Некоторые черты духовной жизни 1895 – 1917 годов 1 страница
Петровская И. Ф. Театр и зритель российских столиц: 1895 – 1917. Л.: Искусство, 1990. 271 с.
Введение.......................................................................................................................... 3 Читать
Глава первая.
Театральная публика. Ее состав, настроения и требования......................... 10 Читать
Социальное лицо публики................................................................................. 10 Читать
Некоторые черты духовной жизни 1895 – 1917 годов.................................... 27 Читать
Требования к театру............................................................................................ 46 Читать
Глава вторая.
Театральные предприятия и публика................................................................ 60 Читать
Театры Петербурга.............................................................................................. 62 Читать
Театры Москвы.................................................................................................. 112 Читать
Глава третья.
Репертуар. Отношение к нему современников............................................... 135 Читать
Особенности репертуара и его интерпретации в 1895 – 1907 годы............ 137 Читать
Особенности репертуара 1907 – 1917 годов................................................... 165 Читать
Постоянные направления в репертуаре.......................................................... 184 Читать
Глава четвертая.
Зрители и искусство актера, режиссера, сценографа.................................... 206 Читать
Приложение.
Обзор периодических изданий, писавших о театре........................................ 233 Читать
Газеты и журналы Петербурга......................................................................... 233 Читать
Газеты и журналы Москвы............................................................................... 248 Читать
|
|
|
Указатель имен.......................................................................................................... 259 Читать
{3} Введение
Уже доказано, что социально обусловлено и художественное творчество, и его толкование. Искусство живет в воздухе эпохи, насыщенном ее заботами, радостями и горестями. Творец, зритель, слушатель, читатель — дети своего времени. И каждый мог бы повторить слова О. Э. Мандельштама: «Попробуйте меня от века оторвать, — ручаюсь вам, себе свернете шею».
Роль театра в духовной жизни общества определяется тем, как то, что он предлагает, понято его современниками. Какие разговоры театр вызывал, какие чувства возбуждал — это и есть его вклад в жизнь общества. В суждениях о театре выражается его влияние на чувства и сознание зрителей. Позднейшая трактовка, нередко более глубокая, это факт культуры нового исторического периода.
Театральные явления 1895 – 1917 годов в восприятии их современниками, интересы и требования тогдашних зрителей, их истолкование и оценки репертуара, актерского и режиссерского искусства — вот главный предмет этого исследования.
Имеются в виду театры Петербурга и Москвы, которая, утратив роль административно-политического центра страны, сохраняла статус второй, «первопрестольной» столицы.
|
|
|
Термином «зритель» здесь охватываются и реальные посетители театра — авторы сохранившихся отзывов о спектаклях, и в целом социальные слои, из которых составлялась театральная публика, то есть почти все городское население.
Задача книги не в том, чтобы вынести однозначный приговор театру тех лет по мерке нынешних идеалов; наше теперешнее понимание порождено нашей эпохой, нашим воспитанием, уровнем нашего идейно-эстетического развития. Она в том, чтобы воспроизвести истинные черты минувшего в его сложности, многообразии взаимосвязей, совмещении, казалось бы, несовместимого. Здесь цель — постигнуть «их», тогдашних зрителей: уяснить, что именно они в тогдашнем театре восприняли, как виденное трактовали или, по крайней мере, как считали правильным понимать, ориентируясь на лидирующие идеи и вкусы, {4} выявить социально-эстетические потребности и пути их удовлетворения, представить неоднородность бытовавших мнений и их происхождение. При постижении этого уточняется и представление о самом театральном процессе.
В соответствии с названной целью, в книге звучат главным образом голоса современников изучаемых событий[1]. Автор искал их ответы на вопросы о стимулах к посещению театра, о том, чего они от него ждали, что в нем нравилось, что не нравилось и почему. В ряде случаев эти ответы подтверждают сложившееся представление, чаще — вносят уточнения.
|
|
|
Место театра в социальной жизни России тех лет велико как никогда раньше.
Вторая половина 1890‑х годов была встречена тревожными высказываниями об упадке театрального дела. Разговоры о кризисе и падении продолжались и далее, в 1910‑х годах. Как уже верно сказано, «какие бы открытия и взлеты ни происходили — проблема кризиса не снималась с повестки дня»[2]; объяснения причин этого и намечаемые пути возрождения были различны. Параллельно тому с конца 1890‑х годов усилилось увлечение театром.
