Служители Современной Медицины 9 страница
И снова дети с их незамутненным восприятием передают нам послание: они не стесняясь боятся больниц. Их боязнь больниц, так же как и боязнь врачей, – это качество, которое мы могли бы развить в себе к нашей общей пользе. Конечно, надо очень постараться, чтобы заставить ребенка сформулировать свои страхи. Даже большинство взрослых затруднится объяснить, чего же они все-таки боятся в больнице, и точно описать эти вещи. Кроме того, взрослые боятся признать свой страх. Служители Храма пользуются нашим незнанием и молчанием, уверяя: ?Там нечего бояться?.
Там очень даже есть чего бояться. Бог, обитающий в Храме Современной Медицины, – это Смерть. В больницах есть микробы, которых вы не встретите больше нигде в городе не только потому, что больницы такие грязные, но и из-за помешательства Современной Медицины на ритуальном очищении. Это утверждение выглядит противоречивым, но это не так. Больницы очень далеки от того стандарта чистоты, которому они должны соответствовать. Штат хозяйственных работников, как правило, недоукомплектован. В любой профессии перегруженные работой люди всегда будут стараться делать только ту ее часть, которая на виду, да и то не особенно прилежно. Таким образом, если вы хорошо присмотритесь, то наверняка найдете пыль в углах и в других местах, которые не сразу бросаются в глаза. Больничная грязь и пыль – не та, что везде.
Пищевые отходы животного и растительного происхождения, мусор и хлам, биологические отходы из диагностического, лечебного, хирургического отделений, удаленные ткани из операционных и морга, слюна, плаценты, органы, ампутированные конечности, подопытные животные, использованные пеленки и прокладки, обрывки перевязочного материала, бинты, катетеры, мыло, секреторные выделения, банки, маски, тампоны, гигиенические салфетки, гипс, шприцы и фекалии – где еще вы найдете такое, собранное в одном здании? Все это летит вниз по одному и тому же мусоропроводу, собирается и выбрасывается одними и теми же людьми – людьми, которые имеют свободный доступ в палаты, а также на кухню, в лаборатории и в морг. В одной больнице было обнаружено, что носилки для переноски больных использовались раньше для переноски трупов. Это плохо, ведь они несут на себе тень своих прежних мрачных прогулок. В той же больнице – кстати, крупной городской больнице Вашингтона, округ Колумбия – в приемном отделении, на этажах, в рабочих зонах и в морге были найдены ?органические останки и фекальный материал?. В палатах обнаружили грязную одежду, разбросанные подкожные иглы и огромные скопления пыли, в душевых кабинах – грязь.
|
|
|
Такие открытия не удивляют меня с тех пор, как я осознал, что такое состояние больниц – скорее правило, чем исключение. И эта опасная ситуация усугубляется тем, что больничная система отопления и кондиционирования разносит пыль и микробы по всей больнице. Не говоря уже об инженерных системах. В больницах больше инженерных систем, чем в обычных домах. Помимо привычных холодной и горячей воды, в больницах есть еще охлажденная вода, дистиллированная вода, вакуумные системы, системы для откачки жидкостей, кислород, спринклерные системы пожаротушения (большинство из них неисправно), хладагент, канализация, дренажные системы, системы полива – и все это проложено в стенах и полах здания. В такой ситуации очень велика вероятность не только случайного пересечения этих систем, но и несанкционированного подключения, что увеличивает опасность взаимного загрязнения.
|
|
|
Парадоксально, но из-за фанатичной приверженности Современной Медицины к чистоте реально возрастает опасность возникновения класса микробов, устойчивых к антибиотикам. Во второй главе я упоминал о том, как злоупотребление антибиотиками привело к развитию бактерий, неподвластных лекарствам. Где еще микробам найти столь благодатную почву для размножения, как не в современной больнице, где антибиотики текут рекой? Некоторые виды бактерий даже прижились, как в питомниках, в определенных местах, где они наслаждаются антибиотиками! Не стоит удивляться, что персонал больницы становится ходячей чашкой Петри для культивирования микроорганизмов. Люди, которые ежедневно контактируют с микробами, становятся невосприимчивыми к ним. Но для вас нет ничего хорошего в том, что такая уборщица или медсестра прикасается к вашей постели, еде, одежде и к вам самим.
