Подготовка текста, перевод и комментарии Д. М. Буланина 1 страница
ВСТУПЛЕНИЕ
«Тайная Тайных» — древнерусский вариант памятника, пользовавшегося исключительной популярностью во всей средневековой Европе и известного там под заглавием «Secretum Secretorum». Сочинение это восходит в конечном счете к арабскому оригиналу VIII—IX вв. и представляет собой собрание житейских наставлений по различным вопросам — от политики до алхимии, которые будто бы были преподаны Аристотелем его ученику Александру Македонскому. Арабский текст «Secretum Secretorum» известен в двух редакциях — полной и краткой. В отличие от большей части европейских переводов, которые берут начало от полной редакции через посредство латинского перевода Филиппа Трипольского, древнерусский вариант наряду с неполным кастильским и еврейским происходит от краткой редакции.
Некоторые особенности древнерусской версии памятника позволяют связать ее с еврейским переводом «Secretum Secretorum», сделанным аль-Харизи в XII—XIII вв. К числу следов еврейского оригинала, сохранившихся в русском тексте, относятся, во-первых, оставшиеся непереведенными еврейские слова; во-вторых, указания при главах на дни недели — характерная черта еврейских текстов (параши-гофтары); наконец, подразделение глав на «врата» (на «врата» делится и «Логика» Моисея бен Маймонида, также переведенная с еврейского). Вместе с тем в древнерусском тексте «Тайной Тайных» имеются отдельные чтения и даже целые разделы, не находящие аналогии в других версиях сочинения. Этим определяется значение русского варианта памятника не только для истории литературы Древней Руси, но и для реконструкции его утраченного оригинала. Точной датировке перевод не поддается. Считается, что он сделан либо в конце XV, либо в начале XVI в.; во всяком случае к середине XVI в. он уже существовал. По мнению некоторых исследователей, именно «Тайная Тайных» называется в «Стоглаве» «Аристотелевыми вратами» и упоминается в числе еретических книг. Идеи, сформулированные в этом произведении, оказали влияние на памятники русской публицистики XVI в. В частности, многие советы политического характера, которые дает Аристотель своему ученику, повторяются в сочинениях Ивана Пересветова («Сказание о Магмете-салтане», «Большая челобитная»). Высказывались предположения о влиянии «Тайной Тайных» на политическую концепцию князя А. М. Курбского. Обнаружено также заимствование из памятника в первом послании Ивана Грозного беглому князю.
|
|
|
Языковые данные свидетельствуют о том, что перевод «Тайной Тайных» осуществлен в Западной Руси. Переводчик, по-видимому, плохо владел языком, на который он переводил весьма сложное сочинение, поэтому в некоторых случаях текст безнадежно испорчен. Ближе всего к протографу перевода стоит список Вильнюсской публичной библиотеки, ОР, № 272 (222), по которому «Тайная Тайных» была опубликована: Сперанский М. Из истории отреченных книг, IV. «Аристотелевы врата», или «Тайная Тайных». СПб., 1908 (Памятники древней письменности и искусства, т. 171). Во всех остальных доступных нам списках перевод подвергся более или менее значительной русификации (характерно при этом, что одни и те же слова западнорусского происхождения переводятся в любом контексте одинаково — это свидетельствует о вторичности русифицированных списков).
|
|
|
Малой изученностью памятника определяются трудности его перевода. Не имея возможности определить место перевода «Тайной Тайных», мы зачастую лишены возможности адекватно понять его политическую терминологию. Поэтому нужно учитывать, что следующие обозначения должностных лиц, которыми оперирует переводчик, оставлены без перевода: правитель (в отличие от правителя над витязями этот термин переведен словом «военачальник»), урядник, гетман, столечник, витязь, боярин, властитель, писарь, печатник, заказчик, маршалок, законоучитель (вариант: законник); слово «земляне» переведено как «землевладельцы», «градодержец» — «градоначальник»; «царь» в необычном значении — как лицо подчиненное главе государства условно переведено «начальник».
