МИНЬОКАО, ЙЕСИН, РИВОКСКАЯ ЛОШАДЬ И ИНЫЕ ЗАГАДОЧНЫЕ СОЗДАНИЯ

 

Во всей Латинской Америке распространен культ змеи. Достаточно напомнить о Кетцалькоатле – «пернатом змее» древних ацтеков. В Перу и Боливии, где существовали высокоразвитые цивилизации, инки поклонялись Амару: этот змей занимал почетное место в их пантеоне, и его изображение фигурирует даже на Вратах Солнца в Тиауанако. Причем интересно, что объекты поклонения не ядовитые змеи, коим несть числа в этих широтах, а удавы, большие боа. Боливийские индейцы и поныне поклоняются «крылатому боа». В Парагвае существует множество устных и письменных рассказов о «звере с коровьей головой, большими зубами и страшными глазами».

Казалось бы, что все это только легенды. Но в прошлом веке путешественник и историк Руи Диас де Гусман описал встречу на реке Парагвай с животным, «явившим из воды свою змеиную голову. Она навела на всех нас такой ужас своими размерами, торчащими из пасти зубами и злобными мелкими глазами, что мы все пали на колени, вознося молитву». Не знаю, помогла ли молитва, но зверь, дважды обойдя пирогу, легко поплыл против течения, не тронув людей.

 

Из книги Оливье Пекке «То был миньокао…» :  

Всадник спешился, привязал лошадь к ограде, не торопясь, с детским старанием вытер расшитые, с окованными носками сапоги, снял пояс с болтавшимся кольтом 45‑го калибра и только тогда с улыбкой протянул руку. Сеньор Ричард, хозяин дома, да и не только дома – он еще и мэр деревушки Эль‑Кармен, единственной населенной точки километров на триста вокруг на берегу Рио‑Бланке, – жмет протянутую руку и усаживает гостя рядом со мной на веранде.

Собственно, человек приехал из‑за меня, чтобы ответить на мои вопросы. Но, заставив его проделать такой путь и прождав столько времени – пришлось посылать ему с попутным катером вверх по реке записку, да не ему самому, а лавочнику Педро, чтобы тот послал работника в лес на асьенду Салека, – разве учтиво было после всего этого немедля начинать расспросы, как бы мне ни не терпелось!

Мы сидели на дощатой веранде втроем – Салек, сеньор Ричард и я. Я разглядывал гостя: нервный поворот головы, колючие глаза, пружинистая фигура. Сразу видно, что этот владелец крупнейшей асьенды на берегу озера Уачи человек волевой, не склонный к прекраснодушной фантазии, да и вообще не отличается разговорчивостью. Но вот хозяин обращается к нему:

– Амиго, расскажите приехавшему сеньору вашу историю на Уачи.

– Охотно. Я только что купил себе лодку – ходкое судно, отличный мотор – и решил опробовать ее на озере. С собой я захватил двух подростков‑индейцев, из тех, что обычно прислуживают мне. Мы сделали круг и уже возвращались, как вдруг мальчики с воплями указывают мне на что‑то. Я смотрю туда и вижу, как по направлению к нам с большой скоростью движется что‑то черное, поднимая почти метровую волну. Я не успел рассмотреть, что это было, но могу сказать одно: ни одно животное и ни одна рыба не способна поднять такую волну. Откровенно, мне было не до смеха. Я уже решил, что пробил мой час.

Он широко улыбнулся и развел руками:

– Но, как видите, я перед вами. Все обошлось. Правда, потом еще два или три раза я видел, заводя мотор, у берега эту громадную сикури – метров пятнадцать‑двадцать, не меньше. Ее беспокоил шум мотора, так я полагаю…

– Пятнадцать‑двадцать метров? Но ведь вы ни разу не видели ее целиком…

Салек покачал острым носком сапога: – Я не первый год живу здесь. Я видел достаточно сикури нормальной длины и даже по восемь, десять метров, но, уверяю вас, они не способны поднять волну метровой высоты. Так что там была гигантская сикури.

С очевидцами охоты на гигантскую анаконду я разговаривал много раз. Инженер‑мелиоратор из СантаКрус дон Луис Сильва рассказал мне следующий эпизод. Три года назад, отправившись стрелять кайманов в излучине реки Гуапоре, он увидел вдруг громадную сикури, пожиравшую крокодила. Потрясенные этим зрелищем, охотники стояли несколько минут ошеломленные. Змея, поглощавшая каймана, заметила людей и сделала угрожающее движение в их сторону. Охотники разрядили в нее свои карабины.

– Я выстрелил ей в голову четыре раза, – сказал дон Луис. – Правда, попасть было нетрудно, потому что голова змеи была не меньше полуметра в ширину. А в длину змея вытягивалась на двадцать пять метров.

Когда я спросил, почему он не снял с нее шкуру, дон Луис минуту не мог прийти в себя от изумления, а потом разъяснил, что это была бы работа на полдня для десятка пеонов – и работа абсолютно бессмысленная, ибо шкура не имеет никакой ценности, к тому же она невыносимо воняет, и наконец, если бы даже они сняли шкуру, он не видит, каким образом они бы смогли вытащить из болота такой груз.

Спешу сказать, что большинство людей, рассказывавших мне о гигантской змее, – простые, спокойные люди, живущие всю жизнь в болотистой пампе, люди, знающие цену словам. Никто не пытался водить меня за нос побасенками о десятиметровом ягуаре, о попугае величиной с кондора или фантастическом тарантуле. Для этих охотников и лесорубов существование громадной сикури так же очевидно и буднично, как, скажем, существование бурых медведей для баскских пастухов.

Вот только анаконда ли это?

Здесь настала пора объяснить, зачем я отправился в амазонские джунгли Боливии и шесть месяцев лазил по топким болотам и забытым Богом и людьми озерцам. Я не ставил под сомнение ни рассказы очевидцев, ни само существование громадной змеи. Правда, многие авторитеты с осторожностью отнеслись к термину «гигантская анаконда». Если внимательно прочесть все свидетельства и описания «анаконды», нетрудно заметить, что почти всегда животное видели в полупогруженном состоянии. Поэтому, хотя верхняя часть и похожа на змеиное туловище, ничто не доказывает, что и погруженная часть – змеиная.

С другой стороны, из Бразилии многократно приходили вести о существовании водяного зверя со змеиной головой, не похожего, однако, на анаконду. Его называли там миньокао.

Кто же он, тот таинственный зверь, – гигантская анаконда или неведомый дракон? Ответ на это должно было дать мое путешествие.

Прежде всего давайте выясним, что же такое анаконда. Читаем в «Энциклопедии животного мира» Мориса Бертона:

«Наименование боа‑констриктор обычно относят к большому числу змей‑удавов, но оно справедливо лишь по отношению к южноамериканской разновидности, длина которой редко превышает 3,5 метра. Наиболее крупный боа – анаконда, полуводянаяполудревесная змея амазонских лесов. Однако и этого гиганта, чья длина доходит до 10 метров, превосходит ископаемый питон‑гигантофис, обнаруженный в Фаюме (Египет), чья длина, как полагают, достигала 16‑20 метров: это самая крупная из известных на Земле змей».

Значит, если размеры гигантского змея, о котором рассказывают, точны, это должен быть живой гигантофис.

Но как он попал в Амазонию?!

В изумительной книге зоолога Бернарда Эйвельманса «Следы невиданных зверей» есть глава, где подробно разбираются версии о возможном существовании чудовищного змея. Часть информации исходит из досье Лоренца Гагенбека, одного из руководителей знаменитого Гамбургского зоопарка. Монстр, по его сведениям, появлялся в Бразилии, в Перу и особенно часто в Боливии.

В департаменте Нуфло‑де‑Чавес провинции СантаКрус, в Восточной Боливии, есть крохотный поселок Эль‑Пуэнте. В часе езды верхом от него лежит озеро Святого Рафаэля. На берегу его стоит пастушеский домик. В течение нескольких лет семья пастуха слышала доносившееся из озера «мощное шипение», от которого «дрожала земля».

Однако самого зверя они не видели. В начале 1965 года выпали сильные дожди и всю округу залило. Только домик, стоявший на холме, возвышался над разливом. И вот однажды утром, выйдя из дому, хозяин сделал ужаснувшее его открытие: из воды выходил глубокий, будто проложенный бульдозером, след. След поднимался по холму к корралю, где обычно держали скот (в описываемый момент корраль был пуст), и вновь спускался в воду.

Конечно, лишь существо громадного веса могло оставить такой след – будто в этом месте на берег вытаскивали большой катер. Ширина следа была около 4 метров, и он на метр уходил в глубину.

После спада воды у места происшествия побывало довольно много людей, в том числе и епископ Нуфлоде‑Чавеса, который сам сделал замеры.

Конечно, недоверчивый читатель может спросить, какие у меня гарантии того, что, во‑первых, это действительно не был след вытащенного катера, а во‑вторых, почему бы владельцу домика самому не вырыть эту траншею, чтобы создать себе рекламу? На это я отвечу, что на озере Святого Рафаэля нет ни одного катера таких размеров, а во‑вторых, зачем бедному фермеру, которому, ей‑богу, есть чем заниматься, копать траншею шириной в 4 метра, когда для рекламы ему было бы достаточно сказать, что он видел громадного змея, тем более что обитатели Восточной Боливии прекрасно знают о его существовании.

Параллельно реке Рио‑Бланко лежит цепь озер, уходящая дальше на запад к великим болотам Бени. Болота эти часто покрыты таким плотным сплетением травы и кустарника, что по нему легко проходит стадо коров.

Однажды женщина из близлежащего селения пошла с дочкой к болотному «окну» полоскать белье. Час был поздний, уже начинало смеркаться. Вдруг девочка прибежала домой, плача и дрожа от ужаса. Онарассказала отцу, что из воды высунулась желтая голова на длинной шее, и зверь, схватив маму, утащил ее в воду. Мне поведал об этом сам вдовец. Через некоторое время он выехал на пироге с мотором и тут же увидел поднявшиеся в середине озера крупные волны. Из воды высунулась большая голова, похожая на змеиную. Человек приготовил карабин, но зверь тут же скрылся.

Свидетельства и легенды об огромной змее можно было бы пересказывать до бесконечности, но, собрав их воедино, я смог классифицировать их по двум принципам.

1. Свидетель сразу определяет гигантское существо как анаконду. Форма тела, цвет шкуры, способ передвижения в воде и на суше не оставляет никаких сомнений на этот счет. Две детали лишь наводят на размышления. Все в один голос описывают громадные светящиеся глаза зверя, а у анаконды глазки до того крохотные, что их буквально приходится разыскивать на «кончике носа». И затем, у гигантской рептилии, похоже, торчат страшные зубы, в то время как у средней анаконды они видны, лишь если ей раскрыть пасть и запрокинуть голову. Правда, у страха глаза велики, и эти детали можно отнести на его счет.

2. Свидетель, напротив, не в силах определить вид чудовища или сравнить его с любым известным ему животным: слишком много взаимоисключающих деталей присутствует в описании монстра.

Это заставило меня предположить, что речь идет о двух разных животных, которых я назвал бы за неимением лучших имен гигантской сикури и миньокао.

В первом случае это действительно может оказаться очень старая анаконда. Ведь мы так мало знаем о продолжительности жизни рептилий. Известно, скажем, что марионские черепахи могут жить больше 150 лет. Предполагают, что крокодилы могут достичь такого же возраста. К сожалению, необщительность этих созданий да и невозможность десятки лет держать их под наблюдением не позволили установить, когда приостанавливается их рост.

Так что «гигантская сикури» вполне способна оказаться престарелой анакондой. Почему же они встречаются столь редко? Да потому, что старая змея не может раздобыть себе достаточно пищи сообразно своей длине,

Что касается миньокао, Бернард Эйвельманс пишет, что им может оказаться глиптодонт, разновидность гигантского броненосца, который еще недавно встречался в Южной Америке, и даже… динозавр. Кстати, читая в книге Эйвельманса свидетельства и рассказы о «гигантском морском змее», я был потрясен сходством в описании его и моего миньокао – та же «коровья голова», длинная шестиметровая шея и тело, похожее на ствол дерева. Возможно, речь идет об одном и том же животном, способном жить в соленой и пресной воде! Ведь ловят же возле Иквитоса на Амазонке морских акул за три с половиной тысячи километров от моря. Там же, в Амазонке, резвятся дельфины.

Каким бы немыслимым ни показалось это последнее предположение, его все же стоит учесть – ведь за минувшие тысячелетия девственный континент Амазонии практически не изменился.

Перенесемся в Старый Свет. Здесь в православных храмах широко распространены иконы, отображающие «Чудо о Змие». На образах, особенно старых, постоянно можно встретить знакомый сюжет – Георгий Победоносец убивает змея или дракона. Если верить древнему преданию, то у этого канонизированного героя есть исторический прототип. Знатный юноша из Каппадокии Георгий – воин, исповедовавший христианство, – появился возле одного языческого города в Ливане. Происходило это в период правления римского императора Диоклетиана. Близ города было болото, в котором неожиданно завелся змей‑людоед. Как нередко повествуется в такого рода сказаниях, змей повадился пожирать юношей и девушек. С помощью молитвы воин Георгий поразил чудище и спас дочь правителя города. Благодарные горожане под впечатлением этого подвига поспешили принять христианство.

Специалисты считают, что сей рассказ создан в среде восточного монашества и восходит к устной традиции V‑VI веков. Можно вспомнить и известную легенду о Лаокооне с сыновьями, смерть коих послужила отправной точкой в гибели Трои. По утверждению древних авторов, отец с детьми были убиты огромной морской змеей.

Все упомянутые истории объединяет –не только страшный дракон, но и место действия – бассейн Восточносредиземноморского и Черноморского регионов. Судя по античным источникам, описания больших змееподобных существ есть и в трудах Аристотеля, Сенеки, Плиния, Еврипида. На одной из стен древнего ассирийского дворца в Ниневии изображен морской змей, встреченный царем Саргоном II близ острова Кипр. По сведениям византийского историка Прокопия (VI век), близ Константинополя в годы правления императора Юстиниана в Мраморном море было поймано огромное чудовище, полвека топившее корабли в прибрежных водах. Интересно, что подобные свидетельства с наступлением новых времен не прекратились. Наоборот, продолжали появляться с завидным постоянством. И место действия оставалось тем же.

В одной из татарских легенд Крыма «Чершамбе» рассказывается о змеином месте близ села Отузы (современная Щебетовка). Находится это место у речки Отузки и называется Юланчик. Дословный перевод слова «юланчик» – «змеиное гнездо». А сама легенда гласит: «Здесь… в камышах жила змея, которая, свернувшись, казалась копной сена. Правда, убили ее янычары. Акмализский хан выписал их из Стамбула. Но остались от нее детеныши…»

Чем ближе к нашим дням, тем больше, как ни странно, появляется слухов и свидетельских рассказов о загадочном змее‑драконе. Так, к примеру, в 1828 году евпаторийский исправник подал донесение о появлении в уезде огромной змеи «с заячьей головой и подобием гривы». Змея нападала на овец и высасывала из них кровь. Две такие змеи были убиты крымскими татарами, о чем исправник также сообщал начальству.

Другое свидетельство относится к Керченскому полуострову. "Однорукий чабан заметил под кустом что‑то блестящее, похожее на отполированный дождями бараний череп. Просто так, от нечего делать, он ударил палкой по этому черепу. И вдруг случилось невероятное. Произошел как бы бесшумный взрыв: взлетел вырванный с корнями терновый куст, взметнулся клуб пыли, полетели во все стороны куски зачерствевшей земли. Чабан онемел и перестал понимать, где он и что с ним. Он видел только этот клуб пыли, а в нем своих, словно взбесившихся, овчарок и что‑то громадное, извивающееся с чудовищной силой и быстротой. Когда чабан пришел в себя, одна собака была убита, а две уцелевшие с остервенением рвали еще конвульсирующее тело какого‑то огромного гада.

Получается, что в исторической ретроспективе существование неизвестного змееподобного животного прослеживается на протяжении тысячелетий вплоть до наших дней. В его описании чередуются чаще всего два варианта – гигантский змей или земноводное с небольшими конечностями и гривой. Кстати, на древних иконах тоже рисовали два типа чудовищ – «змия» или «дракона».

Думается, вполне могло случиться, что когда‑то, много веков назад, воин, вооруженный копьем или мечом, выследил страшного незнакомца и вступил с ним в схватку. Победу же в этом бою, без сомнения, можно назвать героическим подвигом. Не случайно она канонизирована церковью. А значит, главная боевая награда Российской империи основывалась на действительном примере мужества и доблести.

 

Из письма доктора сельскохозяйственных наук Е. Величко (Краснодар) в редакцию журнала «Вокруг света» : 

"В 1966 году я работал экспертом ЮНЕСКО по организации сельскохозяйственного политехнического института в Катибугу (республика Мали). По делам службы мне частенько приходилось бывать в столице республики – Бамако. В одну из таких поездок я отправился вдвоем с женой. По дороге с нами произошла история, которая до сих пор не дает мне покоя.

Приблизительно на половине пути между Катибугу и Бамако, где дорога пересекает глубокий овраг, жена вдруг воскликнула: «Смотри, что это?!»

Справа от нас из оврага резво выбежала двухметровая ящерица. Крупных ящериц нам доводилось видеть здесь немало, особенно в глухих районах страны. Они довольно близки по внешнему виду к нашим среднеазиатским варанам, которых не раз приходилось встречать в Каракумах.

Но этот неведомый мне зверь при всем своем сходстве с ящерицей, вараном разительно от них отличался тем, что был покрыт шерстью! Шоколадной окраски шерсть, насколько можно было судить, длиной около четырех сантиметров, была видна совершенно отчетливо. Можно было даже различить, как она колеблется ветром, как она переливается при изгибах туловища… Я не любитель быстрой езды, да к тому же успел притормозить в пяти‑шести метрах от этого зверя. Дело было около восьми часов утра по местному времени, солнце светило в спину, видимость была превосходная. Отчетливо бросался в глаза длинный пушистый хвост, больше лисьего. Мы рассматривали диковинного зверя минут пять, пока, перебежав дорогу, он не скрылся в овраге.

«Никогда бы не мог бы даже предположить, что такие животные существуют! – подумал я. – Но, в конце концов, я отнюдь не знаток местной фауны…»

Вечером того же дня к нам «на огонек» зашли директор института Карамого Думбия и завхоз Бикая Фофана. Вполне естественно, что я рассказал о виденном и спросил, что это был за зверь. Думбия, снисходительно улыбнувшись, ответил, что встреченная мною ящерица описывается в народных сказках, но в действительности ее не существует. Несколько обидевшись, я ответил, что подобных сказок мне слышать не доводилось, а речь идет о том, кого мы видели с женой не далее как двенадцать часов тому назад.

Фофана же, несмотря на исключительную выдержку, присущую настоящему представителю племени бамбара, заметно вспылил и заявил Думбии, что слышал об этом звере и знает нескольких человек, которые его видели, хотя самому ему встретиться с ним не довелось. Сказки сказками, добавил он, но в основе народных преданий все же нередко лежат действительные факты! Однако Карамого так и остался скептиком.

Мы видели это животное один раз. Но есть поговорка, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Мы наблюдали его совершенно отчетливо с очень близкого расстояния и достаточно продолжительно, чтобы в общем подробно рассмотреть и запомнить.

Что это было? Может быть, это животное все же известно знатокам африканской фауны? В книгах, сколько ни искал, ответа я так и не нашел".

 

Поводом для следующего сюжета послужила на первый взгляд совершенно невероятная информация, опубликованная в одной из московских газет. Вот она:

"В Африке живет редкий вид слонов‑пигмеев. Их рост не превышает 40 сантиметров. Внешне они ничуть не отличаются от своих больших братьев. Единственная разница – их величина! Детеныши этих карликовых животных выглядят совершенно игрушечными, ведь в длину они достигают не более 10 сантиметров. Карликовые слоники удивительно симпатичные и трогательно беззащитные. Глядя на них, забываешь, что это – дикие животные. А когда они начинают «трубить», то невольно улыбаешься, так как их хоботки издают лишь слабый писк.

Животным этим грозит опасность вымирания. Охотники‑браконьеры продают этих слоников богачам‑американцам за баснословные деньги. О существовании уникальных животных стало известно в научном мире после того, как американский зоолог Сидней Томпсон с группой исследователей случайно натолкнулся на стадо этих чудных слонов‑пигмеев. Вот что он рассказал позднее:

«Они настолько нас поразили, что мы были не в состоянии поймать хотя бы одного слоника. Мы шли за их стадом в течение часа. Слоники остановились возле речушки, чтобы отдохнуть и напиться воды. Мы насчитали 17 взрослых слонов и 6 детенышей. А потом мы увидели четырех таких же слоников в ближайшей деревне. Там мы и засняли их на пленку».

Действительно, на довольно четкой фотографии маленькие, но выглядящие взрослыми слоники с африканскими детьми. В заметке не назван источник информации. Хотя страну удалось выяснить. Это Кения. Но все же факт сомнительный. Но, с другой стороны, с подобными явлениями ученые уже встречались. Правда – в Юго‑Восточной Азии.

