ПО ДОКЛАДУ ОБ ОТНОШЕНИИ ПРОЛЕТАРИАТА К МЕЛКОБУРЖУАЗНОЙ ДЕМОКРАТИИ 5 страница

Советы, пишет он, вспоминая их возникновение в 1905 году, создали такую «форму пролетарской организации, которая была наиболее всеобъемлющей (umfassendste) из всех, ибо она обнимала всех наемных рабочих» (стр. 31). В 1905 году они были только местными корпорациями, в 1917 году стали всероссийским объединением.

«Уже теперь, — продолжает Каутский, — советская организация имеет за собой великую и славную историю. А предстоит ей еще более могучая и притом не только в одной России. Везде

268_______________________________ В. И. ЛЕНИН

оказывается, что против гигантских сил, которыми распоряжается в экономическом и политическом от­ношениях финансовый капитал, недостаточны» (versagen; это немецкое выражение немножко сильнее, чем «недостаточны», и немножко слабее, чем «бессильны») «прежние методы экономической и полити­ческой борьбы пролетариата. От них нельзя отказаться, они остаются необходимыми для нормальных времен, но от времени до времени перед ними встают такие задачи, выполнить которые они не в силах, такие задачи, когда успех обещает только соединение всех политических и экономических орудий силы рабочего класса» (32).

Следует рассуждение о массовой стачке и о том, что «бюрократия профессиональ­ных союзов», столь же необходимая, как профессиональные союзы, «не годится, чтобы руководить такими могучими массовыми битвами, которые все более становятся зна­мением времени...»

«... Таким образом, — заключает Каутский, — советская организация есть одно из важнейших явле­ний нашего времени. Она обещает приобрести решающее значение в великих решительных битвах меж­ду капиталом и трудом, к которым мы идем навстречу.

Но вправе ли мы требовать от Советов еще большего? Большевики, которые после ноябрьской (по новому стилю, т. е., по-нашему, октябрьской) революции 1917 года приобрели вместе с левыми социали­стами-революционерами большинство в русских Советах рабочих депутатов, перешли после разгона Уч­редительного собрания к тому, чтобы из Совета, который был до тех пор боевой организацией одного класса, сделать государственную организацию. Они уничтожили демократию, которую русский народ завоевал в мартовской (по новому стилю, по-нашему, в февральской) революции. Соответственно этому, большевики перестали называть себя социал-демократами. Они называют себя коммунистами» (стр. 33, курсив Каутского).

Кто знает русскую меньшевистскую литературу, тот сразу видит, как рабски перепи­сывает Каутский Мартова, Аксельрода, Штейна и К . Именно «рабски», ибо Каутский до смешного искажает факты в угоду меньшевистским предрассудкам. Каутский не по­заботился, например, справиться у своих информаторов, вроде берлинского Штейна или стокгольмского Аксельрода, когда подняты были вопросы о переименовании большевиков в коммунисты и о значении Советов как государственных организаций. Если бы Каутский навел эту простую справку, он не написал бы строк, вызы-

_________________ ПРОЛЕТАРСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ И РЕНЕГАТ КАУТСКИЙ_______________ 269

вающих смех, ибо оба эти вопроса подняты были большевиками в апреле 1917 года, например, в моих «тезисах» 4 апреля 1917 года , т. е. задолго до Октябрьской револю­ции 1917 года (не говоря уж о разгоне учредилки 5 января 1918 года).

Но выписанное мною полностью рассуждение Каутского есть гвоздь всего вопроса о Советах. Гвоздь именно в том, должны ли Советы стремиться к тому, чтобы стать госу­дарственными организациями (большевики в апреле 1917 года выдвинули лозунг: «вся власть Советам» и на конференции партии большевиков в том же апреле 1917 года большевики заявили, что не удовлетворяются буржуазной парламентарной республи­кой, а требуют рабоче-крестьянской республики типа Коммуны или типа Советов); — или Советы не должны стремиться к этому, не должны брать власти в руки, не должны становиться государственными организациями, а должны оставаться «боевыми органи­зациями» одного «класса» (как выражался Мартов, благовидно прикрашивая своим не­винным пожеланием тот факт, что Советы были под меньшевистским руководством орудием подчинения рабочих буржуазии).

Каутский повторил рабски слова Мартова, взяв обрывки из теоретического спора большевиков с меньшевиками и перенеся эти обрывки, без критики и без смысла, на общетеоретическую, общеевропейскую почву. Вышла такая каша, которая у каждого сознательного русского рабочего, если бы он ознакомился с приведенным рассуждени­ем Каутского, вызвала бы гомерический смех.

Таким же смехом будут встречать Каутского все европейские рабочие (кроме горст­ки закоренелых социал-империалистов), когда мы им объясним, в чем тут дело.

