Школа ядовитых пауков по дороге на ранчо гремучих змей 30 страница
Выйдя в отставку, Боб приехал в Калифорнию, где осно вал строительную компанию. Когда он уходил на пенсию и продавал бизнес, в компании работало 65 строительных рабочих. На вырученные деньги он приобрел 500 гектаров земли в Калифорнии. Но там с каждым годом становилось теснее жить, и в 1990 году Боб переехал сюда. У него было достаточно денег для проживания, и он не планировал фермерствовать, поэтому и купил всего 130 гектаров, по 1300 долларов за гектар. Сейчас за гектар здесь платят 5000. Вот так деньги к деньгам и плывут.
Как и большинство современных фермеров, Боб для пастьбы скота не пользуется лошадьми, для этой цели служит ему трехколесный вездеход, превращаемый зимой в снегоход. Свои золотые годы Боб проводит охотясь, рыбача и раскапывая стоянки индейцев, живших когда‑то на территории его фермы. Впервые от него я узнал, что при изготовлении наконечников стрел кремень вначале нака ливали на костре, а потом капали на поверхность холодной водой, облегчая таким образом его обработку, и откалывали чешуйку за чешуйкой – кропотливая работа.
Два вечера мы провели вместе, разбирая коллекции индейского и японского оружия. При прощании Боб пригласил меня приезжать на гусиную охоту – ему нужно было избавиться от заполонивших угодья канадских гусей, вытесняющих местных. Вышедшая из‑под контроля вспышка популяции этого вида представляет серьезную проблему во многих штатах США.
|
|
|
Неспешно добрались мы до Хантингтона, где в центре города, на футбольном поле, нашли пастбище, а также познакомились с жившим рядом Кеном Ковальским. С приусадебного огорода он принес огурцы и помидоры, и Ваня впервые пробовал столь экзотические овощи. Еще более его побаловала Триша Мак‑Линн. Мы приехали в ее магазин за бутылкой газировки, и Триша предложила брать с полок все что угодно и бесплатно.
Преодолевая жадность, я взял два пакетика копчено го мяса и соленых подсолнечных семечек. Триша пристыдила меня, когда заметила, что Ване‑то я ничего не взял, и добавила коробку специальных конфет для лошадей. Они были изготовлены в форме красных яблочек и понравились не только Ване.
В заброшенном поселке Лайм я нашел всего один обитаемый дом и постучался в дверь, затянутую противомоскитной сеткой. Хозяин, не выходя на крыльцо, прокричал:
– Я никогда не позволю незнакомцу переступить порог моего дома.
Ну, такого со мной не происходило ни до, ни после. Я почти обрадовался возможности столкнуться с таким чудом человеческого отчуждения. Правда, видно его было плохо, поскольку стоял он за сеткой – вот пусть там и остается. Еще вспомнился мне стишок из детства, что‑то типа: «Люди всякие нужны. Люди всякие важны». И даже такие буки, чтобы рядом с ними чувствовать себя гуманистом.
|
|
|
Ноги Вани заплетались после того, как мы проехали еще шесть километров и завернули на ферму с зеленым пастбищем на берегу ручья. Ее хозяева, Патриция и Рой Валентайн, были счастливы устроить нас. Они даже извинились, что не могут предоставить мне отдельную спальню – как раз в тот день в гости приехала мама Патриции с другом.
Маме, Флоренс Калверт, было восемьдесят три, но выглядела она не старше, чем на шестьдесят. (Видимо, читатель успел отметить, что я часто описываю людей, которые выглядят моложе своего возраста. Это характерная особенность американцев, в то время как в России люди выглядят старше своего возраста и умирают раньше.) Большую часть года она жила в штате Аризона, в поселке для богатых стариков. Недавно Флоренс открыла в себе талант художницы и неустанно писала акварели, раздавая их родственникам и друзьям. Досталась и мне одна, висящая теперь передо мной на стене, когда я печатаю эти строки на вышедшем в тираж компьютере. Из Флоренс, правда, Дега или Серебряковой пока не получилось, но жизнь в искусстве, глядишь, внесет свои коррективы, и она годкам к девяноста прославится.
|
|
|
К дочери Флоренс приехала с очередным любовником, моложе ее на 15 лет, тоже вышедшим на пенсию банкиром из Портленда. (Американцы уверены, что возраст сексу не помеха, да я и сам с этим солидарен.) В тот вечер он отправился с Роем на рыбалку. Флоренс в ожидании их уселась на качели и, тихонько раскачиваясь, пела песни своей юности.
