Самовосприятие при отсутствии противоречия самому себе
Итак, диссонанс порождает дискомфорт, который приводит к необходимости убеждать самого себя после совершения действий, противоречащих установкам. Но теория когнитивного диссонанеа объясняет не все. Когда люди отстаивают позицию, совпадающую, хотя и не абсолютно, с их точкой зрения, процедуры, которыми обычно снимают дискомфорт, не исключают изменение установки. Теория диссонанса также не объясняет эффекта сверхоправдания, поскольку оплата за дело, которое вы хотели бы сделать, не должна вызывать сильного напряжения. Что касается ситуаций, когда реальные действия не противоречат никаким установкам (когда, к примеру, людей
414
заставляют улыбаться или гримасничать), то здесь тоже не должно возникать диссонанса. Для таких случаев теория восприятия самого себя имеет готовое объяснение.
Короче говоря, получается, что теория когнитивного диссонанса с успехом объясняет только те случаи, когда мы поступаем вопреки ярко выраженным установкам: мы чувствуем напряжение и, чтобы ослабить его, приспосабливаем свои установки. Выходит, теория диссонанса объясняет изменения в установках. В ситуациях, когда наши установки сформированы нечетко, теория восприятия самого себя объясняет, как они образуются. Когда мы действуем и раздумываем, мы развиваем гибкую установку, которая определяет наше будущее поведение.
Резюме
Три соперничающие теории объясняют, почему наши действия влияют на утверждения, отражающие наши установки. Теория самопрезентации считает, что люди, особенно те, кто контролирует свое поведение в надежде произвести хорошее впечатление, подгоняют свои высказывания, дабы они казались соответствующими их поступкам. Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что люди приспосабливают утверждения, отражающие их установки, из-за опасения, что о них подумают другие. Но это свидетельствует и о том, что в первоначальной установке также происходят некоторые изменения.
|
|
|
Две другие теории считают, что наши поступки приводят к изменениям первоначальной установки. Теория когнитивного диссонанса объясняет это тем, что после совершения поступка, противоречащего нашим установкам, или принятия трудного решения мы чувствуем напряжение. Чтобы уменьшить его, мы ищем внутренние оправдания своему поведению. Далее теория диссонанса исходит из следующего: чем меньше внешних оправданий для совершенного нами нежелательного поступка, тем больше мы чувствуем за него ответственность, и, следовательно, тем больший диссонанс возникает, и тем больше изменяются установки.
Теория самовосприятия считает, что, когда наши установки нестойки, мы просто ведем наблюдение за своим поведением и внешними обстоятельствами, выводя из них установки. Одной из любопытных сторон теории самовосприятия является «эффект сверхоправдания». Вознаграждение людей за то, что им нравится делать, может привести к тому, что удовольствие от работы сменится чувством тоски (если награда ведет к необходимости приписать свое поведение вознаграждению). Факты поддерживают обе теории, если каждая из них описывает происходящее при определенных условиях.
|
|
|
415
B . A . Ядов
О ДИСПОЗИЦИОННОЙ РЕГУЛЯЦИИ СОЦИАЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ ЛИЧНОСТИ*
Главное в проблеме внутренней регуляции социального поведения — это вопрос-о структурировании личности как субъекта деятельности.
Чтобы понять, как «организован» активно действующий субъект и каков внутренний «механизм», направляющий его деятельность, надо прежде всего представить его как некоторую целостность. И здесь мы сталкиваемся с немалыми трудностями: следует решить, в каком именно ракурсе должна быть рассмотрена целостность личности, ибо речь идет о целостности не вообще, но в определенном конкретном отношении, соответствующем поставленной задаче — анализу внутренней регуляции социального поведения.
|
|
|
Действительно, целостность индивида и личности можно рассматривать в различных аспектах. Например, со стороны взаимосвязи биологического и социального, выделяя при этом различные уровни личностной структуры. Можно исследовать целостность субъекта со стороны взаимосвязи и взаимодействия экспериментально зафиксированных психофизических свойств или черт, как это принято в дифференциальной психологии личности. Целостность личности как объекта социальных отношений и как субъекта социального общения схватывается также в ролевой модели, согласно которой личность интегрирует в своем «Я» весь комплекс социальных предписаний относительно «поведенческих схем», рассматриваемых здесь как социально заданные требования, вытекающие из ее положения в системе социальных отношений.
Иными словами, представление о целостной структуре личности предполагает выделение определенного системообразующего признака или системообразующего отношения. И в зависимости от него могут быть рассмотрены различные подходы к целостному анализу личности, субъекта деятельности, индивида.
При всем многообразии подходов к пониманию структуры личности, к изучению различных психических свойств и процессов нельзя не заметить некоторую общую тенденцию, схватывающую главное, а именно — тот несомненный факт, что наиболее существенное в личности — ее отношения к условиям деятельности, сформировавшиеся благодаря предшествующему опыту. <...>
|
|
|
* Ядов В.А. О диспозиционной регуляции социачьного поведения личности// Методологические проблемы социальной психологии. М.: Наука, 1975, С. 89—105.
416
Именно избирательность, определенная направленность в восприятии и соответственно реагировании на внешние стимулы, истоки которой кроются в социальных условиях существования, в социальном и индивидуальном опыте данного субъекта, отличают одного социального индивида от другого. И, что еще более важно для понимания социальной природы индивида, здесь же следует искать признаки социально типического, т.е. определенного единообразия в доминирующей направленности восприятия внешних социальных воздействий и доминирующей направленности в практической деятельности.
