Удар по больному месту 7 страница
Наконец я решила принять душ, надеясь, что посторонние звуки как‑то заглушат стоны Шепли и Америки и стук кровати о стену. Выключив воду, я поняла, что их совсем не волнует, слышит ли кто возню или нет.
Я причесалась и закатила глаза, уловив жалобные вскрикивания Америки. Они скорее подошли бы скулящему пуделю, чем звезде порно.
В дверь позвонили, я набросила синий махровый халат, затянула пояс и быстро пошла по коридору.
Стоны в комнате Шепли немедленно стихли. Я открыла дверь и увидела на пороге улыбающегося Паркера.
– С добрым утром, – проговорил он.
Я провела рукой по влажным волосам.
– Что ты делаешь здесь в такую рань?
– Мне не понравилось, как мы вчера попрощались. Утром я отправился за подарком к твоему дню рождения и не удержался – захотелось сразу же отдать его тебе. – Паркер достал из кармана пиджака блестящую коробочку. – Так что с днем рождения, Эбс.
Он вручил мне серебристую коробочку. Я прильнула к Паркеру и поцеловала в щеку.
– Спасибо.
– Давай же. Хочу видеть твое лицо, когда откроешь подарок.
Я подцепила скотч, сняла обертку и отдала ее Паркеру. Внутри я обнаружила браслет из цепочки сверкающих бриллиантов, обрамленных белым золотом.
– Паркер! – прошептала я.
– Тебе нравится? – Он засиял.
– Очень, – ответила я, с благоговением держа браслет перед глазами. – Но это слишком. Я не смогла бы принять его, даже встречайся мы целый год. Не говоря уж про неделю.
|
|
|
– Я предвидел, что ты так скажешь. – Паркер поморщился. – Все утро искал подходящий подарок, а когда увидел этот браслет, то понял, что он будет идеально сидеть лишь на одной‑единственной ручке. – Паркер взял вещицу и застегнул на моем запястье. – Я оказался прав. На тебе он выглядит потрясающе.
Я подняла руку и покачала головой, зачарованная игрой света на переливающихся камнях.
– Это самая красивая вещь, которую я когда‑либо видела. Никто еще не дарил мне ничего столь… – «Дорогого», – подумала я, но произнесла другое: – …утонченного. Даже не знаю, что сказать.
Паркер засмеялся и поцеловал меня в щеку.
– Скажи, что наденешь его завтра.
Я широко улыбнулась.
– Да, я надену его завтра, – заявила я, глядя на запястье.
– Рад, что тебе понравилось. Выражение твоего лица стоит того, чтобы объехать семь магазинов.
– Семь магазинов? – выдохнула я.
Паркер кивнул и положил ладони на мои щеки.
– Спасибо тебе. Это самый лучший подарок. – Я поцеловала Паркера.
Он крепко обнял меня.
– Мне пора идти. Я обедаю с родителями, но после позвоню тебе, хорошо?
– Да, конечно. Спасибо! – крикнула я вслед, наблюдая, как он спускается по ступенькам.
Я вернулась в гостиную, не в силах оторвать глаз от запястья.
|
|
|
– Черт побери, Эбби! – Америка схватила меня за руку. – Где ты это взяла?
– Паркер подарил на день рождения, – ответила я.
Америка уставилась на меня, округлив глаза, а потом посмотрела на презент.
– Он купил тебе теннисный браслет[10]с бриллиантами? После недельных отношений? Знай я тебя меньше, подумала бы, что ты прячешь в трусах какое‑то волшебство!
Я хохотнула, заражая смехом и Америку.
Из спальни появился Шепли с усталым, но довольным лицом.
– Вы чего развизжались тут, чокнутые подружки?
Америка подняла мою руку.
– Погляди‑ка! Это подарок ей на день рождения от Паркера!
Шепли прищурился, а потом распахнул глаза от удивления.
– Ничего себе!
– Это точно. – Америка кивнула.
Из‑за угла вышел Трэвис, слегка помятый после вчерашней ночи.
– Ребята, вы и мертвого поднимете, – проворчал он, застегивая джинсы.
