Фотография класса за этот год 25 страница
Женщина смотрела на меня. Казалось, она понимает смысл моих слов. Но все же Карла промолвила:
— Существует лишь один способ освободиться от вины. Если он простит меня, я очищусь.
— Ты умрешь!
Артур выбрался наружу и уселся на помятых, усыпанных землей цветах. Пройдет немного времени, и он соберется с мыслями. Совсем скоро.
— Карла, он убьет тебя. В его взгляде тебе нет прощения. — Взгляд женщины вновь был прикован к зомби, и я дважды сильно хлестнула ее по щеке. — Карла, ты здесь умрешь, и ради чего? Артур мертв, на самом деле мертв. А тебе умирать пока не стоит.
Артур соскользнул с цветов и замер в нерешительности. Глаз вращался в глазнице, но вот он остановился на нас. С мимикой у Артура нынче были нелады, но все же на изуродованном лице явственно читалась радость. Он неуклюже двинулся к нам, на останках лица подергивалось подобие улыбки, и я начала оттаскивать Карлу. Она не сопротивлялась, застыла мертвым грузом. Очень непросто тащить кого-то, кто не хочет двигаться.
Я отпустила Карлу, и она вновь села на землю. Поглядев на неуклюжего, но полного решимости зомби, я все же решила попробовать. Встала перед ним, загородив собой Карлу. Призвала на помощь всю свою силу и заговорила:
— Артур Фиске, услышь меня и слушайся только меня.
Он остановился и посмотрел на меня в упор. Подействовало! Вопреки всему — подействовало!
Но Карла все испортила. Она окликнула его:
|
|
|
— Артур, Артур! Прости меня!
Зомби отвлекся и дернулся в сторону голоса. Я остановила его, упершись рукой ему в грудь:
— Артур, приказываю тебе: не двигайся! Я тебя подняла, мне тебе и приказывать.
Но Карла вновь позвала его. И теперь уж его было не остановить. Артур небрежным движением руки отбросил меня в сторону и едва ли даже заметил, как я упала и ударилась головой о надгробие. Крови было немного — куда меньше, нежели бывает от удара головой в фильмах, — но все же на минуту я потеряла сознание. Я лежала среди погребальных цветов, и мне казалось чрезвычайно важным слушать собственное дыхание.
Артур потянулся к ней. Очень медленно потянулся. Остатки лица дрогнули, он издавал звуки, в которых слышалось «Карла».
Неуклюжие руки погладили волосы женщины. Зомби то ли упал, то ли преклонил перед ней колени, и она испуганно отпрянула.
Я поползла к ним по цветам: нет, она не совершит самоубийство с моей помощью!..
Зомби коснулся лица Карлы, и она снова подалась назад, всего на несколько дюймов. Мертвец последовал за ней. Она еще быстрее попятилась, но зомби нагнал ее на удивление ловко. Артур подмял ее под себя, и женщина закричала.
Тут и я подоспела и навалилась на спину зомби.
Его руки шарили по телу Карлы, ощупывали плечи.
|
|
|
Несчастная впилась в меня взглядом:
— Помоги!
Я пыталась. Вцепилась в зомби и попробовала оторвать его от Карлы. Что бы ни болтали профаны, зомби не обладают никакой сверхъестественной силой, но Артур был крупным мускулистым мужчиной. Если бы зомби чувствовали боль, у меня был бы шанс оттащить его от жертвы, но сейчас отвлечь его мне было просто нечем.
— Анита, пожалуйста!
Руки зомби сжали ее шею.
Я схватила мачете. Оно было острым и запросто могло изувечить человека, но ведь Артур ничего не почувствует. Я рубанула зомби по голове и спине: безрезультатно, ему все равно. Даже обезглавленный, он бы продолжал начатое. Надо как-то справиться с руками. Я опустилась на колени и примерилась ударить по предплечью. Размахивать мачете ближе к лицу Карлы я не решалась. На лезвии плясали серебристые блики. Изо всех сил я опустила клинок на предплечье зомби, но кость сломалась только после пятого удара.