В 1899 году отмечалось: «Для нас пьесы и театры до сих пор то же самое, что, например, для западного европейца парламентские события и политические речи»[3]. В период назревания первой русской революции в печати констатировалось: «Современное общество не может существовать без театра»; театр привлекает «демонстрированием духа, доступностью наблюдений, возвышенностью мысли»; «Театры являются узлами, культурными центрами, станционными пунктами, куда устремляются думы». Указывалось, что и в кругу тех, кого называют интеллигентами, немногие читают журналы, покупают книги, но «все посещают театр — точно так же, как все читают газеты», газеты и театр — «самые могущественные факторы идейных влияний»; «обсуждается все, выходящее из театра, как нечто конкретное, жизненное, как случай из настоящей жизни»[4].
|
|
|
{5} В заявлении русских драматических писателей, опубликованном в начале 1905 года, требовавшем свободы театру, в частности отмены театральной цензуры, утверждалось, что театр — не только «выразитель» драматургии. «Театр есть в то же время и фактор общественности. Положение в государстве театра служит чутким показателем степени культурности страны, ее прогрессивного роста или ее распада». К концу революции 1905 – 1907 годов и после ее поражения значение театра оценивалось не ниже. Специальная газета в редакционной статье повторяла тезис этого заявления («развитие театра служит показателем общего культурного развития общества») и утверждала, что он «в настоящее время является одной из неотложных потребностей современного культурного человека»[5]. Театр окружен «такими чаяниями, такой любовью и враждою», отмечал М. А. Кузмин, что стал «одним из самых настойчивых вопросов искусства»[6]. «Постановка нового серьезного драматического произведения глубоко волнует интеллигентное общество, составляет событие дня, захватывает мыслящие круги», — констатировала передовая «Театра и искусства»[7]. Статья Ю. И. Айхенвальда «Отрицание театра» (1912), в которой он утверждал, что это не самостоятельное искусство, вызвала горячий отпор в печати.
Во время первой империалистической войны говорилось, что театр в жизни России всегда был «тем родником живой воды, к которому тянется опаленными устами измученная и истерзанная душа», что он занял «исключительное положение» среди искусств. Сотрудник «Журнала журналов», который сам видел в театре лишь суррогат настоящей гражданской жизни, подтверждал, однако, что едва ли найдется другая страна, в которой «повальная» любовь к нему была бы так сильна, как в России: «Одни только ходят в театр, другие ходят в театр и читают статьи о театре, третьи делают и то, и другое; у гимназистов считается особенным шиком сидеть в карцере за излишнее посещение»[8].
{6} Такое отношение к театру, как и требования, которые к нему предъявлялись, и толкование конкретных театральных явлений, — не обособленная область социального бытия, а часть сложной системы общественной жизни, в которой все элементы взаимодействуют.
Наблюдаемые в течение изученных лет изменения потребностей, вкусов, оценок в области театра это, с одной стороны, итог его собственного развития, с другой — результат воздействия более широких общественных сдвигов.
Рассматриваемая эпоха — время с осени 1895 года (с театрального сезона 1895/96 года) до октября 1917‑го. Она отмечена значительными экономическими, политическими, социальными переменами в жизни России. И внутри нее свои черты имеют 1890‑е – начало 1900‑х годов, период буржуазно-демократической революции 1905 – 1907 годов (ее конец — разгон Государственной думы 3 июня 1907 года), последующие годы.
Рост либерального и революционного движения, существенные смещения в общественном сознании, связанные с бурным рабочим движением, распространением марксизма, ожиданием великого переворота, оказывали воздействие на настроения и требования русского общества во всех областях жизни. Революция 1905 – 1907 годов захватила круги широчайшие, сопровождалась чрезвычайным духовным подъемом. Вместе с тем происходил раскол в среде «образованного общества», усилившийся после поражения революции. Никакая предшествовавшая эпоха не знала столь поразительных расхождений в убеждениях, взглядах, стремлениях.
Знание отдельных фактов театрального процесса еще не есть знание истории театра, театральной жизни. Постижение ее возможно лишь в связи со всей духовной атмосферой эпохи. В театре и отношении зрителей к его творчеству отразилась жизнь идеологическая, политическая, даже экономическая, сказались особенности социальной психологии, изменяющейся во времени.
Подлинно научный подход к изучению темы книги, как и вообще изучение истории духовной культуры, требует освоить не только максимум фактов, но и максимум их трактовок и оценок в свете существовавших этических и эстетических критериев. Автор полагал необходимым, чтобы сообщаемые сведения были достаточно представительны для воспроизведения исторической картины, обобщений и выводов.
