Е Восхода солнца, 3Э 412, Амиглит, остров Саммерсет
Любезный лорд Гемин,
Прошу простить меня за то, что не явился встретить Вас во дворце лично — я был задержан самым трагическим и неизбежным образом. Парадные ворота и дверь я оставил открытыми, и раз Вы это читаете, значит, Вам уже удалось добраться до прихожей перед восточной гостиной. Возможно, перед этим Вы уже успели пройтись по поместью и полюбоваться его красотами, как то: семь фонтанов из мрамора и порфира, зеркальный пруд, различные рощицы, колоннады и квикункс. Полагаю, комнаты второго этажа и западное крыло Вам еще не удалось посетить, так как для этого Вам пришлось бы сначала пройти через эту комнату, где Вас ожидало это письмо. Но можете мне верить, их отличает прекрасное, достойное Вас убранство — великолепные балюстрады, винтовые лестницы, уютные салоны и спальни.
Эти владения, разумеется, стоят огромных денег, однако это не должно остановить такого человека, как Вы, привыкшего лишь к самому лучшему. Как Вы, вне всякого сомнения, заметили, проезжая через ворота, при них расположены несколько небольших зданий, которые идеально подойдут в качестве сторожевых постов. Я знаю, насколько Вы цените безопасность.
Я человек весьма жадный до денег, и ни за что бы не отказался встретить Вас сегодня лично, показать Вам владения, потакая каждой Вашей прихоти, и отхватить солидный процент с продажи, когда Вы приобрели бы это чудесное поместье — не сомневаюсь, Вы бы сделали это. Затруднение, ставшее причиной моего непростительного отсутствия, возникло, когда я приехал сюда пораньше в намерении проверить, должным ли образом подготовили особняк к Вашему приезду. Человек по имени Конинг подкрался ко мне со спины и схватил меня за горло. Левой рукой он зажал мне рот и нос, а правой стал душить, зажав уязвимый участок горла прямо под щитовидным хрящом, и удавил меня за несколько быстрых, но мучительных минут.
|
|
|
Сейчас я лежу, похороненный под кучей листьев в северном саду скульптур, невдалеке от прелюбопытнейшей скульптурной композиции, изображающей превращение Тринимака. Думаю, вскоре меня должны обнаружить — наверняка кто-нибудь из моего банка рано или поздно заметит мое отсутствие. Возможно, Конинг и закопал бы меня поглубже, однако он спешил приготовиться к прибытию своего старинного компаньона, Карвика.
На этом моменте, лорд Гемин, возможно, Вы решите прекратить чтение. Вы озираетесь вокруг, но видите лишь двери. Большая, через которую Вы пришли сюда из сада, теперь заперта, и, учитывая, как мало Вы знакомы с планировкой поместья, я бы не рекомендовал Вам пытаться убежать по коридору, который может закончиться тупиком. Нет-нет. Лучше продолжайте читать и узнаете, к чему это все идет.
|
|
|
Судя по всему, Конинг решил объединиться со своим другом Карвиком, чтобы попытаться найти Звезду Азуры. По их сведениям, искомый предмет был в руках Хадуафа Нейтвира, который получил Звезду, призвав принца даэдра Азуру. Так как сам Нейтвир был родом из Хай Рока, Карвик отправился искать его там, в то время как его компаньон вел поиски в Морровинде. О результатах своих поисков они решили сообщать друг другу посредством писем, доставляемых с нарочным.
В первом письме Карвика говорилось, что, по добытым им сведениям, у Нейтвира имеется таинственный покровитель под именем Балиазир, о котором Карвик узнал на кладбище, где покоится Перайра, сестра Нейтвира, и где смотрителем оборотень. На это Конинг ответил, что никаких данных о Балиазире не имеет, но полагает, что Нейтвир, получив Звезду, вместе с Перайрой вернулся в Хай Рок. Свое последнее письмо Карвик писал на смертном одре, получив ранение в схватке с Балиазиром, который оказался могущественным лордом даэдра.
