Жиллиман, « Примечания к Воинской Кодификации », 4.1. IX 3 страница
Забудьте про меня. Застрелите ублюдка нахрен!
Спидер несется вперед навстречу мчащемуся Ультрадесантнику. Этот ублюдок такой быстрый. При таких размерах и весе он не должен быть в силах двигаться настолько бы…
До Тета кое-что доходит.
Гарела убили из болтера, но у Ультрадесантника нет болтера. У него нет болтера, а стало быть…
Показывается второй гигант в кобальтово-синем. У него есть болтер.
Он соскакивает с крыши сварочного цеха в двадцати метрах позади. Прыжок на бегу с шестиметровой высоты. Трансчеловеческая сила делает это возможным. Он летит вниз, перебирая ногами. Он выжидал, пока спидер не окажется под ним. Выжидал этого, чтобы выйти навстречу напарнику.
Новоприбывший с грохотом врезается в колпак спидера, прочно уперевшись обеими ногами и проминая обшивку крыши. Падение такое же громкое как попадание заряда болтера. Спидер подпрыгивает на гравитационном поле, поглощая удар.
Напрягая ноги, новоприбывший нагибается и стреляет из болтера сквозь крышу. Бум. Бум. Два выстрела. Два убийства.
Первый Ультрадесантник добирается до него, мчась прямо на лихорадочный огонь ручного оружия отделения поддержки. Тет видит, как выпущенный в упор лазерный заряд с брызгами отлетает от брони. Еще работа для меча. Артериальная кровь заливает борт спидера. Ультрадесантник взмахивает штандартом, словно дубинкой, напрочь вышибая одного из Каул из его ботинок.
|
|
|
Второй Ультрадесантник спрыгивает с крыши спидера и присоединяется к рукопашной. Он убрал болтер. Экономит боеприпасы. Он действует боевым клинком. За несколько секунд гибнут восемь из двенадцати.
Тет кричит. Кричит так громко, что ему кажется, будто легкие вот-вот вывернутся наизнанку.
Вентан слышит вопль. Он оборачивается. С потрепанного золотого штандарта в его руках капает кровь.
- Зачем ты это взял? – рычит Селатон, выдергивая клинок из последней жертвы.
Вентан не слушает. Некоторые из вражеских пехотинцев еще живы. Предводитель кричит.
- Его надо заткнуть, - произносит Селатон. Он открыл боковой люк спидера и вытаскивает наружу разорванное тело. Внутреннее пространство кабины окрашено кровью. Нужно найти рычаги, чтобы отрегулировать кресла.
Появляется Несущий Слово. Катафрактий. Терминатор.
- Зоратор! Мой наблюдатель! Убейте их! – верещит Тет.
Терминатор огромен. Громоздкая усовершенствованная броня так же прочна, как у танка. Сегментированные латы наплечников возвышаются над увенчанным плюмажем шлемом. Объемистый воротник частично представляет собой щерящуюся пасть, частично – решетку. Птеруги из проклепанной кожи и кольчужные полы прикрывают уязвимые сочленения. Он похож на титана – широкие плечи и торс, приземистые ноги.
|
|
|
Вокруг когтей левой руки трещат молнии. Он начинает стрелять из гигансткого комби-болтера.
Массореактивные заряды рвут толпу. Они взрываются и убивают двух Каул Мандори, которых Вентан оглушил, но не прикончил. Сбивают Вентана с ног, вгоняя осколки брони ему в голень и бедро, и выдирают заметный кусок из носовой обшивки спидера.
Селатон рывком перекатывается в укрытие, используя спидер как преграду. Он пытается стрелять в ответ. Прицел точен, но катафрактий поглощает заряды. Вокруг усиленного панциря брызжет пламя от массореактивных импульсов.
Несущий Слово обрушивает на Селатона тяжелый обстрел. Спидер получает новые серьезные повреждения, болт обдирает отсек экипажа, отслаивая металлическую обшивку вверх, будто язычок ботинка.
Вентан ранен. Его нога пробита. Кровотечение уже прекратилось. Он поднимается на ноги. У него есть скорость, которой не хватает громадному терминатору – кроваво-красному чудовищу с алой гривой. Ультрадесантник несется к нему.
