Отступление – нравы и развлечения жителей Англии, имевших честь быть современниками доктора Свифта
Отшумели громы революции66, и на престол сел Карл II, привезя с собой из Франции совершенно развращенный двор. Строгий пуританизм сменился другой крайностью. Отпускать шутки по поводу всех мыслимых добродетелей стало модно. В Уайт-холле и Вестминстере царила откровенная фривольность. Король был влюблен в молоденькую актрису Нелли Гвинн, а потому стал покровительствовать театру, который был закрыт пуританами во время революции. Теперь в Лондоне двадцать театров, и бывали случаи, когда представления шли одновременно в одиннадцати из них. А драматурги мстили пуританам. Бережливость, скромность и набожность осмеивались со сцены, а безнравственность и распущенность прославлялись. Добродетельному буржуа отводилась роль глупца, скопидома, обманутого мужа. Его выбрасывали из окна подгулявшие щеголи, ему наставлял рога светский повеса, его дочку соблазнял ловкий прощелыга. Дошло до того, что 5 марта 1698 года проповедник Джереми Колльер опубликовал декларацию «Краткий очерк безнравственности и нечестивости английской сцены»67. Похабное остроумие веселеньких пьес того времени заставило бы покраснеть и Господа Бога, и самого Франсуа Рабле. А Лондон?! Лондон - излюбленное место действия этих пьес. Где же еще найти столько разврата и грязи? Король Иаков пошел еще дальше. Пуританин Джон Эвелайн68 как-то записал в своем дневнике: «Разврат, кощунство, презрение к Богу. В воскресенье вечером я видел короля с его непотребными девками – Портсмут, Кливленд, Мазарини – в галерее для игр, все они были голыми». Лондон был
|
|
|
Комментарии:
66 Кромвель умер в фатальный для него день – 3 сентября. Именно в этот день он когда-то дважды одерживал решающие победы. В преддверии его смерти над Англией несколько дней бушевала сильная буря. Было темно от черных туч, сильный ветер срывал крыши, казалось, сам дьявол пришел забрать лорда-протектора. (100% так и было. Ваш преп.)
67 Отрывки из этого трактата в русском переводе можно прочитать в книге «Хрестоматия по истории западноевропейского театра». Здесь же можно отыскать указ короля Вильгельма III от 13 февраля 1698 года, который он выпустил вдогонку приказу лорда-камергера Сэндерленда, запрещавший богохульства и безнравственность на сцене. Оба этих указа, однако, не соблюдались, на сцене продолжался шабаш, который вызвал гневный протест поэта Ричарда Блекмора (см. его предисловие к поэме «Принц Артур» в книге Геттнера «История всеобщей литературы» Спб. 1896 г.).
68 У Эвелайна можно прочесть и о медвежьих боях – средневековом развлечении, которое удержалось и при Реставрации. За день до боев под барабанный бой и звуки фанфар по городу проходила процессия со сворой собак – будущих участников представления. Медведя привязывали и спускали громадных бульдогов. Если медведь оказывался проворным и убивал противников, они немедленно заменялись свежими силами. Затем собак сменяли люди, медведь ослеплялся, и его нещадно хлестали кнутами пять или шесть молодчиков. Это «развлечение» имело своих апологетов, которые видели в нем крепкие национальные традиции.
|
|
|
стр. 17
наводнен проститутками и только при королеве Анне, которая была большой дурой, но еще большей ханжой, проститутки торговали собой только в Ковент-Гардене. Это был поистине рынок тела, и местные девки были знамениты по все Европе. Здесь можно было встретить любого лорда и даже государственного секретаря. Врожденный сифилис стал признаком благородного происхождения.
У. Хогард «Карьера проститутки»
Для того чтобы получше ознакомиться с Лондоном, давайте-ка пройдемся по известным зданиям того времени. К счастью, мы можем это сделать вполне безопасно.
