Чем больше времени есть у человека или животного, чтобы «осмотреться», тем менее выраженным будет стрессорное поведение.
Недостаток же времени, увеличивая субъективную новизну ситуации, повышает уровень стресса. На основании понятия субъективной новизны сформулирована теория «хроностресса»,
Величина стресса определяется не только формальной новизной ситуации, но и биологической значимостью этой ситуации — уровнем мотивации. Разные уровни стресса отмечаются у человека при служебной переаттестации и у того, кто решает математические задачи (пусть даже очень сложные) в ожидании поезда.
Обратим внимание на близость представления о стрессе как реакции на новизну, с одной стороны, и с другой — на эмоции как результат дефицита информации. Согласно взглядам известного физиолога и психолога П. В. Симонова (1926–2002), сила эмоции пропорциональна величине актуальной потребности и обратно пропорциональна информации о способах эту потребность удовлетворить. Очевидно, что, чем сильнее потребность (в еде, безопасности и пр.), тем сильнее эмоция — на это указывал еще П. К. Анохин (1898–1974). То же и с величиной стресса. Но как сила стресса, так и сила эмоции зависит еще и от того, насколько ситуация понятна и привычна для человека или животного, иными словами, от количества полезной информации. Даже очень голодный человек не испытывает ни стресса, ни эмоций, если просыпается утром у себя дома, — он просто идет на кухню и ест. Другое дело, если человек просыпается голодным в незнакомом месте.
|
|
|
Можно сказать, что эмоциональная реакция — непременный и обязательный компонент стресса. Стрессорную реакцию от специфических реакций нашего организма отличает наличие эмоций, отрицательных или положительных.
Положительные эмоции при стрессе
При стрессе, среди прочего, происходит усиленное выделение эндогенных опиатов — энкефалинов и эндорфинов. Эти вещества, подобно их растительным аналогам, вызывают эйфорию. Именно с ростом их секреции связаны положительные эмоции при стрессе. Мы испытываем стресс не только тогда, когда прыгаем в пропасть, обвязав лодыжки резиновой лентой, но и приобщаясь к искусству.
Чтобы произведение искусства вызывало стресс, в нем должно быть достаточно много новизны. Однако радикальное отклонение от традиций в авангардном искусстве вызывает слишком сильный стресс и, как следствие, чаще отрицательные эмоции.
Русский человек при посещении Третьяковской галереи получает, как правило, много больше положительных эмоций, чем при знакомстве с европейским музеем. С одной стороны, реальная картина производит более сильное впечатление, чем самая хорошая репродукция, — от новизны возникает стресс. С другой стороны, новизна в Третьяковке умеренная, многие картины мы знаем с детства. В первом же зале висит портрет Пушкина работы Кипренского — да у меня на букваре был этот портрет! И такое чувство узнавания сопровождает посетителя почти во всех залах. При этом конечно же узнавание дополняется радостью знакомства, как при встрече с симпатичным человеком, с которым был знаком только по фотографии и переписке.
|
|
|
На снижение новизны направлено прокручивание по радио новых песен перед выпуском нового альбома в продажу. Они начинают нам нравиться больше, когда мы понемногу привыкаем к ним. Но как только слушатели выучат наизусть новую песню, ее отправляют в архив и запускают следующий музыкальный проект.
В театре всем известно, что спектакль особенно хорош между десятым и двадцатым представлением. До десятого новизна слишком велика, соответственно волнение актеров мешает им. Потом, после двадцатого показа, новизна исчезает, стресс актеров минимален, игра делается несколько механической, и передача эмоций в зал ухудшается.