|
|
|
Вступление, главы 1—6 и начало 7-й (до «врат» 2-х) публикуются по изданию: Сперанский М. Из истории отреченных книг, IV. Аристотелевы врата, или Тайная Тайных. С. 135—179, по рукописи XVI в. Вильнюсской публичной библиотеки, ОР, № 272 (222), лл. 1—23. При переводе были учтены особенности еврейской версии «Тайной Тайных», наиболее близкой к древнерусскому варианту памятнbка. Отсутствующее в Вильнюсской рукописи начало (до слов «преступили персове к послушенству Александрову») и пропуск после л. 2 об. (со слов «некоему слузѣ своему надежному» до слов «Александре, не отпускай») восполнены по рукописи XVI в. Бодлеанской библиотеки, № 15, с. 1—2, 6—13. По той же рукописи внесены основные исправления. Целый ряд исправлений сделан по рукописи 1685 г. (БАН, собр. Археографической комиссии, № 97 (229)); одно — по рукописи XVII в. (РГБ, ф. 310, собр. Ундольского, № 750, л. 57). Наши конъектуры делятся на две группы: в первую входят чтения, которые, будучи испорчены в Вильнюсском списке, не могут быть исправлены по другим доступным нам рукописям, подвергшимся русификации, так как в них на соответствующем месте стоит русский эквивалент западнорусского слова; во вторую группу входят чтения, испорченные во всех доступных нам списках. За предоставление копии с рукописи Бодлеанской библиотеки и за ценные советы благодарим В. Райэна (Великобритания). В комментариях использованы наблюдения над арабским текстом «Secretum Secretorum» в работе: Manzalaoui M. The pseudo-Aristotelian Kitāb Sirr al-Asrār // Oriens. 1974. Ѵоl. 23—24.
|
|
|
ОРИГИНАЛ
Рече Патрекий списатель:[1] «Господи направи тя, царю благовѣрный, и укрѣпи тя хранити законъ и съблюсти народ и вѣщи главизнъ сихъ! Се рабъ твой приступилъ к заповѣди твоей о списании книги сея, нарицаема “Тайная Тайных”, сложенаа философомъ великим и преподобным Аристотелис ученику своему — царю великому Александру, сыну Нектанавову, нарицаему Рогатымъ».[2] А сей времени стараго своего немощенъ сый ходити с ним по войнам. Царь же Александръ поставилъ его правителемь правомудриа его ради и премудрости божественыа, и сего ради приличенъ есть въ пророкы непосланныа и законоучителеве. Обрѣтено же въ книгах еллиньских, иже Господь рече му: «Близь еси нарещися аггелом, нежели нарещися мудрым в премудростех безчисленыхъ». И разнятся мнози о смерти его: иные рекут, иже възнесен бысть по чину Илиину на колесницах,[3] друзии же рекут, иже умерлъ по обычаю всея земли. Поставилъ Александра благодумиемь своимъ, иже владѣл всею вселеною, прешед вдоль же и поперекъ; и приступиша к послушеньству его вси арапове и фрягове.[4]
Сказал Патрикий-переводчик: «Господь да направит тебя, царь благоверный и укрепит тебя, чтобы ты хранил закон и оберегал народ и сказанное в главах этих! Вот раб твой приступил к выполнению приказания твоего о переписи книге этой, называемой “Тайная тайных”, составленной философом великим и преподобным Аристотелем для ученика своего — великого царя Александра, сына Нектанава, прозванного Рогатым». Аристотель из-за старости своей не мог сопровождать его в войнах. И царь Александр поставил его правителем из-за его правомудрия и премудрости божественной, за что философа причисляют к пророкам, хотя он не был послан Богом и не был законодателем. Найдено в книгах эллинских, что Господь сказал ему: «Ты скорее можешь быть назван ангелом, чем назваться только умудренным в премудростях бесчисленных». И разнятся сообщения о смерти его: иные говорят, что он вознесся, подобно Илье, на колесницах, другие же говорят, что он умер, как и все смертные. Он научил мудрости своей Александра, который владел всей вселенной, пройдя ее вдоль и поперек; и стали повиноваться ему все арабы и фряги.
Александръ же не преступилъ заповѣди его, а невѣдомаа пыталъ епистолию своею: «Вѣдай, учителю преподобный и правителю вѣрный, иже добылъ есми землю Перскую, и обрѣтох люди велми мудры, но владѣютъ государемъ своимъ. Но боюся их царства ради. А приводит ми мысль моя побити всѣх, и пытаю рады твоея[5] о семь».