Конинг, опечаленный утратой, пересек всю Империю и прибыл в Вэйрест, дабы принести соболезнования леди Мурлинг, у которой останавливался Карвик. После некоторых расспросов Конинг узнал, что благородная леди покинула город, и довольно внезапно. До этого она принимала у себя некоего Карвика, и тот, как говорили, скончался, хотя тела никто не видел. Одно определенно, 13-го Последнего зерна прошлого года никто из ее дома за целителями не посылал. И ни единая душа в Вэйресте, как и в Тель Аруне, не слыхала о Балиазире.
|
|
|
И тут бедный Конинг во всем засомневался. Он прошел по тому же пути через Бориан и Гримтри Гарденс, который проделал его компаньон, но обнаружил, что родовая усыпальница Нейтвиров находится в другом месте, в небольшом городке баронства Двиннен. Там и вправду был смотритель-оборотень, к счастью, принявший в тот момент человеческий облик. В ходе расспросов (по методу придушить-отпустить-придушить-отпустить) тот рассказал Конингу ту же историю, какую рассказал Карвику многими месяцами ранее.
Хадуаф и Перайра Нейтвир вернулись в Двиннен с намерением улучшить дела семьи. Поскольку для придания Звезде силы требовались сильные души, они решили начать с малого и завладеть духом оборотня, который, как им было известно, ухаживал за их семейным кладбищем. На их беду они переоценили свои возможности. Когда бедняга смотритель на следующее утро вновь принял человеческий вид, подле себя он обнаружил окровавленные и разодранные на части трупы брата и сестры Нейтвир. Охваченный страхом и отчаянием, он отнес тела и все, что было при них, в усыпальницу. К моменту прихода Карвика они так там и находились, а с ними и Звезда Азуры.
|
|
|
Теперь Конингу все стало ясно. В своих письмах Карвик ему лгал, стремясь от него отделаться. Не иначе как при участии леди Мурлинг, своего нового компаньона, он сочинял байки, в том числе и о собственной гибели, которые должны были заставить Конинга бросить поиски Звезды. Подобное отношение к самому понятию дружбы требовало немедленного исправления.
Почти шесть месяцев потребовалось Конингу, чтобы найти своего бывшего компаньона. Карвик и леди Мурлинг, используя силу Звезды, сделались весьма богатыми и могущественными. Во время своих странствий по Хай Року и Скайриму, а затем Валенвуду и острову Саммерсет, они неоднократно меняли имена. Тем временем, разумеется, Звезда их покинула, как случается со всеми даэдрическими артефактами. Парочка еще владела немалым богатством, но для их любви настали трудные времена. Достигнув Алинора, они разошлись и пошли каждый своим путем.
Надо полагать, что за время их отношений Карвик рассказал леди Мурлинг о Конинге. Приятно представить, как смеялись влюбленные над баснями о таинственном и опасном Балиазире, которыми они кормили Конинга. Похоже, впрочем, что Карвик не дал своей бывшей возлюбленной точного описания внешности друга, поскольку позднее леди Мурлинг (тогда скрывавшейся под именем графини Зилианы) не удалось узнать Конинга при встрече. Для нее оказалось весьма неожиданным, когда тот придушил ее и потребовал информацию о ее бывшем любовнике.
Перед смертью она поведала Конингу новое имя и титул Карвика и место, где он желал купить себе новый дворец. Она даже рассказала ему обо мне. После всех перипетий, пережитых за месяцы погони, оказалось совсем несложным узнать, какой дворец Карвик намеревался приобрести и когда назначена встреча для его осмотра. После этого оставалось лишь прибыть пораньше, избавиться от меня и ждать.
На этом, увы, нашей истории приходит конец. Надеюсь на скорую встречу с Вами.
Ваш,
Сирикс Гойнити, Бывший банкир поместья
P.S.: Карвик, обернись назад. Или не оборачивайся. Выбор за тобой. Твой друг, Конинг
Песни Возвращения
Песнь 2
Первый рассказ о "Дарумзу"
Великий правитель Исграмор, Предвестник нас всех, отправил тогда двух своих любимых сыновей (единственных, кроме него самого, кто спасся во время резни в Саартале) на поиски храбрейших воинов, чтобы положить начало великому Возвращению.
