Удар по больному месту 15 страница
Когда мы приземлимся дома, он вновь станет самим собой. Вегас творит с людьми странные вещи, и я не могу урезонить Трэвиса, пока он одурманен потоком денег и виски.
Я отказывалась обсуждать это с ним до посадки в самолет, опасаясь, что придется лететь одной. Пристегнувшись и сжав зубы, я наблюдала, как Трэвис тоскливо смотрит в иллюминатор, пока мы поднимаемся в ночное небо. Он уже скучал по тем неисчерпаемым порочным соблазнам, которые предлагал Вегас.
– Гулька, это же столько денег.
– Нет.
Он резко повернулся ко мне.
– Это мое решение. Не думаю, что ты видишь картину целиком.
– О черт! Похоже, ты напрочь лишился рассудка.
– Ты даже не желаешь обдумать этот вариант?
– Нет, и ты тоже не желаешь. Трэвис, ты не станешь работать на бандита из Лас‑Вегаса. Нелепо с твоей стороны рассчитывать, что я захочу обдумывать такой вариант.
Трэвис вздохнул и отвернулся к окну.
– Мой первый бой через три недели.
Потрясенная, я ахнула.
– Ты уже согласился?
– Пока еще нет. – Он подмигнул.
– Но собираешься?
– Ты перестанешь беситься, когда я куплю тебе «лексус». – Он улыбнулся.
– Не нужен мне «лексус», – закипела я.
– Детка, у тебя будет все, что ты пожелаешь. Представь, каково это: заехать в любой автосалон и лишь выбрать цвет для своей новой машины.
– Ты делаешь это не ради меня. Прекрати притворяться.
Он наклонился и поцеловал мои волосы.
– Нет, я делаю это для нас. Ты просто не понимаешь, как здорово все будет.
|
|
|
Мое сердце сжалось, пуская дрожь по всему телу. Он не образумится, пока мы не вернемся домой.
Я отогнала прочь свои страхи. Надо верить в то, что Трэвис любит меня достаточно сильно, что он позабудет о долларах и посулах Бенни.
– Гулька, ты умеешь готовить индейку?
– Индейку?.. – переспросила я, удивившись такой смене темы.
Трэвис пожал мою руку.
– Скоро День благодарения, и ты понравилась моему отцу. Он хочет, чтобы ты пришла к нам на праздник. Но мы всегда в итоге заказываем пиццу и смотрим телик. Я подумал, может, попытаемся вдвоем приготовить индейку? Хоть раз в доме Мэддоксов будет настоящий ужин в честь Дня благодарения.
Я поджала губы, пытаясь не рассмеяться.
– Нужно всего лишь разморозить индейку, положить на противень и печь в духовке весь день. Все просто.
– Значит, ты придешь? Поможешь мне?
– Конечно. – Я пожала плечами.
Трэвис наконец отвлекся от дурманящих огней Вегаса, и я понадеялась, что он поймет, как ошибается насчет Бенни.
Парень взгромоздил наши чемоданы на кровать и рухнул рядом. Про Бенни он больше не заговаривал, и я поверила, что Вегас понемногу выветривается из его организма. Я искупала Тотошку и высушила его полотенцем – после недельного пребывания у Брэзила щенок насквозь провонял дымом и грязными носками.
|
|
|
– Вот! Теперь от тебя пахнет намного лучше! – Я захихикала, когда Тотошка отряхнулся, обрызгав меня.
Щенок встал на задние лапки и вылизал мое лицо крошечным языком.
– Я тоже по тебе соскучилась, красавчик.
– Голубка!.. – позвал меня Трэвис, нервно сжимая кулаки.
– Да? – сказала я, вытирая Тотошку желтым полотенцем.
– Я хочу это делать. Драться в Вегасе.
– Нет, – отрезала я, с улыбкой глядя на счастливую мордочку Тотошки.
– Ты меня не слушаешь. – Трэвис вздохнул. – Я собираюсь это сделать. Через несколько месяцев ты убедишься, что решение было верным.
Я подняла на него глаза.
– Ты собираешься работать на Бенни.
Трэвис нервно кивнул, а потом улыбнулся.
– Гулька, я просто хочу позаботиться о тебе.
От такой решимости на мои глаза навернулись слезы.
– Трэвис, мне не нужны вещи, купленные на эти деньги. Не хочу иметь ничего общего с Бенни, Вегасом или чем‑то похожим.
– Зато ты не слишком беспокоилась о том, чтобы купить машину на деньги с моих боев.