|
|
|
Служители Храма – врачи – еще большие распространители болезней. Врачи пренебрегают мытьем рук, за исключением таинства операции, где это является частью ритуала. Обычно они мимоходом передвигаются от больного к больному, держа в руках шпатели, шприцы и перенося частички тканей пациентов. Однако они считают, что в них самих заключено нечто уникально чистое, поэтому не моют рук, переходя от пациента к пациенту. Врачи также питают огромное доверие к шапочкам, маскам и резиновым перчаткам, хотя ни одному из этих средств совершенно нельзя доверять. Маски так загрязняются в течение первых десяти минут использования, что становятся почвой для выращивания культур бактерий, а не защитой от них. Резиновые перчатки тоже часто бывают загрязнены.
|
|
|
Когда я прихожу в отделение новорожденных в чистом костюме, который я надел только утром, медсестры начинают протестовать и заставляют меня надеть халат. Я подшучиваю над ними, спрашивая, почему они нападают на мой новый костюм. Их поведение доказывает, что они доверяют ритуальным одеяниям больше, чем собственному восприятию реальности. Нет никакой гарантии того, что белый халат, который они заставляют меня надеть, чище моего костюма. Фактически, есть доказательства обратного. Этот белый халат, возможно, несколько месяцев провисел в шкафу. Откуда они знают, что он был тщательно выстиран? Особенно принимая во внимание тот факт, что он, без сомнения, был выкинут в ту же трубу, что и грязные простыни, наволочки, белье из операционной. Белое – не значит чистое. То же касается постельных принадлежностей. Белье может быть выстирано, но матрасы и подушки – нет. В общем и целом ваши шансы подхватить инфекцию в больнице – примерно один к двадцати. Это по самым скромным оценкам. Половина больничных инфекций передается через медицинское оборудование, например катетеры, оборудование для внутривенных инъекций. (До начала очень широкого использования этих инструментов в 1965 году инфекций, передаваемых через медицинский инвентарь, практически не существовало.) Ежегодно от внутрибольничных инфекций умирает около пятнадцати тысяч человек. Как и в случае смерти, вызванной лекарствами, сотрудники больницы сфабрикуют статистику, если тяжело больной пациент погибнет от больничной инфекции. Ваши шансы также зависят от того, с какой целью вы находитесь в больнице. Если вы легли на операцию, то подвергнетесь опасностям не только в операционной.
Организм, серьезно ослабленный после операции, не будет способен бороться с инфекциями. Если у вас рана или ожог – вы тоже ослаблены, а значит – больше подвержены инфекциям. Согласно моему опыту, один к двадцати – это минимальный уровень риска инфицирования. Я видел эпидемии, которые распространялись по больницам так быстро, что приходилось выписывать пациентов. Детские отделения и отделения новорожденных наиболее уязвимы. Открою страшную тайну: самое опасное место в больнице – я имею в виду для пациентов – это отделения новорожденных, где ни у одного пациента нет иммунитета против бактерий (особенно у тех, кому отказано в передаче иммунитета через грудное молоко).
Хотя больницы так наводнены бактериями, я редко сталкивался с тем, чтобы ответственность за эпидемию была возложена на врачей или персонал. Ее всегда сваливают на посетителей}. Неизбежным следствием эпидемии является ограничение времени посещений. Но удаление посетителей – это половина дела. Пациентам было бы лучше, если бы их тоже отправили из больницы. Больницы отравлены не только микробами. Помните: так как больницы – это храмы Современной Медицины, там в изобилии имеются все опасные химикаты, которыми так любят пользоваться врачи. Имея в своем распоряжении столько лекарств, врачи просто вынуждены их использовать. Что они и делают. Пациент больницы получает в среднем двенадцать различных лекарств. Даже если вас не закормят лекарствами до смерти или инвалидности, то знайте, что вокруг витает еще масса химикатов, которые могут сделать вас не совсем здоровыми. Во-первых, даже если врач не назначает вам лекарств, то другие врачи назначают их своим пациентам. В лабораториях и очистных сооружениях используются ядовитые растворители. Вашему здоровью также угрожают воспламеняющиеся вещества и радиоактивные отходы.
