Долина Сефиры, за 21 час до Адливуна
Уника сидела на ветви Вечнозеленого Каштана, который Метатрон посадил 13426 лет назад в парке возле Башни. Девушка всегда здесь пряталась, когда хотела поразмышлять в одиночестве. Хотя ей было прекрасно известно, что Езод, Нишида и даже сам Метатрон знают, где она, густая листва тысячелетнего дерева казалась ей надежным убежищем.
Это укромное местечко, казалось, было создано специально для нее. Она прислонилась спиной к стволу, чувствуя, как лопатки упираются в грубую древесную кору. Крепкая ветка, на которой она удобно устроилась, тянулась к небу, зеленый лиственный шатер скрывал ее от посторонних глаз. Было тихо, неяркий солнечный свет просачивался внутрь и словно наполнял полумрак волшебством. Уника мяла пальцами каштановый лист, сосредоточенно глядя в одну точку.
«Метатрон попросил меня забрать тебя отсюда. Нам надо идти». — До ее сознания долетел голос Езода.
— Я не хочу.
— Не говори глупостей, малышка, — уже явственно произнес он.
— Я тренируюсь целыми днями. Сегодня можно отдохнуть.
Дракон несколько секунд молчал, потом спросил ласково и дружелюбно:
— Скажи, Уника, что творится у тебя в голове?
Уника нахмурилась, не зная, рассказать ли Езоду о своих заботах или не выдавать своих чувств.
— Унико нашел друзей. Он их приведет.
— Что ж, понятно, — осторожно ответил Езод. — Но Метатрон хочет, чтобы ты тоже там была…
— Но зачем? — закричала Уника, и по щекам у нее потекли слезы. — Унико вернулся к прежней жизни, я ему больше не нужна!
|
|
|
Езод обрадовался: его маленькая подруга рассказала о том, что ее терзает, и это принесет ей облегчение. Он знал, что Уника слишком остро и тонко переживает все, что происходит с ней и с другими. Кипение чувств, эмоций и страстей — наследие прежней жизни — пересиливало в ней голос разума и делало уязвимой для разочарований и душевных мук. Но какое это имеет значение, если именно чувства делают ее такой особенной, безмерно любящей, готовой отдавать и не просить ничего взамен? И все же Езоду ее будущее представлялось непростым, полным счастливых мгновений, но в то же время — страдания и муки.
— Хорошо бы нам полетать. Только ты и я, — предложил он. — И если ты передумаешь, встретимся с Унико и его друзьями в Обители Знаний. А если нет, что ж… мы и так неплохо проведем время.
Уника согласилась с радостью и облегчением. Ее другу всегда удавалось успокоить ее и показать, что во всем есть свои плюсы. Когда-нибудь она мечтала стать такой же мудрой и научиться летать так же высоко, парить над всем и всеми, разглядывая жизнь в ином ракурсе — вне привычных границ, которые строит человеческий разум.
|
|
|
— Готовься, я буду трансгрессировать прямо с твоей спины, — сказала Уника, уже успокоившись.
— Аккуратней там с моей спиной, — засмеялся он и крикнул, глубоко вздохнув: — Полетели!
Уника научилась телепортироваться с предельной точностью, а ведь это было дано не каждому, особенно в ее возрасте. Она забралась на спину дракона и обвила его шею руками.
— Спасибо тебе, Езод, — прошептала она. — Я никогда не говорила, но знай, я очень благодарна судьбе за то, что у меня есть ты.
Езод кивнул. С тех пор как Уника исчезла, никто не говорил ему ласковых слов. Все видели в нем только воина, храброго вождя Ангелов-Наставников, живой справочник, имеющий ответы на любые вопросы и предлагающий решения любых проблем. Одна Уника понимала, что даже могучий дракон нуждался, как и любое существо, в любви и сострадании.
— Высоко или низко? Медленно или быстро? — Они всегда играли в эту игру, выбирая скорость и высоту полета.
— Выше, чем летают птицы, быстрее света! Я хочу плакать, и только ветер развеет мою печаль.
Езод поднял огромную голову, устремив взгляд в лазурную высь, и взмахнул крыльями. Уника почувствовала, как нарастает скорость и ветер гудит в ушах. Он трепал ее волосы. Он дул прямо в лицо. Слезы летели из ее глаз, легкие и невесомые, как пылинки, и рассеивались в воздухе.
|
|
|
Езод закружился в вираже и прошептал ей:
— Посмотри вниз. Посмотри на Сефиру с высоты.
