РАЗЛИЧИВ МЕЖДУ НАТУРФИЛОС. ДЕМОКРИТА И НАТУРФИЛОС. ЭПИКУРА

⇐ ПредыдущаяСтр 35 из 128Следующая ⇒

явления внутрь себя, то являющаяся природа справедливо может быть сделана реальным критерием конкретной природы, хотя атом, ее основа, доступен лишь созерцанию разума.

И именно потому, что время есть абстрактная форма чувственного восприятия, для эпикурейского сознания, в соответствии с его атомистическим характером, возникает необходимость фиксировать время как особо существующую природу в природе. Изменчивость чувственного мира как изменчивость, присущая ему смена как таковая, это отражение явления внутрь себя, образующее понятие времени, имеет свое отдельное существование в осознанной чувственности. Чувственность чело века есть, таким образом, воплощенное время, существующее отражение чувственного мира внутрь себя.

Все это непосредственно вытекает из определения понятия времени у Эпикура, и это же вполне отчетливо можно доказать на частностях. В письме Эпикура к Геродоту ⁴⁾ время определяется так: оно возникает, когда воспринятые чувствами акциденции тел мыслятся как акциденции. Отраженное внутрь себя чувственное восприятие является здесь, таким образом, источником времени и самим временем. Поэтому нельзя определять время по аналогии, нельзя и ничего другого о нем сказать, но нужно держаться самой непосредственной очевидно сти; ведь так как отраженное внутрь себя чувственное восприятие и есть само время, то невозможно выйти за его границы.

С другой стороны, у Лукреция, Секста Эмпирика и Стобея ⁵⁾акциденция акциденции, отраженное внутрь себя изменение, определяется как время. Отражение акциденций в чувственном восприятии и их отражение внутрь себя полагаются поэтому как одно и то же.

Благодаря этой связи между временем и чувственностью, sî8u)Xa *, которые мы находим также и у Демокрита, приобретают более последовательный смысл.

BîSmXa представляют собой формы природных тел, которые отпадают от них, подобно внешним оболочкам, и переносят их в явление ^в). Эти формы вещей постоянно из них истекают и проникают в чувства и тем самым дают объектам возможность проявиться. В слухе поэтому природа слышит самое себя, в обонянии она обоняет самое себя, в зрении она видит самое себя ⁷'. Человеческая чувственность, таким образом, образует ту среду, й которой, как в фокусе, отражаются процессы природы и в которой они, воспламенившись, излучают свет явлений.

• — образы. Рев,

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

189

У Демокрита это — непоследовательность, так как явление у него только субъективно, у Эпикура же — необходимое следствие, так как чувственность есть у Эпикура отражение являющегося мира внутрь себя, его воплощенное время.

Наконец, связь чувственности и времени проявляется так, что временной характер вещей и их явление для чувств обнаруживаются в них самих как одно и то же. Ибо именно оттого, что тела являются чувствами, они исчезают ⁸⁾. Так как eîStoAa постоянно отделяются от тел и проникают в чувства, так как они имеют свою чувственность не в самих себе, а вне себя — как вторую природу — и, следовательно, не возвращаются из состояния отторгнутости, то они распадаются и исчезают.

Таким образом, подобно тому как атом не составляет ничего иного, кроме природной формы абстрактного, единичного самосознания, — так чувственная природа есть только объективи рованное эмпирическое единичное самосознание, а это и есть чувственное. Чувства поэтому составляют единственный кри терий в конкретной природе, как абстрактный разум — в мире атомов.

ГЛАВА ПЯТАЯ НЕБЕСНЫЕ ЯВЛЕНИЯ

Астрономические взгляды Демокрита, может быть, и проницательны для его времени, но философского интереса они не представляют. Они не выходят из круга эмпирических рассуждений и не находятся также в сколько-нибудь определенной внутренней связи с учением об атомах.

Наоборот, теория Эпикура о небесных телах и связанных с ними процессах, или о небесных явлениях (данным выражением он охватывает все это вместе), противоположна не только мне нию Демокрита, но и мнению греческой философии в целом. Почитание небесных тел — это культ, признаваемый всеми греческими философами. Система небесных тел есть первое наивное, обусловленное природой, бытие действительного разума. Такое же положение занимает греческое самосознание в области духа. Оно — духовная солнечная система. В небесных телах греческие философы поклонялись поэтому своему собственному духу.

Даже Анаксагор, который первый физически объяснил небо и таким образом — в другом смысле, чем Сократ — приблизил его к земле, на вопрос, для чего он родился, ответил: «для созерцания солнца и луны и неба» ^х). Ксенофан же, посмотрев на небо, сказал: Единое есть бог^а). Известно

190 РАЗЛИЧИЕ МЕЖДУ НАТУРФЯЛОС. ДЕМОКРИТА И НАТУРФИЛОС. ЭПИКУРА

религиозное отношение к небесным телам у пифагорейцев, Платона, Аристотеля.

