Жиллиман, « Примечания к Воинской Кодификации », 4.1. IX 11 страница
В воздухе клубится синий дым, от позиций артиллерии пахнет фицелином.
У него есть надежда. Впервые с начала дня в сердце Вентана есть достойная и надлежащая надежда.
VIII
[отметка: 10.40.21]
Вентан входит на нижний подвальный этаж. Он ощущает мягкое тепло от работающих машин. Вокруг стоят магосы Механикума, которые наблюдают и контролируют. Несколько трудятся над открытыми интеграторами схем, производя окончательную подстройку.
Таурен стоит в стековом зале, подключенная к пощелкивающей информационной машине пуповиной ММИ. Она выглядит безмятежной.
Когда он приближается, она бросает на него взгляд, однако она слишком занята переконфигурированием системы передачи данных у себя в голове, чтобы говорить.
Сулл глядит на Вентана.
- Нас только что выручила 4-ая рота, - говорит ему Вентан.
- Так она и сказала, - отвечает Сулл, кивая в направлении сервера. – Она создает тактический обзор. Я не понимаю деталей, однако делаю вывод, что она собирает и сопоставляет стратегические данные из всех систем и источников информации, к которым может подключиться.
- По всей планете? На орбите? – спрашивает Вентан.
- Еще нет, капитан, - произносит Кирамика, ассистент сервера. – На данный момент это еще локальный, континентальный уровень. Поскольку информационная машина бездействовала и была изолирована, ее не заразил губительный мусорный код. Сервер расширяет свои возможности пошагово, поддерживая кордоны кодовой защиты, чтобы самой не заразиться при передаче пораженной информации. Также есть некоторые сомнения в том, что этой машине хватит мощности, чтобы координировать всю глобальную ноосферу.
|
|
|
Вентан кивает. Ему нравится, что механикумы никогда не пытаются подсластить какие бы то ни было новости.
- А что с захватом контроля над планетарной оружейной сетью? – интересуется Сулл.
- Нет, – прямо отвечает Кирамика. – Активная сеть под контролем врага и поражена агрессивным мусорным кодом. Все, что может сделать сервер – это собирать данные в пассивном режиме. У машины недостаточно мощности, чтобы вырвать контроль у управляемых врагом информационных машин, но даже если бы ее хватало, подобный процесс потребовал бы активной функции ММИ, что предоставило бы мусорному коду подходящий маршрут для перекрестного заражения. Как было продемонстрировано сегодня, у нас нет кордонов кодовой защиты или «кода-убийцы», которые были бы достаточно мощными, чтобы ликвидировать и вычистить мусорный код.
- Стало быть, Таурен вынуждена оставаться пассивной? – спрашивает Вентан.
- Чтобы защитить целостность того, что у нас есть, - говорит Кирамика.
|
|
|
- Но она может собирать и компилировать тактические данные для нас?
- В широких масштабах. Ее магосы уже собирают первые инфосводки.
Вентан смотрит на Сулла.
- Она может снабдить нас материалом для формулировки правильной теории. А затем мы сможем воспользоваться воксом, чтобы координировать практику.
- Будем чертовски рады любому координированному возмездию, - произносит Сиданс, входя в зал. Он срывает заляпанный кровью шлем и ухмыляется Вентану. – Я думал, что ты погиб, Рем.
- А я надеялся, что ты, - отзывается Вентан.
- Все вы любите надеяться, - говорит Сиданс.
Они обнимаются, лязгая броней.
- Всегда есть тринадцатый эльдар, Лирос, - произносит Вентан.
- Двенадцать, всегда лишь двенадцать, - отвечает Сиданс.
Он вырвается из медвежьей хватки и ухмыляется Суллу.
- Рад видеть тебя на ногах, Тей, - говорит он.
- Мы выступаем во имя Макрагга, - холодно отзывается Сулл.
- Выступай ко всем чертям, куда тебе вздумается, - говорит Сиданс. – А лично я сегодня марширую прямиком к глотке Лоргара. Я видел…
Он запинается и морщит рот от отвращения.
