Слово о житии... святого Стефана, бывшего епископом в Перми... 2 страница
Выросший в девственности, чистоте и целомудрии и прочитавший многие книги Ветхого и Нового Завета, понял он из них, что жизнь на этом свете кратковременна, быстротекуща и преходяща, как речная стремнина или как «цветение травы», как говорит апостол: «Проходит слава мира сего, как цветение травы: завяла трава, и цвет ее опал, а слово Господне пребывает во веки»; и другой апостол говорит: «Не любите мира, ни того, что в мире»; и третий апостол говорит: «Всем нам должно явиться пред судом Христовым»; и во святых Евангелиях Господь говорит: «Тот, кто оставит отца и мать, жену и детей, братьев и сестер, дома и имущество имени моего ради, сторицею получит и наследует жизнь вечную»; и еще: «Если кто не откажется от всего названного, тот не может быть моим учеником»; и прочее много иное такое же, и подобное этому, находящееся в Святом Писании, об этом говорящее, — явилась ему любовь Божья с тем, чтобы оставить отчий дом и все свое имущество. Проще говоря, был этот отрок украшен всеми добродетелями; входя с возрастом в страх Божий, страхом Божиим и умилился. И еще будучи молодым, по возрасту юным отроком, постригся в чернецы в городе Ростове в монастыре святого Григория Богослова, называемом Затвор, близ епископского двора, при епископе ростовском Парфении, так как там было много книг, нужных ему для чтения.
От руку же острижеся нѣкоего старца, прозвитера[42] суща, саном священника, именем Максима, игумена, прозвищо Калина. От того облечеся въ мнишеский чинъ и добрѣ потружався во иноческом житии, и много подвизався на добродѣтель: постом и молитвою, чистотою и смирением, воздержанием, трьпѣнием и беззлобиемъ, послушанием же и любовию, паче же всѣх — вниманием Божественых Писаний. Иже много и часто почитавъ святыя книги и оттуду всяку добродѣтель приобрѣтая и плоды спасныя приплодивъ, «и в Законѣ Господни поучаяся день и нощъ, и бысть, яко древо плодовито, насажено при исходищих водъ»[43] и часто напаяемо разумом Божественых Писаний, и оттуду прорастая грезнъ добродѣтели и процветая виды благословениа, тѣм и «плод свой дастъ во время своя».[44] Кыя же плоды? Плоды духовныя, иже Павелъ апостолъ ищитает, глаголя: «Братие, плод духовный есть: любы, радость, миръ длъготрьпѣние, вѣра, кротость, воздержание»[45] и прочая. Сице и сий трудолюбивый съподвизалецъ разгбением Божественыхъ Писаний, разсужая желанием любомудрия и целомудриа, добрѣ извыкъ святыя книги и велми прилежанием в них поучаяся, всѣм сердцем «взыскуя Бога»[46] и его свидѣнии, — сего ради и многъ разум от Бога подасться ему въ Божественем Писании. (...)
|
|
|
Пострижен он был неким старцем, пресвитером, по сану священником, именем Максим, игуменом, по прозвищу Калина. Им он был облечен в монашеский чин и хорошо потрудился в иноческом житии, и усердно подвизался в добродетели: постом и молитвой, чистотой и смирением, воздержанием, терпением и беззлобием, послушанием и любовью, более же всего — вниманием к Божественным Писаниям. Много и часто читал он святые книги и оттуда черпал всяческую добродетель, взращивая плоды спасения «и Закону Господню поучаясь день и ночь, и был, как древо плодовитое, посаженное у истока вод» и часто насыщаемое мудростью Божественных Писаний, откуда и произрастала гроздь добродетелей, процветало образами благословения, потому и «плод свой дало во время свое». Какие же плоды? Плоды духовные, которые исчисляет апостол Павел, говоря: «Братия, плод духовный есть: любовь, радость, мир, долготерпение, вера, кротость, воздержание» и прочее. Так и этот трудолюбивый подвижник, раскрывая Божественные Писания, руководствуясь стремлением к любомудрию и целомудрию, хорошо изучил святые книги, обучаясь им весьма прилежно, всем сердцем «ища Бога» и его откровений, — потому и было дано ему Богом великое понимание Божественного Писания. <...>
|
|
|
Прилѣжно же имяше обычей почитати почитание книжное, и не бѣдно учениа ради умедливая въ учении, но да дондеже до конца по истине разумѣет о коемждо стисѣ словеса, о чем глаголет, ти тако протолковаше. Съ молитвою бо и молением разума сподобляшеся, и, аще видяше мужа мудра и книжна и старца разумична и духовна, то ему совопросникъ и събесѣдникъ бѣяше и с ним соводворяшеся и обнощеваше и утреневаше, распытая ищемых скоропытнѣ. Притча разумна не гоньзняше от него, и толкование неудобъ вѣдомое взискаемо бѣ и увѣдаемо от него, и всяку повѣсть божественую восхотяше слышати. Словес же и рѣчей, и поучений, и повѣстий старческих не отступаше, житиа же святых отецъ, подража, всегда почиташе, яко от того болшему разуму навыкаше. С разумными же гадание его бываше, и с премудрыми размышление его, и вся бесѣды его «в законѣ Господни»[47] бываху, якоже апостолъ Павелъ к Тимофѣю посылаше, глаголя: «Чадо Тимофѣе, внимай чтению и учению, и утѣшению»,[48] «вѣды, от кого ся еси научилъ, яко святыя книги измлада умѣеши, могущая тя умудрити о Христѣ Исусѣ».[49]
