Удар по больному месту 6 страница
– Что такое? – спросила я.
– Вынужден сказать, что немного нервничал. Ведь я забирал женщину, в которую влюблен Трэвис Мэддокс… из его же квартиры. Ты даже не представляешь, сколько человек обвиняли меня сегодня в безумии.
– Трэвис в меня не влюблен. Иногда он просто не выносит моей персоны.
– Значит, в ваших отношениях от любви до ненависти один шаг? Когда я упомянул при «братьях», что иду с тобой сегодня на свидание, все сказали одно и то же. Мол, в последнее время Трэвис ведет себя непредсказуемо, даже больше обычного, и они пришли к единому выводу.
– Твои друзья ошибаются, – настаивала я.
Паркер покачал головой так, будто я ничего не смыслю, и накрыл мою ладонь.
– Лучше нам поехать. У нас забронирован столик.
– Где?
– В «Биасетти». Я решил рискнуть. Надеюсь, ты любишь итальянскую кухню.
– А не маловато было времени для бронирования? – удивилась я. – Там обычно забито до отказа.
– Ну… это, вообще‑то, наш ресторан. Наполовину.
– Что ж, я люблю итальянскую кухню.
До ресторана Паркер ехал, в точности соблюдая скоростные режимы, включая, когда нужно, поворотники и заранее притормаживая на желтый свет.
Когда мы прибыли, я рассмеялась.
– Что такое? – спросил Паркер.
– Просто ты очень осторожный водитель. Хорошо…
– Все это выгодно отличается от мотоцикла Трэвиса? – Он улыбнулся.
Мне стоило бы засмеяться, но разница была не в пользу Паркера.
– Давай не будем сегодня говорить о Трэвисе, ладно?
|
|
|
– Согласен. – Паркер вышел и открыл мне дверь.
Нас сразу же проводили к столику у большого окна на застекленной веранде. Хотя я пришла в платье, но по сравнению с другими женщинами в ресторане – в бриллиантах и платьях‑коктейль – выглядела по‑сиротски. Я еще ни разу не бывала в столь пафосных заведениях.
Мы сделали заказ, Паркер закрыл меню и улыбнулся официанту.
– Принесите нам бутылку аллегрини амароне, пожалуйста.
– Да, сэр, – отозвался официант, забирая у нас меню.
– Это место невероятно роскошное, – шепнула я, подавшись вперед.
Зеленые глаза Паркера засияли.
– Спасибо, я передам отцу, что ты так думаешь.
К нашему столику приблизилась женщина. Ее светлые волосы были забраны в тугой французский пучок, в челке, уложенной волной, виднелась седина. Я старалась не пялиться на сверкающие драгоценности, окольцовывавшие шею дамы и заметно оттягивавшие мочки ушей. Такие украшения созданы, чтобы их заметили. Недружелюбные голубые глаза устремились на меня, но женщина быстро отвела взгляд и посмотрела на моего кавалера.
– И кто же твоя подруга, Паркер?
– Мама, это Эбби Эбернати. Эбби, это моя мать, Вивьен Хейс.
Я протянула руку, и женщина чопорно пожала мою ладонь. Суровое лицо озарилось хорошо отрепетированным интересом. Женщина взглянула на Паркера.
|
|
|
– Эбернати?
Я нервно сглотнула, переживая, что она может припомнить мое имя.
– Она из Уичито, мама, – нетерпеливо проговорил Паркер. – Ты не знаешь ее семью. Эбби учится в «Истерне».
– Да? – Вивьен снова окинула меня взглядом. – В следующем году Паркер отправляется в Гарвард.
– Да, он говорил. Это замечательно. Вы, должно быть, очень им гордитесь.
Морщинки вокруг ее глаз слегка разгладились, а в уголках губ появилась самодовольная улыбка.
– Это так. Спасибо.
Меня поразило, насколько вежливо прозвучали ее слова, при этом в них сквозило оскорбление. Этот талант она явно приобрела не вдруг. Миссис Хейс потратила многие годы, подавляя других своим превосходством.
