Композиционное своеобразие романа А.С. Пушкина «Евгений Онегин»
План сочинения
1. Вступление. Роль композиции в художественном произведении
2. Основная часть. Композиционные особенности романа
Симметрично‑зеркальный характер композиции романа. Кольцевая композиция
Тема Москвы во второй и восьмой главах
Тема погибшего поэта‑романтика во второй и восьмой главах
Первый и второй портрет Татьяны (вторая и восьмая глава)
Любовь Татьяны как весеннее обновление жизни и любовь Онегина как
дыхание осени
Симметричность в расположении писем и «отповедей» героев (третья и восьмая глава)
Круг чтения Татьяны и круг чтения Онегина (третья и восьмая глава)
Тема русской хандры (первая и восьмая глава)
Параллелизм сюжетных ситуаций романа
Развитие темы предыдущей главы, присутствующее в каждой из глав романа
Кульминация романа и ее значение
Композиционные вставки и их значение
Роль автора в романе. Антитетичность образов
3. Заключение. Общая характеристика композиции романа
Большую роль в художественном произведении играет его композиция. «В настоящем художественном произведении – стихотворении, драме, картине, песне, симфонии – нельзя вынуть один стих, одну сцену, одну фигуру, один такт из своего места и поставить в другое, не нарушив значение всего произведения…», – писал Л.Н. Толстой в трактате «Что такое искусство». Большое значение композиции произведения, ее целостности и соразмерности придавал А.С. Пушкин. Попробуем рассмотреть особенности построения романа «Евгений Онегин».
|
|
|
Прежде всего стоит отметить симметричное расположение сюжетных ситуаций и тем в романе. Эта композиционная особенность романа была неоднократно отмечена многими исследователями[36]. Основные ситуации, истории героев как будто отражены в зеркале. Однако по своему содержанию истории Татьяны и Онегина во многом исполнены противоположного смысла. В. Набоков считал, что в романе можно выделить две части с центром в пятой, шестой, седьмой главах. Этот же исследователь отметил, что каждая глава первой части у Пушкина содержит какую‑либо тему, отраженную в той или иной главе второй части («Комментарии к «Евгению Онегину»). Так, действие начинается и заканчивается в Петербурге. Значит, мы можем говорить о кольцевой композиции.
Во второй главе возникает тема Москвы. Рассказывая о семье Татьяны, поэт вспоминает о московской кузине старушки Лариной:
Она любила Ричардсона
Не потому чтобы прочла,
Не потому что Грандисона
Она Ловласу предпочла;
Но в старину княжна Алина,
Ее московская кузина,
Твердила часто ей об них…
|
|
|
В этой же главе возникает тема Наполеона («Мы все глядим в Наполеоны…»). Обе темы затем сольются и получат свое полноценное развитие в седьмой главе романа:
Москва… как много в этом звуке
Для сердца русского слилось!
Как много в нем отозвалось!
И здесь же читаем:
Напрасно ждал Наполеон,
Последним счастьем упоенный,
Москвы коленопреклоненной
С ключами старого Кремля:
Нет, не пошла Москва моя
К нему с повинной головою.
Не праздник, не приемный дар,
Она готовила пожар
Нетерпеливому герою.
Во второй главе автор начинает развивать тему юного безвременно погибшего поэта‑романтика:
В свою деревню в ту же пору
Помещик новый прискакал
<…>
По имени Владимир Ленский,
С душою прямо геттингенской,
Красавец, в полном цвете лет,
Поклонник Канта и поэт.
Он из Германии туманной
Привез учености плоды:
Вольнолюбивые мечты,
Дух пылкий и довольно странный,
Всегда восторженную речь
И кудри черные до плеч.
Эта тема находит свое завершение во второй части романа (последней главе). Проникая в мысли и мечты Онегина, поэт замечает:
А перед ним воображенье
Свой пестрый мечет фараон.
То видит он: на талом снеге,
|
|
|
Как будто спящий на ночлеге,
Недвижим юноша лежит,
И слышит голос: что ж? убит.
Первому портрету Татьяны во второй главе («Итак, она звалась Татьяной…») соответствует ее второй портрет в восьмой главе («Она была не тороплива, Не холодна, не говорлива…»).
Любовь Татьяны к Онегину (третья глава) ассоциируется у Пушкина с весной:
И в сердце дума заронилась;
Пора пришла, она влюбилась.
Так в землю падшее зерно
Весны огнем оживлено.
Запоздалая же страсть Онегина напоминает поэту об осени (восьмая глава):
На повороте наших лет,
Печален страсти мертвый след:
Так бури осени холодной
В болото обращают луг
И обнажают лес вокруг.
