Историческое движение русских на Восток
История дает нам достоверные сведения, что русские еще до татарского ига стремились за Урал. В XI веке слуга-отрок новгородца Гюряты Роговича дошел до Уральских гор и познакомился с зауральскими жителями юграми, имевшими сношение с самоедами.
Самоеды, как видно из атласа Клапрота, жили за 530 лет до Р. X., в эпоху Кира, в верховьях Енисея, до 116 года по Р. X.; затем они были вытеснены на северо-запад и, под названием тинлингов, населяли в 1000 году уже верховья Иртыша.
Югры же, под названием восточных финнов, в 530 году до Р. X., по тому же атласу, населяют восточный склон Уральских гор у Каспийского моря, а в 565 году по Р. X., под именем оговор, или восточных финнов, занимают оба склона Уральских гор; в 912 году они, под названием угуров, уже населяют северную часть восточного склона Уральских гор, а в 1226 году вся эта местность называется Югрой.
Около 1187 года югры платили дань новгородцам.
Татарское иго только замедлило движение русских за Урал, но, очевидно, оно не могло препятствовать этому движению; так, например, в XIII веке Югрия считалась в числе новгородских волостей.
В 1364 году новгородцы совершили поход на Обь.
При царе Иване Васильевиче III в 1465 году была наложена дань на всю югорскую землю.
С свержением татарского ига в 1483 году, великий князь Иван Васильевич посылал на вогульского князя Асыку в Югру и на великую реку Обь войско под начальством Феодора Курбского-Черного и Ивана Ивановича Салтыка-Травина, которые привезли много добра и полону.
|
|
|
В 1484 году вогульские князья Юмшан и Калпа, сибирский Ля-тик, югорский князь Пыткей и другой еще знатнейший югорский князь Молдан прибыли в Москву и присягнули великому князю.
С покорением Казанского царства в 1552 году, движению русских в Сибирь более уже ничего не препятствовало.
Сибирский князь Едигер послал также в Москву в январе 1555 года послов поздравить царя со взятием царств Казанского и Астраханского и бить ему челом от своего имени и всей сибирской земли, чтобы царь Иван Васильевич взял его и всю сибирскую землю под свою защиту от всех неприятелей и наложил дань, за сбором которой прислал бы своего человека. Послом был отправлен Дмитрий Непейцын с повелением привести к присяге всю сибирскую землю, переписать черных людей и взять с них всю дань сполна.
Ногайские мурзы в 1553 году били челом государю, чтобы он пожаловал, оборонил их от Ямгурчея — царя астраханского, и на его место посадил Дербыша. Послы хана хивинского, прибывшие в Москву в октябре 1558 г., били челом о том, чтобы царь Иван Васильевич велел дать дорогу гостям; о том же просили его и послы царя бухарского и самаркандского.
|
|
|
Достоверно известно также, что различные сибирские племена, особенно буряты и монголы, мечтали о подданстве русским царям.
Белый царь — идеал для народов Востока
Итак, народы Азии искали покровительства, защиты, дружбы и подданства России. Они относились и ныне относятся с энтузиазмом к царствующему в России дому и беспредельно преданы ему. Весь Восток симпатизирует России, и русского царя называют на Востоке — как русские подданные-инородцы, так и чужеземцы — белым царем-богатырем.
Нам кажется, нетрудно объяснить историческую причину подобного явления.
Разрозненная Россия во время удельно-вечевой системы была застигнута врасплох полчищами татар и других мелких народов разных верований, предводительствуемых монголами.
Благоговение монгольских ханов пред подвижниками русской церкви
Не станем вдаваться в глубь истории появления монгольского народа на политическом поприще — это удалило бы нас слишком далеко от нашей цели, но нам кажется необходимым дать в кратких чертах общее понятие собственно о монголах.
Чингисхан и его потомки были выразителями духа своего народа, который вел пастушескую жизнь, был близок к природе, не был еще испорчен роскошью, не понимал игры страстей, развивающихся под влиянием культуры, — вообще отличался простотой нравов, воинственным духом, своеобразным благородством и чуткостью к правде.
|
|
|
Монголы издревле населяли прибайкальские страны, с которыми связаны лучшие воспоминания этого народа. Уголок этот, соприкасающийся на юге и западе с бесплодными степями, на севере — с безжизненными тундрами, с необозримыми лесами — на востоке, отличается необыкновенной красотой групп своих гор, долин, ущелий и равнин, богатством минералов, флоры и фауны, дает начало величайшим рекам Северного и Восточного океанов; между горами его таится чудесное озеро Байкал — святилище монголов.
За Байкалом, в Баргузине, возник религиозный культ этого пастушеского народа, культ, недостаточно еще изученный по настоящее время, божества которого, в представлении верующих, населяли озера, реки, горы, леса, равнины, долины их страны, и величественно-грозная природа Прибайкалья вполне подчиняла себе воображение своих обитателей.
Знаменитый мусульманский историк монгольских ханов Рашид Эддин придает особенное значение прапрабабушке Чингисхана Алангове и называет ее раковиной, бывшей убежищем жемчужины. Под этой жемчужиной он подразумевает Чингисхана, происходившего в VIII или X колене от Добы Мэргэна, женатого на Алангове, хоринской девице, дочери Хоритай Мэргэна, родоначальника известного монгольского племени хори, и ныне населяющего Забайкалье. Хоритай Мэргэн около IX века по Р. X. кочевал между чудной баргузинской равниной и верховьями Онона, удаляясь иногда в степь — налево к Кырелэну и до Гоби, направо до Улясутая.
|
|
|
Детство Чингисхана протекало на берегах Онона, первые его воинские подвиги совершались в странах Забайкальских. Мать его, будучи вдовой, принуждена бывала, по необходимости, кормить своих детей, в том числе и Чингисхана, кореньями и луковицами. Она переносила немало обид от своих соплеменников, между которыми часто происходили мелкие раздоры, как и ныне, из-за первенства.
