Противостояние Запад – Восток продолжается 5 страница
* * *
«Джентльмены, – заявил в 1929 году государственный секретарь Стимсон, – не читайте письма, не вам адресованные». Этими словами он закрыл единственную функционировавшую в то время американскую службу дешифрования. Позднее, в ходе Второй мировой войны, занимая пост военного министра в правительстве президента Франклина Д. Рузвельта, Стимсон наконец понял первостепенное значение разведки, в том числе и того, что мы называем сейчас «разведкой связи». Когда на карту поставлена судьба нации и жизнь ее солдат, джентльмены все же читают письма, не им адресованные, если могут до них добраться.
Я говорю, конечно, не об обычной переписке, хотя почтовая цензура нередко играла важную роль в разведывательной работе. Однако эта цензура не нуждается в технических приемах, за исключением тех случаев, когда необходимо обнаружить применение тайнописи. Современная разведка связи представляет собой высокотехническую службу, втянувшую лучших математиков в непрекращающуюся войну умов, которую вполне можно уподобить описанной мною битве за научную информацию.
Каждое правительство всячески старается изобрести системы связи, гарантированные от расшифровки, и защитить эти системы и необходимый для их обслуживания персонал от посягательств извне. В то же время оно делает все возможное для того, чтобы, контролируя линии связи, узнать секреты других правительств, политика или действия которых могут иметь для него большое значение. Причина такого положения очевидна. Официальные правительственные депеши по секретным политическим или военным вопросам представляют собой, особенно в периоды кризисов, лучшую и «свежайшую» информацию, какую только может мечтать добыть одно правительство о другом.
|
|
|
Между любительской и профессиональной терминологией в этой области огромная разница. Если я буду придерживаться любительской, то, вероятно, обижу профессионалов, если же буду говорить профессиональным языком, то, очевидно, утомлю и запутаю любителей. Скажу об этом коротко. В кодах слово, знак или группа знаков заменяют целое слово или даже группу слов, или целую мысль. Так, группа «ХМР», или «79648», в зависимости от того, какой код используется (буквенный или цифровой), может означать «война», и каждый раз, когда в депеше встретится эта группа, она имеет именно это значение. Когда в декабре 1941 года японское правительство ввело для своих дипломатов в Соединенных Штатах знаменитый код «восточные ветры», оно намеревалось известить их посредством простейших, заранее условленных кодовых слов о предстоящем в скором времени начале военных действий в районе Тихого океана.
|
|
|
В шифре буква или цифра заменяют только одну букву в слове. Так, «б» или «2» могут означать «е» или какую‑нибудь другую букву. В простых шифрах один знак всегда заменяет одну и ту же букву. В применяемых в настоящее время сложных шифрах один знак может каждый раз, когда он встречается, заменять самые разные буквы. Иногда депеша сначала кодируется, а затем код переводится на шифр.
Во время Первой мировой войны, а в отдельных случаях и во время Второй мировой войны вооруженные силы Соединенных Штатов могли пользоваться для связи между фронтовыми воинскими частями довольно необычными «готовыми» кодами. Использовались языки наших американских индейцев, главным образом племени навахо, не имеющих письменности. Зарубежные ученые никогда глубоко не изучали эти языки. Например, два индейца племени навахо могли разговаривать по полевому телефону, и никто, кроме индейца навахо, не мог понять, о чем они говорили. Излишне объяснять, что ни у немцев, ни у японцев представителей этого племени не было.
* * *
Дипломатическая служба, вооруженные силы и служба разведки каждой страны используют для передачи на большие расстояния не подлежащих оглашению и срочных сообщений секретные коды и шифры. Передача их может осуществляться по линиям коммерческой телеграфной связи, через коммерческое радио или же по специальным сетям, созданным государством. Любой человек может услышать то, что передается по радио. Правительства также, по крайней мере в периоды кризисов, могут получать копии зашифрованных донесений, которые иностранные дипломаты, находящиеся на их территории, посылают на родину по коммерческому телеграфу. Задача состоит в том, чтобы разгадать примененные коды и шифры, «декриптировать» их.
|
|
|
Некоторые коды и шифры могут быть расшифрованы путем математического анализа перехваченной переписки, то есть путем криптоанализа. Другим еще более эффективным и простым способом является получение копий кодов, кодовых книг или информации об используемых противником шифровальных машинах. И наконец, можно применять и то и другое вместе.