Уника поняла, что хотел показать ей дракон. Отсюда земля уже не казалась плоской: она предстала круглой, размытой, не было видно горизонта, и Сефира казалась крошечной. Невозможно было различить здания. Были видны лишь очертания Реки Тайных Знаков, которая огибала долину в форме сердца, Озера Хиатт, похожие на маленькие бриллианты, снежные вершины Гор Таилли и темное, мрачное пятно — Лес Тинкинблу. Но все казалось совсем другим: река — не такой широкой, озера — не такими глубокими, склоны — не такими крутыми, а лес — не таким глухим. Девушка уже ничего не боялась.
— Ну что, все еще хочешь плакать? — спросил Езод.
— Нет, — ответила Уника. — Полетели на тренировку. Мизар ждет меня. Сегодня вечером я должна выиграть Турнир.
Езод вздохнул с облегчением, и из его огромных ноздрей вырвались струи воздуха с терпким ароматом дыма. Девушка с добрым сердцем и проницательным взглядом — он гордился ей. Ее решительность не переставала поражать его. Уверенная в том, что может научиться всему, она ему доверялась, но на самом деле дракон и сам никогда не узнавал столько нового, как во время их совместных тренировок. Все, о чем она рассуждала, вдохновляло его и наталкивало на размышления.
|
|
|
С высоты полета смутно виднелись девять цветов Обители Знаний. Это была широкая равнина, засеянная самыми диковинными растениями и разделенная на ряды. Крайняя полоса с севера была красной, усеянной маками; ее сменяли огненно-рыжие тюльпаны. Затем следовала желтая полоса из подсолнечников, которая граничила с зеленой из клевера, а зеленая, в свою очередь, переходила в голубую из васильковой. Синяя полоса из гортензий и фиолетовая из лаванды завершали радугу. Перпендикулярно остальным рядам с восточной стороны протянулась полоса из роскошных белоснежных маргариток, а с западной — из редчайших черных калл.
Это была школа под открытым небом, здесь Ангелы-Наставники преподавали базовые предметы Ангелам Весны. Каждая полоса была предназначена для занятий какой-либо определенной наукой. Красная и оранжевая были отведены для военных искусств и сражений; эти занятия включали также использование магических сил. На желтом поле изучали такие науки, как математика, физика, химия, биология. На зеленом и голубом занимались предметами, связанными с природой, с небом и Вселенной. На синем и фиолетовом участках преподавали все остальные искусства, начиная с музыки, танцев и театра, и заканчивая поэзией, живописью, скульптурой и архитектурой. Все, что не относилось к базовым предметам, изучалось на белой и черной лужайках.
На территории Обители Знаний возвышался Храм Мудрости, это громадное каменное здание вырастало на фоне неба, словно остров в океане из пестрых соцветий. К парадным дверям вела длинная мощеная дорога. Каждый раз, когда Уника смотрела на это здание, она вспоминала, что чувствовала раньше, когда бежала к Храму несколько лет назад. И она снова ощутила дрожь в коленках, робость и трепет перед святыней. Она закрыла глаза и слегка наклонила голову в знак почтения к этим великим стенам.
Храм был прекрасен и величав. Центральная его часть устремлялась далеко ввысь, а по бокам располагались две круглые башни, которые поддерживали два ангела — Ангел Познания и Ангел Неведения, связанные узами нерушимыми и вечными. Порядок и хаос. Свет и тень. Знания не существует, пока ты им не овладел. Знание — всего лишь отрезок на бесконечной прямой неведения.
Езод летел уже достаточно низко, и Уника могла ясно различить герб Сефиры, высеченный на массивных, тяжелых дверях Храма.
— Вон они! — воскликнула Уника и указала в сторону долины.
Внизу, посреди лужайки с красными маками, смутно виднелись шесть человек. Они выделялись среди остальных, потому что стояли на земле, а не парили в воздухе.
Унико был в центре, справа от него — юноша с черными как смоль волосами, а слева — девушка с меланхоличным выражением лица. Профессор держался немного позади и оживленно беседовал с Нишидой. Мизар же стоял впереди всех. Судя по его бурным жестикуляции, он рассказывал о каком-то героическом подвиге.
