ЛЕТОПИСАНИЯ О БОГАХ И ПРАВИТЕЛЯХ 3 страница

Свиток III

Государь Дзимму

[1. Восточные походы государя Дзимму]

<...> Мать его звалась Тамаёри‑пимэ, была она дочь морского бога. От рождения небесный повелитель Дзимму был мудр и обладал сильной волей. Когда ему исполнилось пятнадцать лет, он был провозглашен наследным принцем.

Когда он вырос, то взял в жены Апирату‑пимэ из селения Ата в стране Пимука, и у них родился Тагиси‑мими‑но микото.

Когда ему исполнилось сорок пять, он собрал всех своих старших братьев и детей и, говоря с ними, так изрек: «В древности мои великие боги, Така‑мимусупи‑но микото и Опо‑пирумэ‑но микото, сию Страну Богатых Тростниковых Равнин и Тучного Колоса препоручили моему небесному предку, Пико‑по‑но ниниги‑но микото. И тот Небесную Дверь‑преграду толкнул‑распахнул, межоблачную дорогу проложил, вперед священных гонцов послал и на землю пришел и тут остановился. Тогда коловращение событий мира было еще в диком состоянии, было время первозданной дикости. И вот посреди этой тьмы он взрастил праведность и стал править границами до крайнего запада. И государь – мой предок, и государь – мой отец, и как боги, и как мудрецы, преумножали радость в мире, умножали свет, и так множество лет протекло: ведь с той поры, как небесный предок спустился с неба, и доныне прошло 1792470 лет. Однако разные земли в отдаленной глуши еще не пользуются милостями государя. В каждом селе есть свой правитель, в каждой деревне – свой глава, и каждый по‑своему межи делит, отчего происходят стычки и скрещиваются лезвия.

И вот, держал я совет обо всем этом с Сипотути‑но води. Тот так мне ответствовал: „В восточной стороне есть прекрасная земля. Со всех четырех сторон ее окружают зеленые горы. Там, среди гор, живет некто, спустившийся с неба на Небесном Каменном Корабле". Думается мне, что надобно распространить в той земле великие деяния государей, чтобы Поднебесная полнилась мудрой добродетелью. Может, это место – середина шести направлений страны? А тот, кто с неба спустился, может быть, бог Ниги‑паяпи? Не отправиться ли туда и не основать ли там столицу?»

Государевы дети все вместе, отвечая, рекли: «Доводы твои веские. Мы тоже давно так думаем. Поскорее отправляйся». Это был год Киноэ‑тора, Деревянного Тигра, Великого шестидесятилетнего цикла. <...>

[2. Сражения Дзимму. Ворон Ятагарасу]

Летом, в день Киноэ‑но тацу 4‑го месяца, когда новолуние приходилось на день Хиноэ‑сару, государево войско построилось и пешим ходом направилось в Татута. Однако дорога была крутой и обрывистой, и строем идти было невозможно. Тогда они вернулись и стали совершать переход через гору Икома, желая попасть во внутреннюю часть страны.

Узнал об этом Нагасунэ‑бико и говорит: «Ох, не иначе как сын небесных богов и его спутники намерены отнять у меня мои земли», – и кликнул всех своих воинов. Устроили они засаду на склоне Кусавэ‑но сака и затеяли сражение. Стрела, Боль несущая, впилась в руку Итусэ‑но микото, и воинство государя остановилось как вкопанное. Опечалился государь и стал думать – как бы найти какой‑нибудь чудесный способ одолеть врага. И сказал он так: «Я – дитя небесных богов, а сражаюсь с врагом, обратившись к солнцу. Это противоречит Пути Неба. Лучше я повернусь и отступлю, покажу, что я слаб, и восславлю богов неба, богов земли,– тут сзади мне божество солнца силу придаст, буду нападать, на собственную тень ступая. Вот тогда, и не обагряя меч кровью, я непременно одержу победу над врагом».

«Истинно так», – отвечают ему все.

Отдал тогда государь приказ своему воинству: «Остановитесь. Не наступайте» – так сказал он, повел за собой войско, и стали они отступать. Противник же их преследовать не стал.

Отступили они до бухты Кусака‑но ту, восставили щиты татэ и издали боевой клич. Поэтому переименовали эту бухту и назвали Татэту, Бухта Щитов. Сейчас, бывает, называют Тадэту, Бухта травы тадэ, но это неправильно. <...>

[5. Сражение с Нагасунэ‑бико. Прилет бумажного змея в позолоте]

В день Хиноэ‑но сару 12‑го месяца, когда новолуние приходилось на день Мидзуното‑но ми, государево воинство наконец сразилось с Нагасунэ‑бико. Билось оно с врагом, билось, но никак одолеть его не могло.

