Удар по больному месту 8 страница
– Неужели все было так ужасно? – спросила я.
Трэвис кивнул.
– Ужаснее не придумаешь. Они только выходят из стадии медового месяца, так что справятся с этим.
– Для парня, который ни с кем не встречался, ты чересчур много знаешь про отношения.
– У меня четыре брата и куча друзей, – с улыбкой ответил он.
Внутрь ввалился Шепли и с силой хлопнул за собой дверью.
– Черт побери, она просто невыносима!
Я поцеловала Трэвиса в щеку.
– Теперь моя очередь.
– Удачи, – сказал Трэвис.
Я скользнула в машину и села рядом с Америкой.
– Черт побери, он просто невыносим! – Она фыркнула.
Я хихикнула, и подруга одарила меня гневным взглядом.
– Извини, – сказала я, сдерживая улыбку.
Мы решили прокатиться, и всю дорогу Америка ругалась, плакала и снова ругалась. Временами она принималась разглагольствовать, адресуя свои тирады Шепли. Я молча слушала подругу, позволяя во всем разобраться с помощью метода, известного только ей.
– Он назвал меня безответственной! Меня! Как будто я тебя не знаю! Как будто я не видела, как ты чистила карманы своего отца и выпивала вдвое больше. Он, черт побери, не знает, о чем говорит! Он не знает, что за жизнь у тебя была! Он не знает того, что знаю я, и ведет себя со мной как с ребенком, а не со своей девушкой! – Я накрыла кисть Америки, но та отпрянула. – Он считал, что именно ты станешь причиной нашего разрыва, а в итоге сам этого добился. Кстати, о тебе. Ты какого черта вчера вытворяла с Паркером?
|
|
|
Неожиданная смена темы застала меня врасплох.
– Мерик, ты о чем?
– Трэвис устроил вечеринку в твою честь, Эбби. Ты уходишь и зажимаешься с Паркером, а потом еще удивляешься, почему о тебе ходят всякие сплетни!
– Подожди‑ка минутку! Я говорила Паркеру, что нам не стоит этого делать. Да и какая разница, кто устраивал мне вечеринку! Мы с Трэвисом не встречаемся!
Америка фыркнула и уставилась прямо перед собой.
– Хорошо, Мерик. Что теперь? Злишься на меня?
– Я не злюсь на тебя, просто не общаюсь с полнейшими идиотами.
Я посмотрела в окно, не позволяя непоправимым словам сорваться с губ. У Америки всегда хорошо получалось задеть меня за живое.
– Разве не видишь, что происходит? – спросила она. – Трэвис прекратил бои. Ни с кем, кроме тебя, не гуляет. После тех шлюх‑близняшек не приводил домой никаких девушек, готов убить Паркера, а ты волнуешься, что, по слухам, водишь за нос двоих парней. И знаешь, Эбби, почему расползаются такие слухи? Потому что дыма без огня не бывает!
Я повернулась, медленно склонила голову набок и посмотрела на подругу со всей злобой, на какую только была способна.
– Да что с тобой, черт побери?
– Ты встречаешься с Паркером и так счастлива! – насмешливо сказала она. – Почему же ты тогда не в «Моргане»?
|
|
|
– Я пари проиграла, ты же знаешь!
– Эбби, не смеши меня! Ты рассказываешь, какой Паркер чудесный, ходишь на ваши потрясающие свидания, часами болтаешь с ним по телефону, а потом каждую ночь ложишься рядом с Трэвисом. Не замечаешь, чт о во всей этой ситуации не так? Если бы тебе действительно нравился Паркер, то сейчас твои вещи находились бы в «Моргане».
Я стиснула зубы.
– Ты же знаешь, Мерик, я еще никогда не уклонялась от своих обязательств в случае проигрыша пари.
– Сначала я так и подумала, – сказала она, сжимая руль. – Трэвис – вот кого ты хочешь, а Паркер – тот, кто, по‑твоему, тебе нужен.