Уже отмечено, что исследователи русского театра начала XX века «уделяют преимущественное внимание новаторству, реформам, исканиям»[9]. Тема «театр и зритель» не позволяет ограничиваться изучением жизни ведущих в художественном отношении {7} театров. История театра в виде «истории генералов», высокомерное отношение к тому, что ныне представляется «не искусством», — не тот путь, на котором можно обнаружить искомую историческую истину. В поле зрения автора — деятельность свыше ста театральных предприятий двух столиц, в связи с отношением к ним разных слоев общества, без отбора по значимости в истории искусства. Это и казенные театры, и «театры исканий», и «народные», и чисто коммерческие, в том числе кратковременные[10].
При анализе репертуара главное внимание обращено не на то, что предлагала драматургия, а на то, что получало признание зрителей. Репертуар — это та сторона истории театра, о которой вообще нельзя приобрести верное представление вне контекста эпохи, хотя на первый взгляд кажется, что именно она и дошла до нас в своем натуральном виде — в виде пьес. Место пьесы в репертуаре и отношение к ней обусловливалось не только ее «объективным содержанием» и литературно-художественными достоинствами, но возможностью перетолкования этого содержания, а также собственно театральной стороной — режиссерским решением, актерским исполнением, оформлением (декорации, костюмы и пр.). Здесь говорится не об одних лишь истинно художественных пьесах, но и о многих других, почему-либо ставших популярными.
Высказывания о театре его теоретиков, вообще выдающихся мыслителей и художников, уже не раз становились объектом изучения. Для избранной темы существенны мнения не только «властителей дум», но и рядовых выразителей стремлений, вкусов и интересов общества. Это не значит, разумеется, что учтены все вообще точки зрения, все оценки. Уникальность каждой человеческой личности предопределяет несметное число оттенков отношения к любому предмету, событию.
В книге затронуты и те явления, которые уже известны в театроведении и литературоведении[11], и мало знакомые, а то {8} и вовсе неведомые. Первые рассматриваются, как правило, в ином аспекте, с привлечением не использованных ранее материалов.
Основной источник исследования — периодическая печать Петербурга и Москвы. В ней нашла отражение вся театральная жизнь столиц 1895 – 1917 годов: образование и преобразование театральных предприятий, репертуар, творчество актеров и режиссеров.
К теме театра обращались издания всех родов, всех направлений. В общественно-политических и литературных ежедневных газетах, количество которых в это время чрезвычайно возросло, и многих еженедельниках публиковались рецензии почти на все спектакли всех, в том числе кратковременных, антреприз, регулярные хроникальные заметки, детально фиксировавшие разнообразные события, включая факты личной жизни актеров, обзоры, охватывающие более или менее длительные отрезки времени, статьи по отдельным вопросам театрального искусства, проекты и прогнозы, интервью с театральными деятелями, впервые появившиеся в это время. Ежемесячные («толстые») общественно-политические и литературные журналы освещали театральную жизнь выборочно, но зато они останавливались на тех явлениях, которые представлялись наиболее значительными, поднимали общие вопросы теории и практики театра. Существовало более тридцати столичных специальных изданий (в их числе кратковременные и чисто информационные).
Театральные рецензенты принадлежали к разнообразным социальным группам, их высказывания отражают мнения различных слоев общества. В соответствии с неоднородностью театрального репертуара, они откликались на постановки всяческих драматических произведений — от «Гамлета» до «Контролера спальных вагонов». Широкое изучение театральных рецензий, обнаруживая неоднозначность восприятия театра, вскрывает и сложность процессов духовной жизни вообще, сомнительность слишком прямолинейных выводов.
Помещенный в приложении обзор ста тридцати столичных газет и журналов, более или менее регулярно писавших о театре, характеризует источниковую базу книги. Кроме того, дополнительно к приведенным выше высказываниям, он уже сам по себе показывает, какое большое место занимал театр в духовной культуре тех лет. Вероятно, он может также помочь дальнейшему изучению русского театра предоктябрьской эпохи.
Много ценной информации о взглядах и мироощущении интеллигенции, ее настроениях почерпнуто в собрании автобиографий разных лиц, выступавших в печати, в том числе столичных театральных критиков, из архива историка литературы {9} С. А. Венгерова[12]. Следуя программе Венгерова, запрошенные лица сообщали о своем происхождении, воспитании, мировоззрении. Сведения о репертуаре частных театров, о количестве повторений спектаклей в большинстве случаев взяты из афиш[13] и из гонорарных книг Общества русских драматических писателей и оперных композиторов[14].