Александр же следовал заповеди своего учителя и о неизвестных вещах спрашивал в послании своем: «Знай, учитель преподобный и правитель верный, что я завоевал землю Персидскую и нашел там очень мудрых людей, но они властвуют над государем своим. А я боюсь их из-за своего царства. И приходит мне мысль убить всех, и спрашиваю совета твоего об этом».
Отписалъ же есмо: «Александре, аще приводит мысль твоя побити и всѣх, а может ти ся то стати царства ради, но не можеши побити землю ихъ, ни переменити вѣтръ их и воду их. Но лѣпѣи сего царствуй над ними, чествуя их под добротѣ их, зань же уставнаа доброта пробавит царство, а лютование супостатно сему. Не есть бо истинно купление купити животы, иже по сему отбѣгают рабы и рабыни; но истинно купление ти купити душу, зань же по них идуть животы. А ближе ти купити сладостию своею свободных а на векы вѣчныа, нижели неволных за сребро свое а не вѣчно. А вѣдай, Александре: иже народ возмогут ли рещи, могуть и учинити. А про то отвѣди слово, да отидет дѣло». А заповѣдию сею преступили персове к послушенству Александрову.[6]
Он же ответил так: «Александр, хотя и приходит тебе мысль их всех убить и ты можешь это совершить для блага царства, но ты не можешь уничтожить землю их или переменить ветер их и воду их. Лучше царствуй над ними, делая им добро, так как согласная с законом доброта укрепит царство, а жестокость повредит этому. Ибо не есть настоящее приобретение — купить тело человека, и поэтому убегают рабы и рабыни; но настоящее приобретение — купить душу, потому что за ней идет тело. Лучше тебе купить добротой своей свободных и на веки вечные, чем купить невольников за серебро свое и не навечно. Знай, Александр: то, о чем народ сможет говорить, он сможет и совершить. Поэтому постарайся пресечь разговоры, чтобы предупредить поступки». И благодаря наставлению этому обратились персы к повиновению Александру.
Рече Патрикей: «Не оставих жадного храму философьского, не расмотревъ его, а ни жадного фарисея,[7] не говоривши с ними о неведомых своих. По сем же приидох ко храму Солнечному, устроенъ великим Ромасом,[8] в нем же обретох фарисея мудраго и переидох его мудростью, иже дал ми чести книги храма сего. Но там обретох книгу сию, писану златом. И пристах к ней перекладати ея изь языка греческа н-арапьскый любви ради государя своего».
Сказал Патрикий: «Не оставил я ни одного храма философского, не проверив его, и ни одного фарисея, не поговорив с ним о неизвестных мне вещах. После этого я пришел к храму Солнца, построенному великим Ромасом, а в нем нашел фарисея мудрого и превзошел его мудростью, так что он дал мне читать книги храма этого. И там я нашел книгу ту, написанную золотом. И я приступил к переводу ее с языка греческого на арабский из-за любви к государю своему».
Рек Аристотель: «Видех листъ сей честнаго, и любимаго, и мудрого царя, Александра справедливаго. Господь милосердием своим направи тя на истину, да избави тя ереси плотьския, им же достанеши исполнения дущевного и телесного. Но что пишешь ми исперва, жалуючи вельми о разлучении нашем, иже нѣт мѣне у поседении твоем, а просишь мя, дабых ти написал по ряду, дабы было со всим делом твоим яко веси и мера, дабы се было тобѣ на мое место. Но мню, иже ведаешь, иже что есми не подле тебѣ, не того дѣля абых то тобѣ ненавидѣлъ, но про то же не могу старости моея ради. Ведаю же — хотение твое не местится в живыя, а о всем подолгу мертвых. Но толико повиненъ есми исполнити просьбу твою по достоянию, дабы не просилъ еси мене боле сего. Зан же дал ти Богь мудрость и благодарилъ тя духом радным и храбрым, сего ради смотри много веленью моему, да достанешь потребъ своих. Но воистинну знаменовахом тайны разверзениемъ печатѣй, притчами, дабы не впала книга наша сия в руку недостойных, да внегда изведають то, что им Богь не судилъ вѣдати. Но бых я то разорилъ завѣт того, хто же мне тое отокрыл. А тако же тя заприсягаю, и яко и мене заприсягали о сию вѣщь. А хто, уведавъ сию вещь тайную, открыеть недостойным, ущепень есть сего свѣта и оного. Господи силам, уховай нас от сего, аминь.
