Частичное согласие. Возбуждение. 14 страница
Но под конец она с тоской посмотрела на небо.
Джакс понял, что это предвещает.
— Останься со мной! — взмолился он. — Я не могу быть счастлив, если ты не станешь моею!
— Мне надо идти, — сказала она. — Мой дом — небо.
— А я построил тебе новый дом! — сказал Джакс, указывая на просторный замок, раскинувшийся внизу. — Тут и так достаточно неба. Просторного, пустынного неба, и все оно твое.
— Мне надо идти, — сказала она. — Меня и так не было слишком долго.
Он поднял руку, словно хотел схватить ее, потом сдержался.
— Здесь, в этом доме, времени сколько угодно! — сказал он. — В твоей спальне может быть зима, а может весна, все как ты захочешь.
— Мне надо идти, — сказала она, глядя вверх. — Но я вернусь. Я вечная и неизменная. И если ты будешь играть мне на флейте, я буду навещать тебя.
— Я отдал тебе три вещи, — сказал Джакс. — Песню, дом и свое сердце. Если уж тебе надо уйти, не отдашь ли ты мне три вещи взамен?
Луна рассмеялась и развела руками. Она была нагая, как луна.
— Что же у меня есть такого, что я могла бы тебе отдать? Если что-то в моей власти — попроси, и я тебе это отдам!
Джакс почувствовал, что во рту у него пересохло.
— Во-первых, я хотел бы попросить у тебя прикосновение руки.
— Одна рука сжимает другую — ты получишь то, чего просишь.
Луна протянула ему руку — рука оказалась гладкая и сильная. Поначалу она показалась Джаксу прохладной, а потом удивительно теплой. По рукам у Джакса побежали мурашки.
|
|
|
— Во-вторых, я молю о поцелуе, — сказал он.
— Одни уста касаются других — ты получишь то, чего просишь.
И луна наклонилась к нему. Дыхание ее было душистым, губы упругими, точно яблоки. У Джакса захватило дух, и на лице его впервые в жизни появилось слабое подобие улыбки.
— Ну а третье? — спросила луна. Глаза ее были темными и мудрыми, улыбка — открытой и всеведущей.
— Твое имя! — выдохнул Джакс. — Чтобы я мог тебя позвать.
— Одно тело… — начала было луна, в нетерпении шагнув вперед. И остановилась. — Всего лишь имя? — переспросила она и обняла его за талию.
Джакс кивнул.
Она подалась ближе и тепло выдохнула ему в ухо:
— Лудис!
И тут Джакс достал черную железную шкатулку и захлопнул крышку, закрыв внутри имя луны.
— Теперь у меня есть твое имя! — твердо сказал он. — А значит, я имею власть над тобой. И я приказываю тебе: останься со мной навеки, чтобы я был счастлив!
Так и случилось. Шкатулка у него в руке уже не была холодной. Она потеплела, и Джакс чувствовал, как имя луны порхает внутри, точно бабочка, бьющаяся об оконное стекло.
Быть может, Джакс недостаточно проворно захлопнул шкатулку. Может быть, он слишком долго провозился с замком. А может быть, ему опять не повезло, как всегда. Но, как бы то ни было, он сумел поймать лишь часть имени луны, а не все имя целиком.
|
|
|
Поэтому Джакс может удерживать ее некоторое время, но она всякий раз от него ускользает. Она уходит из его разбитого замка и является в наш мир. Но все же часть имени остается у него, и потому ей всякий раз приходится возвращаться.
* * *
Геспе обвела нас взглядом и улыбнулась.
— И вот почему луна все время меняется. В этом-то замке и держит ее Джакс, когда она уходит с нашего неба. Он поймал ее и держит у себя до сих пор. Но счастлив ли он — этого никто, кроме него, не ведает.
Воцарилось долгое молчание.
— Вот история так история! — сказал Дедан.
Геспе потупилась, и, хотя при свете костра сказать наверняка было трудно, я готов был побиться об заклад на пенни, что она покраснела. Это наша-то суровая Геспе, я и подумать не мог, что она умеет краснеть!
— О, мне потребовалось много времени, чтобы выучить ее наизусть, — сказала она. — Мне ее мама рассказывала, когда я была маленькая. Каждый вечер, одними и теми же словами. Она говорила, что знает ее от своей матери.