– Я знаю, что выглядит все именно так, но…
– Так все думают. Поэтому изменись, если тебе не нравятся сплетни. Трэвис в этом не виноват. Он и так развернулся на сто восемьдесят градусов. Ты пожинаешь плоды, а Паркер получает все самое лучшее.
– Еще неделю назад ты упаковала мои вещи и хотела увезти подальше от Трэвиса! Почему же теперь защищаешь его?
– Эбигейл! Я его не защищаю, глупая! Я забочусь о тебе! Вы сходите друг по другу с ума! Сделай с этим что‑нибудь!
– Да как ты вообще могла подумать, что мы с ним будем вместе? – простонала я. – Ты должна уберегать меня от типов вроде него!
|
|
|
Находясь на грани, подруга поджала губы.
– Ты многое сделала, чтобы отгородиться от отца. Именно поэтому, в принципе, и посмотрела на Паркера! Он полная противоположность Мику, а ты считаешь, что с Трэвисом окажешься там, откуда сбежала. Эбби, он совсем не похож на твоего отца.
– Я такого не говорила. Это себя я ставлю под угрозу, могу последовать по стопам отца.
– Трэвис никогда такого не допустит. Мне кажется, ты не осознаешь, как много для него значишь. Если бы ты просто рассказала ему…
– Нет. Мы оставили все позади не для того, чтобы здесь косились на меня, как в Уичито. Давай разберемся с куда более насущной проблемой. Шеп ждет тебя.
– Я не хочу говорить о Шепе, – сказала она, останавливаясь на светофоре.
– Мерик, он так несчастен. Он же любит тебя!
Глаза Америки наполнились слезами, а нижняя губа задрожала.
– Меня это не волнует.
– Неправда.
– Знаю. – Она захныкала, прислоняясь к моему плечу.
Подруга плакала, пока не сменился свет. Я поцеловала ее в макушку.
– Зеленый свет.
Она выпрямилась и вытерла нос.
– Я с ним так грубо обошлась. Не думаю, что он станет со мной разговаривать.
– Станет. Он же знает, что ты разозлилась.
|
|
|
Америка потерла лицо, а потом медленно развернулась. Я волновалась, что придется долго уговаривать ее зайти внутрь, но, прежде чем она выключила зажигание, по ступенькам сбежал Шепли.
Он дернул дверцу и вытащил Америку на улицу.
– Прости меня, детка. Мне не стоило совать нос в чужие дела. Я… пожалуйста, не уходи. Не знаю, что буду без тебя делать.
Америка положила ладони на его щеки и улыбнулась.
– Ты высокомерный осел, но я по‑прежнему люблю тебя.
Шепли без остановки целовал ее, будто они не виделись целый месяц, а я улыбнулась отлично проделанной работе. Когда я дошла до квартиры, на пороге стоял Трэвис.
– И жили они долго и счастливо, – сказал он, закрывая за мной дверь.
Я рухнула на диван, а Трэвис сел рядом и положил мои ноги себе на колени.
– Гулька, чем желаешь сегодня заняться?
– Спать. Или отдыхать… или спать.
– Могу я сначала отдать тебе подарок?
Я толкнула его в плечо.
– Да ладно. У тебя есть для меня подарок?
На губах Трэвиса появилась неуверенная улыбка.
– Это, конечно, не бриллиантовый браслет, но думаю, тебе понравится.
– Я уже его обожаю.
Он сбросил мои ноги и исчез в комнате Шепли. Я изогнула брови, когда услышала бормотание Трэвиса. Он вернулся с коробкой в руках, сел на пол у моих ног и склонился над ней.
– Открывай скорее, я хочу, чтобы ты удивилась, – улыбнулся он.
– Почему скорее?.. – спросила я, поднимая крышку.
Моя челюсть отвалилась, когда на меня уставились большие темные глаза.
– Щеночек? – завизжала я, доставая его из коробки.
Я поднесла к лицу щенка с темной волнистой шерстью, и он стал лизать мне губы. Трэвис лучился от счастья и торжества.
– Тебе он нравится?
– Он? Он просто чудесный! Ты подарил мне щеночка!
– Это керн‑терьер. Пришлось три часа ехать за ним в четверг после занятий.