Тот переводит прицел обратно. Вентан обладает сверхчеловеческой быстротой, однако не способен опередить заряды комби-болтера, а его доспех их не остановит.
|
|
|
Раздается звук рвущегося металла, лопающихся болтов. Его издает Селатон, выдирая автопушку спидера со станка. Он стоит на спидере, наполовину скрывшись в кабине, одной ногой на сиденьях, другой уперевшись в носовую броню. Крыша задралась назад, как будто чтобы показать его как тетральный сюрприз. Многоствольное орудие прижато к бедру, толстая и тяжеловесная металлическая змея ленты боеприпасов вьется назад, в отсек экипажа.
Он стреляет. Тяжелое оружие издает скрежещущий металлический звук, словно перемалываемые какой-то мельницей колокола. Вокруг вертящихся стволов мерцают прыгающие языки отработанных газов.
Буря выстрелов накрывает катафрактия и перечеркивает его пополам. Куски металла сыплются с брони в клубах вызванного трением дыма. По обе стороны от него взрывается щебень. Части ворота и забрала отлетают вместе с лоскутами кожаных птеруг, обрывками гривы и кольцами разбитой кольчуги. Выстрелы пробивают доспех в четырех местах, и из воронок обнажившегося металла выплескивается кровь.
Терминатор долго остается на ногах, шатаясь и отступая под градом выстрелов. Наконец, он с грохотом заваливается на спину.
Вентан нависает над ним. В воздухе полосы едкого синего дыма. Несущий Слово шевелится, булькая кровью, которая заполняет шлем и защиту горла. Он умирает, но еще далеко не мертв. Он начинает поднимать масляно-черный комби-болтер.
|
|
|
Вентан обеими руками вгоняет острие древка штандарта в смотровую щель, толкая его, поворачивая и прокручивая, пока оно не упирается изнутри в затылок бронированного шлема. Из щелей глаз и кромки ворота льется кровь, она стекает по бокам шлема, спутывая щетку гривы плюмажа.
Вентан отступает назад, оставляя погнутый штандарт на месте. Подходит Селатон.
- Надо двигаться, – произносит он.
- Спидер работает?
- Более-менее.
Вентан выдергивает штандарт и несет его к простреленной машине.
- Вот зачем, - говорит он.
- Что? – переспрашивает Селатон.
- Вот зачем я его взял, - отвечает Вентан, поднимая окровавленный штандарт. – Именно для подобного.
[отметка: 01.57.42]
- Что это значит? – интересуется Марий Гейдж.
- Это означает… - начинает Жиллиман. Он снова берет инфопланшет, размышляя над ним. – Это означает предварительный злой умысел.
Он смотрит на бомбардировку планеты внизу через огромные кристалфлексовые окна флагмана.
- Не то, чтобы в этом были какие-то сомнения, – добавляет он. – Если бы это и началось как ошибка или несчастный случай, то уже вышло бы за пределы прощения. Впрочем, полезно знать, что преступление моего брата полностью доказано.
Жиллиман быстрым жестом подзывает магистра вокса.
- Отменить мою предшествующую цикличную трансляцию, - произносит он, беря в руки переговорный рожок. – Заменить на это.
Он медлит, размышляя, затем поднимает голову и быстро и отчетливо говорит в устройство.
- Лоргар Колхидский. Учти вот что. Первое: я полностью отказываюсь от предшествовавшей просьбы официально прекратить огонь. Она отменяется и более не будет обращена ни к тебе, ни к кому-либо из твоих лишенных матери ублюдков. Второе: ты мне больше не брат. Я найду тебя, убью тебя и сброшу твой ядовитый труп в пасть преисподней.
Он передает рожок вокс-офицеру.
- Немедленно запустить это на повтор, - произносит он.
Жиллиман вводит Гейджа, капитана Зедоффа и группу других старших руководителей в стратегиум.
- Для координации флота в отсутствие вокса нам потребуются лазерные коммуникаторы прямой связи и физическая доставка секретных распоряжений при помощи быстроходных лихтеров, – начинает он. – Я экспромтом набросал тактический план. Каждому из магистров и капитанов кораблей нужно передать особые распоряжения наилучшим из доступных способов. Мне нужно, чтобы в течение часа – часа, понятно? – этот флот начал работать целенаправленно. Мы помешаем этой бомбардировке.
- Это наша цель? – спрашивает Зедофф.