– Был рад увидеться, мама. Хорошего тебе вечера.
Она поцеловала Паркера в щеку, стерла следы губной помады и вернулась к своему столику.
– Извини. Я не знал, что сегодня она будет здесь.
– Все в порядке. Она показалась мне… милой.
– Ага, для пираньи. – Паркер рассмеялся.
Я выдавила смешок, а Паркер виновато улыбнулся.
– Она станет более дружелюбной. Ей нужно какое‑то время.
– Надеюсь, это произойдет до того, как ты отправишься в Гарвард.
|
|
|
Казалось, мы болтали целую вечность: о еде, «Истерне», математике и даже об арене. Паркер был веселым, обаятельным и говорил все, что нужно. Время от времени к нему подходили поздороваться, и он каждый раз представлял меня с гордой улыбкой на лице. В стенах этого ресторана он слыл знаменитостью, а когда мы уходили, я ощутила на себе оценивающие взгляды.
– Что теперь? – спросила я.
– Боюсь, первой парой в понедельник у меня промежуточный тест по сравнительной анатомии позвоночных. Так что мне нужно подготовиться, – сказал он, накрывая мою ладонь.
– Это важнее, – проговорила я, пытаясь не выдать своего разочарования.
Он довез меня до дома и за руку отвел по ступенькам.
– Спасибо, Паркер, – сказала я, понимая, что нелепо улыбаюсь. – Я великолепно провела время.
– Не рано спросить о втором свидании?
– Совсем нет, – просияла я.
– Позвоню тебе завтра?
– Здорово.
Последовала неловкая пауза. Именно этих моментов свидания я всегда боюсь до ужаса. Целовать или не целовать – ненавижу этот вопрос.
Не успела я подумать, поцелуют меня или нет, как Паркер обхватил мое лицо, притянул к себе и прижался губами. Такими мягкими, теплыми и чудесными. Он отстранился, а потом снова поцеловал меня.
|
|
|
– До завтра, Эбс.
Я помахала ему, следя, как он спускается по лестнице к своей машине.
– Пока.
Я взялась за дверную ручку и снова повалилась внутрь. Трэвис подхватил меня, не давая окончательно потерять равновесие.
– Может, прекратишь? – сказала я, закрывая за собой дверь.
– Эбс? – скривился парень. – Этот хлыщ тебя не перепутал с физкультурными роликами?[7]
– Голубка? – сказала я с неменьшим отвращением. – Надоедливая птица, которая гадит на тротуары?
– Тебе нравится это имя – Голубка, – стал защищаться Трэвис. – Прекрасная птица, привлекательная девушка, профессиональный картежник.[8]Выбирай сама. Но ты моя Голубка.
Я схватила его за локоть, сняла туфли и пошла в спальню. Там переоделась в пижаму, изо всех сил стараясь оставаться злой на него. Трэвис сел на кровати и скрестил руки.
– Ты хорошо провела время?
– Просто восхитительно. – Я вздохнула. – Идеально. Он такой… – Я не смогла придумать подходящего слова и потрясла головой.
– Он целовал тебя?
Я поджала губы и кивнула.
– У него очень мягкие губы.
Трэвис поморщился.
– Мне все равно, какие у него губы.
– Поверь, это важно. Я всегда так нервничаю из‑за первых поцелуев. Но этот оказался не так уж и плох.
– Ты нервничаешь из‑за поцелуев? – с весельем в голосе спросил Трэвис.
– Лишь из‑за первых. Просто ненавижу их.
– Я бы тоже возненавидел, если мне пришлось бы поцеловать Паркера Хейса.
Хихикнув, я побежала в ванную смывать макияж. Трэвис проследовал за мной и повис на двери.
– Так ты опять пойдешь на свидание?
– Ага. Он позвонит завтра.
Я вытерла лицо, помчалась по коридору и прыгнула в постель.
Трэвис разделся до трусов и сел на кровати спиной ко мне. Он слегка горбился, выглядел измотанным. На спине перекатились мускулы.
Он мельком взглянул на меня через плечо и полюбопытствовал:
– Если ты так хорошо провела время, то почему рано вернулась домой?
