СЛОВА И ПОУЧЕНИЯ КИРИЛЛА ТУРОВСКОГО 5 страница
Потом, пред зарею, и другие пришли женщины, и они увидели внутри гробницы двух ангелов, где лежало прежде тело Иисуса; об этом Иоанн Богослов сказал: «От тех услышав, Петр с другим учеником поспешил к гробнице, когда еще тьма была». Марк же обо всех повествует мироносицах, которые с благовониями в субботу пришли; и, войдя в гробницу, увидели юношу, сидящего справа, и ужаснулись. Он же сказал им: «Не ужасайтесь! Ибо не вам теперь страх, но беззаконным жрецам со стерегущими здесь воинами. Вы же осмотрите пустую гробницу и передайте апостолам: “Христос воскрес!” Видите, без тела уже пелена, возносите хвалу о воскресении Иисуса во плоти, будьте благовестницами человеческого спасения, скажите апостолам: “Сегодня спасение миру!”» Уже не скорбите, не сетуйте как будто по мертвом, но радуйтесь и веселитесь о Боге живом. Вам сообщу я тайны Божьего человеколюбья, ради которого за Адама, в тление падшего, он пострадал; ибо для того с небес он сошел, и воплотился, и был человеком, дабы истлевшее обновить и на небеса возвести. Адам, послушав вражьих советов, захотел стать Богом — и проклят был; этот же, послушав Отца, из Бога стал человеком, чтобы змия погубить и человека приблизить к Богу. Тот, простерши руки к древу запретному, смертоносный сорвал с него плод и, став рабом греха, сошел от эдема в ад; Христос же руки простер на кресте, от греховного осуждения и от смерти людей освободив. Неповинный, он предан был, чтобы избавить от рабства преданных дьяволу за грехи. На трости с губки, пропитанной уксусом, желчи вкусил, чтоб уменьшить список грехов человеческих. Пробиты ребра его копьем, чтобы отстранить огненные мечи, возбраняющие людям вступление в рай. Кровь с водой из ребер источил, чтобы, телесную грязь очистив, освятить души людские. Связан был и терновником венчан, чтоб разорвать дьявольские узы на людях и вражьих обманов шипы уничтожить. Солнце погасил и землю потряс, и все живое ввел он в плач, чтобы адские разрушить хранилища и души там сущих вывести к свету, рыдание Евы обратив в радость. В гробнице как мертвый положен был — и обреченным на смерть жизнь даровал. Камнем с печатями был укреплен, чтобы адские ворота и запоры до основания разрушить. Всем видимо стражники его стерегли — но невидимо, сошедши в ад, он связал сатану. Ангельское же воинство, за ним поспешая, взывало: «Возьмите, врата, ваших князей, пусть внидет царь славы!» И одни, освобождая связанные души, из темниц выпускали; другие, связавши враждебные силы, говорили: «Где твое, смерть, жало? Где твоя, ад, победа?» К ним оцепеневшие бесы взывали: «Кто этот царь славы, с такою на нас наступивший властью?» Погубил князя тьмы и, все похитив его сокровища, разгромил смертоносный град, утробу ада, отвоевал пленников, с Адамом здесь бывших, грешников души. Воскрес он, не тронув печати гробницы, как и родился, не повредив своей матери печати девства. Да не будет вам страха — но помертвевшим стражникам! Ибо уже, все совершив, Иисус воскрес боголепно и показался прежде вас приходившим женам, взывая величаво: «Радуйтесь обе!» И апостолам своим в Галилею идти повелел, чтобы там, вас всех освятив, взойти на небеса во плоти, в которой он снова придет судить мир.
|
|
|
|
Си же вся от ангела реченая к мюроносицам о Христѣ съказахомъ.
Вот и все, ангелом сказанное мироносицам о Христе, передали мы.