Завидев друзей, Нишида помахал рукой. Он радостно и взволнованно улыбался. Ему не терпелось поприветствовать старого приятеля и сжать в объятиях маленькую знаменитость.
Как только дракон коснулся лапами земли, Уника спрыгнула с его спины и побежала к эльфу.
— Нишида! — закричала она и повисла у него на шее.
— Да! Да! Да! — отвечал он, гладя ее по спине. — Я тоже по тебе скучал. — Он убрал ей волосы за уши и поцеловал в лоб. Это был поцелуй, исполненный восхищения и искренней любви. — Мы не виделись всего несколько часов, а кажется, будто прошла целая вечность.
Унико, словно завороженный, наблюдал, как его новая подруга обнимается с эльфом. За то малое время, что он находился в Сефире, он то и дело замечал, какой любовью и заботой окружена девушка. Все к ней были очень внимательны, все ее обожали, все души в ней не чаяли. И она говорила со всеми ласково, дружелюбно и никогда не скрывала эмоций.
Он вспомнил те минуты, что они провели вместе, и мысленно улыбнулся ее обаянию. Несмотря на первоначальное напряжение, скорее всего вызванное обыкновенным недоверием, Уника всегда была с ним рядом. Она помогла ему увидеть в себе ангела. Она научила его летать. Она перенесла его на вершину Могучей Горы и доверилась ему настолько, что поделилась с ним своими личными убеждениями. И в трудную минуту, когда он почувствовал себя одиноко, он услышал ее голос — она разговаривала с ним телепатически.
Он видел, что перед ним ангел с богатым внутренним миром. Ей было чем поделиться с другими. Ее душа была намного шире и глубже, чем это могло показаться на первый взгляд. И он хотел быть с ней. Чего бы это ни стоило.
Уника повернулась и увидела растерянные лица. Все рассматривали ее с любопытством.
— Простите за опоздание. Я больше не отниму у вас ни секунды, — она виновато и покорно опустила голову.
— Мы еще не начинали. Они тоже только что пришли, — успокоил ее Мизар.
Уника терялась под его проницательным и завораживающим взглядом, выдающим сильный характер. Он был похож на телохранителей особо важных персон, которых девушка видела через Окно в Мир на одном из экзаменов по истории.
Черные волосы Мизара были коротко острижены — на затылке чуть длиннее. Он был невысокого роста, но очень крепким. Выражение темных миндалевидных глаз и квадратный подбородок выдавали в нем сильную личность. Мизар был одет в черную облегающую футболку, подчеркивавшую литые мускулы, и черные штаны с вместительными карманами, и носил перчатки, которые обтягивали его пальцы, словно вторая кожа. Тонкие и эластичные, они не снижали чувствительности пальцев. На участке, закрывающем костяшки, был нашит тонкий слой углеродного волокна, стойкого к ударам и воздействию химических веществ. Учитель военных искусств держал лук особой сложной конструкции — с блоками, тросами и отводами.
Унике было знакомо это оружие. Мизар всегда брал ее с собой и как-то раз дал ей попробовать из него пострелять. Он объяснил ей, что блочная система позволяет аккумулировать больше энергии и уменьшать ее затраты в момент натяжения и прицела. Таким образом, выстрел получается намного мощнее и стрела летит быстрее, чем у обычного лука.
— Хорошо выглядишь, — приветливо улыбнулся Мизар, не без удовольствия замечал, что она готова к тренировке.
Уника покраснела. Она не заметила потрясенного выражения лица Зака, смотревшего на нее с ужасом: он узнал в ней девушку, которая: привиделась ему в Пристанище Снов.
«Дай ей руку…» Голос матери эхом отзывался в его голове.
— Начнем! — крикнул Мизар, сложив руки на груди. — Сегодня вечером состоится Весенний Турнир. Это грандиозное состязание по степени важности сравнимо, к примеру, с вашими олимпиадами. В нем примут участие все Ангелы Весны, и победитель будет зачислен в ряды Ангелов Силы.
Ребята посмотрели на него с некоторым страхом, не зная толком, что их ожидает.