Тут внезапно небо заволокло тучами, и посыпался град. И прилетел откуда ни возьмись удивительный бумажный змей в позолоте и опустился на верхний краешек государева лука. Змей этот светился и сверкал, был он подобен молнии. Увидели это воины Нагасунэ‑бико и пришли в полное смятение, уж сил сражаться у них не стало.

Нагасунэ – прежнее название деревни. Поэтому и имя человека такое же. Но когда воинству государя было явлено такое чудо, люди того времени стали называть деревню Тоби‑но мура, Деревня Бумажного Змея. Сейчас ее называют Томи, но это неправильно. <...>

[6. Овладение страной Ямато]

В день Каното‑но и года Цутиното‑но хицудзи, весной, во 2‑м месяце, когда новолуние приходилось на день Мидзуноэ‑тацу, государь приказал всем предводителям собрать войска.

В то время в Вокасаки, в Пата, в округе Сопо‑но агата жил некто Нипикитобэ. А в Сакамото, в Вани, жил священник из Косэ. В Вокасаки, что в Нагара, в Посоми жил священник из Ви. Люди племени тутикумо, «земляных пауков», жившие в этих трех местах, полагались на свои бранные мечи и ко двору дерзали не являться. Тогда государь разделил свое войско на три отряда, послал туда, и все они были перебиты.

А еще «земляные пауки» жили в селе Такавопари. Видом они были странные – туловище короткое, а руки‑ноги длинные, но не такие, как карлики. Воины государя сплели сеть из плюща кадзура, напали на них и всех перебили. Поэтому селу переменили имя и назвали Кадзураки. <...>

[7. Возведение дворца в Касипара]

В день Хиното‑но у 3‑го месяца, когда новолуние пришлось на день Каното‑тори, государь огласил повеление, сказав: «Уже шесть лет живу я здесь с тех пор, как покорил восточные земли. За это время мощь Царственного Неба повергла врагов. Но окраинные земли еще не очищены, и враги еще во множестве упорствуют, при том что во внутренних землях ветер уже пыль не поднимает. Воистину, нам теперь надлежит возвести обширную столицу, чтобы она здесь процветала.

Нынешний удел этого места – мрак и дикость, сердца людей еще не умудрены. Они селятся в гнездах, в пещерах, и обычаи их длятся без перемен. Великие же люди устанавливают законы и порядки, и их правила непременно отвечают времени. И если народ увидит, что от этого будет польза, он ни в коей мере не станет противиться деяниям мудрецов. И надобно в самом деле расчистить леса в горах и возвести дворец, тогда я взойду на драгоценный престол и смогу успокоить Изначальных, то есть народ. Во всех делах, что на самом верху, я буду следовать добродетели небесных богов, страну поручивших небесному внуку; во всех делах, что на самом низу, я буду следовать правилам справедливости, установленным царственным внуком. И разве плохо будет, если затем я столицу разверну в шести направлениях, разверну в восьми великих направлениях и сделаю моей вселенской обителью? Думаю, местность Касипара, что на юго‑востоке от горы Унэби, – самая укрытая и потаенная. Вот там и надо возвести дворец» – так сказал.

В том же месяце было отдано надлежащее распоряжение чиновникам, и началось возведение императорской обители.

[8. Восшествие Дзимму на престол и назначение государыни‑супруги]

<...> Государь изволил совершить путешествие. Он взошел на холм Попома‑но вока в Вакигами, окинул единым взором всю свою страну и рек: «Ах, какую прекрасную страну я получил! Хоть эта страна бумажной шелковицы узкая, но похожа она на выгнувшуюся стрекозу акидзу». Так он рек, и отсюда пошло название Акидзу‑сима, Стрекозиные острова.

А в далекой древности бог‑предок Изанаки‑но микото, нарекая страну, сказал: «Ямато – это страна легких заливов, страна тысяч узких копий, воистину превосходная страна каменных колец».

А великий бог Опо‑ана‑мути‑но опоками, нарекая страну, так сказал: «Это страна долин среди гор, обнесенная яшмовой изгородью».

А бог Ниги‑паяпи‑но микото, облетая глубины пустот на Каменном Корабле Неба, увидев эту страну, спустился вниз и поэтому нарек тогда ее «страной Ямато, которую видно с неба».

В 42‑м году, весной, в день Киноэ‑но тора 2‑го месяца, когда новолуние пришлось на день Мидзуноэ‑но нэ, государь назначил принца Каму‑нунакапа‑мими‑но микото своим наследником.

В 76‑м году, весной, в день Киноэ‑но тацу 3‑го месяца, когда новолуние пришлось на день Киноэ‑но ума, государь скончался во дворце Касипара‑но мия. Было ему тогда 127 лет.

На следующий год, осенью, в день Хиноэ‑но тора 9‑го месяца, когда новолуние пришлось на день Хиното‑но у, государь был погребен в северо‑восточной гробнице на горе Унэби‑яма.

