Анализ феномена глоссолалии неохаризматических сект

Глоссолалия в Древней Церкви

Одним из удивительных проявлений церковной жизни I века от Рождества Христова можно по праву назвать феномен глоссолалии, или языкоговорения. В день Пятидесятницы в храмах читается отрывок из Книги Деяний святых апостолов, в котором повествуется об этом "говорении на языках". Этот отрывок всем хорошо известен, так что пересказывать его нет надобности. Несколько более подробно о феномене глоссолалии мы узнаём от апостола Павла. Вообще, новозаветные писания оставили нам ценнейшие свидетельства о жизни и проблемах первых христиан. Мы часто склонны идеализировать состояние ранней Церкви, тем более Церкви апостольского времени. Но, читая яркие и живые свидетельства Священного Писания Нового Завета, мы убеждаемся в том, что такая идеализация навязана нам общечеловеческой склонностью возвышать прошлое в сравнении с настоящим. Трезвый и непредубежденный взгляд на историю показывает нам, что реальность намного сложнее: что-то в ранней Церкви действительно заслуживает восхищения, но что-то, следуя, в частности, апостолу Павлу, – критической оценки.

Между Дельфами и Коринфом

Поговорим немного о глоссолалии, дававшей повод для такой критической оценки. Три главы своего Первого послания к Коринфянам (1 Кор. 12-14) апостол Павел посвящает волновавшей коринфских христиан проблеме "духовных дарований", "харизм" по-гречески. Как это ни покажется странным, благодатные дары Святого Духа, посылаемые каждому христианину в день его личной Пятидесятницы, то есть во время принятия Таинства Святого Крещения, и утверждаемые в Таинстве Святого Миропомазания, именно эти Божественные "подарки" были причиной если и не разделений в Коринфской общине, то довольно бурных разногласий и даже нарушений церковного мира. Иначе апостол Павел и не уделил бы этому вопросу так много места в своём послании. Речь шла, прежде всего, о так называемых "духовных" Это слово повторяется в первом стихе 12-й главы Послания ("Не хочу оставить вас, братия, в неведении и о дарах духовных") и в первом же стихе 14-й главы ("ревнуйте о дарах духовных"). Оба раза в русском Синодальном переводе мы видим, что слово "дары" напечатано курсивом, то есть оно вставлено переводчиком для лучшего понимания, ибо оригинальное греческое слово означает просто "духовные", без слова "дары". Но что означает это слово "духовные"? Речь идет о специфическом термине, который употреблялся ранними христианами для обозначения особых состояний вдохновения Святым Духом. (Внешне похожие, но вызванные совсем иными причинами состояния сегодня мы чаще называем другим греческим словом – "экстаз" или иногда "транс"). К таковым необычным состояниям относились вдохновенное пророчество и языкоговорение, или глоссолалия. Некоторых коринфян особенно привлекал именно дар языкоговорения, он казался им свидетельством особой "духовности", совершенства и богоизбранности. Они предавались ему с наивной "детской резвостью", увлеченные его необычностью. Апостол увещевает их: "Братия! не будьте дети умом: на злое будьте младенцы, а по уму будьте совершеннолетни" (14:20). Более рассудительные коринфяне уже и сами находили несколько обременительным поведение элитарных "пневматиков" с их высокой самооценкой. Это и вызывало разногласия в Коринфской общине.

Причиной особого отношения коринфян к дару глоссолалии была не только его яркая необычность, но и значимость глоссолалии в их прежней языческой жизни, о чем напоминает своим адресатам апостол Павел в 1 Кор. 12:2. Экстатические феномены были широко распространены в античной религиозности. Самый известный пример – дельфийские оракулы. Святилище Аполлона в Дельфах на склонах Парнаса славилось во всем греко-римском мире теми предсказаниями, которые давала жрица пифия. В Дельфы стекались паломники со всех концов эллинистического мира. Они задавали богу Аполлону волновавшие их вопросы и за известную плату получали ответы на свои вопрошания. Эти ответы от имени Аполлона давала им пифия. Сидя на треножнике, опьяненная особым настоем из лавровых листьев и окутанная испарениями Кастальского источника, над которым она восседала, она погружалась в состояние транса. В ответ на задаваемые ей вопросы пифия что-то невнятно бормотала и произносила бессвязные слова. Кстати, само слово "глоссолалия" составлено из двух слов: "глосса" (язык) и "лалиа" (болтовня, лепет). Последнее происходит от глагола "лало, которое у нас принято переводить как "говорить".

На самом деле этот глагол относится к числу звукоподражательных: он как бы воспроизводит детский лепет, и изначально имел смысл скорее "лепета", чем членораздельного "говорения". "Разумно говорить" передается другим греческим глаголом – "лего". Одного корня с этим глаголом такие всем известные слова как "логос" (слово, разум) и "логика" (правила разумного мышления). Ну а бессвязные выкрики и лепетания пифии "записывали" на восковые дощечки находившиеся здесь же жрецы-толкователи, которые потом должны были якобы расшифровать и перевести на человеческий язык бормотание прорицательницы, облекая её лепет в торжественную стихотворную форму гекзаметра. В таком виде ответы передавались вопрошающим. Предсказания (оракулы) пифии носили двусмысленный и тёмный характер, что позволяло толковать их весьма произвольно.