Похвалим ныня Иосифа приснопамятнаго, благообразьнаго же и досточюдьнаго. Блажен еси поистинѣ, преславьный и досточюдьный Иосифе, толика блага и велика богатьства на земли и на небеси сподоблься! Достойно послуживъ, яко и херовими, Божию телеси; нъ они невидимо на своею дьржаще раму, страхомь своя покрывають лица, ты же радуяся на своею руку Христа Бога носил еси. Блажен еси, Иосифе, паче патриарха Аврама, Исака и Якова![52] Его же бо они глас точию слышавъше, чьстьнии и славьни паче всѣхъ явишася, того же ты в плащаницю обил еси тѣло. Блажю руцѣ твои, Иосифе, на нею же Сына Божия и всѣхъ творца дьржалъ еси тѣло; его же образа не тьрпя зрѣти въ Хоривѣ Моиси;[53] под каменьем скрывъся слыша: «Задьняя моя узриши»; тѣма и на Фаворѣ с Илиею видѣвъ Христа,[54] послушьствоваста того суща Бога — и человѣка. Блажен еси паче Давыда цесаря, великый Иосифе! Давыд бо от Силома кивот съ Божиемь словом принесе,[55] нъ въ своемь убояся поставити его дому; ты же не скинию с Закономь, нъ самого Бога прием от крьста, въ своемь гробѣ радуясь положил еси. Блажен и преблагословенъ тобою, Иосифе, ископаный гроб, въ немь же полежа Христос Спас наш! Уже бо нѣсть гроб, нъ прѣстол Божий, олтарь небесный, покоище Святаго Духа и одр небеснаго цесаря, о немь же рече Соломон: «Стоять сильнии ратоборьци, изучени брани, имуще оружия обоюдуостра»; си глагола назнаменуя святых чины, борющихъся съ еретикы и съ жиды по Христѣ. Блажен еси, Иосифе, съвершителю Божию таиньству и пророчьскыхъ гаданий раздрѣшителю! О немь же бо заклон и пророци притчами написаша, сего ты явьствьно измюрною по святым мазаше язвам. Блажен еси, Иосифе, иже вся ожививъшаго словомь и водами покрывъшаго твердь небесную, Сего, яко мьртвьца, каменемь покрыл еси въ гробѣ, чая тридневнаго въскресения! Блажен убо и град твой Аримафѣй, из него же ты приде послужит Сыну божию! Кую похвалу створим достойну твоего блаженьства, ли кому уподоблю сего праведника? Како начну или како разложю? Небомь ли тя прозову? Нъ того свѣтьлѣй бысть благочьстьемь, ибо въ врѣмя страсти Христовы небо помрачися и свой свѣтъ скры, ты же тогда радуяся на своею руку Бога носяше. Землю ли тя благоцвѣтущую нареку? Но тоя честьнѣй ся показа; тъгда бо и та страхомь трясашеся, ты же с веселиемь божие тѣло съ Никодимомь въ плащаницю съ вонями обив положил еси. Апостоломь ли тя именую? Нъ и тѣх вѣрнѣе и крѣпъчею обрѣтеся; еда бо они страха ради жидовьска разбѣгошася, тъгда ты без боязни и бесумнѣния послужил еси Христови. Святителя ли тя и старѣйшину прозову? Тѣм бо образ своея служьбы предал еси, обиходя и кадя и кланяяся съ молитвами пречистому тѣлу Христову глаголя: «Въскресни, Господи, помози нам, избави нас имени Твоего рали!» Священномученикомь ли тя нареку, яко толику показал еси любовь къ Христови? Аще бо и не въгрузися в твоя пьрси оружие, ни прольяся твоя от меча кръвь, нъ изволением и вѣрою по Христѣ положил еси душю. Поразили бо тя быша и на удеса расѣкли, нъ съхрани тя от тѣхъ Исус, его же ты храняше тѣло, не убоявъся гнѣва жидовска, ни прещения жречска, ни напрасно убивающих войн не устрашися, не пожали си по мнозѣмь богатствѣ, не родив ни о своемь животѣ, чая тридневнаго въскресения. Нъ паче всѣхъ святых подвизалъся еси, богоблаженый Иосифе, и паче всѣхъ имаши дерзновение къ Христу, къ нему же молися и о нас, хвалящих тя, и чтущих твою с мюроносицами память, и твой украшающих праздьникъ.