– Ты тогда сказал, что едешь с Шепли в автомастерскую…
– Ага, мы ездили за подарком. – Трэвис кивнул.
– Он такой кучерявый! – Я засмеялась.
– Каждой девочке из Канзаса нужен свой Тотошка, – сказал Трэвис, поддерживая пушистый комочек у меня на коленях.
– Он и правда похож на Тотошку! Так я его и назову, – сказала я, глядя на извивающегося щенка.
– Можешь держать его здесь. Я позабочусь о нем, когда ты вернешься в «Морган». – Трэвис слегка улыбнулся. – К тому же это моя гарантия, что ты станешь заглядывать ко мне, когда закончится наш месяц.
Я сдвинула брови.
– Трэв, я бы и так приехала.
– Я бы что угодно сделал ради этой улыбки.
– Мне кажется, Тотошка, тебе надо поспать. Точно надо, – проворковала я.
Трэвис кивнул, пересадил меня себе на колени, а потом поднялся.
– Идем.
Он отнес меня в спальню, отбросил покрывало и уложил на кровать. Перегнувшись через меня, парень потянулся и зашторил окна, а потом опустился на свою подушку.
– Спасибо, что был рядом со мной прошлой ночью, – сказала я, гладя мягкую шерстку Тотошки. – Тебе не стоило спать на полу ванной.
– Прошлая ночь была одной из самых лучших в моей жизни.
Я повернулась, чтобы посмотреть ему в лицо. И с удивлением поняла, что он говорит серьезно.
– Спать между унитазом и ванной на холодном, жестком кафеле рядом с идиоткой, которую тошнит? Это твоя лучшая ночь? Печально, Трэв.
– Нет. Быть рядом, когда тебе плохо. Смотреть, как ты засыпаешь у меня на коленях. Вот моя лучшая ночь. Мне было жутко неудобно, я почти не спал, но твой девятнадцатый день рождения провел с тобой. Кстати, ты очень милая, когда напиваешься.
– Да, уверена, что между приступами рвоты была просто очаровашкой!
Трэвис прижал меня к себе, поглаживая Тотошку, который уткнулся мне в шею.
– Ты единственная девушка, которая выглядит потрясающе даже с головой в унитазе. А это о чем‑то говорит.
– Спасибо, Трэв. Я больше не заставлю тебя нянчиться со мной.
Он откинулся на подушке.
– Ну и ладно. Но никто не сможет придерживать тебе волосы так, как я.
Я захихикала, закрыла глаза и погрузилась в темноту.
– Эбби, вставай! – закричала Америка, тряся меня.
Тотошка лизнул мою щеку.
– Встала! Уже встала!
– Занятия через полчаса.
Я спрыгнула с кровати.
– Я проспала… четырнадцать часов? Что за бред?
– Полезай в душ! Если не соберешься через десять минут, уеду без тебя!
– Нет времени на душ! – Я принялась снимать одежду, в которой уснула.
Трэвис оперся головой на руку и усмехнулся.
– Вы, девчонки – непонятные создания. Не конец же света, если вы пропустите одно занятие.
– Как раз так, если речь об Америке. Она не пропускает занятий и ненавидит опаздывать, – сказала я, натягивая на себя свежую футболку и джинсы.
– Пускай Мерик едет вперед. Я подвезу тебя.
– Трэв, моя сумка в ее машине, – сказала я, обуваясь.
– Ну и ладно. – Он пожал плечами. – Только не покалечься по пути в универ.
Трэвис взял на руки Тотошку, как крошечный футбольный мяч, и понес по коридору.
Америка схватила меня и потащила за собой до машины.
– Не могу поверить, что он подарил тебе щенка, – сказала она, оборачиваясь и выезжая со стоянки.
В утренних лучах солнца стоял Трэвис, босиком и в одних боксерских трусах. Он обхватил себя руками и поежился на прохладном воздухе. Трэвис наблюдал, как Тотошка нюхает травинки, и подбадривал его с гордостью отца.
– У меня никогда не было собаки, – сказала я. – Мне кажется, будет интересно.