– Это совсем другое дело, ты сам знаешь.
– Гулька, все будет в порядке. – Трэвис нахмурился. – Вот увидишь.
Я несколько секунд смотрела на парня в надежде найти в его глазах озорной огонек и услышать, что все это лишь шутка, но видела только неуверенность и алчность.
|
|
|
– Трэвис, зачем ты вообще тогда меня спрашивал? Ты ведь собирался работать на Бенни, не учитывая моего мнения.
– Мне нужна твоя поддержка. Отказываться от таких денег – просто безумие.
С минуту я сидела в прострации, потом, когда до меня дошла суть случившегося, кивнула и сказала:
– Хорошо. Ты сделал свой выбор.
Трэвис засиял от счастья.
– Голубка, ты увидишь. Все будет замечательно. – Он встал с кровати, подошел ко мне и поцеловал мою ладонь. – Я умираю с голода. А ты?
Я покачала головой, он чмокнул меня в макушку и отправился на кухню. Как только в коридоре стихли шаги, я сняла свою одежду с вешалок. К счастью, в чемодане осталось достаточно места для большинства моих вещей. По щекам скатились слезы злости. Мне не следовало брать Трэвиса с собой. Я изо всех сил старалась отгородить его от темных сторон своей жизни, но, как только представился такой случай, без раздумий потащила его в самую гущу всего, что ненавидела.
Трэвис собирался прыгнуть в этот омут. Он не позволил мне спасти его, поэтому я должна выручать себя.
Чемодан наполнился до отказа. Я с трудом застегнула молнию, сняла его с кровати и потащила по коридору к двери, даже не бросив взгляда на кухню. Я торопливо спустилась по ступенькам и с облегчением увидела на парковке Америку и Шепли. Они целовались и смеялись, перекладывая вещи подруги из «чарджера» в «хонду».
|
|
|
– Голубка!.. – с порога позвал меня Трэвис.
Я прикоснулась к руке Америки.
– Мерик, отвези меня в «Морган».
– Что происходит? – спросила она, видя по моему лицу, что дело серьезное.
Я обернулась и взглянула на Трэвиса, спешащего к нам.
– Что ты делаешь? – сказал он, глядя на мой чемодан.
Скажи я ему все сейчас, любая надежда отгородиться от Мика, Вегаса и Бенни рухнула бы. Трэвис не позволил бы мне уехать, а к утру я смирилась бы с его решением.
Я почесала затылок и улыбнулась, пытаясь выиграть время и придумать какой‑нибудь предлог.
– Гулька!..
– Я хочу отвезти вещи в «Морган». Там уйма стиралок и сушилок, а у меня куча грязного белья.
– Ты хотела уехать, ничего не сказав мне? – нахмурился Трэвис.
Я взглянула на Америку, потом на Трэвиса, собираясь соврать более‑менее правдоподобно.
– Трэв, она скоро вернется. Ты ужасный параноик, – сказала Америка с беззаботной улыбкой, которой так часто обманывала родителей.
– А… – неуверенно сказал Трэвис. – Ты останешься со мной на ночь? – спросил он, теребя мою куртку.
– Не знаю. Все зависит от того, когда я перестираю одежду.
Трэвис улыбнулся и притянул меня к себе.
– Через три недели я смогу кого‑нибудь нанять, чтобы возил тряпье в прачечную. Или ты выкинешь все свои грязные вещи и купишь новые.
– Ты снова будешь драться для Бенни? – с явным потрясением спросила Америка.
– Он сделал предложение, перед которым я не мог устоять.
– Трэвис!.. – заговорил Шепли.
– Ребята, еще вы будете на меня давить! Если я ради Гульки не изменил своего решения, то не сделаю этого и ради вас.
Америка с пониманием посмотрела на меня.
– Эбби, нам лучше поехать. Стирка такой горы займет у тебя целую вечность.
Я кивнула, и Трэвис нагнулся, чтобы поцеловать меня. Я привлекла его к себе, зная, что это наш последний поцелуй.
– Увидимся позже, – сказал Трэвис. – Я люблю тебя.
Шепли забросил мой чемодан в багажник «хонды», и Америка заняла место за рулем. Трэвис скрестил руки, о чем‑то говоря с Шепли, а подруга включила зажигание.
– Эбби, ты не можешь сегодня ночевать у себя. Когда он узнает, то придет прямо туда, – сказала Америка, медленно выезжая со стоянки.
