НАЧАЛО: ОТ УЛЬЯНОВА ДО ЛЕНИНА 19 страница
Ю. Г. Фельштинский. С. 28
Считаясь с особенностями духовного склада русского революционера, русского интеллигента, Ленин должен был заплатить большую дань делу всяческого теоретизирования и даже философствования. Назвался груздем, полезай в кузов; назвался вождем партии, поставляй ей все потребное, вплоть до собственной патентованной партийной философии. И когда среди русских марксистов пошел философский разброд мыслей и завелись разные эмпириокритические ереси, Ленин, недолго задумываясь, засел в библиотеку, со свойственным ему упорством преодолел труды тех, кто в Европе служил философским прототипом для русских «ересей» и «еретиков», еще тщательнее пересмотрел писания их критиков, а затем смастерил целую книгу, в которой «разделал» всех этих Шуппе, Лаасов, Авенариусов, Петцольдов и им подобных так, как привык разделывать у себя в партии непослушных и бунтовщиков, как дураков и мальчишек. В первый и последний раз произвел он эту карательную экспедицию в области философии. Он сделал это не по своей охоте, а из чувства долга, подобно тому генералу, который говорил: «прикажут — акушером буду». Больше делать этого было некому, и Ленин взялся за дело. Was er selbst hat noch gestern gelernt, das muste er heute schon lehren (учил других тому, что лишь вчера стало ясно самому), как говорят немцы, и неудивительно, что целым рядом грубейших промахов и наивностей он с головой выдал свою абсолютную чуждость этой области мысли и полную неприспособленность к философствованию. Но и в этой книге он тот же, что и везде — уверенный, не подозревающий того, где и в чем он беспомощен, ломящий напролом, исполненный пренебрежения к другим и поставивший себе за правило афишировать это пренебрежение, это презрение еще в большей мере, чем имеет его на деле.
|
|
|
В. Чернов. Ленин // Россия. М., 1990. № 5
…Главная причина непримиримости Ленина заключается в том, что он не желает выпустить из своих рук партийных денег, часть которых им былазахвачена воровским способом.
Г. В. Плеханов. Из выступления на заседании конференции
Интернационального Социалистического Бюро в Брюсселе 20 июня 1914 г.
Цит. по: Арутюнов А. А. С. 534
В феврале 1909 года, за несколько недель до поездки Ленина в Ниццу, заболела воспалением легких его престарелая матушка (ей шел 74-й год) и после долгой болезни, провожаемая Анной, поехала в Крым, в Алупку, поправлять свое здоровье. 21 мая Ленин ей писал: «Чрезвычайно рады мы были все узнать, что вы устроились в Крыму и ты наконец отдохнешь сколько-нибудь сносно».
Во время болезни матери он был по горло занят выпуском своей философской книги. Анна Ильинична ему присылала корректурные листы, и он занимался их правкой, исправлениями и вставками. Болезнь матери находит в письмах Ленина очень небольшой отклик — лишь стереотипные фразы, но это объясняется тем, что всю основную переписку по поводу болезни вела приехавшая к Ленину сестра Маняша. Но шокирует другая вещь. Читатель его писем, зная, что он желает матери «наконец отдохнуть сколько-нибудь сносно», все время ждет от него предложения, которое сделали бы на его месте все, кто любят свою мать. Чтобы мать имела возможность дольше и в лучших условиях отдохнуть в Крыму — почему не предложить ей для этого денег? Что может быть проще и естественнее? В прежние времена, обращаясь к ней за деньгами, Ленин любил прибавлять, что считает взятые деньги своим долгом. Теперь мать больна, стара, и ее нужно лучше устроить — не есть ли это самый подходящий момент начать расплачиваться со своим долгом? Это нечто более полезное и осуществимое, чем приглашение ехать к нему за 3000 километров. Ведь деньги есть у него, именно в это время он поехал отдыхать в Ниццу. Деньги у него не только за границей, а в самой Москве на сберегательной книжке сестры Анны, которую 26 мая, то есть пять дней после его письма с пожеланием матери сносно отдохнуть, он просит перевести ему пятьсот рублей.
