В. Д. ПЕЛЬТ, доктор филологических наук, профессор МГУ 49 страница
Все-таки весною как на донные, так и на поплавочные удочки подуст попадается случайно. Специальное уженье его начинается в Москве-реке, когда совсем кончится уженье язя, на муравьиное яйцо, недели две спустя после того, как окончательно запрут Бабьегородскую и Перервинскую плотины. К концу мая почти весь подуст собирается, как было сказано выше, или ниже Бабьегородской плотины, или выше ее, притом очень большими стаями, в несколько десятков пудов. Главных летних становищ подуста в пределах столицы, собственно, два или три: около эаплава (цепь из связанных бревен поперек реки для задержки плотов и купален, сорвавшихся с якорей, во избежание полома плотины) выше Бабьегородской плотины, под плотиною и выше купальни, что у храма Спасителя. Немало подуста, но большею частью мелкого, стоит годом немного выше и немного ниже Каменного моста, но дальше вниз по течению подуст редок и на удочку почти не попадается, хотя несомненно, что каждая значительная прибыль воды после дождей несколько пополняет поредевшие рады столичных подустов. Выше Бабьегородской плотины подустов ловят в значительном количестве во многих местах: у Дорогомиловского моста, у Андреевской богадельни; затем у Воробьевых гор, у т. н. Черной горы (близ Шелепихи) и, наконец, около Крылатского.
Удочка для уженья подуста у нас почти ничем не отличается от удочки, употребляемой для ловли язя, ельца и плотвы, днем — на течении. То же самое, очень легкое 3–5 — аршинное удилище, 2—3-коленное или, еще лучше, цельное из желтого японского или темного перцового (который надежнее) тростника, 4-волосная леска отборного волоса, более или менее легкий осокоревый поплавок, захлестываемый леской только снизу, соответственный груз с добавочной дробинкой близ крючка, т. н. подпаском, и крючок № 9—10. Некоторые рыболовы придерживаются того мнения, что для уженья подуста лучше употреблять более жесткие удилища и шелковые лески на том основании, что это дает возможность делать более сильную подсечку, необходимую будто для того, чтобы засадить крючок в хрящеватый нос рыбы. Опыт, однако, убедил меня, что при употреблении мелких крючков гораздо целесообразнее ловить на очень гибкие удильники и на растяжимую волосяную леску, так как при этом условии подуст гораздо реже соскакивает с крючка, хотя бы он только слегка зацепился за нос: гибкость удильника и растяжимость лески парализуют резкие движения пойманной рыбы. Шелковая леска, даже самая тонкая, конечно, может быть крепче четырехволосной, но она полезна только при ловле на более крупные крючки, которые действительно требуют более энергической подсечки, или же, наоборот, при ловле на самые мелкие — № 11, 12, но уже с катушкой. К катушке полезно прибегать, только когда довольно крупный подуст берет очень вяло и его приходится ловить на одного мотыля, одного опарыша, одно яйцо, а следовательно, на мельчайший крючок. Москворецкие подусты не достигают таких больших размеров, чтобы катушка была необходима, но изредка, на быстрых перекатах, без нее на мелкий крючок, даже № 10, подуста поймать довольно трудно: из 10 подсеченных на быри девять сходят с крючка. Так как подуст очень смел и берет почти у самой лодки, то чем короче будет леска и шестик (не менее, однако, 2 арш.), тем лучше. Впрочем, длина лески и удильника находится в некотором отношении с силою течения и глубиною места ловли.
|
|
|
|
|
|
Всего удобнее ловить подуста на глубине около 2 аршин, но чаще приходится удить его у нас на четырех аршинах. Было уже сказано выше, где он обыкновенно держится, а потому и становиться надо (на лодке) там, где волнение и быстрина уменьшаются и глубина сразу увеличивается. Чем ровнее и правильнее будет течение, тем лучше, но, к сожалению, это бывает очень редко, и большею частью приходится становиться на местах с изменчивым и водоворотным течением. Впрочем, выше плотины течение очень слабое и довольно ровное, но здесь можно ловить с успехом, только когда сильно пущена вода, а еще того лучше — открыто одно или несколько «окон», вследствие чего против этих мест образуется не только верховое, но и донное течение. На удачу уженья, впрочем, и ниже плотины можно рассчитывать, только когда вода не заперта; при уменьшении силы течения обыкновенно клев ослабевает, так как подуст, вышедший «на струю», расходится, или, вернее, возвращается, в глубокие места (под купальню). С берега подуста никто не ловит, и он попадается здесь только случайно, но с плотов (а в прежние времена — барок) его удят довольно успешно. Лодка необходима, но нет никакой надобности ставить ее поперек течения, а чаще бывает выгоднее становиться вдоль. При этом и течение, и подсечка бывают правильнее, да и «проплав» при одинаковой длине лески может быть длиннее.