– Извини, – сказала я, вырываясь из рук Америки.
В мыслях тут же возникло, как мы с Трэвисом почти переступили черту. Мне было неловко смотреть ему в глаза.
Он допил мой апельсиновый сок и вытер губы.
– Кто, черт побери, допустил, чтобы я вчера так набрался?
– Ты сам, – ухмыльнулась Америка. – После того как Эбби уехала с Паркером, ты сходил за бутылкой виски и прикончил ее еще до их возвращения.
|
|
|
– Дьявол! – покачал головой Трэвис. – Хорошо повеселилась? – спросил он, глядя на меня.
– Ты что, серьезно? – не успев подумать, набросилась я на него.
– О чем ты?
Америка захохотала.
– Ты психанул и вытащил ее из машины Паркера, когда они обжимались, как школьники. У них там стекла запотели и все такое!
Трэвис задумался, перебирая свои воспоминания о предыдущем вечере. Я изо всех сил сдерживала ярость. Если он забыл, как вытащил меня из машины, то не помнит и того, как я чуть не преподнесла ему свою девственность на блюде.
– Ты сильно злишься на меня? – поморщившись, спросил он.
– Ужасно.
Но бесилась я не из‑за Паркера. Я туже затянула пояс халата и прошествовала по коридору. Трэвис пошел следом.
– Гулька!.. – сказал он.
Когда я попыталась захлопнуть дверь у него перед носом, парень перехватил ее, медленно открыл и подошел ко мне, ожидая вспышки моей ярости.
– Ты помнишь хоть что‑нибудь из того, что вчера говорил мне? – спросила я.
– Нет, а что? Я тебя обидел? – В покрасневших глазах застыло беспокойство, что только усилило мой гнев.
– Нет, не обидел! Ты… мы… – Я прикрыла глаза ладонью и замерла, когда рука Трэвиса легла мне на запястье.
|
|
|
– А это откуда? – сказал он, сердито глядя на браслет.
– Это мое. – Я вырвалась.
Трэвис не отвел глаз от запястья.
– Раньше я его не видел. Похож на новый.
– Так и есть.
– Где ты его взяла?
– Паркер подарил пятнадцать минут назад, – сказала я и увидела, как озадаченность на лице Трэвиса сменилась яростью.
– Что, черт подери, этот придурок здесь забыл? Он оставался на ночь? – С каждым вопросом Трэвис повышал голос.
Я скрестила руки на груди.
– Он все утро искал мне подарок, а потом привез его сюда.
– Но твой день рождения еще не наступил.
Лицо Трэвиса стало пунцовым. Он еле сдерживал гнев.
– Паркер не дождался. – Я горделиво задрала подбородок.
– Неудивительно, что мне пришлось вытаскивать твою задницу из его машины. Тебя там чуть не… – Трэвис замолчал и поджал губы.
– Что? Меня там чуть не что? – прищурилась я.
Трэвис сжал зубы, сделал глубокий вдох и выпустил воздух через нос.
– Ничего. Просто я от злости чуть не сказал гадость, совсем так не считая.
– Раньше тебе это не мешало.
– Знаю. Я пытаюсь с этим бороться, – сказал он, идя к выходу. – Одевайся. Не стану мешать тебе.
Когда он дотянулся до двери, то вдруг остановился, потер руку, прикоснулся пальцами к крошечным фиолетовым точкам на коже, задрал локоть и увидел синяк. Несколько мгновений Трэвис смотрел на него, потом повернулся ко мне.
– Прошлой ночью я упал на лестнице. А ты помогла мне добраться до кровати… – сказал он, пролистывая в голове расплывчатые воспоминания.
Сердце учащенно забилось. Я сглотнула, когда на лице Трэвиса отразилось осознание случившегося.
– Мы… – прищурившись, проговорил Трэвис.
Он сделал шаг в моем направлении, взглянул на шкаф, потом на кровать.
– Нет, ничего не произошло. – Я потрясла головой.
Трэвис поморщился, вспоминая.