— Ну, значит, тебе придется передать эту историю своим дочерям, — сказал Дедан. — Эта история слишком хороша, чтобы бросить ее валяться у дороги.
|
|
|
Геспе улыбнулась.
* * *
Увы, тот мирный вечер был не более чем затишьем, какое наступает в разгар бури. На следующий же день Геспе сказала что-то, что задело Дедана за живое, и прошло часа два, прежде чем они перестали шипеть друг на друга, точно рассерженные кошки.
Дедан пытался убедить всех остальных, что нам следует бросить поиски и наняться вместо этого охранниками каравана с расчетом на то, что разбойники нападут на нас. Мартен заметил, что это не более разумно, чем пытаться отыскать медвежий капкан, сунув в него ногу. Мартен был прав, но это не помешало Дедану и следопыту огрызаться друг на друга в течение ближайшей пары дней.
Еще через пару дней Геспе пошла купаться и внезапно завизжала, как девчонка. Мы кинулись ее спасать, думая, что на нее напали разбойники, а вместо этого нашли только Темпи, который стоял по колено в ручье, совершенно голый. Геспе стояла на берегу, мокрая и полуодетая. Мартен нашел все это ужасно забавным. Геспе думала иначе. Единственное, что помешало Дедану разъяриться и наброситься на Темпи, — это то, что он никак не мог придумать, как наброситься на голого человека, не глядя в его сторону и не дотрагиваясь до него.
|
|
|
А на следующий день сделалось туманно и сыро. Все приуныли, и поиски стали еще более вялыми.
А потом пошел дождь.
ГЛАВА 89
СВЕТ УХОДИТ
Последние четыре дня небо было сплошь затянуто тучами, из которых то и дело сыпал дождь. Поначалу мы прятались под деревьями, но вскоре выяснилось, что листва не защищает от дождя, а только удерживает воду, и при любом порыве ветра на нас обрушивался град тяжелых капель, которые часами скапливались в кроне. Таким образом, мы были постоянно мокрые, независимо от того, шел в данный момент дождь или нет.
Историй после ужина уже никто не рассказывал. Мартен простыл, и по мере того как его состояние ухудшалось, делался все мрачнее и язвительнее. А два дня назад у нас промок хлеб. Может показаться, будто это пустяк, но если вы когда-нибудь пытались поужинать куском размокшего хлеба после того, как целый день бродили под дождем, вы поймете, как это портит настроение.
Дедан сделался абсолютно неуправляемым. Он при любом удобном случае увиливал от самых простых поручений либо принимался ныть. В последний раз, когда он ходил в городок за припасами, он вместо картошки, масла и тетив для лука купил бутылку дрега. Геспе бросила его в Кроссоне одного, и он приполз в лагерь едва ли не за полночь, воняя перегаром и распевая так громко, что и мертвый бы уши заткнул.
Я не стал читать ему нотации. Как ни востер я был на язык, он, скорее всего, все равно не стал бы меня слушать. Вместо этого я подождал, пока он задрыхнет, вылил остатки дрега в костер и оставил бутылку воткнутой в угли, чтобы он нашел ее поутру. После этого Дедан перестал отпускать уничижительные замечания на мой счет и погрузился в ледяное молчание. Разумеется, это было большим облегчением, но тем не менее я понимал, что это дурной знак.
Приняв в расчет нарастающее раздражение, я распорядился, чтобы теперь все искали следы в одиночку. Отчасти я принял такое решение, потому что ходить по мокрой земле след в след — надежный способ нарушить почвенный покров и оставить за собой заметную тропу. Однако, помимо этого, я понимал, что если отправить Дедана вместе с Геспе, то рано или поздно они перегрызутся и поднимут такой хай, что их услышат все разбойники на десять километров в округе.
* * *
Я вернулся в лагерь, промокший и несчастный. Как выяснилось, башмаки, что я купил в Северене, не были ничем промазаны и впитывали воду, как губка. По вечерам я их быстро просушивал при помощи костра и аккуратно использованной симпатии. Но стоило мне пройти хотя бы три шага, как башмаки тотчас промокали снова. Так что я, помимо всего прочего, целый день вынужден был таскаться с мокрыми ногами.