"Язык ангельский"

Дельфийские оракулы были почитаемы не только греками, но и другимии народами, а приток многочисленных даров привел к накоплению в Дельфах несметных богатств. В столичном Коринфе, куда стекались всевозможные религиозные идеи и течения, во время религиозных праздников и процессий можно было наблюдать подобные экстатические явления, которым приписывалось божественное происхождение. Этим можно объяснить и высокую оценку языкоговорения среди некоторой части коринфских христиан. Проявление этого необычного феномена могло производить большое впечатление на пришельцев. Не стоит этому удивляться. Ведь и в окружающем нас обществе, и даже среди христиан, спустя две тысячи лет странные и таинственные состояния часто вызывают не меньший интерес, чем у древних коринфян.

Некоторые члены Коринфской церкви во время молитвенных собраний приходили в состояние религиозного вдохновения, или экстаза. И они тоже "говорили" на "ангельском языке" – как тогда называли языкоговорение (ср. 1 Кор. 13:1). Судя по тому, что нам сообщает об этом явлении апостол Павел, это было самозабвенное, обращённое к Богу лепетание, произнесение нечленораздельных звуков или, возможно, пение. И всё это считалось интенсивным переживанием близости Божией, ощутимым присутствием Духа. Простодушных коринфян языкоговорение весьма впечатляло. Сами же "глоссолалы" считали себя особенными и свысока взирали на "нормальное", будничное христианство других. Апостол Павел пытается с помощью образа тела и его членов теснее привязать эту группу к церкви. Апостол Павел не отвергает глоссолалию, более того, ценит эту харизму, но решительно противится слишком высокой её оценке. Духовные дарования, – на чём акцентирует внимание апостол, – неоценимое богатство. Но там, где они служат спиритуальному эгоизму, они угрожают церкви расстройством вместо того, чтобы служить её гармоничному устроению. Обо всём этом и говорится подробно в 1 Кор. 12-14.

"Медь звенящая"

Апостол Павел не призывает коринфян отказаться от языкоговорения, но указывает им на условия публичного проявления этой харизмы. Экстатические проявления в Коринфской церкви он принимает как адекватные выражения религиозного опыта. Он и сам претендует на обладание такими дарованиями: "Благодарю Бога моего: я более всех вас говорю языками" (14:18) и определенно наставляет церковь не запрещать языкоговорение (14:39). И все же апостол не скрывает своего скепсиса и сдержанности в отношении глоссолалии. Во-первых, всякий опыт встречи и живого общения с Богом, сколь бы интенсивным он ни был, доказывает свою подлинность причастностью к наивысшему Божественному дару – к любви, о чем так восторженно говорится в 13-й главе Послания. Во-вторых, апостол ставит принципиальный вопрос практического характера: какую цель преследует проявление того или иного духовного дара? Какой плод он приносит? Способствует ли дар языкоговорения личному религиозному самоуслаждению или он способствует единству общей жизни в Церкви?

Для апостола Павла решающий критерий – служение созиданию Церкви. В ней не место религиозному индивидуализму. Говорящий "на языках" думает, что он проникает в таинственное, не выразимое понятными человеческими словами общение с Богом. Апостол возражает: не является ли такая непонятная для ближних молитва, которая выставлена напоказ перед Церковью, проявлением эгоизма? "Кто говорит на незнакомом языке, тот говорит не людям, а Богу; потому что никто не понимает его. <...> Кто говорит на незнакомом языке, тот назидает себя" (14:2-4). Обращение к Богу при полном невнимании к собратьям, к тем, кто не имеет дара языкоговорения, – это в глазах апостола Павла абсурд. Для пояснения своей позиции он начинает свои увещевания напоминанием коринфянам об их языческом прошлом. "Знаете, что когда вы были язычниками, то ходили к безгласным идолам, так, как бы вели вас" (12:2). Здесь подчеркнут момент одержимости: коринфяне некогда были захвачены, очарованы опьяняющим экстазом языческих культов. Однако – и апостолу это представляется очень важным – переживание религиозного экстаза само по себе может быть очень двусмысленным. Форма языкоговорения внешне выглядит очень впечатляюще. Но каково содержание произносимых звуков? Как распознать за невнятными звуками глоссолалии, чт? за ними стоит: переживание присутствия Святого Духа? самовозбуждение и прелесть? бесовская одержимость? Апостол продолжает: "Потому сказываю вам, что никто, говорящий Духом Божиим, не произнесет анафемы на Иисуса, и никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым" (12:3). Христианское исповедание "Иисус – Господь!" (ср. Флп. 2:11) дается благодатью Духа Святого. Иначе говоря, подлинность христианского религиозного опыта гарантирует не экстатическое вдохновение само по себе, но его содержание. И содержание это должно быть внятным и доступным не только "говорящему", но и слушающим.