Слезы заполнили мои глаза и потекли по щекам.
– Знаю.
Радостное выражение на лице Трэвиса исчезло, когда он взглянул на меня.
Не теряя ни секунды, он ринулся к моему окну, застучал по стеклу и спросил:
– Гулька, что случилось?
– Езжай, Мерик, – проговорила я, вытирая слезы, и уставилась на дорогу перед собой.
Трэвис бежал рядом с машиной.
– Голубка!.. Америка, останови свою чертову машину! – закричал он, с силой ударяя ладонью по стеклу. – Эбби, не делай этого! – сказал он, когда все понял, и страх исказил его лицо.
Америка выехала на главную дорогу и нажала на газ.
– Знаешь, а я ведь еще получу по мозгам.
– Мерик, мне так жаль.
Она глянула в зеркало заднего вида, сняла ногу с педали газа и еле слышно пробормотала:
– Боже, Трэвис!..
Я обернулась и увидела, что он изо всех сил бежит следом, пропадая и вновь появляясь в свете уличных фонарей. Достигнув конца дома, Трэвис развернулся и помчался назад к квартире.
– Он за мотоциклом. Поедет за нами в «Морган» и устроит огромный скандал.
Я зажмурилась и попросила:
– Тогда поторопись. Сегодня я переночую в твоей комнате. Как думаешь, Ванесса не будет против?
– Ее никогда там нет. Он и впрямь собирается работать на Бенни?
Слова застряли у меня в горле, и я лишь кивнула.
Америка пожала мою руку.
– Эбби, ты приняла правильное решение. Ты не сможешь опять пройти через это. Если он не послушает тебя, то наплюет и на всех остальных.
Зазвонил мой мобильник. Я посмотрела на забавное лицо Трэвиса на экране и отключилась. Через пять секунд телефон зазвонил снова. Я вырубила его и бросила в сумочку.
– Ужасная выйдет неразбериха, – сказала я, качая головой и вытирая глаза.
– Не завидую тебе. Даже не могу представить, каково это – ты с ним порываешь, а он отказывается уходить. Ты ведь знаешь, что теперь будет?
Мы заехали на стоянку «Морган‑холла», и Америка придержала двери, чтобы я занесла внутрь свой чемодан. Потом мы помчались в комнату, и я нетерпеливо вздыхала, пока подруга отпирала дверь. Америка распахнула ее и вручила мне ключ.
– Трэвиса, наверное, сегодня арестуют или что‑нибудь в этом духе, – сказала она.
Америка побежала по коридору, а я смотрела в окно. Она стремительно пересекла стоянку и забралась в машину как раз в тот момент, когда рядом остановился Трэвис. Он помчался к пассажирской дверце, дернул ее и посмотрел на «Морган‑холл», убедившись, что меня нет в машине. Америка выехала со стоянки. Трэвис забежал в здание, и я повернулась, глядя на дверь. Чуть дальше по коридору он остановился и заколотил кулаками по двери моей комнаты, зовя меня по имени. Я понятия не имела, там ли сейчас Кара. Мне стало не по себе: ох и натерпится же страху бедняжка, пока Трэвис не поймет, что меня там нет.
– Гулька!.. Открой эту чертову дверь! Я не уйду, пока ты не поговоришь со мной! Голубка! – закричал он на всю общагу.
Я съежилась, услышав писклявый голос Кары.
– Что такое? – возмутилась она.
Я прижалась ухом к двери, пытаясь разобрать слова Трэвиса. Сильно напрягаться не пришлось.
– Я знаю, она там! – закричал он. – Голубка?
– Она не… Эй! – завизжала Кара.
Дверь ударилась о бетонную стену, и я поняла, что Трэвис ворвался внутрь.
После минутной тишины я снова услышала его крик:
– Голубка! Где она?
– Я ее не видела! – громко сказала Кара, демонстрируя злость, совершенно не характерную для нее.
Дверь захлопнулась, а меня охватило тошнотворное чувство. Я ждала, что Трэвис станет делать дальше.
После нескольких минут тишины я приоткрыла дверь и высунулась в коридор. Трэвис сидел на полу, прислонившись спиной к стене и закрыв лицо руками. Я притворила дверь так тихо, как только могла. Меня беспокоило, что кто‑нибудь вызовет охрану общаги. Через час я снова выглянула в коридор. Трэвис не сдвинулся с места. Ночью я еще пару раз проверяла, там ли он, и к четырем часам наконец‑то уснула. Я намеренно проспала занятия, зная, что сегодня никуда не пойду, включила телефон и увидела, что Трэвис заполонил весь ящик входящих сообщений. Бесконечные эсэмэски, посланные мне ночью, начинались извинениями и заканчивались напыщенными тирадами.