На начальном этапе деятельности нашей дипломатической службы, вплоть до Первой мировой войны, с кодами обращались довольно беспечно, что часто приводило к печальным результатам. Я вспоминаю историю, рассказанную мне в качестве урока на будущее, когда я был молодым работником дипломатической службы. В мирные дни 1913 года нашим посланником в Румынии был достойный уважения политический деятель, в прошлом хорошо служивший своей партии на Среднем Западе. В награду он был назначен нашим посланником в Бухаресте. Дело это было для него новым, и он не придавал должного значения кодам и шифрам. В то время наша основная система базировалась на книжном коде, который я буду называть Розовым кодом, хотя тогда мы выбрали для его названия другой цвет. Я провел над этой книгой тысячи мучительных часов. С тех пор как я видел ее в последний раз, прошло уже больше сорока лет, но я до сих пор помню, что в ней было шесть или семь кодовых слов для обозначения слова «период»: первое – «ПИВИР», второе – «НИНУД», остальные четыре или пять я не помню. В то время мы весьма наивно полагали, что если у нас будет шесть или семь кодовых слов, то противник не сможет понять, где начинаются и где кончаются предложения в наших текстах.
|
|
|
Наш посланник в Румынии выехал из Вашингтона с Розовым кодом в большом, запечатанном сургучной печатью конверте, и код благополучно прибыл в Бухарест. Предполагалось, что он будет храниться в сейфе в нашей дипломатической миссии. Однако умение обращаться с секретным замком сейфа не было сильной стороной нашего посланника, и он вскоре счел для себя более удобным положить код под матрас своей постели, где он спокойно и пролежал несколько месяцев. Но однажды он исчез – вся кодовая книга, и притом единственная у нашего посланника. Полагают, что она попала в Петроград.
Новый посланник оказался в чрезвычайно затруднительном положении, из которого он как политический деятель нашел довольно остроумный выход. Кодированная телеграфная переписка с Бухарестом была в те дни относительно небольшой и касалась в основном иммиграции из Румынии и Бессарабии в Соединенные Штаты. Когда у нового посланника накапливалось с полдюжины закодированных телеграмм, он садился в поезд и ехал в Вену, где заходил к нашему послу. В ходе беседы гость из Бухареста как бы между прочим говорил, что перед самым отъездом ему принесли несколько телеграмм, которые он не успел раскодировать, не одолжит ли посол свой Розовый код? (В то доброе старое время мы посылали одинаковые кодовые книги почти всем нашим дипломатическим миссиям.) Получив книгу, наш бухарестский посланник расшифровывал свои телеграммы, составлял и кодировал ответы, возвращался в Бухарест и с соответствующими интервалами отправлял эти ответы в США. В течение некоторого времени все шло гладко. Тайна пропажи кодовой книги оставалась нераскрытой до тех пор, пока в августе 1914 года не начали развертываться драматические события, которые привели к Первой мировой войне. Телеграммы из Вашингтона начали поступать сплошным потоком. Положение посланника стало трагическим: поездки в Вену уже не могли его выручить. Он признался в своем прегрешении и вернулся к политической деятельности в Америке.
* * *
В результате случайностей и катастроф в ходе войны в руки одной стороны иногда попадают криптографические материалы другой. Может случиться, что противник захватит штаб‑квартиру и найдет здесь оставленные в спешке отступления кодовые книги. В ходе Первой мировой войны было много случаев подобного рода, в результате которых англичане узнавали о военных и дипломатических замыслах немцев и спасли немало жизней. В начале войны русские потопили немецкий крейсер «Магдебург» и обнаружили в руках утонувшего матроса книгу немецкого морского кода, которую быстро передали своим английским союзникам. Английские операции по поднятию потопленных подводных лодок немцев привели к таким же находкам. В 1917 году два немецких дирижабля, возвращающихся на свою базу после налета на Англию, попали в шторм и были сбиты над Францией. Среди найденных на них материалов имелись секретные карты и кодовые книги, использовавшиеся немецкими подводными лодками в Атлантическом океане.
Однако военные операции, проводимые на основе раскрытых кодов противника, зачастую заставляют его насторожиться. Как только немцы заметили, что случаи выявления их подводных лодок и нападения на них стали необычно частыми, им нетрудно было догадаться, что противник расшифровывает сообщения, которыми они обмениваются со своим подводным флотом. Все коды были немедленно заменены. Поэтому всегда приходится думать о том, как целесообразнее всего использовать добытую этим путем информацию. Можно пойти на риск утраты этой возможности в перспективе, чтобы немедленно добиться военного или дипломатического успеха. Или же можно воздержаться от немедленных действий и продолжать накапливать сведения о намерениях и мероприятиях противника, чтобы впоследствии нанести ему максимально возможный ущерб.