Америка бросила взгляд на Трэвиса и переключила передачу.
– Только посмотри на него. – Она покачала головой. – Трэвис Мэддокс, мистер Мамочка.
– Тотошка – чудо. Даже ты не устоишь перед его пушистыми лапками.
– Но ты не сможешь взять его с собой в общагу. Трэвис этого не учел.
– Он сказал, что Тотошка поживет в его квартире.
Америка подняла брови.
– Не сомневаюсь. Трэвис все продумал заранее. Надо отдать ему должное, – сказала она, качая головой и нажимая на газ.
Я со вздохом уселась на стул за минуту до начала занятия. После выплеска адреналина и постпраздничной комы на мое тело навалилась невероятная тяжесть. Америка толкнула меня в бок, когда занятие закончилось, и я пошла за ней в столовую.
У дверей нас встретил Шепли, и я сразу же поняла: что‑то не так.
– Мерик!.. – Шепли остановил ее, взяв за руку.
К нам подбежал Трэвис и уперся ладонями в бедра, пытаясь отдышаться.
– За тобой гонится толпа разъяренных женщин? – поддразнила я.
Он покачал головой.
– Я хотел перехватить тебя до того, как ты… зайдешь внутрь.
– Что происходит? – спросила Америка.
– Пошел слух, что Трэвис отвез Эбби домой… – начал Шепли. – Подробности варьируются, но все очень плохо.
– Что?! Ты серьезно? – закричала я.
Америка закатила глаза.
– Эбби, да кого это волнует? Народ перемывает вам с Трэвом косточки уже несколько недель. Не в первый раз кто‑то заявляет, что вы переспали.
Трэвис и Шепли обменялись взглядами.
– Что? – сказала я. – Ведь вы мне чего‑то еще не говорите?
Шепли вздрогнул.
– Говорят, что у Брэзила ты переспала с Паркером, а потом позволила Трэвису… отвезти тебя домой, если ты понимаешь, о чем я.
– Отлично! – возмутилась я. – Теперь я местная проститутка?
Глаза Трэвиса помутнели, а челюсти сжались.
– Это я виноват. Будь на моем месте кто другой, они не говорили бы про тебя так.
Сжав кулаки, Трэвис зашел в столовую.
Америка и Шепли последовали за ним.
– Будем надеяться, не сыщется дурака, готового что‑нибудь ему ляпнуть, – проговорила Америка.
– Или ей, – добавил Шепли.
Трэвис сел через несколько мест от меня и с сэндвичем в руке погрузился в размышления. Я ждала, когда он посмотрит в мою сторону, чтобы улыбнуться ему. Его репутация говорила сама за себя, а вот я позволила Паркеру затащить меня в коридор.
Шепли толкнул меня локтем, пока я пялилась на его кузена.
– Ему сейчас худо. Возможно, он пытается опровергнуть слухи.
– Трэв, тебе не обязательно сидеть там. Иди сюда. – Я показала на пустое место напротив себя.
– Слышал, Эбби, твой день рождения прошел на ура, – сказал Крис Дженкс, бросая лист салата на тарелку Трэвиса.
– Дженкс, не лезь к ней, – предупредил Трэвис, сверкая взглядом.
Крис улыбнулся, надувая круглые розовые щеки.
– Слышал, Паркер в ярости. Он сказал, что пришел вчера к тебе, а вы с Трэвисом еще в постели.
– Они просто дремали, Крис. – Америка ухмыльнулась.
Я перевела взгляд на Трэвиса.
– Заходил Паркер?
– Я собирался сказать тебе. – Трэвис заерзал на стуле.
– Когда? – резко спросила я.
Америка склонилась над моим ухом.
– Паркер узнал последние сплетни и пришел за объяснениями. Я пыталась остановить его, но он ворвался внутрь и… все не так понял.
Я поставила локти на стол и уронила голову на ладони.
– Час от часу не легче.
– Так что, вы этого не делали? – спросил Крис. – Черт, вот отстой. А я уж поверил, Трэв, что Эбби та, кто тебе нужен.
– Крис, лучше остановись, – предупредил Шепли.