Их звали Ингол и Илгар, и в Атморе они были известны как воины с ярким взором и великим будущим. Старший, Ингол, был храбрым стратегом, чей ум выигрывал битвы еще до того, как его враги понимали, что битва началась. Младший, Илгар, был решителен духом, и стойкость его вела его к великим победам в бою, которые он одерживал даже в одиночку. Вместе они, разум и сила, могли сокрушить любого врага и покрыть себя неувядаемой славой.
Перед тем, как расстаться, чтобы набрать каждый свой отряд, они по древнему обычаю обнялись и засмеялись, запрокинув головы к небесам, обещая богам порадовать их грядущими историями.
Затем молодой Илгар отправился в великие верфи Йолкурфика на южном побережье и заказал два крепких корабля для себя и для брата. Он сам должен был управлять "Дарумзу", а его брат — "Харакком"; названы же корабли были в честь двух любимых звезд братьев. Те же, кто строил корабли, уже были наслышаны от Исграмора о диких, беспощадных эльфах, и приложили все свое мастерство, чтобы спустить на воду корабли, которые были бы достойны их великой родины.
Как братья и договорились, Илгар направился в самые известные академии, где обучались великие воины, разыскивая своих самых преданных друзей и советчиков, чтобы вместе с ними выполнить рискованную, но доблестную задачу Возвращения. Рассказы о новой земле на юге от Атморы бежали впереди него, и в тот же миг, когда он появлялся, лучшие воители откладывали свои дела и отправлялись за ним.
Так он сумел призвать на свою сторону сестер-щитоносиц Фро и Гросту (что думали и говорили как одна), а они позвали за собой мудрую учительницу войны Адримк, что первая научила их танцу среди лезвий. А она, в свою очередь, собрала всех своих учеников, которым еще только предстояло прославить свои имена. Среди них были те, кто теперь известен нам как Хермескр (Бросивший Свой Щит), Урлак (Дышащий Огнем), Рамт Старший, Меркиллиан Рамт и Атч Дальнозоркий, кто первым из остальных видел рассветы.
В день Великого Перехода, когда многовесельный флот в последний раз увидел далекие зеленые берега Атморы, братья уже шли по следу своего отца, ибо только что собранные Пять Сотен стремились как можно скорее достигнуть берегов Тамриэля. Илгар видел корабль своего брата, видел, как он улыбался ему с борта, и они обменялись боевыми криками друг с другом, предвкушая тот скорый день, когда их объединенные отряды прольют кровь предателей-эльфов на землю, которую люди назовут своей.
Но благоволение Кин непостоянно, и хотя по ее милости резвые ветра надували паруса храбрых моряков, спешивших навстречу своему предназначению, от ее слез море вскипело, и братья потеряли друг друга из вида. Когда Шторм Разделения набрал силу, молодой Илгар не испытал страха, ведь команда его была сильна и опытна, а корабль их шел по отвесным волнам вперед, будто бы ведомый самой судьбой.
Когда небеса очистились и Илгар вновь увидел землю, что была его домом и что стала им снова, он долго всматривался в горизонт, надеясь увидеть корабль своего брата, "Харакк". "Дарумзу" вынесло на пески негостеприимного берега, и Илгар поспешил к отцу, чтобы узнать, прибыл ли уже его брат. Великий Исграмор, Предвестник нас всех, лишь разрыдался в ответ, оплакивая своего погибшего сына и крепче прижимая к себе оставшегося в живых, свою последнюю радость и надежду. Те, кто плыл на "Харакке", стали первым из Пяти Сотен, что погибли в ходе Возвращения, и Илгар был настолько одержим яростью и стремлением отомстить за смерть брата, что имена его воинов очень скоро стали известны повсюду; мы же знаем их как славных и благородных первых Соратников.
Песнь 7
Рассказ о "Йоррваскре"
И когда наконец Саартал был вновь захвачен и отомщен, а эльфы-убийцы бежали в свои горделивые города, великий Исграмор обернулся и издал устрашающий крик, который прокатился эхом по всем океанам. Пять сотен же стояли рядом, сплотив свои ряды, радуясь своей праведной победе и оплакивая павших. Говорят, что крик Исграмора донесся до подернутых стужей зеленых берегов Атморы, и наши предки узнали, что пришло время и им отправляться в путь через ледяные моря.