Свиток VI

Государь Суйнин

[4. Состязание Тагима‑но Кувэбая и Номи‑но Сукунэ. Новые супруги государя]

Осенью 7‑го года, в день Киното‑но и 7‑го месяца, когда новолуние пришлось на день Цутиното‑но ми, приближенные донесли государю: «В селении Тагима есть доблестный муж. Зовут его Тагима‑но Кувэбая. Он очень силен и способен руками ломать рога зверей и выпрямлять крюки. И похваляется перед людьми так: „Во всех четырех сторонах света поищи – нет никого, кто мог бы со мной сравниться. Вот бы повстречать такого силача, чтобы померяться с ним силами – не на жизнь, а на смерть"».

Услышав это, государь объявил сановникам: «Узнал я, что Тагима‑но Кувэбая – силач из силачей в Поднебесной. Нет ли все же кого‑нибудь, чтобы с ним силами потягаться?»

Один придворный на это говорит: «Довелось мне слышать, что в стране Идзумо есть доблестный муж. Зовут его Номи‑но сукунэ. Может, попробовать призвать его для встречи с Тагима‑но Кувэбая?»

В тот же день послали Нагавоти, предка Ямато‑но атапи, за Номи‑но сукунэ. Вот, добрался Номи‑но сукунэ из Идумо в Ямато, и стали Тагима‑но Кувэбая и Номи‑но сукунэ силой меряться. Встали они друг напротив друга, и каждый ногой противника пнул[4]. И Номи‑но сукунэ сломал ребро Тагима‑но Кувэбая, а потом ногой сломал [яп. вори ] ему кости поясницы [яп. коси ] и так убил его.

Тогда лишили Тагима‑но Кувэбая его владений и отдали их Номи‑но сукунэ. Поэтому в этом селе есть поле Коси‑ворэ. А Номи‑но сукунэ остался при государе и служил ему.

Весной 15‑го года, в день Киноэ‑но нэ 2‑го месяца, когда новолуние пришлось на день Киното‑но у, были вызваны и помещены во дворец пять девушек из Тани‑па. Первую звали Пибасу‑пимэ, вторую – Нубатани‑ири‑бимэ, третью – Матоно‑бимэ, четвертую – Азамини‑ири‑бимэ, пятую – Такано‑пимэ.

Осенью, в день новолуния Мидзуноэ‑но ума 8‑го месяца, Пибасу‑пимэ‑но микото провозгласили государыней, а трех ее младших сестер – супругами императора. И только уродливую Такано‑пимэ государь распорядился отправить обратно. Устыдилась она, что ее отослали, и, добравшись до Кадуно, выпала [яп. оти ] из паланкина и умерла. Потому это место называют Оти‑куни. Сейчас называют Ото‑куни, но это неправильно. <...>

[7. Отмена обычая «смерти вослед». Происхождение глиняных фигурок панива [совр. ханива]

Зимой 28‑го года, в день Каноэ‑но ума 10‑го месяца, когда новолуние пришлось на день Хиноэ‑но тора, скончался единоутробный младший брат государя Ямато‑пико‑но микото.

В день Хиното‑но тори 11‑го месяца, когда новолуние пришлось на день Хиноэ‑но сару, Ямато‑пико‑но микото был похоронен на склоне Мусано‑ту‑кисака. Тогда же собрали его приближенных и похоронили их стоймя заживо, как ограду вокруг гробницы. В течение нескольких дней они еще были живы и днем и ночью стонали и рыдали. Потом к ним пришла смерть, и их тела начали гнить, и тогда за них принялись собаки и вороны.

Государь, слыша их стоны, изволил скорбеть в сердце своем. И повелел вельможам: «Очень тяжело это, когда живые следуют за мертвым из преданности ему. Хоть этот обычай идет из старины, но если он нехорош, зачем же его придерживаться? Отныне мы думаем его пресечь».

Весной 30‑го года, в день Киноэ‑но нэ 1‑го месяца, когда новолуние пришлось на день Цутиното‑но хицудзи, государь повелел своим сыновьям Инисики‑но микото и Опо‑тараси‑пико‑но микото: «Пусть каждый из вас скажет свое желание». Старший принц сказал: «Я хочу получить лук и стрелы». Принц‑младший брат сказал: «Я хочу получить пост государя».

Тогда государь согласие изъявил: «Пусть будет по вашему желанию». И он пожаловал Инисики‑но микото лук и стрелы, а Опо‑тараси‑пико‑но микото повеление рек: «Ты унаследуешь мой пост».

Весной 32‑го года, в день Цутиното‑но у 7‑го месяца, когда новолуние пришлось на день Киноэ‑но ину, скончалась супруга государя, Пибасу‑пимэ‑но микото.