"Пять слов умом своим"

В этом отношении апостол однозначно отдает предпочтение дару пророчества, которое тоже относится к тем "духовным", которым посвящены 12-14 главы Первого послания к Коринфянам. Пророческая речь, в которой тоже присутствует элемент экстатичности, в отличие от глоссолалии, понятна всем. "Кто пророчествует, тот говорит людям в назидание, увещание и утешение" (14, 3). Нет, апостол ни в какой мере не желает отказывать коринфянам в их харизматическом богатстве. Он не отрицает пользы языкоговорения, но настаивает на том, чтобы экстатическая речь переводилась на понятный язык, чтобы дар языкоговорения сопровождался даром перевода, "истолкования языков". Тогда церковное общество могло бы вынести из глоссолалии пользу для себя. Кто желает принести пользу другим, должен делать это как можно понятнее. Не утруждать себя этим означает недостаток любви.

Далее, в 14-й главе, апостол Павел говорит о своей способности к языкоговорению: "Благодарю Бога моего: я более всех вас говорю языками" (14:18). Тем важнее то самоограничение, которое он возлагает на себя. В собрании общины, по его убеждению, такому опыту экстатической молитвы, если она не сопровождается переводом, не место. Гиперболизируя, он противопоставляет: "но в церкви хочу лучше пять слов сказать умом моим, чтобы и других наставить, нежели тьму слов на незнакомом языке" (14:19). В церковном собрании он не желает блистать. Здесь он предпочитает несколько понятных слов потоку экстатической речи. Только понятная речь способна ввести других в основы христианской веры. Здесь апостол употребляет греческое слово "катехизировать" (в Синодальном переводе "наставить"). Не без легкой иронии и юмора он приводит два очень убедительных сравнения из музыки и военного дела. Если музыкальные инструменты будут производить лишь неясные фальшивые звуки, то никто не поймёт, что играют. И если труба, сигнальный инструмент в римской армии, будет издавать лишь странные неприятные звуки, отряд вряд ли будет готовиться к бою. Точно так же непонятный лепет глоссолалов, если он не будет истолкован, не способен дать церкви ничего полезного. Всё будет говориться на ветер (14:6-9).

Из пастырских соображений, перечисляя различные дарования Святого Духа, апостол Павел вызывающе поставил столь высоко ценимое в Коринфе языкоговорение в самый конец (12:8-10; 12:28-30). И напротив, в 13-й главе, известной как "гимн любви", он столь же вызывающе ставит его в самое начало: "Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий" (13:1). Иронизируя над многословной, но пустой болтовней, образ бряцающего кимвала употреблял уже Платон. Без любви, которая "не ищет своего", но ищет пользы ближнего, всякое языкоговорение, понятное и непонятное, – пустой шум и более ничего (ср. 14:6-8).

Пророчеству апостол Павел однозначно придает более высокий ранг. Пророческая речь понятна всем, она утешает других, воодушевляет их, совершенствует их веру, она увещевает, указывает верный путь. Пророчество в Древней Церкви можно было бы сравнить с сегодняшней церковной проповедью, но при этом нельзя забывать о вдохновенном характере и даже экстатическом элементе пророчества. Пророк способен передать церкви совет именно как весть свыше, которая захватывает и его, и его слушателей и открывает им новые горизонты и возможности. Из контекста Послания к Коринфянам следует, что таким пророческим даром обладали в церкви многие, в том числе и женщины (ср. 14:29-31; 11:5).

Горение духа и благочиние собрания

Читая 12-14-ю главы Первого послания к Коринфянам, мы получаем впечатление о том, насколько кипучими, живыми и творческими были богослужебные собрания общины в Коринфе. Каждый мог привнести что-то своё, так сказать, неуставное: песню (псалом), поучение, "язык", откровение (14, 26)... Однако спонтанность имеет и свою подчас неприятную сторону: иногда богослужение становилось хаотичным, превращалось в некую форму безоглядного самовыражения каждого. Апостол Павел чувствовал обязанность дать некоторые правила для упорядочения собраний, особенно в отношении практики глоссолалии (14:27-28):

1. Говорить языками должны максимум трое, чтобы к вниманию церкви не предъявлялись слишком высокие требования.

2. Они должны говорить один за другим, чтобы не нарушать дисциплины.

3. Языкоговорение во время богослужения оправдано только тогда, когда есть кто-то способный растолковать – либо сам говорящий, либо другой член церкви. Если истолкование невозможно, языкоговорению на богослужебном собрании не место. Тогда следует спокойно практиковать его про себя или дома. Эти правила должны способствовать тому, чтобы языкоговорение служило устроению церкви, а не её расколу.

Объем журнальной статьи не позволяет подробно остановиться на разъяснении всего текста необычайно интересных и ценных, но в некоторых моментах трудных для понимания 12-14-й глав Первого послания к Коринфянам, которые имеют прямое отношение к глоссолалии.

