Обработка информации и интеллект
Интерес психологов к обработке информации связан с желанием понять процессы мышления, лежащие в основе интеллекта. В рамках таких исследований разум рассматривается в значительной степени как программное обеспечение компьютера, которое принимает входные данные, передает и обрабатывает информацию и затем выдает результаты. Существует немало вычислительных подходов к изучению интеллекта. В одном из них внимание концентрируется на простой обработке информации. Вы сидите перед устройством, на пульте которого имеется ряд маленьких лампочек и ряд кнопок, причем каждая лампочка соединена с одной кнопкой. Палец вы держите на кнопке, находящейся прямо перед вами. Как только вспыхивает одна из лампочек, вы должны как можно быстрее потушить ее, нажав находящуюся рядом с ней кнопку. Психологи измеряют два времени реакции: время, в течение которого вы убираете палец с кнопки, и время, которое требуется вам для того, чтобы нажать кнопку около горящей лампочки.
Какое отношение эта простая задача имеет к оценке интеллекта? Ряд экспериментов позволил установить существование корреляции между обоими временами реакции и результатами тестов проверки интеллекта[26]. Какое из двух измерений (время, за которое вы убираете палец с кнопки, или время нажатия кнопки около горящей лампочки) коррелирует, по вашему мнению, сильнее? Оказывается, первое из них. Почему? Поскольку это время определяется мыслительными процессами, на основе которых принимается решение убирать палец. Второе время характеризует главным образом то, насколько быстро вы способны нажать нужную кнопку. Какова величина этих корреляций? По шкале от 0 до 1, где 0 соответствует отсутствию всякой связи, а 1 указывает на однозначную связь, коэффициент корреляции составляет примерно 0,3. Не так уж и много, но и далеко не ноль.
|
|
|
Какие выводы можно сделать из этой на первый взгляд мистической корреляции результатов выполнения примитивных заданий и показателей прохождения достаточно сложных IQ-тестов? Это зависит от того, с какой точки зрения посмотреть на данный вопрос. Некоторые полагают, что упражнение на время реакции выбора – так ее иногда называют – измеряет скорость прохождения информации в нервных клетках человека[27]. По их мнению, чем выше эта скорость, тем умнее человек. Звучит впечатляюще, не так ли? Но не очень-то убедительно. Существует и другое, менее эффектное, но, с моей точки зрения, более правдоподобное объяснение этого факта.
Во-первых, на выполнение IQ-тестов и других подобных тестов выделяется ограниченное время. Описанные упражнения на реакцию также ограничены по времени. Люди, которые быстрее справляются с одними задачами, как правило, быстрее выполняют и другие задания. То есть корреляция отчасти связана просто со скоростью реагирования. Шустрые – они везде шустрые. Но не обязательно они при этом более глубокие, более восприимчивые, внимательные и так далее.
|
|
|
С другой стороны, чем больше возможных вариантов имеется у того, кто выполняет упражнение на скорость реакции, – то есть чем больше на пульте лампочек – тем выше корреляция между результатами выполнения этого упражнения и показателями IQ. Добавляя лампочки, вы усложняете задание на время реакции выбора. И то, что выглядит достаточно примитивной задачей, на самом деле не так уж просто. Я не говорю, что задание становится слишком заумным, но ведь и корреляции с показателями IQ далеки от единицы.
И еще. Почти все, что требует хоть какой-либо познавательной обработки, коррелирует с коэффициентом 0,3 с показателями IQ[28]. Тесты, как правило, коррелируют с подобными тестами. Те, кто неплохо справляется с одним когнитивным тестом, не должен иметь проблем и с другими заданиями, построенными по аналогичному принципу. Здесь нет никакой мистики. Те, кто ладит с одними людьми, как правило, будет ладить и с другими; если человек хорошо видит в темноте при одних обстоятельствах, он, скорее всего, проявит эти же качества и при других условиях. Так не следует придавать особенного значения установленным корреляциям на уровне 0,3 – во всяком случае, не стоит делать выводов о том, что тесты как-то измеряют скорость распространения информации в нервных клетках.