– Сначала у вас с Паркером запотели окна. Я вытащил тебя из машины, а потом пытался… – Он мотнул головой, отвернулся к двери и с такой силой сжал ручку, что побелели суставы пальцев. – Голубка, ты превратила меня в чертова психопата, – сверкнув глазами, продолжал Трэвис. – Когда ты рядом, я не могу трезво мыслить.
– Так, значит, это моя вина?
Его взгляд опустился с моего лица на халат, потом на ноги, ступни и вернулся наверх.
– Не знаю. В моих воспоминаниях все смутно… но не помню, чтобы ты сказала «нет».
Я сделала шаг вперед, собираясь оспорить этот малюсенький факт, но не смогла. Он был прав.
– Трэвис, что мне нужно сказать?
Он посмотрел на браслет, потом перевел на меня осуждающий взгляд.
– Ты надеялась, я не вспомню?
– Нет! Я разозлилась, что ты забыл!
– Почему?
– Потому что я бы тогда… мы бы… а ты не… да не знаю я почему! Просто разозлилась!
Трэвис в мгновение ока пересек комнату и остановился совсем близко. Он обхватил ладонями мое лицо, его дыхание участилось, а глаза внимательно изучали меня.
– Гулька, что нам делать?
Взглядом я скользнула от его ремня по мускулистой груди и татуировкам и остановилась на карих глазах, с нежностью смотрящих на меня.
– Это ты мне скажи.
Глава 7
ДЕВЯТНАДЦАТЬ
– Эбби!.. – Шепли постучал в дверь. – Мерик собиралась поехать по своим делам. Она попросила меня узнать, не нужно ли тебе с ней.
Трэвис не отводил от меня глаз.
– Гулька!..
– Ага, – ответила я Шепли. – Мне тоже кое‑что нужно.
– Отлично, она поедет, как только ты соберешься, – сказал Шепли, удаляясь.
– Гулька!..
Я достала из шкафа вещи и прошла мимо Трэвиса.
– Мы можем поговорить об этом позже? Сегодня мне многое нужно сделать.
– Конечно, – с притворной улыбкой ответил Трэвис.
Я с облегчением скрылась в ванной и заперлась. Мне оставалось жить здесь еще две недели. Отложить наш разговор, да еще на такое время, невозможно. Разум говорил мне, что Паркер – именно мой тип: привлекательный, умный и увлеченный мною. Я совершенно не понимала, почему меня волновал Трэвис.
Какой бы ни была причина, это сводило с ума нас обоих. Я словно стала двумя разными людьми: послушная и вежливая с Паркером и раздраженная и сердитая с Трэвисом. Вся школа наблюдала, как он изменился, из просто непредсказуемого стал совершенно непостоянным.
Я быстро оделась, чтобы вместе с Америкой поехать в город, оставив в квартире Шепли и Трэвиса. Подруга с хихиканьем рассказала о своем сексо‑марафоне с Шепли, а я слушала и вежливо кивала, когда нужно. Я совсем не могла сосредоточиться, глядя на бликующие бриллианты. Они напоминали о выборе, перед которым я внезапно оказалась. Трэвис ждал ответа, а у меня его не было.
– Так, Эбби!.. Что происходит? Ты какая‑то тихая.
– С Трэвисом… полная неразбериха.
– Почему? – спросила Америка.
Солнечные очки слегка приподнялись, когда она наморщила носик.
– Он спросил меня, что мы будем делать.
– И что? Ты с Паркером или как?
– Мне он нравится, но прошла всего неделя. У нас все несерьезно.
– Ты влюблена в Трэвиса?
– Сама не понимаю, что испытываю к нему. – Я покачала головой. – Мерик, я не представляю нас вместе. Он для меня отрицательный персонаж.
– Никто из вас не решится признаться первым, в этом вся проблема. Вы оба слишком боитесь того, что может случиться. Из кожи вон лезете, лишь бы этого не произошло. Я точно знаю, скажи ты Трэвису прямо в глаза, что хочешь его, он больше никогда не взглянет на другую женщину.
– Точно знаешь?
– Ага. Разве ты забыла про мое чутье?