– У Паркера в понедельник важный тест.
– Да кого это заботит? – поморщился Трэвис.
– Он собирается поступать в Гарвард. Поэтому ему нужно заниматься.
Трэвис фыркнул, улегся на живот и нервно засунул руки под подушку.
– Ага, так он всем рассказывает.
– Не будь придурком. У Паркера свои приоритеты… Думаю, он очень ответственный.
– Разве не должна его девушка быть на первом месте?
– Я не его девушка. Трэв, мы всего лишь сходили на одно свидание, – проворчала я.
– Ну и чем вы там занимались?
Я бросила на него недоуменный взгляд, и Трэвис засмеялся.
– Что? Мне просто любопытно!
Поняв, что он говорит искренне, я описала ему все в мельчайших подробностях: ресторан, еду, приятные слова Паркера и его шутки. На моем лице застыла глупая улыбочка, но я не могла ничего поделать, потому как рассказывала о вечере своей мечты.
Трэвис слушал мою болтовню с улыбкой на лице, даже задавал вопросы. Хоть он и выглядел раздраженным из‑за всей ситуации с Паркером, все же мне показалось, что ему приятно видеть меня счастливой.
Трэвис устроился на своей стороне кровати, а я зевнула. Некоторое время мы молча смотрели друг на друга, потом он вздохнул.
– Рад, Гулька, что ты хорошо провела время. Ты этого заслуживаешь.
– Спасибо, – просияла я.
На тумбочке завибрировал мобильник, и я вскочила, чтобы посмотреть на экран.
– Алло?
– Кажется, уже завтра? – сказал Паркер.
Я взглянула на часы и засмеялась. Одна минута первого.
– Ага.
– Что насчет вечера в понедельник? – спросил Паркер.
Я на мгновение прикрыла ладонью рот и глубоко вздохнула.
– Отлично. Понедельник подойдет.
– Хорошо. Увидимся в понедельник, – сказал Паркер. В его голосе слышалась улыбка.
Я отключилась и посмотрела на Трэвиса, который наблюдал за мной с легким раздражением. Переполняемая радостными эмоциями, я отвернулась от него и поджала ноги.
– Ты такая же, как все девчонки, – сказал Трэвис, отворачиваясь от меня.
Я закатила глаза.
Вдруг Трэвис резко повернулся и притянул меня к себе.
– Тебе серьезно нравится Паркер?
– Трэвис, не порть все, пожалуйста!
Он с минуту глядел на меня, потом покачал головой и снова отвернулся.
– Паркер Хейс!
Глава 6
ПОВОРОТНЫЙ МОМЕНТ
Свидание вечером в понедельник полностью оправдало мои ожидания. Мы ужинали в китайском ресторане, и я хихикала, глядя, как Паркер управляется с палочками. Когда он привез меня домой, Трэвис открыл дверь до того, как Паркер успел поцеловать меня. На следующий раз, в среду вечером, он предусмотрительно сделал это в машине.
В четверг, в обеденное время, мы встретились в столовой, и Паркер поразил всех, заняв место Трэвиса. Когда тот докурил и зашел внутрь, то равнодушно прошагал мимо и сел в конце стола.
К Трэвису приблизилась Меган, но осталась с носом, когда он прогнал ее. После этого вся столовая притихла. Я с трудом следила за тем, что говорил мне Паркер.
– Полагаю, я не приглашен, – сказал он, привлекая мое внимание.
– Что?
– Слышал, в воскресенье вечеринка по случаю твоего дня рождения. Я не приглашен?
Америка мельком посмотрела на Трэвиса, который сверлил Паркера гневным взглядом, будто желая убить его.
– Паркер, это был сюрприз, – тихо проговорила Америка.
– А… – Тот съежился.
– Ты устраиваешь мне вечеринку‑сюрприз? – спросила я Америку.
– Это идея Трэвиса, – пожала она плечами. – В воскресенье, дома у Брэзила. В шесть часов.
Щеки Паркера стали пунцовыми.