 

Из статьи доктора исторических наук Игоря Можейко «Таинственный зверь йесин» :  

Когда вспыхнула сенсация и захлестнула страницы бирманских газет и журналов, когда в спор вступили биологи и монахи, отставные чиновники Лесного ведомства и поэты, я вспомнил, что встречался в этим существом. Или почти встречался.

Это было лет 10 назад в главной пагоде Прома бирманского города на берегу Иравади.

Начинался короткий нежный :вечер. В его синеве теплыми желтыми пятнами горели свечи у подножия пагоды, голубыми казались белые цветы в руках паломников и фиолетовыми – оранжевые тоги монашат, что семенили, как утята, за длинным, худым и мрачным наставником. Внизу, под холмом, остались вечно висящие в воздухе облака сладковатой мелкой пыли, пузатые баржи и древние пароходики, из труб которых свечами тянулись дымы. У самого выхода стоял столб с одним из 37 натов – духов. В деревянной руке ната был зажат деревянный меч, и деревянные глаза были отважно вытаращены. Над головой ната горела первая звезда.

Я вступил в темневший коридор, ведущий вниз, к выходу. По обе стороны его тянулись лавки. У некоторых уже зажглись газовые и керосиновые лампы, и тени проходивших метались по стенам и потолку. Ближе всех к платформе были лавки с цветами – белыми и желтоватыми приторно‑душистыми гирляндами, лилиями, насаженными на палки, чтобы подольше держались, не склоняли голов, розовыми астрами и легкими нарциссами. От цветочных лавок исходил душноватый сладкий запах парфюмерного магазина или даже какого‑то экзотического кондитерского заведения. Над букетами цветов возвышались букеты бумажных зонтиков – золотых и белых. Ниже, дальше от пагоды, были книжные лавки, в которых лежали тонкие книжки и журналы буддийских союзов и бесконечные многотомники комментариев к канону. Пузатые малыши из папье‑маше, деревянные слоны, расписанные золотом мраморные статуэтки, бусы, деревянные марионетки, глиняные горшки, четки, снова цветы… Слоники, стоящие рядами, нацелив на покупателя остренькие клыки, со спичку размером, лаковые блюда, серебряные браслеты… У самого выхода, на фоне серого полотнища, украшенного схематическим изображением руки, сидел астролог. Стопкой лежали у его ног заготовки для гороскопов. Рядом с ним расположился торговец волшебными вещами – корешками и веточками, зубами тигров, облезлыми шкурами, костями и талисманами. Торговец стоял над великолепием своих товаров, широко расставив ноги в широких черных штанах. Он был шаном, с гор. А может быть, хотел казаться горцем для придания достоверности своим волшебным вещам. Торговец снисходительно поглядывал на прохожих, никому своего товара не навязывал, не зазывал и не суетился.

Меня шан заметил, незаметным движением достал из‑за спины четки сандалового дерева, протянул и, когда я отрицательно покачал головой, так же незаметно спрятал их куда‑то. Неподалеку, на ступеньках, должны были стоять мои ботинки. Я отыскал их и присел на последнюю ступеньку, чтобы обуться. Шан подошел сзади и поводил у меня перед глазами небольшой кожей кобры. Я отказался от кобры. Шан снова исчез. Я надел второй ботинок. Шан принес тигровый клык на цепочке. Клык мне тоже не был нужен. Шан вздохнул, будто я принуждал его расстаться с чем‑то весьма ценным, махнул рукой, говоря: «Твоя взяла», и протянул мне мешочек.

– Что это? – спросил я.

– Йесин, – сказал шан.

В мешочке лежал клык, точно такой же, как у деревянных слоников. Тонкий как спичка, остренький на конце, длиной сантиметра три.

– Очень ценная вещь, – сказал убежденно пожилой бирманец в пиджаке, в клетчатой юбке, обувавшийся рядом со мной. – Клык йесина.

– Зачем он мне?

– Любой слон будет вас слушаться, – сказал бирманец.

– У меня нет слона.

Бирманец не стал обращать внимания на очевидную иронию.

– Ие, – сказал он, – вода. Син…

– Слон, – сказал я.

–Да, йе‑син – водяной слон. Очень маленький и очень ядовитый. Если укусит большого слона – тот сразу умрет.

Бирманец поднялся, подобрал с земли книгу и букет белых цветов. И ушел.

– Очень дешево отдам, – сказал шан, сохраняя чувство собственного достоинства. У него был вид человека, который хочет сделать мне подарок, ценность которого не очевидна лишь профану.

– Сколько? – спросил я.

– Сто джа.

– Это очень много, – сказал я. – За эти деньги можно купить 10 деревянных слонов. И у каждого по два таких клыка.

Шан печально улыбнулся, взял у меня мешочек и вернулся на свое место. Он потерял ко мне интерес. Он был обижен, но, как воспитанный человек, говорить об этом не стал.

Вечером, после ужина, мы с моим приятелем бирманцем Ко Львином вытащили тростниковые кресла на веранду и поставили их подальше от голой электрической лампы. На лампу летела ночная живность, обжигалась и сыпалась на серый пол. По потолку носились обалдевшие от обильной добычи гекконы, и летучие мыши пролетали по краю освещенного круга, подхватывая неосторожных жуков.

– Ко Львин, – спросил я. – Кто такой йе‑син?

– Йесин? Я никогда его не видел.

– Мне сегодня предлагали его клык.

– Не надо было покупать, – сказал Ко Львин. Они бы тебя обманули. Это они сами делают. Вытачивают из слоновой кости.

– А как узнать, что он настоящий?

– Надо поднести его слону. Если слон убежит, значит, настоящий.

– Послушай, Ко Львин, это какая‑то мистика. Почему слон должен убегать от кусочка кости?

– Не смейся, – сказал Ко Львин. – Ты не так давно живешь здесь, чтобы смеяться. Это не сказка. Это самый настоящий зверь. Нет человека во всей стране, который бы не знал о йесине. Только очень мало, кто его видел. Даже мертвого.

Ко Львин достал из кармана сигару, закурил, и белый дым поплыл в стоячем воздухе, разгоняя насекомых.

– Йесин живет в воде. В реках и даже в море, но недалеко от берега, там, где кончается пресная вода и начинается соленая. Он совсем как слон, только маленький, четыре дюйма от хобота до хвоста. Иногда йесин выходит на берег, но не любит там оставаться. Для человека он не опасен. Но слоны его очень боятся. Так боятся, что не входят в воду, если там йесин. Мой дядя работает в Тенассериме в лесу, где валят тик. Он сам видел, как слон Колаун, которого загнали все‑таки в реку, затрубил, выскочил на берег и умер. А когда стали смотреть, отчего он умер, нашли две маленькие ранки. И старший махаут – погонщик – сказал, что это следы клыков йесина.

– Может, это была змея? – спросил я. – Слоны чувствуют, если близко ядовитая змея.

– Нет, это был йесин. Ты же знаешь, что бывают слоны‑убийцы. Но они не убивают, если махаут их не боится. Махаут, спускаясь на землю, втыкает рядом с собой копье. Слон знает и не нападает. А самое надежное средство укротить такого слона – клык йесина. Или даже целый засушенный йесин. Старший махаут всегда носит клык или целого зверя в мешочке. Слон чувствует запах и боится. Если будешь в Тенассериме или в Сандовее, пойди к слонам, махауты тебе покажут.

– А ученые йесина видели?

– Не знаю.

– Так почему его не поймают? Почему его нет в зоопарке?

– А дельфины есть в зоопарке? Я сам видел дельфина в Иравади. А такин? Сколько лет все знали, что в горах живет такин, – и только недавно одного поймали, и мы его увидели. А он ведь большой, почти как бык. В Бирме много странных зверей. И много таким места в горах, в лесу, где никто еще не бывал. Бирма большая страна.

Два крестьянина из города Пегу пришли летом 1970 года в Революционный совет Бирмы и передали председателю совета три мумии йесинов. Через несколько дней была создана комиссия крупнейших биологов Бирмы, которой предстояло ответить на два вопроса: что представляют собой мумии и что представляет собой йесин? Так родилась сенсация.

Правда, в отличие от истории со «снежным человеком» и лох‑несским чудовищем йесин – существо странной, двойственной натуры. С одной стороны, практически никто в Бирме не сомневается в том, что он существует, тогда как подавляющее большинство жителей нашей страны убеждено, что «снежный человек» – явление скорее желательное, чем действительное. С другой стороны, если о «снежном человеке» существует огромная литература, масса гипотез и споров, то маленький водяной слон никогда вниманием прессы не пользовался. Я убежден, что все, или почти все, читатели «Вокруг света» о йесине и слыхом не слыхивали.

И вот прорвалась плотина молчания. Журналисты, писатели и ученые стали вспоминать, что же, кроме всенародной убежденности, говорит о существовании водяного слона.

Во‑первых, были летописи, хроники, книги. В одной из них утверждается, что во время похода на Сиам в XVII веке три слона погибли, укушенные йесином. Другая хроника рассказывала о гибели слона в Иравади. В книге Дж. Эванса «Болезни слонов», классическом труде такого рода, говорится: "Слон теряет способность управлять конечностями, возникают мышечные судороги… голова его падает в воду, и он захлебывается. Это сравнительно обычное явление приписывается бирманцами укусу мифического существа «йесин». Известный исследователь слонов подполковник Уильяме также признает существование этого редкого животного.

Авторы статей о йесинах, заполнивших газеты и журналы, приводили свидетельства очевидцев, рассказы о водяных слонах, истории о гибели слонов и так далее. Но интереснее всего были письма людей, серьезно занимавшихся изучением йесинов. Оказалось, что такие люди есть в Бирме.

Одним из них оказался Бо Тая, или, другими словами, товарищ Тая – один из 30 героев Бирмы, организаторов национальной армии. Вскоре после достижения Бирмой независимости, в начале пятидесятых годов, Бо Тая руководил отрядом, который должен был проложить дорогу в джунглях неподалеку от города Пьинмана. В составе отряда было несколько слонов, и махауты рассказывали о том, что в горном озерке вблизи лагеря живут йесины. Бо Тая, заинтригованный возможностью взглянуть на легендарного зверька, упросил махаутов показать ему водяных слонов. Погонщики отвели его к озеру, и из кустов в бинокль Бо Тая хорошо разглядел йесинов. Затем по его просьбе погонщики расставили в озере ловушки для рыбы, и один из йесинов попался в ловушку. Несколько дней он прожил в канистре из‑под керосина, наполненной водой. Однако вскоре сдох. Бо Тая описывает йесина как существо, очень напоминающее слона, длиной около 15 сантиметров, с четырьмя пальцами на лапах и коротким хвостом. Кожа у него почти без шерсти, бурая, по бокам хобота два клыка. Бо Тая полагал, что, хотя махауты уверены в паническом ужасе слонов перед йесинами, нет оснований считать зверьков ядовитыми. Йесин – явно млекопитающее. Больше того, Бо Тая вспомнил, что до войны в городе Пьинман хранилось чучело йесина, пойманного одним из лесников.

Наиболее интересным свидетельством оказались воспоминания ветеринарного инспектора У Ба Мьяина. Ветеринар сообщил, что заинтересовался йесином еще в 1925 году, когда впервые приехал в Южную Бирму. Он долго искал йесина в маленьких речках, впадающих в океан в районе Сандовея, но лишь в 1930 году рыбак принес ему самку водяного слона, случайно попавшую в сеть. У Ба Мьяин произвел вскрытие зверька, отчет о котором сохранился. Описание животного совпадает с данными Бо Тая, хотя самка, изученная ветеринаром, была меньшего размера, и цвет кожи ее был скорее серым. На каждой ноге у нее также было четыре пальца, длинный хобот достигал земли, зубы йесина были приспособлены для пережевывания растительной пищи. Остатки водорослей обнаружились и в желудке. У Ба Мьяин также полностью отвергает слухи о том, что йесин ядовит. Еще одного водяного слона У Ба Мьяину удалось поймать через пять лет, в 1935 году. Это был самец, у него обнаружились клыки – в остальном описание его полностью совпадает с описанием, сделанным Бо Таей. Самец также оказался вегетарианцем. У Ба Мьяин утверждал, что вскрытие дает основание отнести зверька к отряду хоботных, к слонам.

Комиссия ученых внимательно изучила все свидетельства очевидцев и даже пошла на эксперимент, чтобы проверить утверждение о страхе слонов перед йесинами. Ученые раздобыли несколько талисманов, изготовленных якобы из клыков йесинов, и отправились в зоопарк, где подносили талисманы к слонам. Слоны спокойно глядели на мощи, которые должны были бы повергать их в ужас, но ничего такого не выказывали.

В результате единодушное мнение биологов гласило: вероятность реального существования странного существа, схожего со слоном, но достигающего в длину лишь 10‑12 сантиметров, велика. Причем разительно точно совпадающие описания животного, сделанные самыми различными очевидцами, лишенными возможности сговориться, свидетельствуют о том, что йесин – неизвестный еще науке вид (если не род) и вряд ли можно допустить, что за йесина принимали водяных крыс или мышей. Было высказано мнение, что йесин может оказаться неизвестным видом дамана, – есть такие зверьки, кое в чем близкие хоботным, но живут они лишь в горных районах Африки и никакой склонности к воде не испытывают. Еще один представитель животного мира был заподозрен в родстве с йесинами – тупайи, насекомоядные зверьки,; похожие на белок, которые живут в Юго‑Восточной Азии. У тупайи длинное рыльце, напоминающее хобот. Но тупайи – древесные животные.

Биологи, изучавшие проблему водяного слона, решили также, что сходство йесина со слоном, возможно, не такое уж разительное, как кажется с первого взгляда, и создало ему сомнительную и даже страшноватую славу истребителя слонов и окружило его легендами. Иесину стали, к примеру, приписывать «подвиги» ядовитых змей, немало которых водится в реках и прибрежных водах Бирмы. Легенды, порожденные внешним сходством со слоном, родили суеверия и даже попытки изготовить не только клыки йесинов, но и мумии их. Ведь и мумии, принесенные в Революционный совет, оказались подделками – они были смонтированы из трупов крыс и кусочков слоновой кости.

Комиссия разослала в горные районы Бирмы письма с просьбой местным властям способствовать поимке йесинов. Никто не обольщается тем, что завтра в Рангун привезут этих зверьков, ибо пока не доказано даже само существование их. Но ведь и сегодня ученые обнаруживают все новые и новые виды мелких зверей – обитателей тропических лесов и вод. Возможно, среди не открытых еще жителей нашей планеты ждет своего латинского названия и, может быть, известности маленький водяной слон – неуловимый йесин.

 

И наконец еще одно сообщение о том, как сегодня продолжаются открытия неведомых животных. Автор такого открытия – французский путешественник и писатель Мишель Пейссель, вернувшийся из очередной экспедиции.

Караван участников научной экспедиции намеревался вернуться с Тибета в Дэнкуэн, так как снежные заносы закрыли верхние перевалы. Мишель Пейссель, посовещавшись с проводниками и носильщиками (всего их было 11), принял решение направиться мало исследованным окольным путем. Он и пять его европейских спутников и предположить не могли, что этот маршрут приведет их в… каменный век.

Сопровождаемый сильными снежными бурями и ледяными ветрами, караван, преодолев перевал на высоте 5 тысяч метров, оказался в тихой горной долине, которая не значилась на картах. Вот что рассказал М. Пейссель, после того как его экспедиция возвратилась в Париж.

– Посреди пустынной тундры мы увидели девственные леса, в которых росли огромные березы, ивы и хвойные деревья. В не меньшей степени нас удивили и животные, которых мы увидели в этой долине. Обезьяны, похожие на макак, искали под снежным покровом насекомых и листья. Поблизости от обезьян бродил благородный олень, принадлежащий к почти вымершему виду.

Больше всего, однако, нас, европейских ученых, поразило животное, которое до сих пор было известно лишь по наскальным рисункам в пещерах, относящимся к каменному веку. Когда мы наткнулись на первое из этих животных, то сначала подумали о случайной мутации. Но потом мы увидели второе, третье и, наконец, целое стадо. По снегу бежали десятка два лошадей буланой масти. Ростом они были с пони. Головы угловатой формы. Гривы короткие, наподобие щетки. По спине вдоль позвоночника тянулась темная полоса, ноги тоже были черными. И форма головы, и все остальное точно соответствовало найденным в пещерах изображениям лошадей каменного века, которые считались давно вымершими…

Ривокская лошадь – так, по имени региона, где она встретилась, Пейссель назвал неизвестное ранее копытное животное. Ученые полагают, что оно могло бы стать важным звеном в цепи гиппологической эволюции. На это, по меньшей мере, надеются его первооткрыватели,

Дело в том, что до сих пор остаются неясными отдельные стадии развития, в процессе которого на протяжении 50 миллионов лет первобытная лошадь высотой в полметра превращалась сначала в тапиров, зебр и ослов, а потом в грациозных арабских скакунов фризских тяжеловозов и горячих жеребцов американского дикого Запада.

Современная лошадь окончательно сформировалась примерно 5 миллионов лет назад. Тогда она скакала по степям всего Евроазиатского континента. Пещерные жители, запечатлевшие это животное на своих наскальных рисунках, охотились на него и употребляли мясо в пищу. Первобытная лошадь была оттеснена к местам своего изначального обитания, когда скифы, жившие на территории нынешней Центральной России, начали – это происходило примерно пять тысячелетий назад – ловить и укрощать пугливых травоядных животных.

Скифские животноводы отбирали только самых крупных лошадей, остальных прогоняли прочь. «Отвергнутые» животные уходили все дальше в дикие, труднодоступные места, так что их больше никто не видел. Поэтому стало сенсацией, когда в 1878 году в Монголии великому русскому путешественнику Николаю Михайловичу Пржевальскому повстречалась «первобытная лошадь». Ученый доставил ее к царскому двору. С тех пор этот вид лошади носит имя ее первооткрывателя.

Другого предка современной лошади французский ученый Пейссель встретил в 1993 году во время своей предыдущей экспедиции в Тибет. По названию региона, где она паслась, ее окрестили нангхенской лошадью.

По внешнему виду и формам открытая Пейсселем ривокская лошадь тоже отличается от своих региональных – тибетских – сородичей. «Она выглядит очень примитивной и очень крепкой» – так участник экспедиции Игнасио Касас охарактеризовал маленькую лошадь с мордой осла.

Участники экспедиции Пейсселя не обладали навыками, чтобы поймать лошадь способом, обычным у народа бонпо. Только один раз путешественникам удалось задержать животное и взять у него пробу крови. Генный анализ этой крови, проводимый в английской лаборатории, должен помочь ученым определить место ривокской лошади в гиппологическом родословном древе.

 

ИСТОРИЯ С УГРЕМ

 

По числу загадок обыкновенный угорь может сравниться со многими объектами криптозоологии. Да и сам он, как выясняется, имеет отношение к этой дисциплине.

Долгое время мы не знали об угре главного: каким способом, когда и где он производит потомство.

С самых давних пор люди, разрезая рыбу при приготовлении пищи, привыкли в должное время года находить в ней икру или молоку. Но для угря этого должного времени, похоже, не существовало вовсе. Никто не мог с достоверностью заявить, будто видел икру угря, и около тысячи лет назад Аристотель просто подытожил народный опыт, когда заявил, что «угорь не имеет пола, а порождает его морская пучина».

Чуть позже выяснили, что угри могут довольно долго жить без воды, но только если окружены влажной средой. Отсюда пошли истории о том, что по ночам угри выходят из рек. Такое явление нельзя считать невозможным только потому, что угорь – рыба. Разумеется, он не станет покушаться на горох или воровать молодую чечевицу, поскольку не питается растительной пищей, но он может охотиться на насекомых или земляных червей.

Но если прогулки угрей не порождали больших споров, поскольку с этой мыслью просто соглашались, с вопросам размножения дело обстояло иначе. Тут существовала настоящая тайна. И каждый автор разрабатывал собственную теорию. Конрад Геснер, писавший в 1558 году, пытался еще сохранять непредвзятость, говоря, что все, кто изучал тему об их происхождении и размножении, придерживались трех разных точек зрения. Согласно одной, угри рождаются в иле или влаге. По‑видимому, эту идею доктор Геснер расценивал не очень высоко. По другой теории, угри трутся о грунт брюхом, и слизь с их тел оплодотворяет ил и почву, и те родят новых угрей не мужского и не женского пола, поскольку у угрей, говорят, нет половых различий. Третье мнение гласило, что угри размножаются икрой, как и все остальные рыбы.

Чуть позже зоологи поступили очень логично: они анатомировали угрей в надежде найти если не икру и молоку, то хотя бы органы, способные в должное время их выделить. И нашли то, что искали. Одновременно рыбаки предоставили дополнительное и, казалось бы, совсем простое доказательство. Каждый год по осени они замечали, что множество взрослых угрей идут вниз по рекам и исчезают в открытом море. А весной огромные косяки маленьких, в несколько сантиметров длиной, угрей входят в реки и медленно пробиваются вверх по течению. Эти угри прозрачны, поэтому на побережье Европейского континента их называют «стеклянными».

Так около 150 лет назад ученые решили, что спор завершен. Угорь был признан пресноводной рыбой, которая нерестится в море.

Так выглядел этот вопрос в середине прошлого века. Но исследователи не подозревали, какие сюрпризы ожидают их в недалеком будущем.