– Если ты не спал с ней, то, может, не против, если я попытаюсь? – спросил Крис, с ухмылкой глядя на других футболистов.
Мое лицо вспыхнуло от стыда, но вдруг у меня над ухом завизжала Америка. Трэвис сорвался с места. Он перегнулся через стол, одной рукой вцепился Крису в горло, другой сжал футболку и протащил полузащитника по столу. Вокруг загромыхали стулья, народ вставал, чтобы поглазеть. Трэвис наносил удар за ударом, его локоть взлетал высоко в воздух и тут же опускался. Крис мог лишь закрывать лицо руками.
Трэвиса никто не тронул. Он себя не контролировал, а репутация этого парня говорила об одном: лучше не вставать на его пути. Другие футболисты, пригнувшись, наблюдали за избиением своего соратника и вздрагивали с каждым ударом.
– Трэвис! – закричала я, обегая стол.
Кулак остановился на полпути. Трэвис отпустил футболку Криса, и полузащитник повалился на пол. Когда Трэвис повернулся и посмотрел на меня, я заметила, что он весь вспотел. Еще никогда я не видела его таким страшным. Я сглотнула и отступила на шаг, а Трэвис прошел мимо.
Я направилась за ним, но подруга схватила меня за руку. Шепли быстро поцеловал Америку и двинулся вслед за кузеном.
– Боже правый, – прошептала моя подруга.
Повернувшись, мы увидели, как члены футбольной команды поднимают с пола Криса. Я съежилась при виде его красного, опухшего лица. Из носа сочилась кровь. Брэзил сунул Крису салфетку.
– Полоумный урод! – простонал Крис, садясь на стул и прижимая руку к лицу, потом посмотрел на меня. – Извини, Эбби. Я просто хотел пошутить.
У меня не нашлось слов, чтобы ответить ему. Я, как и он, не могла объяснить, что сейчас произошло.
– Она ни с кем из них не спала, понятно? – сказала Америка.
– Дженкс, ты не умеешь держать язык за зубами, – с отвращением произнес Брэзил.
Америка потянула меня за руку.
– Пойдем отсюда.
Ей не пришлось тащить меня, поэтому мы очень быстро добрались до «хонды». Когда Америка завела машину, я придержала подругу за запястье.
– Подожди! Куда мы едем?
– К Шепу. Не хочу, чтобы он оставался с Трэвом наедине. Ты его видела? Этот парень просто с цепи сорвался!
– Я тоже не очень хочу сейчас близко подходить к нему!
Америка удивленно посмотрела на меня.
– С ним явно что‑то происходит. Не хочешь узнать, что именно?
– Мерик, инстинкт самосохранения сильнее любопытства.
– Эбби, его остановил лишь твой голос. Тебя он послушает. Поговори с ним.
Я вздохнула, убрала руку и откинулась на сиденье.
– Хорошо. Едем.
Мы заехали на стоянку, и Америка остановилась между «чарджером» и «харлеем». Она поднялась по ступенькам, уперев руки в бока с присущим только ей драматизмом.
– Идем же, Эбби! – позвала Америка, махая мне рукой.
Я нехотя последовала за подругой и остановилась, когда по ступенькам сбежал Шепли и что‑то прошептал ей на ухо. Он посмотрел на меня, покачал головой и снова что‑то шепнул.
– Что такое? – спросила я.
– Шеп… – Америка заколебалась. – Шеп считает, что нам не стоит заходить внутрь. Трэвис все еще бесится.
– Речь о том, что именно я не должна заходить? – спросила я.
Америка неуверенно пожала плечами и посмотрела на Шепли.
Он прикоснулся к моему плечу.
– Эбби, ты ничего не сделала. Он просто не… хочет сейчас видеть тебя.
– Но почему, если я ничего не сделала?
– Не знаю. Трэвис не говорит мне этого. Думаю, ему стыдно, что он потерял самообладание у тебя на глазах.
– Вообще‑то, на глазах у всей столовой! При чем тут я?
– Очень даже при чем, – сказал Шепли, избегая моего взгляда.