|
|
|
Подуст начинает брать летом с раннего утра, еще до восхода, но так как надо еще его подманить, то обыкновенно самый сильный клев бывает часа два после того, как покажется солнце.
К 11 часам клев почти прекращается, главным образом потому, что рыба к этому времени очень наедается прикормки. Клев снова возобновляется с 2, 3 или даже 4 часов, но, за редкими исключениями, подуст к вечеру берет хуже, чем утром того же дня, опять-таки потому, что он бывает очень сыт. После заката он перестает брать раньше ельца и плотвы, тем более подъязка В октябре подуст держится уже более глубоких мест и на перекаты почти не выходит; в это время он едва ли не всего лучше берет середи дня.
|
|
|
Самая существенная часть уженья подуста заключается в прикормке. Без прикормки ловить его у нас положительно не стоит. Это самая привередливая и избалованная в этом отношении рыба, в чем виновата, впрочем, излишняя тароватость некоторых москворецких рыболовов, не жалеющих «припаса» и закармливающих рыбу. Однако недостаточно бросить прикормку, хотя бы и в большом количестве. Надо, чтобы она была брошена в надлежащее место и, мало того, раньше других рыболовов. Кто первый стал где следует и притравил, тот и ловит: весь подуст из ближайших окрестностей и издалека снизу собирается около его лодки и упорно игнорирует прикормку, в изобилии бросаемую справа, слева и впереди. Эти злосчастные рыболовы обречены быть только свидетелями ловли более счастливого, или, вернее, предусмотрительного, соседа. Единственное средство быть с рыбой — это стать позади последнего и переманить к себе рыбу более лакомою прикормкою. Сплошь и рядом бывает, что даже из сидящих на одной ледке ловит только один, не столько потому, что поплавок ходит у него правильнее, сколько потому, что его насадка плывет в той же струе, которою увлекается размываемая прикормка.
Прикормка, как известно, бросается во время уженья или незадолго до него, чем отличается от привады, назначение которой приучить рыбу к известному месту. Но привада действительно полезна только в стоячей или тихой воде, где прикормка, в свою очередь, приносит только вред. Кроме того, надо иметь всегда в виду, что привадой почти всегда может воспользоваться постороннее лицо, что, конечно, не входит в расчеты рыболова.
Самою обыкновенного прикормкою для подуста служит у нас гречневая каша-ядрица (цельным зерном), смешанная с глиной и иногда сдобренная конопляным или льняным маслом. Но каша хороша не везде и не всегда, хотя несомненно, что подуст любит эту прикормку больше всех других рыб. На очень слабом или, наоборот, на сильном течении гречневая каша не вполне достигает цели в качестве прикормки, так как в первом случае она ложится у лодки, а во втором уносится очень далеко. Кроме того, при гречневой каше надо употреблять и соответственную насадку, а именно: кусочки выползка, железняка или же навозного червя, нарезываемых «под кашу». Варить кашу надо умеючи, так как она должна быть и крутою, и рассыпчатою, чтобы зерно отделялось одно от другого. Обыкновенно ее, еще горячую, откидывают на решето, поливая холодной водой. Так как кашу приходится варить накануне и приготовление ее довольно продолжительно, то для экстренных случаев весьма полезно иметь запас так называемой «обварной» крупы, т. е. уже сваренной и потом высушенной. Такая крупа продается в больших московских колониальных магазинах, напр. Егорова, в Охотном ряду, и хотя стоит вдвое дороже, но имеет то важное преимущество, что может быть приготовлена в пять минут. Достаточно заварить ее крутым кипятком в кастрюльке и эту кастрюльку поставить на самовар.