|
|
|
|
Восхвалим теперь Иосифа вечночтимого, благовидного и досточудного. Блажен ты воистину, преславный и досточудный Иосиф, такого блаженства и великого счастья на земле и на небе сподобившись! Достойно послужил, как и херувим, Божьему телу; но те невидимо, на своих держа плечах, от страха свои прикрывают лица, ты же, Иосиф, более патриархов Авраама, Исаака и Иакова! Ибо они только голос его слышали — и в чести и славе над всеми возвысились, ты же обвил пеленами Божие тело. Восславлю руки твои, Иосиф, на которых Божьего Сына и Творца всей вселенной держал ты тело; лик его не осмелившись видеть, в Хориве Моисей, под камнем укрывшись, услышал: «Сзади меня ты увидишь», потому и на Фаворе с Илиею увидев Христа, свидетельствовал, что тот Бог — и человек. Блажен ты более царя Давида, великий Иосиф! Ибо Давид от Силома киот с Божьим словом принес, но в своем убоялся поставить его доме; ты ж не шатер с Заветом, но самого Бога, приняв от креста, в гробнице своей, радуясь, положил. Блажен и благословен тобою, Иосиф, приготовленный склеп, в нем ведь пребыл и Спаситель Христос наш! И это уже не гробница, но Божий престол, небесный алтарь, покоище Духа Святого и ложе небесного царя, и окрест же, сказал Соломон, стоят могучие воины, искушенные в брани, имея мечи обоюдоостры; так говорил он, объявляя лики святых, борющихся с еретиками и с иудеями за Христа. Блажен ты, Иосиф, совершитель Божьего таинства, исполнитель пророческих предсказаний! Ибо кого Завет и пророки притчами живописали, того ты въявь миррой по святым мазал ранам. Блажен ты, Иосиф, ибо того, кто дал жизнь словом и водами покрыл твердь небесную, Его, как мертвеца, камнем прикрыл ты в гробнице, веря в трехдневное воскресение! Блажен же и город твой, Аримафей, из которого ты пришел послужить Сыну божьему! Какую похвалу воздадим, достойную твоего блаженства, и с кем сравним праведника? Как начну и как я продолжу? Небом ли тебя назову? Но неба светлее ты благочестьем, ибо во время страданий Христа небо померкло и свет свой закрыло, ты же тогда торжественно на своих руках Бога носил. Землею ли благоцветущей тебя назову? но и той ты честнее себя показал, ибо тогда и она от страха тряслась, ты же торжественно божие тело, с Никодимом пеленами благовонными обвив, положил. Апостолом ли тебя и старейшиной назову? Ты ведь пример своей службы передал им, обходя и кадя, и с молитвами кланяясь пречистому телу Христа со словами: «Воскресни, Господи, помоги нам, избавь нас именем твоим!» Священномучеником ли тебя я назову, такую показал ты любовь к Христу? Хотя и не пронзена оружием грудь твоя, не пролилась от меча твоя кровь, но предпочтеньем и верою за Христа положил ты душу. И тебя поразили бы и на части рассекли, но сохранил тебя от этого Иисус, ибо, погребая тело его, не побоялся ты ни гнева иудейского, ни угроз жрецов, ни жестоко убивающих воинов не устрашился, не сожалел о большом богатстве своем, не берег своей жизни, веря в трехдневное воскресенье. Но более всех имеешь ты веры в Христа, ему же молись ты и за нас, славящих тебя, и чтущих твою с мироносицами память, и твой празднующих праздник!
Подаждь, святе, всѣмъ нам твою помощь,[56] буди покръвъ граду нашему от всякого зла, подавая князю на противныя побѣду и заступая его от всѣхъ видимых и невидимых врагъ мир же глубокъ, и съдравие телеси, купно же и души его проси спасения. И нас избави от всякоя нужа, и печали, и бѣды, всѣхъ лютыхъ напастий и многымъ грѣхомъ отпуста испроси своими къ Богу молитвами, да избавит ны от бесконьчьныя мукы и причастникы створит ны будущихъ благъ вѣчныя жизни, благодатию и человѣколюбиемь Господа и Бога и Спаса нашего Исуса Христа, ему же слава с Отцем и съ пресвятымь и благымь и животворящимь Духомь, нынѣ и присно и въ вѣкы вѣкомъ.
Подай, святой, всем нам твою помощь, будь защитой городу нашему от всякого зла, подавая князю победу над противником и охраняя его от всех видимых и невидимых врагов; мир же и здоровье телу, а с тем вместе и душе испроси спасения. И нас избавь от всякой нужды, и печали, и бед, и всех злых напастей, и многих грехов отпущенье испроси своею молитвой у Бога, чтобы избавил он нас от вечных мучений и сделал сопричастниками будущих благ вечной жизни, благодатью и человеколюбием Господа Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, которому слава с Отцом, и с пресвятым, и благим, и животворящим Духом, и теперь, и всегда, и во веки веков.