Симметрично расположение писем героев: письму Татьяны к Онегину (кульминация в истории героини) в третьей главе соответствует письмо Онегина к Татьяне (кульминация в истории Онегина) в восьмой главе. Суровой «проповеди» героя в конце первой части (четвертая глава) соответствует урок Татьяны в финале романа (восьмая глава).
В третьей главе Пушкин обрисовывает нам круг интеллектуальных предпочтений Татьяны, упоминает романы, которые она прочла, и ее любимых литературных героев:
Любовник Юлии Вольмар,
Малек‑Адель и де Линар,
|
|
|
И Вертер, мученик мятежный,
И бесподобный Грандисон,
Который нам наводит сон, –
Все для мечтательницы нежной
В единый образ облеклись,
В одном Онегине слились.
Литературные герои и романы здесь способствовали развитию и зарождению любви. В финале же (восьмая глава) автор очерчивает круг чтения Онегина:
Прочел он Гиббона, Руссо,
Манзони, Гердера, Шамфора,
Madam de Stael, Биша, Тиссо,
Прочел скептического Беля,
Прочел творенья Фонтенеля,
Прочел из наших кой‑кого,
Не отвергая ничего…
Однако здесь книги являются, пожалуй, средством от хандры. Осознавая умом всю безнадежность своей страсти, Онегин хочет отвлечься от собственных мечтаний и печалей:
И что ж? Глаза его читали,
Но мысли были далеко;
Мечты, желания, печали
Теснились в душу глубоко.
Тема хандры, возникшая в первой главе («…русская хандра Им овладела понемногу…») находит свое завершение в восьмой главе:
Ему припомнилась пора,
Когда жестокая хандра
За ним гналася в шумном свете,
Поймала, за ворот взяла
И в темный угол заперла.
Также стоит отметить параллелизм сюжетных ситуаций романа. Свадьбе Ольги с уланом соответствует брак Татьяны с «важным генералом», письмо Татьяны к Онегину дублируется элегией Ленского, обращенной к Ольге, прозрению Татьяны («уж не пародия ли он?») соответствует душевное откровение Онегина в финале романа. Несчастливому роману Ольги с Ленским соответствует история Татьяны и Онегина. Наконец, образы чудовищ из сна Татьяны дублируется описанием гостей на именинах Татьяны.
Исследователи отмечали, что в каждой главе романа следует продолжение или повторное проигрывание темы, которая развивается в предыдущей главе. Попробуем проследить этот авторский прием в тексте романа. Так, в первой главе возникает тема деревни. Онегин получает известие о том, что «дядя при смерти», и ему приходится ехать к нему:
Вот наш Онегин – сельский житель,
Заводов, вод, лесов, земель
Хозяин полный…
Та же тема развивается во второй и остальных главах первой части. Во второй главе возникает тема романтической любви. Раскрывается она в описании чувств Ленского:
Ах, он любил, как в наши лета
Уже не любят; как одна
Безумная душа поэта
Еще любить осуждена…
Завершается же эта тема в третьей главе, в описании душевного состояния Татьяны:
И сердцем далеко носилась
Татьяна, глядя на луну…
Ситуация тайной встречи, намеченная в третьей главе (Онегин приезжает к Лариным, чтобы поговорить с Татьяной), развивается в главе четвертой (свидание героев в аллее). В четвертой главе возникает тема зимы. Зимние картины здесь представляют собой лишь пейзаж, фон, на котором происходит действие:
И вот уже трещат морозы
И сребрятся средь полей…
<…>
Опрятней модного паркета
Блистает речка, льдом одета;
Мальчишек радостный народ
Коньками звучно режет лед…
В пятой же главе романа тема зимы приобретает метафорическое значение, символизируя предстоящее замужество Татьяны. «Поток, не скованный зимой», «шумящая пучина», которую она не в силах перейти в своем сне – это символ предстоящей разлуки ее с Онегиным. Ситуация сна героини намекает на фатальную невозможность соединения судеб героев. Тема именин Татьяны, начинаясь в пятой главе, развивается в шестой. Тема могилы поэта, зарождающаяся в шестой главе, обретает полноценное звучание в седьмой:
Там соловей, весны любовник,
Всю ночь поет; цветет шиповник,
И слышен говор ключевой, –
Там виден камень гробовой
В тени двух сосен устарелых.
Пришельцу надпись говорит:
«Владимир Ленский здесь лежит,
Погибший рано смертью смелых,
В такой‑то год, таких‑то лет.
Покойся, юноша‑поэт!».
Тема света возникает в седьмой главе, в описании московской жизни Татьяны:
Ее привозят и в Собранье.