|
|
|
Должно быть, вы заметили одну вещь (если это так, то вы не ошиблись): представители мира бизнеса тестирования интеллекта не отличаются от своих коллег, которые зарабатывают деньги в других областях. Все они стремятся интерпретировать имеющиеся данные в наиболее выгодном для себя свете. Агенты по операциям с недвижимостью из любых фактов сделают вывод, что выгоднее всего вкладывать деньги в недвижимость; биржевые маклеры в любой ситуации будут убеждать вас, что курсы их акций будут расти. А исследователи интеллекта всегда найдут среди фактического материала подтверждения своим любимым теориям. Конечно, может пострадать репутация, но ученые – это ведь прежде всего живые люди. Безусловно, им не чуждо желание спрятаться за маской объективности. А иные вообще не считают нужным надевать какие-либо маски.
|
|
|
Теоретики обработки информации рассматривают в своих исследованиях и выполнение других заданий. Например, необходимо быстро ответить, имеют ли одинаковые названия буквы «А» и «А». А как насчет «А» и «а»? Анализ исследований показывает, что разность времени реакции при ответе на второй вопрос и времени реакции ответа на первый вопрос довольно сильно коррелирует с результатами тестирования интеллекта, особенно это касается тестов проверки вербального интеллекта – того, что использует слова при выполнении контрольных заданий[29]. Один из выводов этих исследований состоит в том, что критически важным аспектом умственных способностей является скорость извлечения из памяти вербальной информации.
Остановимся на этом подробнее. Читая текст, вы увязываете каждую букву и каждое слово с находящейся в памяти информацией. Не умея устанавливать подобное соответствие, вы не сможете читать. А неграмотность будет огромным неудобством не только для вас, но и для вашего окружения. Недавно я летел на самолете из Лос-Анджелеса в Вашингтон, округ Колумбия, и обратил внимание на табличку перед своим креслом: «Если вы сидите в крайнем ряду и не може-те прочитать эту табличку, обратитесь к членам экипажа». Я сразу же вспомнил шутку, когда человека громко спрашивают, не глухой ли он. К счастью, полет прошел без происшествий.
Возможно, люди, способные быстро устанавливать указанные соответствия, имеют преимущество перед более медленными чтецами, поскольку в процессе чтения (а это миллионы и миллионы слов) они обрабатывают за единицу времени значительно больше информации, а значит, и узнают больше, чем остальные. Поэтому нет ничего странного в том, что у них будет более высокий уровень интеллектуальности, хотя такая корреляция не очень сильна.
Тот факт, что результаты выполнения очень простых заданий коррелируют с показателями IQ, многие психологи, занимающиеся обработкой информации, считают свидетельством в пользу этих заданий. Их цель – максимально повышать такую корреляцию. Я бы взглянул на эти данные с противоположной точки зрения – как свидетельство не в пользу IQ-тестов. Закономерен вопрос: насколько серьезной является мера, которая столь тесно связана со скоростью нажатия кнопки после того, как загорается лампочка? Я не утверждаю, что быстрота реакции и способность мгновенно решать простые задачи не имеют никакого значения. Просто они не являются определяющими в том, что называется интеллектом. В жизни бывает немало ситуаций, когда человек реагирует очень быстро, а потом горько об этом сожалеет. Мне кажется, что главный вывод состоит в следующем: определяя IQ, мы измеряем некоторый аспект интеллектуальности, причем далеко не самый главный.
Для очень многих людей с высоким IQ характерно качество, которое можно назвать нерациональностью[30]. Они могут демонстрировать отличные результаты тестирования, но при этом имеют явные проблемы с мышлением. Так, очень многих слывущих сообразительностью людей можно сбить с толку политическими лозунгами, ложной рекламой и прочими дешевыми приемами. Возможно, они не способны к трезвому рациональному анализу.
Психологам не стоит особенно обольщаться в связи с установлением корреляций между тривиальными заданиями и показателями IQ. Напротив, им следовало бы задаться вопросом, не являются ли эти корреляции – пусть даже не очень значительные – указанием на то, что не все в порядке с технологией тестирования в целом. Я обнаружил, что способность разумно решать повседневные проблемы слабо коррелирует с IQ. И это не потому, что для решения повседневных задач требуется не интеллект, а нечто другое. Дело скорее в том, что IQ измеряет лишь малую толику умственных способностей в целом. Но могут ли результаты подобных измерений сказать что-либо о том, что действительно происходит у нас в голове, другими словами, на уровне функционирования мозга? Ряд исследователей пытаются найти ответ и на этот вопрос.
Биология и интеллект
Интеллект можно исследовать и с помощью биологических методов. Основная идея здесь состоит в установлении связей показателей IQ с различными характеристиками функционирования головного мозга. Для этих целей использовались различные методы, но многие проблемы остаются по-прежнему открытыми. Данные биологических измерений пытаются обосновывать результатами IQ-тестов, которые сами по себе вызывают подозрение. Парадокс состоит в том, что неизвестные характеристики оцениваются путем сравнения с показателями, которые также непонятны.