|
|
|
Читаемые книги он имел обычай читать прилежно, но не из-за трудностей науки медля в учении, а чтобы по-настоящему понять до конца, о чем говорят слова каждого стиха, и так истолковывал. Ибо с молитвой и молением сподоблялся он разумения, и если видел он мужа мудрого и книжного, старца разумного и духовного, то спрашивал его, беседовал, поселялся, дневал и ночевал с ним, пытливо расспрашивая о неясном. Мудрая притча не ускользала от него, и труднопостижимое толкование было им находимо и познаваемо, и хотел он слышать всякое божественное повествование. От слов же и изречений, и поучений, и от рассказов старцев не отступал, всегда читал жития святых отцов, подражая им, потому что набирался от этого большего разума. С разумными были его раздумья, и с премудрыми были его размышления, и все беседы его были «в законе Господнем», как говорил апостол Павел, обращаясь с посланием к Тимофею: «Чадо Тимофей, внимай чтению, и учению, и наставлению», «зная, кем ты научен, поскольку ты с детства знаешь святые книги, которые могут просветить тебя об Иисусе Христе».
|
|
|
Сице убо ему иночествующу, тѣмже доброму яже о Христѣ житию его дивляхуся мнози, не точию иноцы, но простая чадь, подвизаше бо ся день от дне, яко земля доброплодна, разумныя бразды прогоняя и многоразличныя плоды благоизволениа принося Богу. Преже бо всѣх вхожаше въ церковь на молитву и после всѣх излазяше, слуха же своя умно прикланяше о чистых повѣстех и учителных словесъ и сими просвещашеся убо на болшее мудролюбие и на болшее вѣдание возводим. Не празденъ же присно пребывая, но дѣлаше рукама своима всегда трудолюбнѣ, и святыя книги писаше хитрѣ[50] и гораздѣ, и борзо. И послушествуют книги его многиа яже и до сего дни, яже и своима рукама написалъ, трудолюбно счинивъ, яже суть трудове его. Такоже ему правиму добрѣ, благодатьми имяше управленъ образъ дѣлъ его.
Когда он так иночествовал, его доброй во Христе жизни удивлялись многие, не только иноки, но и простые люди, ибо предавался он подвигам изо дня в день, подобно земле плодородной, пролагая борозды разума и принося Богу разнообразные плоды благоизволения. Ибо прежде всех входил в церковь на молитву и после всех уходил, с пониманием слушая святые повествования и учительные слова и с их помощью просвещался, ведомый к большему любомудрию и большему знанию. Он никогда не бывал праздным, а всегда трудолюбиво делал все своими руками, и святые книги писал искусно, умело и быстро. И по сию пору об этом свидетельствуют многие его книги, которые он, трудолюбиво сочинив, написал своей рукой, и которые являются плодами его трудов. Так у него, хорошо направляемого, и дела направлялись благодатью.
И тако за многую его добродѣтель поставленъ бысть в диаконы от Арсениа князя и епископа ростовъскаго.[51] Таче по сем, по преставлении Алексиа митрополита,[52] повелѣнием намѣстника своего, именем Михаила, нарицаемаго Митяя,[53] поставленъ бысть въ прозвитеры от Герасима, епископа коломеньскаго.[54] И изучися сам языку пермьскому,[55] и грамоту нову пермьскую сложи,[56] и азбуки незнаемы счини, по предложению перьмьскаго языка, якоже есть требѣ, и книги рускиа на перьмьский языкъ преведе и преложи, и преписа. Желая же болшаго разума, яко образом любомудриа изучися и греческой грамотѣ,[57] и книги греческиа извыче, и добрѣ почиташе я, и присно имѣяше я у себе. И бяше умѣа глаголати треми языки. Такоже и грамоты три умѣяше, яже есть рускии, греческии, пермьскии, яко збытися о сем словеси оному, глаголющу, иже речеся, яко: «Языки возглаголют новы»,[58] и паки: «И нѣми языки глаголати устрои».[59] И добрѣ обдержаше и помыслъ, еже ити въ Перьмьскую землю[60] и учити а. Того бо ради и языкъ пермьский покушашеся изучити. И того дѣля и грамоту пермьскую сотвори, понеже зило желаше и велми хотяше еже шествовати въ Перми и учити люди некрещеныя, и обращати невѣрныя человѣки и приводити а ко Христу Богу, въ вѣру кристианьскую. Не токмо же помысли, но и дѣлом сотвори. И сице же ему умысливъшу, еже издавна то у него съдумано бяше.