Побочным заработком Валентайнов было предоставление туристам возможности добывать золото из песка, который они привозили из заброшенной шахты. В окрестностях было много таких шахт, где когда‑то добывали золото. За три доллара туристам предоставлялась жестяная тарелка с песком, который они промывали в чанах с водой и действительно могли найти крупинки золота. За ту же сумму они могли купить пакет золотоносного песка и промывать его дома. Патриция подарила мне такой пакет и старинную промывочную тарелку. Я храню золотоносный песок на черный день. Вообще‑то я много чего накопил на этот день, так что жду его во всеоружии. А может быть, он давно пришел, а я все рассчитываю на худшее?
Бэйкер‑сити
12 августа
Перед въездом в поселок Дурки я заехал на заправку, где хозяйка, Кэтлин Мак‑Коу, велела официантке накормить и напоить меня бесплатно в принадлежавшем ей ресторане «Тележное колесо». Но чаевые таки я был вынужден оставить.
|
|
|
Поселок Дурки абсолютно оправдал свое название – более грязного и пришибленного места я еще не встречал за всю дорогу. Большинство домов было заброшено, или там жили какие‑то испуганные жизнью и соседями люди, прятавшиеся внутри и боявшиеся выйти наружу. Кучи мусора лежали на пустырях, заваленных брошенными автомобилями, тракторами и комбайнами.
Шпиль единственной в поселке церкви накренился, как бы горюя над всем этим развалом человеческого достоинства. При въезде на центральную площадь на покоробленной доске было накарябано: «Добро пожаловать в Дурки. Это рай для нас, пожалуйста, езжайте медленнее». Вряд ли это обращение имело какое‑то отношение ко мне, но я решил даже остановиться и поговорить хотя бы с одним из обитателей.
Вскоре из наиболее сохранившегося дома вышел стари к в длинных «семейных» трусах и меховых тапочках. Он, протянув руку, представился – Клифф Джерри. Я не понял, мэром или членом поссовета он был. Но смысл его сентенции состоял в том, что молодые не хотят здесь жить, а старикам недостает ни сил, ни денег навести в поселке порядок. А мне показалось, что место это было заговорено злым волшебником и ждало доброго спасителя‑принца на белом коне. Конь‑то у меня был, правда, каурый, но времени недоставало, а то я бы им помог.
Через пару километров встретился грузовичок с супружеской парой, обитателями этого поселка. Всего‑то был полдень, но супруги уже были под хорошим градусом. Когда я спросил, нет ли у них банки холодной кока‑колы, они прыснули от смеха – ну кто же пьет газировку, если существует пиво «Олд Милуоки». Никуда не денешься, пришлось и мне пить эту дешевую пивную бурду. (Ничего – за милую душу прошло.)
После железнодорожного переезда встретилась еще одна пара. Боб и Бев Дункел жили рядом с дорогой и предложили остановиться у них на ночь. Несколько месяцев назад, проезжая на грузовике штат Небраска, Боб приметил меня на дороге и теперь был счастлив принять у себя в доме. Дом с пастбищем и садом они арендовали у хозяина за 375 долларов в месяц.
Будучи шофером‑дальнобойщиком, Боб нечасто бывает дома. Нелегко достаются ему эти 40 000 долларов зарплаты в год. Правда, старшему сыну уже исполнилось 18, скоро он получит права, и они будут работать вместе.
Семья Дункел держала на пастбище трех верховых лошадей, двое их детей регулярно тренировались в выездке и в преодолении препятствий, что было полезно как людям, так и лошадям. Знали они о лошадях значительно больше моего. Бев даже пристыдила меня, обратив внимание, что Ваню давно не стригли, а я вообще ни разу его не стриг. Она подстригла волосы на морде и привела в порядок Ванину гриву. А еще хозяева принесли ведро персиков, и первый раз в жизни попробовал Ваня эту вкуснятину.