Дальнейшие судьбы глоссолалии

История Древней Церкви свидетельствует нам, что феномен глоссолалии мало-помалу вытеснялся из общественного богослужения, постепенно удаляясь из него в маргинальные христианские сообщества. Возможно, этому способствовало критическое отношение к нему апостола Павла и его последователей. Возможно, это было результатом здравого осознания того, что смысл человеческой речи в ее понятности, в коммуникации, в информативности. Коммуникация и общение возможны только там, где люди понимают язык друг друга. Иначе говорящий и слушающий остаются чужаками друг другу, они как бы живут в различных мирах. Кто не владеет языковой системой другого, не может его и понять. Такие люди друг для друга становятся как иностранцы (1 Кор. 14:11). Говоря об этом, апостол Павел использовал звукоподражательное греческое слово "варвар" (в Синодальном переводе "чужестранец"), которое имело пренебрежительное звучание. И то, что сегодня практикуется как "языкоговорение" в некоторых харизматических общинах, вряд ли тождественно тому, что тогда испытывали коринфяне. Во всяком случае, для нашей оценки всякого рода глоссолалии полезно посмотреть на то, как этот феномен оценивал в свое время апостол Павел.

По всей видимости, уже во II веке языкоговорение постепенно уходит из богослужебной практики. Упоминаний о глоссолалии мы не находим в писаниях мужей апостольских – св. Варнавы, св. Климента Римского, св. Игнатия Богоносца. Хотя еще св. Ириней Лионский в конце II века писал о своих современниках: "Мы слышим многих братьев в церкви, имеющих пророческие дарования и чрез Духа говорящих языками и для общей пользы выводящих наружу сокровенное людей и изъясняющих тайны Божии" (Против ересей V, 6, 1). Позднейшие церковные писатели о глоссолалии как современном им явлении уже не упоминают, а св. Иоанн Златоуст, приступая к объяснению духовных дарований в Первом послании к Коринфянам, замечает: "Все это место очень неясно, неясность же производит незнание и отсутствие фактов, некогда случавшихся, а теперь не встречающихся". В целом же многие святые отцы склонялись к мнению, что дар языков в Коринфе и вообще во всех случаях, где рассказывается о его проявлении, был способностью говорить на существовавших тогда иностранных языках. Так думали св. Иустин, Тертуллиан, Ориген, св. Кирилл Иерусалимский, св. Григорий Богослов, блаж. Августин. Это мнение было вызвано, во-первых, отсутствием соответствующего опыта (о чем и писал св. Иоанн Златоуст), и, во-вторых, влиянием содержащегося в Книге Деяний святых апостолов текста о Пятидесятнице, которому теперь и уделим наше внимание.

Символ проповеди

Евангелист Лука, с одной стороны, обладал способностью быть верным своему призванию историка. В своём двухтомном труде (Евангелие и Деяния святых апостолов) он встраивает историю Иисуса Христа и Его Церкви в ход мировой истории и последовательно сообщает нам о важнейших событиях спасения рода человеческого: Страсти Господни – Крест – Воскресение – явления Иисуса Христа – Его Вознесение – Сошествие Духа Святого в день Пятидесятницы. С другой стороны, он обладал удивительной способностью в своих повествованиях придавать всем этим событиям форму символов, исполненных глубокого богословского смысла. Его сообщения подобны не фотографиям, не реалистическим живописным полотнам, но глубокомысленным иконам. Это относится и к тексту о событиях Пятидесятницы (Деян. 2:1-13). Здесь, что ни слово, то знак и символ, как на иконе.

Объятые Святым Духом, как пламенем, апостолы, как им и было обещано, обрели способность к свидетельству об Иисусе Христе, к которому их и призывал в прощальной речи перед Своим Вознесением Господь (1:8). Их свидетельство должно достичь "края земли", населенной множеством народов, говорящих на множестве разных языков. Феномену глоссолалии евангелист Лука придает особый богословский смысл. Это не обычный язык того или иного народа, но язык "небесный", язык от Духа Святого, язык не частный, но универсальный. И именно в силу своей универсальности он может быть понятен всем народам. Можно сказать, что глоссолалия у Луки стала символом всемирной Евангельской проповеди.

Одни принимают Евангелие, слышат его на своём родном языке, другие насмехаются над ним и отвергают его. Апостолы возвещают великие и славные дела Божии (2:11), которые должны прославляться во всем мире. На это указывает внушительный список народов. Однако – и в этом видно писательское искусство евангелиста Луки – люди, внимавшие вдохновенной речи апостолов, – не язычники из перечисленных народов, но набожные иудеи (ст. 5) и прозелиты (ст. 10), пришедшие в Иерусалим.

Евангелист избегает того, чтобы создалось впечатление, будто уже в день Пятидесятницы началась миссия среди язычников. Нет, эта миссия с помощью Божией будет осуществляться медленно и постепенно, чему, собственно, и посвящена Книга Деяний. Здесь же лишь говорится о том, что для евангелия Христова принципиально нет национальных барьеров. Его язык – универсальный язык Духа Святого, Который разрушил преграды между народами, Который в соединение всяких призванных, Который и воспевается в православных храмах в день Святой Пятидесятницы.

