На снимке : здесь, на месте зданий Пенсионного фонда и КБО, и стояла церковь.

Знай свой край

Из истории

Села

Введенское,

Тереньга тож

Под редакцией Ю. С. Лавкина с использованием

Материалов краеведа М. Н. Сентябрева

Родина от слова род

В туманной дали веков теряется прошлое славянского рода. В памяти людской сохранилось лишь то, что наиболее поразило ее. Деды рассказывали о тех, веками не забываемых событиях внукам, внуки – своим внукам, а те – снова своим. Так и передавались из поколения в поколение сказы, создавая историю народа. Поныне гордится русский народ тем, что были в его прошлом мужи, воистину мудрые, которые сами утвердились и других утвердили в мысли о том, что пуща лесная, болото – не такие уж надежные укрытия. Даже обнесенное стеной или рвом жилище не дает человеку уверенности в том, что он защищен от врагов. Уверенность может дать только единство родов в племени и единство племен одного языка, одного обычая в делах и помыслах. Именно единение помогло нашим далеким предкам, да и не только им, но и дедам нашим и прадедам выстоять перед ударами многочисленных врагов, создать и сохранить государство русское, Родину свою. И через преданья седой старины, былины, сказы передали пращуры свой наказ: отчий дом, землю предков беречь пуще жизни своей.

Неуемной энергии и отчаянной смелости были наши далекие предки. С котомкой за плечами, с рогатиной да топором в руках пускались в поисках лучшей доли в новые края. Благодаря их отваге и стараниям обживались окраины земли русской, в том числе и Поволжье. Вряд ли мы когда узнаем, кто были те люди, которые первыми пришли на берег речки Теренгул и основали поселение на землях бывшего Казанского ханства, завоеванного Иваном Грозным. Наверное, в те времена немало опасностей подстерегало их здесь. Но не побоялись, стали жить.

Первые дома появились не сразу. Поначалу, скорее всего, жили в шалашах, крытых от непогоды сосновым лапником, а на зиму вырыли землянки, сложили в них печи. Благо глины, песку и камня в округе имелось в изобилии. Потихоньку готовили бревна, сосновые плахи для потолка, мох…

И вот как-то поутру глава семейства объявил домочадцам:

- Начнем сегодня избу новую ладить!

Работали споро, руки мужицкие сызмальства к топору привычны. Не прошло и двух семидниц, как неказистая, но прочная и теплая изба стояла на взгорке, возле расчищенной от кустарника под огород пустоши. Сладили и сараюшки для живности. А к осени зазеленел лоскут озими неподалеку.

Только приметили пытливые ребятишки, что батюшка с матушкой в день накануне начала стройки озабоченно все шептались о чем-то, а затемно незаметно покинули землянку. Вернулись под утро. Покою не давали старенькой бабушке: что, да как, зачем? Особенно досаждала старшая внучка. И как-то уже глубокой осенью, когда бабка с внуками и внучками устроилась на полатях, обдаваемых теплом от печной трубы, поведала им о тайне.

- Ты все спрашиваешь, чего шептались отец с матерью, когда закладывали избу новую? – обратилась бабка к старшей внучке. – Тебе скажу, самой скоро хозяйкой быть. И вы внимайте, пострелы, и вам счастья желаю под крышей дома.

Где-то рядом, похоже, что на крыше, неожиданно громко загукала сова. Ребятки вздрогнули, тесней прижались друг к другу.

- На твою голову, проклятая! – старая приподнялась и трижды сплюнула в ту сторону, откуда донесся звук. Некоторое время прислушивалась, топчется ли сова на крыше или улетела. А потом, как убедилась, что ее нет, заговорила.

- Дом – не только место, где род живет под защитой огня-пената, он и жертвенник. Тот храм, из которого голос поселянина, молитва о помощи в беде или о спасении поднимается через дымоход в заоблачную высь, чтобы там ее могли слышать самые высокочтимые боги наши – Сварог, Лада, Перун. Те добрые и светлые боги, под которыми живет на земле, на ласку которых уповает весь человеческий род…

Окажись в тот момент в этой избе монах ли, поп или иной священнослужитель, посчитал бы и бабку старую, и деток еретиками. Ведь крещеные все. Да только долго еще в этих местах не раздаваться колокольному звону, да и попов не скоро увидят местные жители. Так что своих старых славянских богов считали надежной защитой местные поселенцы. А бабка продолжала торжественно и строго…

- А злая сила так и зырит, так и норовит раз за разом подглядеть, когда и где зарождается новый очаг, лишь бы первой оказаться, засесть там, когда закладывается новый дом, и после шкодить. Потому-то место для дома выбирается тайно, глухой ночью, когда пропоют первые петухи и присмиреет, запрячется по оврагам нечистая сила. Той порой берут хозяева самого лучшего петуха, самого голосистого, идут на место нового дома, отрубают петуху голову и закапывают ее, где будет красный угол – покуть. Это жертва огню-пенату, заклинание, чтобы домовой перешел на новое место и стал на защиту дома, всякого достатка в нем. Потом, уже когда станут закладывать дом, туда же бросают зерна, чтобы семья была богатой, а дом – полная чаша. А когда поселятся…

- Ну, а что делают, когда поселятся, сами видели, - уже веселее сказала старуха. - Поведаю лучше о том, чего не видели и не знаете. – Не скупитесь на жертвы огню – хранителю рода вашего. Они должны быть щедрыми, а самые щедрые–в день солнцеворота на лето. Это день рождения бога Сварога, а Сварог в этот день, как и сыны Сварожьи, самый щедрый. Посуду, в какой приносишь жертву, разбей, чтобы не воспользовался ею никто другой, не то вместо счастья будет тебе несчастье. Если заболеет кто, лечи возле печи или на печи, поближе к огню. А чтоб огонь совсем поборол мор и всякую нечисть, которая засела в теле, надо бросить в воду угли из очага и дать той водицы напиться больному, тогда всякую хворь, как рукой снимет. Если же нет, обратись к высшим богам – солнцу, месяцу, звездам. А еще знайте: порог – межа, по одну сторону от нее боги помогают, по другую нет. Да смотрите, никогда не подавайте, слышите, никому не подавайте руки через порог. За порогом пенат-домовой уже не имеет силы, и кто знает, доброму или злому подаешь руку, зло или благодать введешь в дом…

Притихла ребятня, внимает бабкиной мудрости. А придет время и кто-то из них, уже умудренный жизненным опытом, вот также будет своим внукам передавать все то, что слышал и узнал.

По весне неподалеку от первой избы выросла еще одна, потом другая, третья. (Рис). И появилась на земле симбирской не деревня даже, а пока деревушка. Поселенцы, побывав у живших в верстах в восьми ниже по течению татар по поводу покупки лошадей для хозяйства, узнали, что речка местная зовется Теренгул. Не мудрствуя лукаво, и деревню свою нарекли так же. Не так уж и много времени прошло, как дотянулась до тереньгульцев длань воеводы князя Долгорукого. Данью обложил, повелел налог в казну платить. Куда деваться, корни пущены, не срываться же с насиженного места…

Так это было или не так, кто об этом нам поведает? Но стала с той торы земля по речке Теренгул для поселенцев Родиной, а сами они тереньгульцами.

Экскурсия в прошлое

Что же привело наших предков на берега речки Теренгул? Увы, об этом мы сейчас можем только предполагать. Немногочисленные исторические документы свидетельствуют, что в Х веке вся территория нынешней Ульяновской области находилась под властью государства Волжская Булгария с мусульманской религией. Булгары вытеснили из Присурья племена мордвы мокша в бассейны рек Мокша и Цна на территорию нынешних Пензенской, Тамбовской и Рязанской областей. Основали множество селений, городищ и даже городов. Однако в связи с тем, что территория края была огромна и булгарам трудно было ее контролировать, на западе Среднего Поволжья в ХI –ХII веках стали появляться первые русские поселения.

Татаро-монгольское нашествие прекратило развитие края. Орды монгол в 1223 году разгромили в приазовских степях объединенное русско-половские войска и повернули на Среднее Поволжье. Через территории нынешних Николаевского, Кузоватовского, Тереньгульского и Сенгилеевского районов ордынцы пересекли южную часть Волжской Булгарии, и, переправившись через Волгу, остановились на реке Черемшан. Борьба шла с переменным успехом, но в 1237 году монголы разгромили булгар, предали край разграблению, сожгли все поселения. В 1247 году войска татаро-монголов ушли в каспийские степи, где основали свое государство Золотую Орду. Многие десятилетия понадобились, чтобы в крае затеплилась жизнь. Но и потом монголы не давали булгарам покоя, совершая постоянные набеги на города и селения.

После объединения русских княжеств, разгрома туменов Золотой Орды войсками Дмитрия Донского и свержения татаро-монгольского ига, русские князья, учитывая горький опыт прошлых лет и осознавая постоянную угрозу с востока, стали решать задачу присоединения Среднего Поволжья в Руси. Решали ее и силой, и мирным путем. К примеру, мордовские племена добровольно помогали русским. Так были освоены земли до впадения Суры в Волгу. Здесь стали появляться крепости и монастыри.

В 1431 году московский князь Василий II наголо разбил войска Волжской Булгарии. От ее столицы остались только развалины. Еще бы немного усилий, и край бы присоединился к Руси. Но промедление русских князей позволило набрать силу Казанскому ханству, и край оказался под его властью. В начале между ним и Русью были мирные отношения. Но уже в ХVI веке участились набеги казанцев на русские земли, они жгли поселения, а взятых в полон русских пленников продавали в Крым в рабство. Чтобы обезопасить страну, на казанском и крымском рубежах приходилось держать большие военные силы, строить оборонительные сооружения.

Уже в первые годы своего правления царь Иван Грозный совершил поход на Казань, но безрезультатно. Летом 1552 года он вновь во главе 150-тысячного войска выступил на Казань. 2 октября Казань пала.

Покорением Казанского и Астраханского ханств окончательно завершилась многовековая борьба русского народа против татаро-монгольского ига. Среднее Поволжье было присоединено к России. В первое время освоение края, а оно проводилось государственным, монастырским и вольным путем, шло медленно, особенно левобережья. В 60-е годы ХVI века русское население оставалось еще малочисленным. Достаточно сказать, что в громадном по территории Казанском уезде, куда входили земли и нашей области, числилось всего 5 сел, 2 сельца, 68 деревень, 4 починка, 1 займище и 14 пустошей с населением 222 человека мужчин, проживавших в 212 дворах.

Град Симбирск

В 1613 году на престол русского государства был избран новый царь Михаил Романов. Смутное время на Руси закончилось, воцарилось спокойствие, можно было заняться укреплением границ, освоением новых земель. Тем более, что кочевники наносили восточным и южным окраинам немалый урон. Уже в 1642 году царь посылает молодого стольника Богдана Хитрово для осмотра местности между Сурой и Волгой. Хитрово должен был определить направление защитной линии и места для строительства крепостей. Место для основного опорного пункта он выбрал на вершине горы (венце), которое возвышалось над Волгой и откуда волжские просторы просматривались на значительное расстояние. Место это называлось Синбирск. Правда, некоторые краеведы и историки утверждают, что на этом месте гораздо раньше существовало булгарское селение, и предлагают датой основания города считать 1317-1318 годы. Так ли это, или нет, но первое официальное упоминание Синбирска в исторических документах датируется 1648 годом.

План Хитрово по строительству укреплений был утвержден царем, и он в 1647 году выехал на реку Суру и основал Сурский острог, а через 90 километров от него отстроил городок Корсунь (ныне райцентр Карсун). За этот труд Хитрово был пожалован окольничим (переходное звание к боярству). В распоряжение Хитрово для строительства оборонительных сооружений была направлена большая группа дворян, детей боярских из разных городов Руси. Сюда же срочно снаряжались тысячи крестьян. Вполне возможно, что кто-то из них по собственной воле или по велению боярскому и обосновался на реке Теренгул. Ведь место-то было бойкое. Здесь проходил самый короткий сухопутный путь, связывающий Казань, Симбирск с Сызранью, Самарой, Пензой, Уфой (снимок).

Засечная черта

В административном отношении местность “по обе стороны реки Теренгул”, к моменту образования селения Тереньга, а также Симбирск с новыми слободами были в ведении Большого Казанского Приказа. В 1666 году Симбирску, как центру волжского ведомства и уездному центру Казанского Приказа, приписываются городки Ерыклинский острог, Белый Яр, Карсун, Уренск, Тагай, Юшанск, Надеинское Усолье.

 Симбирская укрепленная черта, то есть земляной вал, защищенный рвом, тыном, засеками, острогами с башнями, была построена для защиты правой стороны Поволжья. Ведь земли, лежащие за Карсунско-Симбирской укрепленной чертой, находились под властью крымских татар. И жить здесь было тогда не безопасно. “Станичные казаки, которые в пригороде Белом Яре, лежащем по левую сторону Волги, отправляли службу, как бы в отдельном посаде, для примечания движения азиатских народов, чинивших нападения на российские границы. Казаки оные за службу от царя Алексея Михайловича порожней землей и прочими угодьями пожалованы были”. Предположительно они и основали Сенгилей.

Земельные богатства края как магнит притягивали многочисленных боярских детей. А лучшие участки прибирали к рукам царские воеводы. Положение же пахотных солдат, которые кроме несения пограничной службы и возведения укреплений, еще и возделывали свои участки для прокорма и уплаты налогов воеводам, было тяжелым. Среди них начались волнения.

В 1670 году в Поволжье появилась 20-тысячная армия крестьян, восставших под предводительством Степана Разина. К нему примкнули многие местные жители. А село Федькино по преданиям даже основано казаками из отряда одного из соратников Разина атамана Федора Шелудяка.

Разинцы подступили к Симбирску. “Сей город в 1670 году при стольнике и воеводе Михайле Плещееве осажден был злодеем и острог взят…. Между тем, подоспевшим к Симбирску воеводою и окольничим князем Юрием Никитиным Барятинским с войсками, злодей оный разбит и израненный ушел с немногими людьми вниз по Волге” (топографическое описание Симбирского наместничества надворным советником Масленицким Тимофеем Егоровичем, стр. 83).

После разгрома восставших, офицеры и солдаты, принявшие участие в подавлении бунта, щедро одаривались землей. В одном из дел Ульяновского госархива есть запись: “Симбирского рейтарского строя поручики Федор Яковлев, Борис и Петр Алексеевы Дмитриевы в 1682 году получили земли в разных местах за Симбирское осадное сидение при Стеньке Разине”.

Деревня Теренгул

Построение укрепленной линии от реки Барыш до Волги оказало весьма заметное влияние на заселение края к югу от засечной черты. Благоприятные условия для земледелия привлекли сюда переселенцев из Верхнего Поволжья и других мест русского государства.

“Жители Сенгилеевской округи, будучи перевезены из верховых мест, отличных обычаев, нравов, поверья, образа жития, одежды и строения домов, в исправлении своего домоводства против российских крестьян ни в чем не имеют…” (Т. Е. Масленицкий).