Отрубленная рука продолжала сжимать горло жертвы. Я отбросила мачете и принялась по одному отдирать пальцы от шеи. Они поддавались с трудом, время шло. Карла перестала биться. Я взвыла от бешенства и беспомощности, но продолжала и продолжала разгибать пальцы. Сильные руки сдавливали горло до тех пор, пока не затрещали кости. В летней ночи прозвучал не тот острый звук треснувшего карандашного грифеля, с которым ломается рука или нога, а мягкий и сочный хруст. Теперь Артур удовлетворен. Оторвавшись от тела жертвы, он распрямился. Лицо уже ничего не выражало. Он был опустошен и ждал команды.
|
|
|
Я села в цветы, совершенно не понимая, что же теперь делать: то ли рыдать, то ли кричать, то ли просто удрать поскорей. Но ведь надо было что-то сделать с зомби. Не могла же я оставить его тут одного, чтобы он бродил повсюду.
Для начала я решила сказать, чтобы он стоял смирно, но голос не повиновался. Взгляд зомби был прикован ко мне, пока я, спотыкаясь, брела к машине. Вернулась я с пригоршней соли. В другую руку собрала земли с новой могилы и остановилась по внешнюю сторону круга. Без всякого выражения на лице Артур следил за моими действиями.
— Отправляйся обратно в землю, из которой вышел, — приказала я и бросила в него землю.
Он повернулся ко мне лицом.
— Солью повелеваю возвратиться в могилу. — Крупинки соли снежинками легли на черный костюм Артура. Я осенила его крестом, сотворенным мачете: — Сталью повелеваю вернуться обратно.
И тут я поняла, что совсем забыла о курице и начала ритуал без нее. Тогда я нагнулась, взяла мертвого цыпленка и распорола ему брюхо. Вытащила еще теплые окровавленные внутренности, которые влажно поблескивали в лунном свете.
|
|
|
— Плотью и кровью повелеваю тебе, Артур, вернуться в могилу и больше не вставать из нее.
Зомби лег в могилу. Она поглотила его, словно зыбучий песок или трясина. Земля сомкнулась над ним, и все стало почти таким же, как прежде.
Бросив выпотрошенного цыпленка на землю, я опустилась на колени подле тела женщины. Шея Карлы изогнулась под невозможным для живого человека углом.
Я встала, подошла к машине и захлопнула багажник. Звук прозвучал слишком громко и повторился эхом. Казалось, что в кронах высоких деревьев гудит ветер. Листья шелестели, перешептываясь. Деревья выглядели плоскими черными тенями. Ни в одной сущности не было глубины. Все звуки казались слишком громкими. Мир сделался одномерным и будто бы картонным. Я была в шоке. И какое-то время еще проживу словно в оцепенении. Приснится ли мне ночью Карла? Стану ли я пытаться спасти ее вновь и вновь? Надеюсь, обойдется.
Где-то в ночной вышине реяли козодои. Их высоким, жутким голосам громко вторило эхо. Я посмотрела на тело у могилы. Недавно сверкавшее белизной, теперь оно было выпачкано в грязи. Слишком высока оказалась цена второй половины причитавшейся мне суммы…
Я села в машину, вымазав кровью руль и ключ, — мне было все равно. Надо позвонить боссу и в полицию. И отменить два ночных обряда. Хватит на сегодня мертвецов. Еще нужно отпустить такси. Интересно, сколько денег набежало на счетчике.
Мысли кружили по унылой, оторопелой, замкнутой орбите. Меня затрясло, задрожали руки… Ручьями полились горячие, неистовые слезы. Я рыдала и выла, отгородившись в своей машине от всего остального мира. Когда я перестала всхлипывать, а руки — дрожать, я повернула ключ зажигания. Без сомнения, сегодня ночью я увижу во сне Карлу. И Артура. Какие еще кошмары явятся мне?
Я оставила Карлу в одиночестве, но зато с прощением мужа. Одна ее нога утонула в цветах на его могиле.
Норман Партридж
Во всей красе
Норман Партридж — автор романов «Кактусовая река» («Saguaro Riptide»), «Сиеста за девять унций» («The Ten Ounce Siesta»), «Падение во тьму» («Slippin' Into Darkness»), «Безумные мечты» («Wildest Dreams») и «Темная жатва» («Dark Harvest»), последний роман вошел в список ста лучших книг 2006 года, по версии журнала «Publishers Weekly». Партридж также написал роман по мотивам сериала «Ворон: Молитва грешника» («The Crow: Wicked Prayer»), на основе которого создана четвертая серия фильма «Ворон».