Несколько секунд я молча смотрела на них, а потом взбежала по ступенькам и ворвалась в пустую гостиную. Дверь в комнату Трэвиса была закрыта, и я постучала.
– Трэвис!.. Это я, открывай.
– Гулька, уходи, – подал он голос.
Я заглянула внутрь и увидела его сидящим на краю кровати лицом к окну. Тотошка поставил лапки ему на спину, не понимая, почему его игнорируют.
– Трэв, что с тобой творится? – спросила я.
Он не ответил, поэтому я встала перед ним и скрестила руки. У него заиграли желваки, но он уже не был таким страшным, как в столовой. Парень выглядел невыразимо печальным.
– Не хочешь говорить со мной об этом?
Я подождала, но он ничего не ответил. Тогда я сделала шаг к двери, и Трэвис тяжело вздохнул.
– Помнишь, когда Брэзил что‑то ляпнул в мой адрес, а ты стала защищать меня? Ну… вот это и произошло сейчас. Хотя я слегка увлекся.
– Ты начал злиться еще до того, как Крис что‑то сказал, – проговорила я, садясь рядом с Трэвисом.
Он по‑прежнему смотрел в окно.
– То, что я сказал раньше, не выдумки. Гулька, тебе правда стоит уйти. Видит бог, я этого сделать не смогу.
– Ты ведь не хочешь, чтобы я уходила. – Я прикоснулась к его руке.
Он снова напрягся, потом обнял меня, на секунду замешкался, но все же поцеловал в лоб и прижался щекой к виску.
– Как бы сильно я ни старался, это не важно. После того как все будет сказано и сделано, ты меня возненавидишь.
Я обхватила его руками и напомнила:
– Мы просто обязаны быть друзьями. «Нет» не принимается.
Брови Трэвиса взметнулись, он притянул меня к себе обеими руками, по‑прежнему глядя в окно.
– Я часто смотрю, как ты спишь. Ты выглядишь умиротворенной. Во мне же такого спокойствия нет. Внутри меня кипят ярость и злость, но не в то время, когда я наблюдаю за твоим сном. Это я как раз и делал, когда вошел Паркер, – продолжил Трэвис. – Я не спал, а он ворвался в комнату. Стоял и ошеломленно смотрел на нас. Я знаю, что он подумал, но ничего не стал объяснять. Я не сделал этого, ведь мне действительно хотелось, чтобы он считал, будто между нами что‑то произошло. А теперь весь универ думает, что ты провела ночь с нами обоими.
Щенок забрался ко мне на колени, и я почесала у него за ушком. Трэвис погладил его разок и положил ладонь на мою руку.
– Извини.
– Если он поверил сплетням, то сам виноват. – Я пожала плечами.
– Трудно подумать что‑то другое, увидев нас вместе в постели.
– Он знает, что я живу у тебя. И я была полностью одета!
– Наверное, он не обратил на это внимания, слишком взбесился, – вздохнул Трэвис. – Гулька, я знаю, что он нравится тебе. Мне следовало ему все объяснить. Я перед тобой в таком долгу.
– Это неважно.
– Ты не злишься? – удивился Трэвис.
– Вот почему ты так расстроился? Решил, я разозлюсь из‑за того, что ты не рассказал мне правду?
– Это логично. Если бы кто‑нибудь в одиночку разделался с моей репутацией, я бы хоть немного, но злился.
– Тебя ведь не волнует репутация. Что случилось с Трэвисом, которому плевать на всеобщее мнение? – поддразнила я, толкая его в бок.
– Когда ты узнала про сплетни, а я увидел твое лицо, все изменилось. Я не хочу, чтобы ты страдала из‑за меня.
– Ты никогда не заставишь меня страдать.
– Да я себе лучше руку отрежу. – Он вздохнул.
Трэвис приник щекой к моим волосам. У меня не нашлось подходящего ответа, а Трэвис высказался, поэтому мы сидели в тишине. Время от времени он крепко обнимал меня. Я сжала его рубашку, не зная, чем еще кроме объятий помочь ему.
Когда солнце уже пряталось за горизонтом, в дверь осторожно постучали.