Поэтому вполне правомерно выделить в качестве системообразующего признака личностной структуры (в интересующем нас аспекте) многообразие отношений индивида к условиям его деятельности, имея в виду рассмотрение этих отношений как определенной системы, как целостности.
В советской психологии в обобщенном виде этот подход был сформулирован в принципе А.Н. Леонтьева относительно личностной значимости или личностного смысла объективных значений внешних стимуляторов (обстоятельств) деятельности, согласно которому «смысл порождается не значениями, а отношением между мотивом действия и тем, на что действие направлено как на свой прямой результат, т.е. его целью»*. Человек реагирует на обстоятельства деятельности в соответствии с тем, каковы его потребности и какую цель он преследует в этой деятельности. А.Н. Леонтьев исследовал также механизмы преобразования цели действия во внутреннее осознанное побуждение, в мотив.
Л.И. Божович, а затем M.G. Неймарк экспериментально показали, что в мотивации деятельности обнаруживаются доминирующие тенденции, которые Л.И. Божович рассматривает как «внутреннюю позицию личности» или ее направленность, а М.С. Неймарк уточняет, что эта направленность есть «постоянное доминирование определенных мотивов, ...создающих не только целенаправленность поведения, но и целенаправленность всей жизни субъекта»**. Эта направленность мотивации личности формируется в определенных социальных условиях, является продуктом ее онтогенеза, индивидуального и социального опыта.
В.Н. Мясищев еще в довоенные годы сформулировал концепцию «психологии отношений», которую он прямо связывает с Марксовым пониманием сущности человека и утверждает, что отношения «представляют собой... систему временных связей человека как личности-субъекта со всей действительностью или с ее отдельными сторона-
* Леонтьев А.Н. Потребности, мотивы и сознание//ХУ1П Международный психологический конгресс. Симпозиум 13. М., 1966. С. 9.
** Неймарк М. С. Психологическое изучение направленности личности подростка: Автореф.докт. дисс. М., 1973. С. 4. „... ,.,. .;,.. ,, ,,,„„_,
417
27 - 1249
ми»*. Отношения личности структурируются, по Мясищеву, от отношений к отдельным социальным явлениям до целостного мировоззрения.
Д.Н. Узнадзе и его последователи экспериментально выделили тот механизм, который обеспечивает психический настрой личности на поведение в данной ситуации, обозначив этот механизм как установку к поведению**.
В зарубежной социальной психологии соответствующие феномены исследуются как эмоциональные, когнитивные и поведенческие предрасположенности субъекта к реакциям на социальные обстоятельства деятельности, как отношения или «аттитюд» (attitude) к различным социальным объектам и ситуациям. Подобно фиксированной установке, в концепции Д.Н.Узнадзе «аттитюд» есть продукт предшествующего опыта, выполняющий регулятивные функции в поведении субъекта.
Наконец, в социологических исследованиях личности ее избирательное, целенаправленное отношение к социальной действительности обнаруживается как система ценностных ориентации — высший уровень интернализации социальных условий.
Итак, имеется немало экспериментальных и теоретических данных, свидетельствующих о наличии установочных или диспозицион-ных механизмов регуляции социального поведения личности. Следует отметить, что работающие в этом направлении исследователи стремятся интерпретировать опытные данные исключительно в рамках того или иного диспозиционного образования, положенного в основу соответствующей теории или концепции.
Так, ряд представителей психологической школы Д.Н. Узнадзе, универсализируя понятие установки как бессознательного, по справедливому замечанию Ф.В. Бассина, тем самым лишают эту плодотворную теорию возможностей быть примененной к изучению регуляции наиболее сложных, высших форм человеческой деятельности***. Л.И. Божович и ее школа трактуют понятие «внутренней позиции» или «направленности личности» по преимуществу (или исключительно) как эмоциональный феномен, ибо, согласно этой концепции, мотив направляет деятельность благодаря эмоциональной значимости предмета. В концепции личностного смысла, развиваемой А.Н. Леонтьевым, напротив, подчеркиваются когнитивные, рационалистические аспекты личностных диспозиций.
Что же касается зарубежных и прежде всего американских исследователей «аттитюда», здесь обнаруживается необъятное море разно-
* Мясищев В.Н. Личность и неврозы. Л., 1960. С. 150.
** См.: Узнадзе Д.Н. Экспериментальные основы психологии установки. Тбилиси, 1961.
*** См.: Бассин Ф.В. К проблеме осознаваемое™ психологических устано-вок//Психологические исследования, посвященные 85-летию со дня рождения Д.Н. Узнадзе. Тбилиси, 1973. С. 50.
418
образных и часто не согласующихся между собой подходов и «мини-теорий»*.
Рассматривая «аттитюд» или социальную установку вне общей структуры личности, разные авторы приписывают ей самые разнообразные свойства и функции, выдвигая на первый план то, что лучше всего объясняет конкретный экспериментальный материал. Но основной порок «аттитюдных» концепций состоит в том, что, претендуя на рассмотрение социальных отношений личности к различным объектам и условиям ее деятельности, их авторы ограничивают область социально-установочной регуляции поведения некими абстрактными социальными условиями, вне их связи с конкретно-исторической, социально-экономической основой. «Аттитюд» рассматривается на уровне микросреды индивида при полном игнорировании общих социальных условий деятельности личности. Между тем именно эти общие условия определяют не только специфику микросоциальной среды, но они же детерминируют и высшие регулятивные сферы социально-установочной деятельности — систему ценностных ориентации личности.