Каутский оказал Мартову медвежью услугу, доведя до абсурда, с необыкновенной наглядностью, ошибку Мартова. В самом деле, посмотрите, что вышло у Каутского.

Советы обнимают всех наемных рабочих. Против финансового капитала прежние методы экономической и политической борьбы пролетариата недостаточны.

270__________________________ В. И. ЛЕНИН

Советам предстоит великая роль не только в России. Они сыграют решающую роль в великих решающих битвах между капиталом и трудом в Европе. Так говорит Каутский.

Прекрасно. «Решающие битвы между капиталом и трудом», не решают ли они во­проса о том, какой из этих классов завладеет государственной властью?

Ничего подобного. Боже упаси.

В «решающих» битвах Советы, охватывающие всех наемных рабочих, не должны становиться государственной организацией!

А что такое государство?

Государство есть не что иное, как машина для подавления одного класса другим.

Итак, угнетенный класс, авангард всех трудящихся и эксплуатируемых в современ­
ном обществе, должен стремиться к «решающим битвам между капиталом и трудом»,
но не должен трогать той машины, посредством которой капиталом подавляется труд!
------ Не должен ломать этой машины!-------- Не должен своей всеобъемлющей орга­
низации использовать для подавления эксплуататоров!

Великолепно, превосходно, господин Каутский! «Мы» признаем классовую борьбу, — как ее признают все либералы, т. е. без низвержения буржуазии...

Вот где полный разрыв Каутского и с марксизмом и с социализмом становится яв­ным. Это — переход, фактически, на сторону буржуазии, которая готова допустить все, что угодно, кроме превращения организаций угнетенного ею класса в государственные организации. Здесь уже Каутскому никак не спасти своей, все примиряющей, от всех глубоких противоречий отделывающейся фразами, позиции.

Либо Каутский отказывается от всякого перехода государственной власти в руки ра­бочего класса, либо он допускает, чтобы рабочий класс брал в руки старую, буржуаз­ную, государственную машину, но никоим образом не допускает, чтобы он сломал, разбил ее, заменив новою, пролетарскою. Так или этак «толковать» и «разъяснять» рас­суждение Каутского, в обоих случаях

_________________ ПРОЛЕТАРСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ И РЕНЕГАТ КАУТСКИЙ________________ 271

разрыв с марксизмом и переход на сторону буржуазии очевиден.

Еще в «Коммунистическом Манифесте», говоря о том, какое государство нужно по­бедившему рабочему классу, Маркс писал: «государство, т. е. организованный как гос­подствующий класс пролетариат»¹¹⁸. Теперь является человек с претензией, что он продолжает быть марксистом, и заявляет, что организованный поголовно и ведущий «решающую борьбу» с капиталом пролетариат не должен делать своей классовой орга­низации государственною. «Суеверная вера в государство», про которую Энгельс в 1891 году писал, что она «перешла в Германии в общее сознание буржуазии и даже многих рабочих» , — вот что обнаружил здесь Каутский. Боритесь, рабочие, — «со­глашается» наш филистер (на это «согласен» и буржуа, раз рабочие все равно борются и приходится думать лишь о том, как сломать острие их меча), — боритесь, но не смейте побеждать! Не разрушайте государственной машины буржуазии, не ставьте на место буржуазной «государственной организации» пролетарскую «государственную организацию»!

Кто всерьез разделял марксистский взгляд, что государство есть не что иное, как машина для подавления одного класса другим, кто сколько-нибудь вдумался в эту ис­тину, тот никогда не мог бы договориться до такой бессмыслицы, что пролетарские ор­ганизации, способные победить финансовый капитал, не должны превращаться в госу­дарственные организации. Именно в этом пункте и сказался мелкий буржуа, для кото­рого государство «все же таки» есть нечто внеклассовое или надклассовое. Почему бы, в самом деле, позволено было пролетариату, «одному классу», вести решающую войну с капиталом, который господствует не только над пролетариатом, но над всем наро­дом, над всей мелкой буржуазией, над всем крестьянством, — но не позволено было пролетариату, «одному классу», превращать свою организацию в государственную? Потому, что мелкий буржуа боится классовой борьбы и не доводит ее до конца, до са­мого главного.

272__________________________ В. И. ЛЕНИН

Каутский запутался совершенно и выдал себя с головой. Заметьте: он признал сам, что Европа идет навстречу к решающим битвам между капиталом и трудом и что прежние методы экономической и политической борьбы пролетариата недостаточны. А эти методы как раз и состояли в использовании буржуазной демократии. Следователь­но?..

Каутский побоялся додумать, что из этого следует.

