Января 1945 года (пятница). Девятый день операции «Конрад III»
«Оттепель, сильный ветер, снегопад и дождь. Дороги, покрытые скользким льдом, моментально заносятся снегом. Они почти непроходимы».
Части 3-й танковой дивизии на юге с трудом сдерживали контратаки советских войск, которые постоянно предпринимались по всему фронту от канала Шарвиз, Херцегфальвы и Надьвеньима до Дунапентеле. Пытаясь переходить в ответные атаки, немцы попадали в очень сложное положение, так как натыкались на обширные советские минные поля. Попытки разведывательных групп из состава II венгерского армейского корпуса переправиться с северного берега Балатона на южный были безуспешными.
Командование IV танкового корпуса СС оказалось освобожденным от необходимости заниматься снабжением сражающейся на «южном плацдарме» 3-й танковой дивизии. Штаб армейской группы Балка провел новые границы между позициями 3-й венгерской армии и IV танкового корпуса СС. Она проходила по линии Шарошд — Перката — Макад — южное окончание острова Чепель. Это отнюдь не облегчило задачу Гилле, так как теперь ему, кроме прочего, приходилось не только наступать на северо-запад, но и удерживать на юге линию обороны длиной почти в 40 километров.
Эта задача была поручена дивизии «Викинг», большая часть которой вела бои на Вали. Здесь советские войска предприняли очередную контратаку, выбив немцев с плацдарма у села Сент-Петер и значительно потеснив у Барачки. Для немцев ситуацию спасло наступление к северу от Веленца, когда ночью частям IV танкового корпуса удалось прорваться далеко вперед до Валь и северных окраин Вереба. На востоке эсэсовские дивизии смогли продвинуться до Пазманда. Один из передовых отрядов немцев даже смог создать плацдарм в районе села Кайясто-Сент-Петер (не путать с деревней Сент-Петер, располагавшейся южнее). Впрочем, этот плацдарм оказался недолговечным — уже во второй половине дня он был отбит советскими войсками во время стремительной атаки. В те часы в журнале боевых действий пытались зафиксировать даже малейшие тактические успехи немцев: «Двигаясь на запад и юго-запад, обе танковые группы объединились и в первой половине дня смогли достичь местностей чуть севернее Вереба. К тому времени панцергренадеры смогли взять Вереб. Мощные контратаки противника были отбиты здесь огнем десяти танков. Ночью части 1-й танковой дивизии взяли Пазманд, но в ходе вражеской контратаки он был отбит. Во время нового наступления к югу от Пазманда было уничтожено два неприятельских танка».
|
|
|
Однако даже из этих строчек видно, что немцам нечем было похвастаться. К вечеру стало окончательно ясно, что они так и не смогли сколь-нибудь значительно продвинуться вперед.
|
|
|
Чуть севернее на позициях III танкового корпуса в бой была пущена «боевая группа СС Нея», состоявшая из венгров. Почти сразу же они оказались втянутыми в затяжной бой, который шел на территории виноградников, растущих к востоку от Секешфехервара. Венгерские эсэсовцы моментально стали нести огромные потери. Не больший успех ожидал и штурмовые группы, составленные из подразделений 23-й танковой дивизии и 4-й кавалерийской бригады. Начав свое наступление, они тут же попали под огонь, который вели с флангов советские части. В итоге этой группе удалось продвинуться всего лишь на 100 метров.
В Вертешских горах обильный снегопад и дождь существенно замедлили перегруппировку VII венгерского армейского корпуса. Продвижение I кавалерийского корпуса было настолько незначительным, что Балк, не скрывая своих эмоций, разразился бранью в адрес его командира.
В сводке, которую генерал Балк представил в штаб группы армий «Юг», он излагал новую версию того, почему IV танковому корпусу СС надо было наступать именно на запад:
«Мы должны быть осторожны, чтобы уничтожать противника поодиночке, так как любое неосторожное действие в северо-восточном направлении на Будапешт будет использовано находящимся на берегах Вали готовым к отражению атаки II гвардейским моторизованным корпусом. До полудня надо было установить связь с передовыми отрядами близ Замоя, минуя позиции II гвардейского механизированного корпуса. Если бы это удалось, то располагающаяся к северу от Секешфехервара 23-я танковая дивизия могла быть использована в зависимости от обстановки либо для прорыва к Будапешту, либо для использования на южном плацдарме».
|
|
|
Во всем этом «прекрасном плане» была одна загвоздка — передовые части у Замоя, которые должны были образовывать один из зубцов «клещей», не преуспели в наступлении.