Я ненадолго задумалась. Трэвис разговаривал обо мне с Шепли, но тот не стал бы рассказывать все Америке, провоцируя наши отношения. Ведь та все выболтала бы мне. Вывод один: Америка подслушала их разговор. Я хотела расспросить, о чем шла речь, но передумала.
– Финал с разбитым сердцем неминуем. – Я опять покачала головой. – Сомневаюсь, что Трэвис может быть верным.
– Он вообще не был способен на какие‑то отношения, а теперь вы с ним шокировали весь «Истерн».
Я провела пальцем по браслету и вздохнула.
– Даже не знаю. Мне нравится все так, как есть сейчас. Мы можем быть просто друзьями.
Америка покачала головой.
– Вы совсем не друзья. – Она вздохнула. – Ты ведь понимаешь? Все, хватит об этом. Идем в парикмахерскую и к визажисту. Я куплю тебе на день рождения новый наряд.
– Вот это мне сейчас просто необходимо, – кивнула я.
После многих часов маникюра, педикюра, укладки волос и депиляции я наконец обулась в блестящие желтые туфли на высоком каблуке и натянула новое платье серого цвета.
– Вот теперь передо мной Эбби, которую я знаю и люблю! – Америка засмеялась, с восторгом глядя на мой наряд. – Ты просто обязана одеться так завтра на вечеринку.
– Разве не в этом был твой план? – слегка усмехнулась я.
В сумочке завибрировал телефон.
– Алло? – отозвалась я.
– Пора ужинать! Где вас черти носят? – спросил Трэвис.
– Мы решили себя немного побаловать. Вы с Шепом питались же как‑то до нас. Уверена, вы справитесь.
– Абсолютно верно, мы, вообще‑то, о вас беспокоимся.
Я посмотрела на Америку и улыбнулась.
– У нас все отлично.
– Скажи ему, что я скоро верну тебя, он и моргнуть не успеет. Мне только нужно заехать к Брэзилу и забрать конспекты для Шепа. Потом сразу домой.
– Слышал? – спросила я.
– Ага. Гулька, до встречи.
В молчании мы доехали до Брэзила. Подруга выключила зажигание и уставилась на дом. Я удивилась, что Шепли попросил Америку забрать конспекты, ведь их квартира всего в квартале отсюда.
– Мерик, что‑то не так?
– Просто от этого типа у меня мурашки. Когда мы приезжали сюда с Шепом в прошлый раз, Брэзил ужасно заигрывал со мной.
– Что ж, тогда я составлю тебе компанию. Пусть только попробует подмигнуть, я выколю ему глаза своими новыми шпильками. Идет?
Америка улыбнулась и обняла меня.
– Спасибо, Эбби!
Когда мы обошли дом, Америка глубоко вздохнула и постучалась в дверь. Мы подождали, но никто не открыл.
– Может, его нет дома? – спросила я.
– Он здесь, – с легким раздражением ответила подруга.
Америка с силой постучала в дверь кулаком, и та распахнулась.
– С днем рождения! – закричала целая толпа народа.
Весь потолок был покрыт розовыми и черными гелиевыми шарами, длинные серебристые ленточки падали на лица гостей. Толпа расступилась, и ко мне, сияя улыбкой, подошел Трэвис. Он нежно прикоснулся к моим щекам и поцеловал в лоб.
– С днем рождения, Голубка.
– Но он только завтра, – пролепетала я, ошарашенно оглядываясь по сторонам и всем улыбаясь.
Трэвис пожал плечами.
– Поскольку тебе все разболтали, нам пришлось внести в план кое‑какие изменения. Сюрприз удался?
– Еще как, – подтвердила я, когда подошел Финч и обнял меня.
– С днем рождения, крошка! – Он поцеловал меня в губы.
Америка толкнула меня в бок.
– Еще повезло, что я взяла тебя в город, иначе ты здесь выглядела бы чучелом!
– Ты великолепна, – похвалил Трэвис, осматривая мой наряд.
Брэзил обнял меня, прижимаясь щекой.