Сказал Аристотель: «Посмотрел я письмо этого честного, и любимого, и мудрого царя, Александра справедливого. Господь в милосердии своем пусть направит тебя к истине, да избавит он тебя от греха плотского, благодаря чему ты достигнешь совершенства душевного и телесного. Ты пишешь мне вначале, сожалея очень о разлуке нашей, что нет меня рядом с тобой, и просишь меня тебе написать по порядку, чтобы было во всех делах твоих как бы равновесие и мера, чтобы это было тебе вместо меня. Но думаю, ты понимаешь, что я не подле тебя не потому, что я тебя не люблю, но потому, что не могу из-за своей старости. Я знаю — то, что ты хочешь, не могут вместить живые, а тем более мертвые. Но я обязан только исполнить просьбу твою по достоинству, чтобы ты не просил меня больше об этом. Так как дал тебе Бог мудрость и наделил тебя духом рассудительным и храбрым, внимательно присмотрись к наставлению моему, чтобы достичь осуществления желаний своих. Поистине мы указали на тайны, приоткрыв печати, притчами, чтобы осталась недоступна книга наша эта, оказавшись в руках недостойных, чтобы они не узнали того, чего им Бог не судил знать. А я бы тогда нарушил запрещение того, кто мне это открыл. Поэтому я и с тебя беру клятву, как и меня заставили поклясться в том, что я сохраню секрет. А кто, узнав эту вещь тайную, откроет ее недостойным, тот будет лишен этого света и будущего. Господь всесильный, сохрани нас от этого, аминь.
По сем поминаю ти напред всего, чим коли есми тебе тешивал, иже не убечи жадному царю 2 вещь:[9] 1 — крѣпость душевную, и не исповесться ему сей, но обема. Зан же, свед сия, и крепится государь рабу, а измѣною сих изьсилееть рабъ государя. Но искажю ти, чим собе ты обе речи изведешь. Ино извод сему 2 вещы: 1 — нутреняя, 2 — наверхнея. Наверхнея же — имения, оно же подпора тѣлу человеческому привѣзати душю водейством, ею же приставають к тобѣ народ, видячи справедливость и милосердие до себе. Нутреняя же — миловати и чествовати каждого мудрого шляхетного, иже их Господь знаменовалъ милосердием своим, открывая имъ тайницы свои. А не будешь ли мил сим написанным — не будешь милъ ничим иным. А про то жь даю ти тайну сию, иже исперва мышленыя мнится яко бы накозание, а нутрь ея — исполнение царское. Господи, помози руце твои чествовати премудрость и превозносити мудрых, аминь».
После этого напоминаю тебе прежде всего то, чему я некогда тебя учил, что не обойтись ни одному царю без двух вещей: из них первая — кротость душевная, и не достаточно ему одной, но нужны обе. Потому что, зная эти вещи, противостоит государь рабу, а если он изменит им, то пересилит раб государя. Но скажу тебе, как тебе обеих вещей достичь. Так вот, к достижению их ведут два пути: первый — внутренний, второй — внешний. Внешний же — богатство, которое помогает телу человеческому привязать душу к себе, также благодаря богатству подчиняется тебе народ, видя справедливость и милосердие по отношению к себе. Внутренний же — в том, чтобы расточать милости и почести каждому мудрому и благородному, которого Господь отметил милосердием своим, открывая им тайны свои. Если не будешь любезен им, следуя написанному, значит, не будешь любезен ничем другим. А потому даю тебе тайну эту, которая сначала кажется как будто вымышленным наставлением, а суть ее — утверждение царское. Господи, помоги внукам твоим почитать премудрость и превозносить мудрых, аминь».
КНИГА СИЯ ОСМЪ ГЛАВИЗЕНЬ:
В ЭТОЙ КНИГЕ ВОСЕМЬ ГЛАВ:
1. У колку члонковъ обычай царский.
1. Из чего состоит поведение царское.
2. Которыми обычаи вести ся ему пред народомъ, чтобы вложили надею свою в него, хваля житие его.
2. Каким образом ему вести себя перед народом, чтобы возложили надежду свою на него, прославляя жизнь его.
3. Которым обычаем водити ему шляхотных народи.
