Почему Хрущев невзлюбил Сталина? 17 страница
Рыбин А. С. 9
Однажды, во время летнего отдыха, один из сотрудников, охранявших территорию дачи, где отдыхал т. Сталин, заснул на посту. В его оправдание надо заметить, что сотрудников охраны у меня было всего девять человек, а территория была большая, вся в зарослях, и люди, конечно, уставали. Тов. Сталину доложили об этом, он вызвал меня и спросил, какие были приняты меры в отношении этого сотрудника. Я ответил, что хочу снять его с работы и отправить в Москву.
И. В. поинтересовался, сознался ли он в том, что заснул на посту. Я ответил, что сознался.
— Ну, раз сознался, не наказывай его, пусть работает, — сказал И. В.
Н. Власик.
Цит. по: Логинов В. С. 114
Тогда телевизоров еще не имелось. Мы, сотрудники охраны, для развлечения проводили вечера самодеятельности. Я читал поэму Багрицкого «Дума про Опанаса», Пантюшин играл на гармошке. Иногда нас посещал Сталин. Хлопал жидко, но все же благодарил за инициативу. Особенно ему нравилась русская пляска, которую мастерски, с различными коленцами, исполнял Макшеев. Еще более искрометно он откалывал цыганскую пляску. Однажды Власик неожиданно для всех запретил Пантюшину играть. Музыка не звучала целую неделю. Мертвая тишина уже давила на перепонки. Сталин удивился:
— Ваш гармонист что, уехал в Москву?
— Я думал, гармошка мешает вам работать, — признался Власик.
— Нет, я с удовольствием слушаю русские песни и старинные вальсы. Пусть гармонист не стесняется.
|
|
|
Так Пантюшин к всеобщей радости вновь стал играть на балконе общежития.
Рыбин А. С. 9
В издательстве «Советская Россия» мне довелось работать с женщиной, которая в свое время служила экономкой на сталинской даче на Холодной речке. После смерти Сталина его прислугу распределили по семьям членов Политбюро.
«Сталин был очень прост в обращении, — говорила она, — много проще других, с кем пришлось сталкиваться. Он очень хорошо к людям относился».
Чуев Ф. С. 311
Бывший школьный учитель Сталина прислал ему письмо с просьбой дать ему взаймы от государства пять тысяч рублей на постройку дома. От Сталина пришел пакет, на котором было написано: «Народному учителю». Тогда еще не было такого звания, но этого учителя стали называть только так.
В письме Сталин ответил, что у нас нет закона, по которому государство могло бы дать взаймы такие деньги. «Обычно я не беру гонораров за свои произведения, а сейчас взял и посылаю Вам три тысячи. Больше у меня нет, к сожалению. Но я позвоню Первому секретарю вашей партии Берии, чтобы он нашел возможность предоставить Вам недостающие две тысячи».
— Не мог сразу ко мне обратиться! — сказал Берия.
|
|
|
Домик построили...
Чуев Ф. С. 548
(Сталин посетил крейсер «Киров». — Е. Г. ). Тов. Сталин под несмолкаемое приветствие «ура!» всего экипажа обошел крейсер. Радостными и восторженными были лица матросов. Согласившись на просьбу адмирала Юмашева сфотографироваться вместе с личным составом крейсера, т. Сталин подозвал меня. Я попал, можно сказать, в фотокорреспонденты. Снимал я уже немало, и т. Сталин видел мои снимки. Но, несмотря на это, я очень волновался, так как не был уверен в пленке. Тов. Сталин видел мое состояние и, как всегда, проявил чуткость.
Когда я закончил снимать, сделав для гарантии несколько фотографий, он подозвал сотрудника из охраны и сказал: «Власик так старался, а его никто не снял. Вот вы сфотографируйте его вместе с нами». Я передал фотоаппарат сотруднику, объяснив все, что было необходимо, и он тоже сделал несколько снимков. Фотографии получились очень удачные и были перепечатаны во многих газетах.
Н. Власик.
Цит. по: Логинов В. С. 108–109
В поездках Сталина часто сопровождал охранник Туков. Он сидел на переднем сиденье рядом с шофером и имел обыкновение в пути засыпать. Кто-то из членов Политбюро, ехавший со Сталиным на заднем сиденье, заметил:
— Товарищ Сталин, я не пойму, кто из вас кого охраняет?
|
|
|
— Это что, — ответил Иосиф Виссарионович, — он еще мне свой пистолет в плащ сунул — возьмите, мол, на всякий случай!