В 1851 году натуралист Каул поймал очень занятную морскую рыбешку. Она была любопытна прежде всего своей наружностью. Если поместить несколько таких рыбок в аквариум с соленой водой, то на первый взгляд аквариум покажется пустым. Приглядевшись, можно увидеть несколько пар крошечных черных глаз, которые плавают «сами по себе». Долгое наблюдение поможет вам рассмотреть водянистые тени: они, будто хвосты, тянутся за глазами. Вытащенная из воды, рыба эта похожа на лист лавра, только большой. Этакий лавровый листок, сделанный из гибкого стекла, тонкий, прозрачный и хрупкий. Рыбу можно положить на газету или книгу и без труда читать сквозь нее печатный шрифт.

Доктор Каул принялся штудировать литературу в поисках описания этой рыбы и, ничего не найдя, описал ее сам. По научной традиции он подобрал ей и наименование: лептоцефалус бревирострис.

На этом вроде бы все .и кончилось. Однако два итальянских ихтиолога, Грасси и Каландруччио, прочитали описание Каупа и решили изучать лептоцефалуса дальше.

Поначалу это была рутина: возле Мессины наловили рыб, приготовили аквариум и посадили туда несколько лептоцефалусов. Рыбки ели, плавали по кругу и выглядели – по крайней мере, те их части, которые были видимы, – вполне здоровыми. Но они уменьшались в размерах! Самый большой из лептоцефалусов имел 75 миллиметров в длину, когда его выловили. Пока за ним наблюдали, он стал на целых 10 миллиметров короче. Кроме того, он похудел и утратил свою листообразную форму. А потом совершенно неожиданно превратился в молодого «стеклянного» угря!

Оправившись от изумления, Грасси и Каландруччио объявили, что открытый Каупом лептоцефалус – не что иное, как угорь в стадии личинки или малек взрослого угря. Речной и озерный угорь тут же стали считаться подростками, которые, возмужав, вновь возвращаются в море. Взрослый угорь, заключили итальянцы, откладывает икру на дно морское и, вероятно, погибает, поскольку никто никогда не видел, чтобы крупные угри входили из моря в устье рек и плыли вверх по течению. Из икры выводятся мальки, которых доктор Каул ошибочно принял за лептоцефалуса. Они остаются в придонных слоях воды до тех пор, пока либо не превращаются, либо готовятся превратиться в молодого угря. Затем молодые угри плывут все в менее соленые воды до тех пор, пока не входят наконец в реки.

Грасси и Каландруччио объяснили, почему лептоцефалус встречается так редко. Потому что сидит у дна моря. Им просто повезло, и они получили личинок из Мессинского пролива, где течения часто выносят на поверхность обитателей глубин.

Если сделать лептоцефалуса более или менее видимым, поместив его на лист черной бумаги, можно заметить, что его тело состоит из множества сегментов. По‑научному эти сегменты, похожие на звенья цепи, именуются майомерами. Итальянцы подумали, что количество сегментов может соответствовать числу позвонков у взрослого угря. И доказали, что это так: если у вас достанет терпения пересчитать количество сегментов у малька, вы сможете сказать, сколько позвонков будет у взрослого.

Все это было прекрасно, но история еще не закончилась! Другой год, другое море, другой ученый. В 1904 году в Атлантике, между Исландией и Фарерскими островами, датский биолог Иоханнес Шмидт, работавший для королевского министерства рыболовства, находился на борту маленького датского парохода «Тор». Закинув с борта невод, Шмидт выловил один прозрачный «лавровый листок», столь прославленный итальянскими учеными. Длиной он мог тягаться с самыми крупными особями из Мессины. Доктор Шмидт почувствовал приятное волнение: лептоцефалус по какой‑то неизвестной, но, вероятно, занятной причине оказался у поверхности воды. Но позже таких же прозрачных рыбок стали ловить и в других районах Атлантики.

На морской карте Западной Европы видна линия. где глубина составляет три тысячи футов. Моряки называют ее «линией 500 саженей». К западу от нее ~ бездны Атлантики, к востоку – мелкие моря, залившие часть континентальной суши. Шмидт заметил, что приблизительно в районе этой линии в конце лета и скапливаются 75‑миллиметровые лептоцефалусы, когда начинаются их превращения, описанные Грасси и Каландруччио. К следующей весне они становятся молодыми угрями и подходят к устьям европейских рек.

После проб и ошибок Шмидт понял, что место, откуда угри начинали свое путешествие, вероятнее всего, было Саргассовым морем.

Саргассово море, незаслуженно слывущее кладбищем погибших кораблей, которые теряют ход в плавучем клубке толстых гниющих водорослей, на самом деле представляет собой район Атлантического океана, где в теплых водах южных широт растут водоросли особого вида. Имея овальную форму, море тянется с севера на юг примерно на тысячу миль и на две тысячи – с запада на восток. Оно медленно обращается вокруг своей оси, поскольку его непрерывно подталкивают океанические течения и особенно Гольфстрим. Центр этого вращающегося моря находится в нескольких сотнях миль к юго‑востоку от Бермуд, а сами острова расположены на краю Саргассова моря. Насколько близко к краю, зависит от времени года, поскольку количество водорослей меняется.

Экспедиция, которой предстояло проследить путь угря к его действительному нерестилищу, отплыла в 1913 году на маленькой шхуне «Маргарита». Шмидт и его помощники заметили: чем дальше вдоль Гольфстрима продвигались они, тем мельче становились лептоцефалусы. Нерестилище было в районе Саргассова моря – это экспедиция установила точно. Увы, всего через полгода работы «Маргариту» выбросило на берег Вест‑Индии. А потом началась мировая война.

В 1920 году Шмидт вернулся к работе – на четырехмачтовой моторной шхуне «Дана» (запомним это название!). И выяснил: европейские угри, покидающие реки Европы осенью, похоже, передвигаются с постоянной высокой скоростью и попадают в Саргассово море к Рождеству и Новому году. Где они мечут икру, еще точно не известно: ее нет в плавающих на поверхности водорослях, хотя они обросли икрой других рыб. Нет ее, похоже, и на морском дне, поскольку океан под Саргассовым морем очень глубок. За первое лето они вырастают до 25 миллиметров, за второе эта длина удваивается, а за третье достигает 75. После превращения они входят в пресную воду и идут вверх по рекам. За три года, предшествующие превращению, они перемещаются примерно на тысячу миль в год, «катаясь» большую часть времени в струях Гольфстрима.

Американские угри тоже мечут икру под Саргассовым морем, но в несколько ином его районе. Их нерестилище ближе к берегам Америки. Американский угорь тоже проходит тысячу миль в год, но вырастает до длины в три дюйма за один год. Больше времени ему на это не требуется, потому что он намного ближе к устью рек, в которых проводит большую часть жизни.

«Сбиваются» ли молодые угри с пути? Пока ничего подобного не замечено! Загадка миграции до сих пор не разгадана.

Подавайте вернемся к той самой тайне, которую мы обещали в начале рассказа.

После плавания в Саргассово море корабль «Дана» участвовал еще в одной экспедиции, кругосветной. Она состоялась в 1928‑1930 годах. Коллекция, собранная экспедицией, сейчас находится в лаборатории морской биологии в Шарлотгенлунде. В коллекции есть лептоцефалус, выловленный на глубине около тысячи футов близ крайней точки Африки, 35 градусов 42 минуты южной широты и 18 градусов 37 минут восточной долготы. Этот лептоцефалус имеет длину… 184 сантиметра! Взрослый угорь этого вида никому не известен… Если он растет в тех же пропорциях, что и обычный угорь, то получается чудовище длиной… более 20 метров. Не будем утверждать, что это и есть морской змей, но давайте все же зададимся вопросом: что бы из него выросло, если б он остался на свободе?

 

ПЛЕЗИОЗАВРЫ ЛОХ‑НЕССА И ДРУГИЕ ОЗЕРНЫЕ ЧУДОВИША

 

Глубоко запрятавшееся в шотландских плоскогорьях, окруженное горами, утесами и полями, лежит озеро Несс, один из крупнейших пресноводных водоемов Европы. Длина его 24 мили, а ширина редко превышает одну; фантастическая глубина – более 700 футов делает Лох‑Несс по объему пресной воды третьим в Европе. А по своей таинственности оно занимает первое место. В его холодных глубинах, темных и непрозрачных из‑за частичек торфа, который изобилует на берегах, по приданию, живет неведомое существо.

Среди бесчисленных свидетелей аномального явления – Хью Эйтон, фермер, работавший на поле по соседству с озером у деревни Доре. Однажды в августе Эйтон с сыном Джимом и трое других крестьян задержались на работе до 7.30 вечера. Как раз в тот час они вдруг увидели, как нечто двигалось по поверхности воды. Присмотрелись. «Оно было большое и черное, рассказывал потом Эйтон, – на озере ни ветерка, ни шума. Но „это“ равномерно двигалось вперед».

Неожиданно до фермеров дошло, что они видят лох‑несское чудовище, и любопытство взяло верх над осторожностью. Быстренько спустившись к пристани, четверо прыгнули в лодку с подвесным мотором и пустились в погоню.

«Оно двигалось вверх по озеру, – вспоминает Эйтон, – и, приблизившись к нему, мы смогли разглядеть детали. Длинная шея выступала футов на шесть над водой, а голова напоминала лошадиную, только крупнее и более плоская. Тело будто состояло из трех невысоких горбов, было 30‑40 футов длиной и четыре – высотой. Окрас был темным, а кожа грубая».

Моторка приблизилась к существу на 50 ярдов, когда оно побольше высунулось из воды, а затем погрузилось вновь, и вода забурлила так, что лодка закачалась; голова снова высунулась, а потом скрылась совсем. «Я запомнил как следует, – добавляет Эйтон, овальные глаза вверху головы. Никогда не забуду, как они смотрели на нас».

История не сохранила самого первого свидетельства встречи с озерным ящером. Но водяные духи и подобные существа были на протяжении веков частью легенд шотландских плоскогорий. В 565 году в поселке на берегу реки Несс ирландский миссионер св. Колумба участвовал в похоронах человека, подвергшегося нападению чудовища, и, кроме того, священник спас другого – пловца, на которого «набросилась весьма странная бестия», похожая на гигантскую жабу, «только то была не жаба». Чудовище уже было схватило несчастного, но святой отец крикнул: «Уйди, не трогай его! Уходи!» Существо, подобравшееся к пловцу, отступило и погрузилось в воду. Однако достоверность этих событий труднодоказуема.

Древние скотты называли эти создания водяными келпи, лошадьми, быками или просто духами, а матери испокон веку запрещали малышам играть близко от берега реки или озера: чудовище, или что там водится, может принять образ скачущей галопом лошади, схватить малыша, усадить себе на спину и затем с беспомощным маленьким всадником погрузиться в пучину.

Одно из первых современных наблюдений в новейшие времена датируется 1880 годом, когда лодочник; Дункан Макдональд, нанявшийся на сезон, искал лодку, затонувшую в озере. Он обследовал место, где она затонула, как вдруг пулей вынырнул на поверхность. С перекошенным от страха лицом, дрожа, он наконец смог членораздельно сказать, что видел под водой чудовище. Запомнился его глаз – «маленький, серый и злобный». По некоторым сведениям, Макдональд никогда больше близко не подходил в озеру… С тех пор накопилось около трех тысяч свидетельств очевидцев, наблюдавших чудовище как с берега, так и с лодок, в любое время дня – с более или менее многочисленными деталями, в зависимости от воображения того или иного человека. Среди очевидцев фермеры и священнослужители, рыбаки и юристы, полицейские и политики и даже лауреат Нобелевской премии в области химии англичанин Ричард Л. М. Синдж, наблюдавший существо в 1938 году. Дорогостоящие экспедиции обследовали Лох‑Несс, исследователи проводили месяцы, осматривая поверхность озера в бинокли, фрахтовали мини‑подлодки, сканировали глубины с помощь" самых современных электронных приборов. Один энтузиаст подсчитал, что на озере проведены сотни часов насыщенных работ, написана библиотека книг и статей, отшумело несколько громких разоблачений, проходят фестивали Несси (почему‑то считают, что это существо женского рода).

Но озеро по‑прежнему хранит свою тайну. Ни старой кости, ни кусочка кожи или еще какого‑нибудь очевидного доказательства существования чудовища. Помимо томов описаний всевозможных визуальных наблюдений свидетельства пополняются лишь сомнительного рода любительскими снимками и расшифровками информации, поступающей с сонаров. Поэтому сегодня загадка озера Лох‑Несс так же далека от решения, как и во времена Дункана Макдональда, нос к носу повстречавшегося в торфяной жиже с неведомым существом. Впрочем, это – обычное дело в подобного рода историях. Озерные чудовища – огромные, таинственные, угрожающие людям – часть фольклора многих народов Земли. Жители шотландских нагорий не причисляют себя к чрезмерно романтическим натурам, но признают, что такие существа водятся более чем в пяти местных водоемах, помимо Лох‑Несса, конечно. Так, другое озеро – Лох‑Морар в последние годы громко заявило о себе, там тоже появилось чудовище – Мораг. Есть сведения об аналогичных существах в озерах Скандинавии, Ирландии, Сибири и Африки. Судя по показаниям очевидцев, у Несси, по крайней мере, два кузена в Северной Америке. На озере Шамплейн, 109‑мильном водном пути между штатами Нью‑Йорк и Вермонт, а также в Квебеке – родине Шампа, наблюдавшегося более 200 раз и однажды даже заснятого на пленку. А в озере Оканаган в Британской Колумбии люди тоже часто сталкивались с озерным монстром.

По некоторым данным, французский исследователь XVII века Самюэль Шамплейн увидел странное существо в озере, получившем его имя. Но первое доподлинное свидетельство откосится к лету 1819 года, когда лодочник заметил длинношеее существо с головой, высунутой из воды аж на 15 футов; затем последовали схожие описания, и к концу века интерес к озеру возрос настолько, что цирковой импресарио Г. Т. Барнум предложил кругленькую сумму за поимку чудовища – живого или мертвого. Но больше никакой информации не поступало, и люди начали уже сомневаться: а существовал ли вообще Шамп? Но в 1977 году женщина, проводившая отпуск на берегах Шамплейна, сфотографировала нечто вроде головы на длинной шее, высунувшейся из воды. А в 80‑е годы власти штатов Вермонт и Нью‑Йорк в виде предупредительной меры решили ограничить доступ туристов к озеру.

История чудовищ в канадских озерах передается из поколения в поколение веками. У индейцев есть легенда о Найтаке, или водяном змее, – полубоге, полудемоне. Они так боятся Найтаку, что, плывя по озеру, задабривают его живыми поросятами и цыплятами, бросая их в воду. Тот, кто этого не делает, рискует жизнью. И тому есть относительно недавнее подтверждение.

В середине 50‑х годов прошлого века Джон Макдугалл пересекал озеро в каноэ, за ним плыли две лошади, привязанные к лодке веревками. Обычно Макдугалл свято исполнял древний индейский обряд, бросая в воду мелких животных перед тем, как отправиться в путь, но на этот раз почему‑то забыл. Как гласит предание, скоро кто‑то стал дергать лошадей за ноги и тянуть вниз. Если бы Макдугалл не выхватил нож и не перерезал веревки, то каноэ вслед за лошадьми пошло: бы на дно.

Несмотря на подобные истории, а может, благодаря им, оканаганское чудовище так бы и считалось просто местным преданием – до 20‑х годов нынешнего столетия, когда снова стали поступать свидетельства очевидцев. Все они указывают, что существо это безвредное, и первые страхи обычно сменялись обычным любопытством. Местные жители окрестили его ласковым именем Огопого, а в 1983 году туристская ассоциация учредила приз в миллион долларов тому, кто представит доказательства его существования. Наверняка это было сделано для привлечения отдыхающих, однако члены ассоциации надеются, что кто‑то все же заработает деньги. Во всяком случае, сумма была застрахована известной страховой компанией «Ллойд» в Лондоне.

Прошло несколько лет, и вот некая миссис Кларк из Канады живописала «непосредственную» встречу с чудовищем, происшедшую за 13 лет до этого. В 1974 году, будучи подростком, она плыла по озеру, держась за надувной матрац, в четверти мили от берега, когда «что‑то тяжелое и большое задело ее за ноги». Девушка вскарабкалась на матрац и осмотрелась. «Я смогла рассмотреть горб около восьми футов длины, на четыре фута возвышавшийся над водой, двигавшийся вперед», – рассказывала она. Всего же животное имело в длину 25‑30 футов и извивалось, горбясь, как гигантский червь.

И все же на каждое наблюдение Шампа и Огопого приходится дюжина свидетельств о Несси. И именно на Лох‑Несс собираются в летние месяцы охотники с обоих берегов Атлантики – попытаться поискать его иллюзорного обитателя.

Геологи относят образование озера к эпохе последнего оледенения – примерно 10‑20 тысяч лет назад, когда огромный язык ледника вырыл ложе озера в земной коре. У жителей Шотландского нагорья более простое объяснение всему происшедшему. В древние времена, гласит легенда, на месте озера лежала райская долина со священным источником. Его вода, как считали жрецы‑друиды, излечивала многие болезни. Но, как и все райские места на Земле, оно тоже находилось под постоянной угрозой разрушения. Друиды предупредили людей, что каждый раз, набрав воду, они должны обязательно положить на место камень, который перекрывает родник.

Все так и было, пока в один несчастный день к ключу не пришла женщина, оставившая дома ребенка одного у очага. Только она отодвинула камень, как ребенок заплакал. Она побежала домой, а вода тем временем затопила долину. Люди бежали в горы, и долину огласили крики: «Tha loch'nis аnn!» («Здесь озеро!»). Отсюда и возникло название этого таинственного водоема.

Вполне объяснимо поверье, что на Лох‑Несс наложено древнее проклятие: проходя через Шотландию, геологическая складка делит эти земли на две части: с фортом Уильяме на юге и Инвернессом на севере, а над озером дуют сильные ветры, направление которых постоянно. Поверхность то гладкая, как зеркало, то по ней уже гуляют восьмифутовые волны. Столетиями бытует поверье, что озеро никогда не отдает мертвецов. В самом деле, на дне температура настолько низкая, что тела утопленников уничтожаются озерной фауной раньше, чем газы заставят их всплыть на поверхность.

Два несчастных случая на озере в нашем веке подтвердили его мрачную репутацию. В 1932 году жена известного банкира утонула, плавая на лодке, хотя слыла прекрасной пловчихой, и произошло все в нескольких ярдах от берега. Тело так и не нашли. 20 лет назад известный водный гонщик Джон Кобб разбился, пытаясь превысить мировой рекорд скорости в гонках на моторных лодках. Условия для соревнований казались идеальными – стояла тихая, безветренная погода. Но лодка буквально развалилась на куски, когда он влетел на скорости 200 миль в час в зону неспокойной воды. Говорили, что «завихрения воды разбудили чудовище». Другие смотрели на вещи проще: гонщик на огромной скорости разбился о волну. Большая часть зеркала Лох‑Несса скрыта от взглядов, если смотреть с петляющей дороги, тянущейся вдоль юго‑западных берегов; дорога то и дело прячется среди холмов и пролегает через вересковые пустоши. Даже с главной дороги на севере озера поверхность его трудно разглядеть из‑за скрывающего ее густого леса. Но на обоих берегах с дороги во многих местах предстает ошеломляющая панорама.

Самое любопытное зрелище открывается в том месте, где озеро наиболее глубокое и широкое, – с развалин Уркуартского замка, бывшей нормандской крепости, построенной, по легенде, колдунами. В свое время став яблоком раздора между нормандскими завоевателями и местными жителями‑скоттами, замок XII века сегодня больше известен как наилучшее место на озере, откуда можно беспрепятственно высматривать чудовище.

Главной же тайной Несси остается то, как она (он?) вообще попала в озеро. Единственные водные пути, связывающие этот водоем с морем, – Каледонский пролив, или канал, открытый впервые для навигации в 1922 году, и река Несс. Пролив перекрыт многочисленными шлюзами. Река же слишком мелка, чтобы по ней проплыло чудовище, но раньше, после последнего оледенения, она была намного глубже, пока под давлением огромных ледников рельеф не стал меняться.

Так или иначе, существо прочно обосновалось в своем новом комфортном доме Лох‑Нессе, богатом угрями, лососями, форелью, треской и прочей рыбой. И в 30‑е годы XX века, после долгого «молчания», чудовище вдруг вернулось из небытия. Первое наблюдение этого периода появилось 22 июля 1930 года, когда молодой Иан Милн с двумя друзьями рыбачил у Тор‑Пойнта, недалеко от деревушки Доре. Их внимание привлекло какое‑то движение на озере в 600 ярдах от них. «Я увидел брызги, поднявшиеся в воздух на значительную высоту», – вспоминает Милн. Существо вытянуло голову в сторону рыбаков, находясь от них уже в 300 ярдах, потом неожиданно описало полукруг и буквально помчалось по водной поверхности со скоростью 15 узлов или даже быстрее. «Та часть, которую мы видели, была около 20 футов длины, а из воды высовывалась на три или более футов. Волна, которую оно подняло, здорово тряхнула нашу лодку». И, заключил свой рассказ Милн, – «без сомнения, это никакая не китовая акула, не тюлень и не выводок выдр…».