В большинстве случаев обычно делается попытка скрыть подлинный источник своей осведомленности и сохранить его действенность. С этой целью противника стараются убедить посредством дезинформирующих действий в том, что сведения о нем поступают из какого‑то другого источника. Иногда отказываются от операции, проведение которой может нанести противнику урон, если эта операция покажет ему, что она основана исключительно на сведениях, добытых путем расшифровки его радиограмм.
В наши дни не только все официальные правительственные сообщения, но и донесения, посылаемые шпионами, передаются по надежным и сложным криптографическим системам. Так, например советские агенты, посылая информацию в Москву, применяют чрезвычайно хитроумные цифровые системы. Но в этой области, как и во всех других, по мере совершенствования защитных мер совершенствуются и контрмеры, призванные пробить брешь в этих новых укреплениях.
Охота за документами
Вопросы, интересующие разведывательную службу, настолько широки и разнообразны, что в процессе сбора информации должен быть установлен определенный порядок. Эта задача ложится, по логике вещей, на штаб‑квартиру разведки. Только она одна располагает сведениями о ситуации в мире в целом и точно знает, какие сведения нужны правительству ежедневно.
Эмблема ЦРУ
Отсутствие соответствующего руководства и направления может привести к тому, что разведчики в различных уголках земного шара будут тратить много времени, дублируя работу друг друга, или что в поступающей информации окажутся серьезные пробелы. Находясь на работе за пределами родной страны, разведчик не в состоянии судить с достаточной полнотой о ценности направляемой им информации, поскольку он не может знать, не добыты ли уже получаемые им сведения где‑то в другом месте или не стала ли она уже известной из открытых источников. Может даже оказаться, что она имеет настолько второстепенное значение, что не стоит тратить на ее получение ни усилий, ни средств.
Наше правительство определяет стоящий перед разведкой объем информации, который необходимо добыть, независимо от каких бы то ни было препятствий. Оно также устанавливает очередность решения задач, исходя из их важности и срочности. Сведения о советских межконтинентальных баллистических ракетах будут иметь приоритет над информацией о советском производстве стали. Вопрос о том, станет ли Советский Союз воевать из‑за Лаоса, важнее, чем выяснение политической окраски какого‑нибудь нового режима на Ближнем Востоке. Только после установления приоритетов приступают к рассмотрению вопроса о путях и способах преодоления препятствий. Если нужные сведения могут быть получены из открытых источников или в процессе обычной дипломатической работы, от разведывательной службы не будут требовать, чтобы она израсходовала на выполнение этой задачи часть тех ограниченных средств, какими она располагает для тайного сбора информации.
Например, после выступления Хрущева на XX партийном съезде в 1956 году с его закрытым докладом, в котором он осуждал Сталина, из сообщений газет и других источников было ясно, что где‑то должен иметься текст этого выступления. Доклад был слишком большим и детальным, чтобы его мог сделать без предварительной подготовки даже Хрущев, известный своими длинными импровизированными выступлениями. Разведка организовала «охоту» за документом, поскольку он, так и не опубликованный в СССР, имел огромное значение для свободного мира. В конце концов, текст был найден, но за много миль от Москвы. В этом случае штабу пришлось мобилизовать самые различные источники и проследить за тем, чтобы ни один из них не был упущен.
Я всегда рассматривал это дело как одну из наиболее крупных разведывательных операций за время моей службы в разведке. Поскольку доклад был полностью опубликован Госдепартаментом, получение его текста явилось также одним из тех немногих успехов разведки, о которых можно было сказать открыто, при условии, чтобы источники и методы приобретения документа продолжали оставаться тайной.
* * *
Самое лучшее планирование и самое лучшее руководство не могут, конечно, предусмотреть всего. Ни одна разведывательная служба и ни один разведчик не исключают возможности случайного, неожиданного и зачастую необъяснимого везения. Иногда человек, у которого есть что‑то на уме, считает для себя более безопасным пойти на контакт с западным разведчиком в десятке тысяч миль от дома и поэтому ждет удобного случая, – например, поездки за границу, – с целью найти такого разведчика. Случается, что какой‑нибудь советский ученый или инженер, приехав в Юго‑Восточную Азию, будет говорить здесь свободнее, чем «за занавесом» или в Нью‑Йорке. Инструкции, данные Кремлем советскому представителю в Египте, могли бы – попадись они нам на глаза – пролить некоторый свет на политику Советского Союза в отношении Берлина.