- Погибли люди, братья, - тихо произносит он, улыбка скрылась. – Сейчас я избавлю вас от списка, однако их так много. Друзья, воины, герои. От перечня павших вы будете плакать. Плакать. Ублюдки вырезали нас. Беззащитных. Спящих. Внезапное нападение – почитаемый военный обычай, однако не когда оно исходит от предполагаемого друга. А, уверен, что ты и сам многое видел по пути из порта, Рем.
|
|
|
- Да.
- Я устрою кровавый океан, - говорит Сиданс. – Океан. Я пропитаю землю кровью этих ублюдков. Пущу им кровь так, что не справится никакая затягивающая способность. Насажу их головы на колья.
- Да, месть, - кивает Сулл. – Вполне. Как бы то ни было, нам следует сформулировать прочную теорию.
- К черту теории! – рычит Сиданс. – Это тот случай, когда мы освобождены от обычного подхода к войне как к науке. Это война как искусство. Война как эмоция.
- Ну да, – отзывается Сулл. – Давайте размалюем себе лица и бросимся на вражеские пушки. В конце концов, их больше, чем нас, всего-то в четыре раза. Погибнут немногие уцелевшие, зато, по крайней мере, мы умрем, выражая свою злость. Так что все в порядке.
Сиданс издает презрительный звук.
- Я согласен с Сидансом, - произносит Вентан и быстро поднимает палец прежде, чем Сулл успевает возразить. – С одной оговоркой. Учитывая наши потери, а также численное и техническое превосходство врага, я полагаю, что наш дух, наше яростное желание мести, наше неистовое стремление возместить ущерб… лишь эти вещи могут быть качествами, дающими нам преимущество. Они совершили ошибку, причинив нам боль вместо того, чтобы убить. Мы стали более опасными. Мы используем боль.
|
|
|
Он смотрит на Сиданса.
- Однако всегда есть тринадцатый эльдар.
Сиданс смеется.
Сулл не в силах скрыть едва заметную улыбку.
- Мы должны прикрыть себе спину, - говорит Вентан. – Должны направить свою ярость и обуздать ее стратегией. Должны воспользоваться всем оружием: бешенством, жаждой мести и интеллектом. Ярость – наша практика. Разум – наша теория. Ни то, ни другое не работает само по себе. Мы обесчестим Жиллимана в этот час, если забудем об этом. Информация – это победа.
Он оборачивается к Кирамике.
- Пожалуйста, уведоми сервера, что я хочу начать вокс-передачу. Мне нужно наилучшее кодирование сигнала, какое она сможет мне предоставить и любые преобразователи источника. Все, что она может сделать, чтобы замаскировать наше местоположение.
Кирамика кивает.
В сопровождении Сиданса и Сулла Вентан входит в помещение вокс-передатчика. Он берет переговорный рожок.
IX
[отметка: 11.06.41]
Над землей темнее, чем под ней.
Открытый воздух затянут ядовитым туманом, густую черноту с трудом сдвигает ветер, пробивающийся через Уросенские холмы.
Брат Браэллен не верит, что это естественный ветер. Естественная погодная модель. Во время перерыва в стрельбе он слышал, как сержант Домициан строил предположения о том, что это был сдвиг атмосферы: высокое давление и воздушные потоки, подброшенные вверх орбитальной бомбардировкой.
На краю неба на юге явно светится линия огненного шторма.
6-ая рота, поддерживаемая Армией и отставшими членами двух других рот Ультрамаринов с Уросенских сборов, оттянулась от опустошенных зон лагерей и заняла позицию, обороняя наземную башню одной из северных аркологий.
Браэллен не заглядывал в аркологии, однако знает, что это огромные подземные комплексы. Часть из них обитаема. Эта в том числе, по всей видимости. Внизу сотни тысяч рабочих-горожан, и 6-ая – единственное, что не дает врагу добраться до них.
Наземная башня – это небольшая крепость, укрепленное сооружение существенных размеров, которое прикрывает и защищает вход в аркологическую систему. На подвальных этажах выходы в основные подземные магистрали, переходы, системы грузоперевозки и даже железные дороги на магнитной подвеске - все это питает огромный подземный комплекс.
Башня – хорошее место, чтобы дать бой.