Пока собирались ее похоронить, прошло несколько дней. И государь рек вельможным сановникам: «Я уже и раньше понял, что путь следования живых за мертвыми нехорош. Как же, по‑вашему, нам поступить теперь, чтобы отправить государыню в ее дальний путь?» Тогда Номи‑но сукунэ выступил вперед и сказал: «И впрямь нехорошо хоронить живых стоймя вокруг государевых гробниц. Стоит ли передавать такой обычай последующим поколениям? Задумал я дать одно поручение своим слугам, позволь мне поступить по моему замыслу».

И вот, послал он гонцов, те скликали сотню людей из рода Пани‑бэ, гончаров, из Идзумо, и сам он ими распоряжался. Взял глину и сделал множество фигурок в виде людей и лошадей и поднес их государю, говоря: «Отныне вместо живых людей этих глиняных можно ставить вокруг гробниц, и такой закон передать последующим поколениям». Государь был весьма обрадован и сказал Номи‑но сукунэ: «Твой замысел и впрямь пришелся мне по сердцу».

Стало быть, впервые такие фигурки из глины [яп. пани ] были поставлены [яп. татэ ] вокруг гробницы Пибасу‑пимэ‑но микото. Поэтому эти вещи из глины называют панива, «глиняное кольцо». А еще называют татэмоно, «стоящие вещи».

И огласил тогда государь всеобщее повеление: «Отныне и впредь вокруг гробницы непременно ставить такие фигурки. Людей не губить».

Государь много хвалил радение Номи‑но сукунэ и пожаловал ему земли, где формуют глину, и назначил его главой управы по гончарным делам. Поэтому прежнее имя его рода было изменено на Пази‑но оми. Отсюда произошло это обыкновение – что люди Пази‑но мурази ведают захоронениями государей. А поименованный Номи‑но сукунэ – первоначальный предок Пази‑но мурази.

Весной 34‑го года, в день Хиноэ‑но тора 3‑го месяца, когда новолуние пришлось на день Киното‑но уси, государь изволил отправиться в Ямасиро. И приближенные тогда сказали ему: «В этой стране живет девушка, прекрасная собой. Зовут ее Канипата‑тобэ. И облик ее, и стать хороши. Это дочь Ямасиро‑опо‑куни‑но пути».

Взял тогда государь копье и такую принес клятву‑обет: «Если суждено мне встретиться с той девушкой, то пусть явится чудесный знак на дороге».

Вот, достиг он места, где был поставлен временный дворец на случай государева путешествия, и в это время в реке показалась большая черепаха. Поднял государь копье, чтобы пронзить черепаху, а она вдруг превратилась в белый камень.

Сказали тогда приближенные: «Думается, что это беспременно и есть чудесный знак».

Взял он Канипата‑тобэ в жены и поселил ее в потаенных покоях дворца. <...>

[10. Тадима‑мори и вечнозеленый плод]

Весной 90‑го года, в день новолуния Каноэ‑но нэ 2‑го месяца, государь отдал повеление Тадима‑мори отправиться в Вечную страну Токоё искать плоды вечнозеленого благоухающего дерева. Теперь это дерево зовется померанец Татибана.

Осенью 99‑го года, в день новолуния Цутиноэ‑но ума 2‑го месяца, государь скончался во дворце Матимуку‑но мия. Было ему тогда 140 лет.

Зимой, в день Мидзуноэ‑но нэ 12‑го месяца, когда новолуние пришлось на день Мидзуното‑но у, он был похоронен в гробнице в Пусими, в Сугапара.

На следующий год, весной, в день Мидзуноэ‑но ума 3‑го месяца, когда новолуние пришлось на день Каното‑но хицудзи, Тадима‑мори прибыл из страны Токоё. Привез он плоды вечнозеленого благоухающего древа – восемь шестов, восемь связок вместе с листьями.

Вот, загоревал, заплакал Тадима‑мори: «Получив от небесного двора повеление, отправился я в чужедальние края, тысячу ри по волнам ступая, через реку Слабые Воды переправился. Вечная страна Токоё есть сокровенная страна богов‑бессмертных, не всякий может ее достигнуть. Пока я добирался туда и возвращался обратно, десять лет сами собой протекли. И не думалось, что сумею я преодолеть эти грозные волны и когда‑нибудь смогу вернуться назад. Однако же благодаря священным душам императоров‑мудрецов посчастливилось мне вернуться. Но государь уже скончался, и не могу я дать ему ответ за его поручение. Хоть я, слуга недостойный, остался жив, но на что мне ныне моя жизнь?» – так сказал. Отправился он к гробнице государя, рыдал и стонал, и сам по себе умер. Узнав об этом, все придворные проливали слезы. <...>

Мы поможем в написании ваших работ!