Стремление к привычному, то есть к отсутствию новизны и, следовательно, стресса, можно наблюдать у детей, ежедневно требующих буквально дословного воспроизведения хорошо известной им сказки. На маленького человека в течение дня обрушивается лавина новой информации, он устает от напряженной психической деятельности и, естественно, стремится свести новизну ситуации к минимуму, а для этого ему надо послушать знакомую сказку.
|
|
|
Точно так же и взрослый человек, выбирая книгу на сон грядущий, предпочитает либо многократно читанную, либо берет книгу из определенной, хорошо ему знакомой серии — крутой детектив или любовный роман. Как писал в своих воспоминаниях Д. С. Лихачев, в номере староанглийской гостиницы всегда найдутся и Библия, и детективы, чтобы любой постоялец мог выбрать себе подходящее чтение на ночь.
Непреходящая популярность серийной литературы объясняется именно тем, что при чтении очередного романа из знакомой серии ощущение новизны снижено до минимума. Сквозные персонажи ведут себя так, как ожидает читатель, и шутки, и конфликты предсказуемы. Таким образом, главное достоинство романов Стаута, Хмелевской и любой другой сериальной литературы — в отсутствии новизны.
Сериалы о Шерлоке Холмсе, Пуаро, Мегрэ, современные «дамские» детективы, сериал о Гарри Поттере или об Эрасте Фандорине — эффективное и доступное средство защиты от стресса реальной жизни, поскольку они погружают читателя в хорошо знакомый, а потому ясный и простой мир.
|
|
|
Отметим, что каждый из успешных авторов сериальной литературы изначально привлек внимание новизной созданного им образа: детектива-джентльмена, детектива-старушки, детектива — неунывающей блондинки из проектного бюро... Но потом рынок, учитывая особенности человеческой природы, требует бесконечных продолжений, авторских или эпигонских.
Отсутствия новизны авторы серийных произведений достигают не только за счет воспроизведения сюжетов, характеров и стиля, но и за счет сознательного обеднения лексики. Жорж Сименон объяснял популярность своих романов именно тем, что использует не более полутора тысяч слов. Для сравнения напомним, что Гюстав Флобер и Ги де Мопассан советовали не повторять слово ранее, чем через 200 строк текста. Однако серийные произведения пишутся с противоположной целью — исключить по возможности все, что может вызвать своей новизной стресс у читателя. Впрочем, следует заметить, что благодаря лексической бедности и примитивной грамматике книги Жоржа Сименона и Агаты Кристи полезны для начинающих изучать иностранные языки.
Преобладание голливудских фильмов на мировом рынке обеспечивается стереотипностью, предсказуемостью сюжетов и режиссерских ходов в подавляющем большинстве картин. Еще Ильф и Петров в «Одноэтажной Америке», написанной после путешествия по США в 1935 году, отмечали, что большинство голливудских фильмов можно отнести к одной из четырех категорий: вестерн, гангстерский, история Золушки, костюмно-исторический фильм. Зритель знает, какого типа фильм он будет смотреть, и получает ожидаемый сюжет, ожидаемый тип персонажей, ожидаемый видеоряд и прочее. Зритель вполне удовлетворен, поскольку уровень стресса минимален.
Европейское кино более непредсказуемо — сравним фильм «Никита» Люка Бессона и его американскую версию, которая воспроизводит почти все его мизансцены и диалоги, за исключением последнего кадра. Если в американской версии это стандартный счастливый конец — героиня с ясной улыбкой идет навстречу своему, безусловно, светлому будущему, то
Люк Бессон не дает зрителю забыть, что Никита — психопатическая личность, и не только ее грядущее счастье, но и просто успешная социальная адаптация вызывают сомнения. Естественно, такой неопределенный финал вызывает стресс и значительно снижает коммерческий успех европейского фильма.
Большой успех в 1990–2010 годы старого советского кинематографа объясняется не столько ностальгией, сколько простотой и ясностью фильмов. Как только герой появляется на экране, сразу понятно, хороший он или плохой. Картины 1970-х гораздо сложнее, «плохой хороший человек» постоянно встречается среди киноперсонажей, особенно в картинах «Ленфильма». А ответить на вопрос «Чему учит этот фильм?» подчас вовсе невозможно. Поэтому поздние советские фильмы не интересуют современных российских зрителей, у которых стресса хватает и в повседневной жизни.
Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 86; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!