– Эбби!.. – еле слышно позвала Америка.
– Входи, Мерик, – произнес Трэвис.
Америка и Шепли зашли в комнату. Увидев нас с Трэвисом в обнимку, подруга улыбнулась.
– Мы собирались перекусить. Не хотите прокатиться в «Пэй Вэй»?
– Фу… Мерик, опять азиатская кухня? – спросил Трэвис.
Я улыбнулась: он стал самим собой.
Америка тоже заметила перемену.
– Ага. Так что, идете?
– Умираю с голоду, – сказала я.
– Еще бы, ты ведь так и не пообедала. – Трэвис нахмурился, поднялся и потянул меня за собой. – Идем, накормим тебя.
Он обнял меня и не убирал руку с моей талии, пока мы не устроились за столиком в «Пэй Вэй».
Как только Трэвис удалился в уборную, ко мне нагнулась Америка.
– Ну? Что он сказал?
– Ничего. – Я пожала плечами.
Подруга удивленно подняла брови.
– Ты пробыла в его комнате два часа. И он ничего не сказал?
– Обычно он так и поступает, когда злится, – отозвался Шепли.
– Не может быть, чтобы Трэвис ничего не сказал, – не унималась Америка.
– Он сказал, что слегка увлекся, вступившись за меня, и что ничего не объяснил Паркеру, когда тот вошел в комнату. Вот и все, – проговорила я, теребя солонку и перечницу.
Шепли покачал головой и закрыл глаза.
– Что такое, малыш? – спросила Америка, выпрямляя спину.
– Трэвис просто… – Шепли вздохнул и закатил глаза. – Забудьте.
Америка упрямо нахмурилась.
– Черт побери, ты не можешь вот так…
Она умолкла, когда за столик опустился Трэвис и положил руку за моей спиной.
– Вот гадство! Неужели еду еще не принесли?
Мы рассмеялись. И продолжали веселиться, пока не закрылся ресторан, потом забрались в машину и поехали домой. Шепли занес Америку по ступенькам на своей спине, а Трэвис задержался на улице и взял меня за руку. Он смотрел на ребят, пока они не скрылись за дверью, а потом печально улыбнулся мне.
– Я должен извиниться за сегодняшний день. Прости меня.
– Ты уже извинился. Все в порядке.
– Нет, я извинился за Паркера. Не хочу, чтобы ты считала меня психом, который набрасывается на людей по мелочам, – сказал он. – Я должен извиниться, потому что вступился за тебя не по той причине, по которой хотелось бы.
– А эта причина… – заговорила я.
– Он сказал, что хочет встать в очередь. Я накинулся на него именно поэтому, а не потому, что он тебя поддразнивал.
– Это достаточная причина, Трэв, чтобы вступиться за меня.
– В том‑то и дело. Я взбесился, потому что воспринял это как желание переспать с тобой.
Обдумав, что имел в виду Трэвис, я сжала его рубашку и прислонилась головой к груди.
– Знаешь, мне все равно, что говорят другие, все равно, что ты потерял самообладание и расплющил Крису нос. Мне ни к чему плохая репутация, но я устала оправдываться перед всеми за нашу дружбу. К черту их.
Глаза Трэвиса наполнились нежностью, а уголки губ поползли вверх.
– Нашу дружбу? Иногда мне интересно, слушаешь ли ты меня.
– Что ты имеешь в виду?
– Идем внутрь, я устал.
Я кивнула, и Трэвис повел меня в квартиру, прижимая к себе. Америка и Шепли заперлись в своей спальне, а я быстро забежала в душ.
Пока я переодевалась в пижаму, Трэвис сидел с Тотошкой за дверью. Через полчаса мы уже легли спать.
Я положила руку под голову и с облегчением вздохнула.
– Осталось всего две недели. Что же ты устроишь, когда я вернусь в «Морган»?
– Не знаю, – ответил Трэвис.
Даже в темноте я увидела, как он измученно нахмурился.
– Эй! – Я прикоснулась к его руке. – Я просто пошутила.