И так за многие свои добродетели он был поставлен в дьяконы князем и епископом ростовским Арсением. Впоследствии, по преставлении митрополита Алексия, повелением его наместника Михаила, прозванного Митяем, Стефан был поставлен в пресвитеры епископом коломенским Герасимом. И обучился он сам языку пермскому, и составил новую пермскую грамоту, и сочинил азбуку, ранее неизвестную, для нужд пермского народа, поскольку была в ней необходимость, и книги русские на пермский язык перевел и переложил, и переписал. Желая больше знать, он посредством своего любомудрия выучил и греческую грамоту, и греческие книги изучил и свободно их читал, и постоянно имел их у себя. И умел он говорить на трех языках. Владел также и тремя грамотами: русской, греческой и пермской, так что сбылось о нем то слово, что гласит: «Будут говорить на новых языках», и еще: «И немым языкам дал речь». И крепко овладела им мысль идти в Пермскую землю и просвещать ее. Для этого и язык пермский пытался выучить. Потому и пермскую грамоту создал, что очень стремился и весьма хотел ходить по Перми и учить людей некрещеных, и обращать неверных людей, и приводить их ко Христу Богу, в веру христианскую. Не только задумал, но и в дело претворил. И то он замыслил, что издавна было им обдумано.
Слышалъ бяше преподобный сей о Перьмьской земли, яко идолослужители в ней суть, яко дѣйство диавольское царюет в ней, бяху бо в Перми человѣцы всегда жруще глухим кумиром и бесом моляхуся, волшвением одержими суще, вѣрующе въ бесование и в чарование, и в кудесы. И о сем зило сжали си рабъ Божий и велми печаловаше о их прелщении и разгарашеся духом, понеже человѣцы Богом сотворени, Богом почтени суще, но врагу поработишася. И о сем скорбяще не худѣ, како бы их исхитилъ из руки вражиа.
Слыхал преподобный сей о Пермской земле, что живут в ней идолослужители, что дьявольское действо царствует в ней, потому что в Перми люди приносили жертвы бездушным кумирам и молились бесам, были одержимы волхвованием, верили в бесовство и колдовство, и кудесничество. И об этом очень сожалел раб Божий и весьма печалился об их обольщении и разгорался духом, ибо люди сотворены Богом, Богом уважены, но порабощены врагом. И о том он скорбел немало, как бы их вырвать из дьявольских рук.
Должно же есть взисковати и распытовати, и извѣсто увѣдати о Пермьской земли: гдѣ есть и въ киих мѣстех отстоит и промежи киими предѣлы повѣдается, и которыи реки обиходят ю и проходят сквозѣ ню, и которыи языцы объсѣдят ю, съживущии в сусѣдех около ея.
Подобает же разузнавать, расспрашивать и доподлинно узнать о Пермской земле: где она и в каких местах находится и между какими областями расположена, и какие реки ее омывают и через нее протекают, какие народы окружают ее, живя по соседству с ней.
А се имена мѣстом и странам, и землям, и иноязычником, живущим въкругъоколо Перми: двиняне, устьюжане, вилежане, вычежане, пѣнежане, южане, сырьяне, галичане, вятчане, лопь, корѣла, югра, печера, гогуличи, самоѣдъ, пертасы, пермь великая, глаголемая чюсовая.[61] Река же едина, ейже имя Вымь, си, обиходящиа всю землю Пермьскую, и вниде въ Вычегду. Река же другая, именем Вычегда, си, исходящиа из земля Пермьскиа и шествующи къ сѣвернѣй странѣ, и своим устьем вниде въ Двину, ниже града Устьюга за 40 поприщъ.[62] Река же третьая, нарицаема Вятка, яже течет съ другую страну Перми и вниде в Каму. Река же четвертая, си есть именем Кама. Си убо обиходящиа и проходящиа всю землю Пермьскую, сквозѣ ню, по ней же мнози языцы седят. Си убо, грядущиа, устремление имяше прямо, яко ко угу, и своим устьем вниде въ Волгу, близъ града, нарицаемаго Болгаръ.[63] Не знаемо же како из единоа страны истекосте две рѣцѣ — Вычегда и Кама, овы убо воды грядяху на полънощи, овы же на полъдни. Всякому же хотящему шествовати в Пермскую землю, удобезненъ путь есть от града от Устюга рекою Вычегдою въверхъ, дондеже внидет в самую Пермъ. Но остану о сем много глаголати, да не постигнет мя нѣкая повѣсть о сих.