Шел двадцать девятый день нашего пребывания в Эльде, и, поднявшись на холмик, за которым скрывалась наша очередная стоянка, я увидел, что Дедан с Геспе сидят по разные стороны от костра, старательно игнорируя друг друга. Геспе смазывала свой меч. Дедан от нечего делать ковырял землю заостренной палкой.
Мне и самому было не до разговоров. Надеясь, что они и дальше будут молчать, я, не здороваясь, подошел к огню.
Огонь потух.
— Эй, а что у нас с костром?
Дурацкий вопрос. Что с костром, было и так очевидно. Костер прогорел до мелких угольков и сырого пепла, потому что никто его не поддерживал.
— Сейчас не моя очередь за дровами идти! — подчеркнуто сказала Геспе.
Дедан снова ткнул палкой в землю. Я обнаружил у него под глазом наливающийся синяк.
Больше всего на свете мне сейчас хотелось похлебать чего-нибудь горячего и десять минут посидеть у костра, чтобы просушить ноги. Это не сделало бы меня счастливым, но это позволило бы мне почувствовать себя куда лучше, чем я чувствовал себя весь этот день.
— По-моему, вы двое даже в кусты сходить не можете без посторонней помощи! — бросил я.
Дедан зыркнул на меня исподлобья.
— Это ты к чему?
— Когда Алверон поручал мне это дело, он дал понять, что отправляет со мной взрослых людей, а не бестолковых школяров!
— А че она!.. — вскинулся Дедан.
Я оборвал его на полуслове:
— Мне плевать, «че она»! Мне плевать, из-за чего вы повздорили! Мне плевать, чем она в тебя кинула! Мне не плевать, что у вас костер погас! Тейлу всевышний, да от ученой собаки и то проку было бы больше!
На физиономии Дедана застыла знакомая воинственная мина.
— А может, если бы…
— Заткнись! — рявкнул я. — Я лучше стану слушать ослиный рев, чем тратить время на твои сказки! Когда я возвращаюсь в лагерь, я рассчитываю найти костер и горячий ужин! Если вам это не по силам — что ж, я пойду в Кроссон и найму там какого-нибудь пятилетнего малыша, чтобы он за вами присматривал!
Дедан вскочил на ноги. В кронах над нами зашумел ветер, по земле забарабанили тяжелые капли.
— Слышь, детка, ты напрашиваешься на угощение, которого тебе не переварить!
Он стиснул кулаки. Я сунул руку в карман и нащупал восковую куклу Дедана, которую изготовил несколько дней тому назад. Под ложечкой у меня засосало от страха и ярости.
— Вот что, Дедан: попробуй сделать хотя бы шаг в мою сторону, и я нашлю на тебя такие муки, что ты станешь молить меня о смерти!
Я смотрел ему прямо в глаза.
— Сейчас ты меня только рассердил. Лучше не пробуй разозлить меня всерьез!
Он остановился. Я буквально слышал, как он припоминает все когда-либо слышанные истории о Таборлине Великом. Огонь и молнии… Повисло тяжелое молчание. Мы, не мигая, смотрели друг на друга.
По счастью, тут в лагерь вернулся Темпи, и это разрядило напряжение. Я, чувствуя себя несколько глупо, подошел к потухшему костру, посмотреть, сумею ли я разжечь его заново. Дедан потопал в лес, хорошо, если за дровами. Сейчас мне было уже все равно, что он там принесет, реннел или что другое.
Темпи сел у потухшего костра. Быть может, не будь я так озабочен, я бы и заметил, что он ведет себя как-то странно. А может, и нет. Настроение адема угадывать трудно, даже такому полуобученному варвару, каким был я.
Мало-помалу возвращая костер к жизни, я начал жалеть о том, как повел себя. Это было единственное, что помешало мне наорать на Дедана, который приволок охапку мокрого хвороста, швырнул его рядом с еле воскрешенным мною костром и все разворотил.
Вскоре после того, как я во второй раз заново развел костер, вернулся Мартен. Он сел у костра и протянул руки к огню. Глаза у него потемнели и запали.