В связи с этим представляется правомерным рассмотреть диспозици-онно-установочные явления в рамках некоторой общей диспозиционной структуры личности как целостного субъекта деятельности. Системообразующим признаком, единым для этой целостности, должны быть различные состояния и различные уровни предрасположенности или пред-уготовленности человека к восприятию условий деятельности, его поведенческих готовностей, направляющих деятельность, которые так или иначе фиксируются в личностной структуре в результате онтогенеза**.
* См. обзорные работы: Бозрикоеа Л.В., Семенов А.А. «Аттитюды» и поведение. Реферативный обзор (по материалам американской литературы)//Общественные науки за рубежом. Философия и социология. М., 1973; Шихирев П.Н. Исследования социальной установки в США//Вопросы философии. 1973. № 2; см. также: McGuire W.I. The Nature of Attitudes and Attitude Change//The Handbook of Social Psychology. Vol. 3. Ed by G. Lindzey and F. Aronson. CaL: Addison-Wesley Co., 1969; Rokeach M. The Nature of attitudes//The International Encyclopedia of the Social Sciences. Vol. 1. N.Y.: The Macmillan Co. and The Free Press, 1968.
** Надо заметить, что применяемый здесь термин «диспозиция» не очень удачен, хотя бы потому, что в качестве предположенностей к определенным поведенческим реакциям можно рассматривать любые психические свойства, ибо это их основная функция. Известно, что Г. Оллпорт, сопоставляя 27 различных наименований, обозначающих свойства или черты личности, считал, что наилучшим обобщением для этих свойств является термин «склонность», или «диспозиция». Кроме того, этот же термин, введенный в 20-е годы В. Штерном, до сих пор используется в персоналистской психологии для обозначения причинно не обусловленных склонностей к некоторым процессам и действиям, иными словами, слово «диспозиция» оказывается связанным с различными истолкованиями, не имеющими отношения к тому пониманию, в котором оно применяется в нашем случае. Следуя совету А.И. Зайцева, можно предложить, например, использовать греческий аналог латинского термина «диспозиция» — «диатаксис», что соответствует русскому «предрасположение», «предрасположенность». Тогда следует говорить «диатактическая структура», «диатактическая система».
419
27*
Согласно теории Д.Н. Узнадзе, установка представляет собой целостно-личностное состояние готовности, настроенности на поведение в данной ситуации и для удовлетворения определенной потребности. В результате повторения ситуации, в которой данная потребность может быть реализована, установка личности закрепляется, фиксируется. Фиксированная установка есть как бы вторичная, тогда как актуальная ситуативная установка выступает в качестве первичной.
В концепциях «аттитюдов» или социальной установки также подчеркивается их прямая связь с определенной (социальной) потребностью и условиями деятельности, в которых потребность может быть удовлетворена. Смена и закрепление (фиксирование) социальной установки также обусловлены соответствующими отношениями между потребностями и ситуациями, в которых они удовлетворяются. Следовательно, общий механизм образования фиксированной установки на том или ином ее уровне описывается формулой П -> Д <- С, где П — потребность, Д — диспозиция, С — ситуация или условия деятельности.
Принципиальное значение имеет следующий шаг в развертывании диспозиционной концепции: и потребности, и ситуации деятельности, и сами диспозиции образуют иерархические системы. Что касается потребностей, то выделение в них потребностей первого (низшего) уровня как психофизиологических или витальных, а также более возвышенных, социальных — общепринято. Вопрос о более летальной классификации собственно социальных потребностей дискуссионен. Здесь можно выделить несколько различных оснований классификации. Например, по сферам жизнедеятельности (потребности труда, общения, познания), по объекту, на который направлена потребность (материальные, духовные или этические, эстетические и проч.), по функциональной роли (центральные, периферические, ведущие, доминирующие и, напротив, ситуативные, не ведущие и т.п.) и по субъекту самой потребности (индивидуальные, коллективные, общественные).
В рамках развиваемой здесь концепции целесообразно структурировать потребности по уровням включения личности в различные сферы социального общения, социальной деятельности.
Эти уровни включения человека в различные сферы социального общения можно обозначить как первичное включение в ближайшее семейное окружение, далее — в многочисленные так называемые контактные коллективы или малые группы, в ту или иную сферу трудовой деятельности, наконец, включение через все эти каналы, а также и многие другие в целостную социально-классовую систему через освоение идеологических и культурных ценностей общества. Основанием классификации служит здесь как бы последовательное расширение границ активности личности, источник которой со стороны субъекта — потребность или нужда в определенных и расширяющихся условиях полноценной жизнедеятельности человека.
420
Условия деятельности или ситуации, в которых могут быть реализованы те или иные потребности личности, также образуют некоторую иерархическую структуру. За основание структурализации мы примем в этом случае длительность времени, в течение которого сохраняется основное качество данных условий, т.е. ситуацию деятельности можно принять как устойчивую или неизменную. Низший уровень такой структуры образуют «предметные ситуации», особенность которых в том, что они создаются конкретной и быстро изменяющейся предметной средой. В течение краткого' промежутка времени человек переходит из одной такой «предметной ситуации» в другую. Следующий уровень — условия группового общения. Длительность подобных ситуаций деятельности несравненно больше.
В течение значительного времени основные особенности группы, в которой протекает деятельность человека, сохраняются неизменными.