– Думаю, теперь я точно не приглашен.
– Конечно приглашен! – воскликнула я, накрывая его ладонь.
Двенадцать пар глаз уставились на наши руки. Я заметила, что Паркеру так же неловко от излишнего внимания, как и мне, поэтому убрала руку на колени.
– Мне еще нужно сделать пару дел перед учебой. – Паркер поднялся. – Позвоню тебе позже.
– Хорошо, – сказала я с виноватой улыбкой.
Паркер перегнулся через стол и поцеловал меня в губы.
В столовой воцарилась тишина. Когда Паркер ушел, Америка толкнула меня в бок локтем.
– По мне мурашки бегают от того, как все на тебя смотрят, – прошептала она, а затем нахмурилась, обвела столовую взглядом и крикнула: – Чего уставились? Это не ваше дело, извращенцы!
Постепенно все головы отвернулись от меня, и разговоры возобновились.
Я прикрыла глаза ладонью.
– Знаешь, раньше я выглядела жалко, потому что все считали меня наивной подружкой Трэвиса. А теперь я главная злодейка – все думают, будто я прыгаю между Трэвисом и Паркером, как шарик в пинг‑понге. – Америка ничего не сказала, и я подняла на нее глаза. – Что? Только не говори, что тоже купилась на эту чушь.
– Я вообще молчу! – отозвалась она.
– Но ты ведь так думаешь? – Я подозрительно уставилась на подругу.
Америка покачала головой, но не ответила. Недружелюбные взгляды других студентов стали вдруг осязаемыми. Я поднялась и прошла в конец стола.
– Нам нужно поговорить, – похлопала я Трэвиса по плечу.
Я хотела быть вежливой, но внутри кипела от злости, поэтому мои слова прозвучали слишком резко. Все студенты без исключения, даже моя лучшая подруга, считали, что я дурачу двух парней. Оставалось лишь одно.
– Так говори, – сказал Трэвис, запихивая в рот бутерброд с чем‑то жареным.
Я занервничала, ощутив на себе любопытные взгляды. Трэвис не двинулся с места, тогда я схватила его за руку и с силой потянула. Он поднялся, улыбнулся и вышел со мной на улицу.
– Что такое, Гулька? – спросил парень, поглядев на руку.
– Ты должен освободить меня от пари, – взмолилась я.
– Хочешь уехать? – Он поник. – Но почему? Что я буду делать?
– Нет же, Трэв, ты тут ни при чем. Ты заметил, как пялятся остальные? Я становлюсь изгоем «Истерна».
Трэвис тряхнул головой и прикурил.
– Не мои проблемы.
– Твои! Паркер сказал, все думают, будто он подписал себе смертный приговор, потому что ты в меня влюблен.
Трэвис удивленно поднял брови и поперхнулся от дыма.
– Про меня так говорят?
Я кивнула. Сделав круглые глаза, он отвернулся и снова затянулся.
– Трэвис! Ты должен освободить меня от пари! Я не могу встречаться с Паркером и в то же время жить с тобой. Это выглядит ужасно!
– Так не встречайся с Паркером.
– Проблема не в этом, ты сам знаешь. – Я сердито взглянула на него.
– Ты только поэтому хочешь уехать? Из‑за того, что говорят другие?
– По крайней мере, до этого я была наивной девочкой, а ты плохим парнем, – проворчала я.
– Гулька, ответь на вопрос.
– Да!
Трэвис посмотрел на ребят, проходящих мимо. Он обдумывал свое решение, а я становилась все нетерпеливее.
Наконец парень выпрямился и решительно произнес:
– Нет.
Я покачала головой, не сомневаясь, что ослышалась.
– Что, извини?
– Нет. Ты сама сказала: пари есть пари. Когда закончится месяц, ты будешь с Паркером, он станет врачом, вы поженитесь, у вас появятся двое детей, и я никогда больше не увижу тебя. – При этих словах его лицо исказилось. – Но у меня есть еще три недели, и я не променяю их на какие‑то нелепые сплетни.