Вот имена мест и областей, и земель, и иноплеменников, живущих вокруг Перми: двиняне, устюжане, вилежане, вычегжане, пинежане, южане, зыряне, галичане, вятчане, лопари, корелы, югра, печера, вогуличи, самоеды, пертасы, пермь великая, прозванная чусовой. Одна река, название которой Вымь, протекая через всю землю Пермскую, впадает в Вычегду. Река другая, под названием Вычегда, вытекая из земли Пермской и стремясь к северным пределам, впадает в Двину в сорока поприщах ниже города Устюга. Третья же река, называемая Вяткой, течет с другой стороны Перми и впадает в Каму. А река четвертая называется Кама. Река эта обходит вокруг всей земли Пермской и протекает через нее, по ней многие народы расселены. Кама же течет по прямому направлению, на юг, и своим устьем впадает в Волгу близ города под названием Болгар. Неизвестно как из одной местности вытекают две реки — Вычегда и Кама, ибо воды одной текут на север, а другой — на юг. Всякому, желающему идти в Пермскую землю, удобнее путь от города Устюга рекою Вычегдою вверх, пока не достигнет самой Перми. Но оставлю об этом много говорить, чтобы не пускаться в некое о том повествование.
Но мы на предлежащее слово возвратимся о Перьмстѣй земли, о нейже рѣх нынѣ и начах глаголати, котории языцы живуть около еа, иже в полунощнѣй странѣ предлежащи, мню же, яко в частех Хамовых.[64] Си убо земля Пермьская осталася в первой прельсти идольстѣй, не просвещена сущи святым крещением, не научена сущи вѣре христианьстѣй. Ни от когоже бо бяху слышали слова, да бы им кто проповѣдалъ Господа нашего Исуса Христа. Не бяху бо ни апостоли заходили к ним, или учители, или проповѣдатели, и никтоже им благовѣстилъ слова Божиа. Но речет нѣкто: «Како же не заходили суть апостоли в Пермъскую землю?» А се пророкъ Давыдъ рече: «Во всю землю изидоша вѣщаниа их, и в конца вселенныя глаголи их».[65] Азъ же реку, не якоже обленишася апостоли или небрегоша о проповѣди, но и зило трудишася кождо их и до послѣдняго издыханиа своего, «скончаста течение свое»[66] не престаша, въ всѣх языцѣх проповѣдающе Христа. От нихже единъ Павелъ апостолъ 14 языкъ научи. Тако же и друзии апостоли, ученицы Господни, аще и в Перми не были суть, но по иным по многим землям ходили суть и во мнозѣх странахъ проповѣдаша слово Божие, и мнози языцы научени и крещени быша от них. Понеже не единъ пермьский языкъ есть на земли, в поднебеснѣй, но мнози языцы суть, кромѣ Перми, по всей вселеннѣй, ихже крестиша апостоли. Аще и в Перми не успѣша быти, но по иным по мнозѣм странам проповѣдаша слово Божие и по многим землям благовѣстоваша святое Еваггелие Христово, и во мнозѣх языцѣх ихъ проповѣдью вѣра христианьская провосиа. (...) Но егда сам небесный владыка Господь Богъ нашъ своею благодатию восхотѣ призрѣти на свою си тварь, не дасть им до конца погибнути въ прельсти идольстѣй, но по мнозѣх лѣтех милосердова о своем си создании, восхотѣ их спасти[67] и привести и присвоити къ своей благодати, хотя в послѣдняя лѣта, якоже въ 11 годину,[68] яко сам глаголаше въ святем Еваггелии, притчю рекий:[69] «Подобно есть Царство Небесное человѣку домовиту, иже изиде рано, изо утра, наимовати дѣлателя въ виноград свой и смолви с ними по сребренику на день. И ишед въ 3 часъ, видѣ другиа стояща праздны и тѣм рече: „Идѣте и вы въ виноград мой и, шедше, дѣлайте, и еже будет въ правду, дам вам". Они же идоша. Паки же въ шестую и девятую годину сотвори тако же. Во едину же на десять годину обрѣте другиа стояща праздны и рече им: „Что сдѣ стоите вес день праздны, пермяне, никтоже ли вас не наялъ?" Они же отвещавше, глаголаша ему, яко: „Никтоже нас не нанял"»,[70] рекше: «Никтоже нас не научилъ вѣре кристианьстѣй, никтоже насъ не просветилъ святым крещением, никтоже ввелъ в разумный виноград», рекше в Законъ Господень. «Како бо можем спастися, аще никтоже не научит нас?» Якоже Филипъ апостолъ рече к каженику: «Разумѣеши ли, что чтеши?» Онъ же отвеща: «Како могу, — рече, — разумѣти, аще никтоже не научит мене?»[71] И Павелъ апостолъ рече: «Како ли могуть вѣровати без проповѣдающаго?»[72] Но что рече господинъ винограда? — «Что стоите весь день праздны?»[73] Праздны славословиа Божественаго и от Законныя работы. «Что стоите весь день праздны?» Да аще праздны есть, то послушайте псалма, глаголюща: «Упразднитеся и разумѣйте, яко азъ есмъ Богъ».[74] И паки рече: «Вѣдите, вѣдите, яко азъ есмъ Богъ вашь».[75]
