Состав и структура 12-й армии 7 страница
Дивизии «Ульрих фон Хуттен» удалось отразить американские атаки и 16, и 17 апреля. Молодым немецким солдатам приходилось набираться опыта и постигать военную науку прямо на поле боя. Дивизия сражалась отчаянно, будто бы за плечами ее солдат было множество боев. Сам генерал-лейтенант Энгель отмечал, что за те три дня и три ночи и истребители танков, и саперы, и пехотинцы, и расчеты штурмовых орудий действовали едва ли не образцово. Американцы не смогли прорвать линию обороны дивизии. «Ульрих фон Хуттен» отразил все атаки вне зависимости, предпринимались ли они в несколько волн американской пехотой или же на штурм пускались американские танки при поддержке пехотных подразделений.
Канадский солдат взял в плен немца
Но, несмотря на эти обстоятельства, с каждым часом плацдарм, который удерживала дивизия «Ульрих фон Хуттен», сжимался. Это продолжалось до тех пор, пока не образовалось два небольших плацдарма. Один из них располагался близ Йессниц, другой — близ Биттерфельда. От командования 12-й армии генерал-лейтенант Энгель получил приказ во что бы то ни стало удерживать эти два небольших плацдарма.
Под Барби 15 апреля американцы решили перебросить через Эльбу дополнительные силы, они хотели удержать при любых условиях плацдарм. Ни немецкие штурмовые орудия, ни дивизия «Шарнхорст» не могли помешать этой переброске через реку.
Тем не менее можно было говорить о том, что грандиозное американское наступление было сорвано. Если бы 2-я американская танковая дивизия смогла удержать плацдарм на восточном берегу Эльбы, то она могла бы перебросить танки по задуманному понтонному мосту. А они, в свою очередь, скорее всего, были бы брошены на Берлин. Однако теперь американскому командованию, если оно планировало использовать собственные танки к востоку от Эльбы, надо было использовать плацдарм, который удерживала 83-я пехотная дивизия.
|
|
|
В то время как первые машины 2-й американской танковой дивизии переправились по новому мосту, генерал Эйзенхауэр направил из своего штаба в Реймсе телеграмму в Вашингтон, в Генеральный штаб. Он сообщал генералу Маршаллу о том, что центральная часть американских войск достигла Эльбы. Следующим заданием для армий США являлось уничтожение немецких войск в Баварии и в Северной Германии.
К этому моменту 21-я британская армейская группа Монтгомери совместно с канадским корпусом достигла Арнхайма. Тем временем на территории Северной Голландии мог возникнуть крупный «котел», в который бы попали несколько немецких дивизий. 2-я британская армия смогла переправиться через Лайне, захватила Келле и находилась на подступах к Бремену. К этому времени в Рурском «котле» немецкие войска фактически прекратили сопротивление. В этих условиях Монтгомери мог переправиться через Эльбу в направлении Гамбурга, после чего следующим рывком он мог захватить Киль и Любек. Он хотел, чтобы находившаяся на юге 6-я французская армия генерала Девера наступала в направлении Зальцбурга. Союзники никак не могли избавиться от навязчивой идеи, что в Альпах остатки немецких армий создадут неприступный бастион.
|
|
|
Относительно Берлина Эйзенхауэр высказывал следующие идеи: «Было бы предельно желательно предпринять наступление на Берлин, так как вероятно, что противник сосредоточит свои части вокруг своей столицы. К тому же падение Берлина подорвало бы военный дух неприятеля». Однако, как и ранее, осуществить данную операцию Эйзенхауэр был, по-видимому, не в состоянии. По этой причине в Центральной Германии он намеревался «твердо удерживать линию фронта по Эльбе». По его мнению, в сложившейся обстановке куда более важной была ликвидация «альпийской твердыни».
