Почему Хрущев невзлюбил Сталина? 4 страница
Венцлевич М. (польский военнопленный) // Литературная Грузия. 1978. № 6
В «Деле № Т-176» (это дело завели англичане, после того, как в их руки попали документы о гибели Я. Джугашвили. — Е. Г .) зафиксировано, что незадолго до своей смерти заключенный заявил: «Скоро германские захватчики будут переодеты в наши лохмотья и каждый из них, способный работать, поедет в Россию восстанавливать камень за камнем все то, что они разрушили...»
Аллилуев В. С. 53
Немцы продержали его в плену в лагере до конца войны, в лагере и убили его, якобы при попытке к бегству. По словам бывшего французского премьер-министра Эррио, который находился с ним в этом лагере, Яков вел себя исключительно достойно и мужественно. После окончания войны Эррио писал об этом Сталину.
Н. Власик.
Цит. по: Логинов В. С. 94
В Национальном архиве США, в отделе трофейных документов, хранится письмо Г. Гиммлера в министерство иностранных дел. Он пишет:
«Дорогой Риббентроп!
Посылаю Вам рапорт об обстоятельствах, при которых военнопленный Яков Джугашвили, сын Сталина, был расстрелян при попытке к бегству из особого блока «А» в Заксенхаузене близ Ораниенбурга.
Хайль Гитлер.
Ваш Генрих Гиммлер».
Аллилуев В. С. 53
Относительно убийства Джугашвили, Кайндль показал, что в конце 1943 года старший лейтенант Джугашвили был убит часовым при следующих обстоятельствах:
Арестованные барака № 2 были на прогулке около барака. В 7 часов вечера СС-овец — Юнглинг, наблюдавший за ними приказал зайти в барак и все пошли. Джугашвили не пошел и потребовал коменданта лагеря. СС-овец Юнглинг повторил свое приказание, но Джугашвили отказался его выполнить. Тогда СС-овец сказал, что пойдет звонить по телефону коменданту Кайндлю. Во время разговора по телефону Юнглинг сказал Кайндлю, что слышит выстрел и повесил трубку. В это время, как показывает Кайндль, происходило следующее: Джугашвили, идя в раздумьи, перешел через нейтральную тропу к проволоке. Часовой взял винтовку на изготовку и крикнул «стой». Джугашвили продолжал идти. Часовой крикнул «стрелять буду».
|
|
|
После этого окрика Джугашвили начал ругаться, схватился руками за гимнастерку, разорвал ворот, обнажил грудь и закричал часовому «стреляй». Часовой выстрелил в голову и убил Джугашвили.
Арестованный Кайндль, чтобы оправдаться в расстреле Джугашвили на допросе добавил, что Джугашвили одновременно с выстрелом часового схватился за проволоку высокого напряжения и сразу же упал на первые два ряда колючей проволоки.
В таком положении убитый Джугашвили по указанию Кайндля лежал 24 часа, пока не поступило распоряжение Гиммлера снять труп и отвезти на исследование в лагерный крематорий. Затем в крематорий приехали два профессора из Имперской Безопасности, которые составили акт о том, что Джугашвили убит ударом электрического тока высокого напряжения, а выстрел в голову последовал после. Вместе с этим в акте было записано, что часовой действовал правильно, согласно инструкции.
|
|
|
После заключения профессоров, тело Джугашвили было сожжено в крематории, а пепел помещен в урну, которая была отправлена вместе с материалами расследования убийства Джугашвили в Главное Управление Имперской Безопасности.
Как показывает Кайндль, он во время следствия боялся неприятностей от Гиммлера, но дело обошлось «благополучно».
В целях проверки правильности показаний Кайндля о расстреле Джугашвили, ему было предложено описать внешний вид Джугашвили.
Кайндль хорошо помнит внешний облик Джугашвили и правильно описал его.
Кроме того, был предъявлен снимок Джугашвили, вырезанный из немецкого журнала. И на снимке Кайндль сразу показал Джугашвили.
Таким образом, показания Кайндля в той части, что у него в лагере в 1943 году содержался и был расстрелян Джугашвили, не вызывают сомнения.