Когда раскаты громоподобного голоса Исграмора затихли, и затихло все вокруг, герои все как один посмотрели на него. Исграмор, переполненный гневом человечества, потрясая священной Вутрад, во всю силу своих легких провозгласил свой следующий приказ — он приказал героям продолжать войну, чтобы коварные меры узнали, какой ужас они навлекли на себя своим предательством.
"Идите вперед, — взревел он. — Идите в самое сердце этой новой земли. Изгоните презренных эльфов из их дворцов, где они предаются праздности. Втопчите их в грязь, обреките на каторжный труд, и поймут они, что их обман стал их неискупным грехом против нашего рода. Не знайте милосердия. Не проявляйте доброты. Ибо они не знают и не проявят ни того, ни другого." (Наш великий предок отдал такой приказ, пока еще не ведая о пророчестве Змей-Близнецов, о том, что ему уготовано умереть до того, как он увидит истинную судьбу своих потомков.)
Услышав это, Круг капитанов собрал каждый свой отряд. "Отсюда, — постановили они, — мы продолжим свой поход. Пусть команда каждого корабля пойдет своим путем и встретит свою судьбу под лучами солнца." Ночь они провели, пируя и празднуя победу, а наутро вновь принесли друг другу Клятву Соратников, пообещав, что каждый из Пяти сотен (так они продолжали называть себя, отдавая дань уважения тем, чьи щиты были разбиты у стен Саартала) станет братом или сестрой по оружию каждому из атморцев, если богам будет угодно, чтобы их пути пересеклись вновь.
И когда красные пальцы рассвета охватили восток, Пять сотен Исграмора расстались друг с другом, направив свои взоры каждый в свою сторону, продолжая свой путь теперь уже по волнам скал и лесов, которые сгибались под тяжестью их кораблей, что они понесли на руках.
Первой откололась от сухопутного флота команда "Йоррваскра", составленная из ближайших друзей Исграмора. Их капитаном был Йик Речной, названный так самим Предвестником в славные годы их молодости. Менро и Манви, что когда-то построили "Йоррваскр" по слову Йика, теперь несли его благородный корпус по землям Тамриэля. Самыми славными бойцами из команды, самыми яростными были Тиснал (Дважды Названный) и Терр, его близнец и брат по оружию, про обхват талии которого никогда не говорили ему в лицо. Были там и другие — Мексим Ходок, Брунл (Сражавшийся Неправильной Рукой) и Йуст Улыбчивый. Они и другие члены команды дали клятву верности Йику и вместе шли по темным лесам, куда еще не проникли лучи солнца.
Они шли на юг, кто пешком, кто на конях. Встречались им по пути эльфы, но не осталось никого, кто мог бы рассказать о тех битвах. Известно, что ряды "Йоррваскра" никогда не редели — столь умелы были воины, а умы их были остры как их мечи.
Однажды, когда солнце зависло на вершине своего пути, Йондер Малыш, который бежал впереди, поднялся на холм, чтобы осмотреться. На огромной равнине, раскинувшейся перед ним, его взору открылась статуя огромной птицы, чьи глаза и пасть были охвачены огнем. Когда его братья и сестры достигли вершины холма, они тоже увидели это поразительное зрелище, но подивились тому, что в округе вплоть до самого горизонта не было эльфийских поселений.
"Странно, — молвил Колью, что назывался Лотом, когда скрывал свое лицо. — Неужели эта широкая равнина негодна для урожая? Почему эльфы, мерзкие по природе своей, не пришли и не овладели ей?" Они спросили у плененных эльфов (которых во множестве вели за собой), что те нашли непригодным в этих равнинах. Однако же те эльфы, чьи языки еще не были вырезаны, ничего не смогли ответить. Они с ужасом смотрели на крылатый монумент, и из испуганного бормотания мерзввцев воины "Йоррваскра" узнали, что эта статуя старше самой мерской расы. Никто не мог поведать о тех, кто вырезал этот гордый момумент из камня, но известно было, что он источает магию, почти такую же древнюю, как сам Нирн, словно некий след тех времен, когда боги еще пытались создать в Мундусе идеальный мир — еще до того, как Лорхан был расщеплен на части.