Ианнуарий Ивлиев, архимандрит

Вода живая – 05.06.2008.

Анализ феномена глоссолалии неохаризматических сект

Чрезвычайные дары Апостольского века должны сопровождать Церковь Христову на протяжении всей ее земной истории - в этом харизматики едины, хотя различные их направления признают разное количество и разнообразные комбинации этих даров. Учение о видимых дарах Святого Духа является для них "не только обязательным, но и основным в вероучении" [1].

Крещение Духом Святым непременно должно сопровождаться получением каких-либо духовных даров. При этом обязательно стяжается дар или знамение языков. Дар языков есть следствие крещения Духом Святым - оба акта тесно связаны между собой и являются свидетельством один другого. Ничего подобного не включает в свой "символ веры" ни одна из протестантских церквей. Это учение существенно отличает харизматиков от прочих деноминаций [2].

Святые отцы Церкви крайне предостерегали всех христиан от всевозможных духовных обольщений. "Никак не прими, - говорит преподобный Григорий Синаит, - если увидишь что-либо, чувственными очами или умом, вне или внутри тебя, будет ли то образ Христа, или Ангела, или какого Святого, или если представится тебе свет... Будь внимателен и осторожен! Не позволь себе доверить чему-либо, не вырази сочувствия и согласия, не вверься поспешно явлению, хотя бы оно было истинное и благое; пребывай хладным к нему и чуждым, постоянно сохраняя ум твой безвидным, не составляющим из себя никакого изображения и не запечатленным никаким изображением. Увидевший что-либо в мысли или чувственно, хотя бы то было и от Бога, и принимающий поспешно, удобно впадает в прелесть, по крайней мере, обнаруживает свою наклонность и способность к прелести, как принимающий явления скоро и легкомысленно" [3].

Нередко на собраниях неохаризматиков связную человеческую речь можно услышать лишь при чтении Священного Писания или проповеди. Современные харизматы утверждают, что их экстатический язык – язык ангельский, ведомый лишь одному Богу. Однако когда в Священном Писании идет речь о даре "языков", имеются в виду именно "живые" разговорные языки. Приведем основные доводы.

1. Греческое слово "glossa" означает в Писании в первую очередь человеческий язык. В Новом Завете оно несколько раз применяется, обозначая язык, как орган, но обычно означает язык, как речь. Это верно в отношении как Ветхого, так и Нового Завета. Раз тридцать слово glossa употребляется в греческом Ветхом Завете (Септуагинте), и каждый раз имеется в виду нормальный человеческий язык или речь.

2. Здесь также употребляется греческое слово "dialektos", от которого мы получили свое слово "диалект" или наречие (Деян. 2:6-8). Некоторые из присутствовавших на собрании в день Пятидесятницы услышали Божие Слово на своем родном языке, а другие на родном наречии. Если бы речь шла о каком-то экстатическом языке, не было бы этого разделения на язык и наречие.

3. Тот же термин "glossa" употребляется позднее в книге Деяний Апостолов и в 1 Коринфянам 12-14 главах. Некоторые пятидесятники и харизматики утверждают, что "действительно, обычные языки упоминаются во второй главе Деяний Апостолов, но после того они уже имеют другое значение". Но если мы рассмотрим упоминание языков позже в книге Деяний Апостолов (10:46; 19:6), мы опять найдем то же самое слово glossa, подразумевающее язык или известную уже разговорную речь. Во всей книге Деяний Апостолов греческое слово, означающее язык, неизменно одно и то же, и означает оно нормальную речь. Интересно заметить, что glossa всегда и во всей книге Деяний Апостолов дается во множественном числе, подразумевая множество языков. Неразборчивый же лепет никогда не упоминается во множественном числе, потому что у лепета нет разновидностей, и его можно классифицировать только в единственном числе.

Мы встречаем это и в 1 Коринфянам 14 главе: применяя это слово в единственном числе в стихах 2, 4, 13, 14 и 19, ап. Павел имеет в виду поддельный языческий лепет (неразборчивую речь), применяемый многими коринфскими верующими взамен настоящих известных языков. Всякий раз, когда ап. Павел хотел говорить об истинном даре языков, он прибегал к множественному числу. Единственным исключением будет 1 Кор. 14:27, где несомненно ап. Павел имел в виду настоящий дар, но писал об одном человеке, говорившем на одном языке, и потому применил единственное число. В Библии курсивом добавлено при единственном числе - "на незнакомом языке" - для различия между языческой речью экстаза и истинным даром языков во множественном числе, перед которым не стоит слово "незнакомый". Видно, что переводчики именно по вышеуказанной причине правильно применили термин "незнакомый" во всей 14 главе, кроме 27 стиха.