В то время как техника 2-й американской танковой дивизии переправлялась на восточный берег Эльбы по сооруженному саперами 83-й дивизии второму мосту, который был возведен недалеко от первого, командующий 9-й американской армией генерал Симпсон получил приглашение генерала Бредли прибыть в штаб 12-й американской армейской группы. В тот момент Симпсон еще продолжал вынашивать планы относительно наступления на Берлин. Штаб 12-й американской армейской группы в конце апреля 1945 года располагался в Висбадене. Симпсон тут же вылетел на самолете. После того как приземлился на аэродроме, он узнал то, что генерал Бредли не хотел говорить ему по телефону. Между генералами состоялся следующий разговор:
|
|
|
«Вы должны остановить свое продвижение вперед по Эльбе. Ваши части не могут наступать в направлении Берлина. Симп, мне очень жаль, но с этим надо смириться».
«Какого черта, кто отдал подобный приказ?» — спросил разгневанный Симпсон.
«Он поступил от Айка» , — ответил Бредли.
«И как я это должен объяснить моему штабу, командирам моих корпусов и прежде всего моим частям?»
Бредли не смог ответить ничего вразумительного. В итоге командующий 9-й американской армией должен был возвратиться, чтобы объявить это неприятное известие своему штабу. Когда генерал Симпсон заявил, что американские войска не должны были переправляться через Эльбу, то генерал Хайндс подумал, что командующий 9-й американской армией сошел с ума. Симпсон закончил свою беседу следующими словами:
|
|
|
«Мы не будем штурмовать Берлин, Сид. Война для нас закончилась на этих рубежах!»
О том, как в частях восприняли данное решение, позже писал бригадный генерал Маршалл (его заметки в целом были посвящены так называемому послевоенному «Берлинскому кризису»):
«В апреле 1945 года, когда пришел приказ остановить продвижение вперед, я вместе с оперативной группой находился в Барби, что лежало чуть южнее Магдебурга. На тот момент мы имели один-единственный плацдарм на восточном берегу Эльбы. Он находился на расстоянии 88 километров от Берлина. Нашей целью являлась германская столица. Главной ударной силой являлся 331-й пехотный полк, которым командовал полковник Крабилл. Сохранились даже записи солдат, сделанные в это время:
Мы захватили плацдарм, дав бой, который начался в полдень. Мы обменялись с немцами несколькими выстрелами. Полковник Крабилл ходил вдоль лодок. Он подходил к группам солдат и кричал им: „Не упустите свой единственный в жизни шанс! Вы будете в Берлине! Чтобы успеть туда, мы должны поторапливаться! Если мы не будем тратить время попусту, то захватим его. Полный вперед!“ И полк выполнял его приказания. Так мы захватили плацдарм. Враг тут же предпринял контратаку, в которой были задействованы пехота, артиллерия и танки. Этот натиск продолжался на протяжении трех дней, но мы удерживали этот плацдарм. В то время, когда еще продолжалось сражение под Барби, пришел приказ остановить продвижение на восток.
Вместе с капитаном Робертом Э. Мэрриеном на джипе я отправился в штаб генерала Реймонда Маклейна, командующего XIX американским корпусом, чтобы знать его оценку сложившейся ситуации. Он сказал: „Очень правильно сделали, что остановились! Позиции корпуса слишком растянуты. Мы не можем рассчитывать даже на остатки 9-й армии. Мы сражаемся по фронту, на флангах и даже в тылу. Я не верю, что мы сможем взять Берлин раньше русских. В лучшем случае в город смогли бы проникнуть несколько наших небольших отрядов“».
Напомню еще раз: вопрос о том, достался бы Берлин западным державам, если бы англо-американские союзники смогли захватить его раньше Красной Армии, был решен еще в сентябре 1944 года.
В штаб 12-й американской армии еще 15 апреля поступали сообщения, согласно которым американские части могли завершить окружение сражавшихся в Гарце немцев (11-я армия). Предполагалось, что американцы могли нанести удар к югу от Дессау вдоль реки Мульде.