|
|
|
Н. Валентинов3. С. 62
|
|
|
Объявивши себя распущенным, Б[ольшевистский] ц[ентр] продолжает существовать как организация действительного перманентного заговора против партии, как группа, претендующая держать в своих руках все нити правления пытающейся восстановиться партийной организации. Эта группа, связанная общностью личных интересов и единством антисоциалистических взглядов на роль «вождей» в рабочем движении, сохраняет возможность вести свою антипартийную линию постольку, поскольку не выполнила фактически своего собственного торжественного обязательства выпустить из рук денеж. суммы, которые она захватила. Ибо общественное развитие, делая все большим анахронизмом диктатуру этой группы над социал-демократией, все менее оставляет ей идейных средств удерживать эту диктатуру, все более обрекает ее на пользование методами нечаевщины и давления на дезорганизированную партию силой денег...
Л. Мартов. Спасители или упразднители? (Кто и как разрушил Р. С. Д. Р. П.). Париж, 1911. С. 36
Наследство Шмита, сына московского купца, племянника Морозова, оказалось весьма полезным Ленину. Много позднее вошло в его жизнь и кое-что другое из купеческих богатств Морозовых, имеем в виду загородный дворец, построенный одним из Морозовых в Горках, в 27 километрах от Москвы. С 1918 года Ленин проводил в нем дни своего отдыха, жил там во время болезни и там же умер. В письме от 9 июля 1919 года к Крупской, которая в это время плавала по Волге на «агитационном пароходе» «Красная звезда», — этот загородный дворец в Горках Ленин называет «нашей дачей». «Мы живем по-старому: отдыхаем на «нашей» даче по воскресеньям».
|
|
|
Н. Валентинов3. С. 59
Б[ольшевистский] ц[ентр] постановляет, в ответ на прямой запрос т. Виктора, что изменение, происшедшее в деле вследствие личных отношений Виктора и Ел[изаветы] Павловны (В. К. Таратута и Ел. П. Шмит официально оформили брак. — Е. Г. .) не нанесло решительно никакого ущерба интересам Б[ольшевистского] ц[ентра]; не требовало от Виктора ни формально, ни с точки зрения близких товарищеских отношений внутри Б[ольшевистского] ц[ентра] предварительного совещания; не вызвало ни малейшего ослабления доверия Б[ольшевистского] ц[ентра] к товарищу Виктору.
Б[ольшевистский] ц[ентр] — расширенная коллегия «Пролетария».
Проект постановления большевистского центра.
Январь 1910 г.
Неизвестные документы. С. 44
Члены ЦК получали за рубежом жалованье от Ленина. Неугодные ему его лишались... Деньги, поступавшие в кассу разным способом (экспроприации, пожертвования и пр.), поставили Ленина в исключительное положение. Они оплачивали его печатные издания и штат партийных работников. Деньги делали его хозяином организации за границей и в России.
Б. Никитин. Роковые годы. Париж, 1937. С. 228
(Далее цит.: Б. Никитин1)
Несмотря на присущий ему революционный халиазм и оптимизм, у Ленина в Париже бывали моменты такой крайней депрессии, что осенью 1911 года в разговоре с приехавшей в Париж сестрой Анной он ставил необычайный для него вопрос: «Удастся ли еще дожить до следующей революции?». «Я запомнила при этом, — писала Анна Ильинична, — грустное выражение его лица, похожее на ту фотографию, которая была снята с него в 1895 г. в охранке».
Н. Валентинов3. С. 43
В мае 1913 года в письме к Горькому Владимир Ильич обронил: «У меня невзгоды. Жена заболела базедовой болезнью».
В. Е. Мельниченко1. С. 186
Меня болезнь жены заставила уехать в деревню Поронин, около Закопане. Адрес мой: Ulianow. Р о г о n i n (Galizien). Австрия.
Привет и лучшие пожелания
В. Уль[янов].
Ленин — Р. В. Малиновскому. 4 мая 1913 г.