4. В 1 Коринфянам 12:10 употребляется тот же термин "glossa" , а затем говорится об истолковании языков. Греческое слово "истолкование" - здесь "hermeneuo" - означает "перевод". Язык экстаза или невнятный лепет непереводимы. При переводе берется слово на одном известном языке и в точности переводится на другой известный язык. Необходим был сверхъестественный дар для перевода с языка, которого сам не знаешь, чтобы присутствующие верующие могли получить назидание (1 Кор. 14:5). В таком случае никак невозможно переводить что-то правильно.

5. В 1 Коринфянам 12.10 упоминаются "разные" (разного рода) языки. Примененное здесь греческое слово genos есть то, от которого мы получили слово "genus," означающее род, семью, расу, нацию, группу тесно связанных видов. Лингвистам известен термин "группа языков". Опять-таки, имеется в виду нормальная человеческая речь.

6. 1 Коринфянам 14:21 дает понять, что языки (иностранная речь) были даны, как знамение неверующему Израилю. An. Павел ссылается на Исайи 28.11-12 в 1 Кор. 14:21: "В законе написано: 'иными языками и иными устами буду говорить народу сему, но и тогда не послушает Меня, говорит Господь". И дальше ап. Павел говорит, что языки даны как знамение не для верующих, а для неверующих - неверующего Израиля, на что и пророк Исайя указал в 28:11-12.

Кем же были эти люди, говорившие на незнакомых языках, через которых исполнилось пророчество Исайи? Ими были ассирийцы, которые говорили на чистом ассирийском языке!

7. 1 Коринфянам 14:27 указывает на подлинный язык, если его нужно было переводить. Ап. Павел предупредил коринфских верующих, что когда кто-то из них заговорит в собрании на незнакомом языке, "говорите двое, или много трое, и то порознь, а один изъясняй". Это означает настоящий язык, потому что его необходимо переводить. Неисполнение этого указания привело бы к неразберихе, о которой говорится в 23 стихе: "Если вся церковь сойдется вместе, все станут говорить незнакомыми языками, и войдут к вам незнающие или неверующие, - то не скажут ли, что вы беснуетесь?"

Мистические религии были хорошо известны в Коринфе в первом веке. В мистических религиях широко использовались языки - непонятный лепет в состоянии экстаза. И коринфяне, по-видимому, извратили дар языков, применяя экстатическую подделку.

Другая причина, почему коринфяне неправильно применяли дар языков, заключалась в том, что они делали это чтобы похвалиться перед другими и возвысить себя. Ап. Павел говорит об этом в 1 Кор. 14:4: "Кто говорит на незнакомом языке, тот назидает себя, а кто пророчесвует, тот назидает церковь". В 1 Кор. 10:24 ап. Павел уже изложил этот принцип: "Никто не ищи своего, но каждый пользы другого".

Есть несколько объяснений явления "иных языков", которые мы слышим сегодня:

1. Иные языки могут быть сатанинского или демонического происхождения. Отдельные критики харизматиков и пятидесятников полностью приписывают иные языки "работе дьявола". Что дает основание так думать? То, что все лжерелигии в мире произошли от одной личности - сатаны.

Лжерелигиям присущи иные языки - невнятное бормотание в состоянии эйфории. Последнее издание Encyclopedia Britannica содержит полезные статьи о практике иных языков, которой пользуются язычники во время своих религиозных обрядов. Из Восточной Африки пришло сообщение об одержимых бесами людях, свободно говорящих на языке свах ил и или же на английском, хотя при нормальных условиях они не поняли бы ни одного слова на этих языках.

В племени тонга (Thonga people) в Африке во время ритуала изгнания злого духа собравшиеся обычно поют на языке зулусов, хотя сами тонгайцы этого языка не знают. Сам изгоняющий бесов говорит при этом на языке зулусов посредством, якобы, "чуда иного языка".

Применение иных языков можно найти у мусульман, эскимосов и тибетских монахов. Парапсихологическая лаборатория при медицинском факультете университета в штате Вирджиния сообщает о практике иных языков у тех, кто занимается оккультизмом [4].

2. Иные языки это заученное поведение. Разговор на иных языках не является сверхестественным переживанием. Человек может просто научиться, как это делать. Это пожалуй, наиболее общее объяснение того явления иных языков, которое встречается в харизматическом движении сегодня. Поразительно, что многие, говорящие на иных языках, употребляют одни и те же термины и звуки. Я достаточно наслушался всего этого, чтобы самому начать повторять эти "слова".

В своей книге "Psychology of Speaking in Tongues" ("Психология разговора на иных языках") Дж. Килдаль определил иные языки, как безусловно усвоенный навык [5]. Клиническому психологу Дж. Килдалю и его коллеге, психиатру П. Квальбену. было поручено American Lutheran Church и National Institute of Mental Health тщательно и всесторонне изучить явление "иных языков". После всех своих исследований они пришли к твердому убеждению, что это ничто иное, как поведение, заученное в результате подражания.

