племени сиу. Голоса, сливавшиеся в заунывном пении древнего народа, к которому принадлежал Красный Волк, становились все громче. В талисмане были заключены духи предков Аноки – это Джено прекрасно помнил. Их песнь звучала грустно и страстно.
Он так расчувствовался, что его ноги стали подгибаться сами собой. Перед глазами возникло видение, от которого перехватило дыхание: по бескрайней прерии бежали тысячи бизонов, а мужественные индейцы в пышных головных уборах из перьев и с раскрашенными лицами испускали в небо победный клич.
Сердце Джено наполнила могучая сила. Сила, умноженная Блокирующим словом. Из разума юного антея заструилась энергия, его черные глаза засверкали. Не отдавая себе отчета, он прошептал: «Сила разума. Все зависит от нее. Мадам была права. Первый ужин в честь буквы «С» привел меня сюда. Сюда, где пустота в моем сердце наполнилась любовью».
Джено Астор Венти посмотрел вверх и поклялся спасти друга. Руа продолжал летать вокруг индейца, и в окружавшем его дыму золотые крылья то исчезали, то появлялись.
Джено заплакал, и его слезы упали на крошечный деревянный тотем. Песня и музыка оборвались, и в Уффиосерво снова воцарилась тишина. Кречет повернул к двери, и Джено последовал за ним. Когда они оказались в коридоре, Руа улетел, плавно взмахивая крыльями. А юный итальянец, как обычно, рассыпал вокруг порошок Дубо‑Ка.
Было уже поздно – до ужина оставалось меньше часа. На лестнице стояли четыре женщины, которые, понизив голос, явно о чем‑то сплетничали. Одна из них казалась совсем девочкой, но на самом деле она недавно прошла курс лечения против лжи. На занятиях по лжендофии она откровенно соврала, и последствия оказались ужасными: она немедленно уменьшилась в росте. Раздраженная донельзя, эта женщина‑медиум, когда Джено случайно задел ее, закричала как одержимая:
– Если пойдешь на лжендофию, то превратишься в мышь, такую же черную, как и твои волосы!
Юный Астор Венти бесстрашно посмотрел на нее: песнь индейцев все еще звучала у него в голове, и ничто не могло его смутить. Бесстрастный вид антея первого уровня заставил женщину‑медиума опешить, а остальные псиофы радостно засмеялись. Джено быстро спустился по лестнице и вышел к Противоречивым Утверждениям. Большие черные рты решительно заявили:
– Ты обязан пройти все испытания. Берегись: ты еще многого не успел перед интерканто.
Джено выслушал их и пришел к выводу, что коварные рты хотят напугать его. По правде говоря, ему оставалось еще целительство, но это был факультатив, лжендофия и психофония. Именно этот предмет они с Суоми и собирались сдавать в двадцать один ноль‑ноль.
Джено важно было понять, нет ли в большом зале Аркса потайного хода, ведущего к тюрьме его родителей. Погруженный в свои мысли, он вернулся в комнату номер пять. Там его уже ждала Суоми.
– Я очень беспокоилась: когда закончила медитацию, тебя уже не было. Заходи и поужинай, нам скоро идти, – тараторила она, уничтожая Эмоциональную картошку.
– Вот что я нашел. – Джено показал ей талисман Аноки.
– Но это принадлежит… – Она не произнесла имени Красного Волка, понимая, что ухотрубы на страже. Отправила Джено телемпическое послание. Головокружитель засверкал, юный Астор Венти ответил «да» и мысленно объяснил девочке, что ему помог Руа.
– Он был… там! – воскликнула Суоми, погасив свой вертильо.
– Да, но не стоит беспокоиться, – вслух ответил антей.
Суоми так и не поняла, пришел Красный Волк в сознание или нет. Снова обратилась к Джено с помощью телемпии, и тот объяснил ей, что состояние Аноки осталось прежним, но, возможно, талисман им пригодится, чтобы помочь ему. Он не рассказал ей о Дубо‑Ка – Набир ясно дал понять, что этого делать нельзя.
– Идем к Стасу Бендатову, скоро Гулкий удар прозвонит двадцать один раз. Ты знаешь, что мне необходимо попасть туда. – Слова Джено, сказанные им нарочито громко, совсем не успокоили Суоми.
– Надеюсь, что на психофонии все пройдет хорошо. Я нервничаю. Кто знает, какие голоса у меня получатся, – сказала антея, дожевывая Успокаивающее яблоко.
– Голоса? – спросил Астор Венти, проглотивший пару ложек Августинианского риса.
– Только не говори мне, что не знаешь, как проходят испытания в психофонии! – воскликнула девочка.
– Да… хотя, мне кажется, в Кодексе написано, что микрофон… я хотел сказать – вокофон мегасофию улавливает и озвучивает голоса нашего разума, чтобы все могли их услышать, – сказал Джено с набитым ртом.
– Так и есть, – ответила девочка.
Джено улыбнулся и направился в ванную, чтобы освежиться и причесать густые волосы. Он нахлобучил черную тонку и натянул порванные перчатки. Перед тем как выйти, посмотрел на карту и золотой компас. Для того чтобы попасть в зал, надо было пройти мимо аудитории Возвышенной пищи и пересечь галерею, ведущую в подземелье Аркса.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 196; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!