3. Каким образом руководить ему благородными людьми.
4. В которой мере учити ему правителя государьству своему, а через него вси свои урядники.
4. Какими способами учить ему правителя государства своего, а с его помощью всех своих урядников.
5. О грядущих на путь, о потребных его, и о посланных от него, и о поведених в посольствѣ своем.
5. Об отправляющихся в путь, о необходимых им вещах, и о послах его, и как они должны вести себя во время посольства.
6. О повѣдании воином и гетманом.
6. Об управлении воинами и гетманами.
7. О поведании воевном, имети того часу мысль особную: и како раставляти полкы, и стеречися, часы пригодные сему и время годное выходити на то, и с ким ся бити или с ким ся не бити, и о премудрости парсунной, и како подобаеть водити животъ, дабы захованъ въ здравьи.
7. О деле военном знать, что в это время необходимо: и как расставлять полки, и как обороняться, и о времени, подходящем для этого, и о времени, подходящем для выступления, с кем биться и с кем не биться, и о науке физиогномике, и какую следует вести жизнь, чтобы сохранить здоровье.
8. О камени, и зелияхъ, и животинах, их же подобаеть царю имети а без того ни изведеть себе ничего доброго, а ни заховаеть свой живот во здравии, а ни усидеет во царствии своем. И ся главизна последняя, яко бы исполнение поведанию царскому.
8. О камнях, и зельях, и животных, которые необходимы царю и без которых он не достигнет ничего хорошего, не сохранит здоровья своего, и не усидит на троне своем. И эта глава последняя, как бы завершающая наставление для царя.
ГЛАВИЗНА 1. ИМАТЬ ВРАТА ЧЕТВЕРА: 1. О ЩЕДРОСТИ; 2. О ХРАБРОСТИ; 3. О МИЛОСЕРДИИ; 4. О ДОБРЕ И ЗЛЕ
ГЛАВА ПЕРВАЯ. СОСТОИТ ИЗ ЧЕТЫРЕХ ВОРОТ: 1. О ЩЕДРОСТИ; 2. О ХРАБРОСТИ; 3. О МИЛОСЕРДИИ; 4. О ДОБРЕ И ЗЛЕ
Врата 1-е.[10] Царь щедръ собе и людем; или скупъ собе и людемъ; царь щедръ собѣ, а скупъ людем; или скупъ собѣ, а щедръ людем. Рекут же римляни: «Нету ганбы царю, бывшю скупу до себе, а щедръ до людей». Рекут же персове: «Иже царь щедрый до себе и до людей, сей есть исполненъ чином своим», а сознавають вси. И иже щедръ до собѣ, а скупъ до людей — и се есть ганба и шкода царству. А о четвертой не пытай: подобаеть убо нам неходя исполнити вещь сию. Но преж исказати, что то щедрость.
Ворота 1-е. Царь щедр к себе и людям; или скуп к себе и людям; царь щедр к себе, а скуп к людям; или скуп к себе, а щедр к людям. Говорят и римляне: «Не стыдно царю быть скупым к себе, а щедрым к людям». Говорят и персы: «Царь, который щедр к себе и людям, тот выполняет призвание свое», и с этим соглашаются все. А когда царь щедр к себе, а скуп к людям — это стыд и вред царству. А о четвертом случае не спрашивай: ибо подобает нам и нехотя следовать этому. Но сначала нужно сказать, что такое щедрость.
Александръ, вѣдай, иже скупый добрым человеком не можеть быти а ни законным, а ни тако же стравца остати вечне при своей чти. А всякий обычай — сереина их выбрана исполнению, оба конца не годна суть; а о всем царству подобаеть мерьность, а без него не пробавится. Смышление же о щедрости трудно есть, а о скупости легко есть. Щедрость истинная, дабы давалъ по часу потребу, и достойному, по силѣ, иначеже есть щедрость на первый конець. Стравца подобенъ есть некоему, лиющю воду слану в море или да помогати врагу своему до себе. Щедрый поспешень есть во всих делех своих, а не тот, который скарбь царский теряеть, даваа, не смотря последняя своя. А скупость же вселично слава злая, не пристойная государьству. Аще бы се побачил на себе царь некий, но подал бы царство свое некоему слузѣ своему надежному, а сам бы вѣдалъ о вѣнци и престолѣ.
Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 152; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!