Чуев Ф. С. 544
Однажды по дороге из Москвы он явно настроился принять ванну. Взяв белье, пошел туда. Трудно представить, как поворачивал вентили, но воды не было. Никакой. Вернулся, сердито сказав:
— Вас приставили смотреть за исправностью ванны.
Бросил на стол белье, мочалку с мылом и ушел. Охранник Соловов кинулся к вентилям. Вода вовсю хлестнула из кранов. Соловов с радостью доложил об этом. Однако, прогуливаясь по террасе, Сталин уже передумал мыться. Но чувство вины за нелепый казус осталось. Этак с подходцем спросил:
— Хозяин, как вы думаете, вот эта старая сосна не может в бурю обрушиться на нашу хату?
— Давайте на всякий случай спилим ее, — предложил Соловов.
— А как? Ведь ее все равно потянет на хату.
— Распилим по частям. Сначала снимем на веревках макушку, потом — середину. И все обойдется.
— Правильно. Так и сделайте.
Соловов пошел за рабочими. Но через полчаса Сталин признался:
— Хозяин, я передумал дерево спиливать. Оно, пожалуй, еще нас переживет.
Вот как он повинился сразу за две свои оплошности, тут же исправив их…
|
|
|
Рыбин А. С. 75
Однажды Сталину стало скучно на даче. Да и от работы, видимо, устал. Позвал часового выпить с ним по рюмочке. Тот сказал:
— Товарищ Сталин, я же на службе.
— А я тут х.. валяю? — обиделся Сталин.
Случай, рассказаный автору В. Лазуткиным,
министром Гостелерадио в правительстве В. Черномырдина.
Никогда не кричал, не шумел на нас. Был скромным, вежливым, обходительным. Любил пошутить. Всегда питался с нами, по существу, из одного котла. Обязательно интересовался нашими домашними заботами. Узнав, что Туков живет с женой и больной дочкой в одной комнате и потому не высыпается, — помог ему получить квартиру. Словом, все мы постоянно видели перед собой честного, душевного человека, который резко отличался от многих членов Политбюро и правительства.
Рыбин А. С. 47
— Она [Светлана] пишет, что отца любили все — прислуга, охрана. Он был прост в обращении, ничего не требовал особенного от прислуги, всегда выполнял просьбы, помогал...
— Это да, это правильно, — соглашается Молотов. — Лимонник завел на даче. Большой лимонник, специально здание большое отведенное... А чтобы он копался там, я этого не видел. Все: ox! ax! ox! А я, по совести говоря, меньше других охал и ахал, по мне — на кой черт ему этот лимонник! Лимонник в Москве! Какая польза, какой интерес от него, я не понимаю? Как будто опыты какие-то проводил. Во-первых, тогда надо знать дело. А пользоваться какими-то методами — зачем? Отдых. Предложил: «Давайте построим второй этаж на даче». Я там никогда не бывал, там Светлана, по-моему, жила или бывала. На кой это черт...
(Про лимонник мне рассказывал Акакий Иванович Мгеладзе, бывший Первый секретарь ЦК Грузии. Его Сталин пригласил к себе на дачу, отрезал кусочек лимона, угостил. «Хороший лимон?» — «Хороший, товарищ Сталин». — «Сам выращивал».
Погуляли, поговорили. Сталин снова отрезает дольку: «На, еще попробуй». Приходится есть, хвалить. «Сам вырастил, и где — в Москве!» — говорит Сталин. Еще походили, он опять угощает: «Смотри, даже в Москве растет!»
Когда Мгеладзе уже стало невмоготу жевать этот лимон, его осенило: «Товарищ Сталин, обязуюсь, что Грузия будет обеспечивать лимонами всю страну!» И назвал срок. «Наконец-то додумался!» — сказал Сталин.)
Чуев Ф. С. 305
Зимой Сталин вышел из дома в тулупе и подшитых валенках, погулял, покурил и спросил у Мельникова.
— По сколько часов стоите на посту?
— По три через шесть, товарищ Сталин.