Еще более устойчивы условия деятельности в той или иной социальной сфере — в сферах труда, досуга, семейной жизни («в быту»). Наконец, максимальная устойчивость во временном отношении (и по сравнению с указанными выше) свойственна общим социальным условиям жизнедеятельности человека, которые составляют основные особенности (экономические, политические, культурные) общесоциальной «ситуации» его активности. Иными словами, общесоциальная обстановка претерпевает сколько-нибудь существенные изменения в рамках «исторического» времени, условия деятельности в той или иной социальной сфере (например, в сфере труда) могут изменяться несколько раз в течение жизни человека, условия групповой ситуации изменяются в течение лет или месяцев, а предметная среда — в считанные минуты.
Обратимся теперь к центральному члену нашей схемы П -> Д <- С, т.е. к диспозициям личности.
Если они представляют собой продукт «столкновения» потребностей и ситуаций (условий), в которых соответствующие потребности могут быть удовлетворены, и если они закрепляются (фиксируются) в личностной структуре в результате онтогенеза, то естественно предположить, что эти диспозиционные образования также формируются в некоторую иерархию. Рассмотрим иерархическую систему диспозиций.
1. К низшему ее уровню относятся, по-видимому, элементарные фиксированные установки. Они формируются на основе витальных потребностей и в простейших ситуациях. Эти установки как закрепленная предшествующим опытом готовность к действию лишены модальности (переживание «за» или «против») и неосознаваемы (отсутствуют когнитивные компоненты). Согласно Д.Н. Узнадзе, сознание участвует в выработке установки, когда привычное действие наталкивается на преграду и человек объективирует собственное поведение,
421
осмысливает его, когда акт поведения становится предметом осмысления*. Не являясь содержанием сознания, установка «лежит в основе этих сознательных процессов»**.
2. Второй уровень диспозиционной структуры — социальные фиксированные установки, точнее — система социальных установок (подобно тому как предыдущий уровень представляет собой систему элементарных фиксированных установок).
В отличие от элементарных поведенческих готовностей социальная установка обладает сложной структурой. Она содержит три основных компонента: эмоциональный (или оценочный), когнитивный (рассудочный) и собственно поведенческий (аспект поведенческой готовности). Факторы, ее формирующие, с одной стороны,— социальные потребности, связанные с включением индивида в первичные и другие контактные группы, а с другой — соответствующие социальные ситуации. Иными словами, это «аттитюд» или «отношение», по В.Н. Мясищеву. Социальные установки образуются на базе оценки отдельных социальных объектов (или их свойств) и отдельных социальных ситуаций (или их свойств). Согласно экспериментам М. Роки-ча, можно выделить «объектные» и «ситуационные» социальные установки. Последние относятся к диспозициям способов действий, первые — к диспозициям по поводу объектов действий***.
3. Следующий диспозиционный уровень — общая направленность интересов личности в ту или иную сферу социальной активности, или базовые социальные установки. С некоторым упрощением можно полагать, что данные установки формируются на основе более сложных социальных потребностей приобщения к определенной сфере деятельности и включения в эту сферу как доминирующую среди других. В этом смысле направленность личности представляет собой идентификацию с той или иной областью социальной деятельности (что не нужно смешивать с направленностью мотивации, по Л.И. Божо-вич). Например, можно обнаружить доминирующую направленность в сферу профессиональной деятельности, в сферу досуга, на семью (основные интересы концентрированы на семейной жизни, воспитании детей, создании домашнего уюта и т.п.).
Предполагается, что социальные установки этого уровня также содержат три компонента: когнитивный, эмоциональный (оценочный) и поведенческий. Притом когнитивные образования таких диспозиций намного сложнее, чем образования низшего уровня. Вместе с тем общая направленность личности более устойчива, чем установки на отдельные социальные объекты или ситуации.
4. Высший уровень диспозиционной иерархии образует система
* См.: Узнадзе Д.Н. Экспериментальные основы психологии установки. С. 128.
«Там же. С. 41.
*** Rokeach M. Beliefs, Attitudes, and Values. San Francisco, 1968. P. 148-152.
422
ценностных ориентации на цели жизнедеятельности и средства достижения этих целей, детерминированные общими социальными условиями жизни данного индивада. Логично предположить, что система ценностных ориентации, идеологическая по своей сущности, формируется на основе высших социальных потребностей личности (потребность включения в данную социальную среду в широком смысле как интернализация общесоциальных, социально-классовых условий деятельности) и в соответствии с общесоциальными условиями, предоставляющими возможности реализации определенных социальных и индивидуальных ценностей.
Такова, как нам представляется, упрощенная модель диспозици-онной структуры, которую следует рассматривать лишь в качестве основы для дальнейших рассуждений.
Первое существенное уточнение состоит в том, что диспозицион-ная иерархия не структурируется из установок как из «кирпичиков», в которых замешаны три компонента: когнитивный, эмоциональный и поведенческий. Эти компоненты, отражающие основные свойства диспозиционной структуры, образуют как бы относительно самостоятельные подсистемы в рамках общей диспозиционной иерархии. Основанием к такому предположению служат экспериментальные данные исследований «аттитюд».
В отношении когнитивных аспектов диспозиционной системы, экспериментально изученных М. Розенбергом, Ф. Хайдером, Л. Фес-тингером, М. Рокичем и другими, было найдено, что когнитивные элементы «аттитюд» обладают свойствами дифференцированности и обобщенности, свойством транзитивности (переноса знания или основанного на знании отношения с одного компонента на другой), а главное, в этой структуре действует принцип, согласно которому знания как бы «стремятся» к логической и психологической согласованности*.