У. Хогарт «Бедлам»
стр. 18
Знаменитый Бедлам. Тот, который видел Свифт (в его «Дневнике» есть запись о его посещении), был построен в 1675 году, как точная копия дворца Тюильри. Говорят, Людовик XIV был в бешенстве и приказал сделать пристройку к своему дворцу из туалетов в стиле лондонского Сент-Джеймского дворца. Бедлам не похож на наши сумасшедшие дома – он всегда открыт для посетителей, и это очень популярное место для встреч, прогулок и даже плясок. Здесь можно пообедать. С жителями же Бедлама обращаются как с животными, держат на цепи, на земляном полу и выставляют, как в зверинце, любопытным. Лондонцы, и особенно провинциалы, очень любили это зрелище. Можно и подразнить этих бедламовцев, посмеяться, попивая при этом бургундское. Лечили этих несчастных, обливая ледяной водой, засовывая их в устройства для принудительного стояния, или затыкали рот специальной грушей. Не последнее место занимали средства, причиняющие боль: втирание вызывающих жжение мазей, применение нарывных пластырей, прижигание каленым железом, рвотные средства. Пытки в Англии запрещены, но ведь это не пытки, это лечение. Избиения и истязания больных - это норма присмотра. Так, в одной из клетушек содержался рослый мужчина, закованный в цепь, один конец которой проходил в узкое отверстие в стене. Он когда-то ударил надсмотрщика, был посажен на цепь, и подлый победитель, укорачивая ее, ежедневно притягивал несчастного вплотную к стене, причиняя ему невыносимые физические и душевные муки. И это длилось двенадцать лет!
|
|
|
|
|
|
Другое знаменитое здание – Ньюгейтская тюрьма. Ее губернатор мистер Пит, купил себе эту должность у правительства аж за 5000 фунтов и теперь возвращает свои деньги, продавая лучшие номера в своей гостинице. От двадцати пяти до восьмисот фунтов единовременная плата и потом каждую неделю. Воры, убийцы, государственные преступники живут здесь припеваючи, если у них есть деньги, а те, у кого нет – для них тоже есть номера – под землей. Плата же за эти берется не деньгами, а мясом, костями и кровью. Есть здесь и холодный каменный мешок и знаменитая давилка – когда человека кладут под дубовую доску, а сверху медленно накладывают тяжести, пока он не умрет. Пытки запрещены в Англии! Но это же просто развлечение тюремщиков… Не менее знаменита в тюрьме кухня Джека Кэтча, здесь вываривают в масле, смоле и дегте обрубки тел четвертованных, дабы потом их выставить на Лондонском мосту. А рядом на набережной сидят люди, называемые в народе «рыбаками», потому что они из людского моря вылавливают и подают на стол мистеру Питу очередные жертвы. Есть недалеко и суд, откуда в день отправляют на виселицу до двух десятков подростков за мелкое воровство. Эти негодяи не хотят работать в работных домах и предпочитают виселицу тому аду, который ждет их там. И, между тем, мы знаем о таком историческом факте. Некий Джон Рессел, был приговорен к виселице за уличный грабеж, но добился отсрочки, дав взятку. В это время он получает в наследство поместье и приговор немедленно кассируется, потому что владелец поместья не может быть негодяем!
стр. 19
Третье здание – биржа. Здесь постоянно толпятся люди с часто бьющимся сердцем, лихорадочным взглядом и отравленной душой. В час дня 14 июля 1698 года здесь было настоящие сражение – продажа акций новой компании. В узкую дверь ломились, отталкивая друг друга, люди с мешками гиней в руках. Что за ярость! Что за волнение! Что за крики! Вот где настоящие Арбелы! За несколько часов клеркам компании было внесено шестьсот тысяч фунтов. Что же покупали с такой жадностью эти люди? Акции... Акции совершенно немыслимых проектов – добывание золота из олова, переплавка ртути в твердый металл, импортирование специальной породы ослов из Испании, откармливание свиней секретным способом и т.д. Авторы идей обещали дивиденды за акции, но дивиденды никто никогда не платил. Нагревали руки только те, кто успевал вовремя сбыть их. Один джентльмен вообще объявил о продаже акций предприятия, проект которого был настолько секретен, что не мог быть оглашен. Цена акции – два фунта, и за день он собрал больше двух тысяч! Естественно, на следующий день его столик на бирже пустовал. А один провинциал заработал на акциях три миллиона фунтов и, не зная, что делать с такой громадной суммой, решил перекупить корону у польского короля Августа Второго, который сам купил ее когда-то всего за сто тысяч.