Враги подходили на протяжении всего дня. Впереди культисты братств, затем Несущие Слово, затем бронетехника. Культисты кажутся безмозглыми и исступленными. Они бьют в барабаны и распевают бессмыслицу. Не заботясь о собственных жизнях, они кидаются на стены и ворота и погибают. Некоторые заминированы и подрывают себя возле стен, надеясь обрушить их.
Браэллен заинтригован их поведением. Культисты кажутся нетерпеливыми и старательными. Это понятно по их пению, барабанному бою и бездумному самопожертвованию. Однако это групповая ментальность, истерия. Он наблюдал, как стоящие позади огромного воинства Несущие Слово подгоняют их при помощи боли и угроз. Это порабощенные убийцы, их истерия усилена жестоким командованием.
Возможно, им пообещали некое искупление, какое-то метафизическое вознаграждение за их кровавые усилия. Возможно, они надеются, что могут получить свободу, если выживут в преданном услужении.
Возможно, им известно, что отказать XVII-ому – гораздо менее приятный вариант.
К башне приближается свежая волна. Капитан Дамокл приказал Армии использовать ружейный огонь для отражения каждой атаки. Легионеры должны сдерживаться, экономя свои более ценные боеприпасы для целей из числа Легиона Астартес.
Связь с аркологией жизненно важна. С ее складов в помощь людям-защитникам можно поднять значительные резервы армейских боеприпасов. Однако резервы уникальных для Легионов боеприпасов, включая снаряды для боевых машин, ограничены запасами, которые несут на себе боевые братья и которые забраны из сборного лагеря, пока тот не был брошен.
Нужно считать каждый болтерный заряд. Волны вопящих братьев ножа можно поливать лазерами и пулями ручного оружия.
Оружие Легиона бережется для более существенных целей.
И эти цели приближаются. Помимо Несущих Слово, которые еще вступят в бой в больших количествах, есть признаки крупной бронетехники, которая скапливается у горловины прохода, возможно - даже боевых машин.
Браэллен понимает и поддерживает практику своего командира. Сколь бы велик ни был соблазн, легионеры должны ждать до тех пор, пока их способности не окажутся единственным, что сработает.
Он не понимает врага.
Что их так изменило? Что их обратило? Все они слышали истории Домициана о старом соперничестве и состязании.
И что с того? Покажите два Легиона, которые не соревнуются в славе и известности. Выговор был всего лишь выговором за плохую службу и эффективность. И это было больше четырех десятилетий тому назад!
Что же происходит теперь? Неужто Несущие Слово и их обезумевший повелитель настолько испорчены, что могут вынашивать замысел сорок лет и в конечном итоге действовать с такой несоразмерной бесчестностью, что сама галактика задыхается от изумления?
Браэллен уверен, что капитан Дамокл уязвлен этим. Он никогда не видел того настолько целеустремленным и мрачным. Это предательство, большее, чем потеря жизни. Предательство поразило его и пошатнуло его веру в святость Имперской истины.
И это еще до того, как начинаешь размышлять над преображением Несущих Слово: их измененной символикой и раскраской, явным решением украсить доспехи эзотерическими и откровенно странными изображениями и модификациями. Готовность общаться с суеверными и дикими фанатиками.
Их поглотил некий массовый бред о колдовстве?
Или же нечто более мрачное и коварное запустило свой яд в их вены и обратило их разумы против сородичей?
Приближается следующая волна. Браэллен видит, как они бегут вверх по склонам, масса кружащихся черных одеяний и выставленного напоказ оружия. Тысячи братьев ножа топчут мертвецов, оставшихся от последней атаки, и, словно выходящая из берегов река, катятся к воротам и штурмуют стены.
Армия – 19-ый Нуминский, 21-ый Нуминский, 6-ой Неридский «Западники» и 2-ой Ультимы Эруда – открывает огонь. Лазерные винтовки дают залпы, орудия легкой поддержки и группового пользования трещат, гранатометы лязгают и хлопают. Пережевывая движущиеся шеренги, включаются точки размещения тяжелых автопушек.
Очередная бойня. Черные фигуры падают. Умирая, некоторые взрываются огненными шарами, убивая людей вокруг себя.