Некоторые москворецкие рыболовы отрицают пользу промасливания каши, но, по-моему, совершенно напрасно. Масло каши никогда не испортит по следующим трем причинам: оно придает очень сильный запах, слышимый рыбой издалека, оно делает насадку более легкою и, наконец, имеет, несомненно, довольно сильное слабительное действие, почему наевшаяся рыба скоро опять подходит кормиться. Кроме того, масло в глине полезно тем, что позднею осенью дает возможность не мыть рук после каждого подбрасывания прикормки, а только обтирать тряпкой или толстым полотенцем, заметим кстати, необходимою принадлежностью ловли. Некоторые прибавляют к конопляному или льняному маслу несколько капель какого-нибудь эфирного масла, мятного, анисового или какого другого. Всего выгоднее употреблять масло дерева родия (oleum rhodii), потому что оно не так скоро сохнет, а потому «спорее» других. Польза этих эфирных масл подвержена, однако, некоторому сомнению, потому что как конопляное, так и льняное масла достаточно пахучи сами по себе. Иногда, за неимением под рукою простого масла, я ограничивался прибавлением к каше 10–15 капель эфирного масла.
Самая лучшая прикормка для привлечения подуста издалека, даже при слабом течении, — это отруби и муравьиные яйца. Неудобство их, правда только на первых порах, заключается в том, что эта прикормка сначала приманивает много мелочи, особенно под осень. Но если выждать время, то рано или поздно подошедший подуст прогонит всю мелюзгу. Отруби и яйца хороши тем, что не могут насытить рыбу. Самою лучшею приманкою для подуста, по личному опыту, я считаю ту же, как и для ельца, — крупные пшеничные отруби, лучше поджаренные, муравьиные яйца свежие или даже (осенью) сухие и предварительно обваренные кипятком (сухие будут всплывать); все это замешивается с глиной: на быстрине — повязче, на слабом течении — порыхлее. В последнее время я стал предпочитать глине, как цементу для прикормки, творог, смятый с жидковатым тестом (пшеничным или ржаным); яйца и отруби сминаются с этой массой, в свою очередь служащею отличною прикормкою, действительною на дальнее расстояние и не особенно сытною, если ее спускать в воду в частой сетке или в жестянке с дырами (в карандаш диаметром), и притом временами с ослаблением клева. Надо иметь также в виду, что в Москве часто труднее бывает достать глины, чем муки и творогу. Насадкою служат муравьиные яйца (свежие), реже опарыш.
При ловле на мотыля прикормкою служит или мотыль с сором, бросаемый позади лодки, или мотыль, замешанный на глине (можно заменить глину творогом с тестом). Прикормкою для подуста мотыль служит лишь позднею осенью, когда каша малодействительна, но на мотыля подходит больше елец и плотва. Лучше всего бросать, как при ловле плотвы, пирожки из глины с начинкой из мотыля, по той причине, что начинка выходит разом и стоящая у лодки мелочь не успевает перехватать всего мотыля, который плывет дальше и приманивает рыбу, стоящую много ниже.
На глубоких и довольно быстрых местах, если тут стоит много подуста, весьма практично употреблять более тяжелую прикормку, а именно: пареные рожь, ячмень или пшеницу, всего же лучше перловую крупу (т. е. драный ячмень), которая и вкуснее и распаривается гораздо скорее на самоваре. С первыми прикормками ловят на пшеничку, при перловой же крупе большею частью или на муравьиное яйцо, или на опарыша, которые, как говорится, приходятся ей «под масть». В крайнем случае можно насаживать на крючок 2–3 перловки. Некоторые бросают зерновую приманку без глины позади лодки, но это полезно лишь на умеренном течении и в начале ловли.
Более тяжелых прикормок у нас не употребляют. Притрава всегда должна более или менее соответствовать силе течения и отнюдь не оставаться на месте, а медленно, с задержками, плыть по дну далее; в противном случае можно рисковать или вовсе не подманить рыбу, или закормить ее. Легкая прикормка всегда действительнее. Поэтому на Москве-реке подустов никто не прикармливает горохом и не ловит на пареный горох, как на Оке, Днепре, Сосне и других быстрых реках. На Днепре, впрочем, и при ловле на горох прикормкой служат тоже отруби и каша с глиной. Горох чересчур сытный корм, и нет никакого расчета бросать его в воду. Кроме того, и москворецкий подуст несколько мелковат для такой крупной насадки.