Рассказы Партриджа, публиковавшиеся в журналах «Amazing Stories» и «Cemetery Dance», а также в антологиях (например, «Dark Voices 6», «Love in Vein» и «Retro Pulp Tales»), вышли в трех сборниках: «Мистер Фокс и другие жуткие истории» («Mr. Fox and Other Feral Tales»), «Дурные намерения» («Bad Intentions») и «Человек из колючей проволоки» («The Man with the Barbed-Wire Fists»).
В предисловии к последнему сборнику Партридж подробно описывает, как он впервые увидел в местном кинотеатре для автомобилистов «Ночь живых мертвецов». «Рядом с кинотеатром в моем родном городке находится не одно, не два, а целых три кладбища. Когда я вспомнил об этом, где-то в недрах моего воображения зашевелилась смутная, но жуткая идея. Я не мог отогнать от себя мысль: а вдруг мертвецы с этих кладбищ выберутся из могил и, покачиваясь, перейдут через дорогу, чтобы нанести нам небольшой визит?»
Мне кажется, такова предыстория написания многих рассказов о зомби.
Пляж был пуст.
Каким-то образом они поняли, что следует держаться в тени.
Натан Граймз поставил локти на балконные перила и поднес к глазам бинокль. Пока он наводил на резкость, округлые, женственных форм холмы, окружавшие пляж, превратились в переплетение вьюнка и портулака, а зеленоватая мгла, лежавшая за ними, рассеялась, открыв лоскутное одеяло кричащей расцветки. Здесь были изумрудный, угольно-черный, отблески алого — это тянулись до самого горизонта темные заросли манцинелловых деревьев, морского винограда и кокосовых пальм.
Натан шарил по теням, пока не обнаружил золотисто-бронзовую фигурку. Обнаженная, она прислонилась к слегка изогнутому стволу кокосовой пальмы, вне досягаемости солнечных лучей, и обмотала локон опаленных светлых волос вокруг единственного пальца, оставшегося на левой руке. Кончик пальца отсвечивал алым, но это была не кровь, а лак для ногтей. Она сунула палец в рот и принялась лизать волосы. В конце концов она выпустила мокрую прядь, которая мгновение развевалась на карибском бризе, затем беспомощно повисла.
Кара Норт, Мисс Декабрь.
Натан вспомнил свою первую встречу с Карой; это произошло в новоорлеанской студии, прошлым летом. Она позировала перед щедро разукрашенной рождественской елкой; Тедди Чинг собирался сделать ее фото на целый разворот. Натан только что сошел с самолета, прилетел из лос-анджелесского офиса «Граймзгерлз». Он появился как раз во время съемки и пошутил, что праздничные украшения заставляют его почувствовать себя каким-то небесным Рип-Ван-Винклем.
При этом воспоминании Натан улыбнулся. В тот августовский день под елкой лежало несколько коробок в красивых упаковках, но коробки, бутафория для фотосессии Тедди, были пусты. Кара почти сразу обнаружила сей печальный факт, и все немало посмеялись над ее меркантильностью, пока Тедди снимал ее в маленькой красной шапке Санта-Клауса и эротичных красных чулках. Кроме этого, на Каре ничего не было — лишь золотисто-бронзовая кожа.
Пустые коробки. Натан покачал головой. Когда съемки закончились, он увидел в глазах Кары алчность. Она сразу смекнула, в чем дело. Тут же поняла, что только он одним щелчком пальца может наполнить эти коробки.
А теперь она смекнула, что следует держаться подальше от солнечных лучей. Все они так делали. Натан наблюдал за ними уже два дня, с утра после катастрофы. Он не боялся, что они вломятся в дом. Его карибское убежище представляло собой мавританский дворец, надежно защищенный от назойливых папарацци и фанатичных противников порнографии: его окружали высокие стены, утыканные битым стеклом. Нет, в мертвых «Граймзгерлз» Натана волновало то, что они вели себя не так, как зомби, которых он видел по телевизору.