Браэллен стискивает болтер, борясь с потребностью стрелять.
- Капитан! Капитан!
Позади строя движется сержант Домициан. Когда он проходит мимо, люди оборачиваются.
Домициан добирается до капитана Дамокла.
- Сэр, - произносит он. – Проклятый вокс только что засветился.
[отметка: 11.10.13]
Сержант Анхиз резко поворачивается.
- Что ты сказал? – спрашивает он.
Они на окраине провинции Шаруд, движутся с максимальной быстротой, опережая пожирающий леса пожар. Они - это жалкие остатки 111-ой и 112-ой.
После гибели капитанов Анхиз принял командование на себя. Он пытается что-нибудь собрать из людей, но нет времени останавливаться. Совсем рядом постоянно поджимающая их погоня: титаны, титаны предателей-механикумов, и с ними колонны тяжелой бронетехники.
Несущие Слово находятся в горящем лесу, и каждый новый километр означает все большие потери.
В черноте леса разносятся глубокие, протяжные и мрачные звуки боевых горнов, которые вызывают Ультрамаринов навстречу их року.
- Мы фиксируем спорадический импульсный код в воксе, сэр, - произносит Кантис, несший единственный передатчик, который они захватили с собой из Барртора.
- В приемниках шлемов он есть? – спрашивает Анхиз.
- Слишком слабо, - говорит Кантис. – Мне нужно настроить его, разложить переносную антенну.
Анхизу нет нужды объяснять ему, почему это невозможно. Три или четыре массреактивных заряда с шипением пролетают через полог над ними, будто несущаяся на свободу пернатая дичь, и врезаются в зрелый кварен. Ствол разлетается огненными брызгами, а верхние ветви дерева падают вниз и прорывают полог в метели искр.
- Шевелитесь! Шевелитесь! – кричит Анхиз. Проклятье, они близко! Он слышит шум, пыхтение гусениц. Это проклятый «Вихрь», или один из истребителей танков «Сабля».
Послаблений не будет. Их будут гнать, пока не погибнут последние из них.
На просвет вырываются двое Несущих Слово. Деревья совршенно черные, они освещены сзади яростным пламенем, вырвавшимся поблизости. Анхиз чувствует запах горящей древесины подлеска и дыма от взрывчатки.
Первый из дикарей XVII-ого стреляет из штурмболтера и убивает брата Фертуна попаданием в нижнюю часть спины, которое разрывает позвоночник и бедра. Другой поднимает лазпушку. Он упирает ее и впадает в бешенство, приминая деревья и отступающих космодесантников к земле яркими копьями лазерной энергии.
Анхиз решает встретить смерть лицом к лицу. Он движется к ним, в одной руке гремящий взрывами болтер, в другой – кинетическая булава. Она принадлежала его капитану, Фрасторексу. В это утро капитану не представилось возможности извлечь ее из чехла.
Выпущенные Анхизом болты разносят лицо Несущему Слово с пушкой. Визор шлема взрывается, и человек тяжело падает назад. Другой зацепляет Анхиза в плечо, а затем делает более точный выстрел в ногу. Детонация массореактивного заряда швыряет Анхиза на глинистую землю. Перекатившись, он взмахивает булавой и ломает Несущему Слово обе ноги. Воин падает. Анхиз довершает дело еще одним ударом булавы.
Его собственная нога сломана. Он чувствует, как кость пытается срастись, однако повреждение может оказаться слишком серьезным.
Он озирается как раз вовремя, чтобы увидеть, что второй Несущий Слово не мертв.
Тот поднимается. Выстрелы Анхиза в клочья разнесли шлем, ворот и фрагмент верхней части нагрудника. Видны голова и лицо Несущего Слово.
Возможно, это просто ранение: ожоги, контузии, вздутие. Разумеется, воин получил существенные повреждения от болтера.
Однако, с точки зрения Анхиза, кошмар на это не похож. Плоть раздута и туго натянута, будто отмершая опухоль после ядовитого укуса. Рот неправильной формы, однако похоже, что он таким вырос, а не был жестоко изменен кинетическими ударами. Сбоку по лицу и шее Несущего Слово струится кровь.