История, которую поведал Милн, была опубликованна в местной печати и вызвала немедленную реакцию – пошли письма от местных жителей, вспоминавших собственные встречи со схожим существом. Но ажиотаж вскоре спал, и новых сведений не поступало. Прошло два года – и лох‑несское чудовище снова заявило о себе. В тот год ремонтная бригада чинила и заново покрывала асфальтом дорогу вдоль северного берега озера. Шумная работа на берегу могла разбудить от спячки существо, дремавшее в подводной пещере. К тому же дорожники срубили много деревьев на берегу, что заметно облегчило обзор.

14 апреля 1932 года мистер и миссис Маккей, хозяева гостиницы в Друмнадрохите, ехали на машине вдоль озера, когда супруга заметила, что гладкая поверхность его как бы нарушилась. Вода вздымалась и клокотала. С изумлением она наблюдала, как какое‑то огромное животное вынырнуло на минуту и сразу же погрузилось в ореоле пены. Супруги рассказали об этом случае Алексу Кемпбеллу, судебному исполнителю и корреспонденту «Инвернесс‑курьера».

Кемпбелл, который сам утверждал, что видел монстра, опубликовал историю, и скоро плоскогорье наполнилось слухами о чудовище. Некоторые заявляли, что владельцы Друмнадрохита пытаются таким способом привлечь туристов в эти места.

Как бы то ни было, чудовище внезапно напомнило о себе, о нем много говорили и жители района, и приезжие. В одном случае его даже наблюдали на берегу.

После полудня в один из июльских дней Джордж Спайсер, бизнесмен из Лондона, с женой ехали по берегу на автомашине, как вдруг «отвратительное существо с длинной шеей и телом длиной около 25 футов пересекло тропу. Похоже, оно держало в пасти ягненка или какое‑то похожее животное». «Оно было больше похоже на дракона или доисторическое животное», добавляет Спайсер.

В другой раз, в сентябре, шестеро человек наблюдали через окно паба, как чудовище плыло по озеру с полмили, у него была голова, как у змеи, и шея, которая поднималась и опускалась и двигалась из стороны в сторону. Люди четко различили два горба и широкий хвост, колотящий по воде. Как зачарованные, следили они за существом, пока то медленно не скрылось под водой.

Все лето продолжали поступать сообщения, полученные от доброго десятка свидетелей. У некоторых из них случались потом ночные кошмары. Как говорила миссис Спайсер: «Существо было просто ужасным само отвращение!»

Первую фотографию Несси сделал в середине ноября местный житель Хью Грей, нацеливший камеру в сторону, где в ста ярдах от него на воде началось волнение. Он сделал пять снимков, четыре из них засветились и пропали, а пятый, хоть и подпорченный, запечатлел нечто, изогнувшееся в воде. Грей сам затруднился определить размеры, кроме как «очень большие», а кожа «вроде бы темная, блестящая, темно‑серая». Негатив исследовали эксперты и признали его подлинным и неретушированным.

Пресса раззвонила об этой истории, и команды репортеров бросились на северную оконечность озера собирать свидетельства. За голову чудовища назначали огромные суммы. Отели за считанные недели выполняли годовые нормы приема посетителей, именно тогда хозяева магазинчиков стали продавать сувениры в виде гипотетического плезиозавра. По выходным дороги вдоль берегов на целые мили были запружены автомобилями. Сам премьер‑министр сэр Рамсей Макдональд настолько заинтересовался чудовищем, что запланировал поездку на север в надежде увидеть Несси.

В Лондоне морской ресторан ответил на всеобщую лихорадку новым блюдом – филе из ноги Несси. А по другую сторону Атлантики – в США – фабрика женской одежды выпустила хит сезона – ансамбль «Лох‑Несс», состоящий из темно‑зеленого платья и соответствующего жакета с длинными хвостами «под песца» спереди.

В 1933 году французская пресса, пытаясь хоть немного отвлечь людей от мыслей, связанных с тяготами великой депрессии, высказала предположение, что этот год станет годом чудовища. Австрийцы же во всеуслышание заявляли, что шотландцы переманивают к себе туристов из венских кафешек и из Альп, отрывая их от шоколадных кексов и альпийских склонов. Царила атмосфера шуток, и мистификации просто не могло не произойти. В декабре охотник за сенсациями с личным фотографом прибыл на озеро, чтобы отловить Несси. Едва приступив к выслеживанию чудовища, они сразу же наткнулись на берегу на огромные, свежие (оставленные всего несколькими часами раньше!) следы. Весь мир замер в ожидании: Британский музей выносит свой научный вердикт. Ученые постановили: отпечатки принадлежат гиппопотаму. Точнее, набитым опилками ногам гиппопотама. Осталось неясным, оказались ли незадачливые охотники за сенсациями жертвами шутки или же сами все подстроили. Так или иначе, горе‑исследователи быстро исчезли со сцены.

Однако, несмотря на растущий скепсис, все больше людей заевляли, что видели чудовище. В самом начале 1934 года последовало второе наблюдение на суше. Студент Артур Грант лунной ночью ехал на мотоцикле, как вдруг увидел на дороге большой темный силуэт.

Грант затормозил и, сойдя с мотоцикла, осторожно пошел вперед. Приблизившись, он ясно различил животное с головой, похожей на змеиную или же напоминающей гигантского угря. Существо глядело на него, но, когда он подошел ярдов на 20, пустилось бежать и с шумом плюхнулось в озеро. Грант сделал карандашом набросок того, что увидел. Чудовище имело в длину около 20 футов, массивное туловище и четыре конечности; передние – маленькие и слабые, задние – крупные и мощные, существо передвигалось, пользуясь ими, как кенгуру. «Он выглядел, как гибрид», – сказал Грант.

По другим версиям, существо напоминало плезиозавра, водяную рептилию, которая обитала на Земле в эпоху динозавров, 70 миллионов лет назад. Маленькая голова и шея рептилии, огромные размеры, плавники и подводный образ жизни – все говорило в пользу плезиозавра. Но возможно ли такое?

Участившиеся сообщения, растущий интерес к этому существу побудили Руперта Гуда попытаться идентифицировать чудовище. Гуд, 37‑летний служащий гидрографического отдела британского адмиралтейства, живо интересовался всем необычным – полтергейстом, вечным двигателем, каналами на Марсе, Нострадамусом, секретами индийских фокусников. Особняком среди его интересов стоял морской змей, о котором он в 1930 году и опубликовал книгу.

И вот Руперт Гуд сфокусировал свое внимание на Лох‑Нессе. Приехав в Инвернесс, он купил крохотный мотоцикл, который окрестил Синтией, и стал объезжать побережье озера. Огромная фигура Гуда на мини‑мотоцикле являла собой комичное зрелище. Но он не обращал внимания на насмешку, неустанно опрашивал свидетелей, а их накопилось уже более 50 человек. В 1934 году, так и не увидев Несси, он опубликовал книгу «Лох‑несское чудовище и другие» – первую на эту тему. Несси, писал Гуд, родственник морского змея.

Книга его не произвела на зоологов сильного впечатления, но зато воодушевила на поиски сэра Эдварда Маунтина, миллионера, владельца страховой компании, приехавшего на озеро ловить лососей. Летом 1934 года сэр Эдвард профинансировал первую экспедицию за чудовищем.

Членами ее стали два десятка местных безработных, нанятых сэром Эдвардом. Шотландцы до мозга костей, они со всей серьезностью отнеслись к наблюдениям за скромное вознаграждение. Сэр Эдвард снабдил команду камерами и биноклями и расставил людей в разных точках по всему периметру озера – на пять недель, по 9 часов в сутки. Наблюдатели много чего увидели и сделали 21 снимок. Но когда король Георг V проявил интерес к этой охоте и несколько членов королевской фамилии посетили озеро, из воды ничего так и не появилось. Сам же Маунтин, изучив результаты деятельности команды, пришел к заключению, что чудовище вполне может быть серым тюленем, пробравшимся сюда через реку Несс за лососями, которые никак не могли выбраться обратно в море. Зоологи, видевшие позднее пленку, снятую Джеймсом Фрейзером, руководителем экспедиции Маунтина, согласились с ним, хотя некоторые из них твердо держались мнения, что это кит или крупная выдра.

Но нашелся фотограф, который не согласился с мнением экспертов. Чуть раньше описываемых событий, в апреле 1934 года, лондонский хирург Роберт Кеннет Уилсон, проводя отпуск в Шотландии, сделал снимки того, что он назвал «значительным пополнением» на Лох‑Нессе. После проявки два кадра оказались белыми. Но на третьем отчетливо зафиксировано нечто напоминающее поднятую голову и вытянутую шею, а на четвертом – все погружалось в воду. На протяжении десятилетий третий снимок (он вошел в историю криптозоологии под названием «фото хирурга») остается самым достоверным документом о Несси, но при этом и самым противоречивым. Скептики шутили, что он, мол, снимал в День дурака (хотя есть сведения, что это произошло 19 апреля) и рассказал близким друзьям о своей подделке. Вдова Уилсона многие годы спустя клялась, что снимок подлинный.

Во время второй мировой войны о лох‑несском чудовище забыли. После 40‑х годов и до начала 50‑х свидетельства не принимали всерьез. Ажиотаж 30‑х годов, закончившийся ничем, надолго отбил у публики охоту к подобного рода вещам. Так, когда в 1947 году менеджер из Инвернесс‑банка Дж. Форбс сообщил, что видел чудовище, местная газета опубликовала такое письмо: «Дорогой сэр, хотя я и не знакома лично с мистером Форбсом, служащим Национального банка в Инвернессе, я поддерживаю его заявление. Я действительно видела мистера Форбса на берегу с друзьями и наблюдала, как они спасались бегством, когда я всплыла в озере. Убедительно прошу свидетелей моего появления забрать пустые бутылки из‑под виски, потому как битое стекло очень опасно для нас, амфибий. Искренне ваша Несси».

В то время только один человек серьезно занимался чудовищем – Констанция Уайт, домашняя хозяйка, которая заочно полюбила Несси, когда ее муж работал на Каледонском канале. Сама она ее ни разу не видела, но лет 20 собирала все свидетельства, касающиеся существа. В 1957 году она выпустила книжку «Больше, чем легенда», ставшую занимательнейшим чтением для будущих поколений охотников за монстрами. Собрав вместе все свидетельства, когда‑либо поступавшие о Несси, она утверждала, что в озере должна находиться группа существ, выживших здесь со времен последнего оледенения.

Осталось рассказать о молодом англичанине Тиме Динсдейле, которому мир обязан возродившимся интересом к Несси. Правда, и до него находились энтузиасты, которые занимались этой темой. Тим же просто взял да и посвятил Несси всю свою жизнь!

Однажды вечером в 1959 году, Динсдейл, 34‑летний авиационный инженер, удобно расположившись в кресле у себя дома, на юге Англии, открыл любимый журнал и наткнулся на статью о лох‑несском чудовище. Он слышал о нем и раньше и интересовался этой темой. Но, прочитав, «воспылал особым интересом», как позже написал в книге «Чудовище из озера Лох‑Несс» – одной из трех работ на эту тему. В ту ночь Динсдейл плохо спал, его воображение рисовало картину: он наблюдает с берега за поверхностью озера и даже ныряет в глубины в поисках существа. Проснувшись, он понял, что нашел себе дело на всю жизнь.

Весь следующий год Динсдейл анализировал имеющуюся информацию, и вот в апреле 1960‑го пустился в свое первое путешествие к озеру. И хотя впоследствии он более 50 раз проделывал этот маршрут и проводил бесчисленные месяцы на воде, то, первое, оказалось самым успешным.

Динсдейл охотился за чудовищем шесть дней. Вставая с восходом, он осматривал озеро с самых разных точек. Использовал телеобъективы и автоспуски, установленные на камерах, расставленных в различных местах. Ничего не увидев, он стал опрашивать людей, наблюдавших существо. Спустя пять дней он уже собрался уезжать, но что‑то удержало его еще на день. Снова, встав с солнцем и четыре часа без успеха пронаблюдав за озером, он направился завтракать в отель" уложив камеру в машину. Во время спуска по холму что‑то на озере привлекло его внимание. Резко затормозив, Динсдейл приник к биноклю и разглядел длинное овальное тело цвета дерева махагони, которое двигалось. Отбросив бинокль, он схватил камеру.

Динсдейл снимал животное кинокамерой четыре минуты, пока оно плыло на запад зигзагами с расстояния 1300‑1800 ярдов. Охотника охватил азарт. Надеясь получше заснять голову и шею, он побежал к воде чтобы увидеть, как объект исчезает.

Фильм, отснятый Динсдейлом, не признавали шесть лет. Лишь в конце 1965 года по требованию члена парламента Дэвида Джеймса (который сам был охотником за Несси) из Центра по изучению воздушного пространства (подразделение британских ВВС) было решено подвергнуть пленку исследованию. Эксперты центра пришли к выводу, что объект был 6 футов шириной и 5 – высотой. Самое главное, они определили: это не лодка, не субмарина, скорее всего, «объект животного происхождения».

Что касается Динсдейла, то он не дожидался официального признания. Энтузиаст вернулся к озеру на девять дней в июле 60‑го, на десять – в марте 61‑го и потом снова – в мае. Начиная с этого периода он дважды в год появлялся на Лох‑Нессе вплоть до 1987 года. Часто останавливался здесь на все лето, живя неделями в 16‑футовом фургоне под названием «Водяная лошадь».

Длительные разлуки с семьей стали не единственной расплатой за увлечение. Он переболел пневмонией, получал ссадины и синяки от падений на прибрежных склонах, коротал холодные и ветреные ночи в своем фургоне, не способном уберечь его от непогоды. И за все годы он лишь два раза мельком видел Бестию – так называли монстра местные жители.

За многие годы Динсдейл полностью освоился на озере. Его фильм вызвал новые экспедиции – как случайных одиночек, так и хорошо оснащенных отрядов. Самым крупным и долговременным проектом стало Бюро по изучению лох‑несского феномена (для краткости мы именуем его ИЛН – «Изучение Лох‑Несса»). Его патроном был Дэвид Джеймс, тот самый член парламента, более известный в те годы за две дерзкие попытки побега из фашистского концлагеря (вторая увенчалась успехом). В 1962 году Д. Джеймс вместе с Констанцией Уайт основали ИЛН. К ним примкнули натуралист сэр Питер Скотт (сын знаменитого полярного исследователя Роберта Скотта) и Ричард Фиттер, а также Норман Коллинз, сотрудник Британского телевидения. В том же году, когда прибыло много экспедиций, Джеймс и два десятка добровольцев днем просматривали озеро с помощью биноклей и камер, а ночью использовали армейские приборы ночного видения. Но все, что удалось обнаружить, – толпы охотников за чудовищами, заполнивших берега Лох‑Несса.

Подполковник Г. Дж. Хаслер, отличившийся в морских походах против нацистов во время второй мировой войны, приехал за озеро на своей яхте, денно и нощно осматривая поверхность и прослушивая гидрофоном глубины. Студенты кембриджской экспедиции установили камеры на берегу и обследовали озеро с помощью сонара.

Наблюдения 1962 года дали немного, лишь слегка дополнив имевшиеся сведения. В последующие годы ИЛН, призвав «батальоны» добровольцев, пользовалась круглосуточными камерами, которые просматривали 70 процентов поверхности озера с мая по октябрь. По подсчетам Джеймса, было потрачено не менее 30 тысяч часов для обследования поверхности озера и еще больше времени – для сбора показаний очевидцев. Исследователи работали с сонаром, летали над озером на вертолетах, разбрасывали булыжники, смоченные в лососевом масле и пахучих субстанциях, заводили под водой Шестую симфонию Бетховена, транслировали шум глубин…

В 1969 году ИЛН наняла сверхмалую субмарину «Уиперфиш» для обследования озера и выстреливания в чудовище специальным биопсическим гарпуном для забора образца ткани. При первом же погружении ярко‑желтая подлодка зарылась носом в донный ил, потребовалось продувать балластные цистерны, чтобы всплыть. Даже самые оптимистично настроенные исследователи вынуждены были признать, что лодка слишком шумная, медлительная и явно не подходит для поисков Несси.

На протяжении нескольких лет работой ИЛН руководил Рой Мэкал, первый представитель научного истеблишмента, воспринявший поиски Несси с полной серьезностью. В 1965 году, когда ему исполнилось 40 лет, он работал биохимиком в Чикагском университете, получив премию за исследования в области ДНК. Находясь в отпуске в Англии, он почувствовал необходимость отдохнуть от шума городского, купил тур на шотландские нагорья и отправился в путь. Через несколько дней он уже осматривал озеро из Уркуартской бухты, захваченный поисками, которые вела ИЛН.

Он встретился с Дэвидом Джеймсом в его домике на островке Мулл, а в Лондоне просмотрел фильм Динсдейла. Его воображение разгорелось: Мэкал стал охотником за чудовищами и представителем ИЛН в Америке, добыл значительные средства на проведение исследований и доложил ученым коллегам о состоянии дел в Лох‑Нессе. Каждое лето он совершал «паломничество» к озеру. Но вплоть до 1970 года счастье увидеть Несси ему не улыбалось.

…Мэкал возился с гидрофонами для прослушивания подводных шумов, когда краем глаза заметил волнение на поверхности. Похожий на резиновый, треугольный предмет высунулся из воды на фут и исчез, а за ним последовала темнокожая спина животного. Через минуту все исчезло без следа.

Воочию убедившись, что чудовище существует, Мэкал с удвоенной энергией занялся его поисками. Не меньше волновали его и другие монстры, а именно Огопого и Шамп. А в 1980 году он отправился в Конго на поиски мокеле‑мбембе. В это время он начал постепенно отходить от основной группы, энтузиастов Лох‑Несса. А между тем другой американец, сначала относившийся к проблеме весьма критично, погружался в лох‑несскую тему все глубже и глубже. Роберт Райнс, 28‑летний судья из Бостона, в 1970 году, прослушал в Массачусетском технологическом институте выступление Мэкала об охоте на чудовище. Достигнув неплохих результатов в физике, Райнс получил патенты в области изобретения сонаров и радаров, но отошел от этой работы. Он помог организовать Нью‑Хэмпширский юридический институт и особое внимание уделял вопросам юридической помощи молодым изобретателям, что позволяло им быстрее и безболезненнее обходить препоны чиновников.

В 1963 году Райнс с друзьями основал организацию под названием Академия прикладных наук для поддержки нетрадиционных видов исследований. Эта академия не имела официального статуса университета и программы исследований, но объединяла ученых с высоким научным потенциалом. Многие их увлечения совпали с целями и задачами охотников на чудовищ. Райнс приехал на озеро в 1970 году, пригласил Мартина Клейна, специалиста из МТИ, который изобрел особо чувствительный тип сонара, используемый при поиске затонувших судов и бурении нефтяных оффшорных скважин. Сразу же начались сюрпризы: прибор Клейна засек наличие крупных движущихся объектов, в 10‑50 раз превышающих размеры самых крупных рыб. Он также подтвердил гипотезу о том, что под водой имеются пещеры, в которых вполне могут укрываться чудовища.

На следующий год Райнс приехал уже с подводной камерой, снабженной синхронизатором и мощным источником рассеянного света, который предоставил Райнсу Гарольд Эдгертон, профессор МТИ, придумавший эту аппаратуру. На протяжении многих лет Эдгертон был экспертом по осветительным приборам у Жака Ива Кусто, французского исследователя, и команда «Кусто» называла его «Папаша Флеш» («вспышка»). Два года исследований не принесли результатов, но в итоге Райнс был вознагражден снимками, которые по праву заняли одно из самых значительных мест среди немногочисленных ликов лох‑несского чудовища.

Однажды в августе ранним утром сонар на лодке «Нарвал» засек присутствие крупного подводного объекта. Некоторое время спустя из воды выпрыгнул насмерть перепуганный лосось, явно спасаясь от какогото хищника. Подвешенная на глубине около 45 футов камера Эдгертона дала удивительное изображение. Впоследствии фотография, обработанная с помощью компьютера в лаборатории Калифорнийского технологического института, представила то, что многие признали фрагментом тела огромного существа с плавниками. Эксперты определили длину плавника – около восьми футов, а ширину – четыре. Три года спустя Райнс представил еще более убедительные свидетельства. В июне 1975 года его подводные камеры, снабженные сонаром, были оставлены на шесть часов под водой и работали без участия оператора по собственной программе. Райнс не сразу проявил пленку. Прошло два месяца, прежде чем он отдал катушку в лабораторию своему другу Чарлзу Викоффу, фотографу экстра‑класса, который занимался проявкой особых пленок, используемых при съемках ядерных испытаний. Изображения, появившиеся на пленке Райнса, были поразительными. Первая из специальных фотографий явила длинную изогнутую шею, выпуклый торс и грудные плавники крупного животного. На конце длинной шеи, часть которой оказалась в тени, находилось нечто вроде маленькой головки. Викофф подсчитал, что видимая на снимке часть животного составляет около 20 футов длиной, а само тело чудовища тянется дальше за край снимка. Еще интереснее был второй снимок. На нем был виден причудливый изогнутый объект, снятый крупным планом. Неужели исследователи взглянули прямо в глаза лох‑несскому монстру? Именно так они и думали. Более детальное исследование показало, что различимы два маленьких глаза и две похожие на рожки выпуклости, расположенные симметрично по обе стороны головы. Викофф считал, что голова составляла в длину два фута.