Как мы уже сообщали, неустанные поиски большого знатока истории родного края Н. М. Сентябрева привели к тому, что он обнаружил в архивах такой документ: “В 7190 году майя 23 дня по Государеву Цареву указу и Великого князя Федора Алексеевича Всея Великая и Малая и Белая Руси самодержца Указу и по наказу стольника и воеводы Якова Долгорукова и дьякона Филиппа Климонтова велено подьячему Ивану Долматову ехать в Симбирский уезд за валом по реке Теренгулу по обе стороны, да вниз по речке Большому Тукшуму по правую сторону для того, чтобы приискать челобитчикам симбирянам Илье Яковлеву сыну Дмитриеву, да Петру Алексееву сыну Яковлеву, сыну Денису, да Алексею, да Кузьме Лукиным детям Дмитриевым, Тимофею Дмитриеву сыну Апраксину, Леонтию Максимову сыну Сумарокову, Ивану Алексееву сыну Ульянову, Андрею Гаврилову сыну, да Герасиму Семенову сыну Языковым велено им приискать в Симбирском уезде за валом порожние земли… Написав список, велено тем челобитчикам в указе и в соборном уложении напечатать и детям боярским, которые били челом, велено дать из порожней земли… Подьячий Иван Долматов по сыску сторонних людей тою порожнюю землю измерил, в четверти положил и в поместные оклады отказал Илье Яковлеву сыну Дмитриеву поместного 830 четвертей, Петру Алексееву сыну Яковлеву, сыну Денису, да Алексею, да Кузьме Лукиным детям Дмитриевым, Тимофею Дмитриеву сыну Апраксину, Ивану Алексееву сыну Ульянову – по 350 четвертей, Леонтию Максимову сыну Сумарокову – 300 четвертей, Андрею Гаврилову сыну, Герасиму Семенову сыну Языковым – по 250 четвертей... А межа той их поместной земли дачи от деревни Теренгул… до деревни Суринск, а поверх дубравы – самарская дорога, что ездят с Карсуна на Самару по обе стороны той дороги… и вверх по речке Теренгуле до устья речки Барамытки, что впала в речку Теренгул…. А для надобного всякого лесу, ездить людям их крестьянам за деревню Теренгул в Красный лес…”. (Фонд 124, опись 4, дело 199, листы 140-141).

Итак, этот документ, хранящийся в Ульяновском госархиве, является на данный момент единственным доказательством дня и года основания рабочего поселка Тереньга. Эта дата – 23 мая 1682 года, то есть дата первого документального упоминания о существовании деревни Тереньга. Вполне возможно, что при дальнейших поисках могут быть обнаружены более ранние документы. Ведь на момент получения свободных земель деревня уже была. Не исключено, что ей около 350 лет. Название села историки трактуют таким образом: оно образовалось путем слияния двух тюркских слов – “терен” – глубокий и “гуль” – озеро, река, балка. Название дает повод предположить, что, возможно, здесь существовало более раннее булгарское поселение. Эта версия, безусловно, имеет право на существование. Ведь археологические раскопки в окрестностях Тереньги никогда не проводились. А если покопать? Кто его знает, что лежит под многовековым слоем наносной земли? Может кому-нибудь и попадались случайно черепки гончарных изделий булгарского производства, да только кто на них внимание обращает.

А было бы неплохо выяснить, кто же основал Тереньгу. Пока же Н. М. Сентябревым доподлинно установлено, что в середине 18 века крестьяне деревни Тереньга принадлежали отцу княгини Натальи Александровны Голицыной – лейб-гвардии поручику князю Александру Петровичу Долгорукову. И еще такой факт установлен: в 1682 году стольником и воеводой Большого Казанского дворца был князь Яков Федорович Долгоруков. А отец владельца тереньгульской земли стольник князь Петр Михайлович Долгоруков присутствовал 28 октября 1682 года на похоронах царя Федора Алексеевича. Все это дает повод предполагать, что Тереньга в то время принадлежала именно Долгоруковым. Подтверждением тому может служить и такой момент: в середине 18 века Долгоруковы владели Игнатовской суконной фабрикой. В Тереньге тоже была построена суконная фабрика.

Дворяне Кикины

В Ульяновском государственном архиве хранится (9 фонд 18, опись 8, дело 31, лист 39) документ, датированный серединой 18 века. Он имеет самое прямое отношение к Тереньгульской земле. Ранее он почему-то не был востребован историками и краеведами.

«Всепресветлейшая, державнейшая великая государыня Императрица Елизавета Петровна, самодержица Всероссийская, государыня всемилостивейшая. Просит вдова подпоручика князя Александра Петровича Долгорукова княгиня Екатерина Александрова дочь урожденная Кикина, а о чем прошение, о том следуют пункты:

…в прошлом 1721 году марта 13 дня Симбирского уезда села Архангельского Болдорук тож выборного полка солдат Григорий Михайлов сын Подгорнов дал на себя запись деверю моему князю Сергею Петровичу Долгорукову, что он Григорий ему князю С. П. Долгорукову и жене его и детям поместную свою землю, государева жалования, которая ему, Григорию, дана в 7193 году в Симбирском уезде за валом в урочище промеж реки Сарым и леса Болдобураша, по станишной дороге едучи в Симбирск. На праве земля сумещиков Михаила Назарьева со товарищами, а на леве – его земля, Григория Михайлова. За вышеозначенную землю деверь мой князь Сергей Петрович Долгоруков уплатил Григорию Михайлову сыну Подгорнову денег 10 рублей…. 1745 года октября 10 дня».

Ознакомившись с этим документом, нетрудно сделать вывод, что Тереньгульская земля обрела нового владельца – княгиню Екатерину Александровну Долгорукову, урожденную Кикину. Имея единственную дочь Наталью, вдова готовит ей приданное. Но для этого приобретенные земли надобно закрепить документально. Вот для чего ей и требуется веское слово императрицы: «Да, это приобретение имеет своего законного хозяина».

Под управлением вдовой княгини земли Тереньгульские находились с 1735 года до совершеннолетия ее дочери Натальи Александровны, которая в 1747 году получила в наследство 1300 крестьян из Тереньги, Епифановки и Гладчихи.

Во многих документах, подчеркивая свое дворянское происхождение, Екатерина Александровна непременно отмечает «урожденная Кикина». Чем же известен этот род? Кикины владели многими поместьями на территории Симбирского края. Они находились в близком родстве с Языковыми. Все Кикины были на государственной службе. Особенно отличились на ней воевода Иван Федорович и стольник Василий Петрович – государственные деятели времен царей Михаила и Алексея. Стольник Кикин Иван Васильевич – Симбирский воевода в 1719 году. Известно также, что родословная дворян Кикиных ведет свое начало от Логина Михайловича Кикина, выходца из Польши, служившего великому князю Дмитрию Ивановичу Донскому.

 

Первые хозяева земли

Тереньгульской

В 2004 году вышел в свет второй том “Ульяновской-Симбирской энциклопедии”. Завершился 12-летний труд большого количества историков, краеведов, энтузиастов и просто любителей старины. Огромное спасибо им за кропотливый труд, за эту книгу.

И, конечно же, в первую очередь мы спешим посмотреть, что написано в энциклопедии о Тереньге. Открываем 327 страницу 2-го тома. “Основана как село во 2-й половине 17 века переселенными из других мест государственными крепостными крестьянами. Позднее здесь стали получать земли помещики и пополнять село своими крестьянами, в результате чего оно стало полностью помещичьим”.

Публикации в “Тереньгульских вестях” за последние годы приоткрыли часть тайн, связанных с основанием села, скрытых завесой времени. Вы скажете, да ведь есть архивы, документы. Это так, но чуть ли не на сто процентов в архивах хранятся копии с копий. Поверьте уж мне на слово, уважаемые читатели, ошибок в этих копиях предостаточно. Только найдя несколько вариантов описания одного и того же события можно сказать, да, это похоже на истину. Хотим предложить вашему вниманию еще один архивный документ, который пролежал невостребованным более 200 лет.

Итак, 1797 год 16 мая. В этот день Сенгилеевский нижний земский суд пригласил на слушания дела, начатого по просьбе госпожи Натальи Голицыной. Хозяйка Тереньгульского имения хорошо понимала, что узаконить все приобретения, как свои, так и предков, надо при жизни. На слушания прибыли: священник Николай Герасимов и дьячок Кузьма Кузьмин из села Тереньга, священник Лев Дмитриев и дьячок Никита Львов из села Гладчиха, капитана Павла Сергеевича Плещеева крестьянин Степан Антонович Конюхов из села Языково, помещика капитана Евграфа Николаевича Жихарева крестьянин Андриан Герасимович Громов из Ерыклы, помещика отставного подполковника Николая Степановича Кроткова крестьянин Милован Григорьев из села Рюмино, помещика гвардии отставного прапорщика Федора Ивановича Москвитинова крестьянин Иван Филиппович Зернов из деревни Феоктистовки, пахотный солдат Петр Борисович Карпеев из села Назайкина, ясашный крестьянин Герасим Филиппович Орлов из села Горюшки, пахотный солдат Андрей Григорьевич Тупинов из села Гладчиха, из мордвы новокрещенный Борис Якимович Старков из села Нижних Кок, из мордвы новокрещенный Михаил Тихонов из деревни Верних Кок, новокрещенный из мордвы Петр Моисеевич Горбунов из деревни Тумкино, новокрещенный из чуваш Иван Савельевич Беспалов из деревни Федькино, новокрещенный из чуваш Василий Иванович Медведев из деревни Байдулино и представитель госпожи Голицыной поверенный служитель Петр Матвеевич Крылов.

Приглашенные на слушание дела выслушали предложенные “оригинальные” доказательства и подтвердили “руку приложили” под ними. “…доставшаяся ей, Голицыной, после предков по наследству и ее благоприобретенное имение не выморочное за вины и казенные недоимки, не отписное, а ей только одной принадлежащее...”. Среди доказательств имелся подлинный свиток. Сейчас прочитать его практически невозможно, разве что отдельные слова. Читатели могут с ним ознакомиться, в редакции есть ксерокопия. В верхней части свитка читаем “князь Петр Михайлович”, а в конце “князь Сергей Петрович Долгоруков”. Этот подлинный документ подтверждает наши догадки о том, что первыми владельцами Тереньги были князья Долгоруковы. А как тереньгульские земли попали к ним, это уже другая история.

Князья Долгоруковы

И Симбирский край

Одними из основателей Тереньги являются князья Долгоруковы, купившие в начале 18 века земли на реке Тереньгульке у Назарьевых и Смольковых. Значительна их роль и в истории Симбирского края. Князь Федор Богданович Долгоруков был воеводой города Симбирска с 1676 по 1679 годы, а стольник Яков Федорович Долгоруков занимал этот пост в период основания Тереньги, то есть в 1682 году.

Князь Алексей Алексеевич Долгоруков (1767-1834) губернаторствовал в Симбирске с 1808 по 1815 год. По просьбе симбирских помещиков добился отмены обременительной для казны города так называемой «березовой повинности». При благоустройстве московского тракта вместо березовой посадки стали устанавливать по обеим сторонам дороги сосновые столбы через 50 саженей. Сын губернатора министр юстиции Алексей Алексеевич Долгоруков – основатель Игнатовской суконной фабрики.

Долгоруковы – русский княжеский род15-20 веков, ветвь князей Оболенских. Крупные помещики, военачальники, земские деятели, дипломаты. Герб рода представляет собой щит, рассеченный на четыре части. В первой – герб княжества черниговского, во второй – герб княжества киевского, чтобы показать происхождение рода от славянских предков, владевших этими территориями в древней Руси. В третьей части гербового щита, в черном поле выходящая из облаков рука в латах, держащая стрелу. В четвертой – в лазурном поле серебряная крепость. Щит помещен на развернутой княжеской мантии и увенчан княжеской русской шапкой.

Из родословных книг князей Долгоруковых следует, что отец и дед будущего владельца Тереньги во времена царствования Алексея Михайловича были людьми известными. Боярин, князь Юрий Алексеевич Долгоруков (1624-1682) и его сын Михаил Юрьевич (1648-1682) принимали самое активное участие в разгроме войск Степана Разина под Симбирском. За это отец получил от царя в подарок шубу в 365 рублей и серебряный кубок весом 4 фунта 26 золотников, а сыну жаловано 1478 четвертей земли и 1459 дворов обращено в его вотчину. В конце своего царствования Алексей Михайлович благословил на трон своего сына Федора, который в то время тяжело болел. Опекуном Федора назначил стрелецкого полка начальника князя Юрия Алексеевича Долгорукова.

Какова же дальнейшая судьба этого рода? Вот что говорится в старинной рукописи:»…лета 7190 апреля в 27 день нарекли на российское государство в цари государя царевича и Великого князя Петра Алексеевича всея Руси, по представлении брат его великого государя царя и Великого князя Федора Михайловича всея Великая и Малыя и Белая Руси самодержца…». «…того же числа пожаловал Великий государь в спальники князя Ивана, князя Петра Михайловых детей Долгорукова…».

Во время стрелецкого бунта 15 мая 1682 года, который спровоцировала царевна Софья, отец и дед Петра Михайловича были убиты. Вот что свидетельствуют исторические хроники: «Князь Михаил Долгоруков с бранью и угрозами начал на них кричать, приказывая сейчас же убраться из Кремля в свои полки. Стрельцы вышли из себя, вломились на крыльцо, схватили Долгорукова и бросили его вниз на подставленные копья, полумертвого изрубили бердышами…». «…стрельцы явились с извинениями к больному Юрию Долгорукову, что не удержались в запальчивости, грех попутал, убили сына его, князя Михаила. Старик спокойно выслушал их извинения, у него даже достало духа угостить их вином и пивом. Но когда убийцы ушли и к больному князю вошла невестка, вдова убитого (княгиня Федосья Васильевна, урожденная Голицына) с громкими воплями о муже, Долгоруков сказал ей в утешенье: «Не плачь! Щуку-то они съели, да зубы остались, не долго им буйствовать, скоро будут висеть на зубцах по стенам Белого и Земляного города».

Холоп побежал за стрельцами и объявил им, что старик грозится. В ярости воротились стрельцы, стащили больного Долгорукова во двор, рассекли на части, выбросили за ворота и на труп положили соленую рыбу».

Целый день 15 мая 1682 года хозяйничали стрельцы во дворце и Кремле. Свидетелем гибели отца и деда был мальчик, будущий стольник Петра I и владелец Тереньги Петр Михайлович Долгоруков. Все заботы по воспитанию четырех сыновей (Ивана, Петра, Владимира и Василия) легли на плечи княгини Федосьи Васильевны Долгоруковой.

Соседи тереньгульцев

Среди челобитчиков, получивших порожние земли “по обе стороны речки Теренгул”, наиболее известны Дмитриевы. Они имели свой герб. Дворянский род Дмитриевых ведет свое начало от смоленских князей. В наших краях они появились в середине 17 века. Участвовали в возведении пограничного вала вокруг Симбирска.

Земля братьев Дениса, Алексея и Кузьмы Лукиных Дмитриевых в дальнейшем по купчей попала к Голицыным. Вот как это произошло. В 1683 году Алексей Лукич променял Семену Константиновичу Дмитриеву 50 четвертей. После смерти Дмитриева эта земля досталась правнукам его Ивану Гавриловичу и Авдотию Дмитриеву. С. К. Дмитриев – стольник, в 1708-1709 годах воевода Симбирска. Участник походов в Крым, жалован грамотой Петра I. Имел обширные земельные угодья в Симбирской губернии. Умер в 1725 году. Правнук С. К. Дмитриева Иван Гаврилович, отец известного поэта и баснописца Ивана Ивановича Дмитриева, продал доставшуюся ему землю статскому советнику В. Б. Бестужеву, а от него она досталась по купчей гвардии поручику С. А. Плещееву. Эти 50 четвертей – земля спорная. В настоящее время – языковские угодья. В различных документах упоминаются, как бывшая Дмитриевская.