- Нет, - признает Жиллиман. – Я собираюсь доверить это «Млатусу» и «Скорби Солонима». Они поведут формации против нападающих на планету. Нашей особой целью станет «Фиделитас Лекс».
Зедофф поднимает брови.
- Стало быть, личные счеты, – говорит он.
Жиллиман не пытается этого скрывать.
- Я его убью. На самом деле убью. Голыми руками.
Он смотрит на Гейджа.
- Ничего не говори, Марий, - произносит он. – Ты отправишься на «Млатус», чтобы возглавить атаку. С трезвым рассудком и подходящим планом. Я знаю, что охота за вражеским флагманом имеет серьезные недостатки с точки зрения тактики. Меня это не волнует. Это единственная битва за мою карьеру, где я буду сражаться сердцем. А не головой. Этот ублюдок умрет. Ублюдок.
- Я всего лишь хотел протестовать против своего отсутствия в тот момент, когда вы его убьете, - замечает Гейдж.
- Мой примарх!
Они оборачиваются. Магистр вокса бледен.
- Литопередача, сэр. Сигнал дальнего действия с «Фиделитас Лекс».
Жиллиман кивает.
- Стало быть, он игнорирует просьбы прекратить огонь, однако стоит мне сказать ему, чтобы катился на хрен, как он тут же выходит на связь. Включайте.
- Мой примарх, я… - начинает Гейдж.
Жиллиман проталкивается мимо него, направляясь к панели литотранслятора.
- От этого разговора тебе меня никак не удержать, Марий, – говорит он.
Жиллиман ступает на гололитическую платформу. Перед ним изгибается и пузырится свет. Изображения формируются и гаснут, переформируются и распадаются, будто светящиеся царапины на пленке. Затем лицом к лицу с ним в полный рост возникает Лоргар. Его лицо опять скрыто в тени, однако освещение заставляет его казаться предельно реальным. Вокруг него толпятся другие фигуры, части и фрагменты теней. В которых уже не узнать его приспешников и заместителей.
- Да ты никак вышел из себя, Робаут? – интересуется Лоргар. Они слышат усмешку.
- Я тебя выпотрошу, - тихо отвечает Жиллиман.
- Ты потерял терпение. Великий невозмутимый и уравновешенный Робаут Жиллиман наконец-то поддался страстям.
- Я тебя выпотрошу. Освежую. Обезглавлю.
- Ах, Робаут, - шелестит Лоргар. – И вот, в самом конце, я, наконец, слышу от тебя речи, за которые ты мне действительно нравишься.
- Предварительный злой умысел, - произносит Жиллиман, его голос – лишь шепот. – Вы захватили «Кампанилу». По моим оценкам, захватили ее как минимум сто сорок часов тому назад. Ты устроил эту бойню, Лоргар, и придал ей вид ужасного несчастного случая, чтобы воспользоваться нашим милосердием. Ты вынудил нас сдерживать руку, пока ты убивал.
- Это называется «предательство», Робаут. Отлично работает. Как ты узнал?
- Мы проследили маршрут «Кампанилы», как только выяснили, что именно врезалось в станцию. После взгляда на схему идея о том, что это был какой-то несчастный случай, становится смехотворной.
- Как и идея, что ты сможешь причинить мне боль.
- Мы не будем это обсуждать, червь, вероломный ублюдок, - говорит Жиллиман. – Я просто хотел, чтобы ты знал, что я тебе заживо сердце вырву. И я хочу знать, почему. Почему? Почему? Если это наша старая ребяческая вражда, которая вышла наружу, то ты самое жалкое создание во всем космосе. Нашему отцу следовало выкинуть тебя на снег после рождения. Скормить тебя Руссу. Ничтожество. Червяк.
Лоргар слегка поднимает голову, и Жиллиман видит в тени лица намек на улыбку.
- Это никак не связано с нашей неприязнью, Робаут… Ну, разве что дает мне возможность отомстить за свою честь тебе и твоим нелепым игрушечным солдатикам. Это всего лишь восхитительное дополнение. Нет, это Ушкул Ту. Калт – это Ушкул Ту. Подношение. Восход новой галактики. Новый порядок.
- Ты бредишь, ублюдок.
- Галактика меняется, Робаут. Переворачивается вверх ногами. Верх станет низом, а низ верхом. Нашего отца сбросят с трона. Он падет, и никто не соберет его заново.