Снимки произвели настоящую сенсацию, небывалую даже в среде охотников за чудовищами. Впервые научное сообщество готово было признать существование животного и поспорить о его видовой принадлежности. Доктор Джордж Зуг, куратор отдела рептилий и амфибий Национального музея естественной истории в Вашингтоне, при Смитсоновском институте, заявил: он убежден, что в озере существует целая популяция крупных животных; одному животному невозможно выжить со времен ледникового периода. Сэр Питер Скотт, основываясь на фотографии плавника, сделанной в 1972 году, нарисовал двух Несси, выставил их в Лондоне вместе с другими рисунками и привлек королевское общество в Эдинбурге и Ассоциацию университетов в качестве спонсоров симпозиума по лох‑несскому чудовищу, который специально собрался, чтобы, на радость энтузиастам, изучить снимки. Но не успели охотники пожать лавры победителей, как все предприятие лопнуло. Информация быстро попала в прессу, которая опубликовала новости под гигантскими заголовками. Дело в том, что сотрудники Британского музея, которых Дэвид Джеймс попросил исследовать снимки, вынесли свой собственный вердикт. Они сочли, что на фотографиях всего лишь… тело сельди. Ни один из снимков, с их точки зрения, не доказывает, что это крупное животное. Скорее всего, утверждали сотрудники музея, то, что приняли за тело и шею, на поверку окажется пузырьками газа в воздушных мешочках одного из видов комаров, живущего в шотландских озерах. Что касается выступающей головы, то это может быть не что иное, как оказавшаяся в озере дохлая лошадь или ствол дерева. Назначенная на конец года конференция в Эдинбурге была срочно отменена.

Еще хуже, что появились высказывания, дескать, налицо фальсификация. Сэр Питер Скотт назвал чудовище Nessiteras rhomoborteryx – по‑гречески «чудо из Несса с вырезанным с помощью алмаза плавником». Шутники додумались, что фраза может читаться как анаграмма: «Подделка чудовища сэра Питера С.».

Реакция была еще более неприятной, чем в случае с отпечатками лап гиппопотама в 1933 году. Кое‑кто даже пустил слух, что некая команда злоумышленников специально плодит ложные свидетельства, а на деле ничего и в помине нет. Первым из числа «отрицателей» обнародовал свою точку зрения Морис Бертон, бывший сотрудник Британского музея и уважаемый зоолог. В свое время он причислял себя к сторонникам существования чудовища. Динсдейл даже одалживал у Бертона камеры, когда впервые приехал на озеро в 1960 году. Впоследствии Динсдейл стал знаменитостью после одного удачного наблюдения, а Бертон оказался в тени. Возможно, именно этот факт повлиял на его последующее отношение к проблеме.

В 1961 году в своей книге под красноречивым названием «Неуловимое чудовище» зоолог утверждает, что на большинстве фотографий, скорее всего, запечатлены выдры – водяные рыбоядные сородичи ласки, живущие в озере. Выдры встречаются крупные, до шести футов длиной. У них маленькие головки, изогнутые шеи и рельефные хвосты. Они покрыты темной шерстью, которая блестит, когда намокнет. И, согласно Бертону, выдры весьма скрытные. "Выдра может орудовать на реке рядом с деревней и никто не будет догадываться о ее существовании, – утверждает он. – Нужна свора собак, чтобы добыть хотя бы одну из них. А размеры их – иллюзия, – продолжает Бертон. – Потревоженная или любопытная выдра может вытянуть и без того длинную шею далеко из воды, а восприимчивый наблюдатель, готовый увидеть огромное чудовище, лицезреет то, что подсказывает ему воображение: 20‑25‑футовое тело. «Большинство людей, утверждавших, что видели животное, говорят, что в то же время испытали потрясение и даже ужас. В такие моменты мы зачастую видим предметы большими, чем они есть на самом деле».

Все казалось, говорило о том, что знаменитая фотография 1934 года – «снимок хирурга» – могла изображать потревоженную выдру. Доктор Уилсон также «подсунул» голову и шею одного из этих животных. А все остальные свидетели, утверждает Бертон, были введены в заблуждение лодками, птицами, плывущим оленем, увиденным на расстоянии и искаженным из‑за миража. 1

Что касается Динсдейла, заявляет Бертон, так он просто‑напросто заснял какую‑то местную рыбацкую лодку; горбы вдоль спины спутали с сидящими в ней людьми – обычная для Лох‑Несса картина. Но в данном случае позиции Бертона оказались весьма шаткими – рыбаки здесь, как правило, выходят на озеро в одиночку, максимум – вдвоем.

Бертон указывает, что на многих изображениях присутствуют различные растительные предметы скопления гнилых листьев, стволы и прочее. Когда все это поднимается со дна, выделяются пузырьки газа, что и вызывает движение воды на поверхности. Одна нестыковка – такие пузырьки практически не появляются на Лох‑Нессе. Если верить Рональду Биннсу, обличающему, кстати, сторонников существования чудовища в своей книге «Разгаданная тайна Лох‑Несс» (1983), наличие определенных кислот на дне озера мешает процессам гниения. В результате растительные остатки, оседающие на дно, превращаются в порошок, и газ не генерируется. Тот же Биннс наотрез отвергает версию о том, что изображения монстра не что иное, как набухшие стволы деревьев (сосен), приводимые в движение газами. Однако Биннс соглашается с Бертоном в том, что на многих снимках запечатлены выдры, птицы, олени и другие случайные животные. Он добавляет, что Динсдейл был переутомлен и мало спал целую неделю до события в апреле 1960‑го; сам того не ведая, он заснял моторную лодку.

Все главные снимки Райнса и изображения, добытые с помощью сонара, продолжали подвергаться активным атакам критиков. В 1983 году два американских инженера, Алан Килар и Рикки Раздан, наняли плот и установили на нем сонарное оборудование. Любой объект более 10 футов длиной, проходивший под плотом, вызывал бы сигнал тревоги, и прибор фиксировал бы его автоматически.

Через несколько месяцев исследователи вернулись домой с пустыми руками. Когда же они проанализировали более ранние данные по Несси, то выяснилось, что много раз сонары срабатывали ошибочно: из‑за проплывающих мимо лодок, каких‑нибудь стационарных объектов, а в некоторых расчетах содержатся математические ошибки. Инженеры с удивление узнали, что одна местная жительница помогла Райнсу определить местоположение чудовища с помощью… биолокации. Этот случай был связан с фотографией плавника, сделанной в 1972 году. Полные подозрений, инженеры осуществили в лаборатории компьютерное увеличение тем же способом, что применяется в космической фотосъемке. Снимок плавника получился с зерном и нечеткий, резко контрастировал с опубликованным. Райнса заподозрили в ретушировании. Тот возразил, что лично комбинировал разные увеличения, чтобы получилось наиболее удачное изображение. Это обычная процедура, заявил Раине, и от него отстали. Но на самое до сих пор убедительное доказательство существования Несси тень была брошена.

Раздавалась и другая критика в отношении «классического» снимка. Шотландский архитектор Стюарт Кемпбелл, детально изучивший все свидетельства, считает, что снимок – превосходная подделка. Вычислив угол, под которым должна находиться камера, и обратив внимание, что отсутствует передний фон изображения, Кемпбелл подсчитал, что Уилсон должен был стоять в 200 футах от фотографируемого объекта, а не в 600, как он сообщил Констанции Уайт. Преувеличивая расстояние до объекта, Уилсон попросту хотел выдать выдру за чудовище. Другой анализ двух океанографов из университета Британской Колумбии показал, что на снимке Уилсона действительно изображено крупное животное, шея которого на 4 фута возвышается над поверхностью воды…

Стремясь дискредитировать поиски чудовища, скептики не жалели средств, привлекая все новые и новые подделки и мистификации. Один из самых неприятных следов в этой истории оставил Френк Серл, «охотник за чудовищами», который надолго отравил жизнь многим любителям‑романтикам.

Бывший британский десантник, Серл работал менеджером фруктовой компании в Великобритании, когда его угораздило в июне 1969 года установить торговый лоток неподалеку от озера Лох‑Несс. Члены ИЛН даже поначалу сочли его за настоящего «охотника» и вручили ему камеру для съемки. За три года Серл произвел много снимков, но никогда никому их не показывал. Но вот в 1972 году он сделал фотографию, которая привела в восторг других исследователей. На ней был виден горб в струях воды. Спустя несколько месяцев он предъявил еще три фотографии серию из горбов, шеи и крупной головы, которую он сделал, когда чудовище неожиданно появилось рядом с лодкой, потом нырнуло и вновь всплыло по другому борту. Вскоре он собрал воедино все свои фотоснимки и привлек к себе всеобщее внимание. Но мелочность и тщеславие сослужили ему недобрую службу.

В "Информационном центре «Лох‑Несс», по соседству с которым он расположил свой трейлер, Серл продавал открытки собственного изготовления и аудиокассету со своей версией истории чудовища. Он опубликовал также книгу «Несси: семь лет в поисках монстра», в которой посетовал об официальном его непризнании, негативно высказался по поводу усилий ИЛН, Райнса и Динсдейла, похвастался сотрудничеством с новыми молодежными женскими группами исследователей, с отдельными представительницами которых он делил свой трейлер.

С годами Серл растерял то уважение, которое когда‑то завоевал среди охотников за чудовищем. Скептики настаивали, что он никогда и не был автором двух десятков снимков, которые в свое время представил. А на тех, где вроде бы красовалось чудовище, на поверку оказывались лишь ветви и стволы. Один раз Кемпбелл даже уличил Серла в явной подделке: тот наложил на снимок изображение рептилии.

Серл продолжал привлекать наивных туристов до конца 1983 года, когда выпустил последнюю листовку, в которой сообщил, что покидает озеро и отправляется за кладами. К сожалению, своей деятельностью он отпугнул настоящих честных исследователей. Сомнительность его снимков наложила отпечаток на всю тему. Проблема поддельных фотографий, по выражению Динсдейла, стала проклятием Лох‑Несса.

Чудовище – настоящее несчастье для фотографа. Оно возникает на поверхности неожиданно и застает врасплох даже видавших виды исследователей. А потом Несси молниеносно уходит на глубину. Иногда существо материализуется в уголке глаза наблюдателя. Подчас что‑то случается с затвором фотоаппарата, а затем с негативами. Именно из‑за иллюзорности Несси некоторые исследователи склонны считать ее не материальным существом, а неким психическим феноменом.

Проблема оккультизма не обошла и Лох‑Несс. Легенда сохранила рассказ о корабле‑призраке. Наверное, на таком св. Колумб путешествовал по озеру 1400 лет назад. Корабль появляется каждые 20 лет, скользя по ночным водам с поднятыми на единственной мачте парусами и аккуратно свернутыми на палубе бухтами канатов. Его видели в 1922, 1942 и 1962 годах, но никто не описал визит в 1982 года. В начале XX века Алейстер Кроули, известный адепт черной магии, купил дом у озера и «породил» в нем таких демонов, что его эконом лишился рассудка и пытался убить жену и детей; ходили слухи о человеческих жертвоприношениях, и до сих пор местные жители в страхе обходят стороной это зловещее место.

Пелена суеверий, кажется, обволакивает и само чудовище. Некоторые особо чувствительные личности считают, что его появление приносит несчастье, и в 1973 году преподобный Дональд Оуманд устроил церемонию изгнания дьявола, но чудовище изгнать не удалось, и священник удалился в полной уверенности, что все зло порождается «умственной неуравновешенностью» тех, кто за ним гоняется. Профессиональные охотники за чудовищем сначала с возмущением отвергли это заявление, но тем не менее у них случались необъяснимые приступы страха, этого они не могли не признать. С годами многие из них заболевали. Сам Динсдейл испытывал дискомфорт на определенных отрезках берега и время от времени задавал себе вопрос: не оказался ли он под неусыпным оком дьявола?

Хотя Динсдейл и не отвергал в категоричной форме «запредельную» трактовку лох‑несского феномена, он, как и многие его коллеги, был твердо убежден, что должно быть какое‑то разумное объяснение загадочным снимкам, появляющимся на протяжении стольких лет. Самой популярной версией по‑прежнему оставалась теория о плезиозаврах, небольшая популяция которых благополучно пережила последнее оледенение и сохранилась в озере.

Сторонники этой версии вспоминают о поимке в 1938 году живого целаканта, крупной доисторической рыбы, которая, как считали, разделила в свое время судьбу плезиозавров. Но эти последние – не единственные существа, которые претендуют на первенство в Лох‑Нессе. Есть теория, по которой Несси – увеличенный вариант древнейшего червя. Один из постоянных исследователей феномена, бывший морской инженер Ф. Холидей считал, что существо – гигантский водяной червь, ранее обнаруженный лишь в ископаемых останках, с максимальной длиной 14 дюймов. Но с ним мало кто согласился. Критики справедливо полагают, что червь никак не может достичь гигантских размеров. Только некоторые беспозвоночные, такие, как гигантский кальмар и осьминог, достаточно крупны, чтобы догнать плезиозавра по размерам, но они ничем не похожи на него.

Многие исследователи, в том числе Адриан Шайн, натуралист‑любитель из Лондона, начавший работать в ИЛН с 1973 года, допускают, что это рыба, разновидность угря, – одно из самых вероятных предположений относительно загадочного обитателя озера. Лох‑Несс богат лососями и угрями, и те, и другие достигают значительных размеров. Кроме того, они быстро плавают, изредка всплывают. Но его противники категоричны: рыбы не меняют горизонты с такой скоростью, как это делает нечто по наблюдениям сонаров. К тому же угорь извивается из стороны в сторону, а Несси – вертикально. И если это рыба, добавляют они, то как быть с наземными встречами?

Все эти аргументы сократили число подозреваемых в причастности к Несси животных. Остались только млекопитающие. По мнению ученых, лишь представители нескольких отрядов – ластоногих, сирен и китообразных – могут достигать размеров чудовища и способны жить долгое время в пресной воде. Мэкел же, перебрав кандидатов – от гигантского слизня до амфибии‑великана, – решил ограничиться зейглодоном, змеевидным примитивным китом, считающимся вымершим 70 миллионов лет назад.

Конечно, длинношеие тюлени и выдры остаются самыми вероятными кандидатами на роль монстра. Но «нессиверы», считающие, что это вообще неведомое существо, продолжают утверждать, как в 1934 году Эдвард Маунтин, что тюлени слишком общительные и стадные существа, которые то и дело, порезвившись в воде, выбираются группами на берег. Выдры более пугливые и замкнутые животные, но они не настолько водные, чтобы постоянно жить и размножаться в водной стихии, как, вероятно, делает это чудовище. И они не могут нырять на 700‑футовую глубину, на которой сонары засекали движущиеся объекты.

Если идентификация животного, мягко говоря, проблематична, то численность особей – еще большая загадка. И те, кто верит в существование монстра, и скептики чаще говорят об одном существе, но были свидетельства и о двух и более животных, наблюдаемых вместе. Все сходятся во мнении, что одно‑единственное животное не могло бы сохраниться в озере на протяжении веков. Основываясь на размерах озера и его пищевом обеспечении, Джордж Зуг из Смитсоновского института считает, что число «нессиподобных» существ в озере может варьировать от 10 до 20 при условии, если каждое весит около 3000 фунтов, и более 150 при весе 330 фунтов. Пока ученые спорят, охотники за сенсациями пытаются доказать существование Несси. И год за годом Райнс и его коллеги возвращаются на озеро в надежде поставить наконец точку в этой истории. Однако начиная с 1985 года, кроме фотографий, сделанных Райнсом, ничего более или менее значительного в мире по этому поводу не появлялось.

Именно из‑за этих снимков члены академии вернулись на Лох‑Несс в 1986 году при финансовой поддержке «Нью‑Йорк таймс», чтобы провести самое громкое и наиболее технически оснащенное научное исследование. Раине собрал команду из двух десятков ученых самого различного профиля, включая Эдгертона и Викоффа из США, специалистов из Канады и Англии. Экспедиция прибыла, имея оборудование весом две тысячи фунтов, и в июне развернула целый арсенал всевозможных сонаров и камер, в том числе 16‑миллиметровую, способную делать 15 снимков в секунду, две 35‑миллиметровые стереокамеры, впервые примененные на Лох‑Нессе, и телевизионную камеру, способную функционировать круглосуточно.

Все оборудование было подвешено на глубине 40 футов под плотом, установленным в ста ярдах от Темпл‑Пир, возле замка Уркуарт. Кабели и телевизионные линии контролировались с берега. Очередная смена ученых получала информацию, отснятую через каждые 15 секунд, а 35‑миллиметровые стереокамеры включались лишь в случае появления вблизи от них любого подходящего объекта.

На протяжении двух месяцев участники экспедиции анализировали полученные данные и сканировали воды озера своими сонарами. Но домой вернулись без каких‑либо доказательств существования крупных движущихся объектов. В то особенно жаркое и сухое лето температура верхних слоев в озере на 15 градусов превысила обычную 42‑градусную отметку по Фаренгейту. У ученых возникло предположение, что все живые организмы ушли на глубину. По другой версии, тем летом уровень воды заметно понизился и изменились места обычного пребывания лососей, вследствие чего и Несси сменила свой ареал, уйдя на более мелкие места. На 180 тысячах снимков, сделанных специальными камерами, можно было распознать форель, лосося или угря, но никак не чудовище.

Прибор инфракрасного излучения с высокой разрешающей способностью, предназначенный для того, чтобы отыскивать чудовище по теплоизлучению, исходящему от его тела, тоже ничего не показал. Один из сонаров четко очертил контуры бомбардировщика «Вилингтон», упавшего в озеро во время тренировочного полета в 1940 году.

И все‑таки эту экспедицию нельзя назвать полностью разочаровывающей, ибо она принесла несколько поразительных открытий. Около полуночи 16 июня Чарлз Викофф, наблюдая за телеэкраном, вдруг заметил, что соседняя телекамера как бы угасла, взбаламученная чем‑то вода затуманила изображение. Ученый покрутил ручку настройки, но вода оставалась попрежнему малопрозрачной, и даже мощный луч света не мог пробиться сквозь ее толщу. Спустя несколько минут видимость пришла в норму, но изображение почему‑то резко сдвинулось вправо. Викофф снова взялся за настройку, но камера не работала.

Спустя час она снова начала показывать изображение. С ней, скорее всего, ничего не случилось. Как написал Денис Мередит, издатель журнала «Текнолоджи ревю» и хронист экспедиции, этот случай остался неразгаданным. Чарлз так и не понял, видел ли он чудовище или нет. Удрученный, он пошел спать. Ночью ему снились кошмары.

Происходили и другие странные вещи. В конце июня ученые опустили один из сонаров, чтобы просканировать толщу воды вокруг камер. Сонары засекли что‑то проплывающее мимо. 20 июня заметили уже два следа, извивавшиеся возле экрана. Может быть, пара крупных лососей? Но вот 24 июня стали появляться иные следы – крупные объекты, намного больше рыбин и толщиной около 6 футов. Они были отмечены в 7.18, 8.52 и 8.56 и оставались на экране всего несколько секунд, а потом исчезали, оказываясь вне пределов видимости камер.

30 июня в 10.44 жена Викоффа, Хелен, следя за сонаром, наблюдала крупный объект, вошедший в луч в . 120 ярдах и приблизившийся на расстояние 80 ярдов. И все же он был слишком далеко от камеры, а через некоторое время вообще исчез.

И наконец 1 июля в 5.00 самый внушительный след оставила мишень около 30 футов размером, прошедшая в ста ярдах. Викофф сам наблюдал за ней, она оставалась в луче около трех минут. Затем ученый выбежал из коттеджа и ринулся на пирс, чтобы встретить там, пишет Мередит, «лишь клочья серого тумана над тихими водами».

Последнее свидетельство поступило 4 июля, а потом – ничего. Может быть, чудовище подплывало в последний раз, чтобы больше не возвращаться, напуганное чрезмерной людской активностью? Никто не ответит. «Уезжая, – пишет Мередит, – они увозили с собой полную уверенность, что это было оно, лох‑несское чудовище, остававшиеся сомнения отпали у них при расследовании последнего случая, бесед с местными жителями и собственных наблюдений. Кроме данных сонара, никаких научных доказательств не поступило. Но в любом ученом споре конкретные свидетельства – только верхушка интеллектуального айсберга. Внизу же – огромное число зыбких доказательств, показаний и даже домыслов, которые только подпитывают теорию».

Для таких увлеченных исследователей, как Эдгертон и Викофф, этого случая было вполне достаточно, чтобы подтвердить существование Nessiteras rhomboteryh – чудо‑Несси с обрезанным алмазом плавником – именно это имя сэр Питер Скотт присвоил животному, когда лично убедился в 1962 году в его существовании.

А Раине продолжал каждое лето в пику агрессивным скептикам выезжать на поиски Несси. В 1979 году он разработал план использования для поисков двух дельфинов, экипированных сонарами и специальными камерами. Идея состояла в том, что дельфины с их высокоразвитыми сенсорными способностями разыщут чудовище, зажгутся лампы и включатся камеры, которые и заснимут происходящее. Но еще до того как дельфинов доставили на озеро, один из них погиб, и Раине отказался от затеи.