Добавление Кайндля о том, что Джугашвили убит электрическим током высокого напряжения является вымыслом Кайндля в целях смягчения его ответственности за расстрел Джугашвили.
|
|
|
На заданный мной вопрос Кайндлю, где хранилось личное дело на военнопленного Джугашвили, он ответил, что дело хранил у себя в сейфе, а перед капитуляцией Германии приказал своему адъютанту сжечь.
В ходе следствия установлено, что комендант концлагеря полковник «СС» — Кайндль и командир охранного батальона «СС» — подполковник «СС» ВЕГНЕР, боясь предстоящей ответственности за совершенные преступления в концлагере, не все говорят. Зафиксированы их попытки покончить жизнь самоубийством, при этом высказывают намерения броситься на часового, разбиться о стену камеры и т. д.
В связи с тем, что при приеме нами арестованных работников «СС» лагеря Заксенхаузен от американцев последние просили пригласить их на суд, поэтому применить меры физического воздействия к арестованным Кайндлю и ВЕГНЕРУ в полной мере не представилось возможным. Организованы агентурные мероприятия по внутрикамерному освещению арестованных.
В связи с передачей оперативной работы по Германии в МГБ, все материалы по этому вопросу будут находиться в Берлинском Оперсекторе.
|
|
|
Зам. Министра Внутренних Дел
Союза ССР И. СЕРОВ
И. Серов — С. Круглову (министру ВД СССР). Берлин. 14 сентября 1947 г.
Джугашвили пролез через проволоку и оказался на центральной полосе. Затем он поставил одну ногу на полосу колючей проволоки и одновременно левой рукой схватился за изолятор. Отпустив его, схватился за электрический провод. Мгновение он стоял неподвижно, с отставленной назад правой ногой, грудью вперед, закричав: «Часовой! Вы же солдат, не будьте трусом, застрелите меня!» Я выстрелил из пистолета. Пуля попала в голову, в четырех сантиметрах от правого уха. Смерть была мгновенной...
Из свидетельства К. Харфика,
офицера СС, дежурившего 14 апр. 1943 г. при ограждении лагеря.
Цит. по: Красикова С. С. 105
«Попытка к бегству», — рапортовало лагерное начальство.
Васильева Л. С. 101
В архиве Заксенхаузена хранились воспоминания бывшего узника этого лагеря Гарри Науекса. Он свидетельствовал о том, что Яков Джугашвили 14 апреля 1943 года отказался войти в барак и бросился в запретную зону. Раздался выстрел — и пуля сразила пленника. Для того чтобы гибель сына Сталина квалифицировать как «попытку к бегству», охранники бросили его на проволоку с током.
Грибанов С. С. 232
Как считалось долгое время, фотографии повисшего на проволоке тела Якова обошли многие газеты мира. Однако некоторые свидетельства бывших узников и охранников концлагеря позволили взглянуть на его гибель иначе. Согласно этим свидетельствам, после отказа Сталина обменять своего сына на фельдмаршала Паулюса гитлеровцы решили отомстить, запечатлев на кинопленке мучительную казнь Якова, с тем, чтобы передать эту пленку отцу.
Краскова В. С. 111
Есть и заключение о смерти Якова Джугашвили. Врач эсэсовской дивизии «Мертвая голова» подтверждает, что 14 апреля 1943 года он осмотрел пленного и констатировал смерть от выстрела в голову...
Грибанов С. С. 232
В конце войны
В июне 1943 года Сталин вызвал меня и назначил Командующим Резервным фронтом. Характеризуя положение этого фронта и его значение, он несколько раз упоминал о том, что войска разбросаны сейчас на больших степных просторах. В конце концов, несколько раз повторив слово «в степях» Верховный Главнокомандующий сказал:
— Так и назовем его — Степной фронт.
У меня сложилось впечатление, что Сталин уже тогда довольно отчетливо видел, как будут развиваться летом дальнейшие операции. Более того, он представлял, какое значение может и должен сыграть в них Степной фронт.