Хотелось бы, наверное, Ване остаться здесь подольше, но запряг я его рано поутру, в надежде проехать самый жаркий участок пути до послеполуденной жары.
На подъезде к городу Бэйкер‑сити увидел мастерскую по ремонту горнодобывающих машин и зашел с про сьбой наварить шипы на запасные подковы. Хозяева, отец и сын Вудворс, никогда в жизни не производили подобной работы, но пообещали сделать ее через пару часов и подвезти подковы туда, где я остановлюсь на ночь.
В 1861 году в этом районе было найдено золото и другие полезные ископаемые, и с тех пор город Бэйкер‑сити процветает, будучи центром горно‑добывающей промышленности графства с одноименным названием. Здесь бережно сохраняют построенные еще в прошлом веке дома с колоннами, портиками и балконами. Вдоль главной улицы современные здания банков, ресторанов и магазинов тоже сохраняют стиль прошлого века и не выпирают наглой и уже стареющей новизной кубических примитивностей.
По дороге к местной ярмарке меня остановил стройный, мускулистый мужчина лет сорока и представился Роем Андерсоном. Он был мужем сестры моей хозяйки, Джин Флойд, с Медвежьего озера. Несколько дней тому назад она созвонилась с Андерсонами и попросила встретить и приютить меня на пару дней.
Рой объяснил мне дорогу и поспешил к себе на ранчо, где он содержал 250 голов скота мясной породы, шотландских гэлловэев. Он переехал в эти края из Юты, ку пив ранчо с 240 гектарами поливных земель, на которых выращивает кукурузу и люцерну. Хотелось бы еще подкупить земли, но в этих благодатных краях больше покупателей недвижимости, чем продавцов.
Рой устроил Ваню на пастбище, а его миловидная жена Мэри‑Элен приготовила званый обед, пригласив друзей и соседей. Старый приятель Роя по учебе в университете Линден Гринхолг приехал из города Норд‑Паудер, чтобы рассказать о своем грустном опыте проживания в русской деревне. Пару лет назад университет субсидировал его поездку в один из еще сохранившихся там совхо зов Краснодарского края. Вместе со своим профессором‑селекционером они решили предпринять благородную попытку повысить молочную продуктивность тамошнего скота. Они собирались улучшить породу русских буренок путем искусственного осеменения их элитной спермой американских быков.
Оказавшись в станице Каменской, американцы, кроме трудностей с поисками жидкого гелия для сохранения спермы, обнаружили, что не могут собрать данных о продуктивности коров. Доярки скрывали их не только от начальства, но и от этих незваных благодетелей. Ведь не украдешь – не проживешь. Официальные данные о дневном удое явно расходились с фактическими. Дирекции совхоза тоже не нравилось, что американцы суют везде нос. И почти всем было подозрительно, что заморские спермоносители не пьют спиртного, не курят и не спят с их бабами.
Началась кампания дискредитации – американцев обвинили в том, что, прикрываясь научными целями, они приехали вербовать жителей села в секту мормонов. (Я, кстати, не исключаю такой возможности.) Местный православный священник заявил на проповеди, что дьявол может явиться в любом обличье и люди должны остерегаться любых сектантов. В конечном счете Линден со своим профессором бежали из села, оставив всю сперму в надежде, что кому‑нибудь она пригодится. Похоже, не готов русский человек к искусственному осеменению.
Андерсоны не возражали против того, чтобы я остался у них на пару дней, и позвонили кузнецу, чтобы он приехал подковать мою лошадь. Мне выделили отдельную спальню и скрепя сердце разрешили курить трубку на веранде.
На следующий день Мэри решила отвезти меня и детей в Музей памяти Орегонской тропы, располагавшийся на вершине холма, в окрестностях Бэйкер‑сити. Там была устроена диорама и выставлено множество предметов обихода переселенцев. Меня, как всегда, интересовала сбруя и конструкция телег той поры. Несомненно, мои предшественники позавидовали бы моей телеге на резиновом ходу и с рессорами под задней осью, а я завидовал их сбруе. Поскольку я был первым за столетие путешественником, добравшимся до этих мест с телегой, администрация музея подарила мне майку, выпущенную в честь юбилея Тропы.