— Тебе не полегчало? — спросил я.
— Ага, как же!
В груди у него слышались влажные хрипы, хуже, чем с утра. Мне не нравилось, как он дышит. А вдруг у него воспаление легких? А вдруг начнется лихорадка?
— Давай я тебе травок заварю, дышать легче станет, — предложил я без особой надежды. До сих пор Мартен неизменно отвергал все мои попытки помочь.
Он поколебался, потом кивнул. Пока я грел воду, Мартена начал бить кашель, и кашлял он почти минуту. Если дождь сегодня не перестанет, придется нам вернуться в городок и ждать, пока он не оправится. Нельзя допустить, чтобы он свалился с воспалением легких или выдал нас своим кашлем разбойничьим часовым.
Я протянул ему отвар. Темпи, сидевший у костра, пошевелился.
— Я сегодня убил двух людей, — сказал он.
Воцарилось ошеломленное молчание. По земле вокруг нас барабанил дождь. Костер шипел и плевался.
— Чего? — переспросил я, не поверив своим ушам.
— На меня напали два люди из-за леса, — спокойно сказал Темпи.
Я потер затылок.
— Черт тебя побери, Темпи, что ж ты сразу-то не сказал?
Он посмотрел мне в глаза и очертил пальцами непонятный кружок.
— Нелегко убить двух людей, — сказал он.
— Ты что, ранен? — спросила Геспе.
Темпи так же невозмутимо посмотрел на нее. Оскорблен . Я неправильно понял его предыдущее замечание. Схватка сама по себе не была трудной. Его тревожила мысль о том, что он убил двоих людей.
— Мне нужно было время, чтобы собрать мысли. И еще я ждал, когда все будут здесь.
Я попытался вспомнить жест, обозначающий извинения , но пришлось обойтись печалью .
— Как это вышло? — спросил я ровным тоном, ощупывая обтрепанные края своего терпения.
Темпи помолчал, подбирая слова.
— Я искал след, два люди прыгать из деревьев.
— Как они выглядели? — спросил Дедан, опередив мой вопрос.
Снова пауза.
— Один как ты, руки длиннее, чем мои, сильнее меня, но медленный. Медленнее тебя.
Дедан нахмурился, словно не мог решить, обидеться или не стоит.
— Второй был поменьше и пошустрее. Мечи у обоих широкие и массивные. Обоюдоострые. Вот такой длины, — он раздвинул руки где-то на метр.
Я подумал, что это описание куда больше говорит о самом Темпи, чем о тех, с кем он сражался.
— Где это было? Давно?
Он указал в том направлении, где мы искали.
— Примерно километр. Меньше часа.
— Как ты думаешь, они нарочно поджидали тебя?
— Когда я там проходил, их не было! — поспешно сказал Мартен. Он раскашлялся влажным, хриплым кашлем и выплюнул на землю плотный комок мокроты. — Если они его и ждали, они не могли просидеть там долго.
Темпи выразительно пожал плечами.
— А доспехи у них какие были? — спросил Дедан.
Темпи помолчал, потом наклонился и ткнул пальцем в мой сапог.
— Это?
— Кожа? — предположил я.
Он кивнул.
— Кожа. Твердая, с металлом.
Дедан немного расслабился.
— Ну, хоть что-то!
Он призадумался, потом сердито взглянул на Геспе.
— Чего? Чего ты на меня так посмотрела?
— Я и не думала на тебя смотреть, — ответила Геспе ледяным тоном.
— Нет, ты посмотрела! И еще глаза закатила.
Он перевел взгляд на Мартена.
— Вот ты же видел, как она сейчас глаза закатила, верно?
— Молчать! — рявкнул я на обоих. Как ни странно, все притихли. Я прижал ладони к глазам и наконец-то поразмыслил спокойно, никем не прерываемый.
— Мартен, сколько у нас еще времени до тех пор, как стемнеет?
Мартен посмотрел в небо, серое как шифер.
— Еще часа полтора будет как сейчас, — прохрипел он. — Достаточно светло, чтобы идти по следу. И потом, наверно, с четверть часа сумерек. При такой облачности быстро стемнеет.
— Ты не против еще немного побегать? — спросил я.
Мартен неожиданно улыбнулся.