Там теснота, волненье, жар,
Музыки грохот, свеч блистанье,
Мельканье, вихорь быстрых пар…
Та же тема развивается в восьмой главе: «И ныне музу я впервые На светский раут привожу…»
Кульминацией романа является сцена смерти Ленского. Смерть Ленского изменяет судьбы всех героев «Евгения Онегина». Центральные главы, включающие описание дуэли, служат водоразделом между двумя частями. Именно это событие создает симметричность любовных сюжетов и многих тем в романе. Также это кульминационный момент в духовном развитии Онегина.
Композиционные вставки в романе – это письма героев, сон Татьяны, песня девушек. Все они обретают многозначный смысл в ходе осмысления сюжетного хода романа.
Также очень важной представляется антитетичность образов в романе (Татьяна противопоставлена Ольге, Ленский – Онегину) и особая роль автора, являющегося полноценным действующим лицом в романе, наравне с героями.
Таким образом, роман «Евгений Онегин» представляет собой уникальный в определенном смысле образец словесной архитектуры. Композиция романа отличается стройностью, соразмерностью, зеркальной симметричностью, она гармонически соответствует идейному замыслу произведения.
«Повести Белкина»
Элементы романтизма и их преломление на сюжетно‑стилевом уровне в «Повестях Белкина» А.С. Пушкина (по повести «Выстрел»)
План сочинения
1. Вступление. Романтизм как художественный метод. Обращение А.С. Пушкина к традиционным сюжетам.
2. Основная часть.
Многоплановость сюжета в повести «Выстрел».
Исключительный, демонический герой в исключительной ситуации.
Мотив кровавого мщения, общий для А.А. Бестужева‑Марлинского и А.С. Пушкина.
Оригинальность А.С. Пушкина в изображении характера героя, в трактовке романтического конфликта, в развитии сюжетного действия.
а) Личностная многогранность героя и авторская оценка ситуации;
б) Пауза в развитии действия и ее значение;
в) Оценка романтической ситуации в эпиграфе.
3. Заключение. Новаторство А.С. Пушкина.
Романтизм – художественный метод, сложившийся в конце XVIII – начале XIX века и получивший широкое распространение в западноевропейском искусстве и литературе. Романтизм утверждал самоценность человеческой личности, свободу, противопоставлял природу и цивилизацию. Личность изображалась в конфликте с миром, обществом, исключительный герой действовал в исключительных обстоятельствах. Причем, конфликт этот не получал внешнего разрешения: от настоящей действительности романтические персонажи уходили в мир собственных переживаний. Все происходящие события мотивировались проявлением высшей воли, судьбы. Для романтиков был характерен интерес ко всему необычному: экзотической природе, старинным преданиям, легендам, фантастике. Автор обычно отождествлял себя со своим героем, образ который был обрисован фрагментарно. Свою дань романтизму отдал и А.С. Пушкин, и прежде всего как поэт. Однако к традиционным ситуациям романтической литературы обращался он и при создании прозаических произведений, а именно «Повестей Белкина».
«Повести Белкина» стали первым реалистическим прозаическим произведением А.С. Пушкина, несмотря на присутствие в их художественной канве романтических и сентименталистских мотивов, исключительности сюжетных ситуаций. Реализм, открывший многоголосие действительности, требовал и многоплановости сюжета: рассмотрения ситуации с различных точек зрения, соотнесения различных мироощущений персонажей – носителей индивидуально‑личностных взглядов и пониманий, определенной авторской отстраненности, объективности повествования. Реалистические характеры были сложны, многогранны, именно в них (а не в роке) коренились основания поступков персонажей и всех происходящих событий. Наконец, герой искал способ разрешения конфликта в реальной действительности. Все эти аспекты были реализованы А.С. Пушкиным и в повести «Выстрел».
Уже для первой из повестей белкинского цикла характерна многоплановость сюжета.