По дороге домой мы заехали на монетный двор, где его хозяева вручили мне золотую медаль, также выпущенную к этому юбилею. Они выпускают медали по поводу множества юбилеев, а также медали, предназначенные членам всевозможных клубов и организаций.
Особенно меня восхитили медали для членов клуба «Анонимных алкоголиков» со специфическими особенностями сексуального предпочтения – гомосексуалистов и лесбиянок. Здесь же впервые я подержал в руках самородок золота весом почти в три килограмма. У самородка было даже собственное имя – «Гранд дэди» (дедушка). Был уже и покупатель‑коллекционер, готовый заплатить 80 000 долларов, в три раза дороже его номинальной стоимости. Вот так проскальзывает мимо моих рук золото.
Вдоль дороги я фотографировал наиболее интересные почтовые ящики либо их основания в форме цепей, подков, плугов и даже мотоциклов. Здесь на главной улице был установлен почтовый ящик, пьедесталом которого являлась сваренная из листового металла скульптурная группа возниц. А на соседней улице вышедший на пенсию хозяин магазина для поддержки своего почтового ящика использовал коляску для покупок – вот так изгаляются империалисты.
Вернувшись на ранчо, я был счастлив встретить кузнеца Арта Шора. Коваль за 50 долларов сменил Ванины подковы на те, которые мне вчера наварили Вудворсы. Арт, похоже, впервые ковал тяжеловоза, и я боялся, что подковы долго не продержатся. Каждый раз, когда с меня берут деньги за ковку лошади, подковы долго не служат. Беспокоило и то, что наваренный металл хотя и был твердым, но скользил на асфальте и бетоне.
Вечером хозяева устроили пикник, посвященный героической истории мормонов, пришедших в эти края. В прошлом веке последователи этой религии часто не имели денег на приобретение волов или мулов и отправлялись в путь к Великому Соленому озеру с двухколесными тачками, толкая их перед собой или таща сзади. Существует множество легенд о героизме и религиозном фанатизме членов секты, стремившихся достичь земли обетованной – долины Солт‑Лэйк.
Наиболее популярна легенда о Маргарэт Дэлгиш, приехавшей в США из Шотландии и тащившей свою тележку 2000 километров. Дэлгиш отказывалась от помощи ехавших рядом на телегах спутников. Достигнув кручи, с которой открывался вид на долину Соленого озера, она опрокинула содержимое тачки в обрыв и спустилась вниз, чтобы начать жизнь с нуля. Зачем же она, глупая, эту тачку тащила? Что‑то уж очень мазохистско‑идиотическое проглядывало в этой легенде.
Вместе с соседями мои хозяева решили вспомнить те героические времена. Они собрали девочек в возрасте от четырнадцати до семнадцати лет и предложили им провезти тележки с грузом не 2000 километров, а всего километр. Им не удалось найти двухколесные тележки – решили обойтись одноколесными. Погрузив друг друга в тачки, девчонки по очереди толкали их, регулярно опрокидывая, под общий смех. Потом им нужно было собрать в саду по чашке крыжовника и найти в курятнике яички.
На этом испытания трудностями для девчонок не закончились – им предстояло поджечь уже сложенный костер, наполнить миски заранее приготовленной родителями фасолью с мясом и самим же съесть это. Трудно сказать, было ли также частью их испытания слушать в течение пары часов пастора, рассказывавшего о героизме предков.
Внес и я лепту в их обучение трудностям жизни предков – показал, как в прежние времена картошку пекли: не в духовках, а в пепле костра. Испеченную картошку я разрезал на половинки, посолил, помаслил и раздал желающим. Похоже, ни разу в жизни ни дети, ни взрослые не пробовали подобного блюда, но экзотика им понравилась.