Неизвестные документы. С. 113
Вопреки ожиданиям, горный воздух не вызвал улучшения здоровья Надежды Константиновны. Сердцебиения стали повторяться, усилились другие симптомы базедовой болезни. Она совершенно перестала принимать участие в наших прогулках. Владимир Ильич неоднократно беседовал со мной по этому поводу. B конце концов пришли к заключению, что самое целесообразное — обратиться к известному в то время специалисту по заболеваниям щитовидной железы профессору Кохеру. Для этого нужно было ехать в Швейцарию — в Берн. Владимир Ильич не хотел отпустить Надежду Константиновну одну в такое далекое путешествие и решил сопровождать ее. Это требовало жертвы ценного времени и было затруднительно по материальным соображениям.
В. Багоцкий. Цит. по: Енко К. и Т. С. 84—85
Болезнь эта вызывается повышенной функцией щитовидной железы и сопровождается развитием пучеглазия и зоба, вызываемого разрастанием щитовидной железы и шеи, капризным аппетитом, крайней нервностью, пальпитациями и большой потерей энергии.
Л. Фишер. С. 114
Раньше Надежда не решалась оперироваться из-за очень высокого риска: каждый пятый пациент умирал под ножом хирурга. Профессору Кохеру удалось снизить уровень смертности пациентов до одного из двух сотен. Ведущий мировой специалист в области болезней щитовидной железы, лауреат Нобелевской премии 1909 года по медицине, шестидесятилетний профессор Кохер разработал новую методику, при которой у больных удалялся определенный участок железы. К 1913 году Кохер провел свыше пяти тысяч операций, и во многих случаях ему удавалось добиться полного или частичного излечения. В наши дни существуют эффективные лекарства для лечения базедовой болезни, но до первой мировой войны метод Кохера считался наилучшим. К сожалению, операция стоила очень дорого, и Ленин обратился в редакцию «Правды» с просьбой о материальной помощи. О том, получил ли он эту помощь, не сохранилось никаких сведений. Ленин повез бы жену к Кохеру в любом случае: Ульяновы жили скромно, но никогда не экономили на отдыхе, книгах и медицинском обслуживании. На внутрипартийных переговорах Ленин постоянно жаловался на бедность, но в случае необходимости деньги у него всегда находились.
Р. Сервис. С. 248
Соответствующие справки он упорно начал наводить в начале мая 1913 года. В июне с огорчением пишет Каменеву: «С Кохером возня большая: капризник. Все еще не принял, придется ждать». Но в июле операция, по настоянию Ленина, все же была сделана: «Операция оказалась довольно трудная — рад я очень, что удалось у Кохера оперировать», — писал он Горькому.
В. Е. Мельниченко1. С. 235
В июне Ленину удалось убедить Крупскую пойти на операцию, и они поехали в Берн. Операция продолжалась «около трех часов — без наркоза», пишет Ленин матери 26 июня.
Л. Фишер. С. 114
Если подвергнуть то время пристальному анализу, то можно заметить, что само время давало ему шанс. Целый ряд исторических случайностей дали жизнь большевизму. И никакая из этих случайностей не была для Ленина столь счастливой, как война, разгоревшаяся от случайного выстрела в Сараево…
Р. Сервис. С. 248
В письме А. М. Горькому 25 января 1913 года Ленин писал: «Война Австрии с Россией была бы очень полезной для революции (по всей восточной Европе) штукой, но мало вероятно, чтобы Франц Иозеф и Николаша доставили нам сие удовольствие»… Однако это удовольствие история ему доставила…
А. Ф. Керенский. С. 211
Убийство Франца Фердинанда и его жены было организовано обществом «Млада Босна», возникшим в 1912 г. Члены этого общества выступали за создание независимого югославянского государства, за воссоединение с Сербией. Все трое участников покушения происходили из Боснии: 20-летний Гаврило Принцип еще учился в последнем классе Белградской высшей гимназии, 19-летний Неделько Чабринович работал в типографии и 18-летний Трифко Грабеж тоже был гимназистом. В воскресенье, 28 июня, они стояли в толпе встречающих эрцгерцога на набережной реки Миляцка в Сараево. Когда показался кортеж из шести автомашин, Н. Чабринович бросил бомбу во второй автомобиль, в котором ехал Франц Фердинанд с супругой, но бомба разорвалась под третьей машиной, ранив пассажиров. Чабринович был арестован, а эрцгерцог продолжил свой путь к ратуше, где должна была состояться торжественная встреча. После приема в ратуше решено было навестить раненых офицеров в госпитале. Во время этой второй поездки пули Г. Принципа настигли Франца Фердинанда и Софию.