В ряде методов исследуется электрическая активность мозга. Она измеряется путем подключения к мозгу электродов и регистрации электроэнцефалограммы, или ЭЭГ. Для получения ЭЭГ электроды, находящиеся в контакте с мозгом, соединяются с датчиком, который суммирует и записывает характеристики активности мозга для достаточно обширной области, включающей большое количество нейронов. Обычно электроды накладываются на кожу черепа; но иногда микроэлектроды внедряются непосредственно в мозг. Первый метод используется при проведении экспериментов с людьми, а второй – только с животными. В обоих случаях наблюдаются количественно значимые флуктуации электрической активности с характерным временем порядка минуты. Иногда ЭЭГ усредняют, получая так называемые «потенциалы действия». Эти показатели более устойчивы, поскольку усреднение позволяет избавиться от резких флуктуаций индивидуальных мозговых волн.
Сейчас известно, что сложные характеристики электрической активности головного мозга, обусловленные специальными раздражителями, могут коррелировать с результатами IQ-тестов[31]. В соответствующих исследованиях активность мозга характеризовалась потенциалами действия. Ряд последующих исследований позволил утверждать, что скорость распространения в теле электрохимических нервных импульсов положительно коррелирует с некоторыми аспектами интеллекта, которые измеряются традиционными тестами[32]. Как правило, работающие в данной области экспериментаторы полагают, что более высокие показатели академического интеллекта (то есть умственных способностей чисто теоретического плана) связаны с более высокими уровнями нервной деятельности.
Дополнительным подтверждением идеи о взаимосвязи интеллекта и нервной деятельности стали результаты исследований преобразования мозгом глюкозы – обычного сахара, необходимого для деятельности мозга. Эксперименты показали, что наличие высокого академического интеллекта коррелирует с пониженным уровнем метаболизма глюкозы во время выполнения заданий, требующих решения проблем[33]. Другими словами, мозг более умных людей при напряженной умственной деятельности потребляет меньше глюкозы. Также было установлено, что эффективность работы мозга возрастает в результате обучения при выполнении достаточно сложных задач, требующих пространственных манипуляций, таких как игра «Тетрис». После некоторой тренировки у испытуемых с более высоким академическим интеллектом отмечается общее понижение уровня метаболизма глюкозы; однако в некоторых частях мозга метаболизм глюкозы становится интенсивнее. Это позволяет предположить, что более способные участники эксперимента научились более эффективно использовать свой мозг, так что обработка информации у них осуществляется более локализовано.
Исследования в данной области действительно впечатляют и указывают на связь интеллекта с процессами обработки информации в мозге. Но в то же время разве могло быть иначе? Даже психологи, которые избегают подобных исследований, по всей видимости, признают существование такой связи. Однако при интерпретации результатов экспериментов бихевиористов-нейрологов (так их иногда называют) необходимо помнить о трех важных факторах.
Во-первых, результаты необходимо интерпретировать с большой осторожностью. История подобных исследований знает немало случаев, когда сообщалось о сенсационных открытиях, но позже никому не удавалось повторить соответствующие эксперименты. Причем речь идет не о таких уж давних историях. Например, в 1994 году два экспериментатора в данной области попытались воспроизвести собственные результаты 1992 года, связанные с корреляцией между скоростью проводимости в нейронах и интеллектом, и потерпели неудачу[34]. Не удалось воспроизвести и ряд результатов 1980 года, демонстрировавших высокую корреляцию ЭКГ и интеллекта[35]. Эти результаты основывались на малом числе случаев и нетипичных выборках, где были непропорционально представлены люди с очень высоким и очень низким IQ.
Во-вторых, как правило, предполагается, что биологические эффекты являются именно причиной, а не следствием индивидуальных различий умственных способностей. Однако известно, например, что обучение ведет к структурным изменениям мозга[36]. По мере усвоения новой информации в мозге формируются новые нейроны и устанавливаются новые связи между уже существующими нейронами. Эти связи являются следствием процессов обучения, а не наоборот. Таким образом, вполне допустимо, что повышение интеллектуальности может привести к биологическим изменениям мозга. Другими словами, когда мы учимся лучше решать различные задачи, то тем самым способствуем этим ускорению процессов обработки в мозге, по крайней мере для данного класса задач.