Выйдя утром на веранду, я нашел моего хозяина в кресле‑качалке, читающим эквивалент Библии – Книгу Мормонов. Я раскочегарил трубку и расположился недалече, пуская кольца дыма. Младший сын Рэя, Клистон, никогда в жизни не видел подобного зрелища. Завизжав от восторга, он побежал звать приятеля, приглашая и того посмотреть на этакое чудо. Ведь в этих краях курящие были музейной редкостью.
На прощание дети Андерсонов оставили в моем днев нике свои рисунки, а их мать Мэри‑Элен написала: «Анатолий, вы дали нашей семье чувство приключения, которое долго не забудется. Нам бы хотелось разделить с вами наиболее дорогой подарок – нашу любовь к Иисусу Христу святых последних дней. Он объединяет нашу семью и дает нам направление в вечность. Христос наш Спаситель и Небесный Отец, любящий нас. У нас есть пророк, через которого Христос общается с нами. Каждый день мы переживаем чудо».
Спасибо вам, друзья, за чудесное послание.
Голубые горы
15 августа
Только выехал на 30‑ю дорогу, и сразу же встретил троицу веселых американцев, состоявшую из Дайаны Пирсон, Стивена Харта и Терри Дривс‑Джи. Радовались они, поскольку отправлялись на следующий день в Россию на подписание договора о дружбе и взаимопомощи между городом и графством Бэйкер‑сити и городом Зея в Амурском крае. Они дали мне на память копию этого договора со следующими обязательствами:
«Развивать культурные связи и взаимопонимание людей.
Наладить программу обмена школьниками.
Обмениваться делегациями специалистов в промы шленности, образовании и туризме, самодеятельных театров, спортсменов, профессиональных литераторов и артистов.
Обмениваться информацией о жизни городов и работе местной администрации с целью взаимопомощи в развитии местной промышленности, образования, медицинского и пенсионного обслуживания, торговли, культуры и т. д.
Способствовать коммерческой и технологической взаимопомощи».
Экономика графства Бэйкер‑сити, так же как и Амурского края, основана на разработке природных ресурсов: горной промышленности, производстве энергии, сельском хозяйстве, охоте и туризме. Почти одновременно, в 1860–1861 годах, в Амурском крае и Бэйкер‑сити было найдено золото, и до сих пор оно не иссякло.
Если переселенцы Америки в те времена двигались с востока на запад, то русские – с запада на восток, но цель была одна: найти лучшую жизнь, свободу и экономическую независимость.
Существует много сходного и параллельного в истории наших двух стран, что определяло национальные характеры и общение наших народов. Репрессивный советский режим в течение 70 лет держал русских в подозрении и страхе относительно их заокеанских соседей. Американцы все эти годы тоже не доверяли «русским медведям», готовым в любое время пойти на рожон. Но упала эта пелена, и теперь ничто не мешает нам жить в дружбе и взаимопомощи.
Вот процитировал и написал я эту патетику, и почувствовал, что вру по поводу народного обмена идеями и талантами. Ведь, как и при большевиках, возьмут все это в свои руки шустрики–чиновники и будут ездить туда‑сюда на народные денежки, называя эту профанацию «народной дипломатией».
А на дорогах Америки можно встретить людей всех стран и континентов, ведь не зря американцы хвалят свою страну. Это и патриотично, и экономично, но главное – она действительно прекрасна.
Студент из Йокогамы Асукэ Изуми приехал сюда недавно для изучения английского языка, но, не зная его еще твердо, решил расписаться в моем дневнике иероглифами. Он пригласил навестить его семью в Японии и проехать по ее дорогам. Думал я уже о таком путешествии, но ведь эту страну можно за неделю пересечь, если найдешь проезжую дорогу. Мой друг Дэвид Грант уже пытался так сделать, но с нулевым результатом. Непонятно, как еще японцы от перенаселенности островов не сваливаются в море.
А вообще удивительная страна Япония. В США сейчас стремятся иммигранты из всех стран, а вот японцев среди них нет, хоть раньше ехали. Возможно, следуют убеждению, что дважды бомба в одну воронку не попадет. Хиросима и Нагасаки гарантируют им, что больше атомные бомбы падать на них не будут. Теория, конечно, дурацкая, но что не передумаешь, плетясь с лошадкой вдоль обочины.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 135; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!