В Германии одною из лучших прикормок для подуста считаются человеческие извержения, вероятно, тоже смешиваемые с глиною; но вряд ли у нас найдутся охотники испытать действительность экскрементов.
В конце весны ловят большею частью на крупные муравьиные яйца (куколки крылатых, половых, особей), насаживая по 1–2 штуки за кожицу, чтобы не выпустить «молочка»; лучше задевать крючком поперек, а не за кончик яйца, потому что клев тоща будет вернее. Выбирать надо свежее, белое, «незасиженное» яйцо. Так как уже в июне крупные муравьиные яйца встречаются в муравейниках редко между мелкими куколками обыкновенных рабочих муравьев, то их приходится отбирать или отсеивать на решете, через которое бы проскакивало мелкое яйцо, которое вдет на прикормку. Ловить подуста на последнее не стоит и удобнее насаживать опарыша. Обыкновенно летом удят на кусочки червей — «под кашу», величиною в 1/3—1/2 дюйма, прихватывая крючком (Na 9) поперек; для этой цели всего пригоднее упругий и жесткий «железняк». При вялом клеве весьма полезно уже насаженный кусочек червя обмакнуть в родиево или другое эфирное масло, чистое или с прованским маслом (на чайную ложку прованского — несколько капель эфирного). Это очень действительное снадобье надо иметь под рукою в маленькой широкогорлой склянке или жестянке. Подуст не менее плотвы и других травоядных рыб соблазняется летом острыми насадками: пресный корм им, очевидно, надоедает. Нелишнее сдабривать таким образом и пареную пшеницу, которая также составляет хорошую, хотя и менее прочную, летнюю насадку при уженьи на более глубоких и быстрых местах. Лучше насаживать по одному отборному зерну. Рожь держится на крючке хуже пшеницы, которая притом круглее. Для насадки надо покупать тонкокожую, самую крупную пшеницу в семенных магазинах и, прежде чем парить, мочить ее часов 12 или целые сутки. На мятый хлеб у нас почти никто не ловит, по той причине, что эта насадка не выдерживает и двух перезакидываний и вообще для уженья в проводку почти непригодна На зелень, т. е. нитчатые водоросли, подуст хотя и берет, но попадается редко; во-первых, потому, что на зелень большей частью ловят не со дна, а почти что в полводы, а во-вторых, по той причине, что он вбирает в рот прядку шелковистых нитей еще медленнее, чем плотва.
Превосходною и необыкновенно прочною летнею насадкою может служить известная крыска При ужении подуста с барок она положительно незаменима — на десяток крыски можно ловить чуть не целый день. К сожалению, достать ее очень трудно. О горохе уже говорилось выше, и у нас он неприменим, но я довольно успешно ловил подустов на зеленый горошек — сырой и сушеный, конечно уже размоченный и распаренный. Эренкрейц говорит, что в Баварии подустов ловят на виноград, но это весьма сомнительно, хотя здесь, в речках, несомненно удят их на мушку поверху. Наш москворецкий подуст, сколько известно, на муху и подобных насекомых если и берет, то очень редко и случайно; по крайней мере, я даже не слыхал, чтобы он попадался при ловле «на шпанку» ельца, голавля и подъязка — полу-нахлыстом, с легким грузильцем.
С сентября подуста удят главным образом «на кусочки», реже на мотыля, которого очень теребит подросшая мелочь — селетки-ельцы, подустики, голавлики, подъязики, пескарики, а в тихой и глубокой воде — молодой ерш, так называемый «глаза», в вершок, много — полтора ростом. В сентябре вообще клев подуста слабеет, может быть потому, что к этому времени успевают переловить всю рыбу. Надо полагать, однако, что позднею осенью, в ноябре, когда разберут Перервинскую и все нижние плотины, немало подуста приходит в городской район зимовать, так как в начале зимы он очень недурно берет на кобылки, на мотыля и берет притом очень бойко, нередко утаскивая кобылки под лед. В средине зимы подуст попадается редко. По-видимому, главное зимнее становище его в Москве»— яма у Москворецкого моста, но тут он на насадки не берет, а на голые крючки-тройнички — самодёром — попадается редко, потому что стоит на самом дне и не так густо, как ерш. Весною перед вскрытием, в конце февраля и в начале марта, подуст опять начинает ловиться у нас на мотыля, преимущественно в оттепель. По словам г. Ремезова, подуст в р. Самаре тоже берет в марте (подо ладом именно в ясную погоду.