А мы возвратимся к прежней речи о Пермской земле, о которой я сейчас говорил и начал рассказывать о том, какие народы живут вокруг нее, располагаясь в северных землях, что, как я думаю, в пределах Хамовых. И так Пермская земля осталась в первоначальном идольском обольщении, непросвещенной святым крещением, не наученной вере христианской. Ни от кого не слышали они слова, так, чтобы кто-нибудь им проповедовал о Господе нашем Иисусе Христе. Ни апостолы не заходили к ним, ни учителя, ни проповедники, и никто им не благовествовал слова Божьего. Но скажет кто-нибудь: «Как это не заходили апостолы в Пермскую землю?» Ведь пророк Давид сказал: «По всей земле разошлась речь их, и до пределов вселенной слова их». Я говорю не о том, что обленились апостолы или пренебрегли проповедью, а что много потрудился каждый из них до последнего вздоха своего, «окончили течение жизни своей», не оставляя этого, во всех народах проповедуя Христа. Из них один апостол Павел четырнадцать народов просветил. Так же и другие апостолы, ученики Господни, хотя и не были в Перми, ходили по многим другим землям и во многих странах проповедовали слово Божие, и многие народы были ими научены и крещены. Ибо не один пермский народ на земле в поднебесной, а много народов помимо Перми есть во всей вселенной, которых крестили апостолы. Хотя в Перми и не удалось им побывать, но во многих других странах проповедовали слово Божье и во многих землях благовествовали святое Евангелие Христово, и у многих народов их проповедью вера христианская воссияла. <...> Но когда сам небесный владыка Господь Бог наш своею благодатью пожелал оказать милость своему же творению, не дал им до конца погибнуть в идольском обмане, но через много лет проявил милосердие к своему созданию, пожелал их спасти, привести и приблизить к своей благодати, желая в последние лета, словно в одиннадцатый час, как сам говорил в святом Евангелии, рассказывая притчу: «Царство Небесное подобно человеку зажиточному, который вышел рано утром нанимать работников в свой виноградник и договорился с ними по сребренику на день. И выйдя в 3час, увидел других, стоящих праздно, и сказал им: «Идите и вы в виноградник мой и, придя, работайте, и что будет вам следовать, дам вам». Они же пошли. В шестой и девятый час опять поступил так же. В одиннадцатый же час нашел он других стоящих праздно и сказал им: «Что стоите здесь весь день праздно, пермяки, вас никто не нанял?» Они же, отвечая, сказали ему: «Никто нас не нанял»«, то есть: «Никто нас не научил вере христианской, никто нас не просветил святым крещением, никто не ввел в духовный виноград», то есть в Закон Господен. «Как же можем мы спастись, если никто не научит нас?» Как Филипп апостол сказал евнуху: «Понимаешь ли ты то, что читаешь?» Тот же ответил: «Как могу, — сказал, — понимать, если никто не научит меня?» И Павел апостол сказал: «Как же могут веровать без проповедующего?» Но что сказал хозяин виноградника? — «Что стоите весь день праздно?» Праздными от славословия Божественного и от служения Закону. «Что стоите весь день праздно?» Так если праздны, то послушайте псалом, говорящий: «Освободитесь от дел и познайте, что я есть Бог». И еще сказал: «Знайте, знайте, что я Бог ваш».
Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 180; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!