СЛОВО О БЕЛЬЦАХ И МОНАШЕСТВЕ
ПОВЕСТЬ КИРИЛА МНОГОГРѢШНАГО МНИХА К ВАСИЛИЮ, ИГУМЕНУ ПЕЧЕРЬСКОМУ,[57] О БѢЛОРИЗЦѢ ЧЕЛОВѢЦѢ И О МНИШЬСТВѢ, И О ДУШИ, И О ПОКАЯНИИ
РАССКАЗ МНОГОГРЕШНОГО ИНОКА КИРИЛЛА ПЕЧЕРСКОМУ ИГУМЕНУ ВАСИЛИЮ О ЧЕЛОВЕКЕ БЕЛЬЦЕ И ЧЕРНЕЧЕСТВЕ, И О ДУШЕ, И О ПОКАЯНИИ
В нѣкоем градѣ бѣаше царь, зѣло кроток, благ же и милостив, добрѣ смотряше о своих людех. Сим же точию единѣм не бѣ разумен, — понеже не бояшеся бѣства, ни ратнаго держаше оружия, не мнѣвше иному нань въстати. Имѣяше при собѣ царь тъй многы другы и свѣтникы и едину дщерь мужеумну. В тѣх же съвѣтницѣх един бѣ мудр и благоразумен, иже скорбяше присно о небоязньствѣ царевѣ, обаче искаше времене потребна, како бы ему глаголати к царю, да бы ся готовил на рать.
В некотором граде был царь, очень кроткий, хороший и милостивый, хорошо заботился о своих людях; только лишь одним он не был разумен, — тем, что не боялся нападения, не держал ратного оружия, не предполагая, что кто-то придет на него <войной>. Имел при себе тот царь много друзей и советников и одну, по-мужски умную, дочь. Был среди тех советников один мудрый и благоразумный, что всегда печалился о царском легкомыслии и искал благоприятное время, когда б сказать царю, чтобы готовился он к битве.
В един же час нощи внезапу бысть молва по граду велика. И рече царь к своим свѣтником: «Изидемь и походим по граду, некли обрѣтше имемь творящаго в нашем градѣ мятежь, зѣло бо в велицѣ есмь нынѣ страсѣ». И шедше же и всюдѣ походивше, ничто же обрѣтоша, но точию движание граду.
Внезапно одной ночью сделался в городе большой шум. И сказал царь своим советникам: «Давайте выйдем и пойдем по городу, может быть, мы найдем и схватим того, кто поднимает в нашем городе сумятицу, очень сильно мне нынче страшно». Но выйдя и обойдя все, ничего они не нашли, лишь одно смятение в граде.
Всѣм же свѣтником в унынии бывшимь и о семь недомыслящимся, он благоразумный свѣтник, поемь царя и с дщерью его, к велицѣй приведе горѣ, имущи много различная оружиа, в нейже узрѣста свѣтлую зарю, оконцемь от пещеры исходяща.
И в то время, как все советники пребывали в растерянности и недоумевали, в чем дело, тот благоразумный советник взял царя с его дочкой и привел их к огромной горе со множеством разного оружия, внутри которой увидели они яркий свет, льющийся оконцем из пещеры.
И к тому приникнув оконцю, видѣста внутрь вертьпа жилище, в немже сѣдяше мужь, в послѣдней нищетѣ жива, худыми оболчен рубы, емуже присѣдяще искрь своя жена, слажьша брашна поющи пѣсь. Предстояшеть же ему нѣкто красен и высок на твердѣмь камени, питая и вино черпля. И мужю чашю приемшю, тогда похвалами вѣнчаху многою радостию мужа.
И приникнув к тому оконцу, увидали они внутри пещеры жилище, где сидел в последней нищете человек, облаченный в бедное рубище, а с ним рядом сидела его жена, слаще брашен поющая ему песнь. Перед ним же на твердом камне стоял некто красен и высок, поднося ему пищу и черпля вино. И в тот миг, как принял человек чашу, так с великой радостью стали они венчать его хвалою.
Сии же вся соглядав царь, призва своя другы и рече к нимь: «Оле чюдо, мои друзи! Видите, како худое се и потаеное житие честнѣе нашея державы веселится и свѣтлѣе внешних внутрьняя сияють!»
Увидавши все это, царь призвал своих друзей и сказал им: «Что за чудо, друзья мои! Посмотрите, как эта нищая и безвестная жизнь честнее нашего величества веселится, как сияет внутреннее ярче внешнего!».
Сде бо слово поставлеше и на предреченаа възвратимся, разрѣшающи притчѣ съузъ успѣха ради простѣйших, а быстрии умом преже сказаниа си вѣдять. Последок же Слова подробну речемь.
Остановившись на этих словах, вернемся к прежде сказанному, чтобы открыть смысл притчи разумению простецов, — быстрые же умом и без объяснения все знают. Конец же Слова станем излагать подробно.