В 1958 году арабский студент из Ирака, учившийся в Аризоне, получил из Багдада письмо, которое заставило его немедленно выехать на родину. Уезжая, он намекнул одному из своих американских друзей, что причиной его внезапного отъезда является неизбежность (возможность) важных политических изменений в его стране в ближайшее время. Несколько недель спустя в Ираке произошел государственный переворот, поразивший западный мир и заставивший некоторых разведчиков краснеть. Дело в том, что благодаря сообразительности агента, занимавшегося сбором информации в Аризоне, коротенькое сообщение о поспешном отъезде студента и о причине этого отъезда очень быстро достигло штаба в Вашингтоне. К сожалению, здесь оно было расценено, и вполне естественно, как единственный неподтвержденный сигнал, противоречащий всему, что нам было известно в тот период о ситуации в Ираке.
Эта история показывает, насколько важно, чтобы разведчик, работающий «на месте» без каких‑либо директив или указаний со стороны штаба, посылал наверх любые крупицы информации, какой бы маловажной она ни казалась. Если бы, например, в случае с Ираком штаб получил три‑четыре сообщения о том, что лица, бывшие в неладах с иракским правительством, съезжаются в Багдад, то он сделал бы должные выводы.
Несколько лет назад, когда даже факт проведения пленума Центрального комитета коммунистической партии в Москве хранился в глубокой тайне, его приближение можно было иногда предсказать, наблюдая за теми многочисленными членами ЦК, которые занимали дипломатические или другие посты за рубежом или находились в заграничных поездках. Если все они неожиданно возвращались в Москву, значит, что‑то должно в ближайшее время произойти. Эти разъезды советских представителей служили своего рода информацией, и разведчики, работающие «на местах», получали указания следить за ними. Руководство штаба необходимо, однако оно не может заменить собой инициативы работников, действующих «на местах», подобной той, которая была проявлена в Аризоне.
Главный противник – КГБ
История советской службы безопасности (выступавшей под различными названиями) знает много периодов роста ее силы и последующих чисток, объединения и разделения, политических убийств, осуществлявшихся ее органами, и в ряде случаев последующего уничтожения организаторов этих убийств.
Похоже, однако, что все перетасовки кадров, чистки и организационные изменения крайне незначительно отразились на целях, методах и возможностях того звена советской службы безопасности, которое нас главным образом интересует, – ее иностранного отдела. За несколько десятков лет своего существования этот охватывающий весь мир тайный аппарат накопил огромные знания и опыт. Методы его работы досконально проверены с точки зрения их пригодности для достижения целей СССР в различных районах мира. Огромные досье советской разведки сохранились в целости, несмотря на все перипетии борьбы за власть в стране. В его картотеках значатся разбросанные по всему миру дисциплинированные, опытные агенты и осведомители. Эта служба обладает традициями, корни которых уходят в далекое прошлое.
В Советской России, где высшие звенья службы внешней разведки и внутренней безопасности являются лишь составными частями единого целого – КГБ, сотрудники этих органов используются то на одной, то на другой работе. В начале своей карьеры они, как правило, назначаются в провинциальные органы безопасности и обычно не в те районы, откуда они родом. Здесь они на практике осваивают основы шпионажа и контршпионажа.
Менее способные сотрудники могут оставаться на такой работе на протяжении большей части своей службы. Более одаренные со временем получают назначение в штаб‑квартиру разведки. Когда они приобретут достаточный опыт, их могут послать на работу за рубеж.
Советы предпочитают посылать за рубеж людей, которые приобрели опыт контрразведывательной работы внутри страны, и для этого имеются серьезные основания. Поработав ряд лет в органах, главная задача которых заключается в том, чтобы выявлять лиц, сотрудничающих с «империалистами», эти люди в достаточной мере приобретают образ мышления и навыки сотрудников контрразведки. И когда меняются декорации и они сами оказываются в других странах, руководя там собственной шпионской сетью, опыт, приобретенный ими, по‑видимому, позволяет им легче предвосхищать действия своих преследователей, зачастую обводя вокруг пальца местные контрразведывательные службы, потенциальной жертвой которых они теперь являются.
* * *
Постепенно Советы пришли к мысли о необходимости создания двойного аппарата шпионажа в каждой стране. Помимо разведчиков, действующих с позиции посольства и привлекавмых к выполнению так называемых «чистых» операций, вне советских учреждений за рубежом, скрываясь под маской какой‑нибудь безобидной профессии (где‑нибудь в книжной лавке или фотоателье), действует совсем иной центр – штаб «нелегальной» резидентуры, в состав которой входят главным образом такие сотрудники, которые на протяжении многих лет тщательно перевоплощались и обрели новую личину, не позволяющую распознать в них советских граждан, а тем более разведчиков.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 237; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!