Сквозь стекло я видела, что на нас смотрит вся столовая. От столь надоедливого внимания в глазах защипало. Я оттолкнула Трэвиса и прошла мимо, направляясь на лекцию.
– Голубка, – позвал Трэвис, но я не обернулась.
Тем же вечером Америка сидела на кафельном полу ванной, разглагольствуя о парнях, а я прихорашивалась у зеркала, завязывая волосы в высокий конский хвост. Я слушала вполуха и все думала, какое же необыкновенное терпение проявлял Трэвис – для него, конечно. Видеть, как из квартиры меня почти каждый вечер забирает Паркер!..
Перед глазами всплыло лицо Трэвиса, когда я попросила освободить меня от пари и сказала, что он влюблен в меня. Я не переставала думать, почему Трэвис не опроверг эти слова.
– Ну, Шеп думает, ты слишком сурова с ним. Он никогда ни о ком не заботился настолько, чтобы…
Трэвис заглянул к нам и улыбнулся, глядя, как я причесываюсь.
– Поужинаем? – спросил он.
Америка встала и посмотрелась в зеркало, рукой приглаживая золотистые волосы.
– Шеп хочет опробовать новое мексиканское местечко в центре, если вы пойдете.
Трэвис покачал головой.
– Я думал пойти вдвоем с Гулькой.
– Я иду на свидание с Паркером.
– Опять? – раздраженно проговорил он.
– Опять, – чуть ли не пропела я.
Раздался звонок в дверь, я побежала открывать и промчалась мимо Трэвиса. На пороге стоял Паркер: волнистые светлые волосы, гладко выбритое лицо.
– Ты когда‑нибудь выглядишь не столь роскошно? – спросил он.
– Если вспомнить первый раз, когда она пришла сюда, то я отвечу «да», – сказал Трэвис из‑за моей спины.
Я закатила глаза, улыбнулась, жестом попросила Паркера подождать минутку, обернулась и повисла на шее у Трэвиса. Сперва он напрягся, а потом расслабился и притянул меня к себе.
Я посмотрела ему в глаза и улыбнулась.
– Спасибо за вечеринку‑сюрприз на мой день рождения. Можем мы перенести наш ужин?
На лице Трэвиса проявились разнообразные эмоции. Уголки его губ поползли вверх.
– Завтра?
Я обняла Трэвиса и заулыбалась.
– Отлично.
Я помахала ему на прощание, а Паркер взял меня за руку.
– Что сейчас происходило?
– В последнее время мы мало бываем вместе. Это мой способ примирения.
– У меня есть повод волноваться? – спросил он, открывая дверцу.
– Нет. – Я поцеловала его в щеку.
За ужином Паркер рассказывал про Гарвард, «Дом» и планы поискать квартиру.
– Трэвис будет сопровождать тебя на вечеринку? – Паркер нахмурился.
– Не уверена. Он ничего об этом не говорил.
– Если он не против, я бы хотел отвезти тебя. – Паркер взял мою кисть и поцеловал.
– Я узнаю. Все‑таки вечеринка – его идея…
– Понимаю. Если не получится, то увидимся прямо там. – Паркер улыбнулся.
Он довез меня до квартиры и припарковался на стоянке. Когда поцеловал меня на прощание, его губы задержались на моих дольше обычного. Он потянул ручной тормоз, покрыл поцелуями мои губы, дошел до уха, а потом принялся спускаться по шее. Это застало меня врасплох, и в ответ я издала легкий вздох.
– Ты такая красивая, – прошептал Паркер. – Весь вечер я отвлекался на вид твоей обнаженной шеи. – С этими словами он принялся целовать ее.
Я выдохнула и слегка замурлыкала от удовольствия.
– Что же тебя сдерживало? – Я улыбнулась, задирая подбородок и подставляя шею.
Паркер сосредоточился на моих губах, придержал ладонями лицо и поцеловал слегка настойчивее, чем обычно. В салоне было тесновато, но мы постарались использовать имеющееся пространство с толком. Паркер прильнул ко мне, а я согнула ногу в колене и прижалась спиной к окну.