Денис и Кузьма Лукичи Дмитриевы умерли бездетными. Всю землю унаследовал их брат Алексей. Детей у него было четверо – Селиверст, Игнатий, Тимофей и Семен. Селиверст умер бездетным. В 1730 году гвардии отставной каптенармус Игнатий Алексеевич Дмитриев умер. Его доля досталась дочери Анне по мужу Шестаковой. После смерти Тимофея наследницей стала дочь Мария по мужу Ивашева. У лейб-гвардии отставного сержанта Семена Дмитриева было два наследника – сын капрал Михаил и дочь Авдотья по мужу Катышевская. Михаил был женат на дворянке Анне Егоровне Юсуповой. В приданое дочери ротный квартирмейстер Егор Андреевич Юсупов подарил поместье, купленное еще в 1758 году у вдовы Марии Игнатьевны Ивашевой. С. А. Дмитриев свою часть земли продал Петру Толстому в мае 1751 года, а в 1756 году ее приобрел Алексей Кандалаев, далее Сергей Плещеев, который продал по купчей графу Орлову-Давыдову. Речь идет о языковской земле.

Рано умерший капрал Михаил Семенович Дмитриев оставил после себя наследника Осипа Михайловича Дмитриева – единственного и прямого наследника рода Дмитриевых. Не имея прямых наследников по мужской линии, Дмитриевы постепенно утратили свои позиции, чем не замедлили воспользоваться их соседи, именитые князья Голицыны.

Дядька Петра I

Статский советник князь Сергей Борисович Голицын (1688-1758), сын известного в исторических хрониках дядьки-воспитателя юного царя Петра князя Бориса Алексеевича Голицына (1654-1714), был женат дважды. Нас интересуют его потомки от первого брака с графиней Прасковьей Федоровной Головиной (1687-1720). Второй сын Сергея Борисовича – секунд-майор Борис Сергеевич Голицын (1715-1761) в 1747 году женился на девице Наталье Александровне Долгоруковой. Ее мать вдова княгиня Екатерина Александровна приготовила ко дню свадьбы приличное приданое. Все Тереньгульские земли с этого времени в ведении Голицыных.

Голицыны – старинный княжеский род. При царе Алексее было 16 знатнейших фамилий, первые среди них – Голицыны. У историка С. М. Соловьева есть такая запись о предке нового владельца Тереньгульского имения: «…князь Алексей Андреевич Голицын (1622-1694), чем счастливее, тем скромнее». Сын Алексея Андреевича – князь Борис Алексеевич – дедушка секунд-майора «…самый влиятельный человек – кравчий. Князь Борис Алексеевич Голицын – человек умный, энергичный, распорядительный, знавший латинский язык и любивший говорить на нем, честно исполнял свои обязанности к Петру». (С. М. Соловьев.Т.7,стр.433). Знаменитый историк приводит и свидетельства тому. «После поражения Петра от шведов в 1700 году князю Борису Алексеевичу поручено было набрать новые полки. Набрано было 10 драгунских полков, в полку 1000 человек».

Итак, земли при «реке Теренгулу» с 1747 года приобрели своего нового хозяина. Им стал секунд-майор князь Борис Сергеевич Голицын. А фактически, как видно из документов, делами по оформлению купчих крепостей занималась жена его княгиня Наталья Александровна. Владения, приобретенные ее дедом и укрепленные ее матерью печатями императрицы Елизаветы Петровны, еще более 50 лет находились в надежных женских руках.

Князья Голицыны

Секунд-майор князь Борис Сергеевич Голицын имел родовое имение в Саратовской губернии в Хволынском уезде. Он женился на княжне Наталье Долгоруковой, и ее мать отдала в приданое дочери деревню Тереньга в Сенгилеевском уезде Симбирской губернии. Таким образом, Голицын к более чем 3 тысячам крестьян в Саратовской губернии приобщил 1300 крестьян из Тереньги, Епифановки и Гладчихи.

Первое упоминание князей Голицыных, как хозяев тереньгульской земли, в купчей крепости от 14 мая 1764 года “1185 четвертей по реке Тукшум”. Земля эта спорная и в последствии тяжба за нее шла почти 100 лет. Бестужевы, Орловы-Давыдовы находили все новые и новые изъяны в оформлении купчей со стороны Голицыных, пытаясь отсудить этот участок.

В 1768 году в деревне Тереньга была построена суконная фабрика. Сделано это было, скорее всего, по инициативе князей Долгоруковых, первых владельцев Тереньги и новых владельцев – Голицыных, которые постепенно прибирали к рукам всю округу. Они же возвели в центре села трехэтажный особняк, который сохранился поныне, и где до недавних пор размещалась начальная школа (на снимке). Усадьбу обустроили с размахом. Вокруг особняка был разбит парк, территорию которого обнесли забором из красного кирпича. Имелись там помещения для челяди, капитальные кирпичные конюшни. Одна из них сохранилась до сих пор. В ней сейчас размещается хозконтора отдела образования. На левом берегу Тереньгульки был разбит огромный фруктовый сад. Упоминания о нем Н. М. Сентябрев нашел в архивах.

Одно из важнейших приобретений Голицыных – соседские Дмитриевские земли. В 1792 году Авдотья Семеновна Дмитриева, по мужу Катышевская, продала свое имение в это время уже вдове княгине Наталье Голицыной. А от нее оно досталось дочери Марие Борисовне Голицыной, по мужу бригадирше Алмазовой. Через год новое благоприобретение. Вдова Анна Егоровна Дмитриева, уроженка Юсупова, продает Алмазовой ту часть имения Дмитриевых, которую ей подарил отец в приданое (бывшее имение М. И. Ивашевой). Наконец, третья покупка в этом же 1793 году. “Свое наследство (землю и мельницу, построенную на реке Тереньгульке) Анна Тимофеевна Дмитриева, по мужу Шестакова, продала княгине уроженке Голицыной”.

Таким образом, почти все бывшие Дмитриевские земли оказались в одних руках.

Крестьянская война

В период крестьянской войны под предводительством Емельяна Пугачева, Тереньга оказалась в гуще событий. Через нее днем и ночью по Самарскому тракту скакали курьеры из Казани, Симбирска, Самары. Двигались царские полки, которые посылались к Оренбургу, на Урал и другие места для усмирения пугачевцев. Через Тереньгу отступал один из крупных отрядов повстанческой армии на юг к Саратову и Царицыну. Еще долго после подавления крестьянского восстания в окрестностях действовали мелкие отряды повстанцев. Они превратились, по воле обстоятельств, в разбойничьи шайки и состояли, в основном, из местных крестьян. Бедняков не трогали, а вот богатеям спуску не давали. И с тех времен, и со времен восстания под руководством Степана Разина из поколения в поколение передаются местными жителями сказания и легенды. О пугачевских кладах в пещерах в окрестностях села Оклино, о скале на Скрипинских Кучурах, где стояли дозоры пугачевцев, об овраге Стеньки Разина за Белогорском, где в лесной глухомани скрывались его соратники.

Тереньга стала селом

В 1787 году произошло событие чрезвычайной важности для Тереньги. Она перешла в разряд сел, так как на средства владельцев окрестных земель была построена церковь. Храм деревянный, обнесен каменной оградой. Престолов в нем четыре. Первый – в честь Введения во храм пресвятой Богородицы, второй – в правом приделе – во имя Святителя и Чудотворца Николая, третий – в левом – в честь Покрова Православной Богородицы и четвертый – в трапезном приделе – в честь четырех святителей Московских Петра, Алексея, Иоана и Филиппа. Прихожан в той церкви – 173 двора (671 мужчина и 715 женщин) и раскольников (13 муж. и 9 жен.).

Располагался тот храм в районе нынешней улицы Куйбышева. После революции в помещениях долгое время размещался промкомбинат, а сейчас на этом месте (на снимке) построены жилые дома и гаражи муниципального предприятия “Хозяюшка”.

После открытия храма, в последующих документах Тереньга именовалась уже так: село Введенское, Тереньга тож, в честь построенной Введенской церкви. Однако из-за того, что в Симбирском уезде оказалось несколько сел с названием Введенское, вскоре его вновь стали именовать Тереньгой.

 

Суконная фабрика

Как уже сообщалось, в 1768 году в Тереньге была построена суконная фабрика. На снимке вы видите место, где стояли корпуса фабрики. А находится оно рядом с мостиком, по которому сейчас можно перейти через Тереньгульку из Цыганихи (улица Садовая) в Заречную. А чтобы легче было ориентироваться, напомним, что буквально рядом с этим местом находится родник с часовенкой, куда все ходят за святой водой. Местность теперь там заболочена, но это пусть вас не смущает. Ведь речка за несколько столетий много раз меняла свое русло. В 50-60 годы прошлого столетия здесь еще сохранялись фундаменты из красного кирпича. Постепенно местные жители разобрали их для своих нужд. Автору этих строк тоже пришлось добывать там с родителями кирпич для голландки.

В топографическом описании Симбирского наместничества Т. Е. Масленицкого в марте 1782 года дается описание, что она собой представляла: “… в деревне Тереньге вдовы княгини Голицыной – суконная фабрика из 5 деревянных корпусов на каменном фундаменте; каменный магазейн о двух сводах, а другой деревянный; сукновальня о четырнадцати ступах; красильный завод, в котором три котла медных, два железных и два куба; для растяжки сукон рам теплых линий две, холодных – двадцать и в действительном течении суконных станов сто, каризейных восемь. Мастеров и разных рабочих – 5, подмастерьев – 5, ткачей – 8, скребальщиков и партовщиков – 320, прядильщиков 80, прях – 560. Всего при фабрике мужска - 670, женска – 560 человек. Все они крепостные люди той княгини, работают по мере трудов из жалованья”.

Давая характеристику производству, автор пишет: “Потребные на фабрику вещи получаются: шерсть с русских и черкасских овец закупается по селениям Казанской, Оренбургской и Пензенской губерний; верблюжья – в Оренбурге у киргизцев; масло коровье и конопляное – в уезде; мыло варится в том же селе Тереньга; краска кубовая, лавра, кроп, винный камень, арлеан и прочие – в Москве, а марена покупается в Астрахани.

Сукна делаются зеленые, синие, голубые, красные, желтые, палевые, лосиные, кофейные, оранжевые, черные, дикие, померанцевые и прочие. Поставка сукон солдатских чинится подрядом в главный кригс-комиссариат…. Те же сукна, кои делаются добротно, превосходнее солдатских, продаются в Оренбурге при киргизской мене и в городах Казани, Саратове, Дмитриевске, Царицыне, Черном Яру, Астрахани, Симбирске, также и при фабрике…”. В 19 веке для производства сырья для фабрики в Тереньге появился племенной овцеводческий завод. До середины 19 века суконная фабрика в Тереньге была самым крупным промышленным предприятием в крае. Достаточно сказать, что по сведениям за 1845 год на ней произведено сукна на 69716 рублей и по этому показателю фабрика занимала первое место среди 16 аналогичных предприятий губернии.

Сенгилеевский уезд

В 1780 году образовано Симбирское наместничество из 13 уездов, среди них и Сенгилеевский, куда ходила и Тереньга. В наместничестве было 13 городов, 27 пригородов и слобод, 551 село и 938 деревень.

В Сенгилеевском уезде в 1782 году проживало дворцовых крестьян 625 ревизских душ, однодворцев – 25, пахотных солдат – 2636, ясашных крестьян – 7036, описных (за незнанием своих помещиков) – 394, помещичьих крестьян – 13002, башкир владельческих – 12, священников и церковнослужителей – 281. Всего 25141 житель мужского полу и 24774 женского. В уезде имелось мельниц водяных мучных 59.

Герб Сенгилея – две большие тыквы с ветвями в серебряном поле “означает изобилие сего рода плода – апробирован и помилован к докладу Правительствующего сената 1780 года 22 декабря Великой Императрице Екатерине II”.

Сенатор Маслов

В духовном завещании княгини Натальи Александровны Голицыной, вскрытом и прочитанном ее дочерью княжной Елизаветой Борисовной в 1803 году, было записано “… после смерти своей завещаю все – 1387 душ, находящихся в селах Тереньга и Гладчиха и в деревне Епифановка, зятю своему господину действительному тайному советнику сенатору и кавалеру Николаю Ивановичу Маслову”. Еще при жизни усопшая высоко оценила деловые качества зятя. Николай Иванович был женат на младшей дочери княжне Наталье. В приданое она получила родовое имение Голицыных – село Поповку, что в сорока верстах от Тереньги. Кроме того, теща в 31 июля 1790 года продала Маслову 150 четвертей тереньгульской земли. На правах этого приобретения, сенатор Н. И. Маслов из своих владений, находящихся в Рязанской губернии в Зарайском уезде в селе Протасово, на новые земли переселил своих крестьян. Переселенцы поселились вблизи села Тереньга по речкам Тереньгулька и Барамытка. В общей сложности в течение 20 лет (1790-1811) было переселено до 650 душ. (М. Н. Сентябреву удалось найти в архиве часть списков переселенцев. К сожалению, в них есть имена и отчества, но нет фамилий). Новоселы обосновались особняком, выселком, названным Протасово. Ныне это улица Куйбышева (на снимке). Так что старожилы этой улицы, если есть желание, могут обратиться в редакцию, и мы предоставим списки переселенцев. Возможно, им повезет, и они найдут имена далеких предков из деревни Протасово на Рязанщине.

В 1790 году сенатор Маслов на речках Тереньгулька и Барамытка построил бумажный завод, а в вотчине жены – селе Поповка – по рекомендации тещи, была возведена небольшая суконная фабрика, которая управлялась из конторы тереньгульской фабрики. При бумажной фабрике построили плотину длиной 125 сажен. Корпуса фабрики были деревянный и каменный. Рабочих мужчин – 85 человек, женщин – 63. Эти строения оценили в 20 тысяч рублей, а барыши ожидались от работы бумажной фабрики около 18 тысяч в год (по данным 1803 года).

Итак, княгиня Н. Голицына завещала все свое состояние, доставшееся ей после покойного родителя князя, лейб-гвардии поручика Александра Петровича Долгорукого, зятю. А были ли у нее другие наследники? Да, были. Прежде всего, старший сын, к тому времени уже покойный, полковник князь Александр Борисович Голицын, и уже взрослый внук камер-юнкер князь Иван Александрович Голицын, дочь Мария Борисовна, по мужу Алмазов, дочь девица Елизавета Борисовна, а также второй внук, сын сенатора Н. И. Маслова Иван Николаевич Маслов.

Решением Московского опекунского совета согласно воле умершей имение передается зятю, но он не дожил до вскрытия завещания. Значит, все достается внуку Ивану Николаевичу Маслову, но с условием: “Заплатить все долги княгини. В случае его смерти и не будет он иметь детей, все имение будет обращено в род Голицыных”. Между родственниками разгорелись жаркие споры, и опекунский совет в 1803 году решил: имение передается – пятая часть – камергеру И. Н. Маслову, а четыре пятых – девице княжне Елизавете Борисовне.

А дело было в том, что покойный муж Натальи Голицыной секунд-майор князь Борис Сергеевич Голицын и его сын полковник князь Александр Борисович Голицын задолжали многим кредиторам Москвы огромные суммы. Из решения Московского опекунского совета: “По высочайшим ея, вечной славы и доброй памяти Государыни самодержицы Всероссийской Екатерины Алексеевны, на подносимом правительственном Сенате в прошлом 1769 июня 16 дня, помощью … все заплатила за мужа и покойного сына кредиторам, через разные извороты и распродажи его (т. е. мужа и сына) собственного имения более 600 душ и трех домов в Санкт-Петербурге, Москве и Симбирске – 474 тыс. рублей. Она в жизни не имела возможности умножить благоприобретением имения и тем самым подготовить для дочери ея княжны девицы Елизаветы приличное приданое…”. Прямой наследник И. А. Голицын остается ни с чем, а всему виной долги отца и деда. Но основная борьба за Тереньгульское имение Голицыных – впереди.

