Я. Не хочешь ли ты наделить черный и красный треугольники твоим голосом и поговорить с другими частями рисунка?
Сюзен. Конечно. Я Сюзен и я в центре всего этого. Иногда я окружена беспокойством и разочарованием и чувствую себя ужасно, а иногда всё вокруг меня забавно и весело и я чувствую себя хорошо.
Я. Что ты можешь сказать своему беспокойству и своим разочарованиям?
Сюзен. Мне не нравится, когда вы вокруг меня. Я не хочу рассказывать о вас. Я бы хотела, чтобы вас никогда вокруг меня не было. Но иногда вы здесь находитесь, и я не могу предотвратить ваше появление. Но я вовсе не желаю говорить о вас, не хочу этого!
Я. Я знаю, что ты чувствуешь себя ужасно из-за своего беспокойства и разочарований.
Сюзен. Со мной всё будет в порядке, если только вы не будете о них сейчас разговаривать.
Я. Рада, что ты рассказала Джимми о своих разочарованиях, связанных с ним. Где они находились на твоем рисунке?
Сюзен. Вот (перечеркивает крест накрест черным карандашом одну из фигур: теперь одним поводом для беспокойства меньше).
Я. Не хочешь ли ты сейчас стать еще каким-нибудь беспокойством или разочарованием и наделить его голосом?
Сюзен. Нет.
Я. Хорошо. Что ты можешь сказать о вещам, которые веселят и о своих приятных чувствах?
Сюзен. Вы действительно мне нравитесь. Мне нравятся приятные чувства и мне нравятся шутки. (Приятные чувства и шутки были новыми переживаниями для Сюзен.)
Я. Вижу, что таких вещей много в твоем мире.
Сюзен. Да! Я привыкла чувствовать себя несчастной. А теперь в моей жизни действительно много веселого и много приятного.
|
|
|
Я. Не хочешь ли ты побыть некоторыми из счастливых событий и приятных чувств? (Сюзен охотно рассказывает о некоторых вещах, которые она делает с наслаждением, и о том, какие чувства в ней они вызывают.) Есть ли здесь какие-нибудь люди (показывая на ее картинку) в твоем счастливом мире?
Сюзен. Конечно. Это мой самый лучший друг. А это учительница, которая мне очень нравится в этом году. А это моя мама, которая больше не кричит на меня так, как раньше, а это мой отец (отец Сюзен — алкоголик), который так же, как и я, многое с трудом переносит, а это моя сестра, которая в действительности не такое уж отродье (Сюзен подмигнула сестре, которая была в группе) и это вся группа, и это вы!
Я. Не хочешь ли ты рассказать о белом пространстве на твоем рисунке (ее картинка занимает только половину листа)?
Сюзен. Это для моей будущей жизни, когда я вырасту. Я не знаю, что будет, поэтому я ничего не изобразила там.
Я. Здесь очень много комнат, которых хватит для любых вещей.
Сюзен. Правильно!
Это поразительно удачный пример того, как важно не заниматься интерпретациями как таковыми. Глядя на рисунок Сюзен, я могла сказать себе, заметив, что ее рисунок смещен в одну сторону листа бумаги и что она оставила большое пустое пространство: «Ага, этот ребенок несвободен и скован. Она испугана и всё таит внутри или она лишена душевного равновесия». Некоторые из этих утверждений, возможно, верны. Может быть, Сюзен действительно чувствовала себя отгороженной и напряженной, когда изображала свой мир. Возможно, она чувствовала, что ее мир тесен, сжат и ограничен определенными рамками. Я не могу быть полностью уверена в этом, но я знаю, что после того как Сюзен попробовала визуализировать и нарисовать свой мир, а затем поделиться впечатлениями и проработать свой рисунок с нами, она оказалась способной взглянуть на белое пространство и допустила возможность, что там находится то, что произойдет дальше в ее жизни. Я почувствовала, что ее утверждение, ее голос и выражение лица в тот момент свидетельствуют об оптимизме, надежде, открытости и желанию идти навстречу жизни.
|
|
|
Вот другое соображение по поводу работы с Сюзен. Когда я снова перечитываю записи, я вижу, что мне, возможно, следовало бы немного дольше задержаться на «треугольнике» Сюзен, порыться поглубже в ней самой, ее переживаниях. Возможно, мне следовало бы сказать: «Стань тем треугольником и опиши себя». Мне хотелось бы попросить ее: «Побудь каймой треугольника и скажи, что ты делаешь». Возможно, она рассказала бы о том, как она защищает себя в своем мире. Я бы хотела попросить ее быть самой сердцевиной себя, центром, который казался мне таким огненным и полным энергии. Я могла бы использовать углы треугольника. При ретроспективной оценке нечего и говорить, каким ценным этот мир мог бы быть. Сейчас мне представляется, что чувство собственного Я у Сюзен можно было бы усилить, если бы я проделала это.
|
|
|
Томми, девяти лет, изобразил серию кривых, нечто, похожее на холмы, и огромное улыбающееся солнце, выходящее из-за холмов (рис. 11). Он рассказал нам, что он — это маленькая точка за темным холмом, у самого его подножия. Некоторые из холмов были раскрашены в яркие цвета, а некоторые были темными. Он использовал кисточку, пастель, простой и цветной карандаши, чтобы достичь различных оттенков. Он сказал: «Я дорога у подножия холмов и я хочу взобраться на них. Это сделать нелегко. Некоторые холмы приятные, а некоторые трудные. Я могу отдохнуть и поиграть на некоторых холмах. Я стараюсь добраться до вершины, где солнце. Для этого потребуется много времени». Я попросила его быть солнцем и поиграть с маленькой точкой.
Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 194; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!