В харизматическом движении сильный нажим оказывается со стороны друзей ты должен принадлежать, должен проявлять, должен иметь те же дары и ту же силу, что и другие. "Ответом" на все духовные проблемы являются иные языки. Нетрудно понять, почему иные языки стали таким огромным общим знаменателем - конечной целью для каждого, кто с этим связан.

3. Иные языки могут быть чисто психологическим явлением. Некоторые, наиболее странные, случаи проявления иных языков можно объяснить психологически. Человек, говорящий на иных языках, впадает в состояние автоматических (непроизвольных) движений, внутренне отключаясь от внешнего окружения, что приводит к разъединению почти всех мышц с сознательным контролем над ними. Большинство людей, рано или поздно, сталкиваются в своей жизни с моментами некоторой оторванности, почти потери сознания. В подобных случаях, особенно в обстановке, где много шума и возбуждения, как это часто бывает в харизматических собраниях, человек может легко перейти в состояние, когда он уже не вполне владеет собой, и последствием этого также может быть явление иных языков. В этой области психологического состояния не исключена возможность гипноза. Дж. Килдаль и П. Квальбен заключили на основании своих наблюдений, что "подверженность гипнозу представляет собой благоприятные условия для перехода в глоссолалию" [6].

Святой Симеон, Новый Богослов, описывает молитву мечтателя и плоды ее так: "Он возводит к небу руки, глаза и ум, воображает в уме своем Божественные совещания, небесные блага, чины святых Ангелов, селения святых, короче, собирает в воображении своем все, что слышал в Божественном Писании, рассматривает это во время молитвы, взирает на небо, всем этим возбуждает душу свою к Божественному желанию и любви, иногда проливает слезы и плачет. Таким образом, мало-помалу кичится сердце его, не понимая того умом; он мнит, что совершаемое им есть плод Божественной благодати к его утешению, и молит Бога, чтоб сподобил его всегда пребывать в этом делании. Это признак прелести" [7].

После всестороннего исследования говорящих на иных языках, Дж. Килдаль и П. Квальбен пришли к выводу, что люди покорные, поддающиеся внушению и впадающие в зависимость от руководства, обычно попадали под влияние иных языков [8]. Вильям Самарин также подтверждает, что "люди определенного типа проявляют обычно особый интерес к религиям, где практикуются иные языки" [9].

Невозможно проанализировать побуждения каждого, кто говорит на "иных языках", и обнаружить полную причину подобного поведения. Но есть много объяснений явления иных языков, в частности, в области психологии и подражания. Д-р. Е. Манселл Паттисон, член Христианской Ассоциации психологических исследований (Christian Association for Psychological Studies), писал: "Итогом нашего анализа является демонстрация как раз тех естественных механизмов, в результате которых происходит глоссолалия. Как психологический феномен, глоссолалия легко производима и это явление нетрудно исследовать. Я могу включить также свои личные наблюдения из клинических опытов над пациентами с неврологическими и психиатрическими заболеваниями. В результате известных видов мозговых нарушений, наступающих вследствие инсультов, мозговых опухолей и т.п., пациент остается с нарушениями в автоматических связях эталонов речи. При исследовании состояния подобных пациентов с 'афазией' (утратой навыков речи), мы наблюдали то же явление разлада речи, которое происходит при глоссолалии. Подобный разлад речи наблюдается в образе мышления и речи шизофреников, по своей структуре напоминающем глоссолалию. Эти данные демонстрируют то, что одни и те же стереотипы речи следуют всякий раз, когда сознательное, волевое управление речью нарушается в результате травмы мозга или психоза, а также в результате пассивного, самовольного отказа от контроля" [10].

Всякому, кого хотят научить говорить на иных языках, дается совет "пассивно отказаться от волевого управления собой". Человек должен как бы освободиться от себя, отказаться от управления своим голосом. Он должен сказать всего несколько слов, а потом предоставить им возможность литься, и ему не нужно думать о том, что он говорит.

Интересно, что Джозеф Смит, основатель веры мормонов, так учил своих последователей говорить на иных языках: "Встань на ноги и говори или производи какие-либо звуки, и так продолжай производить эти звуки, пока Господь не превратит их в язык или речь" [11]. Подобные указания Дж. Смита звучат, как цитаты из многих харизматических книг, в которых даются указания, как начать говорить на иных языках. Тому, кто желает говорить на иных языках, советуется вначале "производить какие-либо звуки". И ему не следует беспокоиться о том, что он говорит, "потому что Господь сделает из этого язык". То есть, он должен отказаться от всякого контроля над тем, что говорит. Поэтому не удивительно, что изучавшие глоссолалию пришли к выводу, что это стереотипный образец поведения, которое наступает при специфических эмоциональных условиях в результате отсутствия сознательного управления голосовым аппаратом.

Вся суть заключается в том, что само по себе возникновение иных языков может иметь много объяснений, и это явление может проявляться сегодня в таком же поддельном виде, не зависящем от Святого Духа [12].