У него на лбу желтые пластинки, которые подозрительно похожи на пробивающиеся рожки.
Он бросается на Анхиза, держа в правой руке боевой клинок. Кинжал выглядит так, будто сделан из обсидиана или полированного черного камня. Рукоять обмотана тонкими цепочками. Это какой-то трофей?
Анхиз переходит к доведенной до автоматизма практике, борясь с врагом базовыми методами ближнего боя, чтобы остановить клинок. Он приподнимается навстречу Несущему Слово, разворачивая левую ладонь и пронося ее мимо несущегося ножа, чтобы отвести в сторону правое запястье и предплечье. В это же время он вскидывает вверх правое предплечье, ставя поперечный блок перед грудью и лицом врага.
Трансчеловек против трансчеловека. Все решают масса, скорость и мощь, применение ускоренной силы и уменьшенного времени реакции. Жесткий блок Анхиза ломает Несущему Слово скулу, выпад отводит нож вбок. Однако Несущий Слово силен, и им движет убийственная ярость. Он разворачивает нож, нанося колющие удары в бок и левую руку Анхиза. Анхиз переводит блок правой рукой во внезапный удар и вгоняет стальной кулак в обнажившееся благодаря повреждению ворота горло. От столкновения в гортани Несущего Слово что-то дробится. Его глаза на секунду выпучиваются, и изо рта и ноздрей струями бьет кровь. Он пытается нанести еще один жестокий удар, и клинок ножа пробивает правое предплечье Анхиза до самой кости через броню, плоть и мышцу.
Анхиз не собирается терять преимущество. Он наносит второй удар в горло, а затем и третий, повыше, в деформированную челюсть.
Голова Несущего Слово резко запрокидывается назад. Анхиз скорее ощущает, чем слышит резкий хруст. Он бьет снова, чтобы быть уверенным. Затем, когда враг падает, он выдергивает кинжал из своей руки, чтобы сработать наверняка.
В руке, которой он его держит, начинается покалывание. Нанесенная ножом рана в предплечье пульсирует.
Он замирает.
В его разуме что-то открывается. Невзирая на пылающий лес вокруг, становится очень холодно. Стерильный синий свет. Что-то пульсирует. Анхиз слышит низкое биение сердца космоса. Чувствует запах нейротоксина и молекулярной кислоты. Он не видит этого? yо ощущает, как что-то разворачивается, нечто громадное, нечто черное, чешуйчатое и скользкое, нечто, покрытое толстой оболочкой серой слизи. Он чувствует, как оно развертывается, вытягиваясь из ямы, которая древнее всех эонов, и движется через вечную тьму Старой Ночи, через межзвездную пропасть, движется к свету горящего леса. Движется к нему.
Оно чует его. Чувствует вкус его боли. Слышит его мысли.
Ближе. Ближе. Ближе.
Анхиз издает вопль и отшвыривает кинжал из черного стекла прочь. Дверь в его сознании захлопывается.
Он тяжело дышит, содрогаясь. Рана в руке не прекращает кровточить.
Он знает, что ему нужен вокс. Неважно, есть ли у них время или возможность остановиться и настроиться. Ему нужен вокс.
Если там кто-то есть, если кто-нибудь слушает, они должны его услышать. Они должны узнать.
Им нужно знать, с чем они столкнулись.
[отметка: 11.16.39]
Включить. Выключить.
Включить. Выключить.
Включить.
Поддерживать активацию. Поддерживать. Пробудиться.
Заточенный и слепой. Беспомощный. Пробыв без сознания так долго, он утратил всякое ощущение того, какое сейчас время и что происходит.
Ему ведом страх.
Он Телемехр.
Его учили разным вещам и в том числе – контролировать свою злость, пока она не потребуется. Вероятно, она требуется сейчас.
Он дает ей выход.Позволяет ей заменить отвратительный страх.
Он анализирует. Сканирует. Определяет.
Его опредление таково: он все еще внутри саркофага, и системы гибернации отключились. Нет, их работа была прервана. Коммуникационным сигналом. Кодированным сигналом вокса.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 201; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!