Княжна Елизавета Борисовна

С 5 марта 1803 года в селе Тереньга новые хозяева, княжна Елизавета Борисовна Голицына и ее племянник действительный камергер Иван Николаевич Маслов. По решению Московского опекунского совета Маслову досталась лишь пятая часть имения. “1804 года сентября 24 дня на Тереньгульской суконной фабрике ея сиятельства княжны Елизаветы Борисовны Голицыной и Его превосходительства И. Н. Маслова приписных при фабрике и для рассылок и прочих должностях – 11 человек. При фабрике в мастерских и при суровье – 12 человек, в ткачах – 160, в красильщиках и прочих – 37, в прядильщиках мальчиков – 138, женского полу – 469, при стрижке – 60, при мукомольных мельницах мельников – 4. Итого мужчин 715, женского полу – 529. Всего крестьян, занятых на суконной фабрике, 1244, из них 5-я часть – 242 человека. Действительный камергер И. Н. Маслов”. Здесь же приводится опись строений суконной фабрики: 1-й корпус каменный – 10 тыс. руб., 2-й – каменный – 10 тыс. руб., 3-й корпус деревянный – 3 тыс. руб., 4-й – деревянный – 2 тыс. руб., 5-й – деревянный – 3 тыс. руб. Инструменты: винтов железных, в которых закладывается для прессу сукно – 4 шт. – 1000 руб., 2 сушилки – 4 тыс. руб., 2 мукомольных мельницы: 1-я на реке Тереньгульке – 1500 руб., 2-я на реке Барамытке – 1000 руб., суконно-валяльная мельница – 2500 руб. Итого: 63 тыс. рублей. Пятая часть, т. е. 12671 руб. – И.Н. Маслову. Княжне Елизавете Голицыной – 50 тыс. рублей. Годовой доход бумажной фабрики составляет 18 тыс. рублей, из которых около 4 тыс. рублей – И. Н. Маслову.

26 августа 1804 года княжна Елизавета Борисовна дает доверенность действительному камергеру И.Н.Маслову на владение тереньгульской суконной и бумажной фабриками, а также суконной фабрикой в селе Поповка, которая находилась в ведении тереньгульской конторы. Эта доверенность утверждена в Санкт-Петербургской Палате гражданского суда. 15 августа 1805 года княжна Елизавета Борисовна Голицына умерла. На заседании Московского опекунского совета 12 января 1806 года рассматривался вопрос о владельцах села Тереньга. “… что княжна Елизавета Борисовна, дочь секунд-майора князя Бориса Сергеева, сына Голицына при жизни ея в 1803 году 5 марта запечатано заявление и просила оное распечатать по получении известия о смерти ее…. Исполняя волю покойной родительницы своей княгини Натальи Александровны Голицыной все свое имение, которое в Симбирской губернии в селах Введенского Теренгула тож, Гладчихе и деревне Епифановка… представляет зятю своему действительному тайному советнику сенатору и кавалеру Николаю Ивановичу Маслову и сыну его Ивану Николаевичу Маслову…”. Опекунский совет утвердил И.Н. Маслова во владении бесспорно. Уже законный владелец Тереньгульского имения И.Н.Маслов духовным завещанием 1810 года 16 апреля завещал: “В случае смерти моей родовое мое имение, доставшееся мне после смерти отца Н. И. Маслова и матери моей Натальи Борисовны, оставляю в род Масловых двоюродному брату капитану Алексею Ивановичу Маслову, а благоприобретенное недвижимое имение после тетки моей Елизаветы Борисовны Голицыной, повинуясь воле ея, оставляю двоюродному брату моему гвардии подпоручику князю Ивану Александровичу Голицыну пополам с родною моей и его теткою Марией Борисовной Алмазовой”.

В 1812 году Александрийского гусарского полка штабс-ротмистр И. Н. Маслов был убит в сражении с французами под Могилевом. Вступило в силу его завещание 1810 года, которое Московским надворным судом утверждено.

Симбирское ополчение

Оторвемся от бесконечной череды наследственных дел и уделим внимание важной вехе в истории государства российского, Отечества нашего – войне 1812 года с французами. Хотя боевые действия велись далеко на западе, событие это не могло не коснуться и тереньгульцев. Вскоре после того, как 12 июня 1812 года войска Наполеона вступили в пределы России, стало понятно, что сил регулярной армии не хватит для сражения с французами. 6 июля император обратился к русскому народу с высочайшим Манифестом: “Неприятель вступил в пределы наши и продолжает нести оружие свое внутрь России, надеясь силами и соблазнами потрясти спокойствие великой державы... Сего ради, при всей твердой надежде на храброе наше воинство, полагаем мы... собрать внутри государства новые силы, которые составляли бы вторую ограду в подкрепление первой и в защиту домов, жен и детей и каждого и всех”.

Симбирский гражданский губернатор князь Алексей Алексеевич Долгорукий доносил, что манифест им получен с нарочным курьером 24 июля. Немедленно в губернское правление пригласили на общее присутствие председателей всех палат, и было принято постановление о создании Симбирского ополчения в течение месяца “уравнительно с коренных крестьян и мещан по одному со ста душ”. По приблизительному подсчету планировалось собрать 6 000 человек. Из Симбирского внутреннего батальона командировать 50 инструкторов. Между тем московские дворяне выделяли 10 ополченцев на каждые сто душ крепостных. Император всячески поддерживал эту инициативу и приветствовал те территории, где увеличивали сбор ополченцев. В Симбирской губернии на собрании 10 августа было решено собрать ополчение не по одному, а по три человека со ста душ. В итоге получилось со всей Симбирской губернии 9 309 ратников. Их необходимо было снабдить провиантом на три месяца и одеждой по примеру Московского ополчения: “кафтаны серые из крестьянского сукна, таковой ширины, дабы можно было надевать вниз овчинный полушубок, а сверх того шаровары такого же сукна, рубашки русские с косым воротником, платок на шею, фуражку на голову суконную, какая от начальника назначена будет, двое сапог просторных, чтобы можно в зимнее время обертывать ноги в суконные онучи, длина кафтана по колено, кушак, какой кто может, каждый человек должен иметь ранец кожаный или телячий, конные же казаки имеют вместо ранцев чемоданы и мешки для овса...”. Цвет обмундирования ополченцев выбирался в соответствии с цветами герба губернии, поставлявшей ратников, чтобы издалека можно было установить их принадлежность. (На рисунках: симбирский ополченец в 1812 году; конный ополченец). Начальником Симбирского ополчения был избран из числа дворян действительный статский советник князь Дмитрий Васильевич Тенишев. Полковыми начальниками были назначены генерал-майор князь Оболенский, полковник Самойлов, капитан Топорнин, капитан флота Филатов и штаб-ротмистр Третьяков.

Нашествие французов вызвало небывалую волну патриотизма в народе. Не зря войну 1812 года назвали в последствии отечественной. Манифест получил горячий отклик среди всех сословий. От желающих записаться в ополчение не было отбою. Но этому неожиданно оказали противодействие крупные помещики. Они всячески препятствовали вступлению в ополчение крепостных крестьян, которые стремились в него и по патриотическим чувствам, и по желанию вырваться из-под крепостного ярма.

По Всемилостивейшему манифесту от 18 июля Симбирская губерния вместе с Казанской, Нижегородской, Пензенской, Костромской и Вятской должна была составить 3-й округ ополчения. Начальником этого округа был назначен генерал-лейтенант граф Петр Александрович Толстой. В письме к Александру I он докладывал, что из всех губерний Поволжья хуже всех сбор ополчения прошел в Симбирской губернии: на сборные пункты явилось 5236 человек. Крупные землевладельцы противились выделению крестьян в народное ополчение. И вместо четырех пехотных полков симбирские дворяне сформировали только три и один конный по плану. Из-за пассивности дворян к весне 1813 года сбор новых ратников еще не был закончен. Известны случаи, когда помещики отправляли старых и больных крестьян в ополчение, а здоровых работников оставляли у себя. В начале октября граф Толстой получил указ выходить по направлению Нижний Новгород – Муром - Рязань – Орел - Малороссия с целью прикрыть этот изобильный край, если Наполеон пожелает захватить его. 26 октября ополчение двинулось из Симбирска в Малороссию. В состав ополчения вошли 12 батальонов численностью в 7 800 человек при 192 лошадях и 1 конный полк.

До конца 1812 года симбирянам сражаться не пришлось, но в последующем они храбро дрались за границей и покрыли себя неувядаемой славой. В сентябре 1813 года три пехотных полка Симбирского ополчения и три полка Костромского ополчения блокировали город Глогау. Этот город на левом берегу Эльбы, похожий на средневековую крепость, был окружен высокими каменными стенами, имел бастионы с сильной артиллерией, 10 000-ный гарнизон. Французы считали Глогау неприступным. Началась осада города. Шесть пехотинцев из Симбирска были взяты в плен. Коменданта крепости Глогау интересовала информация об осаждавших. Были ли это регулярные войска русских или неопытные ополченцы. Но во время допросов пленники не развеяли сомнения французов. Кольцо блокады сжималось. Добровольцы (солдаты и офицеры 3-го Симбирского полка) решили пробраться к батареям, захватили их и начали бомбить гарнизон крепости. Неся огромные потери, гарнизон Глогау несколько раз предпринимал попытки вырваться, но все они оканчивались неудачей. Пришедшие на помощь части из Дрезденского гарнизона также потерпели поражение. Симбирское ополчение заставило их капитулировать 31 октября 1813 года. В плену оказались два маршала, тридцать два генерала, 35 000 солдат и офицеров.

В 1813 году конный симбирский полк участвовал во взятии Гамбурга и Глогау. Осада Глогау продолжалась до апреля 1814 года. Солдаты сильнейшей военной державы бросили оружие к ногам не регулярной армии России, а простых крестьян. После взятия городов осенью 1814 года начался роспуск бывшего народного ополчения, но большинство солдат симбирского ополчения добровольно вступили в регулярную русскую армию и дошли до Парижа. Остальные возвратились домой, к помещикам, которым они принадлежали.

К сожалению, пока не удалось обнаружить документы того времени, в которых бы упоминались тереньгульцы, участвовавшие в войне 1812 года. Но нет сомнений, что в составе симбирского ополчения они были. Правда, есть сведения о помещичьем крестьянине из села Мазы Сенгилеевского уезда, в который входила тогда и Тереньга. Девятнадцатилетний Никифор Семенович Семенов, рядовой Киевского гренадерского полка, принял личное участие почти во всех больших сражениях. Был награжден серебряными медалями в память Отечественной войны 1812 года (ордена солдатам, тем более из мужицкого звания, тогда не полагались). После 28-летней воинской службы Н. С. Семенов вышел в отставку, получив по заслугам офицерский чин прапорщика.

Бригадирша Алмазов

Старшая из дочерей княгини Натальи Голицыной княжна Мария Борисовна была замужем за бригадиром Петром Николаевичем Алмазовым. После утверждения завещания И. Н. Маслова, Мария Борисовна купила долю капитана Алексея Маслова – 611 душ, работавших на бумажной фабрике, да 5-ю часть суконной фабрики. В 1813 году новый владелец крестьян села Тереньга князь Иван Александрович Голицын находился в Польше. С разделом имения пополам был согласен и прислал тетке своей Марии Борисовне доверенность на владение своей долей. Пока никаких споров между племянником и теткой не возникало.

Спокойное владение Тереньгульским имением кончилось в начале 1815 года, когда Симбирскому губернатору Н. П. Дубецкому пришло поручение от самого Его императорского Величества Великого князя Константина Павловича, наместника королевства Польского. Губернатору поручалось узнать, как ведется дело о вступлении князя Голицына во владение имением и донести ему “о состоянии имения в селе Тереньга и образе управления, сколько доходов и долгов”. В Сенгилеевском уездном суде в это время шла интенсивная работа по разделу Тереньгульского имения согласно воле прежнего владельца. В Ульяновском государственном архиве сохранились документы этих лет. Надо сказать, что, несмотря на, казалось бы, столь назойливое давление на уездный суд, все шло своим чередом. И деньги в Польшу князю Голицыну по 12 тыс. рублей ежегодно отсылались. Все заботы по хозяйству в имении взвалила на себя бригадирша Алмазов.

У имения два хозяина

С 1813 года у Тереньгульского имения стало два хозяина. Это князь Иван Александрович Голицын и его тетка Мария Борисовна Алмазова. По рекомендации Московского опекунского совета Сенгилеевский уездный суд разделил имение на две равные доли. У работников конторы дел прибавилось. Ведь теперь им приходилось отчеты отсылать в два адреса.

В Ульяновском госархиве хранится любопытный документ «Отчет Тереньгульской конторы за 9 лет (1813-1821 годы)». (Фонд 124 опись 4 дело201). Думается, читателям нашим интересно будет узнать, какие доходы приносило имение своим владельцам. Для этого приводим выписки из этих бумаг. «…доставлено от Тереньгульской конторы в разные времена с дохода 1166289 рублей бригадирше Алмазовой 78966 рублей». «…в 1815 году князем Голицыным на прожиток через посредство господина Симбирского гражданского губернатора князя Долгорукого – 12 тысяч рублей». Кстати, а всего за 9 лет, как свидетельствуют документы, Голицын получил131430 рублей. Это и не удивительно, если учесть, что только в 1820 году наследники от суконной фабрики получили дохода 154 тысячи рублей, а от бумажной фабрики 33 тысячи рублей. Даже на эти деньги, не считая доходов от земледелия, в те времена можно было жить очень даже безбедно.

И еще несколько выписок из расходных книг конторы, чтобы читатели имели представление о ценах того времени. «Для управляющего господина Дорошевича куплено 5 июля 2 четверти пшеницы – 24 рубля и 12 листов гербовой бумаги – 6 рублей». «Куплена в господский дом корова – 33 рубля», «за починку коляски заплачено каретнику 75 рублей», «наемному извозчику из Сызрани до Тереньги – 4 рубля 50 копеек». «Уплачено симбирскому купцу Валдышеву за 25 фунтов сахара (по 1 руб. 25 коп. за фунт) 31 рубль».

Судя по следующей записи, и в те времена очень дорого обходились чиновники. «9 октября издержано конторщиком Ф. Чаплыгиным на угощение различных чиновников в Симбирске 201 рубль».

17 мая 1825 года в Тереньгульскую контору пришло решение Правительствующего Сената о том, что «…имение с людьми и с крестьянами с суконными и бумажными фабриками со строениями и инструментами с капиталом и материалами и со всеми экономическими заведениями и землею…» закреплялось за родом князей Голицыных. Власть их поверенного коллежского секретаря С. И. Дорошевича стала практически безраздельной, тем более что владения госпожи Алмазовой были «…взяты в опеку за частные долги…».

Камер-юнкер Голицын

Племянник вдовы бригадирши Алмазовой, находясь в Варшаве и исправно получая немалые барыши от Тереньгульского имения, тем не менее, находясь под высоким покровительством великого князя, начал бурную деятельность по вступлению во владение имением, как единственный законный наследник рода Голицыных. А кусочек был лакомый. В 1820 году в имении в Тереньге проживало 818 мужчин и 990 женщин. 444 дома со скотом оценивались в 86 тысяч 917 рублей, сумма по тем временам огромная.