Попутно отмечу, что формирование в тылу действующих фронтов целого Резервного фронта из шести укомплектованных общевойсковых армий и танковой армии плюс несколько механизированных танковых и кавалерийских корпусов с большим количеством приданных артиллерийских частей — было, пожалуй, беспрецедентным делом в истории войн. Чтобы создать в тылу такой мощный кулак, Верховному Главнокомандующему нужно было обладать сильным характером и большой выдержкой.
Конев И. С. 494–495
В тот памятный вечер, оставивший у меня неизгладимое впечатление, И.В.Сталин не раз по ходу доклада и в процессе его обсуждения также разъяснял нам, как наилучшим образом использовать боевые свойства пехоты, танков, авиации в предстоящих летних операциях Красной Армии. <...> Из Кремля я вернулся весь во власти новых впечатлений. Я понял, что во главе наших Вооруженных Сил стоит не только выдающийся политический деятель современности, но также и хорошо подготовленный в вопросах военной теории и практики военачальник...
Во время обсуждения предложений командующих Верховный был немногословен. Он больше слушал, изредка задавал короткие, точно сформулированные вопросы. У него была идеальная память на цифры, фамилии, названия населенных пунктов, меткие выражения. Сталин был предельно собран...
Баграмян И. Х. Так мы шли к победе. М. Воениздат, 1977. С. 59, 61, 300
Должен сказать по справедливости, что во второй половине войны Сталин не игнорировал Генеральный штаб. Ранее он допускал большие просчеты в своем подходе к этому чрезвычайному военному органу. Я бы даже сказал, что Сталин просто неправильно относился к нему, не понимал до конца характера, роли и значения организации управления войсками. Ко второй половине войны он уже убедился в том, что Генеральный штаб — это его основной орган управления, на который он может положиться как Верховный Главнокомандующий, и через который призван осуществлять все свои распоряжения… Во время вызовов командующих фронтов к Сталину в последние годы войны при всех обстоятельствах присутствовали представители Генштаба — начальник Генерального штаба или исполняющий его обязанности и начальник Оперативного управления. В конце войны это — генералы А. И. Антонов и С. М. Штеменко. Никаких стенографисток и никакого иного фиксирования происходивших разговоров, как правило, не было… Сталин, как правило, не отдавал распоряжений в отсутствие этих руководящих работников Генерального штаба. Видимо, он уже отлично понял, что без этого военного органа ему, как Верховному Главнокомандующему, обходиться нельзя. Добавлю к этому, что с точки зрения планирования операций, он очень серьезно считался с предложениями командующих фронтами.
Конев И. С. 490
И Сталин, если первое время, в начале войны, посылал нашего брата к черту, многое брал на себя, явно переоценивая свои силы и военные знания, потом изменил к нам свое отношение и особенно уже в 1943-1944 гг. Иногда сам принимает решение, потом спрашивает наше с Жуковым мнение: «Ну, что?»
Говорим: «Товарищ Сталин, нам казалось бы в этой обстановке надо сделать то-то и то-то, внести такие-то коррективы, уточнения в план операции».
— Ну, черт возьми, где же вы были, что же вы молчали?
— Нет, мы эти предложения уже вносили.
Подумает и, как правило, соглашается с замечаниями.
А. Василевский.
Цит. по: Куманев Г. С. 244
То, что я еще скажу, относится не только к этой последней встрече, но и к ряду предыдущих на последнем этапе войны. В этот период он показывал себя человеком, внешне весьма компетентным в вопросах оперативного искусства. Но все-таки в этой сфере и теперь его знания были поверхностны и подлинной глубины понимания оперативной обстановки он не проявлял.
Что касается общей стратегической обстановки, то Сталин обстоятельно разбирался в ней, быстро улавливал происходящие перемены. Вообще, к концу войны у него все более и более проявлялась уверенность в своих суждениях, в своих выводах по чисто военным вопросам. А вместе с этой уверенностью появлялось и все большее спокойствие. Он все реже навязывал командующим фронтами свои собственные решения по частным вопросам, — наступайте вот так, а не эдаким образом.