Полковник Гюнтер Райхгельм, начальник штаба 12-й армии
Одновременно с этим немецкие штурмовые орудия и части дивизии «Шарнхорст» продолжали вести бои против разворачивающихся на восточном берегу Эльбы под Барби 83-й и 2-й танковой американских дивизий. Позже полковник Гюнтер Райхгельм напишет: «В этих боях рухнула последняя надежда командования армии осуществить наступление на северо-запад в направлении Гарца. Поэтому в Верховное командование Вермахта было передано, что 12-я армия видит своей единственной задачей оборону берегов Мульде и Эльбы, а также по возможности ликвидацию американского плацдарма на восточном берегу».
Вечером 15 апреля на командный пункт 12-й немецкой армии прибыл генерал кавалерии Кёлер, командующий XX армейским корпусом. Тут же он получил следующие указания:
а) принять под свое командование части, ранее находившиеся под началом коменданта Магдебурга, и также дивизию «Шарнхорст», чтобы организовать оборону Эльбы на данном участке фронта, а также завершить ликвидацию американского плацдарма;
б) в срок до 20 апреля 1945 года обновить состав штаба корпуса и привести его в боеготовность;
в) взять под свой контроль процесс формирования дивизий «Теодор Кёрнер» и «Фридрих Людвиг Ян», который надо было ускорить.
Как видим, 15 апреля 1945 года командование 12-й немецкой армии (Венк) еще планировало ликвидировать американский плацдарм на восточном берегу Эльбы. Впрочем, немецкие генералы еще не знали, что на Восточном фронте вот-вот должно было случиться событие, которое спутает все их планы. Части Красной Армии готовились в последнем рывке взять сердце Германии — ее столицу, Берлин.
Глава 9
Решающий рывок на Востоке
Во время мнимого затишья между боями на так называемом Одерском фронте немецкое командование лихорадочно пыталось укрепить свою линию обороны. На тот момент группа армий «Висла» с приданной ей 3-й танковой армией генерала Мантойффеля удерживала низовья на отрезке между каналом Гогенцоллерна и Штеттином. При этом XXXXVI танковый корпус 3-й танковой армии прикрывал северный фланг, а XXXII армейский корпус — южный. На усиление им была послана 3-я дивизия морской пехоты.
9-я немецкая армия, которая занимала позиции в месте слияния Одера и Нейсе, формально входила в состав группы армий «Центр». На тот момент данная армия состояла из 3 армейских корпусов, которые в общей сложности насчитывали 12 дивизий. Этими силами командованию 9-й армии надо было удержать участок фронта шириной в 120 километров. Позиции проходили вдоль Одера.
В штабе группы армий «Висла». Гитлер обращается к командующему 9-й армией генерал-полковнику Буссе
Генерал от инфантерии Буссе, чей командный пункт находился в Фюрстенвальде, решил отвести в тыл две дивизии. Они должны были стать резервом армии. В Хайнерсдорфе, близ шоссе Франкфурт — Берлин, расположилась танковая дивизия «Курмарк», в то же самое время близ Зеелова у шоссе Кюстрин — Берлин заняла свои позиции оказавшаяся в резерве 25-я панцергренадерская дивизия. В дальнейшем в состав 9-й армии была введена 4-я авиационная дивизия Люфтваффе, которая имела в своем распоряжении около 300 истребителей. Предполагалось, что она должна была прикрывать с воздуха позиции 9-й немецкой армии. Хотя сложно себе представить, как силы этой дивизии предполагалось использовать против армады советских самолетов. Только части 1-го Белорусского фронта могли направить на Берлин около 5 тысяч самолетов.
Общий резерв группы армий «Висла» располагался в окрестностях Йоахимсталя, то есть на стыке границ позиций 9-й и 3-й танковых немецких армий. В резерве группы армий оказалась 18-я панцергренадерская дивизия, а также танковые корпуса Ваффен-СС «Нордланд» и «Недерланд». Генерал Кребс, который сменил генерал-полковника Гудериана в роли начальника Генштаба сухопутных сил и шефа Верховного командования сухопутных войск Германии, направил XXXIX танковый корпус (генерал Декер) в Лаузиц. Он придерживался мнения, что основное направление предстоящего советского наступления будет на южном участке Восточного фронта, где-то между Дрезденом и Прагой. Позиции отбывшего на юг XXXIX танкового корпуса тут же занял LVI (56-й) танковый корпус генерала Вайдлинга.