– А как тебе коронная фраза Америки: «От Брэзила у меня мурашки». Ведь это только для того, чтобы заманить тебя сюда.
Я взглянула на Америку, и подруга засмеялась.
– Главное в том, что это сработало.
Когда все по очереди обняли меня и пожелали счастливого дня рождения, я наклонилась к Америке.
– А где Паркер?
– Придет позже, – шепнула она. – До самого обеда Шепли не мог дозвониться ему.
Брэзил добавил громкости в колонках, и все закричали.
– Идем со мной, Эбби! – Брэзил повел меня на кухню.
На стойке бара он выставил целый ряд стопок текилы.
– Поздравление с днем рождения от футбольной команды, малышка! – улыбнулся он, разливая текилу «Патрон» по стопкам. – Вот так мы отмечаем эти праздники. Раз тебе исполняется девятнадцать, то столько же и стопок. Ты можешь выпить или поделиться ими, но чем больше выпьешь, тем больше получишь вот этого. – Он пошуршал горстью двадцатидолларовых купюр.
– Боже! – завизжала я.
– Давай, Гулька, выпей их! – сказал Трэвис.
Я с подозрением глянула на Брэзила.
– Значит, я получу двадцатку за каждую выпитую стопку?
– Так точно, слабачка. Учитывая твой вес, ты заработаешь к концу вечера баксов шестьдесят.
– Брэзил, не торопись с выводами. – Я взяла первую стопку, поднесла к губам, мигом опустошила и переложила в другую руку.
– Вот черт! – воскликнул Трэвис.
– Брэзил, это пустая трата денег, – сказала я, вытирая губы. – Надо пить не «Патрон», а «Куэрво».
Самодовольная улыбка исчезла с лица Брэзила. Он покачал головой и пожал плечами.
– Тогда принимайся за дело. В твоем распоряжении бумажники двенадцати футболистов, и парни сомневаются, что ты сможешь прикончить хотя бы десяток рюмок.
Я прищурилась.
– Удваиваем ставки. Я говорю, что выпью пятнадцать.
– Сорок баксов за рюмку? – неуверенно спросил Брэзил.
– Испугался? – поинтересовалась я.
– Нет, черт побери! Я дам по двадцатке за каждую стопку, а когда ты доберешься до пятнадцатой, удвою общую сумму.
– Вот как празднуют дни рождения в Канзасе, – сказала я, опустошая еще одну рюмку.
Через час и еще три стопки я танцевала в гостиной с Трэвисом. Играла рок‑баллада; двигаясь в такт музыке, Трэвис шевелил губами и повторял слова песни. В конце первого припева он наклонил меня, а я забросила руки назад. Парень снова поднял меня, и я ахнула.
– Только не делай так, когда я перейду к двузначному числу стопок. – Я захихикала.
– Не помню, я уже говорил, что ты потрясающе выглядишь сегодня?
Я покачала головой, обняла Трэвиса и уткнулась лицом ему в плечо. Он крепко прижал меня к себе и зарылся в моей шее. Я совершенно позабыла о всяких решениях, браслетах и раздвоении личности. Я находилась там, где и хотела.
Когда музыка стала более ритмичной, отворилась дверь.
– Паркер! – Я подбежала к нему и обняла. – Ты все‑таки пришел!
– Извини, Эбс, что опоздал. – Он поцеловал меня в губы. – С днем рождения!
– Спасибо, – ответила я, краем глаза замечая, как на нас пялится Трэвис.
Паркер приподнял мою руку.
– Ты надела его.
– Я же обещала. Потанцуем?
Паркер покачал головой.
– Э… я не танцую.
– Тогда хочешь посмотреть, как я опустошу шестую стопку «Патрона»? – Я улыбнулась, показывая пять двадцатидолларовых купюр. – Если доберусь до пятнадцатой, то сумма удвоится.
– А тебе не кажется, что это немного опасно?
– Я ловко с ними управляюсь, – шепнула я ему на ухо. – Мы с отцом играли в это с моего шестнадцатилетия.
– Правда? – неодобрительно спросил Паркер и нахмурился. – Ты пила с отцом текилу?