Эмоциональные аспекты диспозиционной организации скорее характеризуются свойствами напряженности или «центрированности» в отношении ведущих потребностей личности.
Поведенческие аспекты, взаимосвязи между которыми и когнитивно-эмоциональной системой, как это ни странно, изучены менее всего, надо полагать, структурируются по принципу, отличному от двух предыдущих. Ниже мы остановимся на этом более обстоятель-
* См., в частности: Theories of cognitive consistency/Ed, by R. Abelson et al. Chicago: A Sourcebook, 1968; FestingerL. A Theory of Cognitive Dissonance. Stanford, Calif., 1957; HeiderF. Attitudes and Cognitive Organization//Journal of Psych. 1946. Vol. 21. P. 107—112; Tnsko Ch. Theories of Attitude Change. Appleton Century Crofts, 1967; Rokeach M. The Open and Closed Mind: Investigation into the Nature of Belief Systems and Personality Systems. N. Y., 1960; Rosenberg M., Hovland C. Cognitive, Affective and Behavioral Components of Attitudes//Attitude Organization and Change/Ed, by M. Rosenberg et al. New Haven: Yale Univ. Press, 1960.
423
но, рассматривая вопрос о взаимодействии между когнитивной, эмоциональной и поведенческой подсистемами диспозиционной структуры. Здесь же следует заметить, что функциональный подход американских социальных психологов стимулировал немало интересных экспериментов, но он же становится камнем преткновения в разработке целостной теории социальной установки.
Важнейшая, если не основная, функция диспозиционной системы — психическая регуляция социальной деятельности или поведения субъекта в социальной среде.
Поскольку поведение представляет собой чрезвычайно сложную структуру, оно, как и любая система, может быть рассмотрено в различных отношениях. Если структурировать деятельность в отношении ближайших и более отдаленных целей (а целесообразность — ведущее качество деятельности), можно выделить несколько иерархически расположенных уровней поведения. Первый уровень — специфическая реакция субъекта на актуальную предметную ситуацию, реакции на специфические и быстро сменяющие друг друга воздействия внешней среды, т.е. поведенческие акты. Их целесообразность детерминирована со стороны условий деятельности и со стороны потребностей субъекта вследствие необходимости установить адекватное соответствие в данный момент, которое тут же переходит в нарушение «равновесия» и благодаря новому поведенческому акту сменяется новым равновесием.
Далее можно выделить поступок, или привычное действие, которое как бы компонуется из целого ряда поведенческих актов. Целесообразность поступка зависит уже от более сложных обстоятельств деятельности и, по-видимому, отвечает более высокому уровню потребности регуляции поведения в социальных условиях. Поступок есть элементарная социально значимая «единица» поведения, и его цель — установление соответствия между простейшей социальной ситуацией и социальной потребностью (или потребностями) субъекта.
Целенаправленная последовательность поступков образует поведение в той или иной сфере деятельности, где человек преследует существенно более отдаленные цели, достижение которых обеспечивается системой поступков. И наконец, целостность поведения в различных сферах и есть собственно деятельность во всем объеме. Целе-полагание на этом, высшем, уровне представляет собой некий «жизненный план», важнейшим элементом которого выступают отдельные жизненные цели, связанные с главными социальными сферами деятельности человека — в области труда, познания, семейной и общественной жизни.
На всех уровнях поведения личности оно регулируется ее диспозиционной системой, однако в каждой конкретной ситуации и в зависимости от цели ведущая роль, видимо, принадлежит определенному диспозиционному образованию.
424
Надо полагать, что здесь действует принцип, аналогичный тому, который Н.А. Бернштейн сформулировал в отношении построения движений на физиологическом уровне*. Подобно тому как при координации движений (для преодоления избыточных степеней свободы движущегося органа) выделяется ведущий уровень физиологической регуляции движения, так и в диспозиционной регуляции должен находиться адекватный уровень, или адекватное диспозиционное образование, на соответствующем уровне поведения. Остальные представляют собой, по выражению Н.А. Бернштейна, «фоновые уровни», обслуживающие побочные аспекты деятельности.
Правомерность такой аналогии с физиологией активности подтверждают исследования по психологии установки.
Рассматривая элементарный поведенческий акт субъекта деятельности, А.С. Прангишвили принимает понятие «конечного общего пути». «Этот конечный путь,— пишет он,— можно сравнить с трубкой воронки, которая «фокусирует» в единую выливающуюся наружу струю частицы жидкости, поступающей различными путями в ее конусную часть»**. «Фокусирование», о котором здесь идет речь, осуществляется актуальной установкой, адекватной условиям поведенческого акта. Все уровни диспозиционной структуры участвуют в формировании «потока», вливающегося в конусную часть нашей воображаемой воронки. Но в данной ситуации актуальным, или ведущим, уровнем будет какой-то определенный, ибо «благодаря воле... удается актуализировать и вызвать к жизни установку, найденную целесообразной»*** для данного уровня активности.
Целесообразность включения в регуляцию деятельности определенного диспозиционного образования, фиксированного в прошлом опыте, непосредственно зависит (1) от потребностей соответствующего витального или социального уровня и (2) от уровня ситуации или условий деятельности.