Сам герой «Выстрела» в начале повествования предстает перед нами исключительной личностью: «Мрачная бледность, сверкающие глаза и густой дым, выходящий изо рту, придавали ему вид настоящего дьявола». Ходит по комнате Сильвио как «тигр по своей клетке». Об обстоятельствах жизни его нам ничего не известно – автор окружает его ореолом загадочности: «Какая‑то таинственность окружала его судьбу; он казался русским, а носил иностранное имя. Некогда он служил в гусарах, и даже счастливо; никто не знал причины, побудившей его выйти в отставку и поселиться в бедном местечке…». Именно таким героем, таинственным, непостижимым, Сильвио представляется рассказчику – подполковнику И.Л.П. Графу же он кажется и вовсе демоническим злодеем, чуть ли не бесом, взявшимся невесть откуда: «увидел в темноте человека, запыленного и обросшего бородой», «волоса встали вдруг на мне дыбом». Тот же самый имидж поддерживает и сам герой: «я злобствовал», «волнение злобы во мне было столь сильно», «его равнодушие взбесило меня», «я его возненавидел». Отметим, что А.С. Пушкин подает нам образ Сильвио в восприятии троих рассказчиков: подполковника И.Л. П., Сильвио и графа. Жизненно‑хронологическая цепь событий в этих рассказах нарушается: рассказы о прошлом вставлены в историю о настоящем. Тот же самый композиционный принцип использовал М.Ю. Лермонтов, раскрывая «историю души человеческой» в «Герое нашего времени». Но у Лермонтова это нарушение жизненной хронологии событий носило функциональный характер: был четко обозначен романтический герой, состоящий в конфликте со временем. И шло постепенно раскрытие внутреннего мира Печорина: каждый из рассказчиков все ближе и ближе приближал нас к истине. Иная ситуация в пушкинской повести. Стоит отметить, что точки зрения троих основных рассказчиков в «Выстреле» практически совпадают, и к разгадке характера героя они читателя не приближают. Отличным от них является лишь мнение Ивана Петровича Белкина, за которым стоит еще издатель – А.П., а за издателем – сам А.С. Пушкин. Однако и эти рассказчики, и Пушкин свое мнение открыто в тексте не выражают. Таким образом А.С. Пушкин как автор практически теряется в этом многоголосии рассказчиков.
Сюжет повести несложен – это история неоконченной дуэли между Сильвио и графом, дуэли, завершение которой было отложено на шестилетний срок. Именно спустя шесть лет Сильвио решил воспользоваться своим правом на не сделанный ранее выстрел. Мотивом героя явилось желание лишить человека жизни именно в тот момент, когда она, эта жизнь, станет наиболее дорога ему. Таким образом, в основе пушкинского сюжета мы видим мотив отложенной мести, как и в основе сюжета повести «Гедеон» А.А. Бестужева‑Марлинского, где мститель неожиданно появляется в доме своего врага накануне свадьбы его сына. Точно так же Сильвио у Пушкина появляется в доме графа, когда тот наслаждается безмятежным супружеским счастьем, любовью. Однако он лишь унижает графа, заставляя его поволноваться и смалодушничать (граф снова сделал выстрел и попал в картину). И в конце концов Сильвио сохраняет ему жизнь, выстрелив в ту же самую картину и всадив свою пулю в пулю графа. Причем стрелял Сильвио, почти не целясь. Тем самым он показал графу: мог убить – не убил. Тема романтической мести присутствует и в повестях А.А. Бестужева‑Марлинского «Замок Венден», «Изменник». Однако при этом везде мотив мести звучит патетически торжественно, мстительность героя Бестужев рассматривает в неразрывном единстве с мотивами непреодолимой любовной страсти, тайного преступления, мук совести.
А.С. Пушкин же свободен от излишнего пафоса, взгляд его скорее скептический. Сильвио очень скоро выпадает из своего романтического амплуа, не являясь ни безупречно благородным рыцарем, ни абсолютным злодеем. В основе его конфликта с графом лежит поколебленное первенство. Как неоднократно отмечали литературоведы (Н.Я. Берковский), Сильвио недостает знатности и денег и он должен компенсировать это своим поведением. Таким образом, характер героя представлен многогранно, сохранена реалистичность мотивировок всех происходящих событий. Мотив нанесенной обиды, отложенной мести, да и сам конфликт получают у А.С. Пушкина иное освещение, нежели в произведениях романтиков. И граф, и Сильвио, в общем‑то, растрачивают впустую все свои дарования, им некуда приложить свои силы. Вот они и проявляются в нелепой дуэльной истории.
Причем здесь очень важна пауза между началом и окончанием дуэли, пауза длиною в шесть лет. В пушкинской повети эта пауза имеет функциональный смысл: она не только мотивирует концовку повести и намекает на определенное развитие характера героя, но и создает в маленьком сжатом произведении большое художественное пространство и время. Таким образом, характер Сильвио у Пушкина предстает в развитии, а это является свойством уже реалистического произведения. Об определенной эволюции героя свидетельствует и последняя фраза повести: «Сказывают, что Сильвио, во время возмущения Александра Ипсиланти, предводительствовал отрядом этеристов и был убит в сражении под Скулянами».
Романтическая атмосфера повествовательной ткани повести снимается и прозаическим взглядом Белкина, открывающемся нам в двойном эпиграфе: «Стрелялись мы. Баратынский. Я поклялся застрелить его по праву дуэли (за ним остался еще мой выстрел). Вечер на бивуаке. Здесь представлено два различных взгляда на дуэль – поэтический и трезво‑прозаический. Три рассказчика представляют нам романтическую историю о демоническом злодее, в последний момент пощадившем своего противника.
Таким образом, романтическая ситуация получает у А.С. Пушкина иное освещение: герой – обыкновенный человек, со своими слабостями и недостатками, все‑таки находит достойное применение своим силам.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 733; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!