Британцы же проявили упорство. Хотя ИЛН не добился успехов и временно снялся с базы. Через пару лет некоторые энтузиасты «перегруппировались» и отправились на Лох‑Морар, на западное побережье Шотландии, вотчину Морага. По легенде, увидевший Морага немедленно погибал, но настоящих охотников на монстров и исследователей такие опасности лишь подстегивали к дальнейшим поискам.

Они следили за событиями на озере с 1969 года, когда впервые узнали о появлении Морага. Однажды летним вечером, гласило сообщение, чудовище напало на лодку с двумя людьми, возвращавшимися с рыбалки. Один из них, Дункан Макдоннелл, пытался отбиться веслом, сломал его, и только после выстрелов второго рыбака, Уильяма Симпсона, чудовище ретировалось, нырнув под лодку.

На протяжении нескольких лет охотники с Лох‑Несса прерывали свои поиски на озере и отправлялись на выходные в Лох‑Морару, чтобы попытать счастья там. В 1974 году они основали там базу, назвав предприятие «Проект Л. Н. и М.». Возглавил его Адриан Шайн. Но интересы их разделились, и они решили вернуться на Лох‑Несс, вновь взяв озеро под наблюдение в 1982 году – наземное и водное. В то лето в рамках «Проекта Л. Н. и М.» было предпринято 1500‑часовое круглосуточное сканирование вод Морара. Следов появления каких‑то объектов, явно не рыб, было много, или, по крайней мере, это были неизвестные рыбы. Но чудовище буквально как в воду кануло.

На Лох‑Несс все было тихо более пяти лет. Но вот в 1987 году оно снова оказалось в центре внимания. Международное общество криптозоологов, объединяющее всех, кто интересуется неведомыми живыми организмами, собралось на ежегодное заседание в Королевском шотландском музее в Эдинбурге, посвятив весь день обсуждению ситуации с Несси. В том же году под контролем Шайна была организована новая, хорошо оснащенная экспедиция – операция «Глубокое сканирование» – самое тщательное просвечивание толщи воды озера за все годы исследований. Два десятка лодок, борт к борту, буквально накрыли озеро сонарным занавесом. Три дня бороздили озеро, зарегистрировав три контакта, один из которых заинтересовал даже скептиков‑инженеров, обслуживавших сонар. Недалеко от Уркуартского замка засекли нечто крупное на глубине 600 футов. По словам Даррела Лоуренса, президента электронной компании в Тулсе (Оклахома), «наткнулись на что‑то непонятное, более крупное, чем рыба, может, какой‑то новый вид, неведомый науке…»

Немало заинтригованные, участники экспедиции получили изображение, кем‑то идентифицированное как гнилое дерево и кусок скалы, но очень похожее на известный снимок Шайна в 1975 года. Ничто не доказывало существование чудовища, но и не свидетельствовало против. Это означало, что поиски следует перенести наследующий сезон, когда поступят в распоряжение более совершенные приборы. Или, может статься, Несси смягчится и попозирует для серии снимков, которые поставят окончательную точку в спорах.

Говоря откровенно, в последнее время количество скептиков сильно увеличилось, и их ряды растут, а наука никак не может сказать своего веского слова. Но нельзя не верить свидетельствам – визуальным наблюдениям и данным приборов, – которых накопилось за последние полвека предостаточно.

И уж никак не сбросишь со счета старую мудрость местных жителей, вернее, одного старца, который много лет назад изрек: «В этом озере есть много необычного».

Судя по всем имеющимся сообщениям, огромные и неизвестные нам существа действительно населяют озера и моря планеты. Однако современная наука, которая, по уверениям, изучила и классифицировала почти все формы жизни, какими бы редкими или микроскопическими они ни были, не смогла обнаружить никаких физических следов этих огромных существ. Именно «неподдаваемость» строгому научному анализу составляет важную особенность явлений подобного рода.

Фотографии в сочетании со свидетельствами очевидцев убеждают, что чудовищ видели на самом деле, а вот «вещественных» доказательств того, что они физически существуют, нет. Хотя ничто явившееся нам в воображении нельзя считать невозможным, мы тем не менее убеждены, что шансы встретить лох‑несское чудовище столь же малы, как и возможность столкнуться с любым другим фантомным существом. Речь идет о так называемой феноменалистической реальности. С феноменалистической точки зрения нет никаких сомнений, что озерные и морские монстры действительно существуют. Сообщения о встречах с ними поступают из Шотландии, Ирландии, Скандинавии, Канады, Африки, Новой Зеландии – отовсюду, где для этих чудовищ есть подобающая их размерам «жилплощадь», и даже оттуда, где площадь эта явно маловата.

Одно из возражений, выдвигаемых биологами против существования лох‑несского чудовища, как раз и состоит в том, что озеро Лох‑Несс чересчур мало для проживания колонии таких существ. И вместе с тем есть озера, уступающие по размерам Лох‑Несс, и тем не менее там, если верить сообщениям, также обитают гигантские монстры. Капитан Лесли, к примеру, не один год изучал легенду о другом чудовище – Коннемарском, названном так по району в Западной Ирландии, где находится озеро. Время от времени некоторым местным жителям удавалось, по их словам, увидеть его и в наши дни. Эти монстры достигают полмили в длину. 16 октября 1965 года капитан произвел взрыв на озере Фадда и был вознагражден видом «какого‑то чудовища, барахтавшегося примерно в 50 ярдах от берега». Ранее, в 1954 году, библиотекарю из Клифдена в графстве Гэлуей Джорджине Кэрберри и трем ее друзьям исключительно «повезло»: находясь на том же озере, они всего в 20 ярдах от себя, помертвев от ужаса, наблюдали чудовище – «гигантскую черную змею», плывшую с открытой пастью прямо по направлению к ним.

Подобный «эффект паралича» при столкновении с фантомными чудовищами отмечался уже давно. Так, в 1857 году лорду Малсбери его егери рассказывали о чудовище, виденном ими в Лох‑Аркейге. Лорд тут же предложил подстрелить чудовище, на что получил ответ: «Не торопитесь, ваша милость, скорее всего, и ваше ружье даст осечку». Все современные авторы занимаются выяснением вопроса: существуют ли подобные создания в физическом смысле? При этом почти все они – от Гулда в 1934 году до Костелло в наши дни – склонны считать чудовища реальными в обыденном смысле этого слова. Другие же, их явное меньшинство, объясняют все случаи «явлений чудовищ» ошибкой восприятия, надувательством или психологическими причинами. Среди последних главная роль, безусловно, принадлежит великому «развенчателю мифов» Морису Бертону.

В старых книгах о водяных монстрах никто не пытался выдавать их за действительно существующих представителей фауны; их считали продуктом игры стихийных сил.

В жизнеописании св. Колумба, например, говорится о том, что около 505 года он сперва призвал, а затем отослал лох‑несское чудовище. Подобные же случаи «заклинания духов» чудовищ содержатся и в старинных легендах, и в мифах, распространенных во всему свету. В них мы неизменно встречаем героя, который во всеоружии солнечного сияния побеждает змея или дракона. Таким образом, ясно, что речь идет о явлении, известном издавна.

Необходимо также сказать об «эффекте паралича», наблюдающегося у тех, кто сталкивается с неведомыми животными. Возможно, в этом проявляется особенность психики человека. Каждый знает по себе, что при встрече с неожиданным и неизвестным в первый момент наступает как бы оцепенение, и лишь спустя какое‑то время человек начинает действовать. По‑видимому, эта особенность досталась нам в наследство от далеких предков – мы замираем в первый момент при виде неизвестного, а затем, когда сознание и подсознание оценит степень опасности, следует реакция – бежать, вступать в бой, просто наблюдать. Поэтому видеть что‑то мистическое в том, что люди забывали о фотоаппарате, кинокамере, то есть наступал как бы «эффект паралича», – значит плохо знать особенность человеческой психики. Ведь окружающий мир – не лаборатория, где все разложено по полочкам и где, протянув руку, можно достать любую пробирку или образец для исследований. А неведомые животные появляются совсем не тогда и не там, где их ждут наблюдатели или ученые. Так что, наверное, встреча с неведомыми животными вполне еще возможна…

География пресноводных ящеров весьма обширна. Имеются сообщения о них из Ирландии, Швеции, Норвегии, Канады, России…

 

ЧУДОВИЩА ИЗУМРУДНОГО ОСТРОВА

 

Ирландцы любят поболтать и просто сияют от счастья, рассказывая очередную легенду или байку. Кто не слышал об излюбленных героях ирландского фольклора – эльфах и стонущих духах? Но самые популярные загадочные существа на земле Ирландии не эти, а странные морские создания, которых называют по‑разному: пиасты, пейсты или олфейсты. Как и легенды об эльфах, маленьких человечках, рассказы об ирландских водяных монстрах уходят корнями в далекое прошлое. Фенианский цикл ирландских саг рассказывает, как озеро Берг (Красное озеро) получило свое название: это произошло после того, как герой Финн убил монстра, который проглотил нескольких людей. В рассказе о жизни святого Мочуа из Баллы в VII веке тоже фигурирует подобная тварь, сожравшая пловца, который пытался переплыть реку Шаннон. В другой легенде святой Колман из Дромоура спас девушку от страшного чудовища, поселившегося в озере Ри.

В средние века и позже чудовищ регулярно «видели» в озерах Маек, Грени, а также Брене, маленьком, но по‑своему прекрасном озере у истока реки Блеквоте, о чем сохранились свидетельства очевидцев. Но и в XX веке ряд вполне образованных людей считает возможным, что глубины ирландских вод скрывают таинственных чудовищ. Когда некоторые местные жители, постоянно обитающие на берегах озера Ри, заметили длинное змеевидное существо в первые годы после второй мировой войны, большинство высмеяло их. Однако в 1960 году существо видели многие авторитетные люди, и даже скептики призадумались.

…Вечером 18 мая 1960 года трое священников из Дублина ловили рыбу в Холли‑Пойнте на озере Ри. Отец Мэтью Берк, отец Дэниэл Мюррей и отец Ричард Квигли хорошо знали озеро, так как частенько ходили сюда на рыбалку. До сих пор они считали все рассказы о монстрах красочными выдумками, и поэтому были совершенно изумлены, когда теплым весенним вечером над гладкой поверхностью воды вдруг появилось животное, какого они никогда раньше не видели. Оно плыло на расстоянии 100 ярдов от них, его изогнутое тело напоминало змеиное, оно как бы образовывало петлю, а голова, высовывавшаяся над поверхностью на несколько футов, была похожа на голову питона, только значительно больше.

Они не знали точно, какого размера было это существо, но, по их расчетам, общая длина двух видимых участков – а второй казался большим, закругленным, возможно, оснащенным плавниками, – должна быть более 16 футов. Описывая впоследствии это происшествие, один из священников, отец Берк утверждал, что существо «передвигалось довольно неторопливо, видимо не подозревая о нашем присутствии. Мы наблюдали за ним примерно 2‑3 минуты. Оно плыло в северо‑восточном направлении к берегу, но потом частично погрузилось под воду и скрылось из вида».

На следующий день священники рассказали журналистам о таинственной встрече, а потом представили полный отчет Ирландскому рыбному тресту. В отличие от предшествующих сообщений о водяных монстрах отчет о происшествии 18 мая трудно было опровергнуть. Например, вряд ли трое священнослужителей задумали обмануть такое количество людей, да и со столь близкого расстояния они не могли принять за животное что‑то другое. Через несколько недель некоторые скептики выдвинули ряд «естественных» объяснений: существо было миниатюрной русской подводной лодкой; это была рыболовная сеть; три‑четыре крупных угря случайно слились в одной и той же позе, и это произвело впечатление, что в воде извивается большое неизвестное животное. Впрочем, ни одну из этих версий доказать не удалось, а когда поступили сведения и о других таинственных животных, как две капли воды похожих на тех, которых видели священники, уверенность ирландцев в том, что в озере действительно обитает нечто странное, укрепилась.

В августе двое ловцов щук Патрик Генли и Джозеф Квигли из Иништурка заловили своей сетью что‑то невероятно большое, но существо вырвалось и сбежало до того, как они втащили сетку на борт. Генли отметил, что это животное должно быть сильным, как лошадь, чтобы порвать такую крепкую сеть. Он также заявил, что оно во время борьбы протащило их лодку 30‑40 ярдов. Это случилось в середине озера Ри, где глубина достигает 60 футов, в полумиле от того места, в котором за несколько месяцев до этого священники видели своего монстра. Прочитав публикацию об августовском инциденте, двое английских туристов заявили ирландской газете, что их тоже – еще в 1958 году – протащило по озеру некое существо, когда они вытаскивали сети с рыбой, а владелец пассажирского судна рассказал, что оно ударилось о какой‑то огромный подвижный объект в середине водоема, в точке, где была довольно большая глубина. После этой последней истории озеро было проверено в том месте, на которое указывал шкипер, но ничего не было обнаружено.

Новости о таинственном обитателе озера Ри распространились по всей Ирландии, и интерес к загадке возрос еще и потому, что из других мест также поступали сведения о виденных водяных чудовищах. Большая часть из них, возможно, были плодами воображения, люди принимали за чудовищ всплывшие бревна или другие естественные объекты. А другие логически можно было объяснить только одним способом: свидетели лгали.

1 мая строитель, работавший по контракту, Джеймс Куни ехал с приятелем Майклом Макналти мимо озера Глендарри, которое расположено на острове Ахилл. Свет фар выхватил странное, похожее на динозавра животное с длинной, как у лебедя, шеей, которое пересекло дорогу прямо перед их фургоном и исчезло в густой растительности. Примерно шесть недель спустя Гей Денвер, шестнадцатилетний подмастерье плотника, ехал домой с мессы на велосипеде, когда увидел похожее существо, которое появилось из леса около торфяных берегов озера Глендарри. Потом, в первое воскресенье июня, несколько свидетелей, среди которых были бизнесмен Данделк и двое путешествующих автостопом, видели длинношеюю ящерицу длиной около 20 футов на берегу того же озера.

Скептики регулярно твердят, что истории об ирландских монстрах придумываются с целью привлечь туристов. В случае с озером Глендарри, до которого довольно легко добраться, это может оказаться верным. Однако большинство мест, как уверяют, кишащих монстрами, труднодоступны и непривлекательны для туристов, мало кто из путешественников решится на тяжелый путь по диким местам ради сомнительного удовольствия. Более того, если кто и отважится на это, он будет разочарован невзрачностью мест, к тому же многие такие озера едва ли больше глубокой лужи. Эта последняя деталь и рождает много подозрений в возможности существования ирландских пиастов, ведь озера, где их якобы видели, настолько малы, что там не может быть достаточно пищи для столь больших водяных существ. И что более важно, иногда предпринимаются попытки исследовать такие маленькие водоемы, что совсем не трудно сделать, и ничего не обнаруживается.

В 1968 году были использованы самые разные методы, включая сети, глушители, акваланги и дажегелигнитовые заряды, чтобы попытаться поймать 12‑футовое животное с изогнутым туловищем, которое многие люди видели в озере Фадца, что в Конноте, это озеро площадью 130 ярдов на 80. Все исследования обнаружили обычные популяции рыб, и ничего более.

Вскоре после этого та же команда исследователей возглавляемая профессором Роем Мэкалом, снова взялась за работу, на этот раз в озере Нехуин, графство Гелвей, где 22 февраля того же, 1968 года фермер Стивен Койн видел огромное угреподобное чудовище. В этом случае использовались гидролокаторы и обследование дна тралом в добавление к инструментарию, использованному в озере Фадда, но и на этот раз поиски ничего не дали. Профессор Мэкал предположил, что животное, должно быть, ушло в море через небольшой ручей, но эта гипотеза, как и сама возможность существования животного, являются весьма спорными.

Что же на самом деле стоит за многовековой традицией ирландского фольклора? Логика говорит нам, что они не могут существовать; отчеты свидетелей предполагают такую возможность. Для тех, кто занимается: исследованием необъяснимых природных феноменов, это привычная дилемма.

 

ЛЕГЕНДАРНЫЙ ОГОПОГО

 

Отступая, ледник «забрызгал» Канаду так обильно, что и поныне на ее территории – почти сто тысяч озер, и оттого мало кто удивляется, что на долю этой страны приходится гораздо больше легенд об озерных чудищах, чем на какую‑либо другую. В течение XX века буквально с дюжины канадских озер пришли сообщения, и все они указывали на то, что среди природной фауны Североамериканского континента оказались и существа, похожие на плезиозавров.

Одно из них, к примеру, – это чудище с Черепашьего озера в Саскатчеване, впервые попавшееся на глаза в 1924 году, и длинная черная тварь с озера Понингамук, которая объявилась годом раньше. Манипого, монстр, посещавший озера Манитоба и Виннипегогис, соединенные каналом Крейн‑Нэрроуз, таился до конца 30‑х, а привлек к себе пристальное внимание, лишь когда показался во весь рост большой группе любителей пикников в 1960 году, у парка Манитоба, близ самого озера. Зверюга с плоской змеиной головой, черной кожей и тремя горбами попал и на фото‑, и на кинопленки. Шампа, животное, вроде бы обитающее в озере Шамплейн, которое простирается за границу Канады, через штаты Вермонт и Нью‑Йорк США, за последнюю сотню лет видели так часто, что кое‑кто всерьез попытался занести его в Красную книгу Соединенных Штатов, а уж Кэдди, уже известного нам морского змея, что облюбовал себе морские глубины у побережья Британской Колумбии, – встречали чаще, чем любое из прочих чудовищ.

Однако ни одна из этих рептилий не прославлена так, как та, что обитает в озере Оканаган в Британской Колумбии, которое занимает площадь в целых 127 квадратных миль.

Еще до прихода белых поселенцев, более ста лет назад, индейские племена шушвапы, жившие на берегах озера, поклонялись Найтаке, духу, который, по их верованиям, обитал в мрачных озерных глубинах. Согласно одной истории, передаваемой из поколения в поколение, некий гостивший у индейцев этого племени вождь пренебрег предупреждениями о чудовище и был сожран вместе с семьей, когда пытался пересечь озеро на каноэ.

Другие истории о Найтаке запечатлены в грубых рисунках на камне. Они изображают животное с длинной шеей, узким телом и четырьмя плавниками черты, весьма напоминающие характеристику лох‑несского монстра и многих других озерных змеев по всему миру. Суеверное отношение индейцев к обитателю Оканагана довольно быстро передалось и ранним белым поселенцам, хотя изначальное имя монстра было заменено на Огопого – заимствование из популярного лондонского мюзик‑холльного шлягера. В конце XIX века недостатка во встречах с ним явно не испытывалось, а в 1914 году изгнившую тушу странного зверя вынесло на берег озера.

Однако вплоть до самой волны встреч с чудовищем в 1950 году большинство канадцев не принимали легенду всерьез. 2 июля этого года «плавучего динозавра» видела некая миссис Крэй вместе с семейством Уотсонов из Монреаля – они предпринимали прогулку по озеру близ Келоуна. Миссис Крэй позже описывала существо как животное с «длинным, изогнутым телом футов 30 в длину, состоящим из пяти петель, явственно разделенных пространством в два фута, в то время как нижняя часть этих извивов всегда скрывалась под водой». Поплавав к северу от путешественников несколько минут, «дух» вдруг резко двинулся через озеро к югу, преследуя стаю рыбы и оставляя за собой широкую кильватерную волну.

Как всегда бывает в случаях с чудищами из озер, люди, склонные к стародавней мудрости, быстро разобрались во всем и стали предлагать безопасные, естественные объяснения. Федерация натуралистов Британской Колумбии возвестила, что, по мнению ее членов, оптические иллюзии, порожденные «внезапным волнообразным движением на спокойной глади при особом освещении», и привели очевидцев к тому, что они спутали большие тени в воде с плывущим под ними существом. Это замысловатое объяснение удовлетворило некоторых канадцев, тогда как другие, решив не великодушничать, склонились к более разоблачительному сценарию: свидетели преднамеренно сфабриковали свои показания. Однако выяснилось, что эти встречи были лишь началом загадки на долгие годы.

В том же году миссис Е. А. Кэмбелл,наблюдала похожее существо с лужайки своего дома в Келоуне. По ее словам, тварь высовывалась из воды, ныряла и исчезала три раза. Через несколько недель, 12 августа, преподобный У. С. Бин, пастор англиканской церкви в Пентиктоне, созерцал, как Огопого явился из мощного буруна и поплыл по поверхности, оставляя кильватерную волну. Эта встреча произошла близ Нараматы, а через месяц, опять в тех же краях, мистер Брюс Миллер с женой увидели монстра, когда проезжали по дороге, ведущей от озера. Выбежав из машины, они, как описывали впоследствии, разглядели существо с гибкой, мускулистой шеей, вертлявой головой и постоянно изгибающимся туловищем. Хотя это и было последнее сообщение о монстре в 1950 году, владелец кемпинга на Санни‑Бич подлил масла в огонь, заявив, что нашел следы Огопого на песке. Впрочем, ничто не указывало на связь отпечатков с взволновавшей всех тварью, но, однако, было очевидно, что они не принадлежат ни одному из известных животных.