– Так уж он налаживал отношения. – Я пожала плечами.
Паркер никак не отреагировал на мои слова. Он обвел взглядом толпу.
– Я не смогу остаться надолго. Мы с отцом рано утром уезжаем на охоту.
– Хорошо, что моя вечеринка сегодня, иначе завтра у тебя не получилось бы, – сказала я, удивляясь его планам.
Паркер улыбнулся и взял меня за руку.
– Я вернулся бы вовремя.
Притащив Паркера к стойке бара, я схватила очередную стопку, прикончила ее и с грохотом опустила обратно, к предыдущим пяти.
Брэзил вручил мне еще двадцатку, и я отправилась танцевать в гостиную. Трэвис перехватил меня, и мы кружились вместе с Шепли и Америкой.
Шепли шлепнул меня по ягодицам.
– Раз!
Америка добавила второй шлепок, а потом присоединились все остальные, кроме Паркера. Перед девятнадцатым разом Трэвис потер ладони.
– Мой черед!
Я потерла свою пятую точку, начавшую уже побаливать.
– Полегче только! У меня задница не железная!
Лукаво улыбнувшись, Трэвис высоко занес руку.
Я крепко зажмурилась, через мгновение приоткрыла глаза и увидела, что за секунду до шлепка Трэвис остановился, а потом легонько хлопнул по моей попе.
– Девятнадцать! – заявил он.
Гости радостно закричали. Америка пьяным голосом принялась исполнять «Happy Birthday». Я засмеялась, когда вся комната запела «Голубка» вместо моего имени.
Заиграла очередная медленная мелодия, и Паркер повел меня на импровизированный танцпол. Очень скоро я поняла, почему он не танцует.
– Извини, – сказал парень, в третий раз наступая мне на ноги.
Я опустила голову ему на плечо и соврала:
– У тебя все отлично получается.
Он прижался губами к моему виску.
– Что будешь делать вечером в понедельник?
– Ужинать с тобой?
– Ага. В моей новой квартире.
– Все‑таки нашел себе жилье!
Он засмеялся и кивнул.
– Правда, еду нам лучше заказать, моя стряпня несъедобна.
– Все равно съела бы. – Я улыбнулась.
Паркер огляделся по сторонам и повел меня в коридор. Там он аккуратно прислонил меня к стене и стал целовать своими нежными губами. Руки его были повсюду. Сначала я подыгрывала, но когда его язык проник сквозь мои губы, у меня появилось чувство, что я поступаю неправильно.
– Довольно, Паркер. – Я увернулась.
– Все в порядке?
– Просто мне кажется, с моей стороны невежливо зажиматься с тобой в темном углу, когда у меня там гости.
Он улыбнулся и снова поцеловал меня.
– Ты права, извини. Я просто хотел подарить тебе перед уходом незабываемый поцелуй.
– Ты уходишь?
Паркер погладил меня по щеке.
– Эбс, мне вставать через четыре часа.
Я поджала губы.
– Хорошо. Значит, до понедельника?
– До завтра. Я заеду к тебе, как только вернусь.
Паркер довел меня до двери и перед уходом поцеловал в щеку. Я заметила, как уставились на меня Шепли, Америка и Трэвис.
– Папочка ушел! – громко сказал Трэвис, как только закрылась дверь. – Вечеринка начинается.
Толпа закричала, а Трэвис потащил меня в центр комнаты.
– Подожди… у меня кое‑что по графику, – сказала я, ведя его за руку к стойке.
Я залпом выпила еще рюмку и засмеялась, когда Трэвис взял себе одну и опустошил ее. Я схватила следующую, Трэвис тоже.
– Еще семь, Эбби, – сказал Брэзил, отдавая мне деньги.
Я вытерла губы, и Трэвис снова повел меня в гостиную. Я танцевала с Америкой, потом с Шепли, затем со мной пытался потанцевать Крис Дженкс, но Трэвис оттащил его за рубашку и покачал головой. Крис пожал плечами, отвернулся и начал танцевать с первой попавшейся девчонкой.