- Лоргар, ты…
- Слушай меня, Робаут. Ты думаешь, будто ты такой умный. Такой мудрый. Такой информированный. Но это уже началось. Это уже происходит. Галактика встает с ног на голову. Ты умрешь, наш отец умрет, как и все остальные, поскольку все вы слишком глупы, чтобы узреть истину.
Жиллиман делает шаг к литотрансляторному видению, словно он может ударить его или сломать ему шею.
- Слушай меня, Робаут, - шипит световой призрак. – Слушай. Империум кончился. Он рушится. Он сгорит. Нашему отцу пришел конец. Его злобные мечты закончились. Хорус возвышается.
- Хорус?
- Хорус Луперкаль возвышается, Робаут. Ты понятия не имеешь о его способностях. Он выше всех нас. Мы встанем рядом с ним, или же полностью сгинем.
- Ты дерьмо, Лоргар. Ты одурманен? Спятил? Что за безумие…
- Хорус!
- Что Хорус?!
- Он возвышается. Он приближается. Он убьет всякого, кто встанет у него на пути. Он будет править! Станет тем, кем никогда бы не смог стать Император!
- Хорус… - Жиллиман прокашливается. Он сглатывает. Он ошеломлен абсолютностью сумасшествия Лоргара. – Хорус никогда не изменит. Если один из нас изменит, остальные…
- Хорус восстал против нашего жестокого и плохого родителя, Робаут, - произносит Лоргар. - Прими это и умрешь с большим миром в сердце. Хорус Луперкаль решил свергнуть порчу Империума и покарать тирана. Это уже происходит. И Хорус не один. С ним я, верный и принесший клятву. Как и Фулгрим. Ангрон. Пертурабо. Магнус. Мортарион. Керз. Альфарий. Твоя верность – воздух и бумага, Робаут. Наша же верность – кровь.
- Ты лжешь!
- А ты умираешь. Истваан V пылает. Братья уже мертвы.
- Мертвы? Кто…
- Феррус Манус. Коракс. Вулкан. Все мертвы и сгинули. Забиты, как свиньи.
- Это все ложь!
- Взгляни на меня, Робаут. Ты же знаешь, что нет. Знаешь. Ты изучал каждого из нас. Тебе известны наши сильные и слабые стороны. Теоретически, Робаут! Теоретически! Ты знаешь, что это возможно. Знаешь, исходя из самих фактов, что такой итог вероятен.
Жиллиман отступает назад. Он открывает рот, однако слишком ошеломлен, чтобы ответить.
- Что бы ты про меня ни думал, Робаут, – говорит Лоргар. – Каково бы ни было твое мнение, а я знаю, что оно практически наихудшее из возможных, тебе известно, что я не глуп. Я бы предал брата и напал на собранные силы XIII-ого Легиона… из-за обиды? В самом деле? В самом деле? С точки зрения практики, Робаут! Я здесь, чтобы уничтожить тебя и Ультрамаринов потому, что вы единственная оставшаяся в лагере Императора сила, которая может суметь остановить Хоруса. Вы слишком опасны, чтобы оставаться в живых, и я здесь, чтобы проследить, что вы не останетесь.
Лоргар подается вперед. Свет падает на его зубы.
- Я здесь, чтобы вывести тебя из игры, Робаут.
Жиллиман делает шаг назад.
- Либо ты обезумел, либо галактика сошла с ума, - произносит он с примечательной твердостью. – Как бы то ни было, я иду за тобой и прикончу тебя с твоими дикарями-убийцами. Экскоммуникате Трайторис. У тебя не будет возможности поразмыслить о чудовищности этого преступления.
- О, Робаут, от тебя всегда можно ожидать, что ты будешь выражаться, как огромная напыщенная задница. Иди и возьми меня. Поглядим, кто сгорит первым.
Лоргар разворачивается, чтобы выйти из освещенной области, но затем медлит.
- И последнее, что тебе нужно знать, Робаут. Тебе в самом деле не понравится то, с чем ты столкнулся.
- Сумасшедший, - бросает Жиллиман, отворачиваясь.
Лоргар преображается.
Голотрансляционный образ меняется, словно плавящийся жир, словно деформирующиеся кости, словно капающий воск. Улыбка рвется надвое, и из человеческой фигуры поднимается нечто. Это не человек.