Для регуляции поведения на уровне элементарного поведенческого акта в некоторой предметной ситуации может оказаться адекватной та или иная элементарная фиксированная установка; для регуляции социально значимого поступка в данных обстоятельствах ведущие диспозиции скорее всего извлекаются из системы фиксированных социальных установок; в случае регуляции деятельности в определенной социальной сфере «ответственность» за общую готовность несут базовые социальные установки, направленность интересов личности, а в регуляции социальной деятельности личности в целом доминиру-
* См.: Бернштейн Н.А. Очерки по физиологии движений и физиологии активности. М, 1966. С. 98-100.
** Прангишвили А. С. Исследования по психологии установки. Тбилиси, 1967. С. 77.
*** Узнадзе Д.Н. Экспериментальные основы психологии установки. С. 203.
425
ющее значение приобретают ее ценностные ориентации как высший уровень диспозиционной иерархии.
Известно, что, согласно Н.А. Бернштейну, в некоторых случаях высшие уровни регуляции принимают на себя ответственность за управление поведенческими актами более низкого уровня. Так, после длительной болезни человек как бы заново учится ходить. И в этом случае управление простейшими движениями осуществляется на уровне сознания, тогда как в нормальных условиях сознание не контролирует реакции на этом уровне. Точно так же и в диспозиционной регуляции в определенных условиях относительно элементарный поведенческий акт может регулироваться диспозицией более высокого уровня, как это имеет место в случае, если данному поступку в силу сложившихся обстоятельств придается необычное социальное значение.
Вообще в момент, непосредственно предшествующий поведенческому акту, поступку или началу некоторой деятельности, в соответствии с уровнем деятельности (предметная среда, социальная групповая среда, сфера социальной деятельности и общие социальные условия жизнедеятельности личности) вся диспозиционная система приходит в состояние актуальной готовности, т.е. образует актуальную диспозицию. Однако ведущую роль здесь будут играть именно те уровни диспозиционной иерархии и те конкретные диспозиции, которые соответствуют определенным потребностям и условиям деятельности.
Выше мы говорили об иерархических системах, участвующих в регуляции социального поведения личности: иерархии потребностей, диспозиций, условий деятельности и, наконец, об иерархически организованных уровнях самой деятельности. Диспозиционная регуляция социальной деятельности личности, по-видимому, может быть описана формулой, предложенной Д.Н. Узнадзе: С -> У -> П, т.е. ситуация — установка — поведение, которую мы преобразуем в несколько иную схему: С -> Д -> П, или «ситуации» (= условия деятельности) -» «диспозиции» —» поведение (= деятельность).
Диспозиционная иерархия личности, опосредующая связь между условиями (или ситуацией) деятельности и поведением, выполняет мотивационные функции. В основе деятельности лежит, конечно, определенная потребность или потребности. Их удовлетворение обеспечивает поддержание всей жизнедеятельности и позволяет человеку выполнять свои социальные функции. Будучи глубинной основой всех мотивов поведения и отдельных поступков, потребности, однако, могут и не включаться в прямую поведенческую «цепочку», но как бы в скрытом, в снятом виде побуждают к деятельности через соответствующие диспозиционные образования. Если последние формируются как готовности к действию в определенных условиях и для удовлетворения определенных потребностей, то связь между потребностью, ситуаци-
426
I
ей и действием устанавливается именно через диспозиционную систему*.
Обратимся теперь к рассмотрению некоторых механизмов функционирования диспозиционной системы.
Прежде всего возникает вопрос о взаимосвязи трех основных аспектов диспозиций — когнитивного, эмоционального и поведенческого. Мы уже отмечали, что было бы неверно рассматривать диспозиционную систему как некую «кирпичную кладку», образованную элементарными диспозиционными компонентами, каждый из которых включает знание, эмоцию, поведенческую готовность. Такое представление, механистическое в своей основе, вряд ли соответствует диалектике социальной активности субъекта, ибо эта активность осуществляется благодаря слаженному действию сложного многоуровневого механизма.
Поэтому исследователи «аттитюд» сталкиваются с неразрешимой трудностью, пытаясь выяснить взаимосвязи когнитивных, эмоциональных и поведенческих компонентов отдельно взятого диспозици-онного образования, будь то социальная установка на определенный социальный объект или более сложная диспозиция на уровне отношения к целостной социальной ситуации, включающие множество объектов отдельных социальных установок.
В обзорной статье, посвященной этой проблеме, У. Мак Гайр отмечает, что по одним экспериментальным данным (например, в опытах 40-х годов Д. Кемпбелла и Л. Кана) обнаруживается высокая корреляция между всеми компонентами «аттитюд», но при использовании более изощренных методик, различных для фиксирования эмоциональных, когнитивных и поведенческих аспектов социальной установки, эти данные не подтверждаются (эксперименты Д. Кемпбелла, Р. Фишке и С. Манна в 1959 г.)**. В 1968 г. К. Титтл и Р. Хилл предприняли весьма тонкое в методическом плане сравнение различных методов измерения «аттитюд» в связи с соответствующим поведением испытуемых***.
Итоги оказались неутешительными. Обнаружив, что из 15 экспериментов, выполненных разными авторами, только в пяти случаях корреляция между социальной установкой и наблюдаемым поведением достигла 0,60, они применили шесть различных способов измерения социальных установок и пять способов измерения поведения и лишь в двух случаях (из 30 экспериментов — 5x6) получили корреля-
* См.: Кикнадзе Д.А. К вопросу о системе факторов поведения человека// Социологические исследования. Тбилиси, 1971. С. 102-104.