Клюге и Хейнрици планируют операцию
11 апреля 1945 года генерал-полковник Хейнрици почти сразу же после возвращения из инспекционной поездки на фронт получил приказ Гитлера. В ближайшее время все гауляйтеры и командующие немецкими частями должны были применить тактику «Выжженной земли» (в немецком варианте — «Мертвой земли»). Она предполагала уничтожение всех жизненно важных объектов на территориях, которые в перспективе могли быть заняты советскими войсками. После некоторого раздумья генерал Хейнрици запретил передавать этот приказ по частям.
Между тем данные армейской контрразведки и сообщения, полученные от пленных красноармейцев, говорили о том, что со дня на день стоило ожидать очередного мощного наступления Красной Армии. Советское командование хотело во что бы то ни стало взять Берлин. Это был не просто стратегический момент, но и вопрос политического престижа СССР. Один из пленных советских офицеров на допросе сообщил, что целью данного наступления было взятие Берлина до того момента, как к нему смогут приблизиться англо-американские войска.
Приказ о применении тактики «Мертвой земли» содержал особые указания относительно Берлина. Они были переданы во время встречи командующего группой армий «Висла» и генерала Райманна, коменданта «крепости» Берлин. Произошла она 15 апреля 1945 года. На данной встрече присутствовал также имперский министр вооружений Альберт Шпеер. Он появился загодя на командном пункте у генерал-полковника Хейнрици. В присутствии начальника штаба группы армий «Висла» генерала Кинцеля и начальника оперативного отдела штаба полковника Айсмана Шпеер открыто заявил генерал-полковнику Хейнрици о том, что не видит никакого смысла в сознательном уничтожении берлинских объектов. В любом случае Шпеер просил Хейнрици не осуществлять в Берлине силами его частей никаких подрывов. В ответ на это командующий группой армий «Висла» заявил, что если части Красной Армии смогут прорвать линию немецкой обороны, то он отдаст приказ отступать не к Берлину, а в район Мекленбурга. Благодаря этому решению он планировал сохранить многочисленные жизни мирных жителей немецкой столицы. Несколько позже генерал-полковник Хейнрици обратился к генералу Райманну с предписанием не осуществлять по собственной инициативе в Берлине уничтожения социально значимых объектов. Вечером того же дня оба высоких гостя вернулись от Хейнрици в Берлин.
На протяжении всего 15 апреля Хейнрици получал от генерала Буссе, находившегося на фронте, сообщения о боях, которые шли фактически на всех участках. Все это позволяло судить о том, что очередное генеральное советское наступление должно было начаться в ближайшие часы. После того как генерал-полковник Хейнрици проводил своих берлинских гостей, он начал изучать сводки с фронта. Около 20 часов он обратился к генералу Кинцелю: «Я полагаю, что наступление начнется завтра, скорее всего, очень рано утром. Кинцель, передайте генералу Буссе мой особый приказ».
Начальник штаба группы армий «Висла» тут же связался с Фюрстенвальдом. Когда телефонную трубку взял генерал Буссе, он произнес: «Займите сегодня ночью позиции на второй линии обороны».
В тот же самый день, в воскресенье 15 апреля 1945 года, когда немецкие генералы планировали, как избежать лишних разрушений и бессмысленных жертв среди мирного населения, американский посол Эверел Гарриман обратился с просьбой в Кремль. Речь шла о продолжении войны на Дальнем Востоке. Незадолго до того, как Гарриман встретился со Сталиным, он имел разговор с генералом Дином. Тот, в свою очередь, сообщил, что по немецкому радио постоянно крутятся сообщения о предстоящем советском наступлении на Берлин.
После того как Сталин и Гарриман обсудили все вопросы, связанные с вступлением СССР в войну против Японии, американский посол задал вопрос о достоверности данных сведений, которые передавались по немецкому радио. Сталин ответил, что эти сообщения соответствовали действительности. «Советское командование имеет такие намерения». Но Сталин в очередной раз не открыл всех карт. Он сообщил американцу о том, что Красная Армия в первую очередь планировала наступление на Дрезден, но отнюдь не в направлении Берлина.