В-третьих, биологические теории имеют дело с важным, но всего лишь с одним уровнем интеллекта. Поясню эту мысль на примере автомобиля, который вам не удалось утром завести. Существует несколько уровней, на которых можно пытаться понять данное событие или вытекающие из него следствия. Можно рассуждать на уровне взаимодействия молекул, участвующих в электрохимических реакциях в аккумуляторе, или на уровне узлов автомобиля, которые могли выйти из строя (например, аккумулятор или стартер), или с позиций того, как изменится распорядок вашего дня в результате того, что вы остались без машины. Причем среди этих уровней нет единственно «правильного». Наиболее оптимальный будет, как правило, зависеть от цели анализа неудачной попытки завести автомобиль. Если вам предстоит экзамен по химии, оправдан электрохимический уровень анализа. Если необходимо решить, нужно ли заменить аккумулятор, уместен уровень узлов и деталей механизма. Если вы пытаетесь сообразить, кому нужно позвонить и отменить назначенные на утро встречи, следует действовать на уровне межличностных отношений. Существует множество уровней, на которых можно интерпретировать любое событие, но нельзя указать универсальный для всех целей уровень. Речь идет об установлении наиболее адекватного для конкретных условий.
Все это относится и к биологическим подходам понимания интеллекта. Конечно, мы хотим разобраться с протекающими в мозге электрохимическими реакциями. Но эти реакции не являются единственным уровнем интерпретации интеллекта. И уж наверняка можно сказать, что это не тот уровень, на котором можно понять интеллект успеха. Если, например, мы стремимся понять, как помочь служащим работать эффективнее, а детям учиться лучше, то мы продвинемся значительно дальше, если попытаемся разобраться с организацией рабочего дня служащих или когнитивными стратегиями обучения детей, а не с электрохимическими реакциями у них в головах. Возможно, имеет смысл попытаться понять также организационный и даже культурный контекст, в рамках которого работают служащие или учатся дети.
Интеллект и культура
Исследования показали, что критерии интеллектуальности в различных культурах могут заметно отличаться. Тот, кто считается умным в рамках одной культуры, в другой может прослыть глупцом, и наоборот. То поведение, которое в рамках одной среды ведет к успеху, в другой может привести к провалу. Очень часто различие культур остроумно отражается в анекдотах, в которых обыгрываются национальные особенности и традиции.
Один из таких анекдотов мне рассказали в Испании, куда я приехал на встречу с группой профессоров. Ночной посыльный принес в университет важный пакет для профессора Торреса. В деканате факультета он узнал, что профессора сейчас нет, но он должен появиться с минуты на минуту. Посыльный сел и стал ждать. Так он сидел час, два часа, день, неделю, месяц, год, два года, не произнося ни слова, чтобы никому не мешать. Наконец, по истечении трех лет, руководство факультета избрало посыльного на должность профессора.
Испанцам нравится этот анекдот, и они хорошо понимают, в чем его соль. В испанских университетах высшие должности достаются тем, кто ничего не слышит, ни с кем не разговаривает и никому ни на кого не жалуется. Принцип здешней жизни – не высовываться. Кто это усвоил, будет считаться умным человеком. В Соединенных Штатах действует совсем другая система. Чтобы продвинуться, нужны публикации, нужна известность – пассивность здесь не поощряется. В таких анекдотах, как в зеркале, отражаются различия в отношении к интеллекту в рамках разных культур. Эти различия выявляются и более серьезными методами.
Язык, традиции, потребности и верования в сочетании формируют соответствующее культуре понятие об интеллекте. Для западного и незападного общества эти концепции могут в чем-то совпадать, а в чем-то могут значительно расходиться. Рассмотрим, например, принятое у замбийской народности чи-чьюс понятие «нзелу», которое в определенном смысле аналогично западному представлению об интеллекте, но имеет и ряд существенных особенностей[37]. В то время как в западной культуре интеллект имеет познавательную ориентацию, «нзелу» строится на принципах мудрости, ловкости и ответственности в рамках культурного контекста Замбии. Таким образом, замбийских ребят учат ценить интеллект в более широком по сравнению с западными детьми смысле, и он охватывает более широкие нормы поведения, чем это принято в рамках традиционной для нас культуры[38].