В итоге дивизиям IV танкового корпуса СС пришлось бы преодолевать 25 километров от Вереба до Замоя в условиях ожесточенных боев. Успеть это сделать ко второй половине дня было утопией хотя бы с временной точки зрения.
В какой мере подобную точку зрения разделяли в штабе группы армий «Юг», не имело никакого значения, так как в 10 часов 40 минут из Верховного командования сухопутных войск раздался звонок. Было сообщено, что «в настоящий момент западное решение является единственно возможным». Но на практике оказалось не все так складно, как говорил генерал Балк. Не нужно было даже задаваться вопросом, почему. IV танковый корпус, а точнее 1-я танковая дивизия и дивизия «Мертвая голова», не могли быстро продвигаться вперед, так как им постоянно приходилось отражать фланговые контратаки советских войск. К вечеру стало понятно, что даже к ночи они не достигнут своей цели.
|
|
|
В 18 часов 50 минут начальник штаба армейской группы Балка уведомил командование группы армий «Юг»:
«Командующий армейской группой задержался на командном пункте IV танкового корпуса СС. Он придерживается мнения, что предписанное наступление на северо-запад этой ночью было осуществлено удачно. Однако в ходе вынужденного поворота на запад возникли некоторые организационные трудности. В IV танковом корпусе СС намеревались провести перегруппировку с учетом направления нового наступления. Переход от занесенной снегом железнодорожной ветки Ловашберень — Ача не был простой задачей».
Действительно, снег шел постоянно. Откуда ни возьмись появились снежные заносы высотой в метр, которые вызывали трудности у обеих сражающихся сторон. Но больше всех от них все-таки страдали немцы, так как они окончательно лишились снабжения провиантом и боеприпасами. Однако это в очередной раз не волновало генерала Балка. Он вновь обрушился на командование IV танкового корпуса с гневной критикой.
Верное с тактической точки зрения решение командования дивизии СС «Мертвая голова» — назначить для флангового прикрытия танковый разведывательный батальон, поместив его в районе деревни Кайясто-Сент-Петер — было подвергнуто всеобщему порицанию. Балку казалось, что наступление развивалось слишком медленно, а потому он продолжал «рвать и метать»:
«В 21 час 15 минут командующий армейской группой Балк уведомил командующего группой армий „Юг“ о том, что IV танковый корпус СС все еще не продвинулся на запад. В данных условиях наступление имело бы смысл начать уже в 23 часа. Танковый корпус СС задержал наступление из района Петтенда на 36 часов. Когда сегодня до полудня наступление могло привести к успеху, корпус даже не сдвинулся с места. Вместо этого ударные подразделения дивизии „Мертвая голова“ продолжали напрасно удерживать плацдарм у деревни Кайясто-Сент-Петер, хотя им такого приказа не отдавалось. В итоге созданный разведывательным батальоном танковой дивизии СС „Мертвая голова“ плацдарм был утрачен. Для обоснования задержки наступления на запад командование IV танкового корпуса указало, что оно сдерживало вражеские танки. Действительно, было обнаружено 15 подбитых танков неприятеля, но это не оправдывает откладывание наступления, так как те же танки можно было уничтожить, вторгнувшись в позиции противника. В ответ на это Главнокомандующий группой армий „Юг“ хотел бы обсудить данный вопрос с генерал-полковником Гудерианом. А пока непосредственное командование танковым корпусом СС должно быть передано командующему армейской группой генералу Балку».
Вряд ли стоит комментировать данное сообщение. Можно лишь добавить, что «Мертвая голова» никак не могла удержать упомянутый выше плацдарм, так как перевес сил в данном случае был явно на советской стороне. Гилле не мог, да и не собирался бороться с интригами Балка. По большому счету, он даже не знал о них. Он даже не предполагал, что за его спиной творится что-то нехорошее. Но в итоге постоянные упреки, которые делал Балк, возымели свое действие на командование группы армий «Юг»: «В сегодняшнем разговоре с генерал-полковником Гудерианом командующий группой армий „Юг“ доложил о командовании IV танкового корпуса СС. В ответ Гудериан заявил, что он подготовит проверку деятельности командования IV танкового корпуса СС».