* См.: McGuire W. The Nature of Attitudes and Attitude Change//The Handbook of Social Psychology. 1969. Vol. 3. P. 156-157.
** См.: Tittle C., Hi/I ЛГ Attitude measurement and prediction of behavior: an evaluation of conditions and measurement techniques//Sociometry. 1967. Vol. 39. P. 199—213.
427
цию выше 0,60. Отсюда можно заключить, что само по себе несовершенство измерительной процедуры нельзя считать основной причиной рассогласований между социальной установкой и поведением.
Однако многие американские исследователи продолжают поиск решения в совершенствовании техники измерения «аттитюд» и наряду с этим подвергают сомнению саму концепцию трехкомпонентной структуры социальной установки, предлагая вернуться к первоначальной идее Л. Терстоуна об эмоциональной природе «аттитюд»*. Д. Кац и Штотлзид пошли еще дальше и высказали предположение, согласно которому социальные установки дифференцированы по своему основному содержанию: одни по преимуществу когнитивны, другие преимущественно аффективны, а третьи имеют доминантой поведенческую готовность. Наконец, они полагают, что возможны и сбалансированные социальные установки, в которых два или все три компонента согласованы**.
Закрепление за отдельными социальными установками определенной функции (аффективной, конативной или когнитивной, как это предлагают Канн и Штотлэнд), выделение «вербальных» и «невербальных» социальных установок, имея в виду, что первые есть «аттитюд» на вербальную, а вторые — на предметно-реальную ситуацию, или же расчленение социальных установок по принципу направленности на социальный объект или социальную ситуацию, на цель или способ действия (этим путем идет М. Рокич и некоторые другие авторы), эти попытки спасти общую концепцию регуляции социального поведения личности через «аттитюд» приводят лишь к нагромождению разнородных по исходному принципу объяснений некоторых экспериментальных данных, причем эти объяснения подчас вовсе не согласуются друг с другом. По замечанию П.Н. Шихирева, сегодняшняя ситуация в американских исследованиях по проблематике «аттитюд» характеризуется обилием «мини-теорий» и отсутствием какой-либо обобщающей теоретической концепции***.
Механизм взаимосвязи между различными элементами диспози-ционной структуры, образующими разные подсистемы (когнитивную, эмоциональную и поведенческую) и разные уровни (от элементарных фиксированных установок до ценностных ориентации), следует рассматривать именно как механизм функционирования диспозици-онной системы в целом, ибо она обеспечивает целесообразное управление поведением личности как целостная система, в которой все элементы взаимосвязаны и взаимодействуют определенным образом.
* См.: McGuire W. Op. cit. P. 157; Flshbein M. Attitudes and the prediction of behavior/ /Readings in attitude and measurement/Ed, by M. Fishbein. N. Y., 1967. P. 477-492.
** См.: McGuire W . Op. cit. P. 157.
*** Шихирев П.Н. Исследования социальной установки в США//Вопросы философии. 1973. № 2.
428
Выше мы говорили о том, что актуализация того или иного дис-позиционного образования происходит целесообразно под воздействием ситуации и соответствующих потребностей, обеспечивая оптимальную регуляцию поведения на данном уровне. Напомним также, что диспозиционные образования с их когнитивными, эмоциональными и поведенческими аспектами фиксируются в предшествующем опыте, однако эти три указанных аспекта должны представлять собой подсистемы, связанные по разным принципам. Поэтому, будучи фиксированными в диспозициях; они в то же время входят в соответствующие подсистемы.
Рассмотрим как гипотезу некоторые особенности механизма оптимизации поведения на определенном, конкретном уровне с точки зрения диспозиционной системы личности. Здесь можно выделить несколько процессов.
1. Извлечение из общего багажа знаний элементов, относящихся к данной ситуации, потребностям и эмоциональному состоянию субъекта, т.е. извлечение адекватных знаний.
На протяжении жизни у человека накапливается огромный запас знаний, который можно представить в виде своего рода «информационного поля». Отдельные знания, входящие в это «поле», образуют его элементы, но это не значит, что они не имеют отношения к диспозиционной структуре. При актуализации данного диспозицион-ного образования из этого «поля» извлекаются сведения, связанные с данной ситуацией и потребностями.
Теперь они как бы входят в иную систему и приобретают новые свойства, усиливая или ослабляя процесс актуализации данной социальной установки, ценностной ориентации или иного компонента диспозиционной системы. Происходит образование когнитивно-эмоциональных связок.
2. Формирование когнитивно-эмоциональных (или эмоционально-когнитивных) связок — качественный этап в процессе формирования и функционирования диспозиционной системы. Эти эмоционально окрашенные знания представляют собой как бы основные «заготовки» диспозиционной структуры. Для завершения этого процесса требуется образование поведенческой готовности в виде соответствующего плана или программы поведения.
Какая из двух составляющих когнитивно-эмоциональной «связки» окажется ведущей, зависит от многих факторов. В частности, должны сказаться качественные особенности самих знаний и соответствующих эмоций. В отношении первых существенна их разветвлен-ность, дифференцированность относительно объекта и ситуации деятельности. В отношении вторых будет иметь значение сила эмоции, что, в свою очередь, определяется значимостью активизированной потребности, ее «центрированностью» по направлению к ведущим интересам личности. Определенно следует ожидать существен-
429
ного воздействия на выделение ведущей стороны при образовании таких когнитивно-эмоциональных связок индивидуально-психологических особенностей субъекта, психического типа личности.