Большинство тех жалких мешков с костями выползли из могил и передвигались плохо. По правде говоря, Натан не помнил, чтобы по телевизору показывали зомби, хотя бы отдаленно напоминавших их «живых» собратьев. Хотя, вообще-то, журналисты склонны демонстрировать самых устрашающих членов вражеского лагеря. Это был старый трюк. Точно так же в шестидесятых они сосредоточивали внимание на слишком ретивых членах левых студенческих организаций и «Черных Пантер»,[28] чтобы обратить против них общественное мнение. И вот теперь средства массовой информации фокусировались на наиболее отвратительных представителях нового движения.
Движение. Он выбрал странное слово — поколению Натана оно несло надежду. Но почему-то сейчас оно казалось ему подходящим, вызывало в воображении картины не демонстраций, а воскрешения. Кладбища с открытыми могилами, саваны, летающие над пустыми бульварами… полуночные видения армии теней, которую ведет вперед жажда человеческой плоти.
Натан представил себе, как репортеры обыграли бы Кару Норт. Он хорошо знал телевизионную кухню и сомневался, что, помимо прошлогодней Мисс Декабрь, существует много загорелых зомби. Если бы катастрофа, подобная той, что случилась у острова Граймза, произошла у американского побережья, то жертвы ее были бы съедены хищниками-зомби, не успев воскреснуть. Но этого не произошло, потому что на острове не было зомби, когда Кара и прочие погибли. Итак, здесь имело место нечто иное, возможно, то, что никогда нигде прежде не случалось.
Кара подняла уцелевшую руку и сделала слабый жест — словно помахала ему.
— Жалкие дурочки, — прошептал Натан, и на лице его невольно возникла характерная кривая усмешка. — Зомби-дурочки.
Он отложил бинокль — дорогой, немецкий: Натан предпочитал все самое лучшее, — и взял пистолет, «Heckler&Koch Р7М13», тоже немецкий и тоже дорогой.
Солнце склонялось к горизонту. Волны превратились в серебряные зеркала, слепящие Натану глаза. Он надел солнечные очки, и яростное сияние сменилось мягким жемчужным светом. Пока на горизонте плавилось синее небо, а под кокосовыми пальмами сгущались тени, Кара Норт, Мисс Декабрь, покачиваясь, приблизилась к усаженной стеклами стене приморского дворца Натана. И снова она обвила палец прядью светлых волос. И снова принялась обсасывать опаленные локоны.
«Странно, она сосредоточилась на волосах и не замечает изуродованную руку», — подумал Натан, заряжая пистолет. Нутром он чуял, что ею руководит не просто инстинкт, и размышлял, насколько сохранился ее интеллект. Знает ли она, что мертва? Способна ли она задать себе подобный вопрос? Способна ли она думать?
Прядь упала, распрямившись, и Кара снова начала сосать ее. Натан вспомнил Рождество, праздничные запахи горячего рома и калифорнийской сосны, гул кондиционера, включенного на полную мощность, и треск сухих дубовых поленьев в камине. Он вспомнил, как спала Кара, вспомнил, как она целовала его, как ее красные ногти разрывали обертку подарков, купленных им для Ронни. А потом, когда он почти полностью отдался воспоминаниям, переменчивый июльский ветер пролетел над островом Граймза, принеся с собой реальность — вонь искореженного металла и обугленной резины.
Запахи разрушения.
Натан зажал нос и поднял пистолет.
Два дня назад Натан держал ситуацию под контролем. Разумеется, при таких обстоятельствах подготовка к бегству «Граймзгерлз» из США чуть не свела его с ума. И разумеется, подобная эвакуация была бы совершенно невыполнима, не имей Натан в своем распоряжении такую роскошь, как спутниковая связь, но подобными привилегиями обладают все медиамагнаты.
Два дня назад он был, коротко говоря, полностью доволен жизнью. В конце концов, его предусмотрительность, многими называемая паранойей, окупилась, и случайно возникший план покончить со всеми случайностями обрел форму. У него была собственная крепость на собственном острове, достаточный запас провизии и план пересидеть текущие неприятности в компании двенадцати красивых девушек, снимавшихся исключительно для фотографий на разворотах.
Итак, два дня назад Натан не волновался, когда стрелки его «Ролекса» миновали назначенный для прибытия «Граймзгерлз» час, — ведь самая опасная часть спасательной операции уже была выполнена с военной точностью. Три вертолета «Белл» один за другим приземлились на крыше принадлежавшего Натану особняка в Новом Орлеане, и «Граймзгерлз» были без происшествий переправлены на летное поле в пригороде, где частная охранная служба сторожила «Гольфстрим» Натана Излишне упоминать, что самолет взлетел немедленно.