Паркер скользнул языком меж губ, обхватил мою щиколотку, провел ладонью вверх по ноге и остановился на бедре. В считаные секунды остывшие окна запотели от нашего энергичного дыхания. Паркер провел губами по ключице и резко вздернул голову, когда стекло завибрировало от громких ударов.
Он сел на свое место, я выпрямилась и поправила платье. Когда дверь резко открылась, я вздрогнула. Рядом с машиной стояли Трэвис и Америка. На лице подруги застыло виноватое выражение, а Трэвиса от слепой ярости отделял лишь шаг.
– Какого черта, Трэвис? – закричал Паркер.
Вдруг вся ситуация приняла опасный оборот. Я еще ни разу не слышала, чтобы Паркер повышал голос. Трэвис так сильно сжал кулаки, что побелели костяшки, но между ним и Паркером была я. Подруга положила руку на его предплечье, и ее кисть показалась крошечной по сравнению с мускулами Трэвиса. Америка в молчаливом предостережении Паркеру покачала головой.
– Идем, Эбби, – сказала она. – Мне надо с тобой поговорить.
– О чем?
– Просто пойдем! – резко повторила подруга.
Я взглянула на Паркера: на его лице застыло раздражение.
– Извини, мне нужно пойти.
– Все в порядке. Иди.
Трэвис помог мне выбраться из «порше», а потом ногой захлопнул дверцу. Я развернулась и встала между ним и машиной.
– Да что с тобой такое? – Я стукнула его по плечу. – Прекрати!
Америка заметно нервничала, да и неудивительно: от Трэвиса разило виски. Либо она сама вызвалась сопроводить его, либо это он попросил. В любом случае подруга играла роль сдерживающего фактора.
Блестящий «порше» Паркера с визгом уехал со стоянки. Трэвис закурил.
– Можешь идти, Мерик.
Она потянула за мою юбку.
– Идем, Эбби.
– Нет уж, останься, Эбс, – прорычал Трэвис.
Я кивнула, и Америка нехотя удалилась. Скрестив руки на груди, я приготовилась защищаться и атаковать после неизбежной лекции. Трэвис несколько раз затянулся, очевидно не собираясь объяснять свое поведение.
– Зачем ты это сделал? – не выдержала я.
– Зачем?! А зачем он лапал тебя перед моим домом?! – закричал Трэвис.
Его взгляд был рассредоточен, и я поняла, что этот парень сейчас не способен на разумный разговор.
– Может, я и живу у тебя, но что делаю и с кем – это касается лишь меня, – как можно спокойнее выговорила я.
Трэвис бросил окурок на землю.
– Гулька, ты заслуживаешь гораздо большего. Не дай ему трахнуть тебя в машине, прямо как безмозглую выпускницу.
– Я не собиралась заниматься с ним сексом!
Трэвис махнул рукой на пустое место, где недавно стояла машина Паркера.
– А чем ты тогда занималась?
– Трэвис, ты что, никогда ни с кем не встречался, не ласкал кого‑то, не заходя слишком далеко?
Он нахмурился и покачал головой, будто я несла вздор.
– А какой смысл?
– Это имеет смысл для многих людей… особенно для тех, кто встречается.
– У вас все стекла запотели, машина прыгала… как я должен был догадаться?
– Может, просто не надо за мной шпионить?
Трэвис потер лицо и покачал головой.
– Голубка, я не могу этого вынести. Кажется, я схожу с ума.
Я развела руками.
– Чего не можешь вынести?
– Если ты с ним переспишь, я не хочу об этом знать. Иначе надолго попаду за решетку… Просто не рассказывай мне.
– Трэвис!.. – закипела я. – Не верю, что ты сказал такое! Ведь это очень важный шаг для меня!
– Все девчонки так говорят!
– Я не про тех шлюх, с которыми ты имеешь дело, а про себя! – сказала я, прижимая руки к груди. – Ведь я еще не… да ну тебя!
Я пошла прочь, но он схватил меня за руку.
– Чего ты еще не делала? – слегка шатаясь, спросил он.