— Если получится отыскать этих ублюдков сегодня, лучше сделать это сегодня. Я и так уже из-за них находился по этому забытому Богом лесу.
Я кивнул и достал из нашего жалкого костерка щепотку сырого пепла. Задумчиво растер пепел в пальцах, высыпал его на тряпочку и сунул тряпочку под плащ. Конечно, так себе грелка, но все же лучше, чем ничего.
— Ладно, — сказал я. — Темпи отведет нас туда, где лежат трупы, и мы попробуем отыскать следы, ведущие в их лагерь.
Я встал.
— Эй! — воскликнул Дедан, протянув руки. — А мы?
— А вы с Геспе останетесь здесь охранять лагерь.
Я вовремя прикусил язык, чтобы не добавить: «И смотрите, чтобы костер не погас снова!»
— Чего это? Пошли все вместе. Нынче же вечером с ними и разберемся!
Он встал.
— А если их там дюжина? — поинтересовался я своим лучшим уничижительным тоном.
Он замялся, но не отступился.
— Зато мы сможем застигнуть их врасплох!
— Если мы будем ломиться туда впятером, никого мы врасплох не застигнем! — с жаром возразил я.
— А чего тогда ты-то попрешься? — осведомился Дедан. — Могли бы пойти только Темпи с Мартеном!
— Я попрусь, потому что мне нужно лично выяснить, с чем мы имеем дело. И именно мне придется разрабатывать план, который позволит нам выжить!
— А чего это вообще такой желторотик, как ты, будет разрабатывать план?
— Свет уходит! — устало заметил Мартен.
— Слава Тейлу, наконец-то я слышу голос разума! — я посмотрел на Дедана. — Мы уходим. Вы остаетесь. Это приказ.
— Прика-аз? — переспросил Дедан, угрюмо и недоверчиво.
Мы еще раз грозно переглянулись, а потом я повернулся и нырнул в лес следом за Темпи. В небе рокотал гром. Над лесом пронесся ветер, разгоняя бесконечную унылую морось. Вместо нее полил настоящий ливень.
ГЛАВА 90
ДОСТОИН ПЕСНИ
Темпи приподнял сосновые лапы, которыми были завалены два трупа. Оба были аккуратно уложены на спину и выглядели так, будто просто спали. Я опустился на колени рядом с тем, что побольше, но прежде, чем я успел как следует вглядеться, на плечо мне легла рука. Я обернулся — Темпи покачал головой.
— Что такое? — спросил я. У нас оставалось меньше часа светлого времени. Отыскать разбойничий лагерь и не попасться им в лапы и без того будет нелегко. А делать это ночью, в грозу, — сущий кошмар.
— Не надо, — сказал он. Твердо . Серьезно . — Тревожить мертвых — это не летани.
— Но мне же надо знать, кто наши враги. Я могу узнать от них что-нибудь такое, что нам поможет.
Он поджал губы, жестом показал неодобрение .
— Магия?
Я покачал головой.
— Я только посмотрю.
Показал на глаза, потом постучал себя по виску.
— И подумаю.
Темпи кивнул. Но, когда я снова обернулся к трупам, он опять положил руку мне на плечо.
— Надо спрашивать. Это мои мертвые.
— Ты же уже согласился! — возразил я.
— Все равно, спрашивать — правильно.
Я перевел дух.
— Темпи, можно мне посмотреть на твоих мертвых?
Он торжественно кивнул.
Я посмотрел на Мартена — тот спрятался под соседним деревом и внимательно изучал свою тетиву.
— Ты не посмотришь, сумеешь ли отыскать их следы?
Мартен кивнул и оторвался от ствола.
— Я бы начал с той стороны, — добавил я, указывая на юг, между двух холмов.
— Не учи ученого! — буркнул Мартен и побрел прочь, вскинув на плечо свой лук.
Темпи отошел на пару шагов, и я снова занялся трупами. Один был на самом деле куда крупнее Дедана, прямо бык, а не человек. Оба были старше, чем я думал, и на руках у них были мозоли, говорящие о том, что они много лет подряд имели дело с оружием. Нет, это тебе не беглые батраки с фермы. То были настоящие ветераны.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 161; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!