Град убо есть, братье,— съставление человѣчьскаго телесе, емуже творець и зиждитель Бог. А иже в немь людие — чювьственыя уды нарицаем: слух, вид ѣ ние, обоняние, вкушение, осязание и нижняя теплоты сверѣпьство. Царь же есть ум, обладаай всѣм тѣлом. Зѣло же есть благ, и кроток, и милостив — о своем бо телеси паче всего печется, тому ища потребных и крася его одежами. Добрѣ же смотрить своим людемь — от слышаниа бо добра высится, а от зла мятется, очима же похоть створит, а обонянию желание исполнить, устом же обьядение даеть, а рукама несытьство бранья богатьству створит, с тѣми и нижняго сверѣпьства свершаеть похоть.
Град, братья, — это состав человеческого тела, коему творец и зиждитель Бог. А находящимися в нем людьми органы чувств называем: слух, зрение, обоняние, вкус, осязание и низменный жар похоти. Царь — это ум, тот, что владеет всем телом. Сильно же он хорош, кроток и милостив — ибо о теле своем больше всего печется, ища ему потребное и украшая одеждой. А хорошо заботится о своих людях — значит, узнав о добром, возносится, а от злого расстраивается, очам позволяет хотение, обонянию исполняет желание, устам дает объедение, и руками ненасытно берет и присваивает богатства, вместе с тем и низменной чувственности совершает похоть.
Чим же единѣм не бѣ разумен? — Понеже не тако печашеся о души, якоже о телеси: ни помышляеть бо бесконечныя злѣ сде живущим мукы, ни готовится на будущаго вѣка праведником уготованую жизнь, не слышить бо Соломона, глаголюща: «Блажены, иже обрѣте мудрость, и смыслен, иже увѣда разум житьа сего».[58]
Чем же одним он неразумен? — Тем, что не печется о душе, как о теле: не вспоминает о нескончаемых муках живущим здесь во зле, не приготовляет себя для жизни будущего века, уготованной праведникам, не слушает сказанного Соломоном: «Блаженны обретшие мудрость и мудры познавшие смысл этой жизни».
Свѣтници же суть и друзи — житийскиа мысли, не дадуще ны о смерти помыслити. Бѣгство бо Книгы смерть нарицають, ибо и Христос жидомь глаголаше: «Да не будеть бѣгство ваше зимѣ, ни в суботу»,[59] сиречь — да не достигнеть тебе смерть в гресѣх, ни в праздник без покаяниа.
Советники же и друзья — житейские мысли, не дающие нам подумать о смерти. Ибо бегством Писание смерть именует, Христос ведь сказал иудеям: «Да не будет бегство ваше зимой или в субботу», что значит — да не постигнет смерть тебя в грехах или без покаяния в праздник.
Ратьная оружия пост, молитва, въздержание и телесную чистоту апостол нарицаеть, — «Възмѣте бо, рече, вся оружиа Божиа, да възможете противитися в день лют»,[60] — но сего мирьстии человѣци не любят держати.
Ратным оружием называет апостол пост, молитву, воздержание и телесную чистоту, — «ибо возьмите, — сказал он, — все Божие оружие, дабы смогли вы противиться в день лютый», — но не любят этого соблюдать мирские люди.
Нощь же есть свѣта сего мятежь, в немже акы в тмѣ мятутся, друг чрес друга в погибель сами себе порѣваемь, ли яко сном одержыми, не въздеримся от грѣха.
А ночь — это сумятица сего мира, в котором мы как во тьме мятемся и друг друга сами в погибель вреваем или, словно объятые сном, не удерживаемся от греха.
А еже в един час бысть велика по граду молва — то есть нечаемая на человѣка напасть: ли недуг, ли потоп, ли язва, ли к власти обида зла. Тогда всѣ житийскыя остануть мысли и иступление бываеть уму, — еже есть царев страх, и шествие по граду, и необрѣтение творящаго плищь. Никоторая же бо хитрость премѣнити възможет Божия попущениа, точию святых мужь молитва, истина же се есть. Петра бо от церкве за нь бывающия молитва от темници и вериг избави.[61] Слышим же и Павла к римляном глаголюща: «Паче силы оскорбѣша ны в Асии, яко не надѣятися нам и живота, но Бог избави ны вашими молитвами».[62] Аще ли не будут достойни живии о вещи Бога умолити, призываемь препочившая святыя. Свѣдѣтель же сему Исаия, иже смерть Иезекии от Бога подав, и пакы не токмо сдравие тому же Иезекыи принесе от Бога, нъ и граду избавление — «Но се ти, — рече, — дарова Бог Давыда ради отрока твоего».[63] Тако же и трие отроци моляхуся, глаголюще: «Авраама ради възлюбленаго, и Исака, раба ти, и Израиля святаго твоего», — того ради и в пламени не изгорѣвше изидоша.[64]
Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 185; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!