Все виды бесовской прелести, которым подвергается молящийся, возникают из того, что в основание молитвы не положено покаяние, что покаяние не сделалось источником, душою, целью молитвы. "Если кто, - говорит преподобный Григорий Синаит, - с самонадеянностью, основанной на самомнении, мечтает достигнуть в высокие молитвенные состояния, и стяжал ревность не истинную, а сатанинскую: того дьявол удобно опутывает своими сетями, как своего служителя" [13].

Самый опасный неправильный образ молитвы заключается в том, когда молящийся сочиняет силою воображения своего мечты или картины, заимствуя их по-видимому из Священного Писания, в сущности же из своего собственного состояния, из своего падения, из своей греховности, из своего самообольщения, - этими картинами льстит своему самомнению, своему тщеславию, своему высокоумию, своей гордости, обманывает себя. [14].

Все большее количество фактов указывает на то, что некоторые особенности Движения Веры могут нанести его последователям как духовный, так и физический вред. Невозможно установить, сколько людей пострадало от этого, но их количество наверняка исчисляется тысячами. Защищать подобные проявления, ссылаясь на людей, которым они не повредили, так же безответственно, как попытки оправдать изнасилование детей ссылками на случаи, когда жертвы насилия оставались относительно невредимыми. Компания "Свартлинг и Свартлинг" первой опубликовала научные данные, касающиеся психиатрических заболеваний среди бывших членов Движения Веры в Швеции [15]. Гудрун Свартлинг (трудотерапевт из Академической Больницы в Уппсале, Швеция) с 1986 года встречалась с более чем 100 бывшими членами шведского Движения Веры. Семьдесят из них посещали Библейскую Школу "Слово Жизни", созданную большой церковью Livets Ord "Слово Жизни" в Уппсале. Миссис Свартлинг сумела опросить 43 из 70 бывших студентов; шестеро отказались дать интервью. Остальных найти не удалось, или же их психика была слишком травмирована, чтобы с ними можно было поговорить. Она построила свой опрос в более свободной форме. Каждому опрашиваемому был выдан полный список вопросов, но, в зависимости от полученных ответов, ему могли быть заданы дополнительные вопросы.

Около половины общего числа опрошенных испытывали симптомы, напоминающие психоз. Четвертая часть участников пыталась покончить с собой; 93% говорили о беспокойстве и чувстве вины; 85% - об испорченных отношениях с семьями, не принадлежавшими к Движению. Большинство участников до поступления в Библейскую Школу не испытывали такого крайнего беспокойства, тяжелых кошмаров или необычно сильного чувства вины. По окончании школы 63% из них обратились за помощью к психиатру. 16% обращались за помощью еще до поступления в школу. Одиннадцать участников после своего пребывания в школе попали в больницу. Шестеро из них подверглись принудительному лечению в психиатрических лечебницах. 56% брали отпуск по болезни из-за проблем, связанных с обучением в Библейской школе. В 66% случаев отпуск продолжался более двух месяцев. В пяти случаях отпуск затянулся больше чем на год, а в четырех случаях - на несколько лет.

Николай Святченко, иерей

Ставрос - 05.06.2017.

Использованная литература

1. Граждан В. Антиобщественный характер вероучения, морали и деятельности современного пятидесятничества.. М.,1965. С.30

2. Ефимов И. Свящ. Современное харизматическое движение сектантства. - М, 1995. -С.109.

3. О первом образе внимания к молитве, Добротолюбие, ч. 1 Цит по: Свят. Игнатий Брянчанинов. Аскетические опыты Т.2. -М. 1992. -С.38.

4. Подробное описание распространения иных языков см. в труде William J. Samarin, Tongues of Men and Angels (New York: Macmillan Co., 1972). См. также: Joseph Dillow, Speaking in Tongues (Grand Rapids: Zondervan Publishing House, 1975), pp. 172-74.

5. John Kildahl, The Psychology of Speaking in Tongues (New York: Harper and Row, 1972), p. 74. Цит по МакАртур Д.Ф.Харизматики.Elkhart.1991. С.183.

6. Ibid., p. 54.

7. О первом образе внимания и молитве, Добротолюбие, ч.1. Цит по: Свт. Игнатий (Брянчанинов). Аскетические опыты. Т.2. М.,1992. С.60.

8. МакАртур Д.Ф. Харизматики. - Elkhart, 1991. - С. 38-56.

9. Samarin Willliam J. Tongues of Men and Angeles. New York 1972, p. 228. Цит по: МакАртур Д.Ф. Харизматики. - Elkhart, 1991. -С.184.

10. E. Mansell Pattison, "Speaking in Tongues and About Tongues," Christian Standard (February 15, 1964), p. 2. Цит по МакАртур Д.Ф.Харизматики. - Elkhart, 1991. -С.185

11. Samarin, Tongues, - p. 53.

12. МакАртур Д.Ф. Харизматики. - Elkhart, 1991. -С.185

13. Свт. Игнатий (Брянчанинов) Указ соч. - С. 234.

14. Там же.

15. Пол Р. Мартин. Обратная сторона движения веры. - Киев, 2002. - С.67.

Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 156; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

Мы поможем в написании ваших работ!