Раньше, бывало, навязывал, указывал, в каком направлении и на каком именно участке более выгодно наступать или сосредоточивать силы. Сейчас, к концу войны, всего этого не было и в помине. Зато он очень тщательно рассматривал все вопросы, связанные с количеством войск, вооружением и боевой техникой, которые просил тот или иной фронт. Здесь он спорил достаточно компетентно, знал общий состав вооруженных сил и возможности, из которых приходилось ему исходить, что-то давая или в чем-то отказывая тому или иному фронту.
Конев И. С. 498
«Дорогой
Иосиф Виссарионович!
Коллектив школы № 175 Свердловского района г. Москвы поздравляет Вас с окончанием Вашей дочерью Светланой курса средней школы с аттестатом отличника и выражает уверенность, что и в дальнейшем она будет работать всегда и везде со свойственной ей глубиной и настойчивостью.
По поручению коллектива школы
Директор школы О. Леонова
15 июня 1943 г.»
О. Леонова — Сталину.
Цит. по: Иосиф Сталин в объятиях семьи: Сб. документов
Видел Сталина в гневе, в раздражении, даже в исступлении. Ругаться он умел, беспощадным быть тоже. Помню историю в районе, кажется, Холма (не уверен в пункте. — К.С. ) в сорок втором году зимой, когда дивизия Масленникова попала в окружение и осталась на голодном пайке. Мне как начальнику Генерального штаба было поручено организовать ее снабжение по воздуху. Непосредственно как авиатор занимался этим делом Жигарев. И вот случись же так, что целый отряд транспортных самолетов, который сбрасывал провиант, промахнулся, и весь груз сбросил на глазах у дивизии Масленникова немцам. Масленников, видя это, дает отчаянную радиограмму: «Мы подыхаем с голоду, а вы кормите немцев!» Радиограмма попала к Сталину. Сталин вызвал меня и Жигарева и был во время этого разговора настолько вне себя, что я один момент боялся, что он своими руками расстреляет Жигарева тут же, у себя в кабинете.
К зиме сорок третьего — сорок четвертого года, когда мы вышли 4-м и 3-м Украинскими фронтами на нижнее течение Днепра и отрезали Крым, но не ворвались в него, у немцев оставался против нас на восточном берегу Днепра так называемый Никопольский плацдарм. Я так же, как и командующие фронтами, не считал, что плацдарм представляет для нас непосредственную опасность, и считал необходимым решать дальнейший исход дела на западном берегу Днепра — нанося удары вглубь, через Днепр, значительно севернее плацдарма. Мы считали, что тем самым заставим немцев самих уйти с этого плацдарма.
Именно так мы докладывали Сталину и докладывали не один раз. Но он в этом случае уперся. Его крайне беспокоил этот плацдарм, он боялся, что немцы сосредоточат на нем силы и ударом с плацдарма на юго-восток, к морю, отрежут 4-й Украинский фронт. Никакие наши убеждения на него не действовали, и он требовал от нас во что бы то ни стало отнять у немцев этот плацдарм. И сколько мы положили людей в безуспешных атаках на этот плацдарм, один бог знает! Несколько раз настаивали на отмене приказа, мотивируя невыгодностью для нас лобовых ударов по этому плацдарму, — ничего не помогло. Через два или три месяца, уже в разгаре зимы, Сталин запросил наши соображения о предстоящем наступлении 4-го и 3-го Украинских фронтов. Я как представитель Ставки, координировавший действия обоих фронтов, представил вместе с командующими наши соображения. У нас, особенно после потерь на Никопольском плацдарме, с силами было не так густо, и мы запросили значительное количество сил и средств, необходимое, по нашему мнению, для решительного наступления обоих фронтов.
Через день после того, как наши соображения были направлены в Ставку, раздался звонок Сталина.
— Говорит Сталин. Василевский?
— Да. Слушаю вас, товарищ Сталин.
— Скажите, Василевский, кто у нас начальник Генерального штаба?
Что ответить на такой вопрос? Я ответил, что официально начальником штаба по сей день являюсь я. Во всяком случае, я так считаю.