Разумеется, операция стоила немалых денег, но Натан счел это выгодным вложением. К тому времени, когда правительство возьмет ситуацию под контроль, он ожидал наступления серьезного дефицита привлекательной женской плоти. Публика, как обычно, немедленно ощутит нужду в его услугах. Натан рассчитывал, что люди, которых он насмешливо называл своими «читателями», не станут возражать против прошлогодних моделей, по крайней мере, пока не начнется конкуренция.
Если вообще остался кто-нибудь, способный вступить в конкуренцию. Натан налил себе текилы, вполуха слушая в ожидании рева самолета, краем глаза глядя на новости о зомби, передававшиеся по Си-эн-эн. Вскоре его главные конкуренты уже мерещились ему в виде живых мертвецов, один — с золотыми цепями на сломанной шее, в дорогом парике, прикрывающем изгрызенный череп, другой — со своей фирменной закопченной трубкой, зажатой в гнилых губах, силящийся вдохнуть достаточно кислорода, чтобы зажечь в ней огонек.
Натан ухмыльнулся, уверенный, что его-то никогда не постигнет подобный унизительный конец. Он выжил. У него есть планы. И он приступит к их выполнению прямо сейчас, пока ждет самолет.
Он отыскал блокнот с желтой линованной бумагой и начал сочинять заголовки. «„ГРАЙМЗГЕРЛЗ“: ГОД НА ОСТРОВЕ». Нет, слишком иронично. «„ГРАЙМЗГЕРЛЗ“: ИЗ АДА В РАЙ». Уже лучше. Надо будет поискать верный тон, чтобы заткнуть тех, кто станет обвинять его в эксплуатации. И фото Тедди Чинга наверняка будут к месту. Он надеялся, что во время эвакуации Тедди наснимает кучу занятных картинок — разлагающиеся лица, прижатые к стеклам новоорлеанского особняка, улицы Французского квартала, забитые зомби, — снимки, от которых веет опасностью. Такие фотографии составят превосходный контраст с большими снимками, которые они сделают на острове.
«„ГРАЙМЗГЕРЛЗ“: НАЦИОНАЛЬНОЕ СОКРОВИЩЕ СПАСЕНО». Натан уставился на написанные строки и улыбнулся. Патриотично. Гордо. Буквы сияли, словно символы доллара.
Ветер, ворвавшийся в открытое окно, подхватил бумажку, и Натан хлопнул по столу, чтобы удержать ее. Он вдруг заметил темноту, удушающую серую мглу, которая пришла задолго до заката. Самолет сильно опаздывал. Натан так углубился в планирование будущего журнала, что потерял счет времени. Господи. Возможно самолет попал в шторм и теперь сражается с бурей, а топливо заканчивается…
Шторм пронесся по верхушкам кокосовых пальм, с шумом, подобным звуку гигантской метлы, метущей остров. С черепичной крыши капала вода. Было всего пять вечера, но темнота казалась непроницаемой. Натан отправил на взлетно-посадочную полосу Бака и Пабло, вооруженных фонарями. Сам он надел пальто и шагал по балкону своих апартаментов до тех пор, пока рев приближавшегося «Гольфстрима» не загнал его внутрь. Натан уставился в темноту. Она казалась ему плотной, словно пудинг, и он по-настоящему испугался, когда увидел в отдалении пламя взрыва. Ронни (Мисс Октябрь трехлетней давности) попыталась обнять его, но он оттолкнул ее и выбежал из комнаты. Прошло немало времени и ливень успел смениться моросящим дождиком, прежде чем Натан вышел на улицу и впервые вдохнул запах крушения.
Бак и Пабло не возвращались. Прошла ночь, наступило утро. Натан не пошел искать парней. Он боялся, что они, возможно, ищут его. Он спрятал пистолет и ключи от своего джипа и ударил Ронни, когда та назвала его трусом. После этого она замолчала, и молчала долго, тогда он поиграл в великодушие. Он открыл стенной сейф, выдал ей в знак примирения приличную дозу и ушел.
Спустившись, Натан спрятал желтый блокнот в тот ящик стола, который открывал реже всего. Затем закрыл ящик тщательно, медленно, беззвучно.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 109; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!