— На какой срок получаете обмундирование?
— На год, товарищ Сталин.
— А сколько получаете зарплату?
— Шестьсот рублей, товарищ Сталин.
— Не богато, не богато…
После этого разговора нам всем увеличили зарплату и дали второй комплект обмундирования. Сталин был счастлив безмерно. Ведь по сравнению с нами он считал себя богачом — имел пару шинелей, три пальто и целых четыре кителя!
Рыбин А. C. 42–43
Дочь А. Н. Поскребышева Наташа рассказала мне, как в детстве позвонила отцу на работу:
— Это папа?
— Это не папа. А что ты хочешь? Может, я помогу?
— Не получается задачка по арифметике...
И долго вдвоем со Сталиным они решали по телефону задачу про бассейн и трубы, по которым вливается и выливается вода...
Потом Наташе влетело от отца за то, что она отнимала время у самого Сталина.
Чуев Ф. С. 379
По берегам речки высились деревья с грецкими орехами, которые мы сшибали палками. Тут же была прачечная. Из любопытства я зашел туда и обратил внимание на заношенный воротник белой шелковой рубашки. Спросил:
— Чья эта такая?..
— Иосифа Виссарионовича, — сказала прачка. — Он занашивает рубашки, пока не снимут под конвоем.
Это можно было принять за неряшливость. Но потом я узнал, что Сталин экономил во всем. Его с трудом уговаривали сшить что-то новое. Например, летнее пальто. Ботинки носил до последней возможности. Другие надевать отказывался из-за больных ног. Своих детей тоже не баловал роскошью. Наверное, желая угодить, Власик дал Светлане отдельную дачу, пустующую тогда. Прознав об этом, Сталин сказал:
— Власик, не надо беззаконничать. Она кто, член Политбюро, член ЦК? Освободите дачу и дайте ей место там, где живут все.
Рыбин А. C. 8
Я был очень возбужден, когда вошел в кабинет, но стоило мне посмотреть на Сталина, как это ощущение исчезло. То, что я увидел, меня поразило. Я увидел уставшего старика. Сталин очень изменился. Его волосы cильно поредели, и хотя он всегда говорил медленно, теперь он явно произносил слова как бы через силу, а паузы между словами стали длиннее. Видимо, слухи о двух инсультах были верны: один он перенес после Ялтинской конференции, а другой — накануне семидесятилетия, в 1949 году. (Запись П. Судоплатова относится к февралю 1953 г. — Е. Г. )
Судоплатов П. С. 320
— Так я и говорю, что Сталин взял на себя такой груз, что, конечно, устал, ему было уже очень трудно в последние годы, когда он состарился, а главное, уже был очень утомлен, почти не лечился человек, он боялся лечиться. Для этого тоже были свои основания, потому что могли подсунуть — врагов у Сталина было достаточно. И он боялся, что через кого-нибудь ему что-нибудь подсунут либо в еду, либо в лекарство, — до крайностей доходил. В известной степени это можно понять, потому что действительно очень трудно было все это вынести на своих плечах. У него различные сомнения, видимо, возникали, а если кто-нибудь еще подначивал это дело, не хватало терпения, воли, чтоб все это перенести. Вот его положение.
В. Молотов.
Цит. по: Чуев Ф. С. 553–554
В последнее время он жил особенно уединенно, поездка на юг осенью 1951 года была последней. Больше он не выезжал из Москвы и почти все время находился в Кунцево, которое все перестраивали и перестраивали. В последние годы, рядом с большим домом, выстроили маленький деревянный дом, — там лучше был воздух; в комнате с камином отец часто и проводил дни. Никакой роскоши там не было, — только деревянные панели на стенах и хороший ковер на полу были дорогими.
Аллилуева С. С. 181
На наших глазах происходило снижение активности Сталина, а государственный аппарат работал все менее четко…
Кузнецов Н. С. 415
Я рассказывал и о делах — успехах и недостатках, всегда откровенно говорил о трудностях на рынке, в снабжении населения, о жалобах. До последних лет он слушал меня внимательно и ценил такую информацию, а я этим пользовался.