Действительно, Эпикур выступает против мировоззрения всего греческого народа.

Аристотель говорит: иногда кажется, что понятие подтверждает явления, а явления — понятие. Так, все люди имеют представление о богах и отводят божественному горнее место; так поступают и варвары и эллины, вообще все те, кто верит в существование богов, связывая, очевидно, бессмертное с бессмертным; иначе и невозможно. Если, таким образом, божест венное существует, — как оно и есть на самом деле, — то и наше утверждение о субстанции небесных тел верно. Ыо это соответствует и чувственному восприятию, поскольку речь идет о человеческом убеждении. Ибо за все прошедшее время, судя по воспоминаниям, перешедшим от одних людей к другим, ничего, по-видимому, пе изменилось пи во всем небе, ни в какой-либо из его частей. Даже название, по-видимому, передано нам древними, причем они имели в виду то же самое, что и мы. Ибо не однажды и не дважды, а бесконечное число раз доходили до нас одни и те же представления. А так как первичное тело есть нечто отличное от земли и огня, воздуха и воды, то они назвали горнее место «эфиром» — от слов &sîv àei*, придав ему наименование «вечное время» ³⁾. Но небо и горнее место древние отвели богам, так как только оно бессмертно. А современное учение удостоверяет, что небо неразрушимо, не имеет начала, непричастно ко всяким злоключениям смертных. Таким образом, наши понятия в то же самое время соответствуют откровению о боге ⁴⁾. А что небо одно — это очевидно. До нас из глубокой древности дошло от предков, сохранившись в виде мифов более поздних поколений, представление о том, что небесные тела суть боги и что божественное начало объемлет всю природу. Остальное было прибавлено, в мифологической оболочке, для веры толпы, как полезное для законов и для жизни. Ибо толпа объявляет богов человекоподобными и похожими на некоторые другие живые существа и придумывает многое другое, связанное с этим и родственное ему. Если кто-нибудь отбросит все остальное и оставит только первое, веру в то, что первичные субстанции суть боги, то он должен считать, что это — божественное откровение и что с тех пор изобретались и снова погибали всевозможные искусства и философские учения, указанные же мнения, как реликвии, дошли до настоящего времени ^б).

• — вечно течь. Рев.

Диплом о присуждении Марксу ученой степени

доктора философии,

выданный Иенским университетом 15 апреля 1841 г.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

191

У Эпикура, наоборот, мы читаем:

Кроме всего этого, надо еще принять во внимание, что самое большое смятение человеческой души происходит оттого, что люди считают небесные тела блаженными и неразрушимыми и приписывают им в то же время желания и действия, противо речащие этим свойствам, а также оттого, что они черпают страхи из мифов ⁶⁾. Что касается небесных тел, то необходимо считать, что движение, положение, затмение, восход, закат и тому подобные явления происходят в них вовсе не благодаря некоему существу, которое будто бы распоряжается ими, приводит их — или привело уже — в порядок и которое в то же время обладает полнотой блаженства, а вместе с тем и бессмертием. Ибо действия не согласуются с блаженством, а происходят в силу слабости, страха и потребности, с которыми они большей частью связаны. Не следует также думать, что некоторые огнеподобные тела, обладающие блаженством, произвольно подвергают себя этим движениям. Если с этим не согласиться, то самое это противоречие вызовет величайшее смятение душ ⁷⁾.

Если поэтому Аристотель порицал древних за то, что они думали, будто небо нуждается для своей опоры в Атланте ⁸⁾, который

«стоит на западных пределах, Столб неба и земли плечами подперев»

(Эсхил, «Прометей», стих 348 и ел.) *, —

то Эпикур, наоборот, порицает тех, которые думают, что чело век нуждается в небе; и самого Атланта, на которого опирается небо, он видит в человеческой глупости и в суеверии. Глупость и суеверие также титаны.

Все письмо Эпикура к Пифоклу говорит о теории небесных тел, за исключением последнего отдела. Этот завершающий отдел содержит этические сентенции. И вполне уместно при соединены к учению о небесных явлениях правила нравственности. Это учение является для Эпикура делом совести. Наше исследование поэтому будет опираться главным образом на это письмо к Пифоклу. Мы дополним его выдержками из письма к Геродоту, на которое сам Эпикур ссылается в своем послании к Пифоклу ⁹⁾.

Во-первых, не надо думать, что изучение небесных явлений, взятое в целом или в частностях, — как и изучение всего естествознания, — может привести к иной цели, кроме атараксии ²⁸ и твердой уверенности ¹⁰⁾. Не в идеологии и пустых

* Цитата вписана Марксом по-гречески вместо зачеркнутого ом латинского перевода. Р*в,

Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 237; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 30 31 32 33 343536 37 38 39 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!