3. Формирование поведенческих готовностей в соответствии с уровнем деятельности. На низшем уровне это ситуативная поведенческая готовность, в более сложной, социальной ситуации — поведенческий план и на высших уровнях — поведенческие программы. В этом смысле поведение в той или иной сфере, как и деятельность в целом, регулируется поведенческими программами, поступки — поведенческим планом, а отдельный акт поведения — соответствующей поведенческой готовностью.
Поведенческая готовность — итог актуализации диспозиционных образований, адекватных условиям деятельности.
Каким же образом когнитивные, эмоциональные и поведенческие элементы диспозиционной системы приводятся в состояние, оптимальное для данных условий?
Здесь мы должны вернуться к тому, что уже говорилось относительно иерархической структуры всей диспозиционной системы. В этой иерархии, как и в других образованиях подобного рода, регулятивная роль соответствующих уровней различна. А именно, высшие уровни иерархии доминируют в отношении нижележащих, тогда как на одном уровне происходит согласование, координация различных диспозиционных элементов.
Хотя соответствующие диспозиции извлекаются субъектом применительно к цели и уровню деятельности, другие диспозиционные уровни, вероятно, также активизируются: нижележащие — для обеспечения этой деятельности по ее «периферийным» аспектам, а высшие — для согласования поведенческого акта или для согласования поступка в рамках целенаправленного поведения в данной сфере деятельности и так далее.
B.C. Мерлин экспериментально показал, что для выполнения социального требования («социальной схемы», по словам автора) индивидуальные психические особенности личности (такие, как, например, интравертированность или экстравертированность, свойства темперамента) взаимодействуют таким образом, чтобы обеспечить поведение на высшем психическом уровне, отвечающее социальному требованию. «Индивидуальность личности,— заключает B.C. Мерлин,— представляет собой одновременно индивидуализацию обобщенных социально-типичных отношений (социальных схем) и подчинение, регулирование проявлений индивидуума социальными схемами»*. В нашем случае это означает, что низшие уровни диспози-
* Мерлин В. С. Индивидуализация социальных схем и регуляция свойств индивидуума социальными схемами//Международный коллоквиум по социальной психологии. Тбилиси, 1970. С. 213.
430
ционной иерархии перестраиваются так, чтобы обеспечить реализацию поведения, регулируемого адекватным ситуации более высоким диспо-зиционным уровнем.
Об этом же механизме доминирования высших уровней регуляции деятельности в отношении нижележащих говорит А.А. Меграбян, критикуя тех психологов, которые полагают, что ведущую роль в поведении играют глубинные явления психики, над которыми возвышается вся психическая сфера вплоть до самосознания личности. «Порочность такого'понимания и анализа структуры личности заключается,'во-первых, в методике механического напластования психических функций. Между тем общеизвестно, что в процессе эволюционного развития каждая предшествующая функция перестраивается под регулирующим воздействием последующей... Именно поэтому структура нового высшего уровня является ведущим регулятором всей структуры личности»*.
Рассматриваемая здесь диспозиционная концепция позволяет, как нам кажется, по-новому объяснить так называемый парадокс Ла Пьера.
Этот эксперимент, неоднократно повторенный другими исследователями, послужил «пробным камнем» для всевозможных объяснений действия поведенческого компонента «аттитюд». Одни психологи предлагали разделять регулятивные функции вербальных и невербальных установок, другие искали ответ в разделении установок на ситуационные и объектные, третьи вовсе усомнились в регулятивной функции социальных установок.
С точки зрения диспозиционной регуляции поведения, случаи несоответствия между той или иной социальной установкой и наблюдаемым поступком можно объяснить тем, что ведущая роль в регуляции поведения принадлежала диспозиции иного уровня. Так, ценностная ориентация на престиж заведения диктовала отрицательный ответ относительно обслуживания цветных. И та же самая ориентация предполагает соблюдение принятых правил обслуживания, если клиент, что называется, «стоит на пороге».
Подводя итог, можно сказать, что регуляция социального поступка должна быть истолкована в контексте всей диспозиционной системы личности, а не только со стороны той или иной социальной установки, относящейся к ситуации деятельности.
Экспериментальные исследования регулятивных функций диспозиционной системы, взятой в целом, выдвигают известные трудности. Экспериментатор должен фиксировать множество диспозиционных образований, включая ценностные ориентации, общую направленность интересов личности, социальные установки на соответствую-
' Меграбян А.А. Общая психопатология. М., 1972. С. 212.
431
щие объекты и ситуации деятельности, причем следует обеспечить возможность целостного представления о системе диспозиций личности в момент, предшествующий поступку или системе поступков, т.е. поведению в определенной сфере деятельности.
Немало проблем возникает в связи с изучением факторов, образующих и преобразующих диспозиционную систему. Решающую роль здесь играют условия деятельности, наполняющие диспозиционные образования различным социально значимым «материалом», а также индивидуально-психологические особенности субъекта (тип нервной деятельности), которые, надо полагать, существенно детерминируют механизм функционирования диспозиционной системы.
Высказанные здесь соображения мы рассматриваем не более, чем в качестве развернутой гипотезы, подлежащей тщательной проверке. Основания в пользу этой гипотезы заключаются в том, что она не противоречит имеющимся экспериментальным данным в области изучения установок и ценностных ориентации, а также в том, что, несмотря на методические трудности, следствия из этой гипотезы представляются вполне проверяемыми.
I
Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 138; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!