... Следовательно, только реакционер, враг рабочего класса, прислужник буржуазии, может размалевывать теперь прелести буржуазной демократии и болтать о чистой де­мократии, поворачиваясь лицом к отжившему прошлому. Буржуазная демократия была прогрессивна по отношению к средневековью, и использовать ее надо было. Но теперь она недостаточна для рабочего класса. Теперь надо смотреть не назад, а вперед, к за­мене буржуазной демократии пролетарскою. И если подготовительная работа к проле­тарской революции, обучение и формирование пролетарской армии были возможны (и необходимы) в рамках буржуазно-демократического государства, то, раз дошло дело до «решающих битв», ограничивать пролетариат этими рамками — значит быть изменни­ком пролетарского дела, значит быть ренегатом.

Каутский попал в особенно смешной просак, ибо повторил довод Мартова, не заме­тив, что у Мартова этот довод опирается на другой довод, которого у Каутского нет! Мартов говорит (а Каутский за ним повторяет), что Россия еще не дозрела до социа­лизма, из чего естественно вытекает: рано еще превращать Советы из органов борьбы в государственные организации (читай: своевременно обращать Советы, при помощи меньшевистских вождей, в органы подчинения рабочих империалистской буржуазии). Каутский же не может сказать прямо, что Европа не дозрела до социализма. Каутский писал в 1909 году, когда он еще не был ренегатом, что преждевременной революции теперь бояться нельзя, что изменником был бы тот, кто из боязни поражения отказался бы от революции. Отречься прямо от этого

_________________ ПРОЛЕТАРСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ И РЕНЕГАТ КАУТСКИЙ_______________ 273

Каутский не решается. И выходит такая бессмыслица, которая всю глупость и трусость мелкого буржуа разоблачает до конца: с одной стороны, Европа зрела для социализма и идет к решающим битвам труда с капиталом, — ас другой стороны, боевую организа­цию (т. е. складывающуюся, растущую, крепнущую в борьбе), организацию пролета­риата, авангарда и организатора, вождя угнетенных, нельзя превращать в государствен­ную организацию!

*   * *

В практически-политическом отношении идея, что Советы необходимы, как боевая организация, но не должны превращаться в государственные организации, еще беско­нечно более нелепа, чем в теоретическом. Даже в мирное время, когда нет налицо рево­люционной ситуации, массовая борьба рабочих с капиталистами, например массовая стачка, вызывает страшное озлобление с обеих сторон, чрезвычайную страстность борьбы, постоянные ссылки буржуазии на то, что она остается и хочет оставаться «хо­зяином в доме» и т. п. А во время революции, когда политическая жизнь кипит, такая организация, как Советы, охватывающая всех рабочих всех отраслей промышленности, затем всех солдат и все трудящееся и беднейшее сельское население, — такая органи­зация сама собою, ходом борьбы, простой «логикой» натиска и отпора неизбежно при­ходит к постановке вопроса ребром. Попытка занять серединную позицию, «прими­рить» пролетариат и буржуазию, является тупоумием и терпит жалкий крах: так было в России с проповедью Мартова и других меньшевиков, так же неизбежно будет и в Гер­мании и в других странах, если Советы разовьются сколько-нибудь широко, успеют объединиться и укрепиться. Сказать Советам: боритесь, но не берите сами в руки всей государственной власти, не становитесь государственными организациями — значит проповедовать сотрудничество классов и «социальный мир» пролетариата с буржуази­ей. Смешно и думать о том, чтобы такая позиция в ожесточенной

274__________________________ В. И. ЛЕНИН

борьбе могла привести к чему-либо, кроме позорного краха. Сиденье между двух стульев — вечная судьба Каутского. Он делает вид, что ни в чем не согласен с оппор­тунистами в теории, а на самом деле он во всем существенном (то есть во всем, что от­носится к революции) согласен с ними на практике.

УЧРЕДИТЕЛЬНОЕ СОБРАНИЕ И СОВЕТСКАЯ РЕСПУБЛИКА

Вопрос об Учредительном собрании и его разгоне большевиками — гвоздь всей брошюры Каутского. К этому вопросу он возвращается постоянно. Кивками на то, как большевики «уничтожили демократию» (см. выше в одной цитате из Каутского), пере­полнено все произведение идейного вождя II Интернационала. Вопрос, действительно, интересный и важный, ибо соотношение буржуазной и пролетарской демократии здесь предстало перед революцией практически. Посмотрим же, как рассматривает этот во­прос наш «теоретик-марксист».

Он цитирует «тезисы об Учредительном собрании», которые были написаны мной и опубликованы в «Правде» 26.XII. 1917 . Казалось бы, лучшего доказательства серьезно­го подступа к делу со стороны Каутского, с документами в руках, и ожидать нельзя. Но взгляните, как цитирует Каутский. Он не говорит, что этих тезисов было 19, он не го­ворит, что в них был поставлен вопрос как о соотношении обычной буржуазной рес­публики с Учредительным собранием и республики Советов, так и об истории расхож­дения в нашей революции Учредительного собрания с диктатурой пролетариата. Каут­ский обходит все это и просто заявляет читателю, что «особенно важны из них (из этих тезисов) два»: один — что эсеры раскололись после выборов в Учредительное собра­ние, но до его созыва (Каутский молчит о том, что это — тезис пятый), другой — что республика Советов вообще более высокая демократическая форма,

* См. Сочинения, 5 изд., том 35, стр. 162—166. Ред.

_________________ ПРОЛЕТАРСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ И РЕНЕГАТ КАУТСКИЙ_______________ 275

чем Учредительное собрание (Каутский молчит о том, что это — тезис третий).

И вот, только из этого третьего тезиса Каутский цитирует полностью частицу его, именно, следующее положение:

«Республика Советов является не только формой более высокого типа демократиче­ских учреждений (по сравнению с обычной, буржуазной республикой при Учредитель­ном собрании, как венце ее), но и единственной формой, способной обеспечить наибо­лее безболезненный переход к социализму» (Каутский опускает слово «обычной» и вступительные слова тезиса: «для перехода от буржуазного строя к социалистическому, для диктатуры пролетариата»).

Процитировав эти слова, Каутский с великолепной иронией восклицает:

«Жаль только, что к этому выводу пришли лишь после того, как оказались в меньшинстве в Учреди­тельном собрании. Раньше никто не требовал его более бурно, чем Ленин».

Так сказано буквально на стр. 31-ой книги Каутского!

Ведь это же перл! Только сикофант буржуазии мог представить дело так лживо, что­бы читатель получил впечатление, будто все разговоры большевиков о более высоком типе государства суть выдумка, появившаяся на свет после того, как большевики оказа­лись в меньшинстве в Учредительном собрании!! Столь гнусную ложь мог сказать только негодяй, продавшийся буржуазии, или, что совершенно одно и то же, доверив­шийся П. Аксельроду и скрывающий своих информаторов.

Ибо всем известно, что я в первый же день своего приезда в Россию, 4. IV. 1917, прочел публично тезисы, в которых заявил о превосходстве государства типа

Между прочим. Это выражение «наиболее безболезненный» переход Каутский цитирует многократ­но, покушаясь, очевидно, на иронию. Но так как покушение это с негодными средствами, то Каутский через несколько страниц совершает передержку и цитирует фальшиво: «безболезненный» переход! Ко­нечно, такими средствами подсунуть противнику бессмыслицу не трудно. Передержка помогает также обойти довод по существу: наиболее безболезненный переход к социализму возможен лишь при пого­ловной организации бедноты (Советы) и при содействии центра государственной власти (пролетариата) такой организации.

276__________________________ В. И. ЛЕНИН

Коммуны над буржуазной парламентарной республикой. Я заявлял это потом неодно­кратно в печати, например, в брошюре о политических партиях, которая была переве­дена на английский и появилась в Америке в январе 1918 года в нью-йоркской газете «Evening Post»¹²⁰. Мало того. Конференция партии большевиков в конце апреля 1917 года приняла резолюцию о том, что пролетарско-крестьянская республика выше бур­жуазной парламентарной республики, что наша партия последнею не удовлетворится, что программа партии должна быть соответственно изменена

Как назвать после этого выходку Каутского, уверяющего немецких читателей, будто я бурно требовал созыва Учредительного собрания и лишь после того, как большевики остались в нем в меньшинстве, стал «умалять» честь и достоинство Учредительного собрания? Чем можно извинить такую выходку? Тем, что Каутский не знал фактов? Но тогда зачем было ему браться писать о них? или почему бы не заявить честно, что я, Каутский, пишу на основании сведений от меньшевиков Штейна и П. Аксельрода с К⁰? Каутский желает претензией на объективность прикрыть свою роль прислужника оби­женных на свое поражение меньшевиков.

Однако это только цветочки. Ягодки впереди будут.

Допустим, что Каутский не пожелал или не мог (??) получить от своих информато­ров перевода большевистских резолюций и заявлений по вопросу о том, удовлетворя­ются ли они буржуазной парламентарной демократической республикой. Допустим даже это, хотя это и невероятно. Но ведь тезисы-то мои от 26. XII. 1917 Каутский прямо упоминает на стр. ЗО-ой своей книги.

Эти-то тезисы знает Каутский полностью, или из них он знает только то, что ему пе­ревели Штейны, Аксельроды и К ? Каутский цитирует третий тезис по коренному во­просу о том, сознавали ли большевики до выборов в Учредительное собрание и говори­ли ли они народу, что республика Советов выше буржуазной

Кстати сказать: подобной меньшевистской лжи очень много в брошюре Каутского! Это — памфлет озлобленного меньшевика.

_________________ ПРОЛЕТАРСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ И РЕНЕГАТ КАУТСКИЙ________________ 277

---

Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 182; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!