Я не ответила – не обязана была делать это. На его лице появилась искра понимания.
– Ты девственница? – Он усмехнулся.
– И что? – моментально покраснев, спросила я.
Взгляд Трэвиса сфокусировался на мне и снова затуманился. Он пытался все обдумать.
– Поэтому Америка не сомневалась, что вы не зайдете так далеко.
– Все четыре года старших классов у меня был один и тот же бойфренд. Подающий надежды баптистский миссионер! До этого как‑то дело не дошло!
Ярость Трэвиса улетучилась, а в глазах читалось облегчение.
– Миссионер? Что же случилось после всего этого воздержания?
– Он мечтал, чтобы мы поженились и остались в… Канзасе. А я нет.
Я отчаянно хотела сменить тему. Меня и так унижало веселье, появившееся в глазах Трэвиса. Я не желала, чтобы он еще глубже копался в моем прошлом.
Трэвис подошел на шаг и обхватил мое лицо ладонями.
– Девственница, – сказал он, мотая головой. – Ни за что не догадался бы после того, как ты танцевала в «Реде».
– Очень смешно, – буркнула я, делая шаг вверх по ступенькам.
Трэвис хотел последовать за мной, но споткнулся и с истерическим хохотом упал на спину.
– Ты что вытворяешь? Вставай! – Я помогла ему подняться на ноги.
Он повис на моей шее, и я повела его по ступенькам. Шепли и Америка уже улеглись спать. Не предвидя помощи с их стороны, я сбросила туфли, чтобы не сломать ноги, и повела Трэвиса в спальню. Он рухнул на кровать и потянул меня за собой. Когда мы приземлились, то оказались совсем близко друг от друга. Трэвис вдруг стал серьезным. Он приподнялся, почти поцеловал меня, но я его оттолкнула. Трэвис изогнул брови.
– Прекрати, Трэв.
Он крепко прижал меня к себе, не отпуская, как я ни пыталась вырваться, и расстегнул платье, отчего оно повисло на плече.
– С тех пор как с этих прелестных губ слетело слово «девственница»… мне вдруг ужасно захотелось помочь тебе с платьем.
– Что ж, неудачная идея. Двадцать минут назад ты чуть не убил за то же самое Паркера. Так что не будь лицемером.
– К черту Паркера. Он не в курсе, что тебе нравятся мои действия.
– Трэв, хватит. Давай разденем тебя и уложим спать.
– Об этом я и толкую. – Он усмехнулся.
– Сколько же ты выпил? – спросила я, для равновесия становясь на колени.
– Достаточно. – Он улыбнулся и потянул за подол моего платья.
– Целый галлон,[9]наверное? – сказала я, сбрасывая его руку.
Опершись на колено, я стащила с Трэвиса майку. Он снова потянулся ко мне и схватил за запястье. Я фыркнула от противного запаха алкоголя, повисшего в воздухе.
– Боже, Трэв, ты насквозь провонял «Джеком Дэниелсом».
– Это «Джим Бим», вообще‑то, – поправил меня Трэвис.
– Воняет горелой древесиной и химией.
– На вкус то же самое. – Парень хмыкнул.
Я расстегнула его ремень. Трэвис засмеялся, когда я резко дернула за пояс, приподнял голову и взглянул на меня.
– Гулька, ты лучше следи за своей девственностью. Люблю грубость.
– Заткнись. – Я расстегнула его джинсы и стянула их с ног.
Бросив штаны на пол в угол комнаты, я встала и, еле дыша, уперла руки в бока. Ноги Трэвиса свисали с кровати, глаза закрылись, а дыхание стало глубоким и ровным. Он отключился.
Я пошла к шкафу, принялась рыться в нашей одежде, расстегнула платье, позволила ему упасть к ногам, потом отбросила его в угол и распустила волосы.
В шкафу наша с Трэвисом одежда безнадежно перемешалась. Я вздохнула, сдула с лица волосы и стала искать в этом беспорядке какую‑нибудь футболку. Я сняла одну с вешалки, и вдруг сзади в меня врезался Трэвис и обвил руки вокруг моей талии.