Хотя клев подуста начинается утром довольно поздно, но полезно, а иногда даже необходимо, выезжать на ловлю еще затемно. Для того, чтобы собрать рыбу в известное место, надо по меньшей мере час времени, иногда более трех. Кроме того, при обилии конкурентов и малом числе удобных для ловли мест не следует забывать, что здесь вполне оправдывается действительность поговорки: «Кто раньше стал да палку (читай удочку) взял, тот и капрал». Укрепившись на избранном месте, прежде всего самым тщательным образом (при помощи свинцового отмера — лота) измеряют глубину воды на возможно дальнем расстоянии от лодки вниз; если дно оказывается очень неровным, передвигают лодку в сторону, вниз или вверх. Для успеха уженья подуста необходимо, чтобы по крайней мере на 4 аршина от лодки была почти одинаковая глубина, не менее 1 аршина, и чтобы дальше было немного мельче, но не глубже. Крупных камней следует избегать, но присутствие мелких даже необходимо. Всего вернее — попасть на ложбинку, т. е. на подводный ровик, где всякая рыба держится охотнее. Этими ложбинками и пролегают подводные пути ее — рыбьи тракты; притом подобные промоины имеют более ровную глубину и течение.
Только вполне удостоверившись в том, что место выбрано удачно или что оно то же самое, на котором удачно ловился подуст ранее (полезно для этого делать какие-либо не видные постороннему глазу, б. ч. подводные, заметки), окончательно и неподвижно закрепляют лодку так, чтобы она отнюдь не моталась. У нас обыкновенно спускают с носа и кормы два груза (камни, рельсы, чугунные гири и т. п.), но иногда, именно при боковом ветре или неправильном течении, третий груз необходим, иначе крючок с насадкой будет часто ходить далеко в стороне от прикормки. Этот третий груз, довольно тяжелый (не менее пуда), всегда спускают в упор, т. е. в отвес с средины лодки, впереди или позади ее. Предполагается, что лодка поставлена поперек течения; при продольном же ее положении можно крепко стоять на двух грузах, спуская один с носа на более или менее длинной веревке, а другой — с кормы в отвес. Этот способ постановки всего применимее на большой быстрине, где, впрочем, и неудобно, а иногда даже невозможно стать (на тяжелой плоскодонке) поперек.
Москворецкие рыболовы редко становятся вдоль, даже при уженьи в одиночку (вдвоем ловить с лодки, стоящей вдоль, очень неудобно), отчасти из рутины, но иногда, впрочем, из желания занять место пошире и не дать возможности ловить рядом другим, очень завистливым рыболовам, любителям ловли на чужую прикормку, а таких бесцеремонных шкурятников, жалеющих потратиться на прикормку, у нас немало. Стоит одному из них увидать, что кто-нибудь таскает рыбу, и можно быть уверенным, что жадный не замедлит присоединиться и если не будет выруган, то станет или совсем радом, или ниже сажени на две; сам он почти ничего не поймает, а рыбу всю зря распугает. Вообще на Москве-реке ловить тесно, а в праздник и хорошую погоду иногда хоть и вовсе не выезжай. На пространстве 3/4 версты от Каменного моста до плотины случается становится до 30 лодок, больше 50 рыболовов, да еще большее число ловит по берегам. Вечером на воде бывает временами (весною и осенью) еще теснее, чем днем. Иногородные рыболовы да не посетуют на меня за такие неинтересные для них подробности и уклонения в сторону. Я пишу об уженьи подуста главным образом для москворецких рыболовов-охотников. Полагаю, однако, что мои практические советы могут пригодиться и для многих других любителей уженья подустов.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 120; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!