С той же уверенностью можно говорить об отличии умственных способностей, составляющих интеллект успеха в различных культурах. Вот почему я всегда с недоверием отношусь к тем теориям, в которых пытаются определить фиксированный набор умственных способностей с претензией на их универсальность. Учение читать и писать – столь важное в нашей культуре – не имеет никакого значения в обществе, где нет письменности. С другой стороны, способность различать зрительные образы, имеющая второстепенное значение в нашей культуре, является критически важной там, где человека ежедневно подстерегают хищники, маскирующиеся на фоне окружающей растительности и особенностей местности.
Исследования IQ, проведенные в США среди иммигрантов из Италии, являются почти что домашним примером влияния культурных различий на интеллект – во всяком случае, на результаты его тестирования[39]. Менее ста лет назад у первого поколения итало-американских детей показатели IQ были более чем скромные – 87 пунктов, – хотя делался упор на невербальные задания, а тесты строились с учетом, как считалось, доминирующего в Америке склада ума. Некоторые социологи и психологи поспешили тогда заявить, что причиной низких показателей IQ является наследственность и другие врожденные факторы – такие же вердикты выносятся их коллегами и сегодня по отношению к другим национальным меньшинствам.
Например, ведущий специалист того времени Анри Годар заявлял, что 79 процентов иммигрантов из Италии отличаются «слабоумием» (подобный вывод он сделал и по отношению примерно к 80 процентам иммигрантов венгерского и русского происхождения)[40]. Затем Годар начал настаивать на том, что падение нравов связано с низким уровнем интеллекта, и рекомендовал ввести обязательное тестирование иммигрантов, с тем чтобы на основании полученных результатов не допускать «недостойных» на территорию США. Однако Стивен Сеси установил, что у последующих поколений итало-американцев показатели IQ даже несколько выше средних значений; аналогичный рост IQ отмечался и в других «заклейменных» Годаром иммигрантских группах[41]. Даже наиболее горячие приверженцы теории наследственности вряд ли решились бы объяснять подобный прогресс национальными особенностями. Более правдоподобным объяснением здесь является проявление культурной ассимиляции, включающей процесс интегрированного обучения.
Теперь, возможно, вы согласитесь со мной в том, что трудно, а может, даже практически невозможно создать тесты, которые обеспечивают равноправие культур, другими словами, тесты, при выполнении которых представители всех культур будут находиться в равных условиях. Поскольку в различных культурах разнится само представление об интеллекте, имело бы смысл по крайней мере привлекать к разработке тестов представителей всех заинтересованных культур.
Одна из причин, по которой авторы и издатели тестов проверки интеллектуальности упорно держатся за термин «равноправие культур», состоит в том, что, по их мнению, использование в тестах только геометрических фигур делает их исключительно невербальными (то есть влияние языка исключается) и одинаково сложными для представителей всех культур[42]. К таким «справедливым» тестам психологи относят и «Последовательные матрицы Равена», где все задания требуют манипуляций только с геометрическими формами.
Но разве в различных культурах геометрии уделяется одинаковое внимание? Конечно нет. Даже те, кто считает тесты типа матриц Равена беспристрастными к культуре, теперь признают, что культурные различия в тестах, основанных на геометрических фигурах, проявляются даже сильнее, чем в вербальных тестах[43]. Люди, не получившие западного среднего образования, включающего курс геометрии, оказываются в очень невыгодном положении при выполнении тестов, требующих манипуляций с геометрическими фигурами. Сами эти фигуры, с детства знакомые ученикам западных школ, являются чем-то вроде китайской грамоты для детей и даже для взрослых, не получивших соответствующего образования.
Различие культур не сводится, однако, к знанию одной лишь геометрии. Рассмотрим, например, представление о быстроте ума. В американской культуре быстрота ума, как правило, ассоциируется с высоким интеллектом. Большая часть тестов проверки интеллекта должна выполняться за очень короткое время, что создает многим из нас немало проблем. Будучи студентом последнего курса колледжа, я сдавал письменный выпускной экзамен. Помню, как я растерялся, когда объявили об окончании вербального раздела экзамена – к тому времени я не успел выполнить все задания. А ведь я был уже далеко не новичком! Летом на каникулах я работал в «Psychological Corporation», ведущем издательстве тестов. Другим летом я подрабатывал в Службе образовательного тестирования, которая готовила те самые тесты, которые я выполнял на экзамене, – я даже был автором одного из них. Но кого это интересовало? Просмотрев оставшиеся задания, я понял, что почти все, а возможно, вообще все они мне по силам – требуется только время. Но его-то как раз и не было.