Вот выписка из прошения князя Голицына, которую М. Н. Сентябрев во время своих поисков сделал в архиве: “Дабы высочайшим вашего Императорского Величества указом повелено было сие мое прошение в Сенгилеевском уездном суде принять… Я, входя в законные права свои, теперь не согласен бригадиршу Алмазову сделать участницей в наследовании родового князей Голицыных имения, как по праву законов одному мне принадлежащего…”. В самых различных судебных инстанциях – Московском опекунском совете, в правительствующем совете, в собрании Московского департамента – рассматривают жалобы князя И. А. Голицына. И во всех инстанциях единое мнение: “Сестра при брате не вотчинница”. И вот первые итоги тяжбы. “В 1820 году января 10 дня собрание Московского департамента аннулировало благоприобретение вдовы бригадирши Алмазовой 1815 года у капитана Алексея Маслова”. В результате селение Поповка с суконной фабрикой признаны как неотъемлемое родовое князей Голицыных. Из Варшавы 4 февраля 1822 года князь Голицын выслал доверенность из дворян коллежскому секретарю С. И. Дорошевичу на управление Тереньгульской суконной фабрикой. В марте она была утверждена в Симбирской палате гражданского суда. А вскоре на имение в селе Поповка нашелся покупатель – отставной генерал А. Н. Скребицкий. В 1828 году Скребицкий купил также в Симбирской губернии имение в деревне Русские Тимирсяны, при которой находился стекольный завод. Каким образом поляк Скребицкий попал в наши края? А дело в том, что его старшая дочь Эмилия вышла замуж за нашего земляка подполковника Александра Львовича Киндякова, который служил в Польше. Очевидно Голицын, Скребицкий и Киндяков там и познакомились. Можно предположить, что и о продаже своей доли Тереньгульского имения князь Голицын договорился с Скребицким еще в 1828 году в Польше. Скребицкий хотел приобрести и вторую часть, долю бригадирши Алмазовой, но Сенгилеевский уездный суд, разделив имение на две равные доли, дал добро на продажу лишь доли Голицына, а крестьян бригадирши Алмазовой взяли под сенгилеевскую дворянскую опеку. Опекуном назначили капитана Александра Патрикеева. Вот выписка из прошения Алмазовой 1830 года: “… по удалении меня от всей принадлежности моей очевидно к такой цели, чтоб усугубить бедственное мое положение… по моим делам в Симбирске я уполномочиваю коллежского секретаря А. Н. Полежаева, у кого все документы, как для расчета, так и для защищения моей справедливости…”.

В областном архиве (Ф.124, опись 4 дело № 314) есть документы о 29 крестьянах села Тереньга в разные годы увезенных в Москву, большинство которых служили в доме Алмазовой, и, формально, проданных дочери ее сенатской регистраторше Н. П. Скрыпицыной и зятю Николаю Валерьяновичу. “Просит по доверенности князя Голицына И. С. Шведов. Госпожа Алмазов незаконно удерживает у себя 29 крестьян села Тереньга и деревни Епифановка… да и сама Алмазов в отзыве своем не скрывает, что эти крестьяне в Москве…”. Приводится реестр-список. Это Степан Александрович Ростов 13 лет. В 1821 году приписан в Московское мещанское сословие. Брат его Василий 34 лет и его сын Иван в 1820 году отпущены на волю. Девка Анна Александровна Болотина – 11 лет – продана Н. П. Скрыпицыной. Татьяна Ивановна Азарнова – 16 лет – вышла замуж за титулярного советника А. Петрова. Более 10 лет длилась переписка по поводу этих крестьян, но в Тереньгу и Епифановку никто из них так и не вернулся. Все они пустили корни в Москве.

В сентябре 1830 года в Тереньге вспышка холеры. Из рапорта управляющего тереньгульской суконной фабрикой Ивана Шведова: “…чтобы благоволено было окурить фабрики, сукна и материалы газом из марганца, и потом позволить производить фабричную работу…”. Несмотря на принимаемые меры, смертность среди крестьян села была высокая.

Из рапорта конторщика Ивана Зимулина: “А всего из числа значащихся в болезнях – 88 человек с 28 сентября по 1 ноября померло холерою и прочими болезнями крестьян князя Голицына 19 человек, госпожи Алмазовой – 30 человек. Фабрики были два раза окурены. В декабре 1830 года с тереньгульской вотчины карантинное оцепление снято. Суконная фабрика не работала 2,5 месяца”.

С 1831 года тереньгульцы ежегодно совершали крестный ход на истоки ручья “Трубки” в честь избавления населения от холеры. Там была построена часовня. (На снимке: так сейчас выглядит это место).

 

Новый владелец

Хотя купчая крепость на Тереньгульскую вотчину и не была пока составлена, но в управлении ей тайный советник Александр Никифорович Скребицкий уже участвует. По рекомендации Ивана Шведова Скребицкий извещает секретаря Сибирского губернского правления титулярного советника Алексея Сергеевича Турчанинова: “Управляющего имением И. Шведова прошу назначить Вам вознаграждение за окончание всех дел, или каждого по отдельности…”. Все правильно, не подмажешь, не поедешь. Коррупция, оказывается, существовала и в те времена.

В ноябре 1830 года в Польше вспыхнуло восстание. В его подавлении принял участие историк, краевед полковник А. Л. Киндяков, зять Скребицкого. Управляющий имением спешит сообщить своему хозяину: “…Камергера и кавалера князя Ивана Александровича Голицына сел Тереньга и Гладчиха управляющий имением служитель Иван Сергеевич Шведов … что помещик мой князь Голицын находится царства Польского в г. Варшаве в службе при свите Его Императорского Величества цесаревича и по случаю возмущения… обязуюсь все материалы и вещи хранить в целости при тереньгульской конторе…”.

В конце марта 1831 года в село Тереньга приходит депеша: “…с полученного им от Его Императорского Высочества Государя цесаревича повеление о сложении запрещения с имений чиновника 4-го класса А. Н. Скребицкого и камергера князя Голицына как не участвующих в царстве польском бунте…”. Управляющий И. С. Шведов незамедлительно пишет ответ: “Присланный пакет от Его Императорского Высочества князя Константина Павловича я поднес здешнему господину губернатору, который обещал исполнить по оному немедленно (о снятии запрещения)”.

Летом 1831 года А. Н. Скребицкий прислал нового управляющего Тереньгульской суконной фабрикой француза-механика Ф.Ф.Калиньона. Приведем выдержки из его писем о том, как ставленника Скребицкого встретили местные жители. “Никто из Ваших служащих не желает, чтобы Тереньгой владели Вы, по этому поводу они уже держат совет… что я лишний в Тереньге… на фабрике работают для себя”. Далее Колиньон просит разрешения приехать жене и детям. Ответ Скребицкого: “… не дозволять им исполнять их вредные намерения… в Тереньгу приедет мой шурин Езерский Гавриил Яковлевич, чтобы распорядиться моим имением… Обрубову и Грязнову запечатать кассу и все склады”. Кроме шурина Скребицкий призвал к управлению Тереньгульским имением брата Степана Никифоровича. Выписка из рапорта И. Шведова Степану Никифоровичу: “… мастера, находящегося при смотрении за тканием сукон и за пряжею, бывшего в сей должности около 30 лет, без всяких причин сменил и вместо его определил не знающего сего дела из ткачей, вероятно для того, чтобы собственное его незнание было не так видно… фабрика работает хуже прежнего…”. Под этой жалобой на действия нового механика Ф. Ф. Колиньона кроме И. Шведова, подписались мастера Епифан Новиков, Василий Макаров, рабочий Иван Смехов.

И вот еще важный документ, найденный М. Н. Сентябревым в архивах, свидетельствующий о значении Тереньгульской суконной фабрики для России. Датирован он 8 июля 1831 года.

“Министерство финансов, комитет снабжения войск сукнами. Господину поверенному камергера князя Голицына коллежскому секретарю Семену Ивановичу Дорошевичу.

Комитет получил вновь сего июля 4 числа от г.Министра финансов предписание, в коем изъяснено, что Государь Император по неотложной надобности в сукнах высочайше повелеть изволил, усугубить все меры для скорейшей поставки оных…”. На документе резолюция Дорошевича: “Немедленно отослать в Тереньгульскую контору для точного выполнения”.

По всей видимости, к исполнению приступили действительно незамедлительно. Из рапорта: “Куплено шерсти у тереньгульских крестьян: Андрея Красильникова, Егора Клетиева, Павла Тряхова, Данилы Обрубова, Кузьмы Тренина. Тереньгульской суконной и бумажной фабрик слуги Иван Зимулин, Афанасий Обрубов, Иван Обрубов, Иван Грязнов. Июль 1831 года”.

Официально Скребицкий вступил во владение Тереньгульской вотчиной 10 мая 1832 года, “совершенной по купчей крепости в Московской палате гражданского суда”. Владения же госпожи Алмазовой в это время “уже несколько лет взяты в опеку за частные долги под заведованием капитана Патрикеева”.

“19 августа 1833 года в селе Тереньга произошел пожар по неизвестной причине. Вот список погорельцев: Иван Николаевич Грязнов, Андрей Иванович Азарнов, Андрей Алексеевич Каюров, Павел Петрович Вагин, Григорий Павлович Казанцев, Иван Тихонович Спирин, Андрей Акимович Зверев, Павел Яковлевич Тряхов, Федот Петрович Косарев, Александр Иванович Жуков, Иван Иванович Азарнов, Кирилл Андреев, Василий Григорьевич Хвостиков, Яков Федорович Резчиков, Дм. Степ. Поляков, Федор Иванович Седов, Федор Фролов.

Господский флигель, а в оном дворовые люди Иван Фед. Машуков, Иван Петров Волков.

Подпись: дворовый человек Иван Сергеев Шведов”.

Из прошения бывшего крепостного Алмазовой Федора Курбатова в январе 1836 года в Симбирское губернское правление: “Доверительница моя бригадирша Алмазов имеет за собой крепостное свое недвижимое имение с людьми и крестьянами – 793 души, с землей, лесом, сенными покосами и прочими угодьями, находящимися в общем чересполосном владении с г. Скребицким, которому причитается по числу крепостных прав, как нашим, так и прочим всех угодий (кроме посевов) – шесть частей, а седьмая – доверительницы моей. В Тереньге каждонедельно по воскресным дням существуют базары для торгу, а 29 июня, то есть в день св. апостолов Петра и Павла – ярмарка – три дня. С торговцев за торговые места, лавки, балаганы, находящиеся в общей нераздельной усадебной земле, берется плата немалая. Среди села живут крестьяне обеих владельцев, но Скребицкий распоряжается самовольным образом один. Известно, что имение госпожи Алмазовой за казенное взыскание и артикулярные долги находится в ведомстве Сенгилеевской дворянской опеки. Опекун же отставной капитан Патрикеев не допускается, и просили его не вмешиваться в сей части…”.

В январе 1837 года Скребицкий дал доверенность на управление Тереньгульской вотчиной дворянину Константину Антоновичу Томашевскому. Из рапорта опекуна отставного капитана Александра Патрикеева. “Крестьяне села Тереньги и деревни Епифановка состоят под моим опекунством… не раздельно с г. Скребицким. Управляющий же со стороны Скребицкого наемный поляк, по прозванью Томашевский, делает разные обидные притеснения крестьян опекунского имения… а между тем одного из крестьян, находящего под моей опекой с Тереньги Петра Иванова Будурушкина Томашевский посадил на железную цепь, прикованную к стене, держал более 2-х суток… и вскоре помер. О чем 21 февраля 1837 года подана жалоба. Прошу оказать законную защиту в прекращении таковых поступков”.

По этому делу в Сенгилеевском уездном суде свидетелями из села Тереньга были Иван Евстифеев, Герасим Герасимов, Захар Иванов, Степан Фадеев, Василий Андреев, Емельян Петров, Михаил Иванов, Максим Степанов, Евдоким Карпов, Петр Данилов, Егор Родионов, Иван Гаврилов. Показали все, что Будурушкина поймали за рубкой дров, а приковали или нет его цепями – не знают.

Выписка из дела: “…800 душ крестьян, находящихся под опекой, имеют полную свободу заниматься по их расположению, чем каждый захочет. Господин Скребицкий – как есть главный по хозяйственному распоряжению для сохранения лесной дачи и сельского порядка… крестьяне Алмазовой ездиют в заповедный лес и редкий день, когда не делают самовольную порубку строевого и дровяного леса. Это известно сотнику села Тереньга Ивану Иванову. Может произойти между крестьянами драка… в 1832 году крестьяне Алмазовой имели усиленное завладение землей…”.

В 1844 году дело закрыто: “…умер крестьянин П. И. Будурушкин неизвестно от чего…”. (Ф.124.4, 376, стр.147).

Разделение крестьян села Тереньга с 1812 года явно не шло им на пользу. Взаимные претензии владельцев, бесконечные суды в течение долгих лет изрядно всем надоели. Симбирское губернское правление в 1841 году выставляет на аукцион имение госпожи Алмазовой. В этом же году, согласно итогов торга и по указу Симбирской гражданской палаты, это имение, как и следовало ожидать, достается Скребицкому. Правда, вместе с имением ему достались и многочисленные кредиторы: “… если Скребицкий добился воссоединения имения, а в нем “мануфактурный долг в сумме 344 тысячи рублей”, то он и должен платить”.

В это же время у Скребицкого появилось право оспаривать спорные земли. Мы уже упоминали, что одним из первых приобретений Голицыных была купчая крепость от 10 мая 1764 года. Казалось, что Скребицкий выиграет многолетний спор. Уже командируют Сенгилеевского землемера фон Гейборд: “… в каком количестве отделить землю г-ну Скребицкому удельным крестьянам и однодворцам”.

Однако генерал-майор Григорий Васильевич Бестужев призвал к ответу Скребицкого за нетактичный выпад в адрес его отца. Титулярный советник Алексей Савельев Кандалаев, начиная с 1757 года, перекупал у бывших владельцев землю. Фактически такую же политику вели и князья Голицыны. Но у Кандалаевых дела оформлялись точнее, в смысле грамотнее. Статский советник Василий Борисович Бестужев, женившись на внучке А. Кандалаева Екатерине Ивановне Ивашевой – прямой наследнице части его имения, стал непосредственным владельцем земель при селе Старый Тукшум. В течение 100 лет велась тяжба между Бестужевыми и Голицыными, а затем и Скребицким за земли “мурз и татар”.

Год 1844, выписка из объяснения генерал-майора Григория Васильевича Бестужева: “Г-н Скребицкий отыскивает земли 1185 четвертей… Сии земли по реке Тукшум произведены в дачу чувашам, мурзам и татарам в поместное владение по выписи 7190 года. Тогда же отмежеваны установленным порядком, и поселение их последовавшее получило название Тукшум. По смерти дачников тех их наследники продали титулярному советнику Алексею Кандалаеву в 1757 году. Эти купленные земли по решению Государственной вотчинной коллегии справлены. Далее этой землей спокойно владели наследники А. Кандалаева и графов Владимира и Григория Орловых, а также камер-юнкер надворный советник В. П. Давыдов.

Теперь объяснениям г-на Скребицкого вынужден обратиться к ответу. По какому обстоятельству, которое Его Превосходительству не токмо неприлично, но даже предосудительно так оскорблять честь благородного, заслуженного и давно уже покойного, написав в объяснении своем, что отец мой статский советник Василий Борисович Бестужев, быв губернским предводителем здешней губернии, якобы, мог иногда без объяснения, ту отыскиваемую землю в план примежевать без купчих крепостей. Прошу Сенгилеевский уездный суд оградить силою законов от несправедливых и противоправных притязаний тайного советника”.

Из ответа Скребицкого: “…оказалось, что оная купчая крепость в существе своем не совершенно действующая, но, не быв тогда по форменным порядком уничтожена. Теперь как я, так и мои наследники от них навсегда отказываемся. Купчая крепость уничтожена…. После подписуюсь”.

Как свидетельствует доклад управляющего Тереньгульским имением Ивана Ивановича Ильина, после воссоединения в 1851 году в нем имелось пашни 8826 десятин, покосов – 2020, лесу – 1587, под селением – 297, под дорогами большими – 108, проселочными – 77, под реками – 77, гористыми местами – 22 десятины, под церквями и кладбищем – 1000 сажен. Итого: 12 тысяч 974 десятины.

В 1850 на средства помещика (40 тыс. рублей) построена новая каменная церковь во имя святого Александра Невского. Старая же церковь перенесена на новое место.