Состоявшийся в октябре 1914 г. судебный процесс носил тенденциозный характер. Австрийская сторона заявила об участии в убийстве эрцгерцога сербской тайной офицерской организации «Объединение или смерть» («Черная рука»), утверждалось, что заговору покровительствовало сербское правительство… 30 июня 1914 г. в венской газете «Райхспост» была опубликована статья, в которой прямо говорилось об ответственности Белграда и Петербурга за убийство австрийского наследника, подчеркивалось, что сербской агитацией руководила Россия. Версия о «славянской опасности» усиленно раздувалась. Германия показывала свою заинтересованность в том, чтобы Австро-Венгрия объявила войну Сербии. События в Боснии застали Сербию врасплох. Она не была готова к военному конфликту. Временный поверенный в делах России в Белграде В. Н. Штрандтман сообщал: «Сараево спутало все карты Сербии и поставило на очередь возможность военного столкновения в самый неблагоприятный для Сербии момент».
Однако военная пружина уже раскрутилась. Австро-Венгрия взяла курс на войну. 23 июля Сербии был направлен ультиматум. Русские посоветовали не сопротивляться и довериться великим державам. Условия ультиматума были приняты сербами (за исключением одного пункта), но это уже ничего не могло изменить. 28 июля Австро-Венгрия объявила Сербии войну, в которую вскоре были вовлечены другие страны. Так началась мировая война, первыми жертвами которой стали Франц Фердинанд и герцогиня Гогенберг.
Котова Е. В. Сараевское убийство 28 июня 1914 г. и закат империи Габсбургов // Цареубийства. М.: КРОН-ПРЕСС, 1998. С. 471—475
В то время Ленин, Зиновьев, Каменев и другие, причем к ним часто приезжал и Малиновский (депутат Государственной Думы от фракции большевиков, оказавшийся одним из самых крупных провокаторов. — Е. Г.) из Петербурга, проживали в Австрии, в Кракове, в нескольких верстах от русской границы.
В. Л. Бурцев. С. 186
Как только началась Первая Балканская война, Ленин в письме Горькому выразил надежду на то, что императоры — Франц-Йозеф в Австрии и Николай II в России — «начнут взаимную перестрелку!».
С началом первой мировой войны надежда эта осуществилась. Ленин, живший в то время вблизи Кракова, был немедленно арестован австрийской военной полицией. После последовавшего вскоре освобождения он в сопровождении Зиновьева и своей жены Крупской сразу же выехал в Швейцарию. В Польше они жили в ужасной нищете и были вынуждены не раз обращаться за помощью к своим соратникам в Петрограде, прося прислать хоть сотню рублей, чтобы продолжить свою работу.
А. Ф. Керенский. С. 211
Во время войны существенную поддержку оказали кое-какие средства матери Надежды Константиновны. Но все же нередко бывало «сугубое безденежье».
В. А. Карпинский. Странички прошлого // Воспоминания о В. И. Ленине. Т. 4. С. 40
Ленин в начале войны был арестован в Поронино. Но его доверенное лицо, Фюрстенберг-Ганецкий, обратился к главе австрийских социалистов Виктору Адлеру, который заступился за Ленина перед австрийскими властями. Адлер указывал на то, что ленинское антимонархическое направление может в ближайшем будущем оказаться полезным. Через две недели после ареста Адлер добился освобождения Ленина. Ленин, его жена Крупская и его ближайший в то время помощник Зиновьев получили разрешение выехать в Швейцарию в сентябре 1914 года.