Книга рассчитана на внимательное чтение. Все главы взаимосвязаны и дополняют одна другую, соответственно тому, что духовная жизнь не может быть расчленена на вполне самостоятельные и отграниченные ее области: все взаимосвязано и взаимообусловлено. Главы первая и вторая строились как фундамент для двух следующих. А последующие главы содержат новые доводы к положениям предшествующих. Главы о репертуаре и о собственно театральном искусстве требуют предварительного прочтения первых, в частности главы о театральных предприятиях.
Работа писалась с мыслями о сегодняшнем и завтрашнем дне. Настоящее вырастает из прошлого. Даже самые явные новообразования имеют корни хотя бы в близком прошедшем, какие-то аналогии с явлениями дальних лет.
Автор будет благодарен за все замечания.
{10} Глава первая
Театральная публика.
Ее состав, настроения и требования
Социальное лицо публики
В рассматриваемую эпоху значительно изменяется состав театральной публики. В нее вливаются многочисленные представители так называемых низших слоев городских жителей, включая фабрично-заводских рабочих. Процесс был двусторонним: рост городского населения и расширение интереса к театру предопределяли дальнейшее умножение театральных антреприз, а появление новых театров, в том числе на окраинах, порождало новых зрителей.
Печать 1890 – 1910‑х годов неоднократно отмечала, что театр переживает период демократизации, что наиболее отзывчивая публика — это не пресыщенный «средний интеллигент», а более демократическая — «полуинтеллигенция», учащиеся и «пролетариат», под которым разумелись не только рабочие, но вообще материально не обеспеченные круги. Однако это не значит, что в любом театральном зале встречались генералы и фабричные. Иногда рабочие бывали в центральных театрах. Например, в 1905 году, когда МХТ, театр Ф. А. Корша и Опера С. И. Зимина открыли льготный доступ организованным рабочим, эти льготные места всегда были заняты[15]. Но как правило, низшие слои населения посещали окраинные, так называемые «общедоступные», «народные» театры, где и билеты дешевле, и можно чувствовать себя свободно среди равных или хотя бы близких себе по общественному положению и внешнему облику.
В основном театры устраивались в расчете на буржуазию, дворянство (служащие государственного аппарата, офицерство) и интеллигенцию. Столичное дворянство, кроме высшего офицерства и высшего чиновничества, в это время в большой мере теряет свою обособленность. Часть его, деклассировавшись, переходит в ряды интеллигенции как по образу жизни (лица «свободных профессий»), так нередко и по образу мыслей; другая — смыкается с буржуазией.
{11} По общему признанию, основную публику во всех театрах, кроме «народных», составляли буржуазия и интеллигенция. Театральные рецензенты писали, как правило, от имени интеллигенции и для нее.
Об интеллигенции — ее составе, задачах, свойствах и пороках — много говорилось в тогдашней журналистике. Констатировалась невозможность четко отделить «класс интеллектуальных работников» от буржуазии, различить группы внутри него.
В. И. Ленин, как известно, относил к интеллигенции «всех образованных людей, представителей свободных профессий вообще, представителей умственного труда <…>, в отличие от представителей физического труда»[16].
Количество таких лиц по сравнению с предшествовавшим; историческим периодом весьма выросло: капиталистическому хозяйству нужны были инженеры, техники, банковские служащие и т. д. Интенсивно увеличивалось количество специальных средних и высших учебных заведений, соответственно — число студентов и преподавателей. Специальное образование потребовалось теперь и промышленным, и коммерческим дельцам. Росли те группы населения, которые чаще назывались «полуинтеллигенцией»: учителя начальных школ, средний технический и медицинский персонал, почтово-телеграфные и железнодорожные служащие, сотрудники различных контор.
Границы между интеллигенцией и другими слоями общества размывались. Одновременно усиливалась дифференциация внутри нее — по социально-экономическому положению и интересам. Адвокаты, нотариусы, частнопрактикующие врачи имели доход от одной — двух до нескольких десятков тысяч рублей в год, как зажиточные буржуа[17], «полуинтеллигенция» — самая массовая категория «образованного общества» по материальному положению находилась примерно на уровне беднейших мелких хозяев. По образу мыслей одна часть интеллигенции обуржуазивалась; другая, отмежевываясь от буржуазии, стояла, как и прежде, на демократических позициях; третья, являясь по существу буржуазной, претендовала на принадлежность к «интеллектуальной элите», противостоящей буржуазно-мещанской «толпе».
Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 59; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!