На снимке : здесь, на месте зданий Пенсионного фонда и КБО, и стояла церковь.

Дело о смерти Косухина

В середине 19 века в Симбирской губернии прошел слух о том, что в селе Тереньга помещик насмерть забил розгами своего крестьянина. Как ни пытались власти скрыть этот факт, после неопровержимых доказательств вины сына Скребицкого в гибели крестьянина Косухина, суд вынужден был вновь начать расследование этого дела (Ф. 124.о. 3. Дело 1227). Выписка из анонимного донесения, из-за которого фактически и началось расследование. “Неисчислимый ряд преступлений коллежского регистратора Константина Скребицкого и бесчеловечное обращение с крестьянами его отца вынудили нас из сострадания к бедствующим крестьянам донести Вашему Высокородию о неправильном производстве следствия в 1858 году в мае месяце в Сенгилеевском уезде в селе Тереньге о смерти крестьянина А. Н. Скребицкого Ивана Тимофеева Косухина.

В следствии этом показано, будто бы был для отопления господской бани вместе с другими крестьянами, а именно: Сергеем Бритовым и сыном Ильи Макарова и в отсутствии последних будто бы покойный парился и умер от угара.

По истине же Косухин лишен жизни так: сын помещика А. Н. Скребицкого Константин за 3 дня 2 раза наказал жестоко покойного розгами, будто бы за утайку 18 рублей от удельных крестьян Ясашной Ташлы. После этих смертельных наказаний он отправил Косухина в каменную баню и приказал запереть в оной, и, исполнивши злоумышление и покусительность на жизнь своего крестьянина, Константин Скребицкий изволил отправиться в город Симбирск. При отъезде своем приказал крестьянам Бритову и Макарову топить оную баню, не для потребности своей, но единственно для умерщвления крестьянина Косухина. И это было сделано в полной точности, от чего Косухин получил мучительную смерть…”.

Из показаний крестьян.

Мария Семенова Косухина, жена покойного: “Барин посадил в баню, закрыл на замок… Муж сказал, что его бил барин руками по лицу…”.

Сергей Степанов Бритов: “…Косухин жаловался на боль у сердца и сказал мне “Ступай с Богом”, сам в смерти Косухина не виновен”. Онисим Мартынов, 60 лет: “… мы нашли у Косухина за образами пакет и отдали барину. Он сказал “Спасибо ребята”. От чего умер Косухин – не знаю”.

Из анонимной записки: “… здесь нельзя сказывать, помещика боимся мы как огня. Он у нас совсем малоразумный. Дерется нечаянно. Розог во всяком заведении по возу, а теперь убрали, как вы приехали. А крестьян довел до того, что все собирают по миру, сквозь заставляет работать и обдирает каждого начисто. Невозможно поэтому жить нам. На пристань возили хлеб в Сенгилей, не платил никому ни копейки. Рассмотрите здесь по божьему закону…”.

Допрошены были также Петр Аникин Трандин, Василий Иванович Орленков – писарь конторы, выборный в Тереньге Дмитрий Иванович Грудцын, староста села Иван Тимофеевич Акифеев, Степан Александрович Косарев – старообрядской веры, мастер суконной фабрики Ефим Александрович Болотин, бывший сотник села Алексей Федорович Гришечкин, Егор Орленков – фельдшер и многие другие жители.

Неизвестно, сколько длилось бы повторное следствие, но после неожиданного известия о смерти главного обвиняемого Константина Скребицкого 25 мая 1860 года дело замяли. На главный вопрос, кто был повинен в смерти Косухина, так не был дан ответ.

В областном архиве хранится список глав 508 семейств крестьян села Тереньга, составленный по приказу Константина Скребицкого для сбора податей за вторую половину 1858 года. Правда, в нем нет отчеств. Есть в нашей редакции список переселенцев 1790 года, список жителей Тереньги 1820 года. Желающим установить свою родословную, свои корни можем их предоставить.

Терегульская волость

В 1860 году в селе Тереньга домов насчитывалось 671, жителей 1111, лошадей 516. В селах, относящихся к волости, в Епифановке – домов 171, душ 355, лошадей 250, в Гладчихе – домов 250, душ –457, лошадей 400, в Тумкино – домов 241, душ – 471, лошадей – 350, в Федькино – домов – 186, душ – 454, лошадей 450, в деревне Байдулино домов 126, душ – 277, лошадей – 220.

Выписка из расходной книги волостного правления. “2 декабря 1860 года. Выдано тереньгульской крестьянке Акулине Вагиной за содержание казенного этапного дома для проходящих арестантов – отопления, освещения и присмотр. За сентябрь месяц – 23 руб. 33 копейки. (На снимке: в этом здании, раньше здесь находилось хирургическое отделение районной больницы, и размещался в те времена этапный дом).

… заплачено Тереньгульскому крестьянину Егору Новикову за квартирование в его доме ротного командира 15 роты лейб-пехотного Бородинского Его величества полка – за сентябрь-октябрь месяцы 56 рублей.

… куплено на тереньгульском базаре под пожарные бочки 4 сани-розвальни – 14 рублей.

… сотнику Ивану Кузнецову – за 7 месяцев – 100 руб., вахтерам Николаю Шамину и Гавриле Тимофееву по 24 руб. ассигнациями за год.

… сборщику податей Петру Красильникову за 11 месяцев – 16 руб. 50 коп.

… церковному старосте Николаю Колпакову – 33 руб. (за год).

… заплачено духовенству села Тереньги духовным с числящихся на лицо по последней 10-й ревизии мужского пола всего 1632 души, по 5 коп. с души за два года – 163 руб. 20 коп.

… внесено в Сенгилеевское уездное казначейство податей за 2-ю половину 1860 года за крестьян г-на Скребицкого тереньгульских, гладчихинских, епифановских и темрязенских – всего 1986 душ деньгами серебром – 1423 руб. 47коп.

Приход. 22 ноября 1860 года собрано с тереньгульских крестьян податей – 670 руб. 32 ? коп. ассигнациями. Вычтено из заработка за 46-ю неделю – 100 руб. 82 коп.

16 декабря 1860 года. Получено из господской суммы за землю в господском пользовании и за лес, а также за крестьян, живущих на участках – 430 руб. 23 коп.

… получено от епифановского старосты Лыкина – 227 рублей.

… вычтено из заработка за 51-ю неделю (с19 по 25 декабря) – 36 руб. 29 коп.

Декабрь 1862 года. Полицейский десятник села Тереньга Ужинкин”.

16 сентября 1868 года. Тереньгульское волостное правление доложило, что в селе Тереньге появилась болезнь на рогатый скот, овец и свиней.

 

Уставная грамота

Признаюсь честно, что, читая рукопись М. Н. Сентябрева, в которой он скрупулезно, слово в слово скопировал уставную грамоту Скребицкого, недоумевал, зачем было тратить столько времени на этот документ. Но потом, когда с ним ознакомился детально, понял, Михаил Николаевич потратил время не зря. Сколько в ней разнообразной информации! Один только перечень профессий, которыми владели наши предки, многого стоит. Даже огранщики драгоценных камней в Тереньге в то время были! А сама грамота. Обратите внимание, с какой дотошностью, до копеек помещик подсчитывал свои предполагаемые доходы. Нынешним руководителям стоит у него поучиться, как надо хозяйствовать. Одним словом, документ стоит того, чтобы его внимательно изучить.

Уставные грамоты фиксировали отношения помещика с крестьянами по Положениям 1861 года, устанавливали размер надела и повинности за пользование им. В 1862 году крестьянам села Тереньга А. Н. Скребицким была предложена уставная грамота. На страницах газеты читатели уже знакомились с некоторыми пунктами уставной грамоты (см. “Тереньгульские вести” за 1996 год материал “Бунтарское село”). В Ульяновском госархиве хранится уставная грамота села Тереньги (Ф. 264. Опись 1, дело 18). Думается, что тереньгульцы должны познакомиться с грабительскими условиями, которые выставил Скребицкий их пращурам подробнее. Ведь многие люди старшего поколения наслышаны о кабальных условиях Скребицкого. А каковы они на самом деле?

 

Уставная грамота (копия с подлинника) Симбирской губернии, Сенгилеевского уезда села Введенского, Тереньга тож, тайного советника, кавалера Александра Никифоровича Скребицкого.

I

1. В этом селении значится по 10 подушной переписи мужского пола душ: крестьян – 1078. К тому причислен явившийся из бегов – 1. Сверх того проживают в этом селе в своих усадьбах записанные за мною же: а) в селе Гладчихе Сенгилеевского уезда с явившимся из бегов Семеном Курниковым – 199, б) в деревне Вельяминовке тож Сызранского уезда –13. Итого состояло 1291.

2. Из числа значащихся по ревизии крестьян не подлежат наделению землею, как отказавшиеся от принятия оной, на основании 8 статьи местного Положения, проживающие в Санкт-Петербурге: Петр Иванов Серебряков с детьми Иваном и Василием (умершим после ревизии) – 3.

Проживающие в господском доме, также не пользовавшиеся до обнародования Положения землею и отказавшиеся от принятия оной в с. Тереньге: Ив. Поляков, Филипп Голованченков, Петр Андреев Кагоров с сыном Дмитрием, Александр Васильев Борисьичев и Алексей Шведов, в д. Поповке: Иван Акифьев, и Алексей Моисеев.

Также проживающие в с. Тереньге, но записанные по ревизиям в с. Гладчихе Михаил Козин и в деревне Поповке, Вельяминовке тож, Сызранского уезда Степан Иевлев с двоими сыновьями и Петр Никонов меньшой коим уже выданы от мирового посредника того уезда увольнительные акты, Федул Родионов с сыном Василием и Анисим Мартынов – 8.

Записанный в с. Тереньге, но проживающий на хуторе Самарской губернии Новоузенского уезда Иван Колпаков с сыном, коему мировой посредник того уезда 2 участка г-н Крылов выдал увольнительное свидетельство – 2.

Да исключается поселившийся на постоянное жительство в моем же имении Орловской губернии Кромского уезда в д. Каменцах, но записанный в с. Тереньге Иван Родионов Красильников – 1.

Всего выбыло – 23.

3. Затем должны, на основании Положения, получить в пользование земельный надел 1268 ревизских душ мужского пола (в том числе состоят на хлебопашестве – 737 и фабричных рабочих –531).

II

1. Всей земли состояло в пользовании крестьян до обнародования Положения о крестьянах: состояло на хлебопашестве – 3544 десятины 1640 саженей и фабричных рабочих – 2114 десятин 889 саженей, всего – 5659 десятин 127 саженей.

2. Из них собственно под крестьянскою усадьбою оседлостью пропорционально по селению крестьян: состоящих на хлебопашестве 172 десятины 2040 сажен и фабричных рабочих – 124 десятины 1287 сажен, всего 297 десятин 927 сажен (в число которых входит выгон, состоящий в общем пользовании крестьян и помещика, отчисленная половина – 24 десятины 675 сажен.

Примечание 1-е. Означенное количество земли определено на основании плана хозяйственной съемки 1857 года.

Примечание 2-е. В состав означенного количества крестьянской земли не входит указная пропорция церковной земли.

3. Для местности, где находится это селение, определен местным Положением о поземельном устройстве крестьян высший размер душевного надела в 4 десятины, а по числу душ в селении высший размер надела на все крестьянское общество составляет 5702 десятины.

4. Так как крестьяне пользуются ныне землею вообще в большем, противу высшего размера количестве, а в частности фабричные – менее противу оного – по 43,5 сажени на душу, то и предоставляется им в постоянное пользование хлебопашеством полное количество земли по расчету высшего размера душевого надела, то есть 2948 десятин, а фабричным – 2114 десятин 887 сажен. Всего – 5602 десятины 887 сажен, и затем остальная земля, сверх сего количества, бывшая в их пользовании в числе 596 десятин 1640 сажен, должна быть отрезана от их надела и обращена в непосредственное распоряжение владельца. Но так как внутри помещичьих лесов и на Лосиной Поляне находятся бывшие в пользовании крестьян пашни – 270 десятин и сенные покосы – 354 десятины, всего 624 десятины, которые на основании Положения должны оставаться в непосредственном распоряжении помещика, то эти лесные пашни и покосы и поступают в замен подлежащих отрезке, недостающие же противу их количества 27 десятин 760 сажен привязываются к крестьянскому наделу из полевой и помещичьей пашни в одном из 3-х полей по взаимному соглашению.

Примечание. Всей земли при селе Тереньга по 3-м генеральным планам и хозяйственной съемке находится удобной земли 15821 десятина 1629 саженей и неудобной – 313 десятин 1817 саженей. Всего 16134 десятины 1046 саженей, а за наделом крестьян села Тереньга и деревни Епифановка на 1621 душу всего 6474 десятины 887 сажен. Остается в непосредственном распоряжении помещика одной удобной – 9347 десятин 742 сажени.

III

1. Так как крестьянские усадьбы находятся по правую сторону р. Теренгула в меньшем назначенным Положением 50-ти саженного, а кузницы, бани и курени – 100- саженного расстояния от помещичьей усадьбы и фабричных заведений, то все как оные, так и по левую сторону той речки, соседственные с садом и устроенным при нем домом в количестве 32 домов, на основании 75 статьи 1 пункта местного Положения, обязательно должны быть перенесены в продолжение 3-х годов со времени разрешения этого удельным мировым съездом на другие места, принадлежащие к крестьянскому наделу, внутри и конце селения вниз по течению речки Теренгула в черте самого селения, именно: по правую сторону господской усадьбы из квартала, где стоит мой же дом, в коем проживает священник Александр Державин, (далее следует список крестьян, чьи дома должны быть перенесены. Публикуем его полностью, возможно кто-то найдет в нем фамилии своих предков) - Стапана Курникова, Егора Озорнова, Степана Кирилина, Ивана Озорнова, солдатки Марьи Прясловой, вдовы Домны Клыковой, Алексея Полякова, вдовы Марфы Кудимовой и Аксиньи Потаповой. Из квартала, где стоит мой дом, оставленный отпущенным Грязновым, Михаила Резчикова, Ивана Жукова, Николая Кагорова, Андрея Кагорова, Петра Кагорова, Василия Курникова, Василия Мигунова. Из квартала, где стоит дом отпущенника Обрубова, Петра Сенюшкина, Алексея Обрубова. По левую сторону господской усадьбы на правой стороне речки Теренгула к базарной площади: Петра Трандина, Александра Новикова и Дм. Серебрякова. В квартале, где находится мой дом, занимаемый питейной лавкой Василия Крылова, - Ивана Вагина и Ивана Прошина, а в квартале против того дома Егора Клапшева, Дмитрия Спрыгина, Ивана Спрыгина и Ефима Перевезенцева и на левой стороне реки Теренгул близкие к моему саду и находящемуся при нем дому к речке Барамытке, Артемия Безроднова, вдовы Екатерины Родионовой, Павла Лехова и Максима Засоренкова. А в награждение их за это переселение, если не последует взаимного согласия по особому моему предложению и не состоится третейского суда, по моему их предоставляет назначение оного определению уездного мирового съезда.

2. Находящийся при этом селении водопой к реке Теренгуле, к которой приурочивается крестьянский надел и усадебная их оседлость, а в речке Барамытке по одной оседлости оставляется в постоянном пользовании крестьян, кроме права возведения на тех урочищах постройки мельниц без плотин. И как все поля и усадебная оседлость крестьян примыкают к водопою, то и не предстоит надобности в отводе особого прогона.

3. Выгон при этом селении впредь до раздела и разверстывания угодий весь остается в общем владении помещика и крестьян, а торговая площадь во владении одного помещика.