Сталин на это отвечает:
— И я так до сих пор считаю. Но если вы начальник Генерального штаба, почему же вы пишете в Ставку такую ерунду, которую вы написали в своем проекте директивы? Начальник Генерального штаба не имеет права писать такую ерунду. Вы требуете у Ставки того-то и того-то, того-то и того-то, но вы как начальник Генерального штаба должны знать, что у нас этого нет и что нам сейчас неоткуда взять то, что вы требуете.
Я ответил, что мы указали то, что нам необходимо для наступления, и я считаю, что, во всяком случае, часть этого можно взять с других фронтов.
— Другим фронтам тоже надо наступать, — отвечает Сталин, — и вы это знаете как начальник Генерального штаба. А пишете такую ерунду.
Несколько секунд я молчу, и он молчит. Потом он говорит:
— Выходите из положения своими средствами. Ограбьте Толбухина. У него есть авиационный корпус, есть механизированный корпус, в тылу, во втором эшелоне, у него есть армия. Заберите все это у него, ограбьте его, поставьте в оборону весь 4-й Украинский фронт, а все это отдайте Малиновскому. Вы же сами не так давно предлагали решать дело на западном берегу Днепра, вот и решайте дело не сразу обоими фронтами, а последовательно. Ограбьте Толбухина, поставьте его в оборону, отдайте все, чем он располагает, Малиновскому, наносите удар войсками Малиновского, и, не откладывая до весны, а сейчас же, зимой, чем раньше — тем лучше. А когда добьетесь успеха и Малиновский продвинется, поставьте его в оборону, ограбьте его, отдайте все Толбухину и всеми силами идите по Крыму.
Форма разговора устроить не могла, но с существом нельзя было не согласиться. Во многих случаях — и чем дальше, тем чаще — Сталин умел правильно и глубоко решать стратегические оперативные вопросы и подсказывал наиболее верные решения. И говоря о нем, этого тоже не следует упускать из виду.
Я поехал к Малиновскому, поговорил с ним, и мы в соответствии с предложением Сталина спланировали операцию, которая впоследствии оправдала себя на деле.
А. Василевский.
Цит. по: Симонов К. С. 371–373
Сталин... Сложный, противоречивый, но очень умный. В войну вначале разбирался в стратегических вопросах слабо, но ум, логика мышления, общие знания, хватка сослужили ему хорошую службу, и во втором периоде войны, после Сталинграда, был как Верховный Главнокомандующий вполне на месте. Мне нравилось, что в работе Ставки не было бюрократической волокиты — вопросы решались тут же. Но предварительно он всесторонне изучал вопрос или план будущей операции. Внимательно исследовал данные, вызывал к себе людей, военных специалистов, и на заседание приходил во всеоружии. Не терпел верхоглядства, приблизительности. Между прочим, умел слушать возражения. Это неверно, что Сталину возражать было нельзя, я возражал, доказывал, и не раз!
Жуков Г. Т. 2. С. 102
Взгляд Жукова на Сталина, сложившийся в ходе войны, представляет особую ценность, потому что этот взгляд опирается на огромный четырехлетний опыт совместной работы.
Симонов К. С. 372
Но при всем том, что я сказал, о Сталине как о военном руководителе в годы войны необходимо написать правду. Он не был военным человеком, но он обладал гениальным умом. Он умел глубоко проникать в сущность дела и подсказывать военное решение.
А. Василевский.
Цит. по: Симонов К. С. 361
«Должен указать Вам, что я возложил на Вас задачи координировать действия 1-го и 2-го Украинских фронтов, а между тем из сегодняшнего Вашего доклада видно, что несмотря на всю остроту положения, Вы недостаточно осведомлены об обстановке; Вам неизвестно о занятии противником Хильки и Нова-Буда; Вы не знаете решения Конева об использовании 5 гв. кк. [гвардейского кавалерийского корпуса] и танкового корпуса Ротмистрова с целью уничтожения противника, прорвавшегося на Шендеровку. Сил и средств на левом крыле 1 УФ и на правом крыле 2-го Украинского фронта достаточно для того, чтобы ликвидировать прорыв противника и уничтожить Корсуньскую группировку. Требую от Вас, чтобы Вы уделили исполнению этой задачи главное внимание»
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 103; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!