У меня были две альтернативы, ни одну из которых нельзя было признать вполне удовлетворительной. Во-первых, я мог оставить задания незавершенными, что привело бы к снижению общего результата тестирования. Во-вторых, я мог вернуться к вербальным заданиям после завершения математического раздела теста, который был как раз объявлен. Общий лимит времени превышен бы не был. Для устранения пробелов я выкроил бы минут десять из времени, отведенного на математику. Но в том тесте не разрешалось перепрыгивать от задания к заданию – хотя на других экзаменах таких ограничений не было. Ситуация оказалась неприятной: чтобы наверстать упущенное, требовалось нарушить правила. Я, пожалуй, умолчу о том, как мне удалось выйти из создавшегося положения. Скажу только, что и по словесности, и по математике я показал очень хорошие результаты!
Во многих культурах быстрота соображения вовсе не является достоинством, когда речь идет об интеллекте. Иногда считается, что разумный человек не должен торопиться при выполнении какой-либо работы. Этой точки зрения придерживается и один из ведущих теоретиков-психометристов, определяющий интеллект как способность сдерживать инстинктивные реакции[44]. Но что любопытно, разработанные именно им тесты оценки интеллекта отличаются от других жесткими временными рамками, которые устанавливаются для их выполнения!
Многим из нас знакомы ситуации, когда критерии оценки разумности поведения – и в быту, и на работе – могут принципиально отличаться в зависимости от особенностей культуры. В Соединенных Штатах наблюдается повальное увлечение быстрой едой. Безусловно, можно найти аргументы в пользу такой организации питания, но среди них будет заведомо отсутствовать учет качества пищи или удовольствия от ее приема. Не говоря уже о вреде для здоровья. Но тем не менее в рамках такой системы экономится время, и за это мы ее ценим. Типичное время, которое в США отводят для ланча, колеблется в пределах от получаса до часа.
А вот в странах Средиземноморья подход совсем другой. Типичный ланч здесь продолжается от двух с половиной до трех часов. Более того, попытка побыстрее закончить с едой может вызвать раздражение или даже обидеть окружающих – они решат, что вас не устраивает их компания. С точки зрения торговли и бизнеса в этих странах ничего не теряют – магазины и офисы там закрываются позже, чем у нас, так что продолжительность рабочего дня примерно такая же. А время, которое, по мнению американских служащих, тратится днем впустую, с точки зрения жителей стран Средиземноморья, используется для очень важного общения с семьей и друзьями.
Подобная точка зрения доминирует и во многих странах Латинской Америки. Недавно я принимал участие в проводившейся в Венесуэле конференции, открытие которой было назначено на восемь часов утра. Мои коллеги из Соединенных Штатов были крайне раздражены столь ранним началом, поскольку, чтобы не опоздать, пришлось приехать в Венесуэлу за день до открытия. Тем не менее, желая произвести хорошее впечатление, мы прибыли вовремя. В зале мы не обнаружили ни одного из представителей стран Латинской Америки, которые составляли подавляющее большинство участников конференции! Они начали появляться около девяти утра, искренне недоумевая по поводу нашего поведения – чем сидеть и терпеливо ждать открытия конференции, можно было бы, по их мнению, провести это время гораздо приятнее и полезнее. Путешествуя по различным странам, необходимо быть готовым к самым неожиданным интерпретациям понятия интеллекта, иначе можно изрядно потрепать свою нервную систему.
Безусловно, необходимо признать, что принятое у нас отношение ко времени и его связи с интеллектом является более гибким и разумным, чем это может показаться на первый взгляд. Если вы заявите, что тщательно все обдумали в течение целых пятнадцати секунд и только тогда приняли решение о женитьбе, о поступлении на работу или о покупке дома, вряд ли подобная скорость мышления будет трактоваться в пользу вашей интеллектуальности. Даже в Соединенных Штатах быстрота и пунктуальность не всегда считаются признаком большого ума и хорошего тона. Конечно, хорошо, если встреча начинается вовремя, но будут ли рады пригласившие вас на обед хозяева, если вы явитесь точно в срок или, что еще хуже, загодя?
Иногда система, которая кажется нам глупой, в интеллектуальном контексте данной культуры вовсе не лишена смысла. Например, в Турции результатам выполнения объективных тестов придается гораздо большее значение, чем в Соединенных Штатах. В пятом классе – на последнем году обязательного образования – ученикам, желающим перейти в частные школы или в элитные государственные школы, приходится проходить тестирование. Результаты этих тестов, которые выполняются детьми приметно десятилетнего возраста, будут определять не только вопрос о приеме в школу, но и дальнейшее будущее ребенка. Неудача при тестировании влечет за собой исключение из школы или перевод в учебное заведение с сомнительным качеством преподавания.