Воины "Йоррваскра", первые среди равных, покровители и предки нас всех, не боялись ни богов, ни древних историй. Напротив, они считали честью покорить то, чего страшились эльфы. И вновь за дело принялись Менро и Манви, чьи крепкие руки принялись переделывать благородное атморское дерево, перенесшее воинов через море, и их корабль стал им пристанищем, а долина стала им домом до самой их смерти.
Так началось строительство Великого града у Белой реки, что заложили любимые товарищи Исграмора — двадцать два героя из прославленных Пяти сотен Соратников.
Песнь 19
Второй рассказ об "Илгермете"
И когда последняя битва на перевале через пустоши подошла к концу, а тающий снег унес за собой в море эльфийскую кровь, тогда пути команды "Каал Кааза", команды "Садон Рейта" и самой досточтимой команды корабля нашего повелителя — "Илгермета" — наконец разошлись, и никогда им больше не привелось встать плечом к плечу. Они расстались, не утратив единства, зная, что их сердца бьются как одно. Так велика была любовь первых из Пяти Сотен, и особенно любовь к великому Исграмору, Предвестнику нас всех.
Его отряд двигался на восток, надеясь добраться до моря, когда вышел к кургану Ингола, сына могучего Исграмора, что погиб не из-за предательства эльфов, но по капризу Кин. Наш повелитель не ожидал увидеть напоминание о сыне так скоро, и горе охватило его вновь, словно из затянувшейся раны с новой силой хлынула кровь.
Он обратил свой взор на юг, где река впадала в море, и взял обет, что команда "Илгермета" во главе с ним построит в этом месте великий город, и будет стоять он воплощенной славой человеческой расы, а сам же Исграмор всегда сможет из своего дворца увидеть могилу сына и утешиться тем, что на этой новой земле род Исграмора обрел мир, которого не знал на Атморе.
Пленные эльфы ломали камень и строили город для победителей. Множество рабов умерло во время великого строительства — столько же, сколько погибло от руки воинов "Илгермета" по пути. Исграмор без пощады подгонял этих несчастных тварей, чтобы город становился все выше, чтобы он оседлал реку, чтобы никто мог добраться до внутренних земель, не выказав должного почтения их законному хозяину.
Посему был построен огромный мост, на века соединивший два берега реки, чтобы ни один эльф не сумел пробраться к городу и отомстить за своих коварных собратьев. Но не меньше длины моста была высота нового дворца — его шпили достигали небес, словно бы покоряя сами штормовые ветра, которые принесли Исграмору горе утраты.
В подземных сводах глубоко под городом была сооружена великая гробница, ожидая того дня, когда Исграмор, Предвестник нас всех, будет призван домой, праздновать свои подвиги в Совнгарде. Но, как мы знаем, он предпочел быть похороненным на берегу, лицом к Атморе — хотя его сердце и жило, и перестало биться на этой новой земле, оно будет вечно тосковать по вечнозеленой Атморе, какой она была до того, как ее сковали морозы.
Так был основан Виндхельм, Город королей, и так началась его долгая и славная история, поистине достойная славы его великого основателя.
Песнь 24
Первый рассказ о "Крилот Локе"
[Когда пришло время] тронуться в путь, не все команды двинулись на юг по холмам и лесам новой земли. Некоторые из них поспешили вернуться к своим кораблям, ибо сердца их принадлежали морю, как принадлежали они друг другу, [ведь были они верными Соратниками].
Среди них была команда "Крилот Лока" — все как один сильные, жилистые, высокие, уроженцы [восточного] побережья Атморы. Они были румяны словно рассветное небо, и часто про них говорили, что небо позаимствовало [свои чудесные цвета] от тех, кого первыми увидело при свете восходящего солнца. Великая же Кин наполнила их паруса ветрами, наполнила души их силой, подталкивая их на запад, оставив новые земли Тамриэля вечно манить их на юге.