Четвертое здание - это великолепнейший дворец Бленхейм, – подарок от государства самому большому вору в Европе, герцогу Мальборо. Несуразность такого дорогого подарка заключалась в том, что герцог открыто требовал мзду от купцов при заключении контрактов на поставки армии. Таким образом, в короткий срок он стал самым богатым человеком Европы, тогда как государство имело громадный внутренний долг. Но ведь не так давно в Лондоне было восстание ткачей. Зарабатывая шесть пенсов в день, они не могли накопить даже на саван, а закон короля Карла обязывал хоронить только в саванах. И это Англия, самая богатая страна в Европе! Сто семьдесят два пэра Англии получают доход в миллион двести семьдесят две тысячи фунтов – десятая часть дохода всей страны.
«Все газеты – зло, так как они знакомят публику с действиями и мнениями знатных и начальствующих лиц», - писал первый издатель официальной газеты Роджер Лэстрендж. Когда знаменитый философ Джон Локк весной 1695 года представил в парламент документ, в котором изложил свое мнение о законах печати: «Я не понимаю, почему люди не могут свободно печатать то, о чем желают высказаться», - вряд ли он представлял себе, к чему приведет закон об отмене цензуры. В том же году она была отменена, и вот теперь в Лондоне есть примечательное место - Граб-стрит, маленькая улочка в районе Мурфилда, неподалеку от Бедлама. Здесь живут писаки, торгующие своим воображением. Они пишут все, что съедает рынок – пасквили, грязные доносы, лживые обличения, памфлеты, а главное, порнографические рассказы. Это в моде... К концу века в Лондоне было девять еженедельных газет, а в первые годы нового на улицах продавалось уже пятьдесят пять изданий, а кроме них появились и ежедневные листки.
стр. 20
У. Хогарт «Джин Лэйн»
В 1685 году был изобретен знаменитый джин. В Лондоне он стоил едва ли не дешевле чая, по этой причине смертность вдвое превысила рождаемость. На сто жителей города, включая детей и стариков, приходилось по питейному заведению. На трактире «Старого Джонатана» красовалась знаменитая вывеска «Здесь вы можете напиться допьяна за два пенса и до беспамятства – за четыре!». Рядом множество других трактиров, а напротив - что-то вроде ломбарда: днем и ночью здесь можно получить пару медных монет на стакан джина за последнее тряпье с тела. Да что говорить, если даже премьер-министр являлся к королеве с докладом пьяным! Благородные джентльмены не пьют джин, у них другая мода – Токайское по семь шиллингов бутылка. Говорят, оно возбуждает фантазию, а фантазия нужна джентльменам, им скучно, им нужно развлекаться.