Днем я позвонила Америке, надеясь, что Трэвис не изъял у нее телефон. Когда подруга ответила, я вздохнула.
– Привет. – Америка говорила полушепотом. – Я не сказала Шепли, где ты. Не хочу, чтобы он попал в эпицентр скандала. Трэвис ужасно злится на меня. Наверное, сегодня я останусь в «Морган‑холле».
– Если Трэвис не успокоился, то… желаю удачи с мирным сном. Прошлой ночью он устроил в коридоре сцену, достойную «Оскара». Странно, что никто не вызвал охрану.
– Сегодня его выгнали с истории. Когда ты не пришла, он опрокинул ваши парты. Шеп слышал, что Трэвис прождал тебя после всех занятий. Эбби, он сходит с ума. Я сказала ему, что ты решилась на это, когда он согласился работать на Бенни. Как Трэвис допустил саму мысль, что ты смиришься?
– Увидимся, когда ты приедешь сюда. Пока я не могу вернуться в свою комнату.
Следующую неделю мы с Америкой жили вместе. Она старалась держать Шепли подальше, чтобы он не поддался соблазну рассказать Трэвису о моем местонахождении. Мне пришлось приложить огромные усилия, чтобы избежать встречи с ним. Я исключила обеды в столовой и лекции по истории, а с занятий уходила пораньше. Я знала, что в итоге придется поговорить с Трэвисом, но не могла это сделать до того, как он успокоится и примет мое решение.
Вечером в пятницу я находилась в комнате одна, лежа в кровати и держа возле уха телефон. Я закатила глаза, когда в животе заурчало.
– Могу заехать за тобой и отвезти поужинать, – предложила Америка.
Я просмотрела учебник по истории, быстро переворачивая страницы, исчерканные на полях любовными посланиями Трэвиса.
– Нет, Мерик, сегодня вы с Шепом впервые за эту неделю вместе. Я загляну в столовую.
– Уверена?
– Ага. Передавай Шепу привет.
Я медленно подошла к столовой, ощущая на себе пристальные взгляды. Вся школа стояла на ушах после нашего расставания, а взрывоопасное поведение Трэвиса только усложняло ситуацию. Когда впереди замаячили лампы столовой, на моем пути возник темный силуэт.
– Голубка!..
Я вздрогнула и остановилась. Трэвис вышел на свет, небритый и бледный.
– Боже, Трэвис! Ты меня чертовски перепугал!
– Если бы ты ответила по телефону, мне не пришлось бы подкрадываться.
– Ты выглядишь ужасно, как в аду побывал.
– Пару раз там был за эту неделю.
Я обхватила себя руками.
– Вообще‑то, я шла перекусить. Позвоню тебе потом, хорошо?
– Нет. Нам надо поговорить.
– Трэв!..
– Я отклонил предложение Бенни. Позвонил ему в среду и сказал «нет». – В глазах Трэвиса загорелся огонек надежды, но тут же исчез, когда он увидел выражение моего лица.
– Трэвис, я не знаю, что ты хочешь от меня услышать.
– Скажи, что прощаешь меня и примешь обратно.
Я сжала зубы, запрещая себе плакать.
– Не могу.
Лицо Трэвиса исказилось. Я воспользовалась этой возможностью и обошла его, но он опять загородил дорогу.
– Я не спал и не ел… не могу сосредоточиться. Я ведь знаю, что ты любишь меня. Все будет как раньше.
Я закрыла глаза.
– Между нами все неправильно, Трэвис. Кажется, ты помешан на самой мысли обладать мною.
– Это не так. Голубка, я люблю тебя больше собственной жизни, – обиженно сказал он.
– Об этом я и говорю. Речи помешанного.
– Это не помешательство, а правда.
– Хорошо, но что в таком случае для тебя гармония? Деньги, я, твоя жизнь?.. Или есть что‑то важнее денег?
– Я сознаю, что натворил, понятно? Вижу, как ты все восприняла, но знай я, что ты бросишь меня, никогда бы… Я всего лишь хотел позаботиться о тебе.
– Ты уже это говорил.
– Пожалуйста, не поступай так… Я не смогу вынести… Это просто убивает меня, – проговорил он одышливо, как будто из его легких вышибли весь воздух.