С этого наполненного событиями лета 1950 года «огопогомания» не утихает. Исследовательница Арлен Гаал, которая занималась чудищем начиная с 1960 года, насчитала таких встреч около 200. Что более важно – она помогла донести до широкой публики кадры кинопленок и фотографий, заснятые с берега, которые, как кажется, вполне ясно показывают некий большой одушевленный объект, передвигающийся в воде подобно змее. В августе 1968 года, например, турист Арт Фолден поймал огромное пресмыкающееся в объектив своей телефотокамеры, находясь на обочине 97‑го шоссе – на высоте, с которой открывался роскошный вид на водную ширь. Фолденовский домашний фильм на восьмимиллиметровой пленке показывает, как некий крупный предмет всплывает из воды ярдах в 300 от берега. Ряд сосен на первом плане прекрасно служит масштабным эталоном и позволяет оценить длину зверя от кончика носа до хвоста (примерно 60 футов), его форму (сужающееся на концах тело) и большую скорость. Когда Арден Гаал сама увидела фильм впервые, то послала пленку на экспертизу и сопоставила с геодезическим планом местности. Эксперты признали фильм подлинным, а Гаал с вполне понятным энтузиазмом возвестила, что он раз и навсегда доказывает существование в озере Оканаган некоего необычного животного.

Дальнейшие доказательства того, что канадские озерные чудища – не газетные «утки» и не галлюцинации, появились в 1977 году, когда три подводника, оснащенные современным локаторным оборудованием, засекли 25‑футовый предмет в озере Понингамук и отслеживали его десять дней. Автоматические камеры зафиксировали изображение некой темной массы, проплывшей под их лодкой, но, к сожалению, ни одна из фотографий не является достаточно четкой, чтобы с уверенностью определить, что же это было. Если брать их по отдельности, то ни одно наблюдение не сможет послужить верным доказательством существования подобных существ. Однако, когда явление повторяется столь часто, одно количество упоминаний о нем очевидцев уже впечатляет. И коли мы доверяем точности человеческого глаза и правдивости сотен ^канадских граждан, то нам придется признать, что в озере Оканаган и многих других больших водоемах Канады обитают странные существа.

Наконец стоит упомянуть о странной географической привязке. Ибо вряд ли может быть совпадением, что наибольшая часть наблюдений длинношеих монстров в Канаде происходила около изотермической полосы в десять градусов по Цельсию, что соответствует и области встреч с подобными существами в других странах Северного полушария. Без сомнения, распределение этих существ по карте мира следует какой‑то общей схеме, и можно провести соединительную линию между Канадой, Ирландией, Шотландией, Норвегией, Швецией, Финляндией и частью бывшего СССР, где можно тоже, судя по всему, встретить чудовища. Как выразился криптозоолог доктор Бернард Эйвельманс: «Едва ли можно рассчитывать на более явственное подтверждение их существования».

 

КИТАЙСКИЕ РОДСТВЕННИКИ НЕССИ

 

В последнее время участились случаи встреч неведомого существа в озере Тяньчи, что расположено в горном районе Маньчжурии на границе с Северной Кореей на высоте 2200 километров. Глубина озера 37 метров, площадь зеркала 9,8 квадратных километров.

…Ранним утром туристов доставили на берег. Гиды предложили занять места у водной глади и полюбоваться восходом солнца. Процесс созерцания был прерван появлением на поверхности озера четырех неопознанных объектов животного происхождения. Они на большой скорости проплыли перед изумленными взорами любителей природы и скрылись в водной толще.

Перепуганные туристы, едва придя в себя, засвидетельствовали: подобных зверей они никогда в жизни не видели. Очевидцы в один голос говорят, что чудища гнали перед собой волну высотой почти в два метра. Из чего был сделан вывод о невероятной массе незнакомцев. В рассказах отсутствует упоминание о какихлибо звуках, напоминающих фырканье. Нет также показаний о наличии у монстров кожно‑волосяного либо чешуйчатого покрова. По свидетельствам других наблюдателей, у каждого из чудовищ голова, как у коровы, пасть в виде плоского клюва, спина блестящая и черная, покрытая темным мехом, живот белый.

По счастливой случайности явление было заснято на видеокамеру одним из туристов. Кассета была передана в исследовательский центр, занимающийся разгадкой тайны озера Тяньчи в горах Чанбайшань. Странные создания были замечены в нем еще два года назад.

Не раз возвращались из этого дикого места ошеломленные туристы, интригуя рассказами о встречах с фантастическим существом. Наконец его удалось заснять на пленку, и эксперты после анализа обещают поделиться своими соображениями.

 

«ЧЕРТ» ИЗ ЯКУТСКИХ ОЗЕР

 

Впервые мировая общественность узнала о таинственных животных в якутских озерах из дневника геолога Виктора Твердохлебова, опубликованного в журнале «Вокруг света» в 1961 году. В один из вечеров на озере Ворота он наблюдал неведомое существо.

«…Это было что‑то живое, какое‑то животное. Оно двигалось по дуге: сначала вдоль озера, потом прямо к нам. По мере того как животное приближалось к нам, странное оцепенение, от которого холодеет внутри, охватывало меня. Над водой чуть‑чуть возвышалась темно‑серая овальная туша. На ее фоне отчетливо выделялись два симметричных белых пятна, похожих на глаза животного, а из тела его торчало что‑то вроде палки… Может быть, плавник? Мы видели лишь небольшую часть животного, но под водой угадывалось огромное, массивное тело. Об этом можно было догадаться, видя, как чудовище двигается: тяжелыми бросками, несколько приподнимаясь из воды, оно бросалось вперед, а затем полностью погружалось в воду. При этом от его головы шли волны, рождавшиеся гдето под водой. „Хлопает пастью, ловит рыбу“, – мелькнула догадка… Перед нами был хищник, без сомнения, один из сильнейших хищников мира: такая неукротимая, беспощадная, какая‑то осмысленная свирепость чувствовалась в каждом его движении, во всем облике. В ста метрах от берега животное остановилось. Оно вдруг сильно забилось на воде, поднялись волны, и никак нельзя было понять, что происходит. Прошла минута – и животное исчезло, нырнуло. Только тогда я вспомнил о фотоаппарате… Прав был якут‑рыбак, у животного расстояние между глаз действительно было не меньше плота из 10 бревен…»

Теперь о событиях на озере Хайыр. Николай Гладких, член биологического отряда Якутского филиала Академии наук, отправился рано утром к озеру за водой. Видение возникло внезапно: на берег выползло странное чудовище. «Маленькая голова на длинной лоснящейся шее, огромное туловище с иссиня‑черной кожей, вертикально торчащий спинной плавник» – так рассказывал ошеломленный неожиданной встречей очевидец товарищам, которые прибежали на его крики. А чудовище тем временем скрылось в глубинах озера, и лишь волна, пробежавшая по поверхности воды, да примятая трава свидетельствовали о том, что здесь произошло.

Вскоре хайырское чудовище вновь напомнило о себе, всплыв в нескольких сотнях метров от группы наблюдателей. «Неожиданно на середине озера появилась голова, затем плавник на спине, – вспоминал заместитель начальника Северо‑Восточной экспедиции МГУ Григорий Рукосуев. – Длинным хвостом существо било по воде, отчего по озеру расходились волны».

У жителей небольшого якутского села, расположенного неподалеку от озера, Рукосуеву удалось выяснить, что странные всплески и глухие звуки – не редкость на Хайыре. Якуты давно приметили таинственного обитателя водоема и окрестили его «чертом». Много десятилетий назад на берегу озера были найдены огромные челюсти щуки, в которые, не сгибаясь, мог войти пятилетний малыш. Не гигантская ли щука шалит в озере?

Весьма кстати оказались воспоминания известного полярного штурмана Валентина Аккуратова. В 1939‑1940 годах ему приходилось летать над этими местами. Однажды с высоты 700‑800 метров он и известный полярный летчик Иван Черевичный заметили в озере два длинных темных пятна, которые им показались живыми существами. Снизившись до 50 метров, пилоты отчетливо разглядели крупные тела неизвестных животных, которые, испугавшись шума самолета, скрылись в глубине.

Каким же путем в маленьком замкнутом водоеме, длина которого всего 600 метров, ширина – 500, а глубина не превышает 10 метров, могли оказаться плезиозавры, вымершие более 60 миллионов лет назад? Энтузиасты существования считающихся вымершими животных выдвигают следующую версию. Когда‑то на месте тундры плескалось море. Когда оно отступило и началось оледенение, ископаемые животные, обитавшие в его прибрежных водах, впали в спячку, продолжавшуюся целую вечность. Через миллионы лет растаявшие льды освободили их из плена, и они ожили в прогревшихся водах озера Хайыр, как те же заполярные тритоны, которых немало находят в Якутии и Магаданской области на глубине 20 метров в толще тысячелетних льдов.

Противники этой гипотезы считают, что неизвестные современной науке крупные животные могут жить лишь в глубоких водоемах, забывая при этом, что в древности гигантские рептилии обитали в основном на мелководье. Более серьезными представляются замечания скептиков о недостаточной кормовой базе: каждое животное весом не менее тонны должно поглощать десятки килограммов рыбы ежедневно. Сможет ли небольшое озеро воспроизвести столько корма? Возражая им, можно заметить, что водное животное в состоянии покоя расходует мало энергии и поэтому нуждается в относительно небольшом количестве пищи. К тому же вполне реально предположить, что при температуре воды в два‑три градуса (такой она остается в Хайыре большую часть года) жизненные процессы у животных замедляются, и они впадают в спячку. А сколько она может продолжаться – никому не известно.

 

ПТИЦА РУХ ЖИВА?

 

По числу неразгаданных тайн Мадагаскар занимает, пожалуй, первое место среди прочих диковинных островов. Много лет этнографы и историки бьются над загадкой происхождения мальгашей, коренных жителей острова: несмотря на принципиальную ясность, что они пришли сюда из Юго‑Восточной Азии, многое остается туманным. Не утихают споры об африканском влиянии на остров в древности. Но самой древней загадкой следует считать тайну эпиорниса – гигантской нелетающей птицы…

«…И я решился на это дело, выложил много денег, купил на них товары, связал их и увидел прекрасный корабль с парусами из красивой ткани… Вместе со множеством купцов я сложил на него тюки, и мы отправились в тот же день. Путешествие наше шло хорошо, мы переплывали из моря в море, от острова к острову…»

Так начинается рассказ об одном из удивительных приключений Синдбада‑морехода, героя сказок «Тысячи и одной ночи». После долгих странствий Синдбад оказывается на необитаемом острове и видит…

Однако вначале познакомимся с историей вопроса, который волнует сегодня криптозоологов.

В 1658 году вышла книга французского путешественника Этьена де Флакура «История большого острова Мадагаскара». Автора книги подняли на смех: никто не поверил рассказам, записанным Флакуром со слов местных жителей. Разве можно было поверить, к примеру, что на острове живет птица размером чуть ли не со слона?

Прошли годы, появились новые сообщения. Побывавшие на острове сообщали, что там и вправду обитает неведомая птица огромных размеров и несет она такие крупные яйца, что жители используют их скорлупу как сосуды для воды… Примерно в это время Европа познакомилась с арабскими сказками – с удивительным миром могучих волшебников, несравненных восточных красавиц и мудрых джиннов. И в этих сказках также упоминается таинственная птица!..

Что же это за животное? Существовало ли оно вообще в природе?

…Когда Синдбад прибыл на остров, перед ним1 блеснул огромный белый купол. Мореход обошел его, но не обнаружил дверей; попытался взобраться наверх, но не смог, так как поверхность купола была совершенно гладкой. В конце концов выяснилось, что купол – вовсе не купол, а невероятных размеров яйцо. Безусловно, Синдбад преувеличивал, сравнивая яйцо с громадным куполом, но, значит, был повод к преувеличению, и истинные размеры яйца действительно были значительными…

А вот достоверные факты. В 1834 году французский путешественник Гудо нашел на Мадагаскаре половину яичной скорлупы такого размера, что ее и в самом деле можно было использовать как посуду для воды. Путешественник отправил зарисовку скорлупы парижскому орнитологу Верро. На основании рисунка ученый окрестил птицу, снесшую яйцо, «великорослой» – эпиорнисом.

Прошло несколько лет, и в Париж доставили целых два яйца. А затем в болотах острова было найдено несколько гигантских костей, которые поначалу приняли за останки слона или носорога. Но кости принадлежали птице! И птица та должна была весить по меньшей мере полтонны…

Венецианскому путешественнику Марко Поло не довелось самому побывать на Мадагаскаре, но и он слышал удивительные истории: «Рассказывают, что есть там птица гриф, появляется в известное время года, и во всем гриф не таков, как у нас думают и как его изображают. У нас говорят, что гриф наполовину птица, наполовину лев, и это неправда. Те, что его видел, уверяют, что он похож на орла, но только очень большой… Зовут его на острове Руком».

Синдбад называл птицу Рух. В персидской мифологии ее нарекли Симург. Есть аналогии и в русских сказках, только там птица выступает безымянной… Что это, совпадение? Свидетельство того, что у каждого народа была своя основа для легенды? Видимо, нет. Исследователи, занимающиеся вопросами происхождения и состава «Тысячи и одной ночи», пришли к выводу, что основа этого свода – созданные в Индии фантастические сказки и дидактические повествования, относящиеся к так называемому животному эпосу. По их мнению, образец для композиции дал арабам индийский сборник притч о животных «Панчатантра». На сюжеты, заимствованные из этого источника, наслоились впечатления, вынесенные из дальних морских путешествий по Индийскому океану в первые века нашей эры. Впрочем, только ли в первые века?

Не так давно французские зоологи снова обнаружили на Мадагаскаре останки эпиорниса. Теперь они, конечно, никого не удивили. Сенсацией стало другое: к ноге птицы было прикреплено бронзовое кольцо (!), да еще с какими‑то загадочными знаками. Эксперты пришли к выводу, что знаки на кольце не что иное, как оттиск печати эпохи древнейшей городской цивилизации Индии – Мохенджо‑Даро. Значит, печать изготовлена около 5 тысяч лет назад. Радиоуглеродный анализ костей птицы помог установить ее возраст: он равен пяти тысячелетиям!

Для специалистов, внимательно сопоставивших многие факты, кое‑что прояснилось. В 3‑м тысячелетии до н. э. жители Индостана совершали смелые морские экспедиции. К этому времени у них был накоплен многовековой опыт вождения кораблей – сейчас ученым известны морские порты, построенные в 5‑м тысячелетии до н. э. Побывали индийцы и на Мадагаскаре. Остров поразил путешественников разнообразием растительного и животного мира. Тогда здесь в изобилии водились эпиорнисы. Среди моряков наверняка были любители фантастических историй, обладавшие к тому же пылким воображением, так рассказы вернувшихся домой мореплавателей обросли дополнительными деталями, бескрылая птица стала летать, она заметно увеличилась в размерах, приобрела хищный нрав… Такой образ птицы Рух и вошел в древнейший эпос. Оттуда она перекочевала к персам, арабам и другим народам. Конечно, это лишь предположение, и новые находки, могут либо подтвердить, либо опровергнуть его.

Однако зоологов волнует не только история образа таинственной птицы. Яйца, которые находили на песчаных дюнах и в болотах в южной части острова, выглядели подозрительно свежими. Казалось, они снесены совсем недавно… Местные жители уверены, что в самых дремучих лесах острова до сих пор живут гигантские птицы, однако увидеть их нелегко… В самом деле, сравнительно недавно европейские миссионеры слышали глухие, утробные крики неведомой птицы, доносившиеся из глубины лесных болот. В то же время в местных преданиях ни слова не говорится об охоте на эпиорниса – значит, жители ради мяса их не истребляли. Конечно, сокращение количества или даже исчезновение диковинных птиц могло произойти в процессе освоения острова – вырубки леса, осушения болот. Но ведь на Мадагаскаре остались еще огромные участки заповедных джунглей и нехоженых болот. Словом, места для животного эпиорниса достаточно…

 

ЛЕГЕНДА О МОА

 

Гиганты‑моа известны человеку давно, но с какого точно времени – сказать уже невозможно. Большинство авторов лишь пересказывали из книжки в книжку разные басни и легенды о ней.

Но есть и одна точная дата – 1839 год, когда первая кость моа попала в руки ученых. Таким исследователем. оказался Ричард Оуэн, а, по преданию, принес ее к нему и оставил «неизвестный моряк», когда профессор был в отпуске. Когда Оуэн вернулся и осмотрел кость, то понял, что он стоит перед открытием мирового значения. Он начал искать моряка, но тот как сквозь землю провалился. Словом, история в духе эпохи викторианской Англии. Но кость с обоими обломанными концами действительно существовала, и ее доставил в Англию хирург Джон Рул, и он виделся с Оуэном. Сначала тот не придал ей значения, приняв ее за «суповую кость» быка. Но по настоянию Рула забрал ее с собой в музей, чтобы выяснить, кому же она может принадлежать. Когда же он увидел, что она очень похожа на страусиную, только невероятных размеров, он, мягко говоря, призадумался. Коллеги, с которыми Оуэн обсуждал открытие, посоветовали не спешить с выводами: пусть появятся новые данные. Но он верил в свои силы и не нуждался в советчиках. Перед ним была кость птицы такого строения, как у страуса, но тяжелее и крупнее, и кость была не ископаемая! Значит, должны быть другие останки, если не сами живые птицы, решил ученый, и общественность Новой Зеландии должна помочь ему! Он заказал 500 оттисков обращения и разослал их миссионерам, торговым агентам, морякам в надежде на поддержку. Так случилось, что, пока его материалы плыли на далекие острова, появились новые доказательства – целое скопище костей моа.

Первыми сообщениями о Новой Зеландии были несомненно донесения Кука. Некоторые авторы утверждали, что, когда корабль Кука бросил якорь, гигантская птица стояла на берегу и исчезла в чаще, как только лодка направилась к берегу. Сам Кук об этом не писал: в его донесении нет ничего, что бы указывало на существование моа. Так что молчание Кука расценивалось как доказательство того, что моа во время Кука уже не существовало на островах.

 

Из книги Вилли Лея «Единорог и другие» : 

С начала прошлого века много людей – главным образом, англичан – стали ездить в Новую Зеландию и писать книги о путешествиях. Странно, но шесть первых книг вообще моа не упоминали. Первой «ласточкой» стала книга Джоэла Полака, торговца, вышедшая в Лондоне в 1838 году. Он потерпел крушение на Северном острове в 1831 году и провел там шесть лет. Полак писал, что общался с маори и те показывали ему большие кости. Он добавляет, что животные, которым они принадлежали, обитают на Южном острове, где они еще живы. К сожалению, Полак не говорит, кто ему это сказал. Маори? Или он сам сделал такой вывод?

Книга торговца Полака – обычное немудреное повествование о жизни в Новой Зеландии, но упоминание о живых моа выделяет ее из числа других источников. Миссионер Уильям Коленсо упорно утверждает, что эта книга – мистификация. «Торговец Полак вообще не умел писать!» И не мог он видеть кости моа, он бы непременно прихватил их с собой! Все это Коленсо заявляет к тому, что не Полак, а он, преподобный отец, и был крестным отцом моа.

Не знаю, что вызвало такую нелюбовь Коленсо к Полаку. Наверное, сама книга о Новой Зеландии с именем Полака на обложке. Я прочел ее в нью‑йоркской публичной библиотеке. И я не могу допустить, чтобы Полак, будучи торговцем, оказался неграмотным человеком! Зачем ему кости? Он торговал с людьми, которые не оценили бы их. Он переправлял товар в Китай, а там они явно ни к чему. Думаю, Полак знал, чем нужно торговать. Мистер Коленсо же слышал о моа от маори, которые рассказали ему, будто большой старый моа устроил настоящий террор среди местных жителей, живших вокруг горы Вакапунане. Он сам полагал, что это всего лишь легенда. Но когда узнал о моа от других людей, то решил летом 1841 и 1842 годов провести собственное расследование.

Сам он так и не совершил путешествия, так как не сумел найти ни одного местного жителя, который бы согласился сопровождать его. Через несколько лет окрестные горы обследовали, но гиганта не обнаружили. Искал его крещеный маори. Человека, обратившего его в христианскую веру, звали преподобный отец Уильям Уильяме,

Собиратель костей моа, мистер Уильяме оказался более удачлив, чем остальные. И корзина с его находками отправилась тихим ходом в Лондон. Но тут вступили в силу странные британские таможенные законы, которые запрещали перевозку костей. В борьбу за кости включился сам Оуэн вместе с Королевским зоологическим обществом, и результатом стал блестящий доклад палеонтолога о вымерших птицах Новой Зеландии на заседании общества.

Другим вопросом было – когда же вымерли моа и по какой причине? Что могли рассказать по этому поводу сами маори? Одна из легенд сохранилась благодаря губернатору Новой Зеландии Фиц Рою. В 1844 году он встретил старика‑маори по имени Хауматанги. Старик с гордостью рассказал губернатору, что в детстве он видел капитана Кука. Это явно относится к путешествию 1773 года, и так как Хауматанги было около 85, значит, к приезду Кука он был 13‑14‑летним подростком. Такое вполне можно допустить. Хауматанги рассказал, что последнего моа в его провинции видели за два года до этого. Думаю, что такое заявление имеет определенную ценность.