Если бы больницы работали на таком высоком уровне, на который они претендуют, мы с вами могли бы расслабиться и не думать об этих опасностях. Но, к сожалению, больницы служат образцами безалаберности. В больницах делается так много элементарных ошибок – когда нужно выбрать ответ из двух-трех вариантов и выбирается неправильный, – что просто приходишь в ужас при попытке просчитать вероятность комплексных ошибок!
В больницах путают всё, в том числе – пациентов. Много лет назад мой брат лег в больницу оперировать грыжу. Операция была назначена на 11 утра, и я пришел к нему в 9.30. Но его в палате не было. Я сразу понял, что произошло, и побежал вниз – в операционную. Как я и думал, он был там – вместо другого пациента. Его спасло только то, что этим другим пациентом должна была быть женщина – ей предстояла операция по удалению матки. В больницах всегда происходит путаница. Путают конечности, которые нужно ампутировать. Путают лекарства, давая их не тем пациентам. Путают продукты, когда пациентам нужна особая диета. Путают даже детей. Не проходит и года, чтобы в газете не появилась статья о колоссальной путанице детей и матерей в какойнибудь городской больнице. Нет такого врача, который, хоть немного проработав в родильном отделении, не видел бы, как медсестры путают детей и как матери делают замечания медсестрам. В среднестатистическом отделении для новорожденных обычно бывает от двадцати до тридцати детей. Врачи знают о том, что отпечатки пальцев ног ненадежны, а ярлычки, которые привязывают на ручки младенцам, постоянно отваливаются. И как понять, где чей ребенок?
В больницах людей не только путают – их теряют. Еазеты пишут о том, как пациентов находят мертвыми в лифтах и редко используемых ванных. Два года назад из больницы Чикагского университета был украден ребенок. Каждый раз, когда я бываю в отделении новорожденных в больнице имени Майкла Риза, я навожу панику среди медсестер, спрашивая их, не видел ли ктонибудь ребенка Фронзака. Маленький Фронзак просто пропал из этого отделения более десяти лет назад, и его до сих пор не нашли. Около года назад в Израиле был случай, когда при выписке из больницы перепутали двух детей. И поняли это, когда детям уже исполнилось по два месяца. В первый момент ни одна из двух матерей не захотела отдать ?своего? ребенка. А как бы вы назвали женщину, которая была вашей матерью в течение двух месяцев? Мне кажется, одним из лучших аргументов против родов в больнице является то, что вы можете выписаться домой с чужим ребенком.
Еще одна опасность больниц – вероятность стать жертвой несчастного случая. В одной из пригородных больниц в Пенсильвании рабочие, прокладывавшие инженерные сети в реанимационном отделении, случайно неправильно обозначили линии, по которым подавался кислород и закись азота. Пока это не было обнаружено, пациенты, которые должны были получать закись азота, получали кислород, а те, кому нужен был кислород, получали веселящий газ. Персоналу больницы понадобилось полгода, чтобы заметить это. Больничная администрация признала свою вину в пяти случаях смерти, вызванных этой неисправностью, но заявила, что еще тридцать пять смертей в реанимации в течение тех шести месяцев не были связаны с путаницей в системе подачи газов. Некоторые из пострадавших якобы были уже мертвы по прибытии в больницу, а остальные находились в столь тяжелом состоянии, что кислород бы им все равно не помог. Если вам показалось, что это похоже на фальсификацию данных с целью сокрытия врачебной ошибки, приведшей к смерти, то вы поняли мой намек. Поскольку врачи все больше полагаются на оборудование, больницы все больше напичкивают электроникой, и вероятность быть убитым электрическим током растет вместе со счетами за электроэнергию. В той же вашингтонской больнице, об антисанитарном состоянии которой я рассказывал раньше, три пациента и несколько врачей и медсестер получили серьезный электрошок и ожоги из-за неисправностей электрооборудования в отделении кардиореанимации. Такие случаи – не редкость, и они будут учащаться, так как обслуживающий персонал больниц становится менее квалифицированным и неспособным обращаться со сложным оборудованием.