Такое отношение к тестам может сначала показаться откровенной глупостью. Разве они не знают об ошибках измерения, о боязни тестирования и о множестве других факторов, способных повлиять на конечные результаты? Как можно полагаться на такую сомнительную систему? Однако здесь все не так просто – я по-прежнему считаю эту систему сомнительной, но, как будет показано далее, в определенной степени она оправдана.
В Соединенных Штатах иногда говорят: важно не что ты знаешь, а кого ты знаешь. Отчасти это справедливо, отчасти нет. Однако что касается приема в частные школы и колледжи, то оценки, результаты тестирования, рекомендательные письма и тому подобное составляет в совокупности систему, которая, несмотря на свои недостатки, более или менее объективно отражает квалификацию учеников. В Турции же, как и в других странах Ближнего Востока, то, кого ты знаешь, имеет еще большее значение, чем в Соединенных Штатах. Многие решения принимаются исключительно на основе личных связей.
Почему тогда такое исключительное доверие к многовариантным тестам? Потому, что именно они являются здесь наиболее действенным способом борьбы с блатом. Объективность других методов оценки может быть сведена на нет коррупцией. Это касается и оценок, и рекомендательных писем – даже от учителей и университетских профессоров. Такая уж там сложилась система. Исключительное значение результатов объективного тестирования дает хоть какие-то шансы способным, но не имеющим блата ученикам получить приемлемое образование – других шансов у них практически нет. Многовариантные тесты являются сомнительным критерием оценки интеллекта, но блат – еще худший критерий.
Психологи далеко не едины в своем отношении к степени влияния культурных особенностей на интерпретацию интеллекта. Например, одна из крайних точек зрения выражается в культурном релятивизме[45]. В соответствии с этой точкой зрения сложившиеся в данном месте представления об умственных способностях должны быть единственным базисом при объективном описании и оценке таких психологических явлений, как интеллект. Радикальные культурные релятивисты считают, что западная концепция интеллекта не может служить универсальным мерилом, поскольку в каждой культуре имеется свое представление об интеллекте. С их точки зрения, основная цель состоит в понимании сути интеллекта конкретной культуры.
В различных культурах единый подход отсутствует не только в вопросе о концепции интеллекта, но и в подходах к его тестированию. Например, представители племени майя иногда очень плохо справляются с тестами, поскольку они даже не понимают, в чем состоит суть тестирования[46]. Когда задается вопрос, на который, как всем ясно, экзаменатор знает ответ, представители племени майя часто недоумевают – зачем человек спрашивает о том, что ему уже и так известно. Им также непонятно, почему, когда человек не знает ответа на вопрос, ему нельзя посоветоваться с семьей. Разве главная цель состоит не в том, чтобы найти правильный ответ? То, что в нашей основанной на индивидуализме культуре выглядит как мошенничество, в их коллективистской культуре является единственно разумным способом решения проблемы.
Иногда мы бываем настолько уверены в справедливости предположений, лежащих в основе тестирования, что даже не задумываемся о том, как они будут восприняты теми, кто выполняет эти тесты. Подобная ошибка есть и на моей совести. Несколько лет тому назад мы проводили исследование способностей к проведению абстрактных аналогий, тестируя детей из вторых, четвертых и шестых классов, а также взрослых. Задания состояли в установлении аналогий между картинками[47]. Хуже всего справились с тестом второклассники, четвертые классы – несколько лучше, шестые классы – еще лучше, а наилучшие показатели были у взрослых. Результаты выглядели вполне правдоподобно. Мы их чуть было не опубликовали, хотя особого интереса они не представляли. Однако когда я проанализировал результаты более внимательно, то к своему удивлению обнаружил, что ряд второклассников не дали ни одного правильного ответа. Поскольку предлагалось всего два варианта возможных ответов, даже отвечая наугад, испытуемый должен был набрать примерно 50 процентов от максимального результата. Что-то было явно не так.