Итак, Чингисхан рос в бедности, испытал много семейного горя и часто видел людскую несправедливость. Одаренный от природы цветущим здоровьем и мужественным духом, изучивши нравы своих сородичей, он стал строить планы и постепенно приводить их в исполнение, ободряемый предсказаниями служителей своей веры об его будущем могуществе.
Действительно, этому гениальному монголу и его ближайшим потомкам суждено было в XII и XIII столетиях завоевать почти полмира.
Под предводительством этих-то, еще неиспорченных и свободных от политического и религиозного фанатизма, детей Прибайкалья татары заполонили Россию. Вот почему Чингисхан и его ближайшие потомки часто оказывали необыкновенное великодушие к враждебным, но к храбрым и благородным представителям покоренных народов, стремились создать в своем государстве спокойствие и мир и с неподдельною любовью и благоговением относились к подвижникам русской церкви и к православию; но они еще были исторически слишком юны и не подготовлены управлять такой огромной империей, поэтому очень скоро подпали под влияние окружающих, большею частью не монголов, заботившихся только о личных интересах, вследствие чего эта монгольская империя разделилась на три части; затем каждая из них, просуществовав непродолжительное время, исчезла.
Ни мужество князей, ни храбрость русского народа не могли устоять против наплыва их полчищ. Россия была разорена, как и все другие царства, попадавшиеся на пути набега пастушеских племен; она дрогнула, великие князья и народ пали духом.
В этот тяжелый момент народных бедствий святая православная церковь служила объединяющим, ободряющим и утешающим элементом; подвижники ее действовали тихо, смиренно, с любовью к ближнему. Добродетельная жизнь этих подвижников, необыкновенная деятельность их в духе евангельского учения служили примером для народа и его представителей.
Лучшие люди ясно понимали, что только объединенная духом христианства Россия может освободиться от татарского ига. Несмотря на это, прошло много времени, пока россияне не прониклись духом евангельского учения, ибо нередко встречались во времена татарского ига ужасные сцены при дворах великих князей и в народе, не допускаемые христианством. Часто эти сцены походили на варварства язычников.
Объединение России и укрепление ее духом христианства совершались под сению великих святителей митрополитов московских: Петра, Алексия, Ионы, Филиппа и преподобного Сергия Радонежского. Они полюбили Москву и способствовали ее возвышению. Московские великие князья, при расширении пределов своего княжества, действовали, руководствуясь советами святителей, без кровопролития. Споры и ссоры удельных князей прекращались, благодаря служителям церкви, мирным путем, а против очень строптивых принимались энергичные меры, и то действовавшие только на веру и совесть.
Так росла великая Москва — сердце и могущество России.
Слухи о деяниях подвижников православной церкви распространялись далеко за пределами России. Монгольские ханы и подвластные им народы неоднократно были поражаемы мужеством последователей православия; несомненно поэтому ханы относились с любовью и благоговением к служителям русской церкви.
Батый, внук Чингисхана, предавший мученической смерти князя Михаила Черниговского и его боярина Феодора, был удивлен их мужеством и назвал князя «великим мужем». Хан Хойек дозволял всенародно отправлять перед своим шатром божественную службу по обряду греческой церкви, не препятствовал обращению ханских жен в христианскую веру и позволял священникам спорить с идолопоклонниками и магометанами.
Достоверность Узбековой грамоты, данной митрополиту Петру, в настоящее время никем не оспаривается. С одним этим бесспорным историческим документом в руках мы можем подтвердить значение православной церкви и ее подвижников не только в России, но и на всем Востоке.
Грамота эта в рдно время в образованном мире наделала много шума; освещали ее с различных сторон, каждый толковал по-своему, и в конце концов пришли к заключению, что монгольские ханы давали подобные грамоты из страха и суеверия, так как, по уверению многих, волхвы, кудесники, колдуны, юродивые всегда держали в страхе народ и его представителей.
Кто серьезно изучал нравы, обычаи и верования монголо-бурят, внимательно проследил за движением этих народов шаг за шагом и останавливался над фактами, исторически доказанными, не может согласиться с таким взглядом на эту грамоту.
Во-первых, эта грамота была дана Узбеком, первым монгольским ханом, перешедшим в магометанство, который, очевидно, не был чужд мусульманского фанатизма, но, однако, любовь и благоговение его предков к подвижникам православной церкви настолько были памятны, что он не осмелился изменить традиций своих отцов — монгольских ханов — при пожаловании грамоты митрополиту Петру.
Он прямо говорит: «По грамотам прежних царей и мы выдаем жалованную грамоту, не изменяя прежнего пути».
Хан Узбек свое магометанское недоверие к митрополиту Петру вскользь выражает в конце грамоты следующим образом: «Кто неправым сердцем будет молиться за нас, на том грех». Затем вся грамота написана в духе христианства. Очевидно, хан Узбек и его предшественники могли познакомиться с этим духом благодаря св. отцам православной церкви и митрополиту Петру. Ясно выражено в этой грамоте о могуществе единого бога, о подчинении всех царей провидению бо-жию, об отличии гнева и наказания божьего от царского.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 668; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!