Другая история имела место позже, она о том, как вождь маори Кавена Паи‑Паи мальчишкой принимал участие в охоте на моа. Событие относится к 1798‑1799 годам. Два или три других маори, опрошенные в середине XIX столетия, вспоминали, как их деды рассказывали им, будто они еще охотились на моа. Они вспоминали детали, как атакованные моа становились на одну ногу и отбивались другой. Охотничий прием заключался в том, что несколько человек держало птицу в напряжении, а другие подбирались сзади с длинным тяжелым шестом и били по ноге, на которой стоял моа.

В 1858 году в Новую Зеландию поехал Фердинавд Хохштетгер. Он выслушал все истории, которые пересказал ему Юлиус фон Хааст. Конечно, Хохштеттер знал все ранние сообщения из Новой Зеландии и имел представление о том, что среди маори был не редок каннибализм. И он выдвинул теорию, которая вошла в книжки – на последующие 70 лет!

Маори прибыли на острова в результате массовой миграции, об этом событии сегодняшние их потомки передают как о «прибытии флота». В те времена на островах жило множество моа. Маори охотились на них ради мяса, и птицы эти были самыми крупными существами на островах. Их воспроизводство было медленным, утверждает Хохштетгер, и охота нарушила равновесие. Они исчезли, и единственным обитателем островов стал человек. Каннибализм стал логическим следствием.

Кто‑то менее известный, чем Хохштетгер, выдвинул другую теорию, по которой прибывшие маори застали уже вымирающих моа.

К концу прошлого века все, что было написано о моа, больше касалось разных теорий той или иной школы, нежели конкретных фактов. Те, кто утверждал, что моа вымерли рано, имели значительное число веских аргументов. Многим маори в промежутке между 1840 и 1860 годами показывали кости, и те признали, что они принадлежат именно этим птицам. Имелось несколько поговорок, в которых фигурировало слово «моа», типа: «исчезнуть, как моа». Считается, что это очень старые поговорки. Но тут нужно учесть одно обстоятельство. Когда маори говорят: «Мой дед рассказывал мне…»– не всегда следует воспринимать это; буквально, ибо маори не делают различия между еловами «дедушка» и «предок». Что касается старого Хауматанги, то он явно приукрашал свои мемуары. И рассказы Паи‑Паи можно воспринимать двояко. Первое: он действительно описал имевшие место события. Второе: он ничего не знал об охоте. Это основывается на факте, что имеется три свидетельства белых и только одно из них подтвердилось впоследствии.

Между тем были обнаружены места, где убивали моа и варили их мясо – там нашли кости, то есть люди и животные несомненно жили одновременно. Осталось доказать – когда? Некоторые ученые считают, что на островах, кроме первых мигрантов «с флота» и маори как таковых, были еще так называемые «охотники на моа». Другие их оспаривают, говоря, что именно маори охотились на гигантов. Эту версию опровергают сами маори. Они не хотят верить, что у них были другие предки, и называют «людей с флота» единственными прародителями, хотя маори значительно изменились за прошедшие столетия.

Сегодня, кажется, все правы, хотя, как говорится, откуда смотреть. Значительное число стоянок охотников несомненно принадлежит маори. Некоторые другие явно не их, а иных, ранних мигрантов, не организованных «во флот», как маори. Жаль, что охотники не умели рисовать и не запечатлевали свои жертвы на скалах, как бушмены. Так что наши знания о моа покоятся в прямом смысле слова на костях, найденных на всех трех островах. В отношении того, почему скелет не главное доказательство облика моа: представьте, какой археоптерикс получился бы у реконструкторов имей они один скелет без перьев! Несколько перьев моа уцелели, но к каким именно видам они относились – неясно. Скорлупа яиц также не проясняет проблему, размер яиц не дает представления о параметрах самих птиц, их снесших. Как известно, яйца небольших киви очень крупные. С другой стороны, яйца крупных казуаров относительно невелики.

Известны следы – и малых, и больших видов. У маленьких длина шага 20 дюймов, у крупных – 30. Самые крупные похожи на отпечатки лап динозавров. Но есть определенная зависимость между размером следа и длиной шага – с одной стороны, и размерами птицы – с другой. И поэтому, по крайней мере, некоторые следы можно с уверенностью приписать тому или иному виду.

Моа ранних эпох сегодня делятся на пять основных родов, в каждом – несколько видов, которые достаточно сомнительны, так как от них сохранились лишь незначительные фрагменты. Может быть, в наших научных книгах имеется куда больше видов, чем их существовало на самом деле, случалось ведь, что иногда самца и самку какого‑то вымершего животного принимали за два разных вида, так как они значительно разнились размерами.

Вот как можно представить себе вероятную картину.

Динорнис . Птицы, принадлежавшие к этому роду, были самыми рослыми в Новой Зеландии, их головы возвышались более чем на три метра над землей. Самым высоким среди них был динорнис максимус. У всех динорнисов были светлые кости.

Эуриаптерикс . Моа этого рода были приземистыми, невысокими, их высота не превышала двух метров. В отдаленные эпохи они были наиболее многочисленны. Известно пять четко определенных видов, шестой под сомнением.

Мегалаптерикс . Известно лишь два вида с Южного острова. Они крупнее обычных птиц, но мельче моа, не превышали полутора метров. Их можно было принять за гигантских киви.

Этеус . Три вида, около полутора метров высотой.

Аномалаптерикс . Пять видов, четыре очень древние, высотой с мегалоптериксов, один вид достигал двух с лишним метров высоты – самый «молодой» из этого рода.

Этот список нельзя понимать буквально. В одно и то же время их нельзя было обнаружить живыми на островах, ибо они жили в разные эпохи. Максимальной численности моа достигали во времена, когда в Средиземноморье жили герои Гомера – около 1000 года до н. э. …

Закат эпохи моа труднообъясним. Ясно только, что даже если бы никто не заселил острова до капитанах Кука, они были бы крайне редки сегодня. Они медленно размножались, не умели летать и были малосообразительными. Мозг двухметрового моа был равен мозгу голубя.

Находки останков показывают, что моа были привязаны к воде, их обитало особенно много возле болот. На Северном острове эти птицы исчезали, так как площадь лесов уменьшалась в результате вулканической активности. Специалисты по древней истории островов считают, что основной причиной вымирания моа были изменения климата, уменьшение площади открытых пространств.

Ученые попробовали определить возраст костей методом С‑14. Замерили одну кость – 1300 лет! Но ученые не удовлетворились этим результатом. Дело в том, что замеренная кость принадлежала динорнису, а зоолог Р. Дафф, директор Кентерберийского музея, и его сотрудники всегда считали, что эти птицы вымерли очень рано и что маори «с флота» встретили более поздних и приземистых эуриаптериксов.

Метод С‑14 показал, что динорнис также жил и во времена прихода маори. Но особый интерес представляли изделия из кожи и перьев моа. У маори с Южного острова до сих пор много подобных вещей, и Дафф датирует их XVII и XVIII веками. Но это представляется слишком маловероятным: ведь в Новой Зеландии климат влажный и органические вещества не могут храниться столь долго. Эти вещи происходят с Южного острова, его самой южной кромки, того самого места, откуда дошли до нас рассказы о большой охоте на последних моа. Одна такая история известна по книге сэра Уолтера Лоренса Баллера «История птиц Новой Зеландии», вышедшей в 1888 году: «Сэр Джордж Грэй рассказал мне, – писал Баллер, – что в 1868 году он был на островке Презервейшн и встретил там нескольких жителей, которые поведали ему о недавнем убийстве маленького моа, описали с чувством поимку 6 или 7 штук».

Островки Презервейшн считаются «страной птиц такахе», строго охраняемой сегодня. Может быть, там прячутся и последние мегалаптериксы?

 

ТРЕХПАЛЫЙ

 

Все началось с появления на североамериканском берегу Атлантики, вблизи Клируотера (штат Флорида), каких‑то загадочных следов. Они выходили из моря, вели к крутому уступу, который тот, кто их оставил, очевидно, не смог преодолеть, тянулись вдоль берега и уходили снова в воду…

 

Из книги американского зоолога Айвена Сандерсона «Там чудеса…» : 

Молодые люди, проезжавшие ранним утром по прибрежной дороге, рассказывали, что видели, как огромное чудище вылезло из воды. Днем прилив смыл с берега следы, но за ночь они появились снова. Целый месяц следы попадались то тут, то там.

Надо сказать, что побережье Мексиканского залива во Флориде сильно пострадало от «красного прилива», или, как его называют, «цветения». Временами какоето микроскопическое животное так сильно размножается, что морская вода на многие мили вокруг становится красной. Такое «цветение» очень ядовито для всех морских жителей. Миллионные косяки мертвых рыб усеивают берега, превращая их в гниющую свалку. «Цветение» может вызывать гибель даже глубинных рыб и морских животных. Неудивительно поэтому, что таинственное существо появилось в конце периода «цветения» внутри замкнутого с трех сторон сушей Мексиканского залива.

Любой обитатель открытых океанских просторов, случайно заплыв в это время в Мексиканский залив, был бы отрезан от Атлантики барьером «красного цветения», что, по‑видимому, и случилось. Проскитавшись в этом «огороженном» районе март и начало апреля, хозяин следов отправился на север вдоль западного побережья Флориды, пока не оказался в устье реки Сувонни.

То, что животное заблудилось и металось в поисках выхода, подтверждают его поступки. Если бы оно постоянно обитало здесь, о его существовании было бы уже известно. Животное пренебрегает всякой осторожностью: недаром его удалось видеть как на суше, так и в воде множеству самых различных людей.

Еще за сутки до того, как следы появились в Клируотере, к северу от этого городка, в Биг‑Пассе, два рыбака видели, как в море на рассвете большое животное выпрыгивало и ныряло, резко разбивая спокойную водную гладь. А летчики Джордж Орфинидес и Джон Милнер заметили какое‑то существо, которое плыло примерно в 200 футах от берега у острова Хог. Оно отчетливо виднелось сквозь воду на глубине примерно 8 футов. Его тело длиной футов 15 было покрыто густыми волосами. Голова выглядела тупо обрубленной и тяжелой, а задние ноги были как у аллигатора, но много мощнее. Хвост был длинным и толстым.

Летчики немедленно вернулись в аэропорт и взяли на борт директора местной летной школы Марио Эрнандеса. Прилетев назад, они опять на глубине увидели животное, которое двигалось вместе с приливом. Скорость его была примерно 8 узлов. Пролетев над ним несколько раз, летчики смогли разглядеть, что у животного было четыре конечности, но передние оно почти все время держало прижатыми к нижней стороне туловища.

Следующее появление загадочного существа было наиболее поразительным. Двое, муж и жена, приехали во Флориду, чтобы поудить рыбу среди бесчисленных необитаемых островков, песчаных отмелей и рифов, разбросанных вдоль побережья. Они пристали к одному островку и забросили удочки. Остров был покрыт густыми зарослями кустарников. И вдруг они с ужасом увидели огромное животное, которое вперевалку двигалось по берегу. Потом они рассказывали, что голова у него была как у носорога, но совсем без шеи. Она както «вытекала» прямо из узких плеч. Животное было серого цвета, все покрыто короткой густой шерстью. Ноги были короткими и очень толстыми, с огромными ступнями, а с плеч свисала пара ластов. Животное не побежало к воде и не нырнуло, а как бы соскользнуло в воду боком.

После этого оно исчезло, пока его следы не были обнаружены на реке Сувонни. Некий мистер Хейс со своими друзьями заметил в воде куполообразно возвышающийся «неуклюжий» предмет, покрытый какимито выступами и шишками. Сперва у них мелькнула мысль, что это бревно, но оно двигалось против течения.

Позднее профессиональный охотник, который постоянно жил у истоков реки вблизи болот Окефеноки и лучше других знаком с местным животным миром, сообщил, что он слышал, как нечто «плюхалось» в заросшем водорослями и лилиями пруду. Он рассмотрел там необычные следы и слышал громкое бульканье и рычание.

В следующий раз животное увидел я сам. Мы летели на легком самолете на высоте около 500 футов прямо над рекой, стараясь следовать всем ее поворотам и излучинам. Примерно на полпути между Сувонни‑Гейблс и морем в ненаселенной местности, где к берегу подступает высокий лес, мы одновременно с летчиком заметили в реке какое‑то огромное существо грязно‑желтого цвета, которое взмутило воду. Ниже по течению на фоне темной воды от него тянулся извилистый след пены. Загадочное животное было длиной футов 12 и шириной фута примерно четыре. На обоих оконечностях его было нечто, чем оно вспенивало воду.

Однако, пожалуй, самыми существенными можно считать события, происшедшие в северной части Флориды примерно милях в 40 от моря. Впервые следы этого животного были замечены там рано утром 21 октября 1948 года. Они тянулись вверх по течению реки, которая здесь описывает широкую дугу, в западном направлении, а к реке подступает заболоченный девственный лес. За лесом пролегла полоса, покрытая сосновым сухостоем, среди которого разбросано немало трясин. Затем начинаются расчищенные участки и поля. Выше этих мест река Сувонни до самых истоков течет сплошными лесами и болотами.

Почвы во всем этом районе песчаные. Не редок голый песок даже среди леса. В некоторых местах он очень мелкий, белый, жесткий и, если сухой, сыпучий. А когда влажный, то становится гладким, твердым и прочным, почти как бетон. После первого легкого дождичка тяжелый грузовик не оставит на его поверхности ни малейшего следа. Совсем недавно здесь прошли дожди, продолжавшиеся две недели. Вода в реке сильно поднялась. Район, где нашли следы, местные жители именуют «Гнилой угол». Следы выходили от реки там, где берег пересекала расщелина, и довольно прямо вели к болоту. Пройдя шагов 60 на юг по этой грязной трясине, животное вышло на его правую сторону, взобралось по отлогому склону, обошло тесную заросль из кустов и преодолело небольшое поваленное дерево, кора которого оказалась ободранной, будто по нему проволокли чтото очень большое и тяжелое. Затем в овражке, заросшем густой травой, следы терялись, но потом появились снова. Ствол большого гнилого дерева, которое оказалось на его пути, в самой середине был совершенно раздавленным. Под аркой из кустов животное прошло к заросшему пруду. После его визита в середине пруда образовался большой круг, в котором все лилии и водоросли были с корнем вырваны из грунта. Потом животное покинуло пруд, воспользовавшись, по‑видимому, ручьем и пройдя по нему из трясины до русла реки.

Без подробного осмотра отдельных отпечатков следов невозможно утвержцать, четвероногое или двуногое существо их оставило. По первому впечатлению казалось, что мы имели дело с двуногим.

Но самое примечательное мог заметить лишь опытный охотник‑следопыт: частота расположения следов менялась при малейшем изменении уклона местности. Кроме того, существо тщательно обходило любой пенек или иное препятствие, вплоть до мелких кустиков и выступающих из земли корней. Все это свойственно зверям, ведущим ночной образ жизни.

Глубина отпечатков следов сильно разнилась в зависимости от твердости почвы. На влажном песке некоторые из них были до двух дюймов в глубину, другие – на более плотном грунте – примерно полтора дюйма в самом центре ступни. На берегу, где следов пяток вообще не было заметно, когти оставили вмятины дюйма в три глубиной.

Местные жители, в том числе служители полиции, видевшие следы еще совсем свежими, сообщили, что сначала отпечатки были ясными на самом твердом песке. Мы же, попробовав искусственно имитировать их, сбрасывая 35‑фунтовую свинцовую модель с высоты 3 фуга, никаких отпечатков на таком грунте не получили.

Конечно, сама мысль о том, что какое‑то животное, по размерам соответствующее этим следам, может в наши дни бродить даже в таких относительно глухих местах, как Северная Флорида, очень нелепа. Нет ли здесь «человеческого» источника этих следов, порожденных или чистой мистификацией, или же стремлением поднять шум и затем воспользоваться им в целях рекламы? Ведь почти все, что может сделать животное, может сделать и человек. Но кое‑что, считавшееся нами невозможным для животного, оказалось… еще более невыполнимым для человека.

Во‑первых, мы думали, что все следы были слишком уж безукоризненными, а это оказалось не так. Они различались и по степени нажима, и по скольжению лапы, по ширине шага и «колеи» между правой и левой лапами на поворотах. Во‑вторых, было замечено, что для столь крупного животного, как это можно предположить по глубине отпечатков, ширина шага была до крайности мала. Но, например, пингвину это свойственно.

Отсутствие следов волочащегося хвоста и свидетельство сущесгаования передних лап заставили нас задуматься над тем, как такое животное может сохранять равновесие одинаково хорошо на ровной местности и на уклонах. Но ведь помимо человека есть немало существ, которым это удастся. Поэтому, выступая против животного как «автора» следов, мы выступаем и против человека, особенно если учесть, что он надел на ноги некие тяжелые приспособления для одурачивания.

По всей видимости, зверь случайно забрел во Флориду, покинув свою природную среду, и, возможно, заблудился. Его странно выглядевшая трехпалая, кажущаяся лишенной суставов ступня вовсе не бесполезна для существа, ведущего водный образ жизни, если между пальцев у него есть перепонка. Действительно, отпечатки очень напоминают следы огромного пингвина, чьи пальцы соединены такой перепонкой.

Те, кто верит, что следы оставлены животным, ставят очень существенные вопросы. Вот они: как «без животного» объяснить огромную протяженность цепи следов; полное отсутствие каких‑либо сопровождающих следов – как человеческих, так и машины; глубину, на которую следы впечатались в песок, ведь на мокром песке не то что человек, а и мощный грузовик не оставляет следа; случайное и бессистемное петляние следов; то, что они постоянно появлялись из моря или из реки и вновь исчезали в море или болоте; и тот факт, что многие видели неизвестных крупных животных как раз в тех районах, где замечены следы, и нигде более.

Мы провели еще один эксперимент: попробовали воспроизвести следы при помощи 15‑килограммовых свинцовых моделей, привязанных к ногам, но никаких отпечатков на влажном песке не осталось.

Кроме того, мы убедились, что карабкаться по берегам, следуя отпечаткам следов неизвестного существа, с привязанными к ступням свинцовыми приспособлениями невозможно, тем более что необходимо было оставлять только глубокие отпечатки пальцев.

Таким образом, единственное, что можно предположить, – это были следы животного. Но какого?

Все сведения, которыми мы располагали, дали нам основание думать только об одном классе животных, у которых ступни лап могли оставлять как раз такие отпечатки. Классе птиц, а если говорить точнее – о пингвинах.

Это как раз те существа, которые ведут водный образ жизни. Кроме того, пингвины обладают непомерно большими, хотя и коротенькими, толстыми ногами, на которых они мелко семенят. Есть у них и нечто вроде пары ластов, свисающих с плеч. Более того, голова у некоторых разновидностей пингвинов с их коротким клювом, если смотреть сбоку, удивительно похожа на голову миниатюрного носорога. И это еще не все. Пингвины способны плавать различными «стилями». Если смотреть сверху, лапы иногда выглядят, как довольно длинный, но плотный хвост, – как раз такой, как описывали флоридские летчики.

Ученых ставили в тупик сообщения, что на животном была густая шерсть. Ведь пингвины безволосы, их тело покрыто перьями. Однако большинство людей, не натуралистов, впервые увидев его, неизменно принимают короткие и плотные перья птицы за волосы.

Пингвины выходят на берег, бродят по льду. Далеко уходят‑от воды, а вот карабкаются, даже и не по крутым склонам, с большим трудом.

Два последующих события подкрепили наши выводы. Взяв гипсовые слепки следов, свинцовые модели, которые «участвовали» в наших экспериментах, фотографии, карты, схемы, я направился в Нью‑Йорк. Я также прихватил с собой несколько наиболее отчетливых «следов», тщательно вырезав их вместе с куском почвы. Со своим бесценным грузом и явился в палеонтологический отдел Американского музея естественной истории. В это время в музей прибыла группа новозеландских ученых. Бросив взгляд на привезенные мною «следы», они в один голос воскликнули: «Эти будут куда больше, чем наши!» Оказалось, что перед самым своим отъездом в Соединенные Штаты и коллеги из Новой Зеландии закончили отделять гигантского пингвина (разумеется, в виде окаменелого скелета) от сводов одной из пещер. Итак, сегодня во множестве здравствуют королевские и императорские пингвины, достигающие почти метра в высоту. Затем нам сообщают, что некогда в Новой Зеландии обитали их более чем двухметровые собратья. Почему бы не предположить существование и вдвое более крупных! Живут же моржи и морские слоны.

И еще. Один из моих друзей показал мне давние описания острова Кергелен, лежащего в субантарктической зоне крайнего юга Индийского океана. Склоны этого острова местами покрыты чрезвычайно густыми зарослями кустарника и населены мириадами морских птиц, которые гнездятся под сплошным переплетением ветвей и листьев. К этим глубоко упрятанным гнездовьям сквозь заросли ведут бесчисленные туннели. Так вот, большинство этих туннелей имеет размеры, соответствующие росту обычных местных птиц, но некоторые достигают 1 метра 80 сантиметров в диаметре! Какой птице или другому животному нужен проход таких размеров? Нам это неизвестно.

Наконец следует отметить, что большинство сообщений о появлении трехпалых гигантов поступает из южного полушария, а пингвины как раз его обитатели. Так что в антарктических и субантарктических водах могли бы существовать гигантские пингвины.

 

---

Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 164; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!