Жиллиман чувствует это. Он разворачивается. Видит.
Его глаза расширяются.
Он чует это. Чувствует запах черного, словно деготь, кошмара, космический смрад варпа. Тварь растет, продолжает расти. Пустая оболочка Лоргара спадает, как змеиная кожа.
Это ужас из самых темных мест пустоты. Блестящая черная плоть, сплетенные вены, лягушачья слизь, бусины моргающих глаз, зубы и крылья летучей мыши. Это анатомическое зверство. Тератология, сотворение монстров.
Грязный свет скрывает и окутывает его, словно бархатное одеяние. Оно - тень и дым. Его венчают достигающие четырех метров в высоту ребристые и бурые рога тура. Оно фыркает. Грохот урчания в животе, рычания хищника. Запах крови. Вонь кислоты. Привкус яда.
Парившие позади Лоргара существа тоже преображаются. Они становятся черными, словно жуки, блестящими, переливающимися синевой. Лишенные костей конечности и псевдоподии извиваются. Они шевелят вибриссами и пощелкивают, словно насекомые. Многочисленные лица складываются и стекаются вместе, превращаясь в жуткую дипрозопию. Накладывающиеся друг на друга рты морщатся и лепечут имя Жиллимана.
Жиллиман встает тверже. Он не изведает страха.
- Я уже насмотрелся на эти шарлатанские фокусы, - произносит он. – Разорвать канал литотрансляции.
- Связь… - начинает магистр вокса. – Сэр, связь уже разорвана.
Жиллиман рывком разворачивается навстречу кошмару, твари, которая больше не является Лоргаром. Рука тянется к эфесу меча.
Существо начинает говорить. В его голосе безумие.
- Робаут, - произносит оно. – Пусть галактика горит огнём.
Оно бросается вперед, челюсти разинуты, разлетается слюна.
Кровь, много сотен литров человеческой крови внезапно под давлением брызжут на стены мостика флагмана. Кристалфлексовые окна вылетают наружу метелью осколков, исчезая в космосе.
Башня мостика огромного линкора «Честь Макрагга» взрывается.
ПОРАЖЕНИЕ//ЦЕЛИ
"В фазе открытых военных действий, особенно оказавшись в роли обороняющегося или контратакующего, необходимо действовать с упреждением событий. Определите, какие блага и ресурсы вам понадобятся, чтобы добиться преимущества и вынудить противника защищаться. Установите, чем из этих благ или ресурсов обладает ваш оппонент. Заберите их у него. Не гонитесь за славой. Не ввязывайтесь в безнадежные противостояния. Не пытайтесь сравниться с ним по силе, если знаете, что он сильнее вас. Не тратьте время зря. Решите, что сделает вас достаточно сильным, а затем получите это. Наиболее желанным благом всегда является продолжение способности вести войну."
Жиллиман, « Примечания к Воинской Кодификации », 14.2. XI
I
[ отметка: 4.12.45]
Светает рано. Еще один прекрасный день в устье реки. Свет – это очень хорошо, Олл прикидывает, что у них может выйти на работу лишний час или около того. Час – это еще две порции темнотравья. День тяжкого труда ради хорошей выручки.
Руки болят от жатвы, но он хорошо выспался и пребывает в отличном настроении. Яркий солнечный свет всегда воодушевляет его.
Он встает и возносит молитву. В побеленном сарайчике позади дома находится гравитационный душ. Он дергает за шнур и встает под струю. Он моется, и слышит, как она поет в кухне.
Когда он, вытершись и одевшись, заходит в кухню, ее там нет. Он чувствует запах теплого хлеба. Дверь кухни открыта, и на плиты пола льется солнечный свет. Наверное, она отошла на секунду. Вышла за яйцами. В теплом воздухе пахнет сеном темнотравья.
Он присаживается на потертый кухонный стол.
- Пора браться за дело, Олл.
Он поднимает глаза. В дверном проеме стоит человек, солнце светит на него сзади, и Олл не видит его лица.
Но Олл Персон знает его. Он прикасается рукой к висящему на шее маленькому знаку инстинктивным охранительным жестом.
- Я сказал…
- Я тебя слышал. Я займусь этим, когда буду готов. Моя жена готовит завтрак.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 249; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!