1). Крестьяне, находящиеся на фабричных работах, в количестве 531 душа, на основании 2 статьи дополнительных правил о крестьянах, отбывающих работы на помещичьих фабриках, по невозможности составить урочного положения, переводятся обязательно немедленно при вводе уставной грамоты в действие на денежный оброк, который за предоставленную им в пользование землю по три десятины 2356,5 сажен на душу, на основании 5 статьи тех же правил и 168 статьи пункт 3 местного Положения, по местности, на которой находится это селение, определен в 9 рублей серебром с ревизской души. А по числу душевого надела причитается с каждого надела 8 руб. 97 копеек. Со всех же 531 душевого надела составляет 4762 руб. 89 копеек. Но облагаются они по дня в неделю и женских по 340 и 4 дня взять по усмотрению моему в 4 недели, а в котором периоде будет неделя Святой Пасхи, то следующие на оную дни разверстать на последующие в том периоде 25 недель.

3. На случай перехода сих крестьян с издельной повинности на денежный оброк, оный, на основании 168 статьи пункт 3, следовало быть обложен в 9 рублей с каждого душевого надела, а со всех 737 наделов 6633 рубля. Так как это селение стоит на исключительном положении, то есть имеет особые для крестьян выгоды, которые не ограничиваются одним земледелием, а поддерживаются преимущественно промыслами.

а). От постоялых дворов, потому что село Тереньга лежит на большой почтовой Саратовской дороге, где, кроме того, проходят коммерческие тракты от Москвы и Казани на Саратов, Оренбург и Уральск.

б). От куреней, находящихся в большом количестве по случаю каждодневных базаров и трехдневной Петровской ярмарки, а также и прохода обозов с товарами.

в). От базарной площади, доход с коей хотя и поступает в исключительную пользу помещика, но крестьяне на этой площади, единственной в целой губернии из сельских, не приобретенных базаров, сами производят большую торговлю не только крестьянскими произведениями, но и другими ценными товарами.

г). От ремесел, коим крестьяне обучены на помещичий счет, так что в среде их находятся от простого плотника до механика и от кузнеца до бриллианщика, и других промыслов, проистекающих из торгового и фабричного положения селения. Ибо в редком доме не находится ручного станка, на которых крестьяне обоего пола и всякого возраста вырабатывают сукна на продажу.

д). От выделывания из помещичьих гор жерновых камней и выжига извести на продажу.

е). От заработок при господском доме и суконной фабрике с принадлежащими к ней заведениями – кузнице, слесарной, столярной, краснодеревной, белодеревной, токарной и других, на коих вообще находятся до тысячи человек обоего пола и где даже малолетние дети получают посильную плату, а потому, на основании 173 статьи пункт 5 местных Правил, сия повинность и возвращается на 1 рубль с каждой души. Со всех – 737душ – 737 рублей, а всего составляет по 10 рублей с каждого душевого надела. Итого – 7370 рублей серебром в год, которые крестьяне обязаны внести за полгода вперед в 2 срока, одну половину – на 1 января, а вторую – на 10 июля, по 3785 рублей в каждый.

4. Срок перехода крестьян с барщины на оброк назначается март месяц.

5. Из числа душевого оброка относится на усадьбу 2 рубля 50 копеек, так как она причисляется ко второму разряду, на основании приведенных в пункте 3 сего параграфа местных выгод, вследствие чего повинность за пользование всею усадебной оседлостью крестьянского общества, как земледельцев, так и фабричных, составляет в год 3170 рублей, а выкупная сумма за всю оседлость – 52843 рубля 90 копеек.

6. За исправное отбывание повинностей ответствует круговою порукой все общество, на основании 245 статьи местного Положения.

7. В видах заботливости о благоустройстве бывших моих крестьян, желая доставить им способ приобрести в собственность не только усадебную их оседлость, но и весь полевой надел, я. Согласно статье 21 положения о выкупе, сим заявляю, что на основании 36 статьи того Положения, представляю крестьянам на выкуп весь их душевой надел с содействием Правительства.

V

1. По утверждению этой уставной грамоты я заявляю желание по уборке с полей хлеба приступить к разверстыванию угодий по тому уважению, что лесная пашня и покосы, на основании 4 пункта статьи 69 местного Положения, надлежат обращению в непосредственное мое распоряжение. И заменены другими, по неимению такого достоинства угодий, не могут быть, а недостающее вместо их количество земли, 27 десятин 760 сажен, к крестьянскому наделу прирезать.

2. Мирского капитала не имеется, хлеб магазейный в полном на число душ количестве, хранящийся в особом мирском амбаре под присмотром мирского вахтера, находится налицо. Зачетных рекрутских квитанций имеется на 30 человек, принадлежащих всем селениям Тереньгульской волости.

3. Ныне существующие в полях и вообще внутри крестьянского надела дороги и мосты, а также в селе Тереньге, встроены из моих материалов и моим коштом, крестьяне обязаны содержать в исправности на основании Правил.

4. До сих пор священно церковнослужители помещались не в особо устроенных для них домах, а в моих экономических строениях, но со времени утверждения уставной грамоты эту обязанность с себя слагаю.

VI

1. Наконец, в видах же заботливости о благосостоянии крестьян, помещик предлагает частные условия, здесь прилагаемые, - одно о пользовании лесом в продолжение 9 годов со времени утверждения Положения, или до утверждения выкупной сделки, другое о предоставлении заработков крестьянам обоего пола и всех возрастов в продолжение трех годов, третье – о найме из половинных заработков моих жилых строений в продолжение 3 же годов, 4 – о пользовании землею, подлежащею отрезке от крестьянского надела в продолжение 5 годов с утверждением Положения и 5 – об отдаче из половинной части урожая пашенной земли с моими семенами.

2. Если крестьяне всем обществом пожелают один, вместо полного надела, а другие, вместо существующего, получить низший земельный надел с переходом всех вообще на денежный оброк, то я заявляю на это мое согласие с тем, что вследствие перехода крестьян целым обществом на оброк, я немедленно приступаю к договору о выкупе.

(Подлинная за подписью владельца).

Приложения к уставной грамоте Симбирской губернии, Сенгилеевского уезда, с. Введенское, Тереньга тож.

1.Частное условие владельца тайного советника и кавалера А. Н. Скребицкого.

В продолжение 9 годов со времени утверждения Положения, или до времени утверждения выкупа, помещик каждогодно крестьянам села Тереньги отводит лесу 8 десятин по своему усмотрению и не по выбору крестьян, который они, срубив и разделив на месте на две равные половины, как дельный лес равный одно другому дереву, в стопы, так и дровяной одинакового качества и размере в сажени, и обязаны выбранную помещиком половину того и другого леса перевезти по указанию его, или уполномоченного от него, к господским заведениям в село Тереньгу, Гладчиху или деревню Епифановку, а по окончанию всей возки оставшуюся такую же половину дельного и дровяного леса крестьяне разделят между собой на все общество и перевезут к себе, не дозволяя при этом себе самовольных порубок сверх срубленного по отводу под опасением предания суду.

Приложение первое крестьянам села Тереньги объявлено, причем они отозвались, что предложение помещика признают они неудобным и по сему предмету войдут в особое соглашение, что сим удостоверяется.

2. Второе частное условие владельца тайного советника и кавалера А. Н. Скребицкого.

Так как все народонаселение села Тереньги с малолетства приучено к работе на суконной фабрике, что составляет исключительную его промышленность, следует продолжения действия фабрики и после введения в действие уставной грамоты. Одномерно составляет выгоды и помещику, и крестьянам, которые в противном случае, при недостатке работы этого рода в своем жительстве, должны отлучаться на посторонние фабрики, где и отдельные от семейств содержание и квартиры и приход не представляют тех выгод, какие можно найти на месте, да, кроме того, эти заработки на местной фабрике обеспечивают общество в исправном платеже крестьянами государству мирских повинностей, а потому в продолжение 3 годов со времени утверждения уставной грамоты владелец фабрики согласен принимать, а общество обязано, если согласится на нижеписанные цены, по доставляемым заблаговременно сметам на каждую неделю высылать в работу на оную обоего пола всех возрастов крестьян за плату, разделяемую на 2 периода – летний и зимний. Первый летний считается с 1 июня по 1 сентября – 4 месяца, а зимний – с 1 сентября по 1 июня – 8 месяцев. Количество людей назначаемо моей конторою, по мере в них надобности. Оплата, выдаваемая по истечению каждой недели вечером в субботу. Обязанности работников определяются следующие: трепальщик на машинах, которые должны в день перетрепать 30 пудов в 2 раза, в зимние – 20 копеек и летние – 30 копеек в день; настилальщикам, которые должны переработать по 2 пуда 20 фунтов в сутки на каждый аппарат – 15-25 коп., пряхам ровничным, основным и уточным, из коих первые должны прясть за тремя станками основными, а основные пряхи должны прясть по 20 фунтов на станок, причем основа должна быть улучшенная, весом 32 фунта и не более 33-х, а серая – 35-36 фунтов, уточные же должны прясть по 1 пуду 5 фунтов в день на станок, а уток должен быть улучшенный весом в 1 пуд 2 фунта, а серой – в 1 пуд 5 фунтов. Всем трем пряхам – по 20-30 коп., при них присучалкам, которые при ровничных пряхах должны присучать 4 человека за каждой пряхой, при основных должны присучать каждые за 2-мя пряхами, и при уточных должны присучать две за одной пряхой, каждой присучалке 10-15 копеек. Моталкам, которые должны мотать одна за двумя станками, 15-25 копеек. Шорнику 20-30 копеек. Пробойщику грубого волоса 10-15 коп., чистильщику машин – 20-30 копеек. В самонабойной, где один работник должен набрать машинных карт в новую кожу 5 карт, а лент -–15 аршин, а в старую кожу 4 карты, а лент – 15 аршин, получает – 15-25 копеек. Погоняльщикам лошадей в приводах – 15-25 коп., в шпульной мотать основы на шпули, которые должны 5 человек смотать 4 основы 50-аршинной сновки в день каждому 17-25 копеек. Сновальщикам основ, которые должны каждый человек основать в день 4 основы, 17-25 коп., сновальщикам кромок – 15-25 копеек. Ткачам на самоткацких станках, которые должны ткать улучшенные сукна от 32 до 35 прометов, а серые от 29 до 31 промета в вершке за половинку – 2 рубля. На ручных станках за улучшенные в 800 бердо с основы в 50 аршин по 32 и 33 промета в вершке за половинку 2 рубля 20 копеек. За серое в такое же бердо и такой же длины в 29 и 31 промет в вершке за половинку 2 рубля, при чем допускается за каждую половинку обрывков – 3 четверти фунта и перетычки полфунта. А если ткач будет иметь от себя цевочника и по вечерам употреблять свечи свои, то с этим полагается за половинку 2 рубля 50 копеек. Цевочникам, которые должны сучить один для двух ткачей, 10-15 коп., выбирать сукна и нашивать номера – 10-15 копеек.

Набирать снасть, где каждый человек должен вычистить машинную одну карту, а лент 2 аршина и набрать карт 6 вершков, а лент 1 аршин – 10-15 копеек. Резать проволоку, каждый человек должен нарезать на 1 машину 2 фунта – 20-30 копеек. Ручным пряхам, которые должны напрясть утку по 1,5 фунта и кромок по 1,5 фунта в день – 15-25 копеек. Прессовальщикам и за растяжку сукон, которые должны набрать в пресс, заложить и растянуть на рамах – 35 половинок, каждому 20-30 копеек. Стригонам, которые должны остричь на каждую машину по 6 половинок в день, каждому 20-30 копеек. Такая же цена за штуку сукон и толку рам и клееварам, а караульщикам при всех заведениях такая же цена, но за караул днем с ночью. Валяльщикам сукон, которые должны свалять на 1 машину по 4 половинки в сутки, 20-30 копеек. Такая же цена на мытейной, где должны промывать на каждую машину по 10 половинок в сутки. Красильщикам сукон, которые должны загрунтовать и окрасить на 1 котел по 10 половинок в день, 20-30 копеек, и толочь краску – 15-25 копеек серебром в день.

За неисполнение обязанностей рабочие подвергаются в штраф вычету: с ткачей за близну и недосеку по 10 коп., за недостаток прометов в вершке по 10 коп. за каждый промет, за взятую в дотычку противу прометов пряжу за фунт – 20 копеек. С прях всех 3-х разрядов, основных, ровничных и уточных за перепряденную толще образца основу и уток – 5 копеек и за худо напряденную – 10 копеек. С моталок основ и уток за неверную мотку – по 1 копейке за тальку, с мотальщиц и сновальщиц, когда за рваную по небрежности пряжу потребуется в дотычку за всякий фунт – по 20 копеек. С настильщиков на трепальной и чесальных машинах за испорченные от недосмотра их в шерсти каменья и щепы – по 10 копеек и за оказавшуюся на снасти порчу – 5 копеек. А со старост, на основании положений, взыскивается весь вред, какой произойдет от недосмотра их.

Сверх того определяется плата за молотьбу хлеба с каждых 100 снопов с окончательной разделкой, вейкой и ссыпкой в амбар – 30 копеек. За кирпичную работу с 1000 кирпичей, сделанных из приготовленной самими рабочими глины, с выправкой и обжигом помещичьими дровами с посадкой и выгрузкой из горнов – по 2 рубля. За отвоз хлеба на каждую лошадь с возом в 22,5 пуда до Новодевичья – 60 копеек и г. Сенгилея – 80 копеек серебром, а за обратную кладь, какая случится, особо плата за половину. За рубку и пилку дров в лесу однополенных длиною 14 вершков – 30 копеек с сажени, а за рубку 3-х поленных дров за кубическую сажень – по 60 копеек, за провоз до Новодевичья трех с половиной кубических саженей – 3 рубля, а однополенной – по 1рубль 50 копеек.

Подлинная за подписью владельца.

Приложение второе крестьянам объявлено, причем возражений не сделано, что сим удостоверяется.

3. Частное условие владельца тайного советника и кавалера А. Н. Скребицкого.

 Если по взаимному соглашению дома, подлежащие перевозке на другие места, за вознаграждение, определенное взаимным соглашением, или мировым съездом, останутся на прежних местах в моей собственности, то крестьянам села Тереньги предоставляется предпочтительно перед посторонними нанимателями в продолжение трех лет со времени утверждения уставной грамоты нанимать таковые для жительства своего, как и ныне мне принадлежащие дома, за плату, которая не получается мною наличными деньгами, а заработками при суконной фабрике и других моих заведениях по таксе, прописанной во 2-м приложении к уставной грамоте. Причем допускается по желанию крестьян и платеж наличными до половины цены всего найма.

Подлинна за подписью владельца.

Положение 3-е крестьянам села Тереньги объявлено, причем возражений не сделано, что сим удостоверяю.

4. Частное условие владельца тайного советника и кавалера А. Н. Скребицкого.

По уставной грамоте подлежит отрезке от крестьянского надела излишняя пахотная земля в количестве 59 десятин 1640 сажен, но по положениям об устройстве они вправе ее оставить в своем пользовании в продолжение 5 годов со времени утверждения положений, а потому, если крестьяне удержат эту землю за собой в продолжение означенного срока, то за нее сверх оброка, причитающегося за постоянный надел, полагается особая плата – по 1 рублю 66копеек 2/3 за десятину, а за все 596 десятин 1640сажен со всего общества следует ежегодно 994 рубля 45 копеек серебром, которые по утверждению этой сделки обязывается общество села Тереньги платить вместе с назначенным за душевой надел оброком и в те же сроки.

Подлинна за подписью владельца.

Приложение 4-е с подлежащими изменениями крестьянам села Тереньги объявлено, причем они отозвались, что землею сверх высшего надела, подлежащего отрезке за особую плату или повинность, пользоваться не желают, что сим удостоверяется.