Потом, особенно после войны, Сталин стал раздражительным. Я же, по старой привычке, рассказывал ему все, что знал, что происходит в стране, что народ волнует. Говорил, что нет мяса, нет некоторых товаров и о других недостатках. Сталин стал нервничать, сердиться — почему нет? Раз он очень раздраженно стал меня допытывать, почему нет продуктов. Я ответил, как думал. Это было время, когда Маленков в Совмине ведал сельским хозяйством. Я сказал Сталину: «Пусть Маленков скажет, почему отсутствуют необходимые продукты, ему легче это сделать». Я правду говорил. Сталин посмотрел на Маленкова. Тот молчал, делая вид, что со мной спорить нечего. Сталин, видимо, понял, не стал допрашивать Маленкова, ибо тот все равно не мог ничего объяснить.
И до этого, и в данном случае Маленков или Берия наступали мне на ногу под столом, давая понять, чтобы я перестал такие откровенные вещи говорить. Я смотрел на них удивленно. Потом, когда спорил с ними, доказывая, что я прав, они мне говорили:
«А какая польза от этого? Это только раздражает Сталина. Он начинает нападать то на одного, то на другого. Ему надо говорить все то, что понравится, чтобы создать атмосферу благополучия, не портить обстановки за обедом». Я срывался еще несколько раз, но меня вновь предупреждали, и постепенно я стал говорить о делах мало и между прочим.
Микоян А. С. 354–355
Ведь ему пошел семьдесят четвертый год. Сказывалась постоянная гипертония. Раз на ходу чуть не упал от головокружения. Туков успел поддержать. Порой с трудом поднимался по лестнице на второй этаж в свой кремлевский кабинет. И как-то невольно пожаловался Орлову:
— Чертова старость дает о себе знать…
Рыбин А. С. 43
Сейчас иной раз удивляешься, почему в последние годы множество правительственных постановлений и президентских указов попросту игнорируется аппаратом. Такая ситуация была абсолютно немыслима в сталинское время.
Бережков В. С. 231
Но вот настали времена, когда существовали только умелые отписки. Отправление бумаг в адрес какого-нибудь министра формально снимало ответственность с одного и не накладывало на другого, и все затихало «до лучших времен». Все понимали, что происходит что-то ненормальное в государстве. Образовался какой-то «центростоп», по выражению самого Сталина, но изменить это положение никто не брался и не и не мог.
Кузнецов Н. С. 413
В последние годы жизни Сталин подолгу слушал 28-й концерт Моцарта, — разговор души самой с собой.
Душе Иосифа Виссарионовича было о чем с собой поговорить, и она исповедовалась.
Красиков С. С. 515
— Ну, склероз, это у всех в разной степени к старости... Но у него было заметно, что он очень нервно настроен. Подозревает всех.
В. Молотов.
Цит. по: Чуев Ф. С. 362
Помню, как Сталин отдыхал в последний раз в Новом Афоне. Это был 1951 г. (знаю это, потому что в 1952 г. он в отпуск не ездил, а раз Сталин не поехал, то и из руководства тоже никто не ездил в отпуск, а в 1953 г. он умер, следовательно, то был 1951 г.). Он пригласил меня, как часто случалось и раньше, к себе. Я тогда отдыхал, кажется, в Сочи, оттуда приехал к нему в Новый Афон, и мы затем отдыхали вместе. Потом он позвонил Микояну, который отдыхал в Сухуми. Тот тоже приехал. Так мы вдвоем и жили у Сталина. Не помню, сколько дней мы там прожили, но долго. Однажды, еще до обеда, Сталин поднялся, оделся и вышел из дома. Мы присоединились к нему и стояли втроем перед домом. И вдруг, без всякого повода, Сталин пристально так посмотрел на меня и говорит: «Пропащий я человек. Никому не верю. Сам себе не верю». Когда он это сказал, мы буквально онемели. Ни я, ни Микоян ничего не смогли промолвить в ответ. Сталин тоже нам больше ничего не сказал. Постояли мы и затем повели обычный разговор.