Тогда я просмотрел тестовые буклеты тех детей, которые не дали ни одного правильного ответа. Все они поступали одинаково. Дети обводили кружком в качестве правильного первый или второй термин прямо в ответвлении (данной части) вопроса. Другими словами, вместо того чтобы обвести ответ, они обводили соответствующее слово в тексте задания. Почему? Догадаться было несложно. Тест проводился в еврейской школе, в которой утром дети занимались на английском языке, а днем – на иврите. Тест они выполняли днем, когда было время иврита, в котором, как известно, текст читается справа налево. Вот некоторые второклассники и читали задания теста справа налево, что катастрофически сказалось на их результатах. Не просмотри я их буклеты, мы бы так и не узнали истинную причину происшедшего. Это говорит о том, что, проводя тестирование, мы не в состоянии предусмотреть все – например то, что тест могут читать справа налево.
Необходимо отдавать себе отчет в том, что культура и, что еще важнее, приобщение к мировой культуре вообще и к западной в частности являются ключевым моментом успешного прохождения традиционных тестов. Одним из исследователей показано, что наилучшим образом IQ взрослого человека позволяет предсказывать не IQ его родителей, не уровень доходов и принадлежность к определенному социальному классу и прочие наиболее вероятные, на первый взгляд, переменные[48]. Оказалось, что для наиболее точного прогноза необходимо знать, сколько лет этот человек учился, особенно в школах западного образца. В этом нет ничего удивительного. IQ-тесты часто оценивают достижения, то есть именно то, что приобретается в стенах учебных заведений. В тестах оценки умственных способностей в целом невозможно полностью отделить их от того, что называют достижениями, поскольку интеллект измеряется на основе проверки приобретенных навыков и знаний. В строго биологическом определении интеллекта речь идет о совсем других характеристиках.
Хотя равноправие культур при тестировании является пока целью нереальной, можно вести речь об ориентированных на определенные культуры тестах. В таких тестах должны проверяться навыки и знания, отражающие культурный опыт испытуемого. В культурно-ориентированных тестах оцениваются традиционные компоненты умственных способностей, например память и другие аспекты обработки информации, но для этого используется контекст и процедуры, которые соответствуют особенностям и представлениям в рамках культуры испытуемого.
Создание культурно-ориентированных тестов требует определенных усилий и творческих подходов, но эту задачу нельзя отнести к категории невыполнимых. Рассмотрим, например, результаты исследования памяти (один из аспектов интеллекта по канонам западной культуры) у представителей американской и марокканской культур[49]. Было установлено, что эффективность запоминания зависит от контекста запоминаемой информации, причем лучше усваивается материал, ориентированный на соответствующую культуру, например марокканские торговцы коврами лучше всего запоминали сложные орнаменты на черно-белых фотографиях восточных ковров. Эти результаты показали, что, если в тестах не минимизируется влияние культурных различий, результаты тестирования памяти зависят главным образом от уровня знаний испытуемого и используемых им стратегий запоминания (включая и знание особенностей собственной памяти), а не от структурных характеристик памяти – например, сколько слов вы можете вспомнить и как быстро вы их забудете. Короче говоря, настройка теста на определенную культуру не сводится к простому устранению лингвистических барьеров, препятствующих пониманию его содержания.
Аналогичное влияние контекста можно продемонстрировать на примерах выполнения детьми и взрослыми тестов самого различного назначения[50]. На результаты тестирования влияет и социальный аспект (например, мужская или женская ориентация заданий), ментальный контекст (например, для каких целей производится осмотр дома – его покупки или кражи со взломом), физический контекст (выполняется задание в «полевых условиях» или в лаборатории). Так, четырнадцатилетние мальчики плохо справились с заданием, когда оно было сформулировано в виде рецепта выпечки кекса, и без проблем одолели аналогичное задание, когда его представили в виде инструкции по замене аккумулятора[51]. Дети значительно увереннее осваивают видеоигру, когда им говорят, что в ней надо следить за траекторией полета бабочки, чем когда им пытаются объяснить те же правила на основе законов перемещения абстрактных геометрических объектов. У бразильских домохозяек не было особых проблем с решением задач на пропорциональность, когда они совершали гипотетические покупки продуктов, но когда продукты в задании заменялись лекарственными травами, сразу же возникали существенные трудности[52].
Из всего этого обсуждения вопросов культуры следует один вывод. Полное понимание интеллекта как адаптивного поведения невозможно вне культурного контекста. То, что считается разумным в одной культуре, может быть глупым в другой, и наоборот. Но если удастся объединить исследования культурных и биологических аспектов интеллекта, вполне вероятно, нам удастся несколько продвинуться в понимании этого вопроса. Некоторые исследователи пошли именно по такому пути.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 183; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!