5. Частное условие тайного советника и кавалера А. Н. Скребицкого.

Оставшуюся от надела крестьян пахотную землю владелец отдает крестьянам под запашку исполу так: крестьянин обрабатывает взятую землю своими средствами, получает на весь посев мои семена, засевает, жнет, убирает в господское гумно и молотит так же своими средствами, а за всю эту работу получает из всего урожая половину зерна, за исключением семян, которые отделяются прежде раздела хлеба на две равные половины, из коих последняя половина и солома с нее с мякиной и колосом с половины поступает владельцу в вознаграждение за землю и семена.

Подлинна за подписью владельца.

Приложение 5-е крестьянам села Тереньги объявлено, причем возражений не сделано, что сим удостоверяется.

По правилам положения о поземельном устройстве крестьян высший размер надела на все общество составляет 5072 десятины, излишняя сверх сего количества земля, находившаяся в пользовании крестьян, в количестве 587 десятин 127 сажен отрезывается от их надела и обращается в непосредственное распоряжение владельца, на основании 54 ст. местного Положения. Впредь до разверстывания угодий земля остается в черезполосном с помещиком владении.

За предоставленную в постоянное пользование крестьянам землю в количестве 4 десятин на душу причитается, на основании Положения, оброка с каждого душевого надела 9 рублей в год, а со всех 1268 душевых наделов 11412 рублей в год. Рабочих за означенную землю дней с каждого душевого надела причитается 24 мужских летних, 16 мужских зимних, 18 женских летних, 12 женских зимних. Всего 70 дней, а со всех 1268 душевых наделов рабочих дней мужских летних 30432, мужских зимних – 20288, женских летних – 22824, женских зимних – 15216. Итого: 88760. Сроки перехода крестьян на оброк и уплаты оброка обязательны показанные в уставной грамоте. Расчет доли оброка на усадьбу и выкупной суммы на всю оседлость, способ обеспечения исправного отбывания повинностей равно все прочия статьи уставной грамоты остаться могут без изменения. А как уставная грамота находилась уже в рассмотрении Симбирского губернского присутствия. То. Оставив оную в том самом виде, в котором получила она утверждение, согласно решения губернского присутствия, исправить все расчеты в наделе и повинностях подписью не подлинной уставной грамоты. Которую немедленно затем ввести в действие на законном основании, но за исключением статьи о перенесении усадеб, которую, на основании 67 ст. Правил о порядке приведения в действие Положения, представить на разрешение Сенгилеевского уездного мирового съезда.

Верно: мировой посредник Андреев.

С подписью верно. Подписал мировой посредник Андреев.

1862 год 9 сентября при делах мирового посредника Сенгилеевского уезда 2 участка сделана подпись сия в том:

1-е. Крестьяне при проверке уставной грамоты от общества села Тереньги уполномоченные отозвались, что:

а). Из числа крестьян села Тереньги 531 душа, показанные в уставной грамоте фабричными рабочими, многие включены в список из числа семейств, состоящих на издельной повинности, равно записаны здесь все крестьяне, пользующиеся уменьшенным наделом земли и состоящие в разряде “пеших”. Этого рода люди не исполняют постоянно определенных занятий, некоторые из них имеют лошадей и живут исправно, но многие и безлошадны – недостаточны. Фабричные заведения помещика летом в рабочую пору останавливаются и все фабричные рабочие обращаются в помощь крестьянам для уборки с полей хлеба;

б). Количество земли крестьянам вообще неизвестно и в правильности показания уставной грамоты сомневаются, ибо во всех 3-х полях часть земли оставляется крестьянами необработанною за недоброкачественностью оной, и потому надел свой считают неполным. В уставной грамоте все залоги в полях считаются, по-видимому, в числе крестьянского надела, но какое именно количество земли и полевых угодий находится в пользовании крестьян – сообразить и показать никак не могут;

в). Землею сверх высшего надела, подлежащею отрезке, крестьяне за особую плату или повинность пользоваться не желают;

г). Предложение помещика о порядке пользования лесным материалом и топливом крестьяне признают неудобным и по сему предмету желают войти с помещиком в согласие;

д). Дороги и мосты крестьяне обязуются содержать, на основании законов и распоряжений правительства.

2-е. Поверенный владельца при проверке грамоты объяснил:

а). Количество земли крестьянского надела в уставной грамоте показано безошибочно-правильно, причем, на основании 52 статьи Правил о порядке приведения в действие Положения, просит основаться на показании уставной грамоты, в чем и сделано особое письменное заявление;

б). Залоги в полях в наделе крестьянском не считаются;

в). Рекрутских зачетных квитанций действительно было 30, но 2 из них принадлежат другому имению владельца, а потому остается в наличии только 28 квитанций.

3. Поверенный владельца при проверке грамоты предъявил отзыв г-на помещика в том, что, желая содействовать развитию промыслов и торговли крестьян в селе Тереньге, торговую площадь и доходы с оной, бывшие до селе в его владении, предоставляет им в постоянное пользование крестьян села Тереньги. За эту уступку, кроме назначенного по уставной грамоте возвышения оброка на 1 рубль с души, другого вознаграждения не назначается.

4. Уставная грамота, окончательно проверенная, на основании 65 статьи Правил и порядка приведения в действие Положения, представлялась на утверждение Симбирского губернского по крестьянским делам присутствия, которое, по рассмотрению дела, определило: предложить крестьянам села Тереньги в постоянное пользование торговую площадь. В случае согласия их к принятию оной, за возвышение оброка на рубль с души, составить о том мирской приговор и грамоту, как утвержденную, в действие ввести. Если уж крестьяне откажутся от принятия площади, то повинности их помещику рассчитать с количества получаемой ими в пользование земли, без всякого возвышения.

Что же касается до обязательного перехода на оброк фабрично-рабочих людей села Тереньги, отбывающих также полевые работы в имении, губернское присутствие оставляет во всей силе постановление свое 10 января, в котором сказано. Что только те из крестьян могут быть переведены на оброк без их на то согласия, которые отбывают постоянные работы на помещичьей фабрике и не несли в пользу помещика никаких других повинностей, кроме работы на этой фабрике.

5. Крестьяне с. Тереньги из 518 в числе 344 домохозяев, по продолжительном рассуждении и совещании, от принятия площади под условием возвышения повинности положительно и единогласно отказались. Крестьяне же в числе 531 души, которых уставною грамотою предположено перевести на обязательный оброк, добровольно перейти на оброк не соглашаются. По соображениям обстоятельств дела и на основании приличных делу законов, заключено: - уставная грамота, условно Симбирским губернским присутствием утвержденная, подлежит к исполнению в следующем виде:

1-е, крестьяне села Тереньги получают земельный надел, 1268 душ;

2-е, земли в их пользовании до обнародования Положения находилось вообще 5659 десятин 127 сажень. Из сего под усадебною оседлостью (со включением в число оной 24 десятины и 675 саженей выгона) вообще 297 десятин 927 саженей.

1871 года мая 22 дня мировой посредник 2-го участка Сенгилеевского уезда сделал сию подпись в том, что вследствие выданных увольнительных свидетельств Тереньгульским волостным старшиной, на основании 140 и 144 ст. местного Положения, крестьянам села Тереньги Ивану Евсееву в 3-х, Василию Крылову в 1-й, Александру Новикову в 2-х, Якову Никитину в 3-х и Петру Петрову в 6-ти душах и уволенному на основании 128 статьи того же Положения крестьянину Василию Иванову Орленкову в 1-й душе, итого уволено из общества с. Тереньги, на основании вышеприведенных статей, 16 ревизских мужского пола душ; по сему и оброчная повинность понижается на 9 рублей с каждого, а со всех на 144 рубля, то есть вместо платимого крестьянами годового оброка со всего общества 11412 рублей крестьяне обязаны уплачивать 11268 рублей, в чем и свидетельствую подписом своим с приложением печати.

Пописал мировой посредник Валуев. У сего приложена печать мирового посредника второго участка Сенгилеевского уезда № 705.

С подлинником верно: непременный член В. Валуев.

С подлинным сверял Секретарь губернского присутствия (подпись неразборчива).

1903 года октября 20 дня Симбирским губернским присутствием выдана настоящая копия опекуну над имениями умершей дворянки Софьи Александровны Перси-Френч, дворянину штабс-капитану Михаилу Николаевичу Вернер вследствие его о том просьбы. Гербовый сбор уплачен. Непременный член: В. Аушев.

 

Люди влюбляются, женятся

В 1865 году в Тереньге отпраздновали 27 свадеб. Сочетались браком:

Григорий Павлов Фатенков – девица Марья Семенова Ужинкина,

Иван Никитин Ильин – девица Матрена Михайлова Вагина,

Павел Иванов Пелевин – девица Пелагея Федорова Паханова,

Степан Иванов Промахин – девица Анна Дмитриева Шурмахина,

Федот Трофимов Спирин – девица Марья (Гладчиха),

Павел Степанов Бардин – девица Евдокия (Гладчиха),

Григорий Петров Трандин – девица Ефимия Александрова Тарасова,

Николай Ильин Грудцын – девица Евдокия Иванова Хмылева,

Степан Иванов Курников – вдова Прасковья,

Денис Алексеев Цепицын – девица Евдокия,

Михаил Дмитриев Фатенков – девица Дарья Кондратьева Климушкина,

Иван Васильев Курников – девица Мария Осипова Мартынова.

 

Духовное завещание

В 1864 году на 87 году жизни умер владелец села Тереньга А. Н. Скребицкий. Заслуг у него было немало. “По засвидетельствованию Киевского гражданского губернатора Панкратьева удостоился получить Всемилостивейшее помилование в бриллиантовом перстне 31 августа 1808 года. По представлению Его Императорского Высочества цесаревича, за отличное служение награжден орденом Святой Анны 2 класса 4 июня 1818 года. В 1821 году переведен в военные советники”.

Согласно духовному завещанию А. Н. Скребицкого “старшей дочери Эмилии Киндяковой (муж подполковник Александр Львович Киндяков) – в Николаевском уезде участок земли Скребницко-Камышинский – 6000 десятин. Второй дочери моей Софье Стремфельдт (жене камергера шведского короля барона Класс Стремфельдта) – село Введенское, Тереньга тож (с деревнею Епифановка), где состоит суконная фабрика со всеми принадлежностями для действия, село Архангельское, Гладчиха тож и деревню Русскую Темрязань, при коей находится стекольный завод, а также село Поповка с суконной фабрикой (Сызранский уезд). Племянникам от моего родного брата подпоручики Петр и Николай Степановы Скребницкие – имение в Вятской губернии. Жене А. И. Скребницкой – имение в С. Петербурге и Орловской губернии. Известный нам Константин Скребицкий умер бездетным. Итак, Тереньгульское имение переходит баронессе Стремфельдт”.

Все эти выписки попросила в 1904 году Екатерина Максимилиановна Перси-Френч – правнучка Скребицкого – на предмет представления в административные, судебные и правительственные установления.

По докладу 1877 года баронессе Стремфельдт при селах Тереньге, Гладчихе и Епифановке приходило 1347 десятин земли и 765 десятин леса.

Вот несколько выписок из документов того времени. В 1879 году в селе Тереньга крестьянин Дмитрий Вагин имел красильню, Ефим Никитин – салотопню, Афанасий Степанов с сыном Василием – овчинное заведение. Известковые ямы – Михаил Кузнецов, Василий Мигунов, кирпичные заводы – Михаил кузнецов, Василий Гаранин. Кожевенный завод – Иван Петров Бычков (с 1863 года) “мастеровых – 2, вольнонаемных из русских 4 человека”.

Из рапортов Сенгилеевскому уездному исправнику от Тереньгульского волостного правления. “Вашему Высокоблагородию Тереньгульское волостное правление имеет честь доложить, что с 8 по 15 июля 1879 года в течение недели, оброка в пользу помещицы Баронессы Стремфельдт с крестьян села Тереньги взыскано нисколько не было по случаю полевых работ в пользу помещицы.

Волостной староста Каханов”.

“…сельский староста села Тереньги Иван Петров кузнецов постоянно занимается пьянством и не собирает оброк…”.

Приказ уездного исправника: “…арестовать сельского старосту И. П. Кузнецова”.

“… с 25 октября по 15 ноября 1879 года собрано оброку 600 рублей, еще осталось собрать до конца года 6445 рублей”.

1880 год. “На выдачу крестьянам села Тереньги Федору Егорову Сорокину, Тимофею Дрыгину, Михаилу Кузнецову и Федору Иванову Каханову – 430 рублей за постройку моста при въезде из села к селу Горюшке. Длиной 9 сажен, шириной 4 сажени, высотой 5 аршин”.

“… имели кузницы Петр Огородников, Дмитрий Чернов, Степан Кирилин, Петр Волков, Иван Ежов, Иван Ермилин и Михаил Серебряков. …бакалейные лавки у крестьян с. Тереньги: Егора Степанова Алакина, Василия Гаранина, Григория Терентьева и Феодосии Масленниковой. … Федор Ефимов заведывает военно-конским участком”.

“За ремонт мостов уплатить: крестьянам села Тереньги Боровикову, Крюченкову, Дементию Цепицыну, Панкратову, Фокею Дмитриеву, Абраму Мигунову и Василию Набилкову – 460 рублей”.

В 1882 году баронесса Стремфельдт просит у Сенгилеевской земской управы перенести в селе Тереньге базары с крестьянской площади на площадь баронессы, в виду “нарушения прав ея на пользование доходами…”. Решение: “… в иске Стремфельдт отказать”.

Стремфельдт: “Так как находящаяся в селе Тереньге суконная фабрика с 1 марта 1882 года прекратила работу, а базар с 1 октября 1881 года устраивается на крестьянской усадебной земле, поэтому за фабрику и за базар мне платить не стоит”.

Об открытии в селе Тереньге на крестьянской усадебной земле петровской трехдневной ярмарки. “Уполномоченные от общества села Тереньги Василий Иванович Сенюшкин и Павел Петрович Трандин в поданном в Сенгилеевскую управу 12 августа 1882 года прошении заявляют:

1. …по случаю недостатка места на площади баронессы Стремфельдт …

2. …торг на крестьянской площади принесет обществу значительную пользу…”.

Решение управы: “Открыть, так как Тереньгульская ярмарка вполне отвечает своему назначению. Торговый оборот – 60 тысяч рублей”.

1884 год. Заключение уездной управы: “… фабрика баронессы Стремфельдт в селе Тереньге в настоящее время в бездействии: деревянные строения пришли в совершенную ветхость; кирпичные строения требуют значительной поправки; плотина и вершняга разрушены; ткацкие станки и машины окончательно негодны к употреблению. Окончательная стоимость 37 тысяч рублей”.

1885 год. “…войти в переговоры с госпожой Стремфельдт о постройке в селе Тереньге больничного здания… Это будет выгодно для земства”.

1888 год. В селе Тереньге имеются торговые гильдии: Селиванов Федор Ефимович, Толкачова Авдотья Васильевна. Мочешникова Федосия Максимовна, Дунаев Михаил Егорович, Стремфельдт Класс Карлович”.

1889 год. “Постройка телеграфной линии от села Тереньги до села Новодевичье – 300 рублей. Переводить между этими пунктами казенную почтовую корреспонденцию”.

1891 год. “Михаил Андреев Колпаков доверенный от крестьян села Тереньги о просьбе в уездной управе об открытии на крестьянской площади двух ярмарок ежегодно: 1 с 24 июня по 4 июля, 2 с 1 по 11 октября”.

Резолюция: “Согласиться. …чего нет ни в одном крупном городе губернии”.

Во время голода баронесса Стремфельдт открыла в Тереньге бесплатную столовую на 50 человек.

---

Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 1214; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!