– Трэвис, я все решила.
– Не говори так. – Он вздрогнул.
– Все кончено, иди домой.
Трэвис свел брови.
– Но мой дом – это ты.
Его слова задели меня за живое, а в груди все сжалось так, что трудно было дышать.
– Трэв, ты сделал свой выбор, а я свой, – сказала я, проклиная себя за дрожь в голосе.
– Я буду держаться подальше от Вегаса и Бенни, черт побери! Я закончу учебу. Но мне нужна, просто необходима ты, мой лучший друг. – В его надломленном голосе слышалось отчаяние, под стать выражению лица.
В тусклом свете я увидела слезинку, упавшую с ресниц, а в следующую секунду Трэвис дотянулся до меня, обнял и прильнул губами в поцелуе. Он крепко прижался ко мне, а потом нежно положил ладони на мое лицо, становясь настойчивее и в отчаянии пытаясь добиться ответной реакции.
– Поцелуй меня, – прошептал парень, снова прикипая ко мне губами.
Мои глаза и рот оставались закрытыми, а тело обмякло в его объятиях. Я использовала остатки самообладания, чтобы не ответить на поцелуй. Ведь всю неделю я так скучала по этим губам.
– Поцелуй меня! – умоляюще произнес он. – Пожалуйста, Голубка! Я же сказал ему «нет»!
Когда по моему каменному лицу потекли горячие слезы, я оттолкнула Трэвиса.
– Оставь меня в покое!
Я прошла всего пару шагов, и он схватил меня за запястье. Я не повернулась, держа руку вытянутой позади себя.
– Ради бога!
Моя рука опустилась и дернулась, когда Трэвис упал на колени.
– Эбби, умоляю, не делай этого.
Я повернулась и увидела искаженное страданием лицо Трэвиса. Мой взгляд переместился на его руку и остановился на моем имени, выведенном черными буквами на запястье. Я отвернулась и смотрела в сторону столовой. Трэвис доказал мне то, чего я так сильно боялась. Как бы он ни любил меня, я уходила на второй план, когда на кону стояли деньги. Все как с Миком. Уступи я сейчас, Трэвис либо изменит свое решение насчет Бенни, либо будет злиться на меня каждый раз, когда получит возможность облегчить с помощью денег свою жизнь. Я представила, как он, став «синим воротничком», возвращается с работы с тем же взглядом, что и у Мика после неудачной ночи. Я стану виноватой в его неудачах. Нет уж, все плохое осталось в прошлом. Я не позволю, чтобы оно омрачило мне еще и будущее.
– Трэвис, отпусти меня.
Через несколько секунд он все‑таки выпустил мою кисть. Я побежала к стеклянной двери и, не оборачиваясь, дернула за ручку. Пока я шла к буфету, все пялились на меня, а как только достигла цели, головы повернулись в другом направлении – к стеклянным дверям, за которыми стоял на коленях Трэвис.
От такого жалкого зрелища по моим щекам побежали слезы, которые я так усердно сдерживала. Я прошла мимо тарелок и подносов, вырвалась в коридор и побежала в уборную. Мало того, что все лицезрели наше с Трэвисом выяснение отношений!.. Я не могла позволить, чтобы меня увидели в слезах.
Я забилась в кабинку и просидела там час, безостановочно рыдая, пока не услышала тихий стук в дверь.
– Эбби?
Я шмыгнула носом.
– Финч, что ты здесь делаешь? Это женский туалет.
– Кара видела, как ты забежала сюда, и сходила за мной в общагу. Впусти, – тихим голосом сказал он.
Я покачала головой. Финч, конечно, не видел меня, но я не могла вымолвить ни слова. Я услышала, как он вздохнул, а потом уперся руками в пол, пытаясь проползти в кабинку под дверцей.
– Не верю, что ты заставляешь меня это делать, – сказал Финч, забираясь внутрь. – Ты пожалеешь, что не открыла дверь. Ведь я только что ползал по залитому мочой полу, а теперь собираюсь обнять тебя.
Я хихикнула, а потом улыбка на моем лице перекосилась. Финч притянул меня к себе. Мои ноги подогнулись, он осторожно опустил меня на пол и посадил к себе на колени.
– Ш‑ш. – Финч, качая меня на руках, вздохнул и помотал головой. – Черт побери, девочка моя, что же мне с тобой делать?
Глава 16
Дата добавления: 2015-12-20; просмотров: 21; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!