Десятая стопка далась уже с трудом. Меня слегка пошатывало, когда мы стояли с Америкой на диване Брэзила, танцевали, как неуклюжие школьницы, хохотали абсолютно без всякой причины и махали руками в такт музыке.
Я споткнулась, чуть не рухнула с дивана, но Трэвис моментально поддержал меня за бедра, сохраняя равновесие.
– Ты уже все доказала, – проговорил он. – Выпила при нас больше, чем любая другая девчонка. Я прикрываю лавочку.
– Черта с два, – промямлила я. – Впереди меня ждут шестьсот баксов. И не тебе говорить, что я не могу совершить безрассудство ради денег.
– Гулька, если тебе так нужны деньги…
– Не собираюсь я брать у тебя. – Я ухмыльнулась.
– Я хотел подкинуть идею, чтобы ты заложила этот браслет. – Он улыбнулся.
При этих словах я шлепнула его по руке, и тут Америка начала обратный отсчет до полуночи. Когда стрелка остановилась на двенадцати, мы закричали, встречая мой день рождения. Мне исполнилось девятнадцать.
Америка и Шепли поцеловали меня в щеки с обеих сторон, а Трэвис оторвал от земли и покружил.
– Голубка, с днем рождения, – нежно сказал он.
Я посмотрела в его бархатные карие глаза и на мгновение утонула в них. Все вокруг будто замерло, пока мы смотрели друг на друга. Мы стояли так близко, что его дыхание касалось моей кожи.
– Рюмки! – воскликнула я и поплелась к стойке.
– Эбби, выглядишь ты не очень. Думаю, пора закончить, – сказал Брэзил.
– Я не сдамся, – ответила я. – Хочу получить свои деньги.
Брэзил положил двадцатку под две последние рюмки, а потом крикнул другим футболистам:
– Она собирается их выпить. Мне нужно пятнадцать двадцаток!
Парни застонали и полезли в бумажники. Около последней стопки образовалась целая гора банкнот. Трэвис опустошил четыре оставшиеся стопки, не считая моих двух.
– Не подумал бы, что проиграю пятьдесят баксов девчонке в пари на пятнадцать рюмок, – пожаловался Крис.
– Придется поверить, Дженкс, – сказала я, беря по стопке в каждую руку.
Я опрокинула рюмку и подождала, пока исчезнут рвотные позывы.
– Голубка!.. – позвал Трэвис, делая шаг ко мне.
Я подняла указательный палец, а Брэзил улыбнулся и сказал:
– Она сейчас проспорит.
– Ничего подобного. – Америка покачала головой. – Эбби, дыши глубже.
Я закрыла глаза и втянула воздух, поднимая последнюю рюмку.
– Боже, Эбби! Ты же умрешь от алкогольного отравления! – закричал Шепли.
– У нее все получится, – заверила его Америка.
Я запрокинула голову, позволяя текиле обжечь мое горло. Челюсть онемела еще после восьмой рюмки, крепость восьмидесятиградусного напитка давно уже не ощущалась.
Все вокруг кричали и свистели, а Брэзил вручил мне стопку денег.
– Спасибо, – с гордостью сказала я, засовывая их в лифчик.
– Ты сейчас такая сексуальная, – шепнул мне на ухо Трэвис, когда мы шли в гостиную.
Мы протанцевали до утра, а потом текила, бегущая по венам, погрузила меня в забытье.
Глава 8
СПЛЕТНИ
Когда я наконец открыла глаза, то увидела вместо подушки чьи‑то ноги. Трэвис в отключке сидел спиной к ванной, прислонив голову к стене. Выглядел он не лучшим образом, под стать моему состоянию. Я сбросила с себя одеяло, встала и с ужасом посмотрела на свое отражение в зеркале над раковиной.
Жалкое зрелище. Тушь растеклась, на щеках застыли черные разводы от слез, помада размазалась вокруг рта, а волосы спутались в клубок.
Вокруг Трэвиса валялись простыни, полотенца и одеяла. Он соорудил здесь лежку, пока я избавлялась от пятнадцати рюмок текилы. Парень держал мои волосы над унитазом, а потом всю ночь сидел рядом.
