О ПРОИСХОЖДЕНИИ РЕЛИГИОЗНЫХ НАСТРОЕНИЙ,
ЛЕЖАЩИХ В ОСНОВЕ ПОЧИТАНИЯ
ГРИГОРИЯ РАСПУТИНА И ЦАРЯ ИВАНА ГРОЗНОГО
Хотелось бы обратить внимание на то обстоятельство, что кампания за канонизацию Григория Распутина и царя Ивана Грозного возникла не на пустом месте, а связана с процессами, происходившими в нашей стране и Церкви в течение всего XX века.
Уже отмечалось, что почитание Ивана Грозного и Григория Распутина является составной частью комплекса эсхатологических настроений, который можно свести к трем основным положениям: пониманию содержания мировой истории как извечной борьбы между Богом и «древним змием», находящими для себя воплощения среди народов земли; уверенности в особой сакральной миссии царя-искупителя, «соискупляющего» свой народ и возвращающего его в число богоносных; ожиданию нового царя-христа.
Своими корнями подобные настроения уходят в антимодернизационные настроения российского крестьянства рубежа XIX-XX веков, которые были реакцией на изменения его общественного уклада и мировоззрения, происходившие в результате экономической и социальной политики правительств последних императоров. Выражались эти антимодернизационные настроения в основном в изоляционистских попытках отгородиться от «испортившегося» мира. Уже после великих реформ XIX века в некоторых районах крестьяне сознательно запрещали своим детям учиться в школе дольше 1, 5-2 лет, чтобы те «не испортились», отказывались переходить с трехполья на многополье: ибо Бог — в трех Лицах. С самого начала такой изоляционизм носил религиозный характер и подкреплялся эсхатологическими настроениями.
|
|
|
Кульминацией этого процесса стал 1917 год. Долго зревшие эсхатологические предчувствия нашли свое воплощение: большевики были восприняты как власть антихриста. Столкновение новой власти с крестьянским миром было интерпретировано в категориях извечной космической борьбы дьявола с Богом, отступников с праведниками. Так выявилась существенная черта этого религиозного умонастроения: его глубинный дуализм, роднящий антисоветский эсхатологизм (отождествление большевиков с властью антихриста) с древним манихейством или южнославянским богомильством.
Коль скоро антихрист уже пришел и царствует на земле, значит, не за горами и Второе пришествие Спасителя. Эти ожидания подогревались распространившейся хлыстовской идей о возможности непосредственного воплощения Христа или Богородицы в конкретном человеке. Начиная с первой половины 1920-х годов появились десятки групп, проповедовавших, что Второе пришествие уже совершилось, и видевших мессию в лице своего руководителя. Например, федоровцы считали, что антихрист (большевики) пришел в 1917 г., а в 1922 г. совершилось Второе пришествие Христа — основателя их движения Федора Рыбалкина, и началось 1000-летнее царство праведников. Еще раньше в Центральном Черноземье появились иоанниты, считавшие, что в праведном Иоанне Кронштадтском воплотилась Сама Святая Троица. Как воплощенного Христа или Святого Духа почитали своих предводителей ильинцы, которые в 1930-е годах заявили о себе в Белоруссии, стефановцы, получившие распространение на Украине, иннокентьевцы, которые существовали в Молдавии.
|
|
|
Не стоит думать, что эти группы были изначально чужды для Церкви. Почти все они до середины 1930-х годов существовали в рамках легальных приходов, а в первой половине 1920-х годов активно боролись с обновленчеством — как с церковью, пошедшей на сотрудничество с антихристовой властью. Однако большинство их членов не заметили ловушку антисоветского эсхатологизма: с точки зрения Церкви, ожидаемые ими и «явленные» христы и были антихристами.
В Мордовии к этим группам присоединились «верноподданные Николая II», или николаевцы, почитавшие воплощенного Бога в лице последнего императора. Места, где появились «верноподданные Николая II», находились в непосредственной близости от Саровской и Дивеевской обителей. Саровские торжества 1903 г. по прославлению и обретению мощей прп. Серафима привлекли сюда тысячи паломников и были отмечены присутствием царствующих особ. Очевидно, в ходе этих торжеств будущие основатели движения «верноподданных» видели государя. Подобно тому, как вдохновенные богослужения праведного Иоанна Кронштадтского произвели сильное впечатление на первых иоаннитов, объявивших пастыря воплощением Святой Троицы, так и Саровские торжества запечатлелись в памяти будущих николаевцев. Распространявшиеся в народе изображения императора в коронационном уборе еще более укрепили их в мнении о его божественности. Императорская корона, состоящая как бы из двух полушарий, была названа нико-лаевцами двуглавой и сочтена знаком Божества. Следующий шаг в направлении представления о «соискупительстве» царя-мученика был сделан тогда, когда приверженцы этих идей узнали о расстреле в Ипатьевском доме: коль скоро император Николай II — одно из Лиц Святой Троицы — принял мученическую смерть, он — и искупитель.
|
|
|
Тем самым, к началу 1940-х годов уже сформировались основные идеи, которыми руководствуются нынешние почитатели Грозного и Распутина. В течение 1940-х годов названные выше группы и их идеи стали частью новой религиозной субкультуры, противопоставившей себя традиционной религиозной культуре Патриаршей Церкви. Позднее носители этой субкультуры усвоили себе имя «катакомбников». Ее возникновение стало результатом мутаций, которые претерпевала церковная жизнь в условиях репрессий.
|
|
|
Сокращение числа действующих церквей вело к тому, что большинство приходских общин продолжали существовать без храмов и регистрации, необходимой по советскому законодательству. Уничтожение духовенства вело к тому, что место священнослужителей в этих нелегальных приходах занимали миряне, а иногда — самозванцы, выдававшие себя за священников. Богослужения нелегальных приходов все больше удалялись от их церковного образца, исчезали таинства, литургические и аскетические обычаи церковного подполья постепенно вытеснялись в сферу внецерковных практик.
В середине 1940-х годов, в условиях «нового курса» Сталина по отношению к Церкви, часть нелегальных общин попыталась вернуться к легальному храмовому богослужению и, соответственно, в ограду Церкви. Другие общины, члены которых были более последовательными носителями антисоветского эсхатологизма, осознали свое нелегальное положение как норму. В их мировоззрении на базе антисоветского эсхатологизма сомкнулись изоляционистская парадигма поведения, подпольный статус, оппозиционные по отношению к Патриаршей Церкви настроения. Этот мировоззренческий сплав и стал характеризовать «катакомбную» религиозную субкультуру, далеко не последней частью которой стали группы Федоровцев, иннокентьевцев, николаевцев и им подобные. Свойственное этим общинам напряженное ожидание христа-мессии, имеющего явиться здесь и сейчас, все более стало характеризовать альтернативную субкультуру в целом.
Примерно с конца 1940-х годов «катакомбная» субкультура начинает ощутимо влиять на традиционную религиозную культуру легальной Церкви. Среди прихожан последней распространяются алармистские настроения, иногда приводившие к стихийным всплескам религиозного чувства, как это случилось в сентябре 1950 г. в городе Усмани, где более 2000 человек пожелали исповедаться и причаститься в преддверии обещанной местной проповедницей «кончины света». С эсхатологическими ожиданиями были связаны и изоляционистские настроения. Известно, что еще в начале 1980-х годов в храмах, к примеру, Псково-Печерского монастыря можно было встретить беспаспортных прихожанок.
В 1950-х годах интенсифицировался процесс миграции представителей альтернативной субкультуры из сельской местности в города. Между ними и носителями традиционной религиозной культуры все больше стирались социальные и географические различия, а влияние «катакомбной» мифологии, как правило, не встречало противодействия. Отчасти это можно объяснить падением образовательного уровня легального духовенства, отчасти — двойственной позицией епископата Патриаршей Церкви, терпимо относившегося к нелегальной церковности и не всегда всерьез воспринимавшего ее «издержки».
Таким образом, к основным идеям обсуждаемого нами движения можно отнести:
- Восприятие мировой истории как сражения, идущего на протяжении тысячелетий, между «древним змием» и Богом, и их олицетворениями — евреями и христианами-праведниками;
· Почитание государя императора Николая Александровича не как святого страстотерпца, а как царя-искупителя;
· Ожидание «грядущего царя», который должен быть явлен и стать не столько политическим, сколько религиозным лидером русского народа (а именно так святые отцы описывали антихриста).
Эти идеи сформировались в результате многогранных религиозных, социальных и политических процессов, имевших место в нашей стране в XX веке, процессов, для которых переворот 1917 г. стал катализатором, но не был их единственной причиной.
Нынешнее распространение этих идей — один из самых ярких примеров влияния на традиционное церковное сознание новой религиозной субкультуры, более полувека назад противопоставившей себя традиционной религиозной культуре Русской Православной Церкви. (Среди других примеров такого влияния можно назвать трактовку введения ИНН в качестве знаков «последних времен», новых российских паспортов, прошедшей недавно переписи населения, а также некоторые проявления почитания «старцев», обычно называемые «младостарчеством».)
Нужно подчеркнуть, что почитание «предшественников» и «друзей» царя-искупителя — царя Ивана Грозного и Григория Распутина — следует из описанного историософского дуализма: коль скоро борьба темных и светлых сил — основной «сюжет» мировой истории, то их «воплощения» должны быть обнаружены на каждом ее этапе.
Распространение этих настроений, связанных по своему происхождению с альтернативной субкультурой, — серьезное испытание на прочность кафолического, соборного сознания Русской Церкви.
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 107; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!