– Ты меня перепугал до смерти! – возмутилась я.
Трэвис провел руками по моей коже. Теперь он прикасался ко мне совсем иначе – неторопливо и осторожно. Трэвис притянул меня к себе и зарылся лицом в волосах, водя носом по шее. Я закрыла глаза и прильнула к его обнаженному телу.
– Трэвис!.. – наконец запротестовала я.
Он перебросил мои волосы на одну сторону и провел губами по спине, от плеча к плечу, затем расстегнул бюстгальтер и поцеловал шею у основания. Я закрыла глаза, наслаждаясь прикосновением теплых мягких губ. Мне было слишком приятно, чтобы останавливать его. С губ Трэвиса сорвался приглушенный стон, когда он прижался ко мне животом. Сквозь боксерские трусы я ощутила, как сильно парень желает меня. Я затаила дыхание, сознавая, что от этого огромного шага, которому я противилась несколько минут назад, нас отделяют два тоненьких клочка ткани.
Трэвис развернул меня лицом к себе, прильнул ко мне и прижал к стене. Наши взгляды встретились, и я увидела, с какой жаждой он смотрит на голые участки моего тела. Я и раньше замечала, как Трэвис разглядывает девушек, но сейчас все было по‑другому. Он не собирался завоевывать меня, хотел лишь услышать «да».
Трэвис наклонился поцеловать меня и остановился в дюйме от моего лица. Я ощутила на губах жаркое дыхание и поборола острое желание притянуть Трэвиса к себе. Раздумывая, он впился пальцами в мою кожу, потом опустил ладони к краю трусиков, указательными пальцами скользнул по бедрам, минуя кружевную ткань. В тот самый момент, когда Трэвис собирался стянуть изящную вещицу с моих ног, он вдруг заколебался. Я открыла рот, собираясь сказать «да», но Трэвис зажмурился.
– Все будет не так, – прошептал он, еле касаясь своими губами моих. – Я хочу тебя, но не таким образом.
Он поплелся назад к кровати и рухнул на спину, а я еще какое‑то время стояла со скрещенными на животе руками. Дыхание Трэвиса выровнялось. Я просунула голову в футболку, которую все это время держала в руках. Трэвис не шевелился. Я медленно выдохнула. Заберись я сейчас в постель, он проснется с менее благородными намерениями, и удержаться мне не удастся.
Я повалилась в кресло, закрывая лицо ладонями. Внутри меня копилось раздражение. Паркер уехал с задетыми чувствами, Трэвис же дождался момента, когда я встречу кого‑нибудь действительно симпатичного, и только теперь проявил интерес. Однако я единственная девушка, с которой он не может переспать, даже будучи в стельку пьяным.
Утром я налила стакан апельсинового сока и сделала глоток, качая головой в такт музыке из айпода. Я проснулась еще до рассвета и проворочалась в кресле до восьми часов. Надо было как‑то убить время, и я решила заняться уборкой кухни, пока не проснулись соседи, не столь заинтересованные в чистоте моего жилья. Загрузила тарелки в посудомойку, вымыла полы и протерла стойку бара. Когда кухня засияла, я взяла корзину с чистым бельем. Сидела на диване и аккуратно складывала вещи, пока вокруг не выросли стопки.
Из комнаты Шепли донеслось бормотание. Захихикала Америка, потом на несколько минут наступила тишина. Следом донеслись приглушенные звуки, от которых мне стало неловко, совсем одной в гостиной. Я сложила белье в корзину и понесла ее в комнату Трэвиса. Увидев, что он лежит там же, где вчера повалился, я улыбнулась, опустила корзину, накрыла Трэвиса одеялом и еле сдержала ухмылку, когда парень повернулся.
– Гулька, взгляни, – пробормотал он, и его дыхание вновь стало ровным.
Я не могла уйти, все стояла и наблюдала, как он спит. Само осознание того, что я снилась ему, вызывало во мне необъяснимую дрожь.
Дата добавления: 2015-12-20; просмотров: 22; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!