Г. Катков. Февральская революция // Тайна октябрьского переворота. С. 144
Ленин не обнаружил в те дни ни хладнокровия, ни мужества. Его и Крупскую брал страх, что в военное время легко могут «мимоходом укокошить». «Мы с Ильичом, — вспоминала Крупская, — просидели всю ночь, не могли заснуть, больно было тревожно».
Н. Валентинов3. С. 68
Уважаемый товарищ! Мой муж, Владимир Ульянов (Ленин), арестован в Поронине (Галиции) по подозрению в шпионаже. Здесь население очень возбуждено и в каждом иностранце видит шпиона. Само собою разумеется, что при обыске ничего не нашли, но тетради со статистическими выписками об аграрном вопросе в Австрии произвели на здешнего жандарма впечатление. Он арестовал моего мужа и препроводил его в Ней-Маркт. Там его допросили, и нелепость всех подозрений сейчас стала очевидной для гражданских властей, но они не хотели взять на себя ответственность освободить его... арест может продолжаться несколько недель. Во время войны не будет времени быстро разобрать это дело. Поэтому очень прошу Вас, уважаемый товарищ, помочь моему мужу. Вы знаете его лично, он был, как Вы знаете, долгое время членом Международного Бюро и хорошо известен Интернационалу. Я настоятельно просила бы Вас отправить телеграмму прокурору в Ней-Зандец, что хорошо знаете моего мужа и можете ручаться, что это — недоразумение. Просите также прокурора, в случае, если бумаги уже переданы немецким властям, переадресовать последним Вашу телеграмму... Я уверена, что Вы и еще другие австрийские товарищи сделаете все возможное, чтобы содействовать освобождению моего мужа.
Н. К. Крупская — В. Адлеру.
Цит. по: Соколов Б. В. С. 152
Как потом оказалось, арест Ленина произошел из-за доноса баб, которые под влиянием военного психоза добровольно организовали за нами наблюдение и обнаружив, что Ленин с книгой ходит на ближайшую от своего дома горку, сидит там и долго что-то пишет, решили, что он снимает планы деревни, а следовательно — он шпион.
С. Ю. Багоцкий. Из воспоминаний о встречах с В. И. Лениным // Воспоминания о В. И. Ленине. Т. 4. С. 25
Случайно я ознакомился с одной интересной книгой. В ней содержится множество документальных материалов, относящихся к периоду эмиграции Ленина и его переезду из Швейцарии в Россию. Но один документ вызвал у меня повышенный интерес. Он был извлечен автором книги из дела Владимира Ульянова под № 3183/14 архива австрийского Генштаба. Так вот, в этом документе со слов В. Адлера, явившегося «по просьбе Ленина»(?) в министерство внутренних дел Австро-Венгрии, засвидетельствовано, что «Ульянов смог бы оказать большие услуги при настоящих условиях», то есть в условиях войны Австро-Венгрии и Германии с Россией.
А. А. Арутюнов. С. 52
Это были первые недели войны, момент, когда все были сильно возбуждены, в особенности в районах военных действий, всем мерещились шпионы. Я был озадачен не столько продолжительностью ареста, которого я не опасался, сколько возможностью сокращенного военного судопроизводства. Я немедленно отправился к министру внутренних дел барону Гейнольду, рассказал ему все, что знал, и охарактеризовал ему личность товарища Ленина... Подчеркнул, что товарищ Ленин — старый непримиримый враг царизма и что, независимо от своего отношения к Австрии, он никак не мог заниматься шпионажем в интересах царского правительства... Мне удалось убедить министра, что нечего опасаться Ленина и что происшедшее — роковое недоразумение. Насколько я помню, он еще в моем присутствии вызвал к телефону краковское полицейское управление. Как в этот раз, так и при втором свидании с ним в связи с делом Ленина министр интересовался только тем, действительно ли Ленин подлинный враг царизма, в чем я мог его уверить со спокойной совестью...
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 78; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!