Шло время, и этим неутомимым странникам открылись места пугающие и удивительные. Королевства людей, но таких, которых никто раньше не видел — с кожей, обожженной солнцем до цвета пережаренного мяса. Эльфы [еще более коварные, чем их северные собратья-предатели] преграждали им путь, но научились Соратники находить укромные тропы и проходить сквозь кордоны эльфов незамеченными. Великие пустыни, подобных которым не видели они на родине, населенные зверями, что говорили словно люди, но [дикостью?] были подобны эльфам. На копьях ходячих змей, что обитают в южных болотах, окончили свой путь многие достойные и прославленные Соратники.
Были в команде "Крилот Лока" Роет и Брет Старший, великие братья по оружию (что часто менялись копьями), и [их] боевые подруги, Бритт и Гриф (светловолосая юная дева), сестры по оружию в своем праве, что несли [ужас?] по ледяным морям. Вместе эти четверо смотрели на переплетение деревьев, на этот отвратительно пахнущий хаос — родину змей-людей. Были они благословенными атморцами, не страшил их ни единый берег Тамриэля, и посему отправились они вперед, искать победу и славу на этой самой опасной из новых земель.
И шли они, пробираясь через болота, пробивая тропу от своего корабля так, чтобы никогда не терять из виду берег. В далекий день, когда Роет наконец падет, когда Бритт издаст свой знаменитый боевой крик и болота от него опустеют, эта тропа снова заполнится вероломными змеелюдьми. А пока же начинался [пылающий?] поход этих великих капитанов нашего народа.
Песнь 56
Последний рассказ о "Шрионе"
Вечны и бесконечны песни Возвращения, ибо те первые Пять сотен, Соратники Исграмора, что расчистили роду человеческому путь к величию, несли в себе огонь, подобного коему мы более не видели с той древней поры. Подвигов команды каждого из кораблей достаточно, чтобы напоить любой народ гордостью на тысячу лет вперед. И в то время великого расселения Соратники путешествовали повсюду, неся свет истинных богов по дикой земле эльфов и зверей.
Однако Соратники были смертны, и со временем каждый из них пришел на пир под сводами Совнгарда.
Многие годы прошли после возвращения Саартала, и команда "Шриона" бросила вызов судьбе на восточных землях близ Красной горы. Лагерь "Шриона" окружали трупы эльфов-убийц, которые пытались внушить им, что несут в сердцах один лишь мир и не хотят вражды. Но проницательный Рорлак, капитан "Шриона", не проявил милосердия к обманщикам с юга, ибо следовал он заветам своего лорда Исграмора, Предвестника нас всех.
Они пировали победу, когда в лагерь вдруг вбежал молодой запыхавшийся посланник братской команды "Каал Кааза". Этот мальчик (Асгейр, как теперь поется его имя) пробежал невообразимые расстояния на головокружительной скорости от самих залитых кровью полей Померкшего солнца, спеша донести ужасные новости. Когда он достиг лагеря "Шриона", то издал судорожный всхлип, прежде чем сбросить с души невыносимый груз — весть о том, что сердце могучего Исграмора больше не бьется.
Асгейр продолжил свой путь, стремясь оповестить остальные команды так быстро, как только он мог их найти (ибо немало команд выступило в поход, выковывая нашу историю в горниле сражений). Лагерь же "Шриона" погрузился в пучину глубочайшего горя. У костров без сил сидели храбрейшие мужчины и яростнейшие женщины, с достоинством преодолевшие все опасности, что поджидали их на новой земле, но с такой новостью справиться они не могли. Ибо мы, нынешние, знаем лишь отблески славы Исграмора, отразившиеся сквозь толщу веков. Первые же Соратники видели его мощь и его мудрость своими глазами, и потеря повисла необоримой тяжестью в их сердцах, и никакие слова не способны описать того, как в один миг перевернулся весь их мир.
Как повествуют легенды, сам Рорлак, наиболее закаленный и боях и самый твердый духом из всех капитанов, рухнул на землю, не выдержав горя, и никогда больше не поднял свой могучий топор. И по всему Тамриэлю, докуда доходила эта весть, темная, словно облако, затянувшее все небо от горизонта до горизонта, гасли яркие огни, беззвучно отдавая последние почести павшему вождю и полководцу.
Так закончилась эпоха Возвращения и завершились легенды о деяниях Пяти сотен Соратников Исграмора, Предвестника нас всех.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 189; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!