Я потом все время не мог мысленно отвязаться от этих слов. Зачем он это сказал? Да, все мы на протяжении длительного времени видели его недоверие к людям. Но когда он так категорично заявил, что никому и даже сам себе не верит, это показалось ужасным. Можете себе представить? Человек, занимающий столь высокий пост, решающий судьбы всей страны, влияющий на судьбы мира, — и делает такое заявление? Если вдуматься, если проанализировать под этим углом зрения все зло, содеянное Сталиным, то станет понятно, что он действительно никогда и никому не верил. Но тут есть и иная сторона дела. Одна — не верить, это его, так сказать, право. Конечно, это создает тяжелое душевное состояние у человека, имеющего такой характер. Но другое, когда человек, который никому не верит, обладает характером, толкающим его поэтому на уничтожение всех тех, кому он не верит.
Вот почему в его окружении все были временными людьми. Покамест он им в какой-то степени еще доверял, они физически существовали и работали. А когда переставал верить, то начинал «присматриваться». И вот чаша недоверия в отношении того или другого из людей, которые вместе с ним работали, переполнялась, приходила их печальная очередь, и они следовали за теми, которых уже не было в живых. Собственно, так и случалось раз от разу с теми, кто работал рядом с ним и вместе боролся в рядах партии над ее сплочением. Потом почти все эти люди были уничтожены. Возьмем, к примеру, того же Каменева... Не знаю, какие в ранние годы были у Сталина отношения с Троцким. Ленин в предсмертной записке упомянул, что в партии два самых выдающихся человека — Троцкий и Сталин. И тут же Ленин написал об отрицательных чертах Сталина.
Хрущев Н. Т. 2. С. 76–77
— И еще одна деталь. Он [Хрущев] пишет, что 17 февраля 1953 года Сталин принял посла Индии К. Менона. Рисовал на листках блокнота волков: «Крестьяне поступают мудро, убивая бешеных волков!» Вроде бы он имел в виду некоторых членов Политбюро.
— Рисовал для забавы, — ответил Молотов.
Чуев Ф. С. 401
В самое последнее время обычными лицами были: Берия, Маленков, Булганин и Микоян. Появлялся и Хрущев. С 1949-го года, после ареста его жены, Молотов был фактически не у дел, и его даже в дни болезни отца не позвали. Надо сказать, что в это самое последнее время даже давнишние приближенные отца были в опале: неизменный Власик сел в тюрьму зимой 1952 года, и тогда же был отстранен его личный секретарь Поскребышев, служивший ему около 20-ти лет.
Аллилуева С. С. 181
В то время, о котором я пишу, Сталин получал зарплату тысячу рублей в месяц. Один из дюжины его секретарей получал за него деньги и распоряжался ими. Первого числа каждого месяца комендант Кремля направлял Сталину небольшой счет за квартиру и такой же небольшой счет за питание. Когда Хозяин уезжал в отпуск на Кавказ, его секретарь оплачивал стоимость обычной путевки в доме отдыха. Кроме того, три процента зарплаты уходило на партийные взносы. Как член правительства Сталин имел право на бесплатный проезд по железной дороге. Личных автомобилей у него не было. У него практически не было никакого личного имущества. Не было ни чековой книжки, ни кошелька. Как Микадо или Далай Лама, Сталин никогда не прикасался к деньгам. Но это совсем не значит, что он жил экономно, это означает, что он жил без всякого отчета о том, во что могут обойтись любые его капризы.
Бармин А. С. 315
Вся его зарплата ежемесячно складывалась в пакетах у него на столе. Я не знаю, была ли у него сберегательная книжка, — наверное нет. Денег он сам не тратил, их некуда и не на что было ему тратить. Весь его быт, дачи, дома, прислуга, питание, одежда, — все это оплачивалось государством, для чего существовало специальное управление где-то в системе МГБ, а там — своя бухгалтерия, и неизвестно сколько они тратили... Он и сам этого не знал. Иногда он набрасывался на своих комендантов и генералов из охраны, на Власика, с бранью — «Дармоеды! Наживаетесь здесь, знаю я, сколько денег у вас сквозь сито протекает!» Но он ничего не знал, он только интуитивно чувствовал, что улетают огромные средства... Он пытался как-то провести ревизию своему хозяйству, но из этого ничего не вышло — ему подсунули какие-то выдуманные цифры. Он пришел в ярость, но так ничего и не мог узнать. При своей всевластности он был бессилен, беспомощен против ужасающей системы, выросшей вокруг него как гигантские соты, — он не мог ни сломать ее, ни хотя бы проконтролировать...
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 115; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!