Я долго наблюдала, как он пытается расслабиться, вздыхает и часто моргает. Трэвис заворочался в постели и повернулся ко мне.
– Гулька, ты мне доверяешь?
– Да, а что?
– Иди сюда, – сказал он, притягивая меня к себе. На долю секунды я напряглась, а потом расслабилась и положила голову ему на грудь. Что бы ни творилось в его душе, он нуждался во мне. Даже если бы я очень захотела, то не стала бы возражать. Быть сейчас с ним рядом казалось мне самым правильным.
Глава 9
ОБЕЩАНИЕ
– Так с кем ты, с Паркером или Трэвисом? Я в замешательстве. – Финч покачал головой.
– Паркер со мной не разговаривает, наше общение пока под вопросом, – сказала я, поправляя свой рюкзак.
Финч выдохнул дым и снял с языка табачную крошку.
– Значит, с Трэвисом?
– Финч, мы просто друзья.
– Все считают, у вас какая‑то извращенная дружба с взаимной выгодой, которую ты никак не хочешь признавать.
– Меня это не заботит. Пусть думают, что хотят.
– С каких это пор? Что случилось с вечно взволнованной, загадочной и осторожной Эбби, которую я знаю?
– Она умерла от стресса после всех слухов и домыслов.
– Плохо. Над кем же я тогда стану смеяться? Мне этого будет не хватать.
Я ударила Финча по руке, он хихикнул и сказал:
– Хорошо. Пора уже прекратить притворство.
– В смысле?
– Дорогуша, ты общаешься с тем, кто притворялся большую часть своей жизни.
– Финч, ты о чем? Что я скрытая лесбиянка?
– Нет, ты что‑то темнишь. Кардиганы, напускная скромность, походы в рестораны с Паркером Хейсом… это все ненастоящее. Ты стриптизерша из какого‑нибудь городишки или прошла курс реабилитации. Я склоняюсь ко второму.
– Догадки не по твоей части! – Я расхохоталась.
– Так в чем твой секрет?
– Расскажи я тебе, это будет уже не секрет.
На лице Финча появилась озорная улыбка.
– Я тебе свой открыл, теперь твоя очередь.
– Не хочу огорчать, но твоя сексуальная ориентация, Финч, далеко не секрет.
– Вот черт! А я‑то думал, вокруг меня сияет загадочная аура сексуальной игривости, – снова затягиваясь, сказал он.
Я поежилась, потом спросила:
– Финч, у тебя с предками все в порядке?
– Мама просто великолепная… С отцом мы много конфликтовали, но сейчас все хорошо.
– А мой отец – Мик Эбернати.
– Кто это?
– Вот видишь? – засмеялась я. – Не так уж и важно, если ты узнаешь, кто он.
– Так кто?
– Ходячие неприятности. Азартные игры, выпивка, дурной нрав… В моей семье это наследственное. Мы с Америкой приехали сюда, чтобы я могла начать с чистого листа, без клейма, отметившего дочь пьяницы‑неудачника.
– Невезучий игрок из Уичито?
– Я родилась в Неваде. Там все, чего бы Мик ни касался, превращалось в золото. Когда мне исполнилось тринадцать, удача отвернулась от него.
– Он стал винить тебя.
– Америка много чем пожертвовала, чтобы приехать сюда со мной. И вот я появляюсь здесь и сталкиваюсь лицом к лицу с Трэвисом.
– А когда ты смотришь на Трэвиса…
– Все это слишком знакомо мне.
Финч кивнул и бросил окурок на землю.
– Вот отстой, Эбби.
– Если кому‑нибудь расскажешь, то я позвоню мафии. – Я прищурилась. – Я там пару ребят знаю.
– Врешь!
– Хочешь верь, хочешь нет.
Финч с подозрением посмотрел на меня и улыбнулся.
– Ты официально признана самым крутым человеком, которого я знаю.
– Печально, Финч. Тебе стоит чаще бывать на людях, – сказала я, останавливаясь у входа в столовую.
Финч приподнял мою голову за подбородок.
Дата добавления: 2015-12-20; просмотров: 19; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!