Я включила воду и подставила руку под струю, подбирая нужную температуру. Стерев с лица следы макияжа, я услышала стон, доносящийся с пола. Трэвис зашевелился, потер глаза, потянулся, потом посмотрел на место рядом с собой и в панике подскочил.
– Я здесь, – сказала я. – Почему бы тебе не лечь в кровать? Поспи немного.
– Ты в порядке? – спросил он, протирая глаза.
– Да, со мной все нормально. Если такое сейчас возможно. Будет лучше, когда приму душ.
– Ты вчера побила все рекорды, – сказал Трэвис, поднимаясь. – Не знаю, откуда такие способности, но не советую повторять.
– Трэв, там, где я росла, это было в порядке вещей.
Он приподнял мою голову за подбородок и вытер остатки туши под глазами.
– Для меня как раз напротив.
– Отлично. Я больше так не буду. Счастлив?
– Да. Кстати, я тебе кое‑что скажу, если обещаешь не психовать.
– Боже, что я натворила?
– Ничего, но стоит позвонить Америке.
– Где она?
– В «Моргане». Она вчера повздорила с Шепом.
Я наспех помылась и натянула на себя одежду, оставленную Трэвисом на раковине. Когда я вышла из ванной, они с Шепли сидели в гостиной.
– Что ты сделал? – потребовала я объяснений.
Шепли уныло посмотрел на меня.
– Она всерьез разозлилась.
– Что случилось?!
– Я взбесился, что она подначивала тебя столько пить. Думал, все закончится в больнице. Слово за словом, а потом я помню, что мы накричали друг на друга. Эбби, мы напились. Я сказал лишнего, – покачал он головой и уткнулся взглядом в пол.
– Например? – сердито спросила я.
– Обзывал ее по‑разному, чем совсем не горжусь, а потом сказал, чтобы она уходила.
– Ты выгнал ее пьяной? Совсем спятил? – Я схватила сумочку.
– Полегче, Гулька. Ему и так непросто, – проговорил Трэвис.
Я выудила из сумочки мобильник и набрала номер Америки.
– Алло? – гробовым голосом ответила она.
– Только что обо всем узнала. – Я вздохнула. – Ты в порядке? – Я уединилась в коридоре, бросив сердитый взгляд в сторону Шепли.
– Нормально. Он козел. – Подруга была немногословной, в ее голосе слышалась обида.
Америка достигла мастерства в сокрытии своих эмоций, но от меня их не утаить.
– Извини, что не поехала с тобой.
– Эбби, тебе было не до этого, – отмахнулась она.
– Почему бы тебе за мной не заехать? Обо всем поговорим.
В трубке раздалось ее дыхание.
– Не знаю. Я не хочу сейчас с ним встречаться. – После долгой паузы я услышала бряцанье ключей. – Хорошо. Буду через минуту.
Я прошла в гостиную, перебрасывая сумочку через плечо. Парни пронаблюдали, как я открыла дверь и стала ждать Америку. Шепли подался вперед.
– Она приедет сюда?
– Шеп, Мерик не хочет тебя видеть. Я сказала ей, что ты останешься внутри.
Он вздохнул и повалился на подушки.
– Она меня ненавидит.
– Я поговорю с ней, а вам лучше придумать какое‑нибудь потрясающее извинение.
Через десять минут на улице дважды просигналила машина. Я захлопнула за собой дверь. Как только я добралась до нижней ступеньки, мимо меня промчался Шепли, склонился над красной «хондой» Америки и заглянул в окно. Я остановилась, видя, что Америка игнорирует его, глядя прямо перед собой. Потом подруга опустила окно, и Шепли начал что‑то объяснять. Завязалась перебранка. Я решила уйти, оставить их наедине.
– Голубка!.. – сказал Трэвис, спускаясь по ступенькам.
– Совсем плохо дело.
– Позволь им самим разобраться. Идем внутрь, – сказал он, за руку ведя меня по ступенькам.
Дата добавления: 2015-12-20; просмотров: 22; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!