Работа большинства больниц организована настолько плохо, что убийство становится явной и непосредственной опасностью, исходящей от них. Доказательства? Пожалуйста. Например, насильственные инъекции парализующих лекарств в госпитале Администрации по делам ветеранов в Мичигане. Смертельно опасные лекарства были настолько легкодоступны, а их учет и контроль настолько слабо организованы, что госпиталь оказался неспособным на собственные поиски виновных. Пришлось вызывать ФБР. Если вы хотите совершить идеальное преступление – совершайте его в больнице.
Конечно, у вас уже был случай убедиться, что, совершив убийство, больницы выходят сухими из воды. Если вас не прикончат лекарства, микробы, операция, химикаты или вы не станете жертвой несчастного случая, то у вас все еще есть отличный шанс умереть от голода. В ходе одной из первых массовых проверок скандального положения с питанием в лечебных учреждениях был обследован каждый прооперированный пациент крупной городской больницы в Бостоне. Проверка касалась только содержания белков и калорий в питании, то есть это был простейший тест, показывающий, получает ли человек достаточно белков и калорий в определенный период времени. Он не включает в себя проверку на содержание витаминов и минеральных веществ. Несмотря на это, оказалось, что половина пациентов, перенесших операции, получала недостаточно белков и калорий. И половина из этой части пациентов жестоко голодала. Они так плохо питались, что это мешало их выздоровлению и продлевало пребывание в больнице. Раз уж больница не обеспечивала их достаточным питанием, то можете быть уверены, что она не обеспечивала их витаминами и минеральными веществами.
В результатах этого исследования нет ничего необычного. Многие проверки с тех пор обнаружили, что от четверти до половины пациентов американских и английских больниц недоедают. Доктор Джордж И. Блэкберн, проводивший исследование в Бостоне, пришел к выводу, что недоедание является основной причиной смерти престарелых людей в больницах. В свете тех фактов, которые вскрыл д-р Блэкберн, это утверждение перестает казаться неправдоподобным. Недостаточное питание приводит человека к состоянию абсолютной беспомощности перед лицом любой болезни. Добавьте к этому больничные опасности и нагрузки – и у вас будет готовый рецепт бедствия. Конечно, мы можем только догадываться об истинном размахе катастрофы. Причину этих смер тей врачи скрывают точно так же, как и случаи смерти от побочного действия лекарств, от несчастных случаев и других смертей, связанных с лечением. Почему же люди в больницах недоедают? Как бы плоха ни была больничная еда, все же если бы пациенты ее съедали, это скорее всего спасло бы их от нехватки белков и калорий, которая была вскрыта в ходе проверок. Но проблема в том, что пациенты не едят. Никто не следит за тем, чтобы пациенты ели. В лучшем случае поднос с едой ставится на столик у кровати. И стоит там. В худшем случае больничный режим и медсестры прилагают все усилия для того, чтобы пациент не прикоснулся к еде: идите сдавать анализы, идите на процедуры, идите делать клизму, получите ваши лекарства, идите туда, идите сюда.