В данном случае для Балка все осложнялось тем, что Гудериан был лично знаком с Гилле и имел относительно него свое собственное мнение, на которое вряд ли могли повлиять Балк и Вёлер. Забегая вперед, можно сказать, что пресловутая «проверка», которой так добивался Балк, не дала ничего; и Гилле, и приближенные к нему офицеры остались на своих постах. Попытка сделать их «козлами отпущения» за то, что Будапешт был взят советскими войсками, не удалась.
А тем временем битва в Будапеште стала входить в завершающую стадию. Количество раненых немцев и венгров достигло 11 тысяч человек. Моральный дух окруженной группировки был окончательно подорван. В самом Верховном командовании сухопутных войск уже не рассчитывали на то, что к городу вообще можно будет прорваться, не говоря уже о том, чтобы отбить его обратно у советских войск. Возможно, именно это отчасти объясняет, почему Гилле с упорством фанатика все-таки хотел пробиться к венгерской столице. Он отмечал в журнале боевых действий:
«В ходе сегодняшнего наступления подтверждается мысль, что даже в условиях взятия Секешфехервара и образования крупного плацдарма в Вертешских горах, имеющимися в распоряжении силами невозможно прорваться к Будапешту, так как противник смог на всех потенциальных направлениях прорыва создать глубоко эшелонированные оборонительные рубежи. Поэтому, прежде чем начнется новое наступление на северо-восток, надо ликвидировать центры сопротивления, в особенности на фланговых высотах — последовательно, один за другим. Наиболее опасные вражеские центры обороны расположены едва ли не в тылу наших передовых частей. Они располагаются в квадрате Ловашберень, Надап, Пакозд, юго-восточные окраины Замоя. Противник подтягивает к этому району танковые части, чтобы наверное разбить наступающие на северо-запад наши подразделения».
Тем временем командующий группой армий «Юг» в разговоре с Гудерианом заявил: «Оценивая общее положение, хочу сказать, что, несмотря на катастрофическое положение Будапешта, его скорое деблокирование вряд ли возможно. Противника надо уничтожать по отдельности. При удачном разворачивании наступления 23-й танковой дивизии в направлении к Веребу, можно было бы вновь продолжить продвижение на северо-восток».
Но генерал-полковник Гудериан, в отличие от Балка, который, собственно, и являлся автором данной стратегической затеи, не был уверен, что взятие в «клещи» советской группировки к северу от озера Веленце могло что-то изменить. Сам Гудериан предложил штабу группы армий «Юг» следующий план: «Если наступление на запад не удастся, а стало быть, не будет возможности продвигаться и на северо-восток, надо обдумать перспективы наступления на южном фланге 2-й танковой армии. Само Верховное командование сухопутных войск при первом же удобном случае попытается перебросить в этот регион часть сил с Западного фронта».
На вопрос генерала Вёлера: «Должны ли до этого момента держаться защитники Будапешта?» — Гудериан дал утвердительный ответ, попросив при этом безотлагательно начинать разработку плана операции на южном фланге.
Самое интересное в данной ситуации заключалось в том, что Будапешт располагался слишком далеко от «южного плацдарма». Его снабжение по воздуху фактически прекратилось. Советские истребители уничтожали почти все транспортные самолеты. Красная авиация однозначно господствовала в воздухе над венгерской столицей.
Под конец дня командованию группы армий «Юг» удалось подвести к северу от Секешфехервара 356-ю пехотную дивизию, которая должна была сменить на данном участке фронта 23-ю танковую дивизию. Танкистов предполагалось в зависимости от обстановки использовать для продолжения наступления на одном из участков фронта. Впрочем, советскому командованию удалось на корню сорвать эти планы. Ближе к вечеру через Дунай были переброшены части 104-го стрелкового корпуса. Они тут же начали стремительно продвигаться к Аче (позиции 23-й танковой дивизии) и Петтенду (позиции 5-го кавалерийского корпуса). Теперь советское численное и тактическое превосходство стало очевидным. Положение в данном районе изменилось в корне. Чуть позже все три советских армейских корпуса объединились в 26-ю стрелковую армию.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 204; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!