— Испытание состоит в том, чтобы преодолеть большую дистанцию — по воде, воздуху и суше, — за минимальное количество времени. Сложность заключается в том, что в состязания введен ряд препятствий и ухудшены погодные условия. Участникам время от времени придется решать, какими навыками воспользоваться, чтобы преодолеть трудности. Но уметь летать для этого не достаточно. Существует железный регламент, который предписывает с должным уважением относиться к трем природным стихиям. Это означает, что по озеру надлежит плыть, а по земле — передвигаться только на ногах. Использовать крылья разрешается только в небе.
— Хорошо, но причем тут мы? — взволнованно спросила Ева.
— Я добился того, чтобы вы могли присутствовать на состязаниях, — вмешался Унико. — Я должен там участвовать, и без вас у меня ничего не получится.
— Но… но как нам быть? Если мы не умеем летать и превращаться в животных! — недоумевала Ева.
— Благодаря Метатрону мы решим эту проблему, — ответил Мизар. — Я наложу на вас временные чары, которые наделят вас даром Трансформации.
Крейг Вальден набрался смелости и обратился к ангелу-учителю:
— Попросите Мудреца, чтобы он и мне дал это умение. Я много лет изучал раздел теологии об ангелах, но уже не в том возрасте, чтобы участвовать в Турнире. Позвольте мне хотя бы ощутить, каково это — менять свой облик.
Все присутствующие несколько растерялись, но Нишида сказал:
— Конечно, мы выполним твою просьбу, друг. Я знаю о твоем желании и уже говорил с Метатроном. Он дал свое благословение.
Крейг Вальден аж вскрикнул от радости.
— У нас мало времени. Если вы готовы, приступим немедленно, — объявил Мизар.
Ева кивнула, не проронив ни слова. Зак был все еще под впечатлением своего видения. А Крейг Вальден был в таком восторге, что не мог спокойно стоять на месте.
— Пойдемте со мной. Мы отойдем всего на несколько шагов, чтобы чары не коснулись кого-нибудь, кто в них не нуждается, — позвал их Мизар.
Унико подошел к Унике.
— Волнуешься, да?
Она кивнула и задумалась. Она не выносила мысли, что Унико кому-то уделяет больше внимания, чем ей. Она понимала, что Ева и Зак были его лучшими друзьями уже много лет и что с ними он делился самым сокровенным. Уника задавалась вопросом: найдется ли и для нее уголок в душе этого юноши?
— Взгляни, какую вещицу мне привезли из путешествия по Сефире! — сказал ей Унико, вынув из кармана маленький золотой камень. Мне рассказали, что это пирит. Он из мастерской под названием «Лаборатория…», — и он замолчал, припоминая.
— Лаборатория Амулетов и Талисманов, — подсказала ему Уника. — Это место, где простые камни наделяют энергией — светом, исходящим от души мастера, который над ними работает.
«Хотела бы я сходить туда с тобой и помочь тебе выбрать амулет» — подумала она, разглядывая минерал в ладони Унико.
— Потрогай его. Он такой теплый!
Уника прикоснулась к нему кончиками пальцев, и камень вспыхнул ярким светом. Унико от удивления отскочил. Пирит снова погас.
— Ты это видела?
— Да, — ответила Уника. — Дай мне его.
Как только она коснулась камня, он снова загорелся. Но всего на мгновение, потому что он потух сразу же, как только его перестала касаться рука Унико. Не задумываясь, они вдвоем ухватились за камень и тут поняли, что пирит оживает лишь тогда, когда они дотрагиваются до него одновременно.
— Что все это значит? — Уника посмотрела Унико прямо в глаза.
— Я не знаю, — ответил он. Но он догадывался. Недавно Нишида говорил ему об этом редком явлении. Однако юный ангел был настолько поражен, что не мог вымолвить ни слова. Существование двух половин, составляющих одно целое.
Он повернулся к остальным, чтобы девушка не заметила его смущения. Уника могла прочесть его мысли, а он не хотел выдавать слабость, которая подвигла его на эту ложь. Растерявшись, он не сразу заметил, что Евы и Зака рядом уже не было. Вместо них он увидел крошечную белочку с синими глазами и большого медведя с закрученными рогами. Крейг Вальден сохранял почти прежний облик, только вместо одной головы у него было три — человеческая, львиная и орлиная.
И теперь у всех были крылья.
Глава 38 БОЛЕЗНЬ ЕВЫ
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 213; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!