В Храме Современной Медицины много делается для того, чтобы вы просто потеряли аппетит. Психологические опасности больниц во всех отношениях не менее опасны, чем физические. Ваше пребывание в больнице с того момента, как вы туда вошли, до того, как оттуда вышли – или были вынесены, оказывает на вас такое же тяжелое психологическое давление, как сглаз или проклятие вуду. Осознаете вы это или нет, но и процедуры, и сама больничная атмосфера скорее вызывают упадок сил и духа, а не вселяют надежду и не оказывают поддержки. Здесь неоткуда взяться оптимизму: вы видите лица страдающих и умирающих, а также лица тех, кто должен наблюдать их страдания и смерть. Вы видите обезличенных сотрудников больницы, превратившихся в роботов. И вас обезличивают в приемном покое, превращая в набор цифр и симптомов, которые принадлежат даже не вам, а врачу. Вы оставляете за порогом больницы привычный мир и собственную индивидуальность. Вы буквально вынуждены сбросить с себя свое прошлое в том момент, когда одежду и личные вещи – артефакты вашей настоящей жизни – снимают с вас в приемном отделении и запирают в шкафу. Вашей прошлой жизни не дают пробиться к вам, ограничивая время посещения больницы родственниками до крошечных интервалов.
Эффект всех этих психологических уколов сказывается в том, что вы утрачиваете всякую способность контролировать свое здоровье. Ваши захватчики изолируют вас, отчуждают, пугают, подавляют и в целом заставляют вас чувствовать себя настолько неуверенно, что вы готовы подчиниться каждому их желанию. Очевидно, дети и старики наиболее восприимчивы к вредоносному действию больничной магии. У детей моментально возникает сильная тревога из-за чувства покинутости и оторванности от родителей. Добавьте к этому еще и страх перед операцией или еще чем-то, что с ними собираются делать. Не секрет, что дети, пробывшие два-три дня в больнице без родителей, так регрессируют в развитии, что перестают пользоваться горшком и говорить. Каждый врач должен знать, что возраст от трех до шести – это годы смятения. Дети в этом возрасте с трудом понимают смысл происходящего. И подвергать их пребыванию в больнице без родительской поддержки – это узаконенная жестокость.
Более двадцати лет назад я написал статью о детских фантазиях по поводу операции грыжи. Я беседовал с детьми и спрашивал, что, по их мнению, с ними собираются делать. Почти все думали, что эта операция касается их половых органов. Когда я прямо спросил, в какой части их тела будет делаться операция, многие из них схватились за гениталии, как бы защищаясь. Это открыло мне глаза. В то время мы пришли к выводу, что с детьми нужно проводить разъяснительную работу перед операцией. Теперь я знаю, что это бесполезно. Что действительно нужно – так это заверить ребенка, что родители будут рядом в течение всего его пребывания в больнице. Вот что нужно было рекомендовать тогда. Я до сих пор не люблю делать ночные обходы: слишком много плачущих детей. Мне всегда тяжело смотреть, как дети плачут, – я не могу оставаться равнодушным. Когда мне приходилось регулярно совершать ночные обходы, я непременно собирал плачущих младенцев или детей постарше и нес их на пост медсестры. Сидя на коленях у медсестры или на краю ее стола, они не плакали. Взрослые и пожилые люди тоже страдают, находясь в больнице. Д-р Дэвид Грин назвал больницы ?худшим местом на земле для престарелых?. Я в целом согласен с ним, но я бы сказал, что это худшее место на земле для всех. Я не понимаю, почему мы ждем от детей, что они нормально перенесут сверхнагрузку пребывания в больнице, когда эту нагрузку так тяжело переносят взрослые. Иро ния жизни: почему-то мы ожидаем от детей, что они будут вести себя в больнице как супермены и приспособятся к одиночеству и страху, и в то же время от взрослых ждем, что они позволят обращаться с собой как с беспомощными детьми. Больничные порядки являются проявлением полного неуважения к человеческому достоинству. Вы должны сдать одежду и надеть больничную рубаху, которая делает вас неприкрыто уязвимым для всяческих осмотров и нападений бесконечных врачей, медсестер и технического персонала. Большую часть времени вы должны лежать. Вы не можете уходить и возвращаться по своему усмотрению. И вы должны есть то, что дадут, – если успеете. И вдобавок спать в одной комнате с посторонними, причем с больными посторонними!
Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 87; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!