После этого посол Гарриман передал суть данного разговора главе американской военной миссии в Москве. Генерал Дин тут же известил Вашингтон о том, что советское генеральное наступление было запланировано в направлении Дрездена, а не Берлина. Но как раз в это время маршалы Жуков и Конев привели в состояние полной боеготовности находившиеся в ожидании приказа о наступлении пятнадцать советских армий. Они были готовы начать штурм Берлина. Среди них были пять гвардейских танковых армий. Ко всему этому надо было добавить силы, которые имелись в распоряжении маршала Рокоссовского, командующего 2-м Белорусским фронтом. На участке Восточного фронта всего длиной в 400 километров оказалось сосредоточено более 41 тысячи орудий и минометов, 6300 танков и около 8000 самолетов. Для того чтобы гарантировать победу в предстоящем сражении, на передовой оказались части, которые были снабжены современными средними и тяжелыми самоходными артиллерийскими установками СУ-85, СУ-100, СУ-122, СУ-152.
Наступление на Берлин должно было начаться 16 апреля 1945 года в 4 часа утра. Оно началось с того, что 22 тысячи орудий 1-го Белорусского фронта, включая легкую и тяжелую артиллерию, минометы и «катюши» (немцы назвали их за характерный звук залпов «оргáнами Сталина»), открыли ураганный огонь по немецким позициям. Приблизительно такое же количество советской артиллерии начало артиллерийскую подготовку и на участке фронта между Нейсе и Форстом (1-й Украинский фронт).
Близ Кюстрина атака частей Красной Армии началась в ослепительном свете лучей 140 прожекторов. Это должно было облегчить 8-й гвардейской армии штурм Зееловских высот. За началом наступления из командного бункера наблюдали маршал Жуков, генерал-полковник Чуйков, командующий 8-й армией, и генерал-полковник Катуков. Генерал-полковник Катуков, который командовал 1-й гвардейской танковой армией, изумленно спросил, откуда взялось такое количество прожекторов, которые в мгновение ока разорвали тьму и залили все окрестности ярким светом. «Один черт знает, — ответил генерал-лейтенант Попель из штаба Жукова, — но я думаю, что обчистили всю противовоздушную оборону Московского округа».
Разрывы снарядов различного калибра буквально вспахали передовые позиции немцев. Деревни были объяты пожарами. Из 400 «катюш» по позициям Вермахта велся непрерывный огонь. Воздух был наполнен грохотом и оглушительным шумом. Эта была увертюра к последней битве.
На север и к югу от Кюстрина советские гвардейцы погрузились в штурмовые лодки, чтобы по приказу преодолеть Одер, который в этих краях достигал ширины в 500 метров. Ураганная артиллерийская подготовка продолжалась где-то 35 минут кряду. Она закончилась столь же неожиданно для немцев, как и началась. Несколько минут спустя раздался гул. Над немецкими позициями появилась советская авиация. Всего в этом грандиозном воздушном налете участвовало около 6500 машин.
В 6 часов утра 16 апреля 1945 года атаку на участке фронта шириной в 80 километров предприняли части 13-й армии 1-го Украинского фронта (генерал Пухов). Они атаковали немецкие позиции по Нейсе. Остальные участки фронта вдоль этой реки общей протяженностью в 240 километров «утюжились» советской авиацией. Маршал Конев позволил себе не концентрировать ее на месте прорыва, а распределить по его участку фронта. Огонь тысячи орудий моментально пробил многочисленные бреши в линии немецкой обороны. Через 55 минут после начала наступления передовые отряды 13-й армии смогли форсировать Нейсе, которая в месте прорыва достигала ширины в 130 метров. Штурм затруднялся тем, что западный берег был крутым и обрывистым. Пулеметные гнезда, которые должны были быть подавлены советской артиллерией, были уничтожены отнюдь не везде. По красноармейцам был открыт огонь.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 318; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!