стр. 21
У. Хогарт «Пивная улица»
Для развлечений существуют клубы. Клуб Бифштекса – для обжорства, клуб Октябрьский – для пьянства, клуб Гинея – здесь играют в масках, ставки по 50 гиней, клуб Адского огня – здесь соревнуются в богохульстве, клуб Молчаливых и клуб Ворчунов, клуб Уродов, наконец. Был клуб Попрыгуний – в него втаскивали с улиц молодых женщин, раздевали и ударами хлыста заставляли прыгать на четвереньках. В клубе Ударов головой – нанимают здоровяка и пытаются с разбега ударом головы сбить его с ног. Есть уличные клубы, куда входят одни аристократы – клуб Веселых шуток и Мохоуков. Устав этих клубов прост – причинять как можно больше бессмысленного вреда. Сначала они напиваются, потом собираются в отряд, ходят по улицам и ловят людей. Одних они сбивают с ног, других избивают, третьих берут в плен. У них есть и специализации – одни уродуют лицо жертвы, учителя танцев прокалывают шпагами ноги и таким образам заставляют танцевать, фокусники раздевают женщин, ставят их вниз головой и проделывают опыты над интимными частями тела. Клуб Мохоуков развлекается тем, что лезвиями уродует лица прохожих, иногда его члены врываются в дома. Другое их развлечение – скатывать человека в бочке. Они поклялись изрезать лицо
стр. 22
Свифту, поэтому ему приходится тратиться на кареты69. А в Лондоне всего около восьмисот экипажей70 и ужасные дороги. Восемьдесят шесть синонимов глагола «бить» числилось в ту пору в английском языке. И что такое Лондон? Лондон того времени можно увидеть по гравюрам Хогарта, которые я привел выше. Везде грязь, на улицах в сочетании с вонью от сточных канав, в нравах, на одежде и даже языке. Кто герои толпы в это время? Не Робин Гуд, а Джек Шеппард, Джонатан Уальд Великий, Дик Тюприн. Воры, мошенники и убийцы. Биографии второго из них написали Дефо и Филдинг. Были, правда, и более пристойные заведения – кофейни71. Шестьсот кофеен на Лондон. А что там – сплетни, слухи, партийные и литературные дрязги.
Продолжение «Жизни и т.д. …»
И Свифт все это видел широко раскрытыми глазами, видел и ненавидел. Так неужели следует искать причину мизантропии в провале на экзамене, личных обидах, когда это лежит на поверхности? И что это за ненависть такая к человеческому роду? В письме к Попу уже в старости он писал: «Я всегда живо ненавидел все нации, профессии и сообщества, что не мешало мне любить отдельных людей. Больше же всего мне ненавистна разновидность под названием человек, что не мешает мне испытывать теплые чувства к Джону, Питеру, Томасу...». Вот какая ненависть – ненависть к йеху вообще, безличностная ненависть, ненависть к облагороженному философами слову «человек». А психологи-биографы болтают, что Свифт ненавидел всех и каждого, а, следовательно, был злым, говорил гадости, обижал знакомых и незнакомых. Но злые люди не имеют друзей.
Когда Свифт получил назначение в Ирландии72, казалось, что это именно то, чего он добивался. Неплохая и необременительная должность, приносящая 150 фунтов в год -
Комментарии:
69 Неизвестно были ли это настоящие мохоуки, или виги, пытавшиеся отомстить Свифту. В любом случае правительство ториев удачно сыграло эту карту. Несколько мохоуков были арестованы, все они оказались людьми из высшего света.
70 Налог на экипаж был громаден, и знал об этом лучше других друг Свифта драматург Уильям Конгрив, который при вигах получил должность сбора этих налогов.
71 Именно в это время стали появляться и первые чайные.
72 Крейк первым доказал, что Свифт уехал в Ирландию, потому что поругался с Темплом. Причины нам неизвестны, но это нам, а вот психологи, конечно же, их знают. Свифт был, видите ли, обижен на свое лакейское положение и якобы потребовал от Темпла высокой должности, что тот счел черной неблагодарностью. В Дублине Свифт якобы рассчитывал произвести фурор своим умом и добиться какой-либо должности с помощью своих друзей по колледжу, но после полугода пустых исканий написал Темплу покаянное письмо, получил ответ вместе с рекомендацией, а затем и место каноника от вице-короля Ирландии лорда Капеля, которому сэр Уильям написал тоже. Однако такую психологическую интерпретацию фактов разрушают все последующие события. Свифт действительно написал Темплу примирительное письмо, и Темпл тут же ответил. А когда Свифт вернулся в Мур-Парк, его приняли с радостью, и само положение Свифта сильно изменилось. О причинах, побудивших Свифта оставить Темпла можно только гадать, но мне на память приходит один случай. Однажды за обедом Свифт заметил, что министр иностранных дел Сент-Джон сдержан по отношению к нему. Свифт отправляется к нему и требует объяснений: «Я даже от коронованной особы не мог бы этого перенести и такой ценой не хочу пользоваться
стр. 23
против 20 у Темпла, но в Клируте ему было скучно. В этом захолустном местечке он хорошо изучил глупость и ограниченность помещиков, узость и лицемерие пресвитериан и общее безразличие к судьбам церкви. Как-то раз, на прогулке, он повстречался со священником, сочтя его образованным, скромным и высоконравственным73. Этот викарий имел доход всего 40 фунтов, будучи отцом восьми детей. Свифт, у которого не было лошадей, попросил у него черную кобылу, поскакал в Дублин и отказался от своего места с условием, что оно достанется тому на кого он укажет – хозяину лошади. Получив назад лошадь вместе с местом, добрый священник растрогался и решил подарить своему благодетелю лошадь, а Свифт не мог отказать ему, чтобы не обидеть. И вот Свифт на собственной лошади – возвращается в Англию, обратно к Темплу. В 1699 году тот умирает, и Свифту приходится устраивать свою дальнейшую судьбу. Еще когда был жив сэр Уильям, шла речь о том, чтобы сделать Свифта пребендарием в Вестминстере. И кое-кто пообещал это устроить. Кое-кто – это король Вильгельм, следовательно, пребенда у Свифта в кармане! Он едет в Лондон напомнить его величеству об обещании, пишет прошение и передает его с одним из друзей сера Уильяма – лордом Ромни («гнусный и невежественный старый распутник без совести и чести», как написано в «Автобиографии»). Но ответа нет... Тогда Свифт пишет второе, а потом и третье, и только сейчас стороной узнает, что лорд Ромни никаких прошений и не думал передавать! Свифт много раз наблюдал ложь со стороны и прекрасно знал, что это основное свойство йеху, но сам лицом к лицу столкнулся с ней в первый раз. Тогда он решил обратить на себя внимание короля посвящением собрания сочинений Темпла. Но зачем королю умерший сановник и, тем более, его книги, как, впрочем, и лорду Ромни? Неожиданно Свифту приходит предложение от вновь назначенного наместника Ирландии лорда Беркли занять место секретаря. Опять Ирландия! Ну что же, зато место неплохое. И Свифт возвращается в Дублин. Но не так все просто и здесь. Некий мелодраматический злодей мистер Бэш отбивает это место у Свифта, лорд Беркли предлагает в качестве компенсации место каноника в округе Дерри74, место похуже, но опять-таки ничего. И вот Свифт приходит в приемную лорда-наместника, где его встречает Бэш, в его же собственном кресле уже в качестве нового секретаря и говорит ему: «Поздравляю! Место очень доходное!» и шепотом добавляет: «Знаете, лорд Беркли на самом деле очень небогат, а должность вице-короля требует столько расходов...». Долго ли, коротко ли он так шептал, да только выяснилось – хочешь быть каноником, вынь да положь тысячу фунтов! «Да-да! Господин наместник, конечно же, в курсе! Мы понимаем, сумма не малая, но есть же и другие кандидаты... Вы светский человек, мистер Свифт, и, говорят, литератор, вы должны
Комментарии:
милостью кого бы то ни было». Сент-Джон ответил, что Свифт прав, и только ужасная усталость была единственной причиной его сдержанности. Добродушие и уступчивость Темпла, говорит о том, что он, быть может, был виноват, кроме того, потеряв секретаря и собеседника Свифта, он понял, какого человека лишился.
73 Психологи описывают этот случай, который Свифт вспоминал всю свою жизнь с удовлетворением и радостью, так: « Некий проходимец и интриган хитростью отбил должность у Свифта».
74 Между прочим, эту должность впоследствии занимал философ Джордж Беркли (также, по трагической случайности соотечественник Свифта. Ваш преп.).
стр. 24
понимать...». - «Оба вы негодяи, и пусть судит вас Бог!», - Свифт немедленно покидает канцелярию лорда-наместника, а затем и дублинский замок, где жил у лорда Беркли в качестве капеллана75. Уже на следующий день по всему Дублину гуляло свирепое сатирическое стихотворение на лорда Беркли и его секретаря. Через несколько дней появилось новое, еще более свирепое. Они были напечатаны анонимно, но все прекрасно знали автора, да и сам он не скрывал своей мести. Представьте удивление лорда Беркли76 и его секретаря, когда оба они подверглись таким бешеным нападкам за дело, которое не было из ряда вон выходящим в практике чиновников того времени. Лорд первым понял, что имеет дело с необычным человеком, к тому же, Свифт умел внушать к себе страх, особенно, государственных чиновников и, особенно, ирландских. Он немедленно получил назначение священником в ларакорском и рэттбенганском приходах и пребенду в Дублинском соборе. Все вместе это давало около 250 фунтов годового дохода, что было втрое меньше, чем Свифт мог бы получать от места декана в Дерри. Я не знаю, сколько получал Бэш, на должности, которую он отбил у Свифта, но Аддисон на этой же должности секретаря получал две тысячи. Громадная разница!
В феврале 1700 года Свифт направляется пешком в Ларакор. Как и в Англии, он наблюдает и слушает разговоры в тавернах. Но какая разница! По проселочным дорогам блуждают обездоленные бедняки, тщетно ищут они работу. Что им остается? Только просить милостыню. Сколько слезных историй услышал Свифт во время ночевок на постоялых дворах, это не английские йомены, это ирландские крестьяне. Четыре дня длится путешествие Свифта из Дублина в Ларакор, войдя в город, он направляется к дому местного священника. Последний сидит на крыльце и курит трубку, быстрым шагом подходит к нему Свифт и, не здороваясь, строгим голосом спрашивает имя77. Старый пастор до того растерялся от неожиданности, что, выронив трубку, едва пробормотал: «Джонс…». «Отлично, а я ваш начальник», - сказал Свифт. Приходской священник и его жена засуетились, чтобы достойным образом принять неожиданно прибывшее начальство. Затем Свифт осматривал свое хозяйство – пустую полуразрушенную церковь, стоявшую на перекрестке четырех дорог и открытую всем ветрам, а также покосившуюся лачугу, предназначенную для него самого. Потекла спокойная, размеренная жизнь. Ларакорский священник отремонтировал свой небольшой домик и развел садик78, пародию на сад сэра Уильяма Темпла, где он тщательно работает. А по средам и пятницам Свифт читает
Комментарии:
75 На этом месте Свифт был оживляющим центром высшего общества. Дамы были без ума от его остроумия и поэтических импровизаций. Именно леди Беркли помирила его со своим мужем и настояла на должности викария в Ларакоре.
76 Некоторые биографы впрочем, утверждают, что лорд Беркли ничего не знал о взятке, и вся эта проделка была делом рук только его секретаря.
77 И этот случай дал психологам материал для инсинуации, на этот раз они увидели в подобном отношении Свифта неуверенность в себе, мнительность и внутреннее чувство, что окружающие его мало ценят, мало уважают и мало с ним считаются.
78 «Часть Свифтовских построек и садик сохранились до сих пор», - так написано в биографии Свифта Веселовского. Зная отношения ирландцев к Свифту можно предположить, что садик сохранился и по сю пору.
стр. 25
проповеди в маленькой церквушке, на украшение которой тратит свои личные скудные средства. Во всем округе числится с десятка два прихожан, ведь ирландцы фанатичные католики. Да и те почти не ходят на проповеди, их слушают всего два-три человека, а то и всего один – причетник и сторож церкви добродушный Роджер Кокс79. Но это не смущает ларакорского священника со строгим и гордым лицом. Голос его звучит так же ясно и местами иронично, как будто бы в церкви тесно от прихожан. Психологи, которые не могут воспринимать факты буквально, объяснили эту спокойную деревенскую жизнь, так несвойственную бойцовскому характеру Свифта, тем, что он де был сломлен. На самом же деле, эта размеренная жизнь, невысокая должность, которую Свифт тщательно исполняет, мелочи, которыми он занимается в свободное время, все это – обычная житейская мудрость. В это время Свифт написал небольшую поэму о сельском священнике, где с добродушием и юмором описал тип заурядного сельского пастыря душ; он умеет и покурить, и выпить, и газеты почитать, и продать в соседнем городке гуся, стыдливо спрятав его под полой, знает, как можно повторить старую проповедь, переменив пару строк в тексте, умеет пожелать своим прихожанам обильного потомства, стоит горой за свой титул преподобия, и отменно любезен с соседним сквайром. Каждый день Свифт вооружается большой палкой от крестьянских вил и идет пешком в соседний городок Трим – здесь живут две женщины... На этом времени обрывается «Автобиография», дальше следуют лишь календарные записи, служащие черновиками к намеченному продолжению. Мы же пока отправимся в Лондон. А точнее, в литературную кофейню Беттона.
В этой кофейне собирались лучшие литераторы и журналисты, пол посыпан песком, слышны тихие разговоры, здесь можно ознакомиться со свежими номерами газет, узнать литературные новости, обсудить новые книги, а также получить почту80. Неожиданно здесь стал появляться необычный человек в черной священнической одежде. Завсегдатаи кофейни, привыкшие друг к другу, дивились странному священнику; мрачный, нелюдимый, он приходил в определенное время, прогуливался взад и вперед с полчаса, а затем таинственным образом исчезал, не проронив ни с кем из присутствующих ни слова. Аддисон и его друзья прозвали этого необычного посетителя «сумасшедшим священником», никто и не догадывался тогда, что это их будущий диктатор. В одно из таких посещений этот сумасшедший неожиданно подошел к кому-то и спросил: «Скажите, можете ли вы припомнить хотя бы один день, когда была хорошая погода?». «Конечно, сударь, - ответил тот, - в моей жизни было множество таких дней». «А я вот так сказать не могу, и не могу припомнить ни одного дня, когда не было бы слишком холодно, или
Комментарии:
79 Так было во время первой же объявленной проповеди нового викария. Войдя в церковь, Свифт увидел только сторожа. Этот Роджер Кокс не уступал в эксцентричности своему патрону, он, например, не снимал своего ярко-красного жилета, а на вопрос Свифта, зачем он его носит, ответил: «Ведь я же принадлежу к воинствующей церкви».
80 В Англии за доставку почты платил получатель, и те, у кого корреспонденция была объемна, рисковали разориться на письмах. Поэтому многие предпочитали получать почту на канцелярию какого-либо друга, занимающего государственную должность, или на адрес кофейни.
стр. 26
слишком жарко, слишком сухо, или слишком влажно. А когда год подходит к концу, выясняется, что все обстояло как нельзя лучше». Не смотря на такое экстравагантное поведение, Свифт быстро сошелся с Аддисоном81 и другими литераторами, и первый уже не называл его сумасшедшим, а «самым приятным собеседником и самым большим гением своего времени».
Лондон далеко, а Свифт небогат, но за три года он посетил Лондон четыре раза. Его тянет сюда. В один из приездов он читал леди Беркли книгу моралиста-проповедника Роберта Бойля «Благочестивые размышления»82. Эта слащавая книга и напыщенный ханжеский тон так вывели его из себя, что он написал свое сатирическое подражание моралисту. В следующий раз, когда леди Беркли попросила его прочесть, что-нибудь из Бойля, Свифт открыл книгу и прочел заглавие: «Размышление над палкой от метлы». «Какой странный сюжет, - сказала леди Беркли, - Впрочем, этот удивительный философ может извлекать глубокие мысли из самых обыденных предметов. Прочтите мне это, пожалуйста». С невозмутимой важностью и высокопарным тоном Свифт стал читать: «Сия простая палка, которую вы ныне видите бесславно валяющейся в углу, я знал ее некогда в цветущем состоянии в лесу, полной сока, полной листьев, полной ветвей; но тщетно мнит суетное искусство человека состязаться с природой, тщетно облекает в осиротевший пук ветвей иссякший соками ствол; вот он перед вами, как противоположность того, чем некогда был, дерево, обращенное главою долу, ветвями ниц, корнем вверх…». Когда Свифт закончил чтение, леди Беркли принялась расхваливать Бойля, в это время пришли гости, и Свифт, оставив книгу на столе, вышел. Графиня поделилась впечатлениями с гостями, и те захотели ознакомиться с оригиналом. Леди Беркли берет книгу, но с удивлением и гневом видит, что в нее вклеен листок, где ровным почерком Свифта записано «благочестивое размышление», которое он только что прочел. Таким образом, Свифт пошутил сразу над двумя – благородной дамой, предпочитавшей всякую чушь, и над недалеким автором, эту чушь написавшим. Это мне напомнило розыгрыш над Вуатюром. Как-то он написал сонет и прислал его госпоже де Рамбуйе, та
Комментарии:
81 Это был один из блестящих умов, поэт, драматург, журналист, политик. Аддисон родился в небольшой деревушке графства Уилтшир в семье нищего священника и начал свое образование в сельской школе, находившейся в десяти милях от дома, но казалось, сама фортуна была его матерью. В 1705 году он помощник статс-секретаря, в 1708 он член палаты общин, затем главный секретарь по делам Ирландии. Виги потеряли власть? Что ж, Адиссон избран членом торийского парламента. Тори разгромлены вигами? Он опять получает пост в новом правительстве. Фраза, которую я привел выше – это дарственная надпись Свифту на книге Аддисона о путешествии на материк, которое щедро оплачивалось за казенный счет. А далее – выгодные и почетные назначения, далее - выгодные коммерческие операции, далее - выгодная и почетная женитьба, далее – жизнь в прекрасном доме под Лондоном, где до сих пор висит его портрет, на пенсию в полторы тысячи фунтов, далее тихая безболезненная кончина в возрасте сорока семи лет и торжественные похороны в Вестминстерском аббатстве и, наконец, великолепное издание его сочинений по подписке, а среди подписчиков испанские гранды, итальянские прелаты, маршалы Франции, шведская королева, принц Евгений Савойский, великий герцог тосканский., герцог пармский, герцог моденский, дож генуэзский, премьер-министр Франции кардинал Дюбуа, регент герцог Орлеанский. Этот ли счастливчик не антипод Свифту? Но пока они друзья.
82 Авторы биографии Свифта в серии ЖЗЛ почему-то относят этот случай ко времени его капелланства, хотя произошел он позже в Лондоне. К тому времени Свифт уже помирился с лордом Беркли.
стр. 27
же, отпечатав его со всеми вензелями, вклеила в сборник стихов, напечатанный уже давно. Эту книгу оставляют открытой на нужной странице, Вуатюр находит ее, несколько раз перечитывает, затем, вполголоса читает свой собственный, чтобы сравнить, смотрит год издания книги и, в конце концов, решает, что он не сочинил сонет, а только припомнил давно